Лингвистический и психолингвистический анализ понятия интонации, функций и компонентов интонации
статья (1 класс) на тему

Лингвистический и психолингвистический анализ понятия интонации, функций и компонентов интонации

Понятие интонации, ее структуры, определение места в системе языка и функционирования входят в круг наиболее дискуссионных вопросов лингвистики. Противоречивость интерпретаций интонации обусловлены тем, что она является важным средством формирования различных коммуникативных единиц. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона интонация определяется как «произведение звука посредством человеческого голоса или струнного духового инструмента без клавишей» [с. 278]. В лингвистическом словаре понимается как единство взаимосвязанных компонентов: мелодики, интенсивности, длительности, темпа речи и тембра произношения. В Большом толковом словаре русского языка, интонация – «это звуковая форма высказывания, система модуляций высоты, громкости и тембра голоса, организованная при помощи темпа, ритма и пауз». Однако интонация не только формирует высказывание, но и выявляет его смысл и эмоционально-экспрессивное содержание, служит средством эстетического воздействия на слушателя, по словам Н.И. Жинкина, является «индикатором экспрессии», является одним из важнейших способов самоидентификации и самовыражения человека [с. 128-154]. По мнению Н.Ю. Бахтиной, «все действительно переживаемое интонируется», интонация устанавливает тесную связь слова с внесловным контекстом, это «двусторонняя единица речи, имеющая свою форму (звучание) и содержание (значение)» (А.А. Абдуазизов) [с. 116].

Изучение интонации ведется с конца 19 в. (Г.Суит, Д. Джоунз). В отечественном языкознании основы изучения интонации заложены М.В. Ломоносовым, В.А. Богородицким, В.Н. Всеволодским-Гернгроссом, А.М. Пешковским, Л.В. Щербой. До середины 20 века интерес исследователей сосредоточился на выявлении роли интонации в различении типов высказывания, в 40-х – 50-х годах в центре внимания была проблема соотношения интонации и синтаксиса, в 60-е годы велся интенсивный поиск единиц интонации, в 70-е – 80-е годы возрос интерес к исследованиям в области фоностилистики и интонации текста. Истоки понимания интонации восходят к трудам М.В. Ломоносова, который, дает следующее определение: «изменяется голос выходкою; второе – напряжением, третье – протяжением, четвертое – образованием» [с. 395]. Один из первых исследователей интонации В.Н. Всеволодский-Гернгросс раскрыл комплексный характер интонации, состоящий из целого ряда фонетических средств (высоты, силы, темпа, тембра).

Основополагающим признаком произведения речи в лингвистике является двухлинейность, которая выражается в наличии звукового состава и «известного интонационного образца». Как суперсегментное фонологическое явление, которое накладывается на высказывание в целом определяет интонацию А.А. Реформатский [с. 220]. Суперсегментные средства не существуют сами по себе, а выступают в речи одновременно с такими линейными единицами, как слово, словосочетание, предложение. Интонация является могучим средством связи слов в высказывании и тексте (Л.В. Щерба). Она представляет собой сложное языковое явление, всецело сориентированное на коммуникацию, «выражает законченность сообщения, … оформляет его актуальное членение и его экспрессивные субъективно-модальные характеристики». О.С. Ахманова под интонацией понимает сложный комплекс просодических элементов, служащий на уровне предложения для выражения различных синтаксических значений и категорий, экспрессивных и эмоциональных коннотаций». Р.И. Будагов называет интонацией «ритмико-мелодический рисунок речи». По словам Н.Г. Торсуевой, «интонационная форма» соотносится с определенным набором языковых значений [с. 116]. В работах современных лингвистов интонация описывается как фонетическое явление с формальным и содержательным планами. Соответственно интонация определяется как система суперсегментного уровня языка, определенным образом структурированная. В.И. Петрянкина в понимании интонации выделяет ее коммуникативную функцию, ее содержание сводится к «реализации коммуникативных типов высказываний: повествования, вопроса, побуждения» [с. 126]. Выдающиеся филологи нашего времени – А.М. Пешковский, В.М. Жирмунский, А. Белый, В.В. Виноградов, М.М. Бахтин подчеркивали, что в процессе общения интонация выступает в роли важной эстетической категории и тесно связана с экспрессивными средствами. И.Р. Гальперин ставил интонацию на первое место в системе стилистических средств звуковой организации высказывания [с. 217]. А.М. Антипова выделяет стилеобразующую составляющую интонации. «Стиль создается единством фонетических, лексических и грамматических признаков интонации, при этом средством реализации данных функций являются мелодические, акцентные и временные просодические характеристики» [Т. М. Николаева, с. 9].

