Барышня-крестьянка. Литературный сценарий по мотивам одноименной повести А. С. Пушкина.
материал на тему

Барышня-крестьянка.
Литературный сценарий по мотивам одноименной повести А. С. Пушкина.

Действующие лица:

Лиза Муромская

 Алексей Иванович Берестов

Григорий Иванович Муромский

Иван Петрович Берестов

Мисс Жаксон

Настя

Ненила

Гости

Вольдемар

Трофим

Дунька

Музыка(заставка)

    Эта бесхитростная история началась ранним утром в одном из отдаленных уездов нашей привольной Среднерусской возвышенности,

            Когда на бледном небосклоне
             Звезд исчезает хоровод.
            И тихо край земли светлеет,
            И, вестник утра, ветер веет,
            И всходит постепенно день...

    Вот солнце добралось, наконец, до белых колонн барского дома Муромских…

Музыка(бодрая)
                                           Картина 1 (двор)

    Часть барского двора, где происходила обычная утренняя суета: раздували самовар, из которого валил дым; девки вытряхивали ковер; на галерее мисс Жаксон в потешном наряде с невозмутимым видом делала английскую утреннюю гимнастику. Григорий Иванович, в шлафроке и колпаке, что-то втолковывал кузнецу Василию. Вот барин закончил разговор и направился к дому.
      Покосившись на галерею, Григорий Иванович бодро прокричал, как заправский лондонский кокни:
   Григорий Иванович — Мисс Жаксон! Good morning!

   Мисс Жаксон  - Good morning!

Все уходят.

Музыка

                                           Картина 2 (комната Лизы)

Комната Лизы. Лиза садится перед зеркалом.  Лиза, полюбовавшись собою, взяла со столика перед зеркалом колокольчик и позвонила.
Настя отворила дверь. Она несла медный узкогорлый кувшин с водою для утреннего умывания
    — Померещилось мне, что ли? Звали аль нет, барышня? —спросила она, боясь разбудить.
    — Тысячу раз звала! Да разве ж тебя дозовешься, Настя!

    — Скучно... Так скучно, что и жить не хочется, — промолвила она со вздохом, и даже всхлипнула.
    — Тогда давайте умываться! Глядишь, веселее станет, —

    — Взять мыльце... — начала она, и Настя тут же весело подхватила:
    — Да помыть рыльце!.. Лиза умывается.

 --- А теперь, барышня, пойдемте одеваться! (Уходят)

Музыка

                                           Картина 3 (завтрак)

    Часы пробили восемь раз, когда Лиза вошла в гостиную.
    Стол был накрыт, и мисс Жаксон, уже набеленная и за тя нутая в рюмочку, нарезывала тоненькие тартинки. Отец сидел чинно во главе стола.
    — Morning, miss Jackson, — кивнула Лиза гувернантке.

    -- Morning, Daddy! – кивнула отцу
    — Seet down, pleas, Bethy, — с трудом выговорил Григорий Иванович, обнимая дочь вполне по-русски и усаживая ее рядом с собою. Произношение у него было, конечно, прескверное, но ритуал был соблюден, и отец и дочь получили право говорить далее по-русски.
    Ненила внесла чашу с дымящейся овсянкой.
    Муромский скосил глаза на мисс Жаксон и заправил крахмальную салфетку за воротник. Получив свою порцию овсянки, он попытался есть, но салфетка топорщилась, Григорий Иванович в cердцах сорвал ее и хотел уже было отбросить, но встретился взглядом с мисс Жаксон и, точно провинившийся школяр, положил салфетку на колени.
    — Опять овсянка... — протянула Лиза.
    — Кушай, Лизавета. Для желудка полезно, — сказал отец.
    — Oatmeal — лучший porridge, — кивнула мисс Жаксон и, с удовольствием проглотив ложку каши, продолжила застольный разговор: — Погода вовсе неплохой to day. Я рекомендовайт walking...
    — Будет, все будет, — закивал Муромский. — И прогулки будут, и игры. Я Рощина звал поиграть в крокет, он обещал сегодня заехать с супругой и дочерьми. Вот уж посплетничаете о женихах, а, Лизок?!..
    — Какие у нас женихи! — отмахнулась Лиза. — Вот разве что к соседу нашему сын приехал... Говорят, прошел науку в Дерптском университете...
    — Это к Берестову, что ль? — отложил ложку отец. — Опо м нись, голубушка, иль ты забыла!? Иван Петрович Берестов — враг мне! Медведь и провинциал, каких свет не видел!..
    — Сосед ведь...
    — Со своим обедом не хожу по соседям! — кипятился Муромский. — Больно горд Иван Петрович, меня за дурака держит! Нет, ни его, ни сына его знать не желаю!..
    — Не хочу для желудка, хочу вкусненького! — вдруг сердито отодвинула тарелку с овсянкой Лиза. — А ваш порридж ешьте сами!
    Она вскочила из-за стола и выбежала вон.
    — Я не понимайт... Мисс Бетси сегодня не самой в себе, — сказала мисс Жаксон.
    — Замуж ей пора, вот что я скажу, — вздохнул отец и, скомкав салфетку, отшвырнул-таки ее в сторону. Потом тяжело поднялся и вышел вслед за дочерью, чуть не столкнувшись с Ненилой. Та водрузила самовар на стол, с недоумением глядя вслед барину.
    — Barbarian сountry... — прошептала мисс Жаксон и вышла.

-- Чай-то подавать? – сказала Ненила – Чудные господа!

                                      Картина 4 (Тугилово, имение Берестовых)

Музыка(заставка)
Слова из фонограммы:
            Господский дом уединенный,
            Горой от ветров огражденный,
            Стоял над речкою. Вдали
            Пред ним пестрели и цвели
            Луга и нивы золотые,
            Мелькали села; здесь и там
            Стада бродили по лугам,
            И сени расширял густые
            Огромный, запущенный сад...

    В этом родовом имении Иван Петрович Берестов принимал гостей, собравшихся по случаю возвращения его сына в родительское гнездо после успешного завершения университетского курса.

    В ожидании обеда Колбина и Рощина вкупе с очаровательным Владимиром Яковлевичем Хлупиным и его милейшей тетушкой расположились в ротонде и наладились перекинуться в бостон по копейке.

    — Какая, все-таки, ужасная разница между идеалами бабушек и внучек! А между тем роль женщины не изменяется...
    — Вы правы, совершенно правы!.. — горячо поддержала Амалию Мария.
    — Нет сомнения, что русские женщины лучше образованы, более читают, более мыслят, нежели мужчины, занятые бог знает чем...

    Алексей вбежал в дом и тут же столкнулся с поварихой.
    — Поспешайте, барин, заждались вас! Иван Петрович шибко серчают... — всполошно сообщила она.

 Продолжается разговор за столом.
       — А вы, Евгений Семенович, еще не заболели псовой охотой?
    — Некогда все, Иван Петрович, — уныло отозвался Захарьин. — Хозяйство не отпускает... Нынче опять ожидаю недорода. Не знаю, ей-богу, что и делать!.. Хочу перенять английскую методу у соседа вашего, Григория Ивановича Муромского...
    — Да-с! — проговорил Берестов с усмешкой. — У меня не то, что у него... Куда нам по-англицки разоряться! Были бы мы по-русски хоть сыты.

    — Все эти заморские нововведения в первую голову крестьянин своим горбом чувствует. А я так думаю: чем более мы имеем над ним прав, тем более и наших обязанностей! Муромский — мот! Я таких не приемлю! Вот причина упадка нашего дворянства: дед был богат, сын уже нуждается, а внук идет по миру... Древние фамилии приходят в ничтожество!..
Романс под фортепиано.
    ...В гостиной музицировала молодежь: две дочери Колбиных, три дочери Рощиных — Вера, Елена и Софья — и столичный отрок Вольдемар, сын Амалии. Все слушали романс, который пели сестры Колбины.
    И тут в гостиную явился Алексей Берестов.
Он отвесил общий поклон, расслабленно облокотился на фортепиано, свесив руку с длинными пальцами.
    Все замерли, впившись глазами в огромный перстень на безымянном пальце в виде мертвой головы. Рука Алексея поднялась ко рту, деликатно скрывая набежавшую вдруг зевоту. Столичный отрок не выдержал, подошел к Алексею и сочувственно прошептал:
    — Как я вас понимаю!.. Мне тоже страх как скучно здесь после столицы, а уж вам, после студенческого братства...
    Алексей смерил его холодным взглядом с головы до ног и процедил еле слышно:
    --  Привыкайте, любезный!

Гости начинают собираться и уезжают, хозяева их провожают, желая счастливого пути.

    Алексей с облегчением стащил с шеи черный галстух, спрятал в карман.
    — Ну, что, какая из девиц приглянулась? — грубовато спросил отец.
    — Все жеманницы, — вздохнул Алексей и фыркнул раздраженно.
    — А по мне, так наши сельские барышни, выросшие под яблонями и между скирдами, воспитанные нянюшками и природою, гораздо милее столичных красавиц... На тебя, милый, не угодишь! Сам-то хорош! Вырядился бог знает как! — Иван Петрович поворотился и пошел в дом.
    — Батюшка, мне нужно с вами поговорить, — сказал Алексей.
    — Что ж... Пошли, поговорим...

