Девичья команда. Памятник дрессировщицам собак в Сосновке
классный час по краеведению (7 класс)

Данная работа является частью проектной работы «Выборгский район помнит о войне» учащихся 7Б класса ГБОУ школа №94 занимающихся в  кружке «Юный экскурсовод»

Цель работы:

Самостоятельная работа учащихся с источниками информации.

Сбор и обработка материала о памятниках Выборгского района рассказывающих о Великой Отечественной войне и блокаде Ленинграда.

На основании собранного материала подготовить виртуальную экскурсию с рассказом об одном из памятников.

«Девичья команда»

СЛАЙД 1

12 мая 2017 года в парке «Сосновка» Выборгского района Санкт-Петербурга открыли памятник военным дрессировщикам и служебным собакам Ленинградского фронта. Монумент скульптора Александра Чернощекова представляет собой девушку-инструктора и её четвероногого напарника, которые смотрят друг на друга, ожидая боевого задания. В руке дрессировщица держит армейский щуп – главный сапёрный инструмент. Сапёры называли его «мои два метра до смерти». Им осторожно протыкали землю в поисках мин. Монумент установлен в память о 34-м Отдельном инженерно-сапёрном батальоне. На тот момент это был единственный в мире батальон, где в период боевых действий наравне с мужчинами служили женщины. Сапёрами этого подразделения и их служебными собаками на Северо-Западном фронте было обнаружено и обезврежено свыше 450 000 мин и снарядов.

СЛАЙД 2

История памятника началась чуть более 15 лет назад с того, что Еленой Типикиной , журналистом, публицистом и исследователем, занимающимся историей отечественного служебного собаководства, в архивах Ленинградского клуба служебного собаководства Добровольного общества содействия армии, авиации и флоту (ДОСААФ) была найдена щенячья карточка немецкой овчарки. 28 ноября 1943 года в блокадном Ленинграде родился единственный за всю блокаду чистокровный помет племенных щенков немецкой овчарки. Удивительно не только то, что в таких условиях на свет появилось 7 щенков, но и то, насколько ответственно отнеслись владельцы к генофонду племенных собак и записям об их происхождении – оригинал щенячьей метрики сохранился до настоящих времен.

СЛАЙД 3

Этот документ уникален. Все знают, например, о подвиге ученых-вавиловцев, которые в блокаду не съели селекционное зерно, даже испытывая муки голода. Но мы не знаем ничего о не менее героической истории: как в осажденном городе более 200 породистых собак проходили подготовку к минно-розыскной службе. Работавшие с собаками дрессировщики и саперы просто не имели возможности рассказать об этом блокадникам. Горожане, потерявшие в блокаду детей и родителей, не смогли бы понять всей дальновидности этой задачи - животных спасли и кормили, в то время как люди погибали от голода. Причем в первую блокадную зиму паек собаки превышал человеческий вдвое. Рацион бойца, например Волховского фронта, в 1941 году составлял 860 килокалорий. И вдруг –собаки… Собаки, которых надо кормить лучше, чем кормили людей. К тому же собаки плотоядны. Они не способны выжить, поедая хлебные крошки. Так кто же были люди, кормившие служебных собак и сохранившие их? Петр Заводчиков, командир батальона, очень хорошо знал, кем и зачем это делается. В подавляющем большинстве проводниками служебных собак 34-го отдельного батальона были девушки, которые пошли на фронт добровольцами вместе со своими мобилизованными четвероногими питомцами. Они действительно бережно относились к служебным собакам и ценили их. Но и другие люди не только не посягали на паек служебной собаки, но и часто делились с животными своими собственными скудными пайками.

Об этих собаках и их инструкторах наш рассказ.

СЛАЙД 4

Клуб служебного собаководства был создан в 1928 году. Он  разместился на окраине Ленинграда, в Сосновском лесопарке, и был по-своему элитным. Вступившие в клуб владели породистыми собаками (немецкие овчарки, колли, доберманы и др.), но в случае войны все их питомцы подлежали мобилизации.

Когда началась война крупных собак, собрали в питомнике и начали тренировать для подрыва танков. Но  практика показала, что собаки-подрывники – не очень надежное оружие, бывали случаи подрыва своих танков, подготовка собаки занимала длительное время, а результат был минимальным. Было решено тренировать собак как миноискателей, санитаров и связистов.