Большинство лингвистов и фонетистов определяют интонацию как явление, эмоционально воздействующее на слушателей, как сложный комплекс «гетерогенных» величин или структуру взаимообусловленных и взаимодействующих характеристик организации звуковой волны, а с точки зрения своей физической природы – комплексом ряда просодических компонентов (В. А. Артемов, А.Р. Зиндер). Представляет интерес позиция Е.Г. Сафроновой, которая рассматривает интонацию в трех аспектах: «как факт языковой системы; как необходимую составляющую содержательной и материальной сторон речетворческих произведений, возникающих в определенную эпоху и определенных социальных условиях; как средство осуществления речевой деятельности индивида в единстве говорения и понимания [с. 4].

Правомерно под термином «интонация» понимать «интонационные средства выразительности устной речи». В этой связи поясним последнее определение. Понятие «выразительность речи» многопланово, оно включает содержание, выбор лексики, допускаемые нормой литературного языка словоупотребления и синтаксические обороты, композиционное строение и интонационную выразительность (Э.Х. Богданова). С лингвистических позиций выразительность – это вариативность фонетической системы языка, которая принимает «более активные» и «менее активные» элементы в реализации смысла, актуализирует эти отношения, делая одни маркированными относительно других. С психолингвистической точки зрения, выразительность произнесения – это выделенность одних элементов речевой цепи относительно других, что обуславливает оптимизацию передачи смысла (Р.М. Тихонова).

В целом интонацию можно рассматривать как одно из основных фонетических средств оформления речевого высказывания, как совокупность просодических компонентов, участвующих в членении и организации речевого потока в соответствии со смыслом передаваемого сообщения (Л.В. Бондаренко, Л.Р. Зиндер, Н.Д. Светозарова).

Остановимся на понимании исследователями термина «просодия» и ее функциональной сферы – «просодика» и «просодемика» раскроем разницу в их назначении и функционировании. В Большом энциклопедическом словаре указываются две противоположные тенденции в употреблении терминов «просодика» и «интонация» – от сближения значений до полного разграничения. Отрицая тождественность этих понятий, наука выясняет вопрос о конкретном их несовпадении. Просодия понимается как «система фонетических средств, реализующихся в речи на всех уровнях речевых сегментов и играющих смыслоразличительную роль» [с. 401–402]. В мировой и отечественной лингвистике просодия это – «гармония гласных», «ассимиляция», «диссимиляция», благозвучие, «универсальное средство актуализации звучащей речи», наивысший уровень развития языка (Н.И. Жинкин) [с. 79]. Она представляет собой самостоятельную подсистему в общей системе языка, обладающую собственными формальными и содержательными единицами. Интонация существует в рамках просодии звучащей речи. Поскольку просодия и интонация пользуется одними и теме же средствами, существует определенная сложность дифференциации этих понятий. Под просодикой принято понимать совокупность звуковых средств, которые накладываются на линейную последовательность сегментных единиц (фонем) вторым слоем, уровнем и служат для объединения их в значимые звуковые единицы – слова, синтагмы, высказывания (А.М. Антипова, К.К. Барышникова, С.М. Гайдучик, О.Х. Цахер, А.В. Черная).

Просодические признаки обслуживают в языке ряд автономных систем, важнейшие из которых – ударение и интонация. В этом смысле просодия является более широким понятием, нежели интонация: просодия как способ организации звуковых последовательностей выступает, начиная со слога, а интонация – лишь с синтагмы (А.М. Антипова, Т.И. Зиновьева).

Просодия «шире» интонации, вместе с тем интонация «выше» просодии, так как она функционирует на уровне высказываний (на уровне иерархически более высоких фонетических единиц) (Е.В Наумова) [с. 7]. В определенном отношении термин «просодия», по мнению Н.Д. Светозаровой, уже термина «интонация», т.к. в понятие интонации входит, в отличие от просодии, и содержательный компонент. В своей работе мы будем придерживаться понимания «просодии» как общего названия сверхсегментных свойств речи.

Просодика и просодемика формируются посредством просодии и являются функциональной сферой актуализации речевого сигнала. Просодика характеризуется «особенностями реализации слога в потоке речи, спецификой организации слоговой последовательности в определенное структурное ритмомелодическое единство», позволяет идентифицировать говорящего в индивидуальном плане и по признаку языковой принадлежности, просодемика описывает семиологические релевантные явления звучащей речи. «Просодия – это строительный материал, просодика – это способ и реализация постройки задуманного, просодемика – это социальное назначение постройки и ее отличие от построек по тому или иному признаку» (Р.К. Потапова) [с. 101–103].