    Иван Пет  рович уселся в кресло.
    — Говори, Алеша. Что надумал?
    — Батюшка, позвольте без обиняков...
    — Ну?
    — Отпустите в военную службу.
    — Ах, вот как! В гусары, значит, метишь... — сказал отец, пуская кольца дыма.
    — Да-с, в гусары, — кивнул Алексей.
    — После университета, голубчик, в статскую службу идут, а не в военную.
    — Молод был и глуп. Теперь хочу быть гусаром.
    — А знаешь ли ты, — старик закинул ногу на ногу, — что звание помещика есть та же служба? Заниматься управлением тысяч душ, коих благосостояние зависит от тебя, важнее, чем командовать взводом или переписывать дипломатические депеши...
    — Я знаю.
    — А знаешь, так почему не хочешь продолжить мое дело?
    — Душа не лежит. Увы!
    — Ты ведь и не пробовал хозяйствовать! Я никак в толк не возьму: почему главное старание большей части наших дворян состоит не в том, чтобы сделать детей своих людьми, а в том, чтобы поскорее сделать их гвардии унтер-офицерами?.. Я им уподобляться не хочу.
    — Но почему же, батюшка?
    — Потому, что военная служба нынче — это вино, карты и разврат. Не то, что при Павле Петровиче, царство ему небесное! Тогда был порядок, а нынче гусары только шампанское горазды пить и за юбками охотиться. Не пущу!
    — Вы в самом деле лишаете меня выбора? — тихо произнес Алексей.
    — В самом деле! Такова моя отцовская воля. Ты меня знаешь.
    — Ну, и вы, батюшка, меня знаете! Я своего добьюсь!
    — Ишь ты! — Отец встал, прошелся по кабинету, успокаиваясь. — Пообвыкни здесь пока... Понравится — останешься, не понравится — ступай служить статским. Но в гусары не пойдешь! Ступай.
    Сын коротко кивнул отцу и, по-военному повернувшись, вышел из кабинета.

                                                     Картина 5 ( Прилучино, имение Муромских)

Музыка
 Показались Рощин с женою и три их дочери.
    — Здравствуйте, гости дорогие! Мы уж заждались, — сказал Муромский, подходя.
    — Здравствуйте, Григорий Иванович. Мы ж договорились — к вечеру!.. Званы были на обед в Тугилово, к Берестовым, — отвечал Рощин. Муромский нахмурился.
    — Этот "хранитель русской старины" все обеды дает! — с иронией произнес он, возвращаясь на площадку для крокета. — И что же было?.. "Щи да каша — пища наша"?
    — Щи, конечно, были — с грибами и пампушками, а еще телячья голова под соусом, ушное и "гусарская печень"! Ну и, конечно, пироги всех видов... Еле дышу... — потер довольно живот Рощин.
    Муромский сглотнул слюну.

    — Папа, мы пойдем ко мне, — сказала Лиза отцу.
    — Идите, идите, у вас свои тайны... — улыбнулся Муромский.
    Девицы стайкой удалились, щебеча на ходу:
    — Ах, Лиза, если б ты видела, как уморительно были одеты девицы Колбины!..
    — И откуда только они берут свои наряды?!
    — У них на платья были нашиты не цветы, а какие-то сушеные грибы!..

    В Лизиной светелке девицы Софья, Вера и Елена рассказывали подруге о своем новом знакомце.
    — ...И вот представь, — говорила и показывала Вера, — входит он, скользит взглядом по лицам и эдак равнодушно отворачивается... Вольдемар спрашивает: "Не скучно ли вам?" А Берестов глянул так на Вольдемара — и только что не зевнул!..
    — Такой же гордец, как его батюшка, — определила Лиза.

    — И ни за кем не волочился? — поинтересовалась Лиза.
    — В нашу сторону даже не взглянул... — вздохнула Софья.
    — Ну, тому причина есть... — Вера вынула из-за рукава
сложенный вчетверо листок. — Вот почему он ни на кого не смотрит... Мне Оленька Колбина сегодня презентовала.
    Все склонились над листком.
    — Списано с письма Алексея Берестова в Москву. То есть, не с письма, а с конверта... "Авдотье Петровне Курочкиной, в Москве, напротив Алексеевского монастыря, в доме медника Савельева... Прошу покорнейше доставить письмо сие А.Н.Р." — прочитала Вера.
    — А — эн — эр... — хором повторили девицы.
    — Вот и поди отгадай, — огорчилась Софья.
    — Если кому не терпится, можно и погадать... — лукаво и загадочно произнесла Лиза.
    — Ой, Лизанька, как это?.. Скажи скорей! — встрепенулись девицы. — Что придумала?..
    Лизавета и сама загорелась.
    — Сегодня же ночь на Ивана Купала, самая гадальная ночь!.. Деревенские будут через костры скакать, женихов загадывать... Будут венки по реке пускать...
    — Можно еще луну зеркалом ловить, суженый покажется, — вставила Елена.
    — Только это все пустое! — сверкала глазами Лиза. — А вот я, от покойной нянюшки, верное гадание знаю...
    Девицы открыли рты.
    — Вы ж сегодня у нас остаетесь? Вот и погадаем ночью, если не забоитесь...
   Музыка( Дикие танцы) Танцуют деревенские девушки вокруг напуганных барышень.

                                        Картина 6 (спальня Лизы)

Лиза вертелась перед зеркалом. Оглядывала себя придирчиво, будто на бал собиралась.
    — Позвольте мне сегодня пойти в гости, — сказала вдруг Настя.
    — Изволь. А куда? — беспечно ответила барышня.
    — В Тугилово, к Берестовым...
    При этих словах Лиза как-то напряглась и внимательно посмотрела на свою служанку. Та продолжала:
    — Поварова жена у них именинница и вчера приходила звать нас отобедать.
    — Вот! — Лиза хлопнула себя по бокам. — Господа в ссоре, а слуги друг друга угощают!
    — А какое нам дело до господ! — возразила Настя. — К тому же я ваша, а не папенькина. Это папенька ваш в ссоре с Тугиловским барином. А вы ведь не бранились еще с молодым Берестовым...
    — И побранюсь! Непременно побранюсь! — топнула ножкой Лиза. — Как только увижу — тут же и побранюсь!.. Вот только увидеть как? — печально закончила она.
    — Старики пускай себе дерутся, коли им весело. А ваше дело — молодое! — Настя толкнула барышню локтем в бок и расхохоталась.
    — Постарайся, Настя, увидеть Алексея Берестова, да расскажи мне хорошенько, каков он собою и что за человек, — наставительно произнесла Лиза.

-- Как скажете, барышня!
Ступай к своим Берестовым и делай там, что хочешь!
    С этими словами Лиза поспешила к лесенке, чтобы спуститься вниз к завтраку.

                                           Картина 7 (парк)

    В глубине парка, в конце отдаленной аллеи, Лиза с нетерпением ожидала возвращения Насти.
    Вот послышались шаги, Настя быстро вышла на аллею и ойкнула, едва не столкнувшись с барышней.
    — Наконец-то, — выдохнула Лиза, схватила Настю за руку и усадила на ближайшую скамью. — Рассказывай...
    — Ну, Лизавета Григорьевна, — сказала Настя, переведя дух, — видела я молодого Берестова!.. Нагляделась довольно — целый день были вместе...
    — Расскажи, расскажи по порядку!
    — Извольте-с... — Настя посидела еще немного, успокаивая дыхание, и начала: — Вот пошли мы, как вы разрешили, на именины поваровой жены в Тугилово — я, Анисья Егоровна, Ненила, Дунька...
    — Хорошо, знаю! — Лиза в нетерпении дернула Настю за
рукав. — Ну, потом?
    — Позвольте-с, расскажу все по порядку... Вот пришли мы к самому обеду. Комната полна была народу. Были колбинские, захарьевские, приказчица с дочерьми, хлупинские...
    — Ну! А Берестов?
    — Погодите-с, — Настя превосходно замечала возбуждение барышни, но, шутя, играла с нею, как кошка с мышью. — Вот мы сели за стол, приказчица на первом месте, я подле нее... А дочери и надулись, да мне наплевать на них!..
    — Ах, Настя, как ты скучна с вечными своими подробностями! — Лиза вскочила со скамьи. — Мочи нет слушать!
    Она сделала вид, что ей вовсе уже не интересен Настин рассказ, и решительно направилась к дому.
    — Да как же вы нетерпеливы! — Настя поспешила за ней.
    Возле ограды барышня замедлила шаг, и Настя продолжила рассказ:
    — Ну вот, вышли мы из-за стола... А сидели мы часа три, и обед был славный...
    — Настя!
    — Вот вышли мы из-за стола и перешли в сад чай пить, а молодые стали играть в горелки, и мы с Дунькой тоже. И как только пришел наш черед бежать — тут молодой барин и явился! Прискакал на коне, как гусар!..
    Лиза остановилась, как споткнулась.
    — Ну, что ж? Правда ли, что он так хорош собой?

Слайд  (Берестов)
    — Удивительно хорош! — Настя показала, каков был барин на коне. — Красавец, можно сказать: стройный, румянец во всю щеку   

    — А я так думала, что лицо у него бледное... — разочарованно промолвила она. — Что же, каков он тебе показался? Печален, задумчив?..
    — Что вы! Долой с коня — и ну с нами в горелки бегать!
    — С вами в горелки бегать?! Невозможно!
    — Очень возможно! Да что еще выдумал: поймает — и ну целовать!

