Психологическое сопровождение родителей агрессивных детей.
статья по теме

Психологическое сопровождение родителей агрессивных детей.

Кому нужны наши дети? От ответа на этот вопрос зависит решение проблемы: от кого наших детей надо защищать и кто защитит наших детей.

Почти в каждой группе детского сада встречается хотя бы один ребенок с признаками агрессивного поведения. Он нападает на остальных, обзывает их, намеренно употребляет грубые выражения... Этого драчливого ребёнка трудно принять таким, какой он есть, а ещё труднее понять.

Однако, агрессивный ребёнок, как и любой другой, нуждается в ласке и помощи взрослых, потому, что его агрессия – это отражение внутреннего дискомфорта, неумения адекватно реагировать на происходящие вокруг него события. Он часто ощущает себя отверженным, никому не нужным.

Вот как описывает известный детский психолог Н.Л. Кряжева поведение этих детей: “Агрессивный ребёнок, используя любую возможность, стремится разозлить маму, педагога, сверстников; он не успокоится до тех пор, пока взрослые не взорвутся, а дети не вступят в драку”.

Мы привыкли считать, что жестокость и безучастность родителей приводит к нарушению детско-родительских отношений и вселяет в душу ребёнка уверенность, что его не любят, и это происходит в неблагополучных семьях. Далеко не все агрессивные дети воспитываются в подобных семьях, многие, наоборот, имеют весьма состоятельных и заботливых родителей.

Родителям и педагогам не всегда понятно, чего добивается ребёнок и почему он ведёт себя так, хотя заранее знает, что со стороны детей может получить отпор, а со стороны взрослых – наказание. В действительности, это порой лишь отчаянная попытка завоевать своё “место под солнцем”. Ребенок не имеет представление, как другим способом можно бороться за выживание в этом странном и жестоком мире, как защитить себя. Агрессивные дети часто подозрительны и настороженны, любят перекладывать вину за затеянную ими ссору на других. Такие дети часто не могут сами оценить свою агрессивность, они не замечают, что вселяют в окружающих страх и беспокойство. Им, наоборот, кажется, что весь мир хочет обидеть именно их. Таким образом, получается замкнутый круг: агрессивные дети боятся и ненавидят окружающих, а те в свою очередь, боятся их. Попав в ситуацию, когда его потребности не удовлетворены, ребенок реагирует на нее отрицательными эмоциями – в зависимости от темперамента и психологических особенностей это могут быть ярость, гнев, страх и тревога.

Большую роль в решении проблем социальной адаптации агрессивных детей могут сыграть педагоги - психологи, усилия которых должны быть направлены на оказание психологической помощи семье, начиная с профилактики отклонений в семейном воспитании. Опыт показывает, что индивидуальные коррекционные программы работы с агрессивными детьми могут быть эффективными только при условии полноценной системной диагностики личности и глубоком понимании источников дезадаптации ребенка, склонного к агрессии. Именно педагог – психолог ДОУ призван помочь воспитателям разобраться в непростых вопросах профилактики агрессии.

Для того чтобы педагоги ДОУ умели найти подход к агрессивному ребенку психолог должен  помочь сформировать позитивное, эффективное общение с агрессивным ребенком, а также навыки конструктивного общения с его родителями. Одной из форм работы в этом направлении является такая форма, как Психологический форум для воспитателей, который призван рассмотреть факторы воспитания и стили общения взрослых, которые способствуют агрессивному поведению детей. Это первый этап в комплексе коррекционной работы, позволяющий осуществить системный подход к существующей проблеме.

На обсуждение для воспитателей на Психологическом форуме выносятся следующие вопросы:

1. Понятие «агрессия».
2. Тоталитарное и догматичное сознание общества.
3. Многовековые традиции воспитания.
4. Условия воспитания. Семейные мотивы.

По первому вопросу - понятие «агрессия».

Данное понятие рассматривается и как описательное (нападение, захват, нанесение ущерба), ничего не говорящее о причинах и мотивах агрессивного поведения, и как оценочное - ориентирует на сопоставление тех или иных действий субъекта с нравственными нормами и формирует негативное отношение к ребенку, которому приписывается жестокий поступок.

