Операция «Взломанный лед»
материал по истории на тему

Операция «Взломанный лед»

Яхрома стала первым городом СССР, освобожденным от фашистов. О невероятной секретной операции, которая предшествовала первым победам под Москвой, сегодня почти забыли.

Ноябрь 1941-го. Немцы подступили к Москве с запада, юга и севера. Октябрьская распутица, сдерживавшая их стремительное продвижение, закончилась: 4 ноября ударили морозы. И все вновь пришло в движение: немцы подтянули резервы и произвели перегруппировку. Для решительного броска на Москву вермахт развернул полсотни дивизий и возобновил наступление: 15 ноября с северо-запада, 18 ноября — с юго-западного направления.

Ноябрьские морозы. Для защитников Москвы это была катастрофа. Они дрались из последних сил. Столица, затаив дыхание, ждала подкрепления из Сибири и с Дальнего Востока — единственную надежду на перелом ситуации. Счет шел на дни: продержаться любой ценой, выиграть время до подхода новых сил. Но в ноябре «генерал Мороз» играл на руку немцам. Реки, озера, водохранилища покрылись льдом. Достаточно прочным, чтобы выдержать тяжелую технику. Вода перестала быть преградой. Она превратилась в гладкую дорогу.

Действия, которые предприняло советское командование в ноябре-декабре 1941 года в районе Яхромы и Дмитрова, иначе как экстраординарными назвать нельзя. Или безумными. Но группа армий «Центр» двигалась на Москву от уже захваченной Твери (тогда — Калинин). Линия фронта на северо-западе от столицы неустойчива, канал Москва-Волга и Иваньковское водохранилище, известное как Московское море, скованы льдом. Для немецких дивизий доступ к Москве практически открыт.

- Наше командование понимало, что немцы используют такой ледостав, удобный для них в качестве хорошей дороги. Сначала был звонок сверху руководству канала Москва-Волга, потом на гидростанции приехали военные и попросили срочно взломать лед на Иваньковском водохранилище. Они не были специалистами по этому делу. Просто попросили, чтобы лед взломался, — рассказывает бывший сотрудник канала им. Москвы, гидроинженер и историк-любитель Валентин Сергеевич Барковский.

«Просто попросили». Простая просьба обернулась масштабной операцией, о которой до сих пор с ужасом вспоминают местные старики.

- Немецкие войска рвались к каналу Москва-Волга, чтобы перерезать эту жизненно важную для Москвы транспортную и энергетическую артерию, — продолжает Валентин Барковский, один из немногих серьезных исследователей событий тех дней. — Специалисты канала предложили создать дополнительную преграду врагу, используя гидротехнические сооружения. Детальный план этой операции был разработан совместно с Инженерным управлением Западного фронта и утвержден командованием.

Сталин собрал заседание. Вызвал начальника Иваньковской ГЭС Георгия Федорова, главного энергетика канала «Москва-Волга» Бориса Фрадкина и главного инженера Владимира Жданова. Все они были представлены командующему Западным фронтом Георгию Константиновичу Жукову. Федоров предложил: если быстро понизить уровень воды в Иваньковском водохранилище, лед начнет проламываться и станет непроходимым не только для танков, но и для пехоты противника.

Но это не все. Был разработан план создания той самой «дополнительной преграды» на пути немецких войск, наступавших на участке Клин — Рогачево — Дмитров. Командующий Западным фронтом Г.К. Жуков отдал распоряжение о затоплении поймы рек Сестры и Яхромы… Верховный главнокомандующий приказал провести операцию в обстановке строгой секретности и отвел на подготовку два дня. Жителей поселков и деревень, попадавших в зону затопления, было решено не эвакуировать, чтобы о готовящемся потопе не узнали немцы.

Для успеха секретной операции требовалось 1) опустить уровень воды в Иваньковском водохранилище и 2) поднять его в реках Сестра и Яхрома, чтобы взломался уже установившийся лед. Для сброса такого огромного объема воды была задействована целая цепочка гидроузлов. Рассчитали необходимый расход воды: 1600 кубометров в секунду. 20 ноября были подняты четыре первых затвора. Каждый из них при полном открытии пропускал 500 кубометров воды в секунду.