Слайд (парк)

    Тут уж Лиза встала как вкопанная, всплеснула руками и уставилась на Настю пристально. Помолчала и сказала:
    — Воля твоя, Настя, ты врешь.
    — Воля ваша, барышня, не вру, — Настя тоже не отводила глаз. — Я насилу от него отделалась. Целый день с нами так и провозился...
    Лиза круто отвернулась от Насти и быстро пошла прочь, вскричав на ходу:
    — Да как же говорят, что он влюблен и ни на кого не смотрит?!..
    — Не знаю-с! — поспешая за нею, тараторила Настя. — А на меня так уж слишком смотрел! Да и на Таню, приказчикову дочь, тоже, да и на Пашу колбинскую, да грех сказать — никого не обидел, даже нашу Дуньку! Такой баловник!..
    — Это удивительно... Да что он в Дуньке-то нашел?!..

    — А что в доме про него слышно?
    — Про кого? — отозвалась Настя.
    — Ах, Настя! Да про Берестова же!
    — А что слышно... Барин, сказывают, прекрасный: такой добрый, такой веселый. Одно не хорошо: за девушками слишком любит гоняться.  Да, по мне, это еще не беда: со временем остепенится...

    — Как бы мне хотелось его видеть! — сказала Лиза со вздохом, уже борясь со сном.
    Настя присела на край кровати, заговорила шепотом, будто сказку на ночь рассказывала:
    — Да что же тут мудреного?.. Тугилово от нас недалеко, всего три версты... Подите гулять в ту сторону или поезжайте верхом... Вы верно встретите его... Он же всякий день, рано поутру, ходит с ружьем на охоту...
    — Да нет, нехорошо... — возражала Лиза, уже прикрыв глаза. — Он может подумать, что я за ним гоняюсь... К тому же отцы наши в ссоре, так и мне все же нельзя будет с ним познакомиться... — Она примолкла, засыпая.
    — Ну, поглядим еще... Утро вечера мудренее... — успокоила ее Настя.
    Вдруг Лиза села на постели, широко раскрыв глаза.
    — Ах, Настя! Знаешь ли, что?!..
    — Ахти, господи!.. — отпрянула Настя.
    — Наряжусь я крестьянкою!
    Настя прыснула, прижала пальцы к губам и сказала:
    — А и в самом деле!.. Наденьте толстую рубашку, сарафан — да и ступайте смело в Тугилово!.. Ручаюсь вам, что Берестов уж вас не прозевает...
    — А по-здешнему я говорить умею прекрасно. — Лиза снова упала на подушку, повернулась на бок и счастливо прошептала: — Ах, Настя, милая Настя! Какая славная выдумка!..
Слова фонограммы:

Наутро Настя и Дуня пошли на базар, купили  четыре аршина толстого полотна, пятиаршинный кусок синей китайки, пуговки медные!

Музыка Выходят девушки, среди них Дуня и Настя.

В девичьей все были заняты делом: кто ткал, кто прял, кто шил, кто вязал. А кто и вышивал. В большой комнате было светло и уютно.

Девушки начинают петь песню, а во время проигрыша Дуня и Настя любуются сарафаном.

--- Красивый наряд получился!

--- Пойдем скорее барышне отнесем!    Уходят. Девушки продолжают петь.

Музыка

Комната Лизы. Лиза крутится возле зеркала!
    ... — А ведь признайся, Настя, никогда еще не казалась я тебе так мила? — спросила Лиза, примеривая обнову перед зеркалом в своей светелке. — И почему я не родилась крестьянкою?!..
    Она с удовольствием оглядела себя с головы до ног, потом низко поклонилась зеркалу, опустив руку до пола.
    — Благодарствуйте, барин! — Выпрямилась и покачала головою: — Не пойму я, что вы говорите... — И сделала глупое лицо. — Я дочь Василья-кузнеца, из Прилучина, иду по грибы!.. Ну, как, Настя, похоже? — Лиза по-крестьянски закрылась рукавом.
    Настя критически смотрела на барышню, скрестив руки на груди и подперев подбородок кулачком.
    — Уж больно личико у вас... — Настя не могла подобрать слово, наконец, нашла: — беленькое...
    — А ты хочешь, чтоб оно черненьким было? Я, чай, не эфиоп!
    Лиза рассмеялась и крутнулась перед зеркалом.
    — Девка — и в туфлях! — фыркнула Настя. — Так не бывает.
    Лиза задумалась на минуту — и сбросила туфельки.
    — А босиком — бывает?
    — Босиком бывает...

    — Ой, жестко, колко...
    — Непривычны вы босиком, — подходя, сказала Настя. — Ножки
нежные...
    — Вели принести лапти, — приказала Лиза.
    — Так по вашей ножке и не найти, больно мала, — засомневалась Настя.
    — Тогда вели сплести! К утру чтобы были!.. — Лиза топнула необутой ножкой по земле, вновь вскрикнула от боли и схватилась за ногу.
    Настя отломила веточку с куста, присела подле барышни и смерила веточкой ступню. Лишнее отломила.

 Музыка (звуки луга)  

Пастух Трофим, русый и кудрявый молодец, жевал травинку и смотрел в небо. Там захлебывался песней жаворонок.
    — Трофи-и-им!.. — послышался крик Насти.
    Пастух сел на бревно и с улыбкой поджидал девушку.
    — Трофимушка!.. — Настя подбежала, запыхавшись, и села рядом. — Вот... — она протянула веточку и перевела дыхание, — надобно сплести пару лаптей по этой мерке.
    — Изволь, — отвечал пастух, по-прежнему улыбаясь, — сплету тебе так, что любо-дорого... — Он разглядел веточку. — Кому ж это понадобились детские лапоточки?..
    — Не твое дело, — отвечала Настя. — Не замешкай только работою, принеси к завтрашнему утру. Страсть как надо!..
    — Дорого обойдется... — Трофим лукаво прищурил глаз.
    — Откуплюсь, не то... — Настя тоже улыбалась, смотрела ему в глаза и не спешила вставать.
    — За скорую работу вперед платят...

-- Возьми, дружочек!

Настя дала ему 3 медные монеты.  

  Трофим отдал ей маленькие пестрые лапти.

                                        Картина 8 (спальня Лизы)
    ...Лиза любовалась собой, и так и сяк вертясь перед зеркалом, кокетливо держа косынку за углы, притопывая лапотками.
    — Спасибо, милая Настя! — вполголоса говорила она, боясь потревожить свою соседку, мисс Жаксон. — Какая же ты славная! И что бы я без тебя!?.. Ну, с Богом?..
    — Вы, барышня, в таком виде осрамитесь, — изрекла Настя.
    — А что? — удивилась Лиза. — Чем не селянка?
    — А волосы? — показала Настя. — Нешто так девки носят?
    — И то! — спохватилась Лиза. — Заплетай скорей!..
    Настя принялась заплетать ей косу, а Лиза в это время давала ей наставления:
    — Если мисс Жаксон спросит, где я, скажи, что барышня, мол, решила с этого дни выполнять английское правило, встала пораньше и пошла гулять...
    — А какое правило? Если спросит...
    — "Early to bed and early to rise
 Makes the man healthy, wealthy and wise"!
    — Ну, барышня, такое мне и не повторить!..
    — Скажи по-нашему: "Кто рано встает, тому Бог подает".
    — Так-то лучше...
    — Сама же ожидай меня... Ну, хоть на конюшне. Платье не забудь!..
    Коса была заплетена, легла на грудь.
    — Хороша девка! — одобрила Настя. — Кузовок не забудьте, вы ж по грибы идете...
    Они беззвучно рассмеялись, прижимая пальцы к губам.
    — В тугиловской роще не забирайте влево а то как раз угодите в Бесовское болото...
   — Ой, страхи какие!..

                                        Картина 9 (лес)

Слова фонограммы:
Заря сияла на востоке, и золотые ряды облаков ожидали солнца.
    Лиза, казалось, не шла, а летела.
    Ее ножки в пестреньких лапотках, мелькая, приминали седую от росы траву. Лиза озиралась на ходу, боясь какой-нибудь знакомой встречи, но при том веселилась по-младенчески.

   Раздался лай собаки. Лиза испугалась и спряталась.
      Молодой охотник показался из-за кустарника. Это был Алексей Берестов.
    — Не бойсь, милая, — сказал он Лизе, — собака моя не кусается...
    Лиза оправилась от испуга и тотчас принялась играть свою роль.
    — Да нет, барин, боюсь, — сказала она, притворяясь полуиспуганной, полузастенчивой.— Вишь как собака твоя брешет! А ну как кинется...
   — Ну, вот, иди себе спокойно...
    Лиза пошла от него, поминутно оглядываясь.
    Алексей между тем пристально глядел вслед молодой крестьянке. Вдруг спохватился, позвал:
    — Если ты боишься, я провожу тебя!
заспешил за девушкой
   
    Алексей догнал ее и зашагал рядом, искоса поглядывая на Лизу.
    — Мы и без провожатых не заблудим, — сказала Лиза.
    — Нам как раз по пути! — слукавил Алексей. — Ты ведь позволишь мне покуда идти подле себя?
    — А кто те мешает? — ответила Лиза. — Вольному воля, а дорога мирская...
    Лиза скромно опустила глаза.
    Собака носилась кругами по лесу, распугивая птиц.
    — Откуда ты? — спросил Алексей.
    — Из Прилучина. Я дочь Василья-кузнеца, иду по грибы, — бойко, как по-писаному, отвечала Лиза. — А ты, барин? Тугиловский, что ль?
    — Точно так, — отвечал Алексей. — А только я не барин, я камердинер молодого барина...
    Лиза поглядела на него и засмеялась.
    — А вот и врешь! — сказала она. — Не на дуру напал. Вижу, что ты сам барин!
    — Почему же видишь?
    — Да по всему.
    — Однако ж?..
    — Да как же барина со слугою не распознать? И одет-то не так, и баишь иначе, и собаку-то кличешь не по-нашему!..
    Алексей рассмеялся и попытался обнять Лизу.

