Методическая разработка к проведению классного часа посвящённому снятию блокады Ленинграда «Войною прерванное детство». Литературно-музыкальная композиция «Дневник Тани Савичевой»
классный час (3 класс)

Методическая разработка к проведению  классного часа

посвящённому снятию блокады Ленинграда «Войною прерванное детство».

Литературно-музыкальная композиция    «Дневник Тани Савичевой»

1. Звучит музыка

Война и дети. … Как это страшно и как несправедливо! Дети и война несовместимы, как жизнь и смерть. Но каждый ребенок, на долю которого выпала война, встречал ее по-разному: кто-то совсем крохой, кто-то подростком, кто-то стоял на пороге юности. Война застала их в больших городах и маленьких деревеньках, дома и пионерских лагерях, на переднем крае и в глубоком тылу.

Дети в годы войны сражались вмести со взрослыми и погибали на фронтах, в оккупированных фашистами городах и деревнях, в концентрационных лагерях, умирали от пуль и снарядов, от ран и болезней, от голода и холода.

Что случилось, скажи мне, ветер

Что за боль у тебя в глазах?

Разве солнце не так уж светит,

Или вянут травы в садах?

почему люди все на рассвете

вдруг застыли, раскрыв глаза?

Что случилось, скажи нам, ветер,

Неужели это война?

2.(Сообщение Левитана о начале ВОВ)

27 миллионов погибших, миллионы искалеченных, осиротевших, обездоленных.

Среди них не только воины, но и дети – мальчишки и девчонки, не успевшие узнать, что такое жизнь, но познавшие страдание и взглянувшие в глаза смерти. Дети? Нет! Уже не дети.

Война внезапно ворвалась в их детство и юность.

Горькую чашу пришлось испить в годы войны детям. Они гибли под бомбами и умирали от голода, сражались рядом с взрослыми, становились настоящими героями. У целого поколения, рожденного с 1928 по 1945 год, украли детство. “Дети Великой Отечественной войны” — так их называют сейчас. И дело здесь не только в дате рождения. Их воспитала война. Они сейчас стали ветеранами — дети войны. А память хранит всё в их сердце. Это стихотворение посвящается всем детям, погибшим во время войны.

3. «Варварство»

Сегодня мы хотим поведать историю девочки-ленинградки, которая в блокадном городе вела дневник о горе, постигшем ее семью. Дневник этой девочки нельзя читать без боли и содрогания.

На берегу Невы,

В музейном зданье, Хранится очень скромный дневничок

Его писала

Савичева Таня.

Он каждого пришедшего влечет.

Пред ним стоят сельчане,

горожане,

От старца -

До наивного мальца.

И письменная

сущность содержанья

Ошеломляет

Души и сердца

Это - всем живущим

в назиданье,

Чтобы каждый

в суть явлений вник, -

Время

Возвышает

Образ Тани

И ее доподлинный дневник

4.(звучит метроном)

Таня Савичева: «Женя умерла 29 декабря в 12.30 часов утра 1941 года»

Кто эта Женя, которая умерла? Почему умерла?

Где это произошло? Что вообще происходило в мире 29 декабря 1941 года?

Зимой 41 года в Ленинграде была блокада.

8 сентября 1941 года фашисты захватили Ленинград. Страшная угроза нависла над городом на Неве. Блокада продолжалась девятьсот долгих дней и бессонных ночей. Город подвергался самым жестоким лишениям. Враг был уверен, что голодающие, мерзнущие люди вцепятся друг в друга из-за куска хлеба, из-за глотка воды, возненавидят друг друга, перестанут работать, и вынуждены будут сами сдать город. Но враг просчитался. Город продолжал жить и бороться. Наряду со взрослыми ужасы блокады: холод, голод, ночные бомбардировки, смерть близких - испытали на себе и дети. Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия — трагические «визиты смерти» в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь:

Блокада! Блокада! Блокада!