Такая подмена понятий мешает понять социальную ситуацию развития ребенка, определяет предвзятость анализа и лишает возможности найти — и взрослому и ребенку — адекватную линию поведения в сложившихся обстоятельствах. По существу, для взрослого — это способ уйти от решения проблем, которые испытывает агрессивный ребенок.

Понятно, что если поведение ребенка оценено как жестокое, а значит, противоречащее социальным нормам, сложившиеся педагогические каноны однозначно рекомендуют взрослому применить наказание, «чтоб впредь неповадно было». Возникает порочный круг, в котором агрессия ребенка рождает агрессию взрослого, а агрессия взрослого в свою очередь стимулирует агрессию ребенка (обиду, ощущение несправедливости, изолированности, желание отомстить и т.д.).

При оценке агрессивного поступка важно учитывать, что агрессия у детей имеет динамику, и обострение агрессивного поведения отмечается именно в периоды кризиса личностного развития, в периоды наибольшей эмоциональной нестабильности. В это время ребенок максимально чувствителен к внешним воздействиям, а, следовательно, и агрессия наказывающего взрослого с легкостью фиксируется в сознании ребенка как допустимая форма социального поведения. Динамика агрессии часто является своеобразным показателем усложнения и большей гибкости в способах взаимодействия ребенка с его ближайшим окружением. Примером может служить переход детей от непосредственной физической агрессии к косвенной, вербальной (например, ябедничество).

Особого внимания заслуживает привычная агрессия ребенка, воспитывающегося в такой микросреде, где агрессия выступает единственным средством адаптации к ее нормам и правилам. Сегодня такая среда в жизни детей встречается достаточно часто.

По второму вопросу – в нашей стране эта проблема ассоциируется с тем наследием, которое оставила нам советская система. При внешнем благополучии и видимой заботе о ребенке, лозунгах типа «Дети — наше будущее» идеологическая система в результате массового психологического насилия разрушила традиции семейного воспитания — главный фактор развития ребенка. Нам в наследство досталась система воспитания и обучения, построенная на тоталитарном сознании.

Формирующаяся под воздействием тоталитарного сознания взрослых двойная идентификация ребенка (когда есть разделение «я для себя» и «я для семьи») оказывается мощной основой для внутреннего отчуждения ребенка от семьи. Требования родителей к ребенку противоречивы: взрослые, не умея справиться с собственным гневом и проявлениями агрессии (по отношению к детям, коллегам по работе), в то же время требуют от ребенка доброжелательности. Семья принимает ответственность только за положительные результаты развития ребенка.

И даже при сохранении высокой эмоциональной привязанности ребенка к родителям, им крайне трудно транслировать свои ценности следующим поколениям. Дети как объекты насилия и жестокости и дети как субъекты жестокости — это взаимосвязанные аспекты одной проблемы.

Жестокое обращение с детьми — важная тема для обсуждения во всем мире.

Мы склонны оправдывать проявляемую по отношению к ребенку жестокость тем, что достигаем социально желательных целей. При этом мы убеждены, что «игра стоит свеч». Нам хочется помочь ребенку — и мы его наказываем, переживая одновременно чувство выполненного долга и жалость к наказанному и униженному ребенку.

Практическая педагогика по-прежнему исходит из того, что, если ребенок совершил проступок, его обязательно нужно наказать, чтобы он запомнил и в следующий раз не делал ничего подобного. Мы не задумываемся над тем, что такая формула больше подходит для воспитания малолетних преступников.

Нередко именно детский сад, а затем уже и школа провоцирует проявление насилия со стороны родителей по отношению к ребенку. Педагог сообщает родителям о том, что их чадо прогуливает и получает двойки. Цель такого обращения понятна: родители должны принять меры. Можно заранее прогнозировать характер этих мер: минимум — моральное воздействие, максимум — физическое.