    Лиза отпрыгнула от него, не шутя замахнулась кузовком.
    — Вы!.. Да как вы!.. Ишь вы какой!..
    Алексей опешил, стоял неподвижно.

    Лиза овладела собой, опустила кузовок и сказала с важностию:
    — Если вы хотите, чтобы мы были вперед приятелями, то не
извольте забываться!..
    Брови Алексея поднялись от удивления, он расхохотался.
    — Это кто ж тебя научил так говорить-то, помилуй Бог!.. Уж не Настя ли, моя знакомая, девушка вашей барышни, как, бишь, ее зовут-то...
    — Лизавета Григорьевна, — подсказала Лиза, поджав губы.
    Она понимала, что вышла ненароком из своей роли, и теперь старалась поправить положение. — А что думаешь, разве я и на барском дворе никогда не бываю?.. — сказала она. — Небось, всякого наслышалась и нагляделась...
    — Так не сама ли это Лизавета Григорьевна распространяет просвещение между крестьян? — догадался Берестов и развел руками: — Non, c'est unique! Vraiment c'est un charme!..
    — Я не по-нашему тоже могу... — сказала Лиза.
    — Неужто? А ну-ка!
    Лиза подумала и спросила таинственно:
    — "Гутмонин" — знаешь, что такое?
    — Ну, что? — улыбаясь, спросил Алексей.
    — "Доброго вам здоровьичка", значит. По-аглицки...
    Тут уж Берестов прямо покатился со смеху. Лиза не удержалась, прыснула — и тоже раскатилась колокольчиком. Так они стояли и смеялись посреди дороги
    — Однако, — спохватилась Лиза, переведя дух, — болтая с тобою, грибов не наберешь... Иди-ка ты, барин, в сторону, а я в другую. Прощения просим... — в пояс поклонилась она ему.
    Алексей утирал набежавшие от смеха слезы.
         — Да как же тебя зовут хоть, душа моя? — спросил он.
    — Акулиной зовут, — ответила Лиза и заспешила по тропке в сторону от дороги.
         — Акулина! — крикнул Берестов\

    — Скоро буду в гости к твоему батюшке, жди!..
    Лиза остановилась, испуганно оглянулась.
    — К какому батюшке?.. — еле вымолвила она.
    — К Василью-кузнецу, — Алексей шел к ней.
    — Что ты, что ты! — возвразила с живостию Лиза, возвращаясь. — Ради Христа, не приходи...
    — Что так?
    — Коли дома узнают, что я с барином в роще болтала наедине, то мне беда будет... Отец прибьет меня до смерти!
    — Да я непременно хочу с тобой опять видеться!
    — Ну, я когда-нибудь опять сюда приду за грибами...
    — Когда же?!
    — Да хоть завтра.
    Они опять стояли рядом. Их руки соединились. Лизины тонкие пальчики хотели высвободиться, пальцы Алексея удерживали их.
    — Милая Акулина, расцеловал бы тебя, да не смею... Так завтра, в это время, не правда ли?
    — Да, да... Да пусти же, барин, мне домой пора...
    — И ты не обманешь меня?
    — Не обману.
    — Побожись!
    Она, наконец, освободила руки и перекрестилась:
    — Ну, вот те Cвятая Пятница, приду.
    И побежала прочь, теряясь меж березовых стволов.
    Алексей счастливо смотрел ей вслед

Музыка (песня переделанная «Понравилась мне Акулина»)

                                        Картина 10 (спальня Лизы)

         — Настя!.. — шепотом позвала Лиза. — Ты здесь?
         — А?! Что?.. — испуганно всполошилась Настя совсем рядом.
       — Фу, как ты меня напугала!.. — вскрикнула Лиза. — Спищь, никак?
    — Ну и сплю... А че мне делать? Мне поутру миловаться не
с кем... — съязвила Настя.
    Но Лиза уже торопливо расплетала косу и пропустила ее
слова мимо ушей.
    — Давай скорей одеваться!
    — Ну, расскажите же, барышня! — нетерпеливо спросила
Настя. — Виделись с ним?
    — Да, повстречались...
    — И... что?
    — И ничего. А ты что думала?
    — Целовал вас?
    — Вон что сочинила!.. Да как он посмел бы!
    — Очень бы и посмел, — сказала Настя.
    — Нет, Настя... Не трогал он меня, да я и не далась бы!
       — ...Мы просто поговорили и... разошлись.
    — И все?! — разочарованно спросила Настя.
    — И все... — вздохнула Лиза, опуская голову, и вдруг победно вскричала: — Завтра утром опять встретимся!

         — Ай да барышня! Ну, вот так давно бы! А то... — Настя
хохотала

-Барышня вы переодевайтесь и на завтрак ,вас все ждут.

-хорошо Настя, значит я на завтрак а ты жди меня
   

                                        Картина 11(гостиная)

 Уже был накрыт завтрак.  Мисс Жаксон, как всегда, нарезывала тартинки.
    — Good morning, — сказала Лиза, входя. — Что значит:
"Доброго всем здоровьичка"!..
    — Morning... — мисс Жаксон округлила глаза.
    — Морнинг, морнинг, душенька! — радостно приветствовал ее отец.
    Чмокнув папеньку, Лиза заняла свое место.
    — Ты, говорят, гуляла поутру... — начал отец, отведывая тартинок. — Это похвально. Нет ничего здоровее, как просыпаться на заре! Не так ли, мисс Жаксон? — при этом он неприметно подмигнул дочери.
    — Early to bed and early to rise... — начала мисс, а Лиза
и Григорий Иванович хором закончили:
    — ...makes the man healthy, wealthy and wise!!..
    Мисс Жаксон поджала губы и уткнулась в овсянку. Добрейший Григорий Иванович постарался загладить эту беззлобную шутку, продолжив разговор:

    — А где же ты гуляла?
    — В тугиловской роще.
    — Вот это напрасно, — огорчился отец. — Ты не должна туда
ходить. Лови своих... усатых в другой стороне. Помни, Лиза, Иван Петрович Берестов — враг нашему семейству. Не приведи Господь, увидит тебя на своих землях — позору не оберешься!..
    — Хорошо, папенька, — потупила глаза Лиза.

— Я вам обещаю.

--- Вот и хорошо! Ступай, душа моя, к себе!   

                                        Картина 12 (спальня Лизы)

Лиза прибежала к Насте

--- Ну, барышня! Что будете делать дальше?

    ... — Ах, Настя, милая Настя, я все обдумала! — говорила Лиза
горячо. — С моей стороны это было легкомыслие, не боле... Я не должна больше ходить в рощу. Да я и папеньке обещала!
    — А Берестову?!.. — наклонясь поближе, вполголоса возразила Настя— Берестову тож обещали!..
    — И ему обещала... — сникла Лиза. — Ах ты, Господи, как же
поступить?!..
    — Да кто узнает? Вам ведь хочется, а чего хочется, того и
просится!
    — Нет, милая Настя, — серьезно возразила Лиза. — Не так
живи, как хочется, а так живи, как Бог велит!
    — А он вам разве велит? — нашла Настя резон. — Папенька
велит, а папенька, чай, не Господь-Бог...

--- Кем вы назвались? – спросила Настя.

--- Акулиной, дочерью кузнеца!

    — Дак ведь вы – не  она! А ну, как Берестов, не найдя вас в роще, побежит в кузню да увидит ее?!.. Да и поймет, что вы его обманули?!..
    Лиза обмерла, замотала головой:
    — Нет, Берестов не пойдет в Прилучино! Ему это будет неприлично!..
    — Прилично — неприлично... Не найдет вас — точно так и
сделает! — твердила свое Настя. — Завтра же и сделает!..
    — Ой, и вправду! Он может! Он такой! — испугалась Лиза.             — Так ты считаешь — надобно идти?
    — А то как же? Назвались груздем — полезайте в кузов...
    — Ну, тогда в последний раз! — решилась Лиза.

                                        Картина 13 (кабинет Берестова)

Отец занимается делами имения. Заходит Берестов-младший.

    — Батюшка, позвольте сказать...

— Лошадь у меня расковалась.
    — Ну, так вели подковать, — с досадой сказал отец.
    — Степан подковал, да плохо. Видно, пьян был...
    — Пьян был — выпороть! Только я что-то не очень верю. Степан и пьяный подкует так, что любо-дорого... Ну, вели перековать
    — А вы разрешите перековать у другого кузнеца? — не отставал Алексей.
    — У кого же другого? У нас один кузнец.
    — В Прилучине, говорят, есть Василий. Хороший кузнец...
    — Что-о?.. — отец грозно поднялся с кресел. — В Прилучине?! У Муромского?.. Да как ты посмел даже подумать такое?! Знаешь, как он обо мне отозвался недавно, Хлупин давеча сказывал?.. "Провинциальный медведь"! Мы для него — дураки неотесанные, дремучие... А он, значит, отесанный. По-англицки отесанный, ровный со всех боков!.. И не думай.
    Отец походил еще по кабинету, пофыркивая, потом раздраженно сказал:
    — С мысли сбил... Ну, все, на сегодня довольно. Ступай!