Она была дочерью пекаря и белошвейки, младшей в семье, всеми любимой. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий «ангельский» голос, обещавший певческое будущее.

Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине, Таня пела, остальные поддерживали хором.

Отец, Николай Родионович, рано умер, и мать крутилась юлой, чтобы поднять на ноги пятерых детей. У белошвейки ленинградского Дома моды было много заказов, она неплохо зарабатывала. Искусные вышивки украшали уютный дом Савичевых — нарядные занавески, салфетки, скатерти.

С детских лет вышивала и Таня — все цветы, цветы…

Лето 1941-го года Савичевы собирались провести в деревне под Гдовом, у Чудского озера, но уехать успел только Миша. Утро 22-го июня, принесшее войну, изменило планы. Сплоченная семья Савичевых решила остаться в Ленинграде, держаться вместе, помогать фронту. Мать-белошвейка шила обмундирование для бойцов. Лека, из-за плохого зрения, в армию не попал и работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе, сестра Женя точила корпуса для мин, Нина была мобилизована на оборонные работы. Василий и Алексей Савичевы, два дяди Тани, несли службу в ПВО.

Таня тоже не сидела сложа руки. Вместе с другими ребятами она помогала взрослым тушить «зажигалки», рыть траншеи. Но кольцо блокады быстро сжималось — по плану Гитлера, Ленинград следовало «задушить голодом и сровнять с лицом земли». Однажды не вернулась с работы Нина. В этот день был сильный обстрел, дома беспокоились и ждали. Но когда прошли все сроки, мать отдала Тане, в память о сестре, ее маленькую записную книжку, в которой девочка и стала делать свои записи.

Таня за столом, пишет: 6.(звучит метроном) Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942 года. Как холодно. У нас на Васильевском острове всегда ветрено. То сечёт дождь, то сыплет снег. Иногда даже наводнения случаются, потому что наш остров, как корабль: слева - Нева, справа – Невка, а впереди открытое море. До войны здесь было красиво, а сейчас дома обшарпанные из окон торчат трубы буржуек, как стволы орудий. А в комнате холодно.

Комната. Окно зачёркнуто крест – накрест,

Чтоб стекло от взрыва уберечь.

Холодно. Как будто двери настежь.

Мёртвая нетопленная печь.

Печь сказала ленинградке:

«Ты сожги свои тетрадки

И погрейся у огня».

Не послушалась она.

Всё простужено сопела,

И перо её скрипело.

Сотрясали взрывы дворик.

Кто-то встретил смерть свою.

Пишет маленький историк,

Пишет летопись свою.

6. Звучит метроном

Таня: «Лёка умер 17 марта в 5 часов утра 1942 года». Очень трудно писать слово «умер». У Лёки был свой угол, отгороженный шкафом. Он там чертил, зарабатывал деньги черчением. Он был тихий и близорукий, ходил в очках. И всё скрипел своим пёрышком. Лёка умер. Умер Лёка… (Таня засыпает за столом)

Так пишет, замерзая,

Дрожащая рука,

Страдая и дерзая,

Страничку дневника.

Строка… Ещё строка…

Девочка слаба. Подняться силится.

Падает. Поднимется едва ли.

Расскажи нам, старая чернильница,

Как в тебе чернила застывали,

Как о чёрный лёд стучало пёрышко,

Пёрышко-голодный клюв воробышка.

Но молчит чернильница,

Умерла учительница.

Печь к теплу дорогу не покажет.

Только хлеб живой – он всё расскажет.

(запись) Я – хлеб. У меня есть душа.

Я – хлеб. И мне больно бывает.

С берёзы листва облетает, шурша,

А хлеб каждый день оживает.

Я слышу осколков удушливый свист.

Я – ломтик, прозрачен и тонок.

И держит меня на ладони, как лист,

Голодный блокадный ребёнок.

Большие глаза, цвет лица восковой.

Едва поднимает ручонку.