СЛАЙД 5

С 1928 по 1941 год клуб возглавлял Петр Алексеевич Заводчиков, впоследствии командир Отдельного 34-го батальона Ленинградского фронта, настоящий профессионал в области инженерного, саперного, минно-розыскного дела и служебного собаководства.

Его соратница по клубу Ольга Дмитриевна Кошкина, авторитетный кинолог, специалист по племенному разведению немецких овчарок, с 1939 года возглавляла школу-питомник, располагавшуюся в парке Сосновка.

СЛАЙД 6

в 1941 году Петр Алексеевич Заводчиков  возглавил созданный 34-й отдельный инженерный батальон миноискателей, располагавшийся на месте собачьего клуба.

Это был взвод женщин-саперов. Его ласково называли – «девичья команда».

Вместе со своими собаками они прошли всю войну, работали связными на передовой, участвовали в прорыве блокады Ленинграда, доставляли грузы на передовую и вывозили раненых с поля боя. Они расчищали от мин дороги и населенные пункты.

СЛАЙД 7

В 1970 году вышла книга Петра Заводчикова и Семена Самойлова «Девичья команда», это рассказы о девушках-минерах, об их команде, имевшей кроме обычного снаряжения и оружия еще и живой инвентарь — собак, часть действия рассказов этой  книги проходит на территории лесопарка Сосновка.

А в 1973 году – по мотивам книги создали фильм «О тех, кого люблю».

СЛАЙД 8

Первоначально использование собак в поиске мин вызывало опасения, но практика поставила все на свои места. Собаки-ищейки уверенно и бесстрашно участвовали в работе по разминированию жилых и нежилых зданий, территорий недавних боев, улиц сел и городов. Когда советские войска перешли в активное наступление, в разы выросла и потребность в саперах, ведь они «открывали» дороги войскам, возвращали населенные пункты к мирной жизни. Обычный сапер на вооружении имел миноискатель и щуп – длинный металлический прут, которым и искал взрывоопасные предметы. У четвероногих героев не было миноискателей, их заменял собачий нос, который безошибочно улавливал запах взрывчатки. Специально обученные собаки безошибочно улавливали подозрительные запахи и садились рядом, ожидая проводника. Вот теперь сапер пускал в дело щуп, которым протыкал землю, определяя габариты мины, а затем извлекал ее. Собак стали называть «чудо-техникой», так как они находили мины в 5-6 раз быстрее, чем сапер с миноискателем. На счету девичьего подразделения было свыше 250 тысяч мин.

СЛАЙД 9

Среди собак было 7 лидеров, на счету которых было по 10 тысяч найденных мин. Каждая собака 34-го батальона была героем.  4000 мин обнаружила кинолог-сапер сержант Елизавета Александровна Самойлович-Еранина только со своей немецкой овчаркой по кличке Миг. Миг стал легендой Ленинградского фронта, войдя в число пяти самых результативных на поиске мин собак. В лужских болотах зимой, в январе, собака обозначила посадкой мины в воде и болотной жиже. Хозяйка не сразу поверила, что Миг может распознать что-нибудь в таких условиях, но, засучив рукава, все же стала аккуратно шарить в ледяной воде. За четыре часа осторожной работы в тот раз Елизавета Александровна обнаружила и обезвредила 34 противопехотные мины в деревянных упаковках. Широко известна надпись «Проверено, мин нет».

