Мифы. Отличие мифа от сказки. Детская литература.
материал

Мифы. Отличие мифа от сказки.

1. Ученые считают, что мифы послужили своеобразным источником для развития научных представлений, зарождения философии, литературы, живописи, скульптуры, архитектуры, музыки, театрального искусства. Самые древние сказки обнаруживают сюжетную связь с первобытными мифами, ритуалами, обрядами, племенными обычаями. Совершенно очевидно, например, что миф был предшественником волшебной сказки о браке с заколдованным существом, сбросившим затем звериную оболочку и принявшим человеческий облик (сюжет известной всем сказки «Красавица и Чудовище», в русском варианте — «Аленький цветочек»), сказки о чудесной жене, которая дарит своему избраннику удачу в делах, охоте и т.д., но покидает его из-за нарушения какого-либо запрета («Царевна-лягушка», например). Популярные сказки о детях, попавших во власть злого духа, чудовища, колдуна и спасшихся благодаря находчивости одного из них (Гензель и Гретель, сестрица Аленушка и братец Иванушка), сказки об убийстве могучего змея, дракона (Змея Горыныча, Кощея Бессмертного) воспроизводят мотивы определенных обрядов древних людей.

С течением времени, с развитием человеческого общества дети «присвоили» (или взрослые просто отдали им то, что когда-то создавали для себя, как отдают малышам все самое лучшее) большую часть этих сказок, мифов, легенд, как «присваивали» они позже «Робинзона Крузо», «Гулливера», «Гаргантюа», «Дон Кихота» и многие другие выдающиеся произведения мировой литературы. Возможно, происходило так потому, что детское сознание в чем-то ближе тем наивным и одновременно глубоко мудрым представлениям о человеческой природе, о добре и зле, которые вырабатывали народы в пору своего младенчества и на ранних этапах своей истории.

XIV—XV века в Западной Европе ознаменованы расцветом культуры и искусства. Период этот назван Ренессансом (Возрождением), связан он был с зарождением буржуазного общества и развитием городской культуры. В основе этого процесса, его идейным стержнем стал гуманизм.

Собственно, детская литература возникла в XVII—XVIII веках, первоначально как литература дидактическая. Однако постепенно в лучших своих образцах она вышла за рамки назидательности. Авторы произведений, предназначавшихся детям, обращались прежде всего к устному народному творчеству своих стран. Шарль Перро, например, впервые сделал достоянием маленьких читателей литературно обработанную фольклорную сказку.

Признаком литературной сказки становится осознанное авторство, даже в том случае, когда произведение опирается на фольклорную основу.

Деятельность романтиков в XIX веке открыла широкой читательской публике устное народное творчество, национальные истоки литературы каждого народа. Это также способствовало развитию литературы для детей. Появляются сборники народных и литературных сказок братьев Гримм, Х.К. Андерсена и многих других писателей. Маленький читатель получает и книги, показывающие ему запечатленную в художественных описаниях жизнь его сверстников. Так детская литература становилась самостоятельной отраслью «большой» литературы.

2. Деятельность романтиков в XIX веке открыла широкой читательской публике устное народное творчество, национальные истоки литературы каждого народа. Это также способствовало развитию литературы для детей. Появляются сборники народных и литературных сказок братьев Гримм, Х.К. Андерсена и многих других писателей. Маленький читатель получает и книги, показывающие ему запечатленную в художественных описаниях жизнь его сверстников. Так детская литература становилась самостоятельной отраслью «большой» литературы.

Романтизму принадлежит и открытие детства в качестве самоценной стадии духовного развития человека. Детство в произведениях романтиков осмысливалось как драгоценный мир в себе, глубина и прелесть которого притягивает взрослых. Взрослость же трактовалась как пора, утратившая непосредственность и чистоту детства. Надо признать, что романтизм не только открыл детство, но и оставил в наследство его идеализацию, умиление перед ним.

Романтическое восприятие детства позже приобретало гипертрофированные формы так называемой адвокатуры детства, которая снимала с ребенка ответственность за его поступки и чувства, отказывая ему тем самым в главном — в уважении, признании ребенка как личности, как человека со всей мерой его обязанностей перед обществом.

Гофман впервые провел границу между двумя видами лит. сказки- взрослой и детской. В подражание детским народным сказкам писатели- романтики предложили свои образцы. Так, Одоевский пишет сказку «Мороз-Иванович» - по мотивам сказки из собрания братьев Гримм.

