8 советов, как стать настоящим учителем, от Шалвы Амонашвили
статья (1, 2, 3, 4 класс)

ответа8 советов, как стать настоящим учителем, от Шалвы Амонашвили

До седьмого класса Шалва Амонашвили был круглым двоечником, а школу окончил с золотой медалью. Его отношение к учёбе изменила новая учительница по грузинскому языку, которая относилась к детям с интересом и уважением. Личность ребёнка стала центральным понятием концепции гуманной педагогики, которую разработал Амонашвили.

1. Быть учителем, а не преподавателем

Задача учителя — помочь и подсказать. Подружиться с учеником, полюбить его и заслужить его уважение. Не просто давать информацию, а терпеливо излагать своё мнение и слушать мнение учеников. Особенно опасно неверие в ребёнка — предубеждение, что он изначально не способен учиться без палки. В таких случаях учитель ещё без всяких причин начинает кричать на учеников и угрожать наказаниями. Но чтобы обучение приносило плоды, каждый ребёнок должен чувствовать, что учитель желает ему добра и принимает таким, какой он есть.

«Лучше педагогу не входить в школу с озлобленной душой, чтобы не калечить души детей; лучше не входить в школу без ясной цели и воспитательных намерений, чтобы не навязывать детям воспитательные импровизации, вызывающие недоумение и растерянность детей; лучше не входить в школу из вчерашнего дня, без самообновления, чтобы не нести с собой скуку и однообразие; лучше не приходить к детям без веры в педагогику, чтобы не сеять в них неуверенности в самих себе и в своём педагоге».

Шалва Амонашвили, «Здравствуйте, дети!»

2. На любовь дети отвечают любовью, на жестокость — жестокостью

В основе воспитания лежит безграничная любовь к детям. В авторитарной системе учитель, даже искренне любя ребёнка, считает своим долгом «держать его в руках»: заставлять учиться, хорошо себя вести, строго спрашивать с него. А чаще учитель даже не трудится вложить хоть чуточку своей души в процесс обучения, который не должен состоять только из бесконечных домашних заданий, вызовов к доске и контрольных работ. Когда учителя больше любят власть над учениками, чем их самих, ученики отвечают соответственно — бунтом.

«Физик вызывал в нас раздражение и злобу. Человек немолодой, воображавший себя известным учёным, просто издевался над нами. Принципиально никому не ставил пятёрку. „Пятёрка — это мне, — говорил он. — Другие же отметки — вам“. Ему жалко было и четвёрки ставить. Потому много было в классе троечников и двоечников. Нас возмущали его грубость, насмешки и угрозы. Потому не раз бойкотировали его уроки, мешали ему на уроке, конфликтовали с ним. А он, вместо того чтобы разобраться, почему мы так себя ведём, ужесточал меры, наказывал двойками и угрожал, что каждому испортит аттестат».

Шалва Амонашвили, «Как любить детей (Опыт самоанализа)»

Учитель не всегда жёстко обходится с учениками со зла. Возможно, он думает, что делает это во благо ребёнка. Но любить ребёнка — это в первую очередь понимать его, интересоваться им и уважать его личность. Человеческая любовь к ребёнку вызывает ответную человеческую любовь к учителю, которая выражается в желании порадовать учителя своими знаниями и не огорчать прогулами. В классе у таких учителей стыдно списывать и врать, что забыл дневник.

3. Суть наказания — не в том, чтобы отомстить ребёнку

Наказание не должно применяться авторитарно — в таких случаях ребёнок не принимает наказания, считает его несправедливым. Наказание само по себе — не мера воспитания. Его воздействие на ребёнка зависит от того, насколько учитель любим и уважаем. И цель наказания — не в том, чтобы совершить общественное правосудие или лично учительское возмездие, а в том, чтобы передать ребёнку чувство огорчения от неудачи. Суть наказания при этом такова, что ребёнок переживает обиду из-за того, что огорчил любимого человека, и чувствует решимость оправдать его ожидания и доверие.

«Мальчик, мои пятёрки краснеют рядом с двойками… Как быть?..

А в душе моей происходит взрыв. Я закрываю голову руками и начинаю тихо плакать, чтобы рядом сидящий не догадался, в чём дело. Дело не в пятёрках, а в том, что в них любовь моей учительницы ко мне. А эти двойки могут навредить этой, — самой дорогой, что мне досталось за последние месяцы, — Любви!

Я причиняю учительнице боль — и мне больно от этого».

Шалва Амонашвили, «Как любить детей (Опыт самоанализа)»

4. Отметка и оценка — это не одно и то же

Отметки необязательно выражаются цифрами. Они могут быть словесными, например, слово «молодец». Точно так же, как ребёнок хвастается пятёркой, он скажет дома: «Учитель сказал, что я молодец». Детей ругают за плохие отметки, хвалят за хорошие — все эти реакции формальные, одномерные. Отметки портят ребёнка, образовательный процесс, отношения с родителями.

«Пятёрки нацелены в сердце, потому что они искажают нравственность ребёнка, тройки порождают равнодушие, двойки вызывают возмущение».

Шалва Амонашвили :

«Оценка — это отношение. То, как учитель смотрит на ребёнка, какие задаёт вопросы, как указывает на ошибки, замечает прогресс. С помощью уважительного, внимательного человеческого отношения педагог воспитывает в ребёнке личностные качества, а не просто учит его соответствовать стандартам. Если ученик не совсем понял задание и выполнил его по-своему, это трудно передать отметкой. Вместо этого учитель может сказать: «Ой, как интересно ты пишешь. А может, вот так попробуешь?».