Практика показывает, что чаще всего принятые меры отражают не столько степень реального проступка ребенка, сколько степень пережитого родителями стыда при общении с педагогом. В этом случае наказание изначально не может быть объективным и справедливым. Поэтому нет никаких оснований ожидать изменений к лучшему в поведении ребенка в результате такого воспитания. При этом взрослый остается во власти иллюзий, что он сделал все что мог.

По третьему вопросу-

Мало меняют ситуацию слова о гуманизации образования, которые мы часто слышим сегодня. Пролонгированные наблюдения за детьми показывают, что даже отбор в гимназические классы может стать насилием над личностью. Несмотря на Закон «Об образовании», по-прежнему сохраняется практика «сортировки» детей, при которой не считаются с их интересами, забывают элементарные законы развития способностей и личности в целом.

Активно практикуемое массовое тестирование, нередко нарушающее естественные права ребенка, стало современным дополнением к многочисленным проявлениям тоталитарного сознания в нашей психолого-педагогической практике.

Каждому известно, что жестокость нередко проявляется не только в активно осуществляемом насилии, но и в элементарном равнодушии к чужому страданию, стремлении обойти его стороной. Равнодушие способствует созданию такой психологической атмосферы, в которой становятся более вероятными грубое физическое и моральное насилие.

Надо признать, что в решении психолого-педагогических проблем нас по-прежнему нередко сопровождают догматичность сознания, недостаточная рефлексивность при высокой нормативности, некритическое доверие к коллективному разуму, страх, отсутствие чувства стабильности, стремление избегать неудач, а не достигать успеха, заниженное чувство собственного достоинства и т.д.

Провоцируя жесткими и часто малообоснованными ограничениями протестное поведение детей, мы получаем моральное право на агрессию.

При отсутствии представления о самоценности личности другой человек воспринимается как одна из вещей, воздействие на которую ведет нас к достижению наших — великих социальных — целей; наши дети на глазах превращаются из объекта насилия в субъект насилия и жестокости. Чем больше отчуждение между нами и детьми, тем меньше вероятность, что, пережив страдание в своей жизни, наши дети станут чувствительными к боли и несчастию другого человека.

В социально-правовом понимании жестокость — это всякое систематическое причинение другому лицу физических и нравственных страданий, унижение его достоинства.

Проблемы жестокости внутри семьи, в том числе по отношению к детям, имеют международный характер. Ситуация за рубежом сопоставима с той, которая складывается в нашей стране. Есть данные, свидетельствующие о том, что в семьях, откуда выходят правонарушители, жестокость имеет место в 40—45% случаев, то есть практически в каждой второй-третьей семье. Однако в контрольной группе, то есть в семьях обычных граждан, жестокость ее членов по отношению друг к другу и по отношению к детям также представляет собой достаточно частое явление: она имеет место не менее чем в 20% случаев — в каждой пятой семье.

Анализ причин такого широкого распространения жестокого обращения с членами семьи позволяет говорить о следующих его источниках:

1) многовековые традиции патриархального воспитания;

2) многовековой культ жестокости по отношению к низшим социальным слоям, по отношению друг к другу. «Изучение общественного мнения показывает, что гуманизации современного общества пока не происходит. Наоборот, имеются тревожные тенденции роста взаимной жестокости» (В.Е. Каган);

3) низкий уровень общей и правовой культуры общества. В нашем общественном мнении ребенок или любой другой объект жестокого обращения рассматривается именно как объект воздействия, а не как субъект взаимодействия. Это один из наиболее неприятных показателей низкой культуры общения и педагогической культуры. Признание того, что ребенок имеет свою честь и достоинство, тоже пока свойственно незначительному меньшинству семей, воспитывающих детей;

4) бессилие при определении и достижении позитивных воспитательных целей, что способствует увеличению численности детей «группы риска» и лиц со сниженными умственными возможностями;

5) стрессовое состояние родителей, в том числе вызванное нестабильностью социальной обстановки.

По четвертому вопросу -

Почему же мы, взрослые, так остро реагируем именно на детскую агрессию?