Я – хлеб. И пока я живой,

Не дам умереть я ребёнку.

Таня: Спасибо. Хлеб! Вы знаете, как едят блокадный хлеб? Нет. Я раньше тоже не знала… Я вас научу. Надо положить пайку на ладонь и отломить крохотный кусочек. И долго-долго жевать его, глядя на оставшийся хлеб. И снова отломить. И снова жевать. Надо как можно дольше есть этот крохотный кусочек. А когда весь хлеб будет съеден, подушечками пальцев соберите на середину ладони крошки и прижмитесь к ним губами, словно хотите поцеловать их… Чтобы ни одна крошечка не пропала, ни одна крошечка…

А куропатка съедает в день всего 22 грамма. Счастливая…

Таня снова начинает писать 6. звучит метроном : «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942г.

Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня… »Таня делает из тетрадного листа бумажного журавлика

7. Звук воздушной тревоги. Музыка

запись

Таня: Журавлик, что ты здесь делаешь?

Журавлик: Я услышал, что тебе приходится трудно, вот и прилетел.

Таня: Тебя могли сбить. Слышишь, как гремят зенитки. А у тебя бумажные

крылья. И одно крыло уже подбито, опущено.

Журавлик: Меня нельзя уничтожить: пока живы дети, всегда будут

бумажные журавлики.

Таня: У меня нет для тебя даже крошечки хлеба.

Журавлик: Бумажным журавликам не нужен хлеб. Хлеб нежен тебе.

Таня: Откуда ты прилетел?

Журавлик: Из твоего будущего, Таня.

Таня: У меня нет будущего.

Журавлик: Что же, ты навсегда останешься девочкой?

Таня: Да, блокадной девочкой.

Журавлик: Но снаряд может пролететь мимо. И бомба не попадёт в твой дом.

Таня: Не всё ли равно, от чьей руки умирать. Может быть, от голода ещё

больнее.

Журавлик: Давай улетим вместе на Большую землю, там есть хлеб, там жизнь.

Таня: Я не могу улететь без мамы.

8. Звучит метроном

Таня: «Мама умерла 13 мая в 7.30 часов утра 1942 года. Савичевы умерли.

Умерли все. Осталась одна Таня…

9. Звучит музыка

Таню же, потерявшую сознание от голода, обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне – Нижегородская) область, в поселок Шатки. Жители несли детям, кто что мог, откармливали и согревали сиротские души. Многие из детей окрепли, встали на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградки, но гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. 1 июля 1944 года Таня Савичева скончалась. Ее похоронили на поселковом кладбище, где она и покоится под мраморным надгробием. Рядом — стена с барельефом девочки и страничками из ее дневника. Танины записи вырезаны и на сером камне памятника «Цветок жизни», под Санкт-Петербургом, на 3-ем километре блокадной «Дороги Жизни».

10.(дети встают, звучит музыка)

Осталась одна Таня… Осталась одна Валя… Остался один Вадим… Осталась одна Катя, Женя, Кира…

Всех жертв блокадного Ленинграда трудно перечислить. Таня Савичева также стала жертвой войны. Она умерла от дистрофии на руках медсестры уже после того, как ее вывезли из осажденного города в Горьковскую область.

Странички Таниного дневника стали не только рассказом о тяготах блокады, о войне и смерти, они – память о людях, о детях, на долю которых эти тяготы выпали. Они – памятник детству, прерванному войной.

У детей должно быть счастливое детство

Методическая разработка к проведению  классного часа

посвящённому снятию блокады Ленинграда «Войною прерванное детство».

Литературно-музыкальная композиция    «Дневник Тани Савичевой»

1. Звучит музыка

Война и дети. … Как это страшно и как несправедливо! Дети и война несовместимы, как жизнь и смерть. Но каждый ребенок, на долю которого выпала война, встречал ее по-разному: кто-то совсем крохой, кто-то подростком, кто-то стоял на пороге юности. Война застала их в больших городах и маленьких деревеньках, дома и пионерских лагерях, на переднем крае и в глубоком тылу.