Романтики объявили эстетической ценностью детскую фантазию, создали новаторский тип произведений, в которых диалог ребенка со взрослым т детская игра послужили культурным образцами. Романтики привили обществу внимание к детскому воспоминанию.

3. Братья Гримм работали в библиотеках с редчайшими древнегерманскими манускриптами, например, с первым памятником немецкой литературы «Песней о Хильдебранде», издавали сборники старонемецкой поэзии. Публикуя старые тексты, они стремились «разбудить покоящиеся веками творения, воскресить дремавшую в тени милую сердцу мудрость старины». Братья Гримм начали свою подвижническую работу над собиранием

Первые самостоятельные находки относятся к 1807 году и связаны с двумя кассельскими семействами: Вильдов и Хассенпфлугов. Старая экономка в доме Вильдов Мария и две их дочери -— Маргарита и Доротея поведали Гриммам сказки, положившие начало их коллекции: «Мальчик-с-пальчик», «Умная Гретель», «Юный великан», «Белый голубь» (один из вариантов «Золотого гуся»), «Дружба кошки и мышки», «Собака и воробей».

Немалую роль в пополнении коллекции сыграла пятая дочь аптекаря Генриетта Доротея Вильд, будущая жена Вильгельма (Якоб же так никогда и не женился). От нее братья услышали такие знаменитые сказки, как «Гензель и Гретель», «Госпожа Метелица».

Подобным же кладезем сказок оказалось и другое знакомое семейство Хассенпфлугов, с которым у Гриммов установились со временем родственные связи. Сестры Хассенпфлуг рассказали братьям Гримм сказки «Странствия мальчика-с-пальчик», «Шиповничек», «Король Дрозд», «Семь воронов», «Кот в сапогах» и др.

Грустные страницы возникновения гриммовского сборника сказок связаны с именем Иоханна Фридриха Краузе, бывшего драгунского вахмистра. Старик Краузе, недужный и немощный, дарил братьям сказки из солдатской жизни и, находясь в крайне стесненных обстоятельствах, униженно просил своих «благодетелей» в качестве вознаграждения отдавать ему старую ненужную одежду. Им рассказаны сказки «Ранец, шапочка и рожок», «Три змеиных листочка», «Старый Султан».

Первые экземпляры «Детских и семейных сказок» с иллюстрациями брата к слову сказать, оставившего портреты и художественную летопись семейства

Бесспорный успех сборника у широкой читательской публики. опыт, накопленный за годы собирательства, наводили на мысль о продолжении работы и об издании второго тома. Главной рассказчицей на этот раз была дочь хозяина постоялого двора Доротея Фиман. Она подарила братьям около сорока сказок.

Всего в коллекции Гриммов двести сказок. Гриммы, особенно Якоб, чрезвычайно строго относились к тому, чтобы сказки оставались подлинными, народными, чтобы в их пересказ не вкрались никакие искажения, переделки на современный лад, на собственный вкус. Строгий до педантизма Якоб настаивал на полнейшей фольклорной достоверности. Вильгельм, более поэт, чем ученый, был за художественную обработку материала. Впрочем, разногласия эти были даже полезны: благодаря им тексты гриммовских сказок совмещают в себе добросовестнейшую научную достоверность и авторское единство поэтического стиля. Записывая сказки со слов разных людей, они оставляли в неприкосновенности строй языка, композицию, самый дух сказки, но пересказывали ее по-своему, — не рабски, а творчески. Братья нашли свой единый стиль — живой, простодушный, степенный, иногда лукавый. Благодаря этому их сказочные сборники стали не просто этнографическим научным трудом, но великим явлением немецкой романтической литературы.

Своеобразие немецкой народной сказки, сохраненное братьями Гримм, состоит в том, что в ней человеческими свойствами — говорить, мыслить и действовать — наделены не только животные и растения, но также неодушевленные предметы, которые к тому же передвигаются с места на место.