Действительно, с одной стороны, дети, особенно младшего возраста, — существа преимущественно эмоциональные. Характеристики эмоциональной сферы, в том числе агрессия и враждебность по отношению к окружающему миру, могут служить основными показателями психического развития ребенка, как в норме, так и при различного рода отклонениях. Существует обоснованное мнение, согласно которому агрессивные дети, взрослея, чаще демонстрируют асоциальное поведение, протест против социальных норм, склонность к алкоголизации и т.д.

Многие взрослые (в том числе и педагоги) упрощенно воспринимают процесс включения ребенка в мир социальных отношений, понимают детство как возраст беспечности и беспредельного оптимизма. Такое восприятие детства приводит к тому, что взрослый лишает ребенка права на так называемые негативные эмоции или формы поведения (гнев, страх, агрессию, избегание и т.п.). В результате, вместо того чтобы обучить ребенка конструктивным способам выражения и преодоления переживаемого негативного состояния, взрослые налагают запреты и ограничения.

Уже в раннем возрасте поведение начинает регулироваться социальными нормами и правилами, представлениями о возможном наказании или ощущением превосходства «противника» и т.д. Эти и другие условия общественной жизни ребенка приводят к существованию значительной области агрессивного поведения, которое недоступно для непосредственного восприятия окружающих. Примеры такой агрессии известны многим — это агрессивные фантазии, мечты и т.д.

Ученые, изучающие человеческую агрессию, немало внимания уделяют анализу условий воспитания, выделяя среди них такие, которые способствуют возникновению и закреплению агрессивных проявлений, а также формированию агрессивности.

К ним прежде всего относится система нравственного воспитания, сложившаяся в обществе. Л.С. Выготского кратко, но емко анализирует систему нравственного воспитания, построенную на авторитарном принципе. В этом случае авторитет приписывается взрослому в силу превосходства его положения, а не зарабатывается в совместной жизни и деятельности с детьми. Такой авторитет поддерживается наградами, наказаниями, устрашениями: «Слушайся старших — и тебе будет хорошо, иначе будет худо» — вот грубая, но точная формула этой педагогики» (Л.С. Выготский).

При авторитарном стиле воспитания всякое моральное правило сопровождается той или иной санкцией. При этом все меры наказания и награды служат средствами грубого механического воздействия и научают ребенка в лучшем случае только одному моральному правилу — избегать неприятного. Ребенок очень скоро научается понимать, что наказание вовсе не необходимо связано с его поступком, что главной причиной наказания является вмешательство взрослых. Ребенок учится избегать этого вмешательства, скрывать свои поступки, лгать и т.п. Более того, «всякое наказание, в чем бы оно ни заключалось, ставит в унизительное положение воспитываемого, подрывает в нем любовь и доверие».

Поддержание дисциплины и контроля за поведением ребенка — важные условия воспитания и нравственного контроля. Д. Креч, Р. Кратчфилд, Н. Ливсон подчеркивают необходимость «основанного на любви» способа поддержания дисциплины: «Такой вид поддержания дисциплины подразумевает постоянное общение с ребенком — объяснение, обсуждение, словесное неодобрение, если поведение ребенка этого заслуживает, интерес к движущим мотивам, предложение возможных путей действия, похвалу за хорошее поведение... Любящий стиль дает ребенку возможность учиться и взрослеть с уверенностью в себе и гибкостью».

Общепризнано, что семья занимает особое место в процессе выработки у ребенка дисциплинированного поведения. К сожалению, именно здесь в последние десятилетия наблюдаются процессы, искажающие развитие позитивных межличностных отношений, основанных на любви и доверии друг к другу.

Недостатки в подготовке детей к самостоятельной жизнедеятельности семья приписывает «плохой наследственности», детскому саду, школе, обществу в целом, улице. Возможно, несколько утрированным, но адекватно отражающим характерную для современного общества тенденцию отношения к детям, представляется мнение В.Е. Кагана: «Ребенок для нашей культуры в целом, для нашей традиционной педагогики — это какое-то изначальное воплощение зла... которое мы должны искоренить, чтобы ребенок вырос человеком».