Основной составляющей просодии является интонация, через которую выявляется смысл и подтекст речи, коммуникационное намерение и эмоциональное состояние говорящего. Она является элементом просодической структуры невербального поведения и взаимодействует при выражении коммуникативных значений с мимикой, жестами и телодвижениями говорящего человека, а также с ситуативным контекстом (Н.Д. Светозарова) [с. 252–255]. Общеизвестное положение лексикологии, грамматики, фонетики гласит: для того, чтобы смысловая единица стала языковым значением, в плане выражения должна существовать форма звучания, неразрывно связанная с данной смысловой единицей. Указанное правило используется и при изучении просодии, единицей которой является «интонема» («фонема тона», «интонационная конструкция»). Это «совокупность интонационных параметров, достаточных для дифференциации значения высказывания», единица плана выражения, обладающего значением; экспрессивно интонационно постоянная единица (Н. И. Жинкин, А.А. Реформаторский), стереотипная синтагматическая интонационная модель (И.А. Зимняя), пучок различительных признаков интонации (В.А. Васильев, М.К. Румянцев, Л.К. Цеплитис). Система вариантов, образующих некоторый класс (И.Г. Торсуева), которая реализуется на синтагматической оси, где она соединяет две синтагмы (Т.М. Николаева) и обнаруживает связь с синтаксическим типом предложения (А.А. Метлюк)

Значительный интерес представляют функции интонации. Большинство лингвистов решают этот вопрос в аспекте их соотнесенности с функциями языка, важнейшими из которых признаются коммуникативная, когнитивная, эмоциональная и метаязыковая. Базовой функцией интонации считается коммуникативная функция, с которой связаны остальные функции интонации, имеющие ярко выраженную направленность на речевую ситуацию: смыслоразличительная, кульминативная, сиинтезирующая, делимитативная, эмоционально-экспрессивная, апеллятивная, эстетическая (Н.В. Черемисина) [с. 19–20]. В.И. Петрянкина обобщает функции интонации и выделяет основные: коммуникативную, выделительную и организующую функцию. Интересным представляется подход А.М. Антиповой к классификации интонации по двум направлениям: по линии выделения компонентов интонации и по линии выделения функциональных слоев (коммуникативный, ритмообразующий, стилеобразующий, структурирующий). Л.К. Цеплитис утверждает, что существует первичная – семантическая функция, вторичные – синтаксическая и стилистическая, непосредственно возникающие из общения или для анализа высказывания [с. 204]. Г.П. Фирсов выделяет объединяющую и расчленяющую функцию [с. 96–97]. Интонация, по мнению музыковедов, выполняет не только самую важную функцию – дистинктивную, раскрывающую смыслоразличительные свойства звучащей речи, но и организующую – оформление предложения как фонетически законченного целого, и, рекогнитивную функцию, воспринимающую и осознающую речевой поток как звуковой, определяющую типы высказывания (Е.М. Орлова) [с. 181-182].

Анализ литературы по проблеме функций интонации, показывает, что в определении их количества у лингвистов нет единства мнений. Многообразие толкований функций интонации было сведено к основным содержательным аспектам в работе Г.Н. Ивановой-Лукьяновой. Основными функциями, которые выполняет интонация, являются: 1) Фонетическая – интонация оформляет синтагму, фразу, придавая им смысловую и фонетическую цельность и одновременно разделяя речевой поток на ритмико-смысловые единства – синтагмы и фразы. 2) Эмоционально-экспрессивная – интонация выражает эмоционально-экспрессивные оттенки высказывания, волеизъявления коммуникантов. 3) Синтаксическая – интонация выражает синтаксические значения (комбинации признаков зависимости, независимости, законченности, незаконченности) служит одним из средств синтаксической связи. 4) Смыслоразличительная (семантическая) – интонация различает смысл фраз с одним и тем же лексико-грамматическим составом при помощи движения тона. 5) Стилистическая – интонация участвует в образовании стиля текста (официально-делового, научного, публицистического, разговорного, литературно-художественного).

