"Рейд на Калинин" ( материал для проведения бесед )
статья по истории

Легендарный рейд одиночной "тридцатьчетвёрки"

Октябрь 1941-го года.

Фашисты с разных направлений двигались к Москве. Воплощение в жизнь плана "Барбаросса" - разгрома СССР в ходе одной кратковременной кампании, - выглядело как никогда реальным, несмотря на существенный срыв изначальных сроков, достигнутый благодаря отчаянному сопротивлению Красной Армии под Смоленском.

Советское командование прекрасно это понимало, и потому напряжённо работало над выискиванием резервов и планированием обороны. Продвижение гитлеровцев требовалось срочно остановить, иначе - конец.

6-го октября заняла Волоколамский укрепрайон и изготовилась к обороне 316-я стрелковая дивизия под командованием генерал-майора И. В. Панфилова. В самое ближайшее время, чуть больше, чем через месяц, ей предстояло стать той самой героической Панфиловской дивизией. Пока же было очевидно лишь то, что на этом направлении будет очень и очень тяжко. И важнейшей задачей в свете этого становилось по максимуму связать формирования противника на смежных направлениях.

10-го октября были сформированы 21-я отдельная танковая бригада и импровизированное соединение из двух стрелковых, двух кавалерийских дивизий, мотоциклетного полка и танковой бригады, получившее в документах название "Оперативная группа Н. Ф. Ватутина". Этим подразделениям предстояло с разных сторон атаковать противника в районе Калинина, чтобы предотвратить формирование котла на этом направлении.

В тот же день наступление на Калинин начали немецкие 3-я танковая группа и 9-я армия. К 14-му октября они захватили большую часть города, однако, 5-я и 256-я стрелковые дивизии всё ещё держались на северо-западной окраине.

К ним на подмогу направилась группа Ватутина, сходу вступившая в бой и к 16-му числу сумевшая закрепиться на северо-западных окраинах Калинина и остановить немецкое продвижение.

Наступало время для 21-й отдельной танковой бригады, которой было поручено пройтись по тылам противника, нанося максимум ущерба, ворваться в Калинин с южного направления и содействовать его освобождению от захватчиков.

Для понимания - одна бригада против двух дивизий. Менее полутора тысяч личного состава против двадцатитысячного фашистского гарнизона. Чистейший расчёт на фактор внезапности. И достаточно очевидный акцент на максимум ущерба.

Бригада двигалась к Калинину тремя колоннами, обстреливавшими и таранившими все встречные немецкие отряды, не ожидавшие нападения. За первые часы рейда были уничтожены десять фашистских танков, шесть противотанковых орудий, десятки грузовиков с пехотой и автоцистерн с горючим. Прорвавшись на тыловые немецкие аэродромы, танкисты передавили множество самолётов. Урон противнику был нанесён огромный. Но затем немцы принялись оказывать более-менее организованное сопротивление, и бригада понесла тяжёлые потери.

Машины старших офицеров бригады, командовавших наступавшими колоннами, майора Лукина и капитана Агибалова, были подбиты, и оба командира погибли, прикрывая отход своих экипажей. Третья колонна старшего лейтенанта Маковского ворвалась в город и атаковала укреплённый пункт немцев на железнодорожном вокзале, но понесла значительные потери. Сам Маковский был тяжело ранен.

Потеряв 25 танков и 450 человек, треть машин и личного состава, бригада вышла из боя и отступила на восток. Прорваться в центр Калинина значительными силами не удалось.

Это удалось лишь одному единственному танку.

В авангарде колонны Агибалова двигался Т-34 с бортовым номером "03". Командовал машиной старший сержант Степан Горобец, мехводом трудился старший же сержант Фёдор Литовченко, башнером - сержант Григорий Коломиец, радистом-пулемётчиком - рядовой Иван Пастушин. Экипаж, как видим, чинами скромный, и в авангарде он не командовал. Но в столкновении с немецкой колонной близ деревни Ефремово на Волоколамском шоссе машина взводного наших героев была подбита и съехала в кювет, и "тройка" Горобца осталась в авангарде в одиночестве.

В бою у Ефремово "тройке" повредило рацию, что выяснилось не сразу. Потому, когда после авианалёта на колонну Агибалов остановил колонну для экспресс-ремонта полученных повреждений, танк Горобца продолжил движение и оторвался от колонны.

Выявив у деревни Лебедево вражеский аэродром, экипаж Горобца огнём уничтожил два "юнкерса" и взорвал цистерну с топливом. Заметив танк, немцы принялись разворачивать зенитки для стрельбы прямой наводкой. И в этот момент Горобец понял, что остался один. Будь за ним по-прежнему родной батальон, атаку на аэродром уже бы поддержали. Сейчас же надо было уходить. Но куда? Дорогу назад прикрывали те самые зенитки, а их обстрела Т-34 (как и практически любому танку того времени) было не выдержать. Тогда Горобец решил, что раз уж помирать - так с музыкой. И приказал идти в атаку на Калинин.