    Алексей понуро направился к выходу.

                                        Картина 14 (лес)

Алексей явился в рощу первым. Огляделся, проверяя, точно ли определил место первой встречи.  И тут увидел меж кустарника мелькнувший синий сарафан. Алексей живо спрятался за широким стволом старого дуба.
    Лиза, незаметив его, прошла рядом в печальной задумчивости. Алексей выпрыгнул из-за дерева и, припав на одно колено, крепко схватил ее за руку.
    — Акулина, душа моя! Пришла... Я заждался сегодняшнего утра!
    Лиза улыбнулась ему.
    — Встань, барин, что ты, право...
    — А почему глазки грустные? — спросил он с нежностию, поднимаясь.

— Что случилось?..
    — А то и случилось, барин, что видимся мы в последний раз. Сегодня уж я пришла, не смогла не сдержать данного тебе слова, но более не приду, не обессудь...
    — Но почему же? — вскричал Алексей.
    — Да уж потому, что ни к чему доброму эти встречи довести нас не могут. Нельзя нам видеться, нехорошо это...
    — Да что ж в этом нехорошего, милая Акулина?! Поверь,
ничего дурного я и в мыслях не имею!..
    — Нет, барин, тайное всегда грех, потом непременно каяться придется. Не дай Бог, кто узнает — барин с крестьянкою встречается! И тебе не сдобровать, а уж мне... — девушка безнадежно махнула рукой и пошла прочь.
    — Постой, не спеши... — Алексей догнал ее, подвел к пеньку, усадил.
    — Теперь выслушай меня... Такой девушки, как ты, я еще никогда не встречал, Господь свидетель. Это он мне тебя послал! И я заверяю его и тебя в полной невинности моих желаний!.. Я обещаю никогда не подать тебе и малого повода к раскаянию! Буду повиноваться тебе во всем. — Он говорил языком истинной страсти и в эту минуту был точно влюблен, — только не лишай меня единственной отныне отрады: видеться с тобою наедине, хотя бы через день, хотя бы дважды в неделю!..
    Лиза выслушала его и покачала головой:
    — Сегодня — последний раз...
    — Никогда не говори — последний раз! Не нам решать — какой раз последний, а какой нет, — возразил Алексей.
    Лиза долго молча смотрела на него.

    — Дай мне слово, — сказала она наконец, — что ты никогда не будешь искать меня в деревне или расспрашивать обо мне. Дай
мне слово не искать других со мной свиданий, кроме тех, что я сама назначу.
    — Клянусь Святой Пятницей! — охотно поклялся Алексей.
    — Мне не нужно клятвы, — сказала Лиза. — Довольно одного твоего обещания.
    Они пошли по лесу, взявшись за руки, как дети.Так они пришли на край леса и остановились.
    — Ну, мне пора, — сказала Лиза.
    — Уже? — огляделся, приходя в себя, Алексей.
    Они стояли друг против друга, не в силах разойтись.
    — А ты, барин, надолго ли в наши места? — спросила Лиза.
    — Не знаю пока, — ответил Алексей. — Я прошусь у батюшки в военную службу, да он не пускает. Не жалует нынешних военных. А в статской службе я смысла не вижу.
    — И кем ты хочешь воевать?
    — Гусаром... — развернул плечи Алексей.
    — Гусары все ветреники, сказывают...
    — Это кто же тебе сказал? Твоя барышня? Не верь ей!
    Они помолчали. Лица их неодолимо тянулись навстречу друг другу... Лиза опомнилась первой, решительно отступила.
    — Помни свое обещанье, барин, — сказала она, повернулась и пошла через поле, не разбирая дороги.

    Отойдя далеко, Лиза все-таки оглянулась.

                                        Картина 15 (спальня Лизы)

(Эту картину можно заменить музыкальным номером под минусовку группы «Queen». Получилось здорово!)

    Лиза забежала в комнату.

    — Настя, ты здесь?.. — шепотом позвала Лиза.
    Прислушалась — полная тишина.

    — Настасья, ты здесь, я слышу! — вполголоса сказала она
    — Опять, что ли, заснула? — спросила Лиза.
    — Ну, так... спала, ага... — тяжело дыша и оправляя юбку, доложила Настя. В словах ее сквозила досада.
    — Давай скорей! — приказала Лиза.
    Настя хотела помочь барышни одеться
    — Настя! — вдруг замерла Лиза, прижав руки к груди. —
Настя, я влюблена! — возвышенно-горьким тоном произнесла она.
    — Ну и хорошо, — здраво кивнула Настя. — Чего хотели, на то и налетели.
    — И он влюблен, Настя! — еще возвышеннее, еще горше сказала Лиза.
    — Вот уж не поверю! С чего взяли?
    — Он мне все время твердил "же ву зем", думая, что я не понимаю! Я ему накрепко приказала про любовь не говорить, так он по-французски! Понимаешь? — блестя глазами, живо объяснила Лиза

    — "Жавузем"? Чего это? — спросила Настя.
    — "Я вас люблю", по-французски!.. Ох, Настя, что ж нам
делать? Вот куда я сама себя завела. Теперь не отступить. Признаться ему — стыдно, да и семейства наши враждуют, придется расстаться... Хотя я для него — крестьянка, серьезных намерений у него быть не может... Признаться, я хотела бы, очень хотела бы увидеть барина на коленях перед дочерью сельского кузнеца с предложением руки и сердца    — "Же ву зем", понимаешь? "Же — ву — зем"!! — повторяя эти слова и счастливо смеясь.

В комнату зашел Григорий Иванович   

— Здравствуй, Лизок! — оборотился к дочери

— Рощины прислали пригалшение. Завтра "Первоверховные апостолы Петр и Павел", у Павла Петровича двойные именины... Так что готовься! С утра и поедем... А теперь пошли завтракать!
    И он вышел
    Лизавета как стояла, так и села накровать, всплеснув в отчаянии руками...

                                        Картина 16 (лес)

Слова фонограммы:
    На следующее утро Алексей Берестов понапрасну маялся на месте свиданья в несносном для него ожидании. Алексей то ходил туда-сюда, поглядывая по сторонам, то присаживался на пенек, то снова вскакивал навстречу треснувшему сучку... Акулины все не было.
    И была ночь, и было утро.
    И снова поднялось солнышко в небеса.
    И опять бежала Лиза по тропинке к заветной роще.
    Алексей уже поджидал ее на опушке.

Он широко расставил руки навстречу, намереваясь поймать девушку в объятья, но Лиза резко замедлила бег, остановилась в двух шагах от Алексея и, поклонившись степенно, сказала:
    — С добрым утром, барин. Как почивалось?
    — Худо я почивал, милая Акулина, — отвечал Алексей, с осторожностию кладя руку ей на плечи, — куда как худо! А вчера так вовсе было не помер... Что ж ты не пришла?
    — Прощения просим... — опустила глаза Лизавета. — Вчерась был Петра-Павла день, так отец мой запил... Пришлось мне за малыми братишками присматривать.
    — Так у тебя есть братья? -оживился Алексей. — Вот и послала бы, кого посмышленее, ко мне с запискою, я б и не мучился... Да и тебе бы привет отписал!

"Акулина" совсем пригорюнилась.
    — Я, барин, дура безграмотная...
    Она грустно пошла по тропинке. Губы, неприметно для Берестова, лукаво улыбались...
    Алексей смутился, осознавая услышанное, но потом быстро  догнал Лизавету.
         — И! Есть о чем сокрушаться! Да если хочешь, я тотчас выучу тебя грамоте!..
    — Ой, барин... — Лиза широко раскрыла глаза. — Неужто взаправду? Боюсь, не одолеть мне...
    — Ну, отчего бы не попытаться?.. — не очень уверенно сказал Алексей.
    — Уж я так бы хотела поскорее выучиться писать!
    — Изволь, милая, начнем хоть сейчас.
    Они сели на поваленное дерево. Алексей вынул из кармана карандаш и записную книжку, раскрыл ее — и обучение началось. Алексей выводил на листе крупные буквы:
    — Вот это буква — "АЗ", говорится — "А-А-А"... Это — "БУКИ", говорится — "Б, Б, Бэ"...
    Он показал, как произносится "б", это было смешно.
    — Б, А, Б — А, БА — БА... — писал Алексей и вновь показывал: — БУКИ — АЗ, БУКИ — АЗ, БАБА...
    Лиза беззвучно повторяла за ним...
    ... А вскоре уже непослушным карандашом выводила на бумаге неровный ряд кривых, будто пьяных буковок: "А, А, А"..

Слова фонограммы:
    ...Теперь Лизавета спешила на зорьке в рощу, как торопятся  в школу поутру школяры.
    Алексей поджидал у поваленного дерева с приготовленными карандашами и бумагой. Обняв любезную "Акулину", он усаживал ее на дерево, как за парту, извлекал из охотничьей сумы собственноручно изготовленные картонки со всеми буквами алфавита и вешал очередную на ветку. Сегодня это была буква "У".
    Они усаживались рядышком, Лиза брала карандаш и с превеликим усердием принималась водить им по бумаге. Алексей старался не менее, то и дело беря руку девушки в свою, направляя линию. Головы их оказывались совсем близко, и Алексей невольно переводил взгляд от бумаги на золотистый локон, вьющийся вкруг нежного ушка. А на бумаге тем временем являлось во всей красе чудесное имя "АКУЛИНА"....
Берестов и Лиза уходят.