Интонация понимается как многокомпонентное единство, где каждое просодическое средство используется двумя способами – интегрально, как общая характеристика группы слов, и локально – в составе фразовых акцентов, которые реализуются на ударных слогах. Вопрос о количестве компонентов интонации, их характере решается исследователями по-разному. Л.В. Бондаренко, Е.А. Брызгунова, М.В. Гордина, И.А. Зимняя выделяют мелодический, динамический, временной компонент и тембр произнесения. Некоторые исследователи включают в состав интонации паузы (И.Я. Блинов, Н.В. Черемисина, В.Н. Ярцев). В.А. Артемов, М.М. Галеева, Ж.Б. Веренинова определяют в составе интонации пять компонентов, которые соответствуют акустическим характеристикам речи: мелодику, интенсивность, длительность (темп), паузу и тембр. В настоящем исследовании будут рассматриваться компоненты интонации, ориентируясь на «широкое» понимание (Г.Н. Иванова-Лукьянова), в состав интонации включается мелодика, громкость (интенсивность), тембр, темп, ритм, пауза и ударение. Эти суперсегментные свойства речи, входящие в понятие интонации, в реальной речи «не изолированы и не вычленимы» (Б.Б. Здоровова) [с. 71], они имеют механизм связи между собой и накладываются на линейные единицы речи, «выступают в речевом потоке совместно с ними, потому что не могут существовать отдельно» (З.В. Савкова) [с. 38].

Как любая языковая система, интонационная сторона речи имеет класс объектов (компоненты) и класс морфизмов – механизм связи между составляющими лингвистической подсистемы. Каждый из компонентов интонации в лингвистической науке выделен и исследован обособленно.

Важнейшим компонентом интонации является мелодика – это изменение частоты основного тона (его движения), соотнесенное с колебаниями голосовых связок (чем больше число колебаний в единицу времени, тем выше основной тон). Интонологами выделяются следующие признаки мелодики: направление движения частоты основного тона (восходящее, нисходящее, ровное, нисходяще-восходящее, восходяще-нисходящее); диапазон – шкалу градации частот между минимальным и максимальным значением тона в пределах определенного отрезка речи; интервал – разность между частотой нижней и верхней точек восходящей или нисходящей мелодической кривой; скорость нарастания или падения частоты, уровни базового тона и тональные акценты – изменение тона на ударном гласном (Ю.Н. Караулов) [с. 157–158]. Мелодика выполняет разные функции: служит для связывания отдельных частей звучащего текста; определяет коммуникативный тип предложения (повествовательный, вопросительный, утвердительный); участвует в создании мелодии и типовых мелодических контуров синтагмы (констатирующей, восклицательной, вопросительной, начинательной, перечислительной и др.) (Л.Л. Буланин, Е.А. Брызгунова, Ф. Данеш, П. Делатр, Л.Р. Зиндер, И.Г. Торсуева, Н В. Черемисина, Л.В. Щерба); выполняет семантическую и эмоциональную нагрузку (З.В. Савкова).

Динамическим компонентом интонации является интенсивность, субъективно воспринимаемая как громкость. Низкую интенсивность звука определяют субъективным понятием «тихо», высокую – «громко».

Для интонирования речи принципиально значимы интенсивность произнесения ударения,которое является важнейшим компонентом интонации и определяется как «выделение какой-нибудь части высказывания» (Л.Р. Зиндер) [с. 275]. В основе ударения лежит сила голоса, которая соотносится с напряженностью артикулируемых органов и зависит от этого амплитудой колебаний голосовых связок. Акустически ударение может быть выражено разнообразно: повышением или понижением частоты основного тона, силой, длительностью, тембровой окраской и различной комбинацией данных параметров. Различают словесное и смысловое ударения: синтагматическое, фразовое, логическое, эмфатическое, по вопросам определения и разграничения которых существует много разных точек (Л.Л. Буланин, Л.Р. Зиндер, М.И. Матусевич, Т.М. Николаева, И.П. Распопов, Н.А. Федянин, Л.В. Щерба). Словесно ударение представляет собой постоянный признак слова, акцентная структура которого выступает организующим центром каждого интонационного типа (Е.А. Брызгунова), фразовое ударение определяет тип фразы и исполняет роль «цемента, скрепляющего фразу» и «сигнала, выделяющего тот или другой элемент речи» (Л.В. Щерба) [с. 30]. Специфика логического ударения состоит в особой семантике и в мере выделения акцентируемого слова, оно может выражать во фразе подтекстовую информацию, элементы скрытого или явного противопоставления и в зависимости от коммуникативного намерения может быть выделено любым словом предложения, нейтральным или не нейтральным приемом выделенности (Г.Н. Иванова-Лукьянова). Эмфатическое ударение одновременно выполняет функции логического и эмоционально-экспрессивного выделения слова.