Дети в годы войны сражались вмести со взрослыми и погибали на фронтах, в оккупированных фашистами городах и деревнях, в концентрационных лагерях, умирали от пуль и снарядов, от ран и болезней, от голода и холода.

Что случилось, скажи мне, ветер

Что за боль у тебя в глазах?

Разве солнце не так уж светит,

Или вянут травы в садах?

почему люди все на рассвете

вдруг застыли, раскрыв глаза?

Что случилось, скажи нам, ветер,

Неужели это война?

2.(Сообщение Левитана о начале ВОВ)

27 миллионов погибших, миллионы искалеченных, осиротевших, обездоленных.

Среди них не только воины, но и дети – мальчишки и девчонки, не успевшие узнать, что такое жизнь, но познавшие страдание и взглянувшие в глаза смерти. Дети? Нет! Уже не дети.

Война внезапно ворвалась в их детство и юность.

Горькую чашу пришлось испить в годы войны детям. Они гибли под бомбами и умирали от голода, сражались рядом с взрослыми, становились настоящими героями. У целого поколения, рожденного с 1928 по 1945 год, украли детство. “Дети Великой Отечественной войны” — так их называют сейчас. И дело здесь не только в дате рождения. Их воспитала война. Они сейчас стали ветеранами — дети войны. А память хранит всё в их сердце. Это стихотворение посвящается всем детям, погибшим во время войны.

3. «Варварство»

Сегодня мы хотим поведать историю девочки-ленинградки, которая в блокадном городе вела дневник о горе, постигшем ее семью. Дневник этой девочки нельзя читать без боли и содрогания.

На берегу Невы,

В музейном зданье, Хранится очень скромный дневничок

Его писала

Савичева Таня.

Он каждого пришедшего влечет.

Пред ним стоят сельчане,

горожане,

От старца -

До наивного мальца.

И письменная

сущность содержанья

Ошеломляет

Души и сердца

Это - всем живущим

в назиданье,

Чтобы каждый

в суть явлений вник, -

Время

Возвышает

Образ Тани

И ее доподлинный дневник

4.(звучит метроном)

Таня Савичева: «Женя умерла 29 декабря в 12.30 часов утра 1941 года»

Кто эта Женя, которая умерла? Почему умерла?

Где это произошло? Что вообще происходило в мире 29 декабря 1941 года?

Зимой 41 года в Ленинграде была блокада.

8 сентября 1941 года фашисты захватили Ленинград. Страшная угроза нависла над городом на Неве. Блокада продолжалась девятьсот долгих дней и бессонных ночей. Город подвергался самым жестоким лишениям. Враг был уверен, что голодающие, мерзнущие люди вцепятся друг в друга из-за куска хлеба, из-за глотка воды, возненавидят друг друга, перестанут работать, и вынуждены будут сами сдать город. Но враг просчитался. Город продолжал жить и бороться. Наряду со взрослыми ужасы блокады: холод, голод, ночные бомбардировки, смерть близких - испытали на себе и дети. Детская рука, теряющая силы от голода, писала неровно, скупо. Хрупкая душа, пораженная невыносимыми страданиями, была уже не способна на живые эмоции. Таня просто фиксировала реальные факты своего бытия — трагические «визиты смерти» в родной дом. И когда читаешь это, цепенеешь:

Блокада! Блокада! Блокада!

Она была дочерью пекаря и белошвейки, младшей в семье, всеми любимой. Большие серые глаза под русой челкой, кофточка-матроска, чистый, звонкий «ангельский» голос, обещавший певческое будущее.

Савичевы все были музыкально одарены. И мать, Мария Игнатьевна, даже создала небольшой семейный ансамбль: два брата, Лека и Миша, играли на гитаре, мандолине, Таня пела, остальные поддерживали хором.

