Махалкина М.А.,

Краснодар

Взаимодействие армии и общества в России в 1990-е гг.

Россия является государством с многовековой историей воинской славы. На протяжении столетий российская армия была неразрывно связана с обществом, и являлась тем социальным институтом, который всегда обладал статусами престижа и уважения. Это было достигнуто разными способами: административными, военными. Учитывались социально-политические реалии  исторического времени, самобытность и особенности национального характера народов, живущих в России. Особенности российской  внешней и внутренней  политики способствовали пониманию русскими солдатами и офицерами  национальных интересов страны, целей вооруженных сил. В сложные периоды большой опасности это вызывало чувство патриотизма, стремление к объединению, желание "соединенными душами своими и головами" стать на защиту Отчизны.

На сегодняшний день  исторические примеры взаимодействия армии и общества способствовали бы формированию понимания важности таких понятий как воинский долг, доблесть, патриотизм. Поскольку Вооруженные силы современной России  обеспечивают преемственность дореволюционного и советского периодов, важной представляется работа по воссозданию благоприятного имиджа армии не только в самой России, но и в странах постсоветского пространства, имеющих общее героическое  прошлое и продолжающих тесное военно-стратегическое взаимодействие в рамках различных интеграционных форм.

 В данной статье будет проанализирована проблема взаимоотношений армии и общества в России в 1990- е гг. Поскольку период становления российского общества после распада СССР был усложнен социально-экономическими и политическими потрясениями,  огромная советская армия претерпела не только глобальные численные сокращения, она начала утрачивать авторитет в обществе. Поэтому важным представляется рассмотрение шагов властей, направленных на восстановление престижности воинской службы, как в вопросе «гражданского долга» мужского населения России, так и в плане как профессиональной занятости.

После 1991 г. российское общество вступило в сложный  период  построения основ государственности. В условиях социально-экономической и политической нестабильности Россия как правопреемница Советского Союза должна была в кратчайшие сроки определить пути развития и найти адекватную замену идеологии социализма для формирования у населения нового мышления и самосознания.  

          Взаимодействие армии и общества на начальном этапе складывания нового государства складывалось с учетом трех важных факторов: во-первых, это окончание холодной войны и изменение геополитической ситуации в мире, что повлекло за собой ослабление внешней функции армии. Во-вторых,   протекающий в рядах вооруженных сил процесс деполитизации. В-третьих, воздействие на армию социально-экономического кризиса, усугубляющее напряженность между различными социальными группами.

          В августе 1991 г. большинство офицеров поддерживали ГКЧП. До 50%

офицеров в Москве и Подмосковье и до 70% в других регионах считали необходимым его создание; содержание целей этого органа одобряли 85-90% опрошенных офицеров. Причем, наиболее решительно выступали командное звено, а уже затем политработники, инженерно-технический и другой состав^[1]. Однако до конкретных действий дело не дошло. Аналогичная ситуация повторилась в январе 1992 г., когда Всеармейское совещание представителей Офицерских собраний Вооруженных Сил СНГ фактически выразило недоверие своим руководителям, подписавшим Беловежское соглашение и было срочно распущено^[2]. В отношении офицерского корпуса новая демократическая власть России вынуждена была решать ту же проблему, что и большевики после гражданской войны. Здесь были возможны два варианта: либо идти по пути искоренения старой ментальности, стимулируя различными путями исход из армии офицеров, получивших образование в советское время, и спустя 10-15 лет начать формирование новой офицерской ментальности сообразно целям правящей элиты в направлении идеологии среднего класса постиндустриальных государств; либо попытаться приспособить советскую офицерскую ментальность к реалиям дня, реализовав подмену некоторых понятий и установок. Парадокс сегодняшнего времени заключается в том, что власть реализует обе стратегии.

        В это время доверие общества к армии заметно понижается. Это объясняется чрезмерными расходами на оборону, использованием армии за рубежом, (в локальных конфликтах на территории постсоветского пространства), нараставшей милитаризацией общества. Население  изменило свое отношение к армии: уважительность трансформировалась в  недоверие.  В начале 1990-х гг. общественные настроения были едины в нежелании служить в армии, которая утратила былой авторитет и силу. Считалось, что это потраченное впустую время, поскольку там нарастали процессы морального разложения, пьянства, криминализации, дедовщины. Армия характеризовалась как «обремененная пережитками идеологии "великой державы", имперскими традициями, и не могущая преодолеть институциональную инерцию времен "холодной войны"^[3].