Темп речи, как компонент интонации, выражает скорость произнесения «тех или иных отрезков речи во времени» (В.И. Петрянкина) [с. 123], «отдельных слов в синтагме или одной синтагмы по отношению к другой» (Л.Р. Зиндер), «количества слогов или слов в единицу времени» (Г.Н. Иванова-Лукьянова) [с. 143]. Он оказывает влияние на функционально-стилистическую дифференциацию текстов и находится в прямой зависимости от содержания высказывания, эмоционального настроения говорящего, жизненной ситуации, представляет собой важное средство логической выразительности и относится к числу «фундаментальных эмоционально-выразительных средств устной речи» (Е.Н. Винарская) [с. 84].

Остановимся на характеристике паузы как интонационного средства. Акустическим коррелятом паузы является отсутствие речевого сигнала, а также падение интенсивности до нуля (Н.Д. Светозарова). Основной характеристикой паузы является ее длительность, колебание которой обусловливается различными причинами: длительная пауза сигнализирует о завершенности высказывания, вопроса, восклицания, короткая чаще встречается на границе незавершенного отрывка и эмоционально окрашенного высказывания (Э.А. Нушикян) [с. 157]. А.М. Пешковский разграничивал паузы как синтаксически соединительные и разделительные, обусловленные разнообразными интонациями. Г.Н. Иванова-Лукьянова классифицирует паузы по месту и способу образования и делит их на грамматические (реальные и нереальные) и неграмматические (сознательно создаваемые: дикторские, психологические и неосознанные: паузы хезитации) [с. 96–110].

В качестве просодического средства рассматривается тембр – это качество, окраска голоса, «дополнительный ингредиент интонации» (А.А. Реформатский) [с. 220], «целостная характеристика звука» (Е.Л. Черкасова) [с. 12]. Тембровые созвучия связаны «со сложной иерархией эмоциональных комплексов человека и выражением их средств», они получают наибольшую определенность в моменты произнесения ключевых слов текста (Е.Н. Винарская) [с. 84–85].

Последнее фонетическое явление, которое ряд лингвистов характеризуют как равноправный компонент интонации – ритм (О.С. Ахманова, И.К. Ганн, Г.Н. Иванова-Лукьянова, А.М. Пешковский, И.Г. Торсуева). Ритм – «важный регулятор, стержень интонации» (А.А. Реформатский) [с. 221]. Он «армирует, организует интонацию в процессе порождения речи и, наоборот «строится» из интонации, на базе комплексного восприятия различных ее параметров при восприятии речи», «управляет при порождении речи интонационной структурой и тем самым соотносится с интонацией» (Н.В. Черемисина). Ритм играет универсальную роль в сознательно значимом эмоциональном континууме. Одни исследователи видят сущность речевого ритма в чередовании разнотипных явлений, другие – однотипных явлений: повторение ударных и безударных слогов, моментов молчания и говорения, восходящих и нисходящих интонаций, равномерность следования логических ударений (Г.Н. Иванова-Лукьянова). Одной из основных функций речевого ритма считается организующая «способность объединять элементы ритмической системы» (А.М. Антипова) [с. 130–131]. Г.Н. Иванова-Лукьянова выделяет показатели ритмической характеристики текста: упорядоченность междуударных интервалов; отсутствие сочетания контрастных по величине фраз, и «стремление к равномерному чередованию восходящего и нисходящего тона» [с. 152–160].

В целом, учеными лингвистами признается универсальность компонентов и функций интонации при типологическом своеобразии каждого языка, которая создается путем отбора, комбинации и частотности употребления тех или иных общеязыковых форм и средств речевого общения.

Рассмотрим интонацию с психолингвистической точки зрения. Общепринятой в данной науке является концепция И.А. Зимней, Р.М. Фрумкиной, Л.С. Цветковой, согласно которой язык рассматривается как знаковая система. Среди знаков человеческой культуры принято выделять «метаязыковые» невербальные знаки, используемые в процессе коммуникации. К ним относится интонация, в определении которой как знака, используемого в речевой деятельности общения, в психолингвистике нет единого подхода. Т.М. Дридзе, И.С. Торопцев относят интонацию к знакам с учетом функции уточнения или корректировки смыслового содержания речевого высказывания. Ряд исследователей выделяют интонацию как отдельный самостоятельный знак, некоторые ученые рассматривают интонационное оформление высказывания как общий, универсальный знак, который накладывается на структуру речевого высказывания, «присоединяется» к каждому составляющему семантическому языковому элементу. В.П. Глухов рассматривает интонацию как особый, во многом уникальный знак человеческой культуры, обладающий унификацией, максимальной степенью обобщения обозначаемого и универсальностью [с. 103–105]. И.А. Зимняя определяет интонацию и фразовое ударение, как основу для осуществления конкретного коммуникативного намерения, а словесное ударение как вспомогательное для этого процесса средство, при этом просодика понимается как «общеязыковая традиционная организация звуковой последовательности».