Уровень воды в Московском море упал на 2 метра. И ледяной панцирь толщиной 15 сантиметров задвигался. Вниз, в стороны… Немецкие войска, уже ступившие на лед водохранилища, оказались в ловушке: ледяная кромка у берегов сломалась в первую очередь. Оставшиеся на берегу — встали. Путь был перекрыт. Пришлось идти в обход водохранилища, около 70 км. А это — время. Потерянное немцами, выигранное русскими. Преграду на обходном пути должна была создать вторая часть операции: затопление поймы рек Сестры и Яхромы.

- Теперь немцам приходилось искать, где пройти. Ведь даже малое затопление территории по глубине и то мешает проходу — ноги мокрые, мороз, а обмороженный солдат много не навоюет, в том числе и немецкий, — доступным языком Барковский поясняет суть операции.

Уровень воды в Яхроме поднялся на 4 метра. В Сестре — на шесть. В зоне затопления оказались не только немцы, но и свои. Ни о чем не подозревавшие жители окрестных деревень.

– Если взять карту местности 1937 года и более позднюю, например, 1950-х годов, количество деревень заметно сократилось. В затопленной зоне оказались более тридцати деревень и множество мелких населенных пунктов, — подсчитал Барковский. Но свои выводы он делает не только по картам. Еще живы очевидцы зимнего потопа.

- Кажется, 27 ноября это было. Как вода шла — я видел. Она не постепенно прибывала, а шла бурунами, что-то тащила за собой… И прибывала, прибывала, прибывала. К дому уже нельзя было подойти. Мама в тот день с младшим братом моим ушла в деревню, я остался с двоюродным братом. Мы увидели, как вода прибывает, стояли сначала, смотрели, как она — ух! Во дает! До крыльца дошла, до второй ступеньки. Из дома мы выбирались по завалинке. Резиновых сапог тогда не было — не держал их никто, а в ботинках точно не пройдешь... Несколько дней вода держалась. Сколько точно — не знаю, нам пришлось отсюда убраться. Не из-за воды. Немцы пришли… —  рассказывает и показывает, бегая по участку между домом и рекой, коренной житель Яхромы дядя Лёша. В 1941-м ему было 16 лет, запомнил все до мельчайших подробностей. — Знаете, где немцы-то были? Тут, на мосту. Яхромский мост. От нашего дома метров двести. Мы первые, кто увидел пальбу, стрельбу и прочее…

В Яхрому немцы все-таки вошли. В ночь с 27 на 28 ноября.

10 дней жизни с врагом

Гидросооружения канала Москва-Волга, под обстрелом и бомбежками, продолжали сбрасывать воду. С 28 ноября по 5 декабря было сброшено 54 миллиона кубометров. Вода выполнила свою военную задачу: без привлечения каких бы то ни было резервов зона боевых действий в этом районе сократилась до двух небольших точек — у деревни Крюково и на Перемиловских высотах близ оккупированной Яхромы.

Немцы вошли в город по уцелевшим мостам через разлившуюся реку.

- Когда руководство нашего канала попросило о награждении за ту зимнюю операцию, Сталин сказал, что раз немецкая танковая дивизия — а это достаточно крупное соединение, — прошла по Яхромскому автодорожному мосту и заняла территорию на противоположном берегу канала, то награду для канала он не подпишет. Но ведь сотрудники канала были в этом не виноваты! Охрану моста осуществляли военные части! Это промашка военных, что немцы Яхромский мост захватили и перешли. Зря Иосиф Виссарионович так сказал и оставил канал без награды... — в голосе Валентина Барковского чувствуется личная обида на генералиссимуса.

Яхромчанин Владимир Сергеевич Купцов пережил оккупацию родного города. В ноябре 1941-го ему не было и девяти. Военный ребенок, он помнит, как просыпался от грохота бомб, снарядов и пулеметных очередей. Свои воспоминания и воспоминания земляков он оформляет в записи и зарисовки, надеясь, что со временем из них получится книга.

- По вечерам мы с тревогой наблюдали за прожекторами, шарившими в небе над Москвой. Лучи то и дело соединялись в один пучок и вели светящуюся точку — немецкий бомбардировщик. В Яхроме готовили бойцов для фронта, и мы каждый день бегали смотреть, как парашютисты прыгают из корзины аэростата у села Андреевское. Осенью на восточной окраине Яхромы старики, женщины и подростки строили оборонительные сооружения — всех парней и мужчин забрали в армию. Я бывал там часто, поскольку приходилось носить еду старшей сестре Марусе. Ей было 18 лет, и она отрабатывала за маму, трудившуюся в это время ткачихой…

28 ноября на проходной прядильно-ткацкой фабрики маму Владимира Сергеевича и других рабочих, пришедших на утреннюю смену, встретили немцы. Из того времени в память Купцова врезался крошечный эпизод, ничтожный в масштабах войны. Мгновения жизни, наполненные страхом, которые не дают забыть: оккупация — это столкновение беззащитного гражданского с врагом.