«Гензель и Гретель» - сказка на немецком языке, которая отличается максимальной близостью к первоисточнику. Авторы лишь несколько изменили языковую форму, сделав произведение более увлекательным и доступным для чтения. Подобный подход был принципиальным при обработке народной сказки, так как позволял передать особенности жизненного уклада европейцев в основном в период Средневековья. По сохранившимся сведениям, сказку о двух детях с именами Гензель и Гретель братья Гримм услышали от Доротеи Вильт – впоследствии она стала женой Вильгельма. Фольклорное произведение отличается от известного нам авторского варианта тем, что маленьких героев отправили в лес, обрекая на неминуемую гибель, родные мать и отец. Братья Гримм несколько смягчили сюжет первоосновы, введя образ мачехи, оказывавшей давление на безвольного мужа. Кстати, произведение с подобным сюжетом можно найти и в сборнике другого немецкого сказочника, Л. Бехштайна, а также в народных стихах и песнях, что свидетельствует о большой популярности истории о пряничном домике в народе. Что касается жестокого поступка родителей, то, скорее всего, он имеет под собой вполне реальные обстоятельства. В 1315-17 годах в Европе, в том числе и на территории Германии, разразился страшный голод, последствия которого ощущались еще лет пять. Историки отмечают, что в это время вполне возможны были случаи каннибализма, о которых упоминает сказка «Гензель и Гретель» - имеется в виду эпизод с ведьмой. Кроме того, похожие сюжеты можно найти в некоторых европейских историях о детях, по воле случая оказывавшихся в руках страшных людоедов и сумевших в результате одержать над ними верх благодаря своему бесстрашию и смекалке. Произведение о пряничном домике было включено в первый сборник сказок братьев Гримм, изданный в 1812 году, и переведено на множество языков. Лучшим русским переложением стал текст, обработанный П. Полевым. здесь упоминается сладкий домик из сказочной страны изобилия под названием Кокань. Она часто упоминалась в народных преданиях и манила тем, что в ней ничего не нужно было делать самому, так как вся еда росла прямо на деревьях. Сказка о брате и сестре, по всей видимости, имеет также связь с древними традициями европейских народов и некоторых племен. Так, эпизод сожжения ведьмы многие лингвисты часто связывают с довольно распространенным обрядом инициации, суть которого состояла в переходе подростка во взрослую жизнь, вступлении человека в какое-либо тайное общество или посвящении его в число шаманов, вождей. Это тоже не новый для братьев Гримм мотив, так как он встречается во многих других народных и авторских сказках, включая, например, «Мальчик-с-пальчик» Ш. Перро. Освободившиеся дети осмотрели избушку и нашли в ней много драгоценных каменьев и жемчуга. Они набрали их с собой и отправились искать выхода из этого ведьминого леса. Так благодаря смекалке и находчивости, смогли избавиться от ненавистной ведьмы-людоедки Гензель и Гретель. Сказка завершается описанием их пути домой. Оказалось, что жена его неожиданно умерла - этот факт дает возможность многим лингвистам идентифицировать образы злой мачехи и ведьмы, решившей отомстить ненавистным детям.

4. Мальчик не только много читал, но и по вечерам рассказывал домашним о прочитанном, однако не точно так, как было написано в книгах, а переиначивая сюжеты, дополняя их своими словами, сочиняя иные концовки и стремясь рассказах привести мир в гармонию, которой, увы, не видел в жизни.

По окончании университета Гауф устраивается домашним учителем к барону Хюгелю, президенту военного министерства известному меценату того времени, в доме которого постоянно бывали артисты, художники, писатели. Для своих воспитанников юный учитель и начал сочинять и рассказывать сказки.

Ближайшие годы его жизни были наполнены работой над осуществлением разнообразных творческих замыслов, работой настолько интенсивной, что уже в середине 30-х годов Гауф стал одним из наиболее популярных молодых писателей.

Вхождение Гауфа в литературу было стремительным: с 1824 года, когда он опубликовал первые свои литературные сочинения, до 1827 года, то есть за три года Гауф написал большое количество книг в самых разных жанрах от тонкой лирики до едкой сатиры. Это, не считая многочисленных статей и рецензий в газетах и еженедельниках. Его песни студенческие и солдатские — быстро завоевали широкую известность. Лирический герой Гауфа — человек труда, человек мужества, человек долга, верящий в справедливость.

Осенью 1825 года в свет вышел пародийный роман «Человек с луны», вызвавший оживленную дискуссию и массу кривотолков. Следующий роман Гауфа «Лихтенштайн» (1826), уже не пародийный, явился воплощением представлений писателя о том, какой должна быть подлинная литература содержательной и одновременно занимательной. Три выпуска (последний уже после смерти) «Сказочного альманаха для сыновей и дочек образованных сословий» (1826—1827) представляли собой значительное явление в немецкой литературе и обессмертили имя Гауфа. Однако сказка для Гауфа, как и для всех романтиков, была не только фантазией — фантастической ему представлялась сама жизнь. Поэтому в его сказках действительность и волшебство, реальное и невероятное тесно переплетены, и каждая сказка начинается с рассказа очевидца, вроде реалистической новеллы, написанной от первого лица.