В большинстве моделей порождения речи (Т.В. Ахутина, А.А. Залевская, И.А. Зимняя, А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия) интонационная программа оформления звучащей речи имеет определенное место. В основном выделяются следующие уровни: 1) возникновение мотива; 2) формирование замысла высказывания; 3) смысловое структурирование замысла; 4) семантическое синтаксирование, преобразующее продукт смыслового синтаксирования в форму, которая подчинена правилам глубинной грамматики; 5) поверхностное синтаксирование, представляющее собой процедуру преобразования высказывания в структуру, организованную по правилам конкретного языка с использованием языковых операций фонологического, артикуляторного, просодического, синтагматического, парадигматического типа; 6) фонологическое и моторное программирование высказывания, предусматривающее сегментарный и супрасегментарный уровни. Этот процесс осуществляется на фоне фонационной, артикуляционной, ритмико-слоговой и темпоритмической программ внешней реализации речи, в основе которых лежат соответствующие речепроизносительные навыки (А.А. Леонтьев, Д. Слобин, Дж. Грин, Е.М. Верещагин).

Таким образом, место интонационной программы оформления звучащей речи в зависимости от содержания выполняемых преобразований находится на этапах поверхностного синтаксирования, фонологического и моторного программирования. По операциональному обеспечению оно различается, имеет определенную степень автономии, в том числе и в онтогенетическом аспекте.

Представляет интерес модель речевого высказывания, описанная Л.Г. Фомиченко, где указывается место интонационной программы оформления звучащей речи на переходном уровне от глубинно-синтаксических к поверхностно-синтаксическим структурам на уровне фильтров. Интонационные модели («просодическое поле») являются результатом воплощения замысла высказывания в линейно-интонационной схеме, протекающей в пространственно-временном континууме, актуализируясь в речи, они приобретают когнитивную окраску. В «просодическом поле» каждого языка существуют универсальные «просодические эталоны» контуров основных типов предложений – доминанта просодической системы языка, которая приобретается в процессе языкового опыта и хранится в памяти человека. Этот «фонопросодический» субкомпонент способствует «не только автоматической реализации в речи коммуникативного намерения, но и его восприятию партнером по коммуникации», наряду с другими разноуровневыми языковыми средствами он составляет цельную функциональную систему языковой способности (А.М. Шахнарович) [с. 139]. Выбор для речевой реализации «просодических контуров» (интонационных следов) зависит от коммуникативного мотива высказывания, ситуации и средств общения (И.Н. Горелов, Н.И. Жинкин).

Большинство исследователей признают смыслоразличительную функцию супрасегментных единиц в процессе восприятия и понимания речевого высказывания (А.Р. Лурия, Л.С. Цветкова). В теории Н.Г. Морозовой, А.А. Брудного выделяется план «значения» и план «смысла», последний выражается через особое стилистическое построение языковых средств и их интонационную и мимическую окраску.

По мнению Л.С. Цветковой, процесс восприятия речи имеет разные уровни: сенсомоторный (в частности включающий анализ пауз, ритмико-слоговой и мелодической организации речи), лингвистический (опознание звукокомплекса и сравнение с хранящимся в памяти эталоном, анализ ритмико-слоговой структуры, осуществление морфемного анализа) и психологический (обеспечение понимания «глубинного смысла», подтекста посредством интонационного и стилистического анализа, мимических компонентов). При понимании целого текста бывает задействован механизм вероятностного прогнозирования, реципиент ориентируется на авторские знаки-маркеры, уточняющие «семантику» речевого высказывания (фонологические, лексические, паузационные, интонационно-выразительные) (В.П. Глухов) [с. 150]. При воспроизведении и восприятии интонации происходит процесс внутреннего интонирования (В.А. Артемов, Н.И. Жинкин). Этот перцептивный процесс неоднороден, в его протекании выделяются последовательные стадии первичного синтеза, анализа, вторичного синтеза – сопоставление с результатом звучания. При этом «внутреннее» проговаривание воспринимаемой интонации позволяет регулировать и контролировать ее механизм восприятия и воспроизведения (Т.В. Ахутина, В.П. Белянин, А.А. Залевская, И.А.Зимняя, А.А. Леонтьев, А.Р. Лурия, Л.Г. Фомиченко, Р.М. Фрумкина, А.М. Шахнарович)

В целом, лингвистический и психолингвистический анализ подходов к определению «интонации», выделению ее основных функций и подсистем, обозначению места интонационной программы оформления звучащей речи в модели порождения речи имеет непосредственное отношение к теории и методике формирования суперсегментного уровня языка..