       По-прежнему уважение и понимание важности Вооруженных сил для поддержания обороноспособности и авторитета государства транслировались молодым людям посредством образовательного процесса. В рамках школьной литературы изучались произведения, посвященные крупнейшим боевым успехам России в разные эпохи. Историческая наука обращала внимание учащихся на тесное взаимодействие армии и общества в период существования Советского государства. Но шли и обратные процессы. Гражданские вузы привлекали абитуриентов возможностью отсрочки от армии по достижении 18-летнего возраста, высокий уровень коррупции в военкоматах снижал количество призывников, годных к прохождению воинской службы. Требовались серьезные преобразования, для восстановления былого авторитета Вооруженных сил, которые бы проводились последовательно и с учетом происходящих в стране социально-экономических и политических событий.

        С середины 1990-х гг. начинается активное взаимодействие армии и Русской Православной Церкви. Наличие духовно-религиозной традиции  в отечественных вооруженных силах, а также исторические традиции развития России, в силу которых православие на протяжении многих веков являлось государственной религией, послужили стимулом для возобновления  контакта. Религиозный фактор в данном случае планировалось использовать как одну из новых форм военно-воспитательной работы. Однако, в этом случае возникает ряд сложностей. В частности, речь идет о способах межинституционального взаимодействия между армией и церковью в условиях светского характера российского государства, и, что немаловажно, как решить проблему взаимодействия с другими конфессиями, поскольку  из 84% верующих солдат и офицеров 54% являются православными, а остальные придерживаются иного вероисповедания^[4].

       Российская армия образца конца 20-го в. подвергалась реформированию всякий раз, с приходом нового  министра обороны. Кардинальных изменений не вносилось, поскольку любая реформа требует значительных финансовых вливаний, которых в 90-е гг. в стране просто не было. К началу 1993 г. министром П.Грачевым были подготовлены первые планы по преобразованию Вооруженных сил СССР в Российскую армию. Требовалось преодолеть ряд сложных проблем советского наследия, в числе которых сокращение численности войск, конверсия военного производства, вывод подразделений из стран бывшего СССР, Восточной Европы. Из 3,4 миллиона человек, которые проходили службу в Советской армии в 1991 г.,почти 1,2 миллиона человек приходилось на военнослужащих, которые обслуживали склады и базы хранения вооружения и военной техники^[5].

         Ранние проекты модернизации Вооруженных сил предполагали создание так называемых Мобильных сил. В дальнейшем это позволило бы отказаться от сложной системы мобилизационного развертывания, и постепенно перейти от призывной армии к комплектуемой по смешанному принципу и включающей контрактную основу в сочетании с обязательным призывом. Однако выделенных средств на создание мобильных сил не хватило даже на половину предполагаемых мероприятий.

          Принципиально новым явлением в новой России стал приток женщин в армию с конца 1992 г., когда при комплектовании российских Вооруженных сил сержантским и рядовым составом на добровольной контрактной основе  женщины получили равные с мужчинами права при поступлении на военную службу. Если в 1990-м г. их доля в личном составе составляла лишь 3,5%, то уже к 1999 г. численность составила 10%^[6]. В связи с таким положением возник ряд противоречий, которые в основном выражались в формальности статуса равноправия, а также невозможности занимать престижные места службы.

         Негативной тенденцией, которая повлияла на моральное состояние офицеров российской армии в начале 1990-х явилось отсутствие прежних механизмов контроля над нравственностью и, как следствие, возрастание  количества разводов в семьях, снижение уровня рождаемости.