СЛАЙД 10

«Проверено, мин нет. Проверено Диком» – такая табличка устанавливалась на разминированных полях Ленинградского фронта. Кто же такой Дик? Дик – это шотландская овчарка, четвероногий боец-сапер 34-го отдельного батальона, который был мобилизован на фронт из семьи повесткой. После того как он стал знаменитым, Дик не ходил на передовую, а только перепроверял результаты разминирования. Именно эта собака спасла Павловский дворец. За 40 минут до взрыва в фундаменте дворца пес  обнаружил четырехтонный тротиловый заряд с часовым механизмом замедленного действия. Взрыв был предотвращен. Память о легендарной собаке по сей день сохраняют работники музея. В кабинете директора есть фотография Дика и описание истории спасения Павловского дворца. За четыре года службы на фронте Дик обнаружил 12000 мин. Ему и его первому воспитателю Кириллову посвящен рассказ в книге «Девичья команда» Петра Заводчикова. Еще до своего знаменитого подвига в Павловском дворце, пес обнаружил огромный стокилограммовый фугас под асфальтом действующей дороги вблизи Красного бора и необычную мину в длинном узком ящике  с пятью взрывателями, настолько чувствительную, что любое неосторожное движение саперным щупом могло привести к взрыву. Сержант Кириллов  вместе с другими саперами благополучно обезвредили эти устройства. Летом 1944 года у бывшей деревни Петровицы в Ленинградской области Дик лишился своего вожатого: Кириллов не заметил в высокой траве проволочку, ведущую к мине. А Дика после войны демобилизовали, и пес вернулся в свою семью. Его владельцы в годы войны регулярно получали официальные благодарности с фронта, и у них был послужной список собаки.

СЛАЙД 11

Осенью 1942 года собаки стали осваивать новую профессию. Они стали учиться ходить в упряжке, таща за собой нарты.

В январе 1943 года началась операция «Искра». Среди участников операции оказался и 34-й специальный батальон. Питомцы «девичьей команды» доставляли в нартах на левый берег боеприпасы и возвращались на правый берег Невы с ранеными. В каждой упряжке было 5-7 собак, а сопровождали их два кинолога. На нарты под завязку грузили взрывчатку, мины, колючую проволоку, а назад везли раненых. За время операции с поля боя было вывезено 1800 раненых, а доставленные боеприпасы исчисляются тоннами.

А скольким бойцам спасли жизнь собаки-санитары, точно не известно. Эти собаки работали без вожатого, они в сумках на спинах несли перевязочные пакеты. Собаки безошибочно определяли живых, лизали лицо, приводя потерявшего сознание раненного в чувство, помогая прийти в себя. Раненые могли взять пакеты с перевязочными материалами, обработать раны.

СЛАЙД 12

«— Знаете, как я живым остался? Собака меня спасла. Вот ведь что бывает, — сказал новенький. Он лежал на крайней койке у двери. Бинты плотно стягивали его грудь, руки, шею, поворачиваться он не мог и говорил каким-то ровным, бесцветным голосом, глядя в потолок. Раненых, лежавших рядом, этот лейтенант не видел. Его принесли в палату вчера прямо из операционной, где хирурги долго копались в его теле, вынимая мелкие и крупные осколки.

— Бредит, — определил сосед Петрова.

— Ничего я не брежу, — все тем же голосом сказал лейтенант. — Рассказываю, как было. Поднялись мы в атаку, и накрыл нас «ишак», этот проклятый шестиствольный миномет. Сколько уж я пролежал без сознания — не скажу, а пришел в себя от того, что кто-то мне лицо лижет. Стоит надо мной собака. Огромная, морда рыжая, шерсть лохматая, длинная. Лижет, потом поворачивается ко мне боком, а на боку у нее сумка висит. Нащупал я эту сумку, а там фляга, честное слово. Хлебнул — чистый спирт, так огнем и пошло по жилам…

Егор Сергеевич поднялся с койки и заковылял к лейтенанту.

— Вроде оживать я стал, хотя сил совсем не было, фляжку еле-еле мог удержать, — продолжал лейтенант.

— Вас где ранило, под Красным Бором? — перебил его Петров.

— Там, — сказал лейтенант. — Да вы вот послушайте. Едва в голове у меня стало немного проясняться, исчезла собака. А я лежу, и в сон меня клонит — то ли от слабости, то ли от мороза. В атаку мы засветло шли, а тут уже ночь, тихо, даже стреляют мало. Я понимаю, нельзя мне спать, совсем замерзну. И так обидно мне стало, что вот, признаюсь, ребята, готов был заплакать я. Обидно мне и жалко себя, ведь понимаю, долго не пролежать мне, раненному, в этом проклятом снегу.

— А дальше что было? — спросили из угла палаты.

— А дальше все-таки уснул я, наверно, или опять сознание потерял, но очнулся — собака снова надо мной стоит. И не одна, целая свора их. И девчонка с ними. Перевязала меня девчонка, взвалила на санки, и повезли собаки. Так и доставили в санбат.