Музыка

  Слова фонограммы:

  Лето, между тем, пролетело незаметно.

                    Настала осень золотая,
                    Природа трепетна, бледна,
                    Как жертва, пышно убрана...

    В казакинчике и теплом полушалке, Лиза все так же сидела на поваленном дереве, только в руках у нее была книга Н.Карамзина "Наталья, боярская дочь", из которой она читала по складам, но довольно сносно. Алексей Берестов, одетый уже тоже по-осеннему, расхаживал перед нею, слушая и удовлетворенно кивая. Вот Лиза закончила чтение, подняла глаза на барина — как, мол?..
    Алексей истинно был в изумлении, порывисто подошел к девушке.
    — Акулина, ты просто чудо! — воскликнул он. — У нас учение идет скорее, чем по ланкастерской системе!
    — Нужто скорее, барин? — лукаво сказала Лиза.
    — Теперь мы будем переписываться!
    Алексей рассмеялся, крепко обнял ее — и тут уж они поцеловались...

Слова фонограммы:
    Прошел день,

    Вот и знакомое место. Алексей подбежал к дереву, сунул руку в условленную расщелину и извлек свернутую четвертушку простой синей бумаги. Развернул.

Слова фонограммы (Акулина)
    "Милый барин, — прочел он каракульки своей любезной, — вечор читала твою книгу да в голову нейдет думала про свою судьбу. Зачем я тебе простая крестьянка когда все барышни по тебе сохнут. Нещасная твоя Акулина."
    Алексей прочел письмо, улыбаясь, но под конец погрустнел,
присел на дерево и задумался. Было тихо, осенние листья падали
с дерев. Вот он тряхнул головой, бережно спрятал письмо Акулины, достал свое, написанное заранее, положил его в расщелину.
    Тогда из-за густого можжевелового куста поднялась Настя,
втайне исправлявшая должность почтальона, подбежала к дереву,
достала из расщелины барское письмо и быстренько скрылась в
лесных зарослях...

    ...И вот уже Лиза, укрывшись от посторонних глаз в беседке, зачитывала верной наперснице письмо Берестова к Акулине:
Слова фонограммы (Берестов):
    "Мой ангел! Ты уже изрядно продвинулась в чтении.
         Приспело время познакомить тебя со стихами.
         Посылаю тебе строки из сочинения Константина
         Николаевича Батюшкова, с коими я совершенно
         согласен.

Я помню голос милых слов,
Я помню очи голубые,
Я помню локоны златые
Небрежно вьющихся власов.

Моей пастушки несравненной
Я помню весь наряд простой,
И образ милой, незабвенной
Повсюду странствует со мной.

    С тем и позволь обнять тебя, душа моя.  Твой Алексей Берестов"
    — Ах, Настя, как хорошо... — прошептала Лиза, прижимая листок к груди, — как я счастлива!..

                                        Картина 17 (лес)

Слова фонограммы:

            Уж небо осенью дышало,
                    Уж реже солнышко блистало,
                    Короче становился день,
                    Лесов таинственная сень
                    С печальным шумом обнажалась...
    В ясное, холодное утро Григорий Иванович Муромский, соблазнясь хорошею погодою, решил прогуляться.

    В окраинной роще он остановился, но тут увидел соседа своего: Ивана Петровича Берестова.   

 Делать было нечего. Муромский, как образованный европеец, учтиво их приветствовал.
    Берестов отвечал с таким же усердием, с каковым цепной медведь кланяется "господам" по приказанию своего вожатого. Алексей по-военному четко кивнул, опустив подбородок к груди.

(Муромский и Берестов выезжали на сцену на самокатах, к которым были приделаны лошадиные головы. Было весело!)

Муромский упал.

    — Не ушиблись, Григорий Иванович? — участливо осведомился он, подскакав. — Это моя вина, покорнейше прошу простить!..
    Муромский уже поднялся, хромая и охая, и потирал бок и руку.
    — Аж дух вышибло... Старею, — без прикрас признался он.            Стремянный привел виновную лошадь, держа ее под уздцы.
    Подскакавший Алексей помог Муромскому взобраться на седло.
    — Григорий Иванович, прошу пожаловать ко мне, — пригласил Берестов-старший. — Вам необходимо отдышаться, и ногу надобно осмотреть. Лекарь у меня кудесник, войну прошел...
    — Да я ничего... Уже, никак, отпустило... — попытался отговориться Муромский, но не тут-то было.
    — Как хотите, Григорий Иванович, а никаких отговорок не
приму, — миролюбиво, но твердо сказал Берестов. — Вы, я вижу,
плохи, а до меня отсюда ближе, чем до вашего дома!.. Считайте, что я взял вас в плен, — пошутил Иван Петрович и рассмеялся.

                                        Картина 18 (имение Берестовых)

Слова фонограммы:
    ...За столом царило полнейшее благодушие. Григорий Иванович, возбужденный происшествием и добрым обедом, вдохновенно беседовал с Иваном Петровичем, найдя в нем заинтересованного слушателя.
-- А вы Иван Петрович, очень интересный собеседник и  истинно русский человек!

    — Спасибо на добром слове, Григорий Иванович...
    Поутру еще враждовавшие соседи смотрели друг на друга с полной симпатией. Алексей слушал их разговор, не вмешиваясь, заметно скучая.
    Ушибленная нога Григория Ивановича, над которой уже потрудился лекарь, сделав согревающий компресс, лежала на приставленном стуле, перевязанная теплой шалью. Вот он поставил ногу на пол и сказал:
    — Как ни хорошо мне у вас, а пора. Дочка, небось, места себе не находит... Иван Петрович и вы, Алексей Иванович! Дайте мне честное слово, что завтра же прибудете к нам в Прилучино отобедать по-приятельски, отведать моих наливок и настоек!..
    — С удовольствием принимаем ваше приглашение, Григорий Иванович! — приложил руку к сердцу Берестов-старший и сказал сыну:
    — Алеша, вели заложить дрожки для Григорья Иваныча. Верхом ему будет затруднительно.

    — Эк угораздило меня, — сокрушенно вздохнул Муромский.
    — Я так думаю, что на то была воля Божья, — сказал Берестов.

                                        Картина 19(имение Муромских)

    ...Едва дрожки с Григорием Ивановичем объявились в Прилучине, как Лиза выбежала навстречу и засыпала отца вопросами:
    — Боже мой, папа', что случилось с вашей ногой?.

    — Вот уж не угадешь, my dear, — отвечал Григорий Иванович. — Ивана Петровича Берестова! А, каково?!..
    — Что это значит, папа'? — удивилась Лиза.
    — А то и значит, Лизок, что вся наша прежняя вражда в одночасье прекратилась... благодаря пугливости моей куцой кобылки!.. Твой старый отец с позором пал на землю, а Берестов помог ему, пригласил к себе, накормил-напоил... Его лекарь правил мне ногу, и вообще Иван Петрович оказался вовсе не медведем, как я его себе представлял, а милейшим человеком... А все злые языки!

    — Завтра будут у нас к обеду!
    — Что вы говорите?.. — Лиза не верила своим ушам. — Берестовы, отец и сын?!.. Завтра у нас обедать?!..
    — Натурально! — радовался отец.
    — Нет, папенька, как вам угодно, а я ни за что не покажусь, — в волнении проговорила Лиза.
    — Что ты, с ума сошла? — возразил отец. — Давно ли ты стала так застенчива? Или ты питаешь к ним наследственную ненависть, как романическая героиня? Полно, не дурачься...
    — Нет, папа', ни за что на свете, ни за какие сокровища не явлюсь я перед Берестовыми!
    — Ну, как знаешь... — огорченно пожал плечами отец. — Надеюсь, что этот припадок мизантропии будет не продолжителен; авось, еще передумаешь... Пойду отдохну.
    И, оставив дочь, Григорий Иванович вошел в дом.

    Лиза бросилась искать верную Настю.
    Найдя, за руку втащила в свою светелку.

                                        Картина 20 (спальня Лизы)
    — Да че стряслось-то, барышня? — недоумевала Настя.
    — Доигрались! — выпалила Лиза. — Я тебе говорила!.. Это все ты: "Подите да подите в рощу!".. Я так и знала!..
    — Я чегой-то не пойму... — насторожилась Настя.
    — Завтра Берестовы явятся к нам обедать! Оба!! И Алексей
меня увидит...
    Настя охнула, прикрыв рот рукой.
    — Вот уж эти господа!.. Поди, пойми их.
    — Ты лучше скажи, как я должна теперь поступить? Что он подумает, увидев меня? Какое мнение он будет иметь о моем поведении и правилах, о моем благоразумии? — наступала на служанку Лиза.
    — Так вы не выходите, скажитесь больной... — посоветовала Настя.
    — Да, больной, — не согласилась Лиза. — А думаешь, мне не хочется увидеть, как я ему покажусь?..
    — Ну, тогда не знаю, — развела руками Настя. — И то вам не так, и это негоже... А вы опять переоденьтесь! Только наоборот! Авось, и не признает.
    — Как это — наоборот?
    — А как мадам... Мисс Жаксон — Настя махнула в сторону соседней комнаты.
    Лиза поняла, восторженно уставилась на служанку.
    — Ну, Настена... Ну, умница!