Сказочные «пестрые картины», по мысли Гауфа, интересны не сами по себе, а в соотношении с жизнью человека. Эта тенденция характерна уже для первого цикла сказок «Караван», в котором причудливо-живописно разработан восточный колорит. Но восточные темы представляли для сказочника нечто большее, чем просто экзотику. Даже здесь проступают контуры родной отечественной действительности. Так, в «Рассказе о Маленьком Муке» проскальзывает прозрачный намек на карликовое государство, которое можно пройти от одной границы до другой за восемь часов. В финале сказки, где говорится о необходимости воздаяния заслуженной кары «вероломному королю», рассказчик вспоминает, что эту историю ему поведал отец, безвинно отсидевший около года в тюрьме. В последующих циклах Гауф несколько отходит от восточного колорита и переносит события, происходящие в сказках, на немецкую землю. И хоть внешняя канва второго тома сказок восточная (невольники шейха рассказывают свои истории), сами сказки носят все-таки иной характер. Реальные персонажи, рассказывающие чудесные истории, зачастую сами оказываются участниками фантастических происшествий, о которых повествуется в сказках. давало возможность раскрыть мир человеческих страстей, пороков и добродетелей. В сказке, как и в действительности, люди теряют самое драгоценное. Только в беде начинает испытывать чувство сострадания Калиф-аист.

В сказках Гауфа много чудес, невероятных приключений, волшебных превращений. Сказка, по мнению Гауфа, должна учить человека состраданию, сопереживанию, и особенно это относится к молодому поколению, которое не имеет жизненного опыта, скоро и бездумно осуждает чужой образ жизни и порой проходит мимо несчастья других людей. Сочетание сказочного, волшебного, и реального, обыденного делают произведения Гауфа двуплановыми, одинаково интересными и детям, и взрослым. Дети воспринимают внешнюю конкретную форму сказочного события, поддаются очарованию вымысла, их завораживает победа добра над злом, быстрая смена событий; взрослые понимают стоящие за сказочной схемой более сложные человеческие отношения, находят в его сказках глубокую философию, приметы подлинной жизни с ее радостями и разочарованиями,

любовью и смертью, несправедливостью и ложью.

Главная мысль, заложенная в сказке "Калиф-аист", это то, что нужно соблюдать правила, наказы, предписания, нормы, иначе их нарушение приведет к негативным последствиям, как это и произошло с калифом и визирем.

5. Ему принадлежит честь создания сказки литературной, авторской. Именно сказки (всего их 156) составляют большую часть его творческого наследия, хотя он писал и романы, стихи, пьесы, путевые очерки, создал стихотворную азбуку.

Андерсен опубликовал четыре сборника сказок — «Сказки, рассказанные детям», «Новые сказки», «Истории», «Новые сказки и истории». Каждый из этих сборников представляет собой законченное целое. В России сказки издавались множество раз в основном в переводах супружеской пары Анны и Петра Ганзенов, которые в конце прошлого века и открыли для русского читателя этого замечательного писателя. Считать сказки и рассказы Андерсена исключительно детским чтением крайне ошибочно, они тем именно замечательны, что дают пищу уму, сердцу и воображению читателям всех возрастов. Дети, конечно, главным образом увлекутся самой фабулой, взрослые же поймут и оценят глубину содержания, так как большинство с виду незатейливых сказок и рассказов Андерсена, с их детски наивным тоном и всегда необыкновенно простым, близким к разговорной речи, языком, являются тонкими сатирами, в которых писатель метко и остроумно осмеивает разные человеческие слабости.

Сатиры эти были плодом не одних только наблюдений их автора над родной действительностью, но и впечатлений, вынесенных чутким и восприимчивым писателем из его постоянных странствий по белу свету, — отсюда универсальный характер и значение этих сатир.

Исследователи подчеркивали, что заслугой Андерсена было сближение мира сказочного и фантастического. В этом полуреальном мире и создавался идеал положительного героя, живущего в соответствии с высокими нравственными требованиями самого писателя.

Андерсен не просто собирал и записывал народные сказки, как это делали ученые фольклористы, но перерабатывал ее, подчиняя задачам собственного творчества и своих литературных взглядов.