- Морозы в ту пору были очень сильные. Туалет замерз, и «по-маленькому» мы ходили в ведро. И вот однажды утром мама пошла наполненное ведро выносить. Выплеснув его на снег, она ахнула: случайно содержимое ведра попало на сапог немцу, проходившему мимо подъезда. Испуганная, мама влетела в дом, успев только произнести: «Тихо!» Мы все замерли. Слышно было, как кто-то вошел в подъезд, но потом шум сапог удалился…

Немцы не успели толком развернуться на завоеванной территории: город продолжал содрогаться от разрывов бомб и снарядов. С Перемиловской высоты стреляли наши, со стороны Яхромы — немцы. Но перелом в ходе сражений по всем фронтам вокруг Москвы уже наступил. Время — дни, часы, доставшиеся дорогой ценой, сыграли свою роль. Подошли долгожданные «сибирские» дивизии. В бой с измотанными русским сопротивлением немцами были брошены свежие силы. На сторону будущих победителей перешел и «генерал Мороз», с известными последствиями.

От Яхромы — до победы

Рукотворный водный барьер, растянувшийся на 60 км от Яхромы до Иваньковского водохранилища, в ноябре помог сдержать основные силы гитлеровской армии, сократив возможности для маневра. 5 декабря, опираясь на водный рубеж вдоль трассы канала, войска нашей 1-й ударной армии перешли в наступление с Перемиловских высот рядом с Яхромой.

- Мы еще не спали, когда к нам вошли люди в белых маскхалатах с автоматами на груди, — вспоминает Владимир Купцов. — Автоматы тогда я увидел впервые. Это были наши разведчики, их было пятеро. Они передали, что утром будет наступление. Один солдат взял на руки сестру Люсю, а другой из рюкзака достал большие ломти черных сухарей и дал нам. Склонившись над столом, разведчики тихо разговаривали с отцом. По обрывкам фраз я понял, что отец объяснял, где находится «пулеметное гнездо», где засели немцы, и как лучше подойти к школе. Когда я проснулся 6 декабря, мне сказали, что немцев в Яхроме нет, их прогнали наши солдаты. Стоял ясный зимний солнечный день. Было тихо. Стрельба слышалась где-то далеко. А рядом с нашим домом стоял подбитый немецкий танк. Мы с братом на него забрались, а я всё удивлялся, как немцы умудряются залезать в такой узкий люк. Пыхтя, Сережка вытащил из танка пулеметную ленту. Спрял ее под полушубок, и мы побежали домой. Ту ленту Сережка потом спрятал на чердаке…

Яхрома стала первым городом СССР, освобожденным от фашистов. Отсюда началась вторая часть битвы за Москву: наступательная, победная.

Специалистов канала Москва-Волга, сыгравших ключевую роль в успехе операции, все-таки наградили. Но позже, и за иные труды.

- Сталин в конце концов подписал награждение. За работы по восстановлению. Ведь в результате операции было повреждено много сооружений. Восстановление канала, который мы сами же частично и разрушили, было настоящей эпопеей. Были взорваны шлюзы типа Яхромских, по приказу того же Сталина — был такой приказ, взорвать в случае их попадания в зону немецкой оккупации. Были мосты взорванные. Но в ноябре 1941-го ситуация была такая, что я Сталина понимаю — когда оборона трещит по швам и нужно выиграть лишний день, когда не знаешь, чем все закончится и где остановится…

В 1966 году, в память о победе в битве под Москвой, на Перемиловской высоте был сооружен монумент воинской славы. Высоко, над водной гладью канала имени Москвы (так теперь называется канал Москва-Волга), стоит фигура советского воина с автоматом в руке. Свое пятистишие о месте, с которого началось наступление наших войск в начале декабря 1941 года, Роберт Рождественский написал специально по просьбе яхромчан: 
«Запомните: 
От этого порога 
В лавине дыма, крови и невзгод, 
Здесь в сорок первом началась дорога 
В победоносный Сорок пятый год».