Слова фонограммы:

Пока мисс Жаксон не было в своей комнате, девушки пробрались к ней и , схватив несколько баночек с белилами, румянами, сурьмой и прочей косметикой, коей пользовалась обильно мисс Жаксон, бесшумно исчезли из комнаты...

На другой день за завтраком Григорий Иванович спросил у дочки:
    — Ну, что, Лиза, все ли ты намерена спрятаться от Берестовых?   
    — Извольте, папа', я приму их, если это вам угодно, но только с уговором...
    — С каким же уговором?
    — Как бы я перед ними ни явилась, что б я ни сделала, вы
бранить меня не будете и не дадите никакого знака удивления или
неудовольствия...
    — Опять какие-нибудь проказы! — сказал, смеясь, Григорий
Иванович. — Ну, хорошо, хорошо, согласен. Делай, что хочешь,
милая моя шалунья!
    С этими словами он поцеловал ее в лоб и удалился, а Лиза,
еще немного поерзав под пристальным взглядом мисс Жаксон,
наконец чинно утерлась салфеткой и вышла из-за стола.

                                        Картина 21 (имение Муромских)

Слова фонограммы:
    В середине дня коляска домашней работы, запряженная шестеркой лошадей, въехала во двор и покатилась около густо-зеленого дернового круга. На козлах сидел кучер, в коляске восседал Иван Петрович Берестов. За коляской верхом на лошади гарцевал его сын Алексей.
    Хозяин Прилучина встречал гостей на крыльце, одетый с подобающей случаю пышностью, в сопровождении двух ливрейных лакеев. Прихрамывая, он все-таки сбежал по ступеням, простирая руки к гостям.
    — Добро пожаловать, Иван Петрович!.. ( обращаясь к Алексею) Рад вас видеть, Алек сей Иванович!   

— Как доехали? Не растрясло? — беспокоился Григорий Иванович. — Дороги у нас плохи, все руки не доходят...
    — Не беспокойтесь, Григорий Иванович, — отвечал Берестов,
улыбаясь добродушно, и шутил:

— Дороги у вас — как по всей России, нам не привыкать...
(во время разговора, они спускаются под сцену. На сцене накрывают стол.)

   В ожидании Лизы гости и хозяин расположились на диванах, продолжая беседу, начатую, видимо, еще в саду.    Алексей поглядывал на дверь, ожидая вскоре увидеть молодую дочь хозяина.
    — Вот он просится в гусары, — кивнул на сына Иван Петрович. — Ну, скажите, Григорий Иванович, разве нынешние гусары сравнятся с прежними?!..
    — И говорить нечего! Вы, Алексей Иванович, на досуге порасспросите батюшку, он вам такое расскажет... — Григорий Иванович заговорщицки подмигнул Берестову, потом забеспокоился:
    — Однако же, где моя Лиза, где моя красавица?..
    Послышался стук каблучков. Алексей приготовился, напустил на себя рассеянно-равнодушный вид и повернул голову с такою гордою небрежностью, что сердце хозяйской дочки непременно должно было бы сразу содрогнуться. Но эта мина вдруг слетела с его лица, глаза изумленно расширились, он оцепенел: в дверях стояла мисс Жаксон, набеленная, затянутая, с потупленными глазами сделавшая маленький книксен. Ошеломленный Алексей вопросительно посмотрел на хозяина.
    — Это мисс Жаксон, воспитательница моей дочери, родом из
графства Йоркшир, — сказал Муромский и спросил: — Where is
Bethy?
    — I don't know, — ответила мисс Жаксон. — Мисс Бетси с
утра запирать себя в спальня.
    И тут в столовую вошла Лиза.
    Мужчины поднялись.
    — Прошу любить и жаловать! Дочь моя Лизавета.
    Григорий Иванович начал представление звонко, но голос его упал — да и вовсе умолк, поперхнувшись смешком...
    Лиза, его смуглая Лиза, набелена была по уши,. насурьмлена пуще самой мисс Жаксон; фальшивые локоны, гораздо светлее собственных ее волос, взбиты были, как парик Людовика ХIV; рукава `аl'imbe'cile торчали как фижмы у мадам Помпадур; талия была перетянута, как буква Х, и все бриллианты ее матери, еще не заложенные в ломбард, сияли на ее пальцах, шее и ушах.
    Григорий Иванович овладел собой и, подавивши смех, продолжил представление:
    — У нас, голубушка, радость: к нам любезно пожаловали Иван Петрович Берестов и сын его, Алексей Иванович! Привечай гостей!
    Алексей смотрел холодно, со снисходительной усмешкой на губах. Он заметно расслабился и заскучал, отец его подошел к Лизе, поцеловал руку. Алексей с досадою ему последовал. Когда прикоснулся он губами к беленьким пальчикам, они задрожали...
    — How do you do, gentlemen! — бойко затараторила Лиза. — Pleased to meet you sorry i'm late. — Она широко повела рукой : — Seet down, gentlemen!
    — Прошу к столу! — подхватил Муромский.
    Уселись за стол.
    Мисс Жаксон строжила на Лизу глаза, уже догадавшись, куда подевались ее сурьма и белила. Лиза делала вид, что не замечает ее выразительных взглядов.

    — А вы, Алексей Иванович, после университета по какой части служить намереваетесь? — жеманясь и нараспев спросила Лиза. — По военной или по статской?
    — Хочет в гусары, да я не пускаю! — за сына ответил Иван Петрович.
    — Обожаю военных! — продолжала игру, и довольно искусно, Лиза. — За мною ухаживал один гусар... Вы помните, папа'?
    Муромский изумленно поднял брови, но понял, что дочь шалит, и с улыбкой поддержал игру:
    — Как же, как же... В Петербурге, у княгини Выготской. Помню!.. Бравый был гусар!
    Лиза повернулась к Алексею и сказала, глядя на него томно
и обольстительно:
    — К вам, Алексей Иванович, очень бы подошел гусарский мундир…

Алексей замер с куском во рту, взглянул на Лизу и не нашел, что сказать в ответ. Только с усилием проглотил кусок.
    Иван Петрович, желая перебить неприятную для него тему
разговора, поднял лафитник.
    — Пью за ваше здоровье, соседи, за наши добрые впредь отношения!
    — За мир и дружбу! — подытожил Григорий Иванович.

                                        Картина 22 (сад)

Слова фонограммы:
           Смеркалось. На столе, блистая,
                    Шипел вечерний самовар,
                    Китайский чайник нагревая;
                    Под ним клубился легкий пар.

    ...Сидя в зимнем саду, Григорий Иванович с удовольствием, отдуваясь, попивал чаек из блюдечка и говорил с дочкой, вспоминая визит Берестовых.
    — А что это тебе вздумалось дурачить их? Предупредила бы хоть меня... Очень было смешно!..
    Он припомнил Лизино озорство и раскатился своим тоненьким хохотком.
    — Я нарочно, папенька, — Лиза нежно обняла и поцеловала
отца. — Больно уж он надутый, этот Берестов. Как гусь. Строит
кого-то из себя...
    — Ты о младшем? А мне он понравился...
    Лиза уселась на простенькие качели, сооруженные здесь же, и стала тихонько раскачиваться, мечтательно улыбаясь. Отец в
умилении смотрел на нее, потом вдруг снова прыснул.
    — А знаешь ли что, Лизок? Белилы, право, тебе пристали! Не
вхожу в тайны дамского туалета, но на твоем месте я бы стал белиться. Не слишком, а слегка...
    — Я подумаю... — протянула Лиза и рассмеялась. — Как я рада, что вам моя шутка понравилась!
    — Ну, кое-кому она не понравилась вовсе...
    — Мисс Жаксон?.. Ой, сейчас же пойду и задобрю ее!
         Лиза спрыгнула с дощечки качелей и помчалась к гувернантке.

    Англичанка раздраженно ходила в своей комнате из угла в
угол, покуривая маленькую трубку-носогрейку.
    Раздался стук в дверь.
    — Кто есть тут? — громко вопросила англичанка.
    — Мисс Жаксон, это я! — раздался из-за двери Лизин голос.
    — Я не одетый! Я лег отдыхнать! — заявила мисс Жаксон.
    — Ну, пожалуйста! Я на минуточку! Please pardon the disturbance...
    — Не покоя нет где... Вы — crazy girl!
    — Мисс Жаксон, вы ведь такая добрая! — взмолилась из-за
двери Лиза.
    Гувернантка открыла дверь и неприступно встала на пороге.
    — Мисс Жаксон, вы ведь простите меня, правда, простите? — горячо начала Лиза. — Мне было совестно показываться чернавкою перед гостями... Я не смела просить вас... Но я была уверена, что вы простите мне своевольство... Мне так хотелось быть красивой, как вы!
    Мисс Жаксон смягчилась.
    — Я думал, вы хотеть поднимайт меня курам смеяться...
    — Что вы, что вы, мисс Жаксон, милая моя, дорогая! — Лиза все же вошла в комнату. — Я полагалась на вашу доброту...
    — Однако, если то... Пусть будет, — успокоилась мисс Жаксон. — Но лучший спрошать меня сам.
    — Простите, простите! Excuse me, please, — Лиза порывисто обняла гувернантку, и той ничего не оставалось делать, как ответить на ее поцелуй.
    — Если вы хотит применяйт белый-черный краска, я дару вам бритиш белил, — мисс выбрала баночку и протянула Лизе.
    — Ах, как вы добры! Спасибо! Thank you very much!
    Лиза прижала баночку к груди и сделала книксен.
    Дверь закрылась.