        Массовым становится процесс нежелания граждан России служить в армии по призыву. В докладе замминистра обороны от 19 мая 1993 г. говорится, что в текущем году в российскую армию могут быть призваны только 299 тыс. допризывников, а это лишь 13 процентов от потребности армии в комплектовании рядового состава, тогда как общее число лиц допризывного возраста, состоящее на воинском учете равняется цифре 1 млн. 814 тыс. человек. Такая разница  произошла в связи с увеличением вариантов отсрочек, отраженных в Законе Российской Федерации о воинской обязанности и военной службе^[7].

        Первым серьезным испытанием для российской армии стала в конце 1994 г. операция по восстановлению конституционного порядка в Чечне. Эта война за первые полгода своего развития отодвинула на второй план экономические проблемы, преступность, безработицу и другие острые для российского общества вопросы. Тревогу в первую очередь вызывала судьба солдат срочной службы, принудительно отправляемых туда после непродолжительного обучения воинской науке, и лишь во вторую очередь - опасность чеченского возмездия в виде терактов на территории России. События нашли яркое отражение в средствах массовой информации, усилилась критика правительства, военного ведомства, результатом чего стала отставка министра обороны П.Грачева.

         В феврале 1995 г. был принят Закон «О днях воинской славы (победных днях) России, целью которого было обращение к славным страницам боевой истории Отечества. По издавна сложившейся традиции это были особые дни, когда общество, чествуя армию и флот, воздавало дань воинскому подвигу, славе и доблести своих защитников, а служивые люди, поднимаясь над буднями, по-особому представляли смысл ратной службы, глубже ощущали свою сопричастность к славным деяниям наших предков. Возможно, время, выбранное для того, чтобы напомнить российскому обществу о мощи армии, было выбрано не случайно: события в Чеченской республике только набирали оборот и были негативно восприняты населением.  

         Требовались общегосударственные меры по поднятию авторитета власти. Чеченская война явилась одной из основных причин нежелания молодых людей поступать в военные вузы. В связи с недостаточным количеством абитуриентов Министерство обороны решило сделать военное образование более привлекательным, поэтому было решено кроме военной специальности давать выпускникам военных училищ и гражданскую профессию. Были внесены существенные коррективы в программы обучения, а военные училища были переименованы в военные институты.  

      Несмотря на эти меры ситуация с военным образованием не перестала быть проблемной. Низкий престиж офицерской карьеры среди населения, а также недостаточное финансирование сферы отразились на мотивации преподавательского состава военных вузов, начался массовый отток специалистов из военных учебных заведений. Двойственной стала ситуация с введением гражданской специальности в военных вузах: большинство выпускников поступали с целью получить бесплатное образование и увольнялись сразу же после истечения обязательного контракта, либо переходили в другое более привлекательное силовое ведомство.

        После подписания Хасавюртских соглашений, знаменовавших конец  военных действий в Чечне,  министром обороны становится генерал-полковник И.Н.Родионов (с 5 окт. 1996 г.). В условиях жесткой критики со стороны общества, а также падения престижа Вооруженных сил  потребовались реальные шаги по модернизации Российской армии. И.Родионов предложил создать укомплектованные части и соединения с однотипными штатами.

       В 1997 г.  был избран новый министр обороны И.Д.Сергеев. Преобразования, проводимые под его началом,  свелись к следующему. В каждой дивизии было развернуто по одному полку до штата военного времени, переведены на штат военного времени отдельные мотострелковые бригады и ряд частей боевого обеспечения, а также все дивизии и бригады Воздушно-десантных войск. Также некоторые части и соединения сокращенного состава и «кадра» были расформированы, а их личный состав был обращен на увеличение численности личного состава в частях  и соединениях постоянной готовности. На основе частей «кадра» были  созданы базы хранения вооружения и военной техники (БХВТ), личного  состава в них стало гораздо меньше, чем в частях сокращенного состава.  Кроме того, произошло укрепление баз хранения вооружения и военной  техники. Были созданы центральные базы резерва (ЦБР), которые хранили вооружение и военную технику по специализации. Например, были  центральные базы резерва танков, артиллерии, инженерных войск, войск связи, войск РХБЗ и т.д^[8].