Отец, Николай Родионович, рано умер, и мать крутилась юлой, чтобы поднять на ноги пятерых детей. У белошвейки ленинградского Дома моды было много заказов, она неплохо зарабатывала. Искусные вышивки украшали уютный дом Савичевых — нарядные занавески, салфетки, скатерти.

С детских лет вышивала и Таня — все цветы, цветы…

Лето 1941-го года Савичевы собирались провести в деревне под Гдовом, у Чудского озера, но уехать успел только Миша. Утро 22-го июня, принесшее войну, изменило планы. Сплоченная семья Савичевых решила остаться в Ленинграде, держаться вместе, помогать фронту. Мать-белошвейка шила обмундирование для бойцов. Лека, из-за плохого зрения, в армию не попал и работал строгальщиком на Адмиралтейском заводе, сестра Женя точила корпуса для мин, Нина была мобилизована на оборонные работы. Василий и Алексей Савичевы, два дяди Тани, несли службу в ПВО.

Таня тоже не сидела сложа руки. Вместе с другими ребятами она помогала взрослым тушить «зажигалки», рыть траншеи. Но кольцо блокады быстро сжималось — по плану Гитлера, Ленинград следовало «задушить голодом и сровнять с лицом земли». Однажды не вернулась с работы Нина. В этот день был сильный обстрел, дома беспокоились и ждали. Но когда прошли все сроки, мать отдала Тане, в память о сестре, ее маленькую записную книжку, в которой девочка и стала делать свои записи.

Таня за столом, пишет: 6.(звучит метроном) Бабушка умерла 25 января в 3 часа дня 1942 года. Как холодно. У нас на Васильевском острове всегда ветрено. То сечёт дождь, то сыплет снег. Иногда даже наводнения случаются, потому что наш остров, как корабль: слева - Нева, справа – Невка, а впереди открытое море. До войны здесь было красиво, а сейчас дома обшарпанные из окон торчат трубы буржуек, как стволы орудий. А в комнате холодно.

Комната. Окно зачёркнуто крест – накрест,

Чтоб стекло от взрыва уберечь.

Холодно. Как будто двери настежь.

Мёртвая нетопленная печь.

Печь сказала ленинградке:

«Ты сожги свои тетрадки

И погрейся у огня».

Не послушалась она.

Всё простужено сопела,

И перо её скрипело.

Сотрясали взрывы дворик.

Кто-то встретил смерть свою.

Пишет маленький историк,

Пишет летопись свою.

6. Звучит метроном

Таня: «Лёка умер 17 марта в 5 часов утра 1942 года». Очень трудно писать слово «умер». У Лёки был свой угол, отгороженный шкафом. Он там чертил, зарабатывал деньги черчением. Он был тихий и близорукий, ходил в очках. И всё скрипел своим пёрышком. Лёка умер. Умер Лёка… (Таня засыпает за столом)

Так пишет, замерзая,

Дрожащая рука,

Страдая и дерзая,

Страничку дневника.

Строка… Ещё строка…

Девочка слаба. Подняться силится.

Падает. Поднимется едва ли.

Расскажи нам, старая чернильница,

Как в тебе чернила застывали,

Как о чёрный лёд стучало пёрышко,

Пёрышко-голодный клюв воробышка.

Но молчит чернильница,

Умерла учительница.

Печь к теплу дорогу не покажет.

Только хлеб живой – он всё расскажет.

(запись) Я – хлеб. У меня есть душа.

Я – хлеб. И мне больно бывает.

С берёзы листва облетает, шурша,

А хлеб каждый день оживает.

Я слышу осколков удушливый свист.

Я – ломтик, прозрачен и тонок.

И держит меня на ладони, как лист,

Голодный блокадный ребёнок.

Большие глаза, цвет лица восковой.

Едва поднимает ручонку.

Я – хлеб. И пока я живой,

Не дам умереть я ребёнку.