                                        Картина 23 (лес)
    ... — Ты был, барин, вечор у наших господ? — спросила назавтра Лиза у Алексея, когда они прогуливались по осенней "роще свиданий", шурша желтыми облетевшими листьями.

 — Какова показалась тебе барышня?..
    Алексей на это безразлично пожал плечами и слукавил:
    — Да я ее как-то и не заметил...
    — Жаль, — тоже слукавила Лиза.
    — А почему же?
    — А потому, что я хотела спросить у тебя... Правда ли, говорят...
    — Что же говорят?
    — Правду ли говорят, будто я на барышню похожа?
    — Какой вздор! Да барышня ваша и в подметки тебе не годится!
    — Ах, барин, грех тебе это говорить! Барышня такая беленькая, такая щеголиха! Куда мне с нею равняться!
    — Беленькая? Да на ее физиономии белил на вершок, едва не осыпаются. Брови чернит — видно, своих не имеет... А уж говорит, прости меня, господи...
    — И что же говорит? — что-то слишком живо заинтересовалась "Акулина".
    — "Обожаю военных!.. Вам пойдет мундир к усам!" Тьфу! Одно жеманство и глупость!
    — Глупость?! — искренне обиделась Лиза. — Да в чем же ты глупость увидал?..
    — Во всем! Что ни скажет, все глупо, даже по-англицки... Век бы ее не видать!
    — Неужто больше не поедешь в Прилучино?
    — Никогда!
    Долго шли молча. Лес был тих. Только листья шуршали.
    — Значит, не приглянулась тебе наша барышня... — в странном огорчении сказала Лиза.
    — Ты во сто раз краше! — Алексей притянул Лизу к себе, но
она вырвалась и, будто обидевшись, пошла от него прочь.
    — Акулина, куда же ты?.. Бог с ней, с этой барышней! Прости, ежели не то сказал...
    Алексей бросился догонять свою милую Акулину, но наша барышня-крестьянка уходила от него все дальше и дальше. Так и шли они друг за другом, мелькая среди черных дерев, пока не
вышли за пределы леса...


                                        Картина 24 (гостиная Муромских)

Григорий Иванович сидел в кресле у камина, напротив него с английской книгой в руках сидела мисс Жаксон. Шел очередной урок английского языка. Мисс Жаксон читала вслух по-английски, четко выговаривая слова, Муромский переводил услышанное. Видно было, что урок ему нейдет и думает он совсем о другом. Вот он перевел очередную фразу.
    — Это не вовсе точно, — сказала мисс Жаксон.
    — Я вот что думаю, мисс Жаксон, — без всякого перехода продолжил вслух свои мысли Григорий Иванович. — Ведь по смерти Ивана Петровича, дай Бог ему здоровья, все его имение перейдет Алексею. А?..
    Мисс Жаксон некоторое время смотрела на него, осмысливая услышанное.    — Экая вы непонятливая! Жена ему нужна! — Григорий Иванович присел на подлокотник кресла, в котором сидела мисс Жаксон, и наклонился к ней совсем близко, отчего гувернантка вспыхнула и потупилась. — И нет ему никакой причины не жениться на Лизе! — Это соображение Григорий Иванович сообщил чуть ли не в самое ухо мисс Жаксон.
    — На наш барышня? — поняла наконец, англичанка.
    — Вот именно! На наш барышня! — рассмеялся Муромский. — А что? Чем не вышла? Красавица, умница... А то, что озорница, то, поверьте, это мужчинам даже нравится.
    Мисс Жаксон призадумалась над этой сентенцией.
    Словно скинув тяжелую ношу, Григорий Иванович плюхнулся снова в кресло и проговорил:

    — Надо бы послать Берестову письмо! Пусть в гости пожалует. Обсудим с ним этот вопрос!

                                        Картина 25 (имение Берестовых)

Григорий Иванович сидел в зимнем саду напротив Ивана Петровича Берестова, с которым они теперь, обговорив уже самое главное, со вкусом попивали кофий.
    — А ну, как наши молодые фордыбачить станут? — высказал сомнение Муромский.
    — Признаться, с этой стороны я никаких препятствий не вижу, — усмехнулся Берестов. — Мой ждет не дождется, чтобы я его женил. А ваша Лиза, на мой взгляд, непременно должна будет в него влюбиться. Надобно только почаще возить их друг к другу
в гости, а время и природа все сладят...
    — И то верно. Ну, с Богом! — Григорий Иванович поднял рюмку, они чокнулись, выпили, а потом поднялись и, обнявшись, трижды поцеловались.

    По возвращении, проходя через гостиную, Берестов позвал сына:
    — Зайди ко мне, Алеша.
    В кабинете Иван Петрович закурил трубку и, немного помолчав, сказал:
    — Что же ты, Алеша, давно про военную службу не поговариваешь? Иль гусарский мундир уже тебя не прельщает?..
    — Нет, батюшка, — отвечал почтительно Алексей, — я вижу,
что вам не угодно, чтоб я шел в гусары. Мой долг — вам повиноваться...
    — Хорошо, — удовлетворенно сказал Иван Петрович, — вижу, что ты послушный сын, это мне утешительно... Не хочу ж и я тебя неволить — не понуждаю тебя вступить... тотчас... в статскую службу. — Он выпустил огромный клуб дыма. — А покамест намерен я тебя женить.
    — На ком это, батюшка? — спросил изумленный Алексей.
    — На Лизавете Григорьевне Муромской, — отвечал Иван
Петрович. — Невеста хоть куда, не правда ли?
    Алексей пожал плечами, развел руками.
    — Батюшка, я о женитьбе еще не думаю...
    — Ты не думаешь, так я уж за тебя все обдумал и передумал!..
    Алексей ошеломленно молчал. Наконец, с трудом выдавил:
    — Воля ваша, батюшка, но... Лиза Муромская мне вовсе не нравится!
    Иван Петрович закашлялся, сел прямо, сказал с напором:
    — После понравится. Стерпится — слюбится.
    Уставясь в пол, сын упрямо пробурчал:
    — Я не чувствую себя способным сделать ее счастие...
    — Не твое горе — ее счастие.
    — Как вам угодно, а я не хочу жениться и не женюсь!
    — Что?!.. — Иван Петрович поднялся. — Так-то ты почитаешь волю родительскую... Добро! Ты женишься, или я тебя прокляну, а имение, как Бог свят, продам и промотаю, и тебе полушки не оставлю! Даю тебе три дня на размышление, а покамест не смей на глаза мне показаться!..
    Алексей вышел из кабинета и так хлопнул дверью, что Иван Петрович вздрогнул, а потом удовлетворенно ухмыльнулся...

                                        Картина 26 (имение Муромских)

Под сцену выходит Алексей.

    — Дома ли Григорий Иванович? — спросил Алексей, останавливая свою лошадь перед крыльцом прилучинского дома.
    — Никак нет, — отвечал слуга. — Григорий Иванович с утра изволил выехать.
    — Вот досада... — пробурчал Алексей.

    — А барышня, как я понимаю, дома?

    — Да-с, — с гордостью ответил слуга.
    Алексей взбежал на крыльцо. Перед тем, как войти в дом, мелко перекрестился. Алексей вошел... и остолбенел!
    Лиза... нет, Акулина, милая смуглая Акулина, не в сарафане, а в белом утреннем платьице, сидела перед фортепиано и пела романс, сочиненный, очевидно, ею самой на полюбившиеся слова, листок с которыми лежал перед нею на пюпитре. Она была так занята игрой и пением, что не слыхала, как вошел Алексей. Вот она закончила и повернулась к мисс Жаксон. Та уже стояла, глядя в сторону двери. Лиза обернулась, и — ах! — вскрикнула, вскочила и хотела убежать. Алексей бросился к ней, обнял, стараясь удержать.
    — Акулина! Милая Акулина! Радость моя!..
    Лиза старалась от него освободиться.
    — Mais laissez-moi donc, monsieur! Mais etes-vous fou, — повторяла она, отворачиваясь.
    — Акулина, счастье мое, Акулина! — теряя голову, говорил Алексей, целуя ее руки и падая на колени.
    Мисс Жаксон не знала, что и подумать.
    В эту минуту дверь отворилась и вошел Григорий Иванович.
    Все замерли, как были.
    — Ага! — радостно сказал Муромский. — Да у вас, кажется, дело совсем уже слажено...
    И в этот миг Лиза опустилась на колени рядом с Алексеем.
    — Благословите, батюшка!.. Мы давно любим друг друга.
    — Сейчас... сейчас, — заметался Григорий Иванович, бросаясь в боковые покои. — Образ несите! — донесся его крик.
    Стоя на коленях, Лиза и Алексей держались за руки и не могли насмотреться друг на друга.
    Мисс Жаксон, неожиданно обнаружив светлую и ясную улыбку, осенила влюбленных англиканским крестным знамением.
    Григорий Иванович вернулся с образом Христа. Держа икону перед собой в воздетых высоко руках, он сказал, и губы у него задрожали:
    — Господь с вами, детушки мои родимые... Будьте счастливы,
любите друг друга!

    Лизавета и Алексей склонили головы, Григорий Иванович торжественно перекрестил их иконой.
    Молодые взглянули друг на друга, и Алексей потянулся губами к Лизе-Акулине, нареченной своей невесте.