          Новым явлением стало возобновление традиции воспитания «сынов полка». В 1997 г. министр Сергеев заявил, что Минобороны берет на себя обязанности по профилактике беспризорности. Навязывать частям беспризорников никто не имеет права. Для многих ребят это был  самый реальный шанс получить путевку в жизнь, поскольку  приказ министра обороны предполагал как материальное обеспечение до совершеннолетия, так и возможность прохождения срочной службы в той части, где воспитывался сын  полка, или поступить в любое военное училище страны вне конкурса. В армию было  разрешено зачислять мальчиков в возрасте не моложе 14 лет (о девочках речь не велась), оставшихся без попечения родителей. Распорядок дня строился для них в виде посещения школы и в свободное время обучение основам физической и военной подготовки.  Такая практика явилась одной из многочисленных мер по решению социальных проблем в стране, и, несмотря на невысокий процент усыновленных воспитанников (в одну часть разрешалось брать не более 8 человек), тема опеки над проблемными подростками  в военной среде нашла широкую поддержку у населения.

          К тому времени  в Вооруженных силах наметился раскол: министр Сергеев выступал за сохранение прежней структуры армии, в том числе Ракетных войск стратегического назначения (РВСН).  Начальник Генерального штаба А. Квашнин требовал ликвидировать РВСН как самостоятельный вид вооруженных сил. Впервые в истории советской и российской армии начальник Генштаба встал в оппозицию министру обороны.

       В 1998 г. была принята новая версия «Основных направлений военной доктрины РФ». Было создано Главное командование стратегических ядерных сил, куда были интегрированы Военно-космические силы и Ракетно-космическая оборона, одновременно ликвидировано Главное командование Сухопутных войск, объединены ВВС и ПВО. Забайкальский военный округ слился с Сибирским, Уральский – с Приволжским. Началось формирование дивизий постоянной готовности, количество которых было сокращено с 30 до 10. К 1999 г. численность армии составила 1,2 млн.  человек.

         Проверкой эффективности мероприятий реформирования в эпоху Родионова и Сергеева стала начавшаяся с вторжения боевиков в республику Дагестан  7 августа 1999 г. вторая война в Чечне. 30 сентября 1999 г. федеральные силы после разгрома банд боевиков на территории Республики Дагестан вошли в Чечню.  Вторая чеченская кампания консолидировала российское общество. Разумеется, это произошло вследствие не столько армейских преобразований, сколько экономического подъема после августовского кризиса. Свою роль сыграла агрессия НАТО в Югославии. Общественное сознание россиян повернулось в сторону антиамериканских настроений, что послужило мощным фактором идеологического объединения, а также опасения, что после Балкан Североатлантический альянс продолжит расширяться на Восток, и подойдет к границам России. В связи с чем требовалась демонстрация силы.

         В целом, российская армия в 1990-е гг. прошла испытание сокращениями численного офицерского состава, конверсией, в ходе которой был уничтожен значительный потенциал боевой техники, локальными конфликтами в постсоветских государствах, где российские военные в качестве миротворцев следили за соблюдением мирных договоренностей.

Отсутствие идеологической составляющей увеличило уровень дедовщины в рядах тех, кто проходил срочную службу в армии, что также явилось поводом для критики общественностью ситуации в Вооруженных силах. Однако, несмотря на сложности последнего десятилетия века, российская армия сумела отстоять право называться боеспособной армией великой страны.  В 2012 г. в интервью Российской газете президент В.Путин отметил, что Россия «обязана солдатам и офицерам, которые в тяжелейшие 90-е годы, несмотря ни на что, сохранили Армию, обеспечили в критические моменты боеготовность частей. Если надо было - воевали. Теряли своих товарищей и побеждали. Эти люди сберегли Дух и Честь Армии. Целостность и суверенитет России. Защитили безопасность наших граждан. Не позволили унизить и "списать" страну^[9]. Президент также отметил, что «в обществе наконец вернулось понимание простой истины - Вооружёнными Силами надо дорожить. Их надо укреплять, иначе "придётся кормить чужую армию" или вовсе оказаться в рабстве у бандитов и международных террористов»^[10]. Остается верить, что эти слова будут правильно реализованы в виде безотлагательных мер, которые повлияют не только на укрепление обороноспособности государства, но и вернут российской Армии  то уважение и почтение общества, которое было в дореволюционной и советской России.