«Например, кончается четверть, ставится итоговая отметка. Это нечто среднеарифметическое. Но получается, что где-то ребёнок ленился, получил двойку, так и не знает этого материала. А где пятёрка — знает. И на что влияет и что показывает итоговая отметка? Можно сунуть голову в духовку, а ноги в морозилку и сказать, что средняя температура 36,6?»

5. Учитель должен чаще задавать вопросы, на которые не знает ответов

Вопросы учителя на уроке отличаются от обычных человеческих вопросов тем, что он уже знает ответ. И ученики это знают. Когда нам задают вопрос, на который хотят услышать строго определённый ответ, мы чувствуем подвох. То же чувствуют и ученики. Для них каждый вопрос учителя становится педагогической уловкой, на которую нужно не попасться. В результате, вместо того, чтобы думать над сутью вопроса, они пытаются угадать ответ, которого ожидает учитель.

Детям нужно чаще задавать вопросы, на которые нет заранее известного правильного ответа. Учитель знает, сколько будет дважды два, но не знает, почему ребёнку трудно запомнить таблицу умножения. Не знает, что его интересует, что нравится, что мотивирует учиться.

«Наша учительница вошла с доброй, приветливой улыбкой, поздоровалась бархатистым голосом, сказала нам «спасибо», взглянула всем в глаза. Это уже было необычно. А потом — вдруг — спросила:

— Ребята, вы любите стихи?

Нам никто не прививал любовь к стихам; прежний учитель требовал от нас выучить наизусть заданное стихотворение и отбарабанить его на уроке. Никогда не задавал он вопроса, нравятся ли нам эти стихи».

Шалва Амонашвили, «Как любить детей (Опыт самоанализа)»

6. Требовательность помогает учителю и мешает ребёнку

В авторитарном педагогическом процессе требовательность –предупредительная мера к наказанию. Учитель требует, чтобы ребёнок усердно учился, не нарушал правил. Он говорит «перепиши это к завтрашнему дню», подразумевая «иначе пеняй на себя». Тональность такого требования — приказная, принудительная. Это педагогический инструмент, который решает проблемы самого учителя, а не ребёнка.

Если же учителя действительно больше заботит завтрашний день ребёнка, чем тишина в классе, его требования выражают переживания за будущее ребёнка. В таких случаях требование меняет своё содержание и тональность. В нём звучит доверие и надежда на успехи ребёнка, оно мотивирует его стараться и развиваться.

«Были случаи, когда она (учительница) обращалась к кому-либо из нас:

— Ты не мог бы дать мне эту книгу почитать на пару дней?

И когда с этой просьбой однажды обратилась и ко мне, я был очень горд и рад. А спустя пару дней, вернув книгу, сказала:

— У тебя хороший вкус, раз такие книги читаешь… Спасибо, я получила удовольствие…

Что ещё было нужно для того, чтобы я пристрастился к чтению?»

Шалва Амонашвили «Как любить детей (Опыт самоанализа)»

7. Жизнь ребёнка не должна останавливаться на время уроков

Уроки — это основа для школьного дня, но дети приходят не только ради них. Они приходят ради весёлых перемен, встреч с друзьями, бесед с учителем, интересных внеурочных школьных дел. Школьная жизнь — гораздо больше, чем несколько уроков каждый день, а уроки — гораздо больше, чем прилежное сидение за партой.

Ребёнок не может оставить свои впечатления и переживания за порогом школы и прийти с чистым, стерилизованным стремлением учиться

И он не станет более внимательным и сосредоточенным, если отнять у него игрушку, которая так захватила его воображение, что он принёс её с собой в школу. Он станет ещё рассеяннее, потому что будет огорчён, и сможет думать только о дальнейшей судьбе своей игрушки.

«Пусть лежит оловянный солдатик в кармане, пусть ребёнок катается в своём воображении на велосипеде, пусть находится под впечатлением вчерашней дедушкиной сказки! Пусть каждый приходит в школу со своей полной жизнью. И тогда прямо на уроке (всё равно, какой это будет урок) Илико достанет из кармана своего оловянного солдатика. Я с большим интересом стану его рассматривать. „Как он мне нравится! У тебя только один солдатик? Есть ещё и другие? Нет, не надо дарить мне его! Приведи всю свою армию оловянных солдатиков; наверное, поиграть с ними будет очень интересно!“ Илико будет доволен и завтра же принесёт всех своих солдатиков, а я поищу сказку об оловянном солдатике, чтобы прочитать её всему классу».

Шалва Амонашвили, «Здравствуйте, дети!»

8. Хороший учитель — тот, кто любит детский «жриамули»

«Жриамули» — это грузинское слово, которое обозначает весёлый шум: например, щебет птиц или детский гомон. Он отличается от обычного шума тем, что он наполнен радостью и жизнью. Иметь педагогический слух значит уметь различать разные нотки в этом шуме, который всегда наполняет школу, и любить его.

«И вот смотрю я на фотокарточки моих 36 детей и меня охватывает нетерпение встречи с этим детским „жриамули“. Я принимаю любовь к „жриамули“ как доказательство того, что смогу их понять. Убеждён: кому нравится детский „жриамули“, тот склонен к педагогической деятельности, а кто уже пристрастился к нему, тот обретает своё профессиональное счастье».

Шалва Амонашвили, «Здравствуйте, дети!»