Просто вдумайтесь - одна "тридцатьчетвёрка" в отрыве от своего батальона мчится штурмовать крупный город.

На въезде в город танк Горобца натыкается на немецких мотострелков, тараном сносит три грузовика с шоссе и уничтожает пулемётным огнём разбегающихся фрицев. Затем врывается в город и со стрельбой проносится по улицам, укладывая на месте встреченные немецкие патрули. И - получает прямое попадание в башню из противотанкового орудия. Башню заклинивает, танк загорается. Пока Горобец, Коломиец и Пастушин тушат пожар, Литовченко гонит объятую пламенем машину на таран и давит гусеницами и пушку, и её расчёт.

После пожара машина покрылась сажей, из-под которой бортовой номер и красная звезда были уже не видны. Встреченные немецкие патрули из-за этого перестали обращать на машину внимание. То ли не узнавали очертания Т-34, то ли принимали за трофейный - поскольку ну откуда в центре захваченного Калинина взяться советскому танку?

И вдруг навстречу "тройке" движется колонна грузовиков с пехотой. Возникает дилемма: воспользовавшись ненароком образовавшейся маскировкой тихо-мирно убраться, или всё-таки атаковать фрицев, которые иначе убьют сколько-то товарищей-красноармейцев? Наскоро взвесив все "за" и "против", Горобец командует Литовченко: дави! Т-34 резко разворачивается и таранит грузовики, Пастушин открывает огонь из пулемёта. Автоколонна прекращает существование, немцы в панике радируют - русские танки в городе! А "тройка" мчится по городу дальше.

На перекрёстке машина Горобца внезапно выскакивает на PzKpfw III. И да, этот немецкий танк уступал Т-34 что по вооружению, что по броне, что по ходовым - чай не "Пантера" и, тем более, не "Тигр". Вот только пушка-то у Горобца была заклинена! Выход один - снова таран. Сумев за счёт эффекта неожиданности зайти сбоку, танк Горобца снёс "Тип-3" на тротуар и вывел из строя, от души приложив об стену. Но от удара Литовченко потерял сознание, а героическая обугленная "тройка" заглохла. Немцы обступили машину, принялись колотить по броне, кричать "Рюс! Капут! Сдавайса!". Но Горобец с Пастушиным привели мехвода в чувство, а тот со второго раза завёл машину. И, разогнав фашистов, "тройка" двинулась дальше.

После этого эпизода появился и повод для радости - Коломиец наконец-то реанимировал башенное орудие. Теперь "тройка" вновь была полностью боеспособна.

Дальше же на их пути была площадь Ленина, где немцы приспособили здание городской администрации под свою комендатуру, вывесив снаружи флаги и расставив часовых. Что при виде такого полагается делать уважающему себя советскому танкисту? Разумеется, положить в окна осквернённого здания пару-тройку зажигательных! Что Горобец с Коломийцем и проделали.

Оставив же позади пылающую комендатуру, "тройка" раздавила выставленную против неё баррикаду и двинулась к выезду из Калинина.

И на самом выезде обнаружилась немецкая замаскированная дальнобойная батарея, развёрнутая в сторону Москвы - очевидно, что для будущего наступления. Мимо такого проехать было ни в коем случае нельзя. Ворвавшись на позиции батареи с тыла, экипаж тщательно отутюжил все орудия, траншеи и блиндажи, повыкосил расчёты огнём - и лишь затем с чувством выполненного долга вышел на Московское шоссе и убрался из Калинина прочь.

Несколько километров спустя машина оказалась под обстрелом - бойцы стоявшей там 5-й стрелковой дивизии приняли движущийся на них одиночный танк за немецкий. Но вовремя разглядели в обугленной машине "тридцатьчетвёрку" и, прекратив огонь, бросились навстречу с криками "Ура!".

- Братцы, откуда вы? - удивлённо спросил кто-то из красноармейцев.

- С того света, - невесело отшутился Горобец, выбираясь из танка.

Рейд 21-й отдельной танковой бригады не достиг своей основной цели - Калинин всё ещё оставался под немцем. Но вместе с тем он нанёс фашистам колоссальный ущерб - как в живой силе с техникой, так и психологический. Вкупе с решительными действиями группы Ватутина, это сорвало немецкие планы по наступлению через Калинин и исключило участие немецкой 9-й армии в последующих боях на Волоколамском направлении. Такое вот вышло подспорье героическим панфиловцам от Калининского фронта.

Что до легендарного экипажа "тройки", то все они дожили до Победы. Кроме командира - младший лейтенант Горобец в феврале следующего года погиб смертью храбрых в наступлении под Ржевом.