В ткань повествования он вводит элементы современной ему действительности, фигуру автора-рассказчика, литературных персонажей, бытовые описания и описания природы, большое внимание уделяет миру чувств и переживаний. Почти всем его авторским сказкам характерны социальность и злободневность.

Сказочное творчество Андерсена условно делится на два периода: ранний — тридцатые—сороковые годы, когда писатель в основном обрабатывал сказки народные, и этап более зрелого творчества — сороковые—семидесятые годы, когда он создавал сказки по им самим выдуманным сюжетам. Эти последние намного длиннее сказок, построенных по мотивам народных, и имеют собственную творческую историю.

Критики отмечают, что звезда великого сказочника столь высоко взошла на литературном небосклоне и столь ярка, что никто в Дании так и не смог затмить ее сияния. Творчество Андерсена имело громадное значение для развития мировой детской литературы.

Исследователи не раз отмечали, что для героев Андерсена не составляет никакого труда переходить из мира чудес и фантастики в мир быта и реальности: между ними нет непроницаемых границ. Писателя осуждали за отсутствие морали и уважения к важным королевским особам. Отсутствие назидательности в сказках Андерсена, уничтожение границ между сословиями, отсутствие привычного почтения к принцам и королям, нельзя также было согласиться с тем, что к детям обращались без привычного снисхождения. А это всё как раз и составляло наиболее яркие отличительные особенности сказок Андерсена.

Великий сказочник, изображая события, заставляет читателей самих задуматься о смысле произошедшего и самостоятельно сделать выводы. Он порывает с просветительским стремлением всё объяснить читателю, его собственная фантазия открывает простор для мысли.

Понимание Андерсеном связи фантастики и реального чудесно раскрыто в сказке «Бузинная матушка». Писатель берет самую обыденную и даже прозаическую ситуацию: простуженному мальчику заваривают бузинный чай - «отличное потогонное». Но скромная щепотка бузины, брошенная в чайник, вдруг разрослась и выпустила из его носика веточки, затем приподняла крышку и превратилась в куст с цветочками. «Как славно цвела и благоухала бузина!» - говорит писатель.

Андерсен не боится реалистической детализацией описания ослабить фантастическое. Наоборот, ею он как бы подчеркивает достоверность событий сказки. Вот почему художник дает нам реальное ощущение того, как растет куст, показывая, что бузина не только «доходила до самой постели», но «и раздвинула занавески!» И, только убедившись, что мы поверили и сами уже видим сказочный куст в реальной комнате, говорит, наконец, о появлении волшебницы: «Из зелени... выглядывало приветливое лицо старушки, одетой в какое-то удивительное платье, зеленое, как листья бузины, и все усеянное белыми цветочками».

Подчеркивая неразрывность сказочного и реального, Андерсен говорит: «Сразу даже не разобрать было - платье ли это или просто зелень и живые цветочки бузины».

Так реалистическими средствами художник нарисовал фантастическую картину появления бузинной матушки из чайника.

Художник всегда находил поэтическое в самом обыденном: в полевой ромашке, в уличном фонаре, в грифельной доске, в обыкновенном стручке гороха - в самых простых предметах жизненного обихода. Он замечал зорким глазом чудесное в жизни и рукой мастера переносил в сказку.

Родниковая ясность речи, разговорная интонация, прямое обращение к слушателю, гибкость синтаксических форм, звучность слова, зримость и красочность образов, конкретность деталей - таковы особенности андерсеновского стиля, стремительного и живого.

Его описания полны движения, действия. Динамичность повествования. Как бы ни был сказочен его герой, он думает и действует в соответствии с конкретными реальными условиями своего бытия.

В позднем творчестве писатель расстался со сказочной бутафорией и неизменно счастливыми концовками. А главное - душой, тем самым открыв для своего читателя ранее неведомый, разнообразный в своих проявлениях мир, пробудив интерес к цветам и деревьям, стершейся монетке, старой штопальной игле, бутылочному осколку. У всех своя история, судьба. Эти герои нужны Андерсену для того, чтобы рассказать людям о них самих. Он довел до виртуозности умение сочетать два плана - волшебный и житейский. Евангелие, молитва «Отче наш», ангелы Божьи и другие четкие атрибуты христианской веры введены у Андерсена непосредственно в текст, а не проходят намеками контекста, не представляют собой символы и знаки.