Список литературы:

1. Абдуазизов, А. А. Элементы общей и сравнительно-типологической фонологии / А. А. Абдуазизов. – Ташкент, 1981. – 182 с. – С. 107–116.
2. Антипова, А. М. Направления исследований по интонации в современной лингвистики / А. М. Антипова // Вопросы языкознания. – 1986. – № 1.
3. Антипова, А. М. Система английской речевой интонации / А. М. Антипова. – М.: «Высшая школа», 1979. – С.130–131.
4. Ахманова, О. С. Словарь лингвистических терминов / О. С. Ахманова. – М.: Советская энциклопедия, 1968. – 606 с.
5. Бахтина, Н. Ю. Становление интонационной системы в раннем детском возрасте (экспериментально-фонетическое исследование на материале русского языка): дис. ... канд. филол. наук / Бахтина Н. Ю. – СПб., 2000. – 318 с.
6. Богданова, Э. Х. Обучение выразительному чтению в языковом вузе / Э. Х. Богданова // Иностранный язык в высшей школе. – М., 1987. Выпуск 20.– 143 с. – С. 126–132.
7. Большой толковый словарь / под ред. Е. Г. Ожегова. – СПб., 2001.
8. Большой энциклопедический словарь / под ред. В. Н. Ярцевой. – М., 1998. – С. 198, 401–407, 556.
9. Бондаренко, Л. В. Звуковой строй современного русского языка / Л. В. Бондаренко. – М., 1977. – 176 с.
10. Винарская, Е. Н. Выразительные средства текста (на материале русской поэзии) / Е. Н. Винарская. – М.: Высшая школа, 1989. – 136 с.
11. Гальперин, И. Р. Очерки по стилистике английского языка / И. Р. Гальперин. – М., 1958. – 459 с. – С. 217.
12. Глухов, В. П. Основы психолингвистики: учеб. Пособие для студентов педвузов / В. П. Глухов. – М.: АСТ: Астрель, 2005. – 351 с.
13. Жинкин, Н. И. Механизм регулирования сегментных и просодических компонентов языка / Н. И. Жинкин. – Варшава, 1961. – С. 79.
14. Жинкин, Н. И. Речь как, проводник информации / Н. И. Жинкин. – М.: Наука, 1982. – 160 с. – С. 128, 154.
15. Здоровова, Б. Б. Зависимость просодических элементов речи от ее темпа / Б. Б. Здоровова // Актуальные вопросы интонации: сб. науч. тр. – М., 1984. – 131 с. – С. 71.
16. Зиндер, Л. Р. Общая фонетика / Л. Р. Зиндер. – М.: Высшая школа, 1979. – 312 с.
17. Иванова-Лукьянова, Г. Н. Культура устной речи: интонация, паузирование, логическое ударение, темп, ритм: учеб. пособие / Г. Н. Иванова-Лукьянова. – М., 2000. – 197 с.
18. Лингвистический энциклопедический словарь / под. ред. В. Н. Ярцева. – М.: Сов. энциклопедия, 1990. – 685 с.
19. Ломоносов, М. В. Полное собр. соч. / М. В. Ломоносов. – М.-Л.: Изд-во АН СССР, 1952. – Т. 7. – 996 с. – С. 395.
20. Метлюк, А. А. О месте фразовой просодии в системе языка / А. А. Метлюк // Функциональная просодия: сб. науч. тр. – М., 1982. – Вып. 201. –238 с. – С. 139–148.
21. Наумова, Е. В. Просодико-интонационная интерференция в речи билингов: автор. дис. … канд. филол. наук / Наумова Е. Н. – М., 2002. –16 с.
22. Николаева, Т. М. Актуальное членение текста / Т. М. Николаева // ВЯ. – 1973. – № 2. – С. 48–54.
23. Николаева, Т. М. Фразовая интонация славянских языков / Т. М. Николаева. – М.: Наука, 1977. – 278 с.
24. Нушикян, Э. А. Типология интонации эмоциональной речи / Э. А. Нушикян. – Киев – Одесса: Вища школа, 1986. – 157 с.
25. Орлова, Е. М. Интонационная теория Асафьева как учения о музыкальном мышлении / Е. М. Орлова. – М.: «Музыка», 1984. – С. 181–182.