Все вышесказанное заставляет серьезно задуматься над следующими проблемами: способны ли современные родители адекватно проявлять свою любовь к ребенку, быть искренними в отношениях с ним.

Воспитывая в ребенке главную «добродетель» — послушание, взрослый, не обладая способностью к полноценному эмоциональному общению с ребенком и выбору адекватных средств самовыражения, формирует у детей «изуродованную эмоциональность», провоцирует протестное поведение. Он выводит ребенка на дорогу непослушания, «как бы подсознательно желая поддержать в своем представлении образ плохого ребенка, основного носителя зла, с которым мы непременно должны бороться» (Каган В.Е.).

Можно добавить, что «строгий стиль» воспитания, ориентированный на воспитание детского послушания, приводит к возникновению у ребенка повышенной эмоциональности, делая для него маловероятными размышления о своих действиях или восприятие новой информации о моральных принципах.

«Строгий стиль» воспитания в качестве основного средства воздействия на личность подразумевает наказание.

Проблеме наказания посвящено немало зарубежных исследований, которые обращают внимание на недостаточную эффективность наказания как метода воспитания. Многие данные говорят о том, что при определенных обстоятельствах применение наказания может способствовать обучению агрессии, которую взрослый пытается подавить с помощью наказания.

Влияние наказания на человеческое поведение чрезвычайно неоднозначно и зависит от ряда факторов. Например, было обнаружено, что наказание приводит к снижению агрессии у тех мальчиков, которые почти полностью идентифицируют себя со своими отцами. При отсутствии такой идентификации наказание, напротив, стойко ассоциируется с агрессией.

Выявлена тесная связь между родительским воздействием и проявлениями детской враждебности. Наказание способствует проявлению агрессивных побуждений за пределами той ситуации, где оно имело место, а сдерживающий эффект наказания проявляется в границах узкого круга обстоятельств.

В настоящее время подавляющее большинство исследователей признает, что применяемое по отношению к детям наказание (особенно физическое) выступает как модель агрессивного поведения. Во многих случаях агрессия в виде наказания не осуждается окружающими. В результате оно способствует не столько преодолению агрессии, сколько вызывает ее трансформацию и побуждает ребенка к поиску приемлемых оправданий совершенных агрессивных действий.

В то же время наказание, заставляя ребенка раз за разом переживать озлобленность, обиду, мстительность, враждебность, создает условия для формирования агрессивности как устойчивой черты личности.

Отмечая постепенную эскалацию физического наказания в воспитании, Пенелопа Лич пишет: «Ни одного доброго слова нельзя сказать про физические наказания. Исследования показали, что дети, которых отшлепали, совсем не помнят, за что их наказали. Они убегают от взрослых, кипя злостью, а вовсе не раскаиваясь. Часто взрослый, наказывая, только унижает ребенка. Вы даете ему почувствовать себя беспомощным и никчемным, неспособным быть «хорошим». Надо дать ребенку понять, каковы результаты его собственных опрометчивых действий, о которых ему приходится жалеть. Любое другое наказание воспринимается ребенком как месть, как желание утвердиться за его счет».

Некоторые психологи считают, что наказание может быть эффективным только при соблюдении таких условий, как позитивное отношение наказывающего к наказываемому, принятие наказываемым норм наказывающего, использование умеренных доз наказания, понятность, признание справедливости наказания наказываемым.

В целом можно согласиться, что допустимыми наказаниями являются демонстрация неодобрения, отстраненность, кратковременный перерыв в общении.

Однако при этом необходимо акцентировать внимание не столько на самих формах наказания, сколько на том стиле эмоционального общения взрослого и ребенка, который сложился в семье и выступает как фон семейного воспитания.

Любое наказание воспринимается ребенком как неблагополучие во взаимоотношениях, в первую очередь со взрослым, как увеличение психологической дистанции с окружающими.

Чем меньше связующих нитей, чем меньше доверия, безопасности присутствовало в отношениях между ребенком и взрослым ранее, тем меньше вероятность конструктивного поведения ребенка в ситуации наказания. В подобных случаях у ребенка возникают чувство незаслуженности, несправедливости наказания, обида, озлобленность, агрессия по отношению к окружающим.