— А я тоже слыхал про этих санитарных собак, которые раненых находят. Они на Неве еще были, — заговорили в палате.

— Так какая из себя была эта собака?

— Да говорю, рыжая, огромная, лохматая такая.

«Похоже, Орлика описывает, — подумалось Петрову. — Может, Орлик вожаком был в упряжке, которая его вывозила». Впрочем, под Красным Бором работало десятка два упряжек, собак там было около сотни. Приметы могли и к другим подойти.»

Важной работой, которая была возложена на собак, стало обеспечение связи – собаки доставляли документы и донесения, от которых зависела судьба полка или батальона.

«Ночью напарник Риты ушел в роту с собаками, а утром примчался на КП Кайкер (кличка собаки). Рита была в траншее, и собака сразу ее нашла. Кто-то из бойцов попробовал остановить Кайкера, но веселый, ласковый пес оскалил зубы и так зарычал, что боец быстро уступил ему дорогу.

Рита расстегнула портдепешник на шее собаки. Там лежала записка командира роты. Пустая записка, по правде сказать. Ротный, видно, еще не очень доверял такому виду связи. Но с этого началась постоянная работа Кайкера, Ретчер и других собак на самых трудных направлениях под Урицком и Лиговом (современный район Петербурга – Сосновая поляна, метро пр. Ветеранов)

Собаки проделывали свой путь по нескольку раз в день, они стремительно носились с донесениями из батальона в роту, из роты в батальон… Выпал снег, и на Кайкера и Ретчер стали надевать «маскхалаты» — полотняные попонки, делавшие их не такими заметными на белом поле. Даже на хвосты надевали полотняные колпачки.

Собаки совсем освоились с опасной службой. Они не пугались выстрелов и разрывов, но стали разбираться в них. На открытом месте, услышав вой приближающейся мины, ложились, прижимаясь к земле, и вскакивали вслед за разрывом, чтобы еще быстрее продолжать путь.

Теперь уже в портдепешники, пристегнутые к ошейникам собак, не клали пустых записок. И в ротах, и в батальоне убедились, что собаки — надежные связисты, на них можно положиться.

Сколько раз, бывало, осколки выводили из строя телефонные линии, но сообщения из батальона в роту, из роты в батальон продолжали поступать.

Солдаты радостно встречали собак.

— «Почтальон» пришел, — передавалось по траншее. Они и стали почтальонами: носили солдатские треугольнички в сумках. С собаками пересылали не только письма и бумаги. Случалось, они доставляли в боевое охранение даже патроны.»

Слайд 13

24 июня 1945 года на параде Победы на Красной площади прошли батальоны военных собаководов со своими питомцами. Целая колонна собак-миноискателей промаршировала вдоль трибун, вызывая восторг и рукоплескания. Во главе колонны шел молодой генерал-майор Григорий Медведев при всех своих наградах. Медведев был единственным во всём мире генералом от собаководства.

И в после блокадном Ленинграде тоже состоялся парад – выставка собак. Нет нужды говорить, в каких условиях жили ленинградцы во время 900-дневной блокады, сколько человеческих жизней унесли бомбежки и артобстрел города, сколько людей погибло от голода. И все-таки были люди, которые нашли в себе силы и мужество делить скудный блокадный паек со своими любимцами. Мы никогда не узнаем, сколько было таких людей. Наверняка не все они дожили до Победы. Известно лишь, что в параде участвовало шестнадцать человек – изможденных, обессиленных, буквально шатающихся от слабости, почти прозрачных. И рядом с ними шли такие же собаки . Среди них были и породистые, и беспородные. Но самое большое внимание привлекла дворняжка с искалеченными, буквально разрезанными на ленточки осколками мин ушами. Собака-миноискатель из блокадного Ленинграда.

СЛАЙД 14

Елизавета Еранина ушла из жизни в 2011 году, ей было 88 лет. Как рассказала «МК в Питере» ее дочь Наталья, последние годы мать провела в инвалидной коляске — фронтовое ранение к старости дало о себе знать. Ее пес Миг после войны остался в армии — его хозяйка ютилась с большой семьей в одной комнате в коммуналке и не могла забрать собаку домой.