26. Петрянкина, В. И. Интонация / В. И. Петрянкина // Современный русский язык. Учебник: Фонетика. Лексикология. Словообразование. Морфология. Синтаксис / под ред. Л. А. Новикова. – СПб.: Изд-во «Лань», 1999. – С. 122–147.
27. Пешковский, А. М. Роль выразительного чтения в обучении знакам препинания / А. М. Пешковский // избр. тр. – М., 1959.
28. Потапова, Р. К. Слоговая фонетика германских языков / Р. К. Потапова. – М., «Высшая школа», 1986. – 144 с. – С. 101–103.
29. Реформатский, А. А. Пролегомены к изучению интонации / А. А. Реформаторский // История советского языка: Некоторые аспекты общей теории языка: хрестоматия. – М.: Высшая школа, 1988. – 221 с.
30. Русский язык. Энциклопедия / под. ред. Ю. Н. Караулова. – М., 1997. – 703 с. – С. 339.
31. Савкова, З. В. Выразительные средства речевого взаимодействия в массовом представлении / З. В. Савкова. – М., 1981. – С. 38.
32. Сафронова, Е. Г. Лингвометодическая концепция обучения русской интонации филологов-иностранцев: автор. дисс. … д-ра. филол. наук / Сафронова Е. Г. – СПб., 1995. – 44 с.
33. Светозарова, Н. Д. К вопросу о функциях интонации / Н. Д. Светозарова // Звуковой строй языка. – М.: Наука, 1979 – С. 252–255.
34. Светозарова, Н. Д. Реализация мелодических типов в словах различной ритмической структуры / Н. Д. Светозарова // Иностранные языки в школе. – 1970. – № 3. – С. 20–28.
35. Тихонова, Р. М. К вопросу о фоностилистическом аспекте чтения / Р. М. Тихонова // Прагматическая функция просодии: межв. сб. науч.тр. – М., 1987. – 222 с. – С. 30–34.
36. Торсуева, И. Г. Интонация и смысл высказывания / И. Г. Торсуева. – М., 1979. – 62 с.
37. Торсуева, И. Г. Современная проблематика интонационных исследований / И. Г. Торсуева // Вопросы языкознания. – 1984. – № 1. – С. 116–126.
38. Фирсов, Г. П. Наблюдение над звуковой и интонационной стороной речи на уроках русского языка / Г. П. Фирсов. – М.: Изд-во АПН РСФСР, 1959. – 302 с.
39. Цветкова, Л. С. Мозг и интеллект: нарушение и восстановление интеллектуальной деятельности / Л. С. Цветкова. – М.: Просвещение, 1995. – 304 с. – С. 302.
40. Цветкова, Л. С. Нейропсихология счета, письма, чтения: нарушение и восстановление / Л. С. Цветкова. – Москва – Воронеж, 2000. – С. 149–157.
41. Цеплитис, Л. К. Анализ речевой интонации / Л. К. Цеплитис. – Рига, 1974. – 272 с.
42. Черемисина, Н. В. Аспекты и эвристическая значимость фоностилистики / Н. В. Черемисина // Актуальные вопросы интонации: сб. науч. тр. – М., 1984. – 131 с.
43. Черемисина, Н. В. Законы и правила русской интонации: учеб. пособие / Н. В. Черемисина. – М.: Флинта: Наука, 1999. – 520 с. – С. 19–20.
44. Черкасова, Е. Л. Нарушения речи при минимальных расстройствах слуховой функции (диагностика и коррекция): учебное пособие для студентов педагогических университетов по специальности «Дефектология» / Е. Л. Черкасова. – М.: АРКТИ, 2003. – 192 с.
45. Шахнарович, А. М. Проблемы формирования языковой способности / А. М. Шахнарович // Человеческий фактор в языке: Язык и порождение речи. – М.: Наука, 1991. – С. 185–220.
46. Щерба, Л .В. Избранные работы по русскому языку / Л. В. Щерба. – М.: Госучпедгиз, 1957. – 186 с. – С. 31–32.
47. Энциклопедический словарь / под ред. Ф. А. Брокгауз, И. А. Ефрон. – СПб., 1894. – Том III. – С. 278