В то же время недостаточно убедительно выглядит и такая схема воспитания социально одобряемого поведения: «При основанном на любви стиле поддержания дисциплины родитель настойчиво предостерегает ребенка от нежелательных действий, объясняет причины этого и описывает обстоятельства, при каких такие действия особенно нежелательны. Ребенок имеет возможность составить более абстрактное представление, уловить дух морального принципа, о котором идет речь, и иметь собственное суждение, а не слепо подчиняться принципу. Он также учится понимать, что лишится одобрения родителей, если нарушит запрет». (Д. Креч, Р. Кратчфилд, Н. Ливсон).

В социализации агрессии присутствуют два важных фактора: 1) снисходительность родителей (их степень готовности прощать проступки); 2) строгость наказания ребенка за агрессивное поведение.

Снисходительность характеризует поведение родителей до совершения ребенком того или иного проступка. Строгость — после совершения агрессии.

Можно предположить, что агрессивность детей обусловлена, с одной стороны, появлением враждебности и соответственно усилением агрессивности в ответ на суровое наказание, а с другой — ярким примером родителя, склонного к агрессивному поведению.

С психологической точки зрения особый интерес представляет изучение мотивов жестокого обращения в семье, в том числе и по отношению к детям.

Г.М. Миньковский подразделяет мотивацию этой жестокости на четыре блока.

1. Стремление взрослых изменить поведение ребенка «любыми средствами». Такая мотивация сегодня прослеживается примерно в половине случаев жестокого обращения с детьми.

2. Месть, которая выступает в качестве ведущего мотива жестокого обращения в семье: «Ребенку родители мстят за то, что он родился, что о нем приходится заботиться, что он приносит только огорчения, что он чего-то требует и просит».

3. Разрядка стрессового состояния, вызванного внешней ситуацией, на более слабых членах семьи.

4. Во многих случаях (более чем в 10%) мотивом жестокого обращения становится удовольствие от факта издевательства над ближним. В.Е. Каган отмечает, что этот мотив в ряде случаев маскируется социально одобряемыми «педагогическими» целями, что делает наказание еще более опасным педагогическим средством воздействия на личность. Кроме того, усиление роли такого мотива идет параллельно с ростом жестокости в преступлениях несовершеннолетних. Практика показывает, что в настоящее время мотивация значительной части этих преступлений сближается с преступлениями взрослых; агрессия и жестокость все чаще выступают как самоцель.

Жестокое обращение с детьми способствует развитию у них лживости, трусливости и ряда других черт, которые потом мешают социальной адаптации. В 10% случаев в результате жестокого обращения наносится стойкий ущерб физическому и психическому здоровью детей.

Огромную роль в распространении жестокости и насилия играют средства массовой информации. Активно муссируя негатив в общественной жизни, мы забыли, что существует реальная и позитивная жизнь отдельно взятой семьи, что ее интересы не исчерпываются широкими социальными проблемами: людям важно теплое отношение близких, любовь детей, надежность этих отношений.

Выступления на психолого-педагогические темы стали редкими и на фоне массивной информации об ужасах преступности и агрессии малоэффективными.

Есть ли выход из сложившейся ситуации? Безусловно. И в первую очередь необходимо вспомнить, что каждый взрослый должен внести свой вклад в жизнь ребенка.

Ответственность взрослого за ребенка при развитой способности к сопереживанию — те чувства, которые способны вывести из тупика. Профилактика агрессии в обществе подразумевает развитие у взрослого способности ориентироваться на ребенка, на его интересы и переживания. Нужно формировать у детей потребность в другом человеке, они должны усвоить такие нормы и правила взаимодействия в обществе, которые позволяют при любых обстоятельствах находить конструктивные формы взаимодействия с другим человеком.

Все вопросы, рассмотренные на Психологическом форуме, помогают сориентировать воспитателей по данному вопросу. Психологическое сопровождение родителей агрессивных детей надо начинать с осознания проблемы. Только так можно осуществить комплексный подход к коррекции агрессивного поведения.