Таня: Спасибо. Хлеб! Вы знаете, как едят блокадный хлеб? Нет. Я раньше тоже не знала… Я вас научу. Надо положить пайку на ладонь и отломить крохотный кусочек. И долго-долго жевать его, глядя на оставшийся хлеб. И снова отломить. И снова жевать. Надо как можно дольше есть этот крохотный кусочек. А когда весь хлеб будет съеден, подушечками пальцев соберите на середину ладони крошки и прижмитесь к ним губами, словно хотите поцеловать их… Чтобы ни одна крошечка не пропала, ни одна крошечка…

А куропатка съедает в день всего 22 грамма. Счастливая…

Таня снова начинает писать 6. звучит метроном : «Дядя Вася умер 13 апреля в 2 часа ночи 1942г.

Дядя Лёша 10 мая в 4 часа дня… »Таня делает из тетрадного листа бумажного журавлика

7. Звук воздушной тревоги. Музыка

запись

Таня: Журавлик, что ты здесь делаешь?

Журавлик: Я услышал, что тебе приходится трудно, вот и прилетел.

Таня: Тебя могли сбить. Слышишь, как гремят зенитки. А у тебя бумажные

крылья. И одно крыло уже подбито, опущено.

Журавлик: Меня нельзя уничтожить: пока живы дети, всегда будут

бумажные журавлики.

Таня: У меня нет для тебя даже крошечки хлеба.

Журавлик: Бумажным журавликам не нужен хлеб. Хлеб нежен тебе.

Таня: Откуда ты прилетел?

Журавлик: Из твоего будущего, Таня.

Таня: У меня нет будущего.

Журавлик: Что же, ты навсегда останешься девочкой?

Таня: Да, блокадной девочкой.

Журавлик: Но снаряд может пролететь мимо. И бомба не попадёт в твой дом.

Таня: Не всё ли равно, от чьей руки умирать. Может быть, от голода ещё

больнее.

Журавлик: Давай улетим вместе на Большую землю, там есть хлеб, там жизнь.

Таня: Я не могу улететь без мамы.

8. Звучит метроном

Таня: «Мама умерла 13 мая в 7.30 часов утра 1942 года. Савичевы умерли.

Умерли все. Осталась одна Таня…

9. Звучит музыка

Таню же, потерявшую сознание от голода, обнаружили служащие специальных санитарных команд, обходившие ленинградские дома. Жизнь едва теплилась в ней. Вместе со 140 другими истощенными голодом ленинградскими детьми девочку эвакуировали в Горьковскую (ныне – Нижегородская) область, в поселок Шатки. Жители несли детям, кто что мог, откармливали и согревали сиротские души. Многие из детей окрепли, встали на ноги. Но Таня так и не поднялась. Врачи в течение 2-х лет сражались за жизнь юной ленинградки, но гибельные процессы в ее организме оказались необратимыми. У Тани тряслись руки и ноги, ее мучили страшные головные боли. 1 июля 1944 года Таня Савичева скончалась. Ее похоронили на поселковом кладбище, где она и покоится под мраморным надгробием. Рядом — стена с барельефом девочки и страничками из ее дневника. Танины записи вырезаны и на сером камне памятника «Цветок жизни», под Санкт-Петербургом, на 3-ем километре блокадной «Дороги Жизни».

10.(дети встают, звучит музыка)

Осталась одна Таня… Осталась одна Валя… Остался один Вадим… Осталась одна Катя, Женя, Кира…

Всех жертв блокадного Ленинграда трудно перечислить. Таня Савичева также стала жертвой войны. Она умерла от дистрофии на руках медсестры уже после того, как ее вывезли из осажденного города в Горьковскую область.

Странички Таниного дневника стали не только рассказом о тяготах блокады, о войне и смерти, они – память о людях, о детях, на долю которых эти тяготы выпали. Они – памятник детству, прерванному войной.

У детей должно быть счастливое детство