Литературная гостиная " Поэзия Серебряного века"
методическая разработка (11 класс) на тему

 Сценарий литературной гостиной «Серебряный век русской поэзии»

Учитель 

        «Серебряный век…». Эти слова взывают к памяти того поколения, которое пережило культурный взлет, духовное возрождение в России в эпоху войн и революций. Поэтому так и называют первую четверть XX столетия, что по созвучию блестящих имен и творческому накалу вместила век. Творческое вдохновение, вспыхнув ярким пламенем, не погасло в 1917 году, а ушло вглубь, скрылось в пепле от урагана истории. Прерванная душа, пресеченное слово, недопетая песня…

  В новом XXI столетии поэты Серебряного   века вновь с нами.  Они открывают свой сезон. Они приглашают нас…

Ученица

(читает стихотворение    А. Ахматовой на фоне музыки)

Я пришла к поэту в гости.
Ровно полдень. Воскресенье.
Тихо в комнате просторной,
А за окнами мороз.

И малиновое солнце
Над лохматым сизым дымом…
Как хозяин молчаливый
Ясно смотрит на меня!

У него глаза такие,
Что запомнить каждый должен,
Мне же лучше, осторожной,
В них и вовсе не глядеть.

Но запомнится беседа,
Дымный полдень, воскресенье
В доме сером и высоком
У морских ворот Невы.

Сцена 1 века

(Несколько молодых людей, одетых в стиле 20 –х годов XX века, ведут разговор)

1-й- Господа, вы вечером будете на «башне» у Иванова или в Бродячей собаке», а может, в Политехническом?

2-й- Я бы предпочел Мережковских. Любопытно, кого обласкает своей демонической улыбкой хозяйка салона Зинаида Николаевна?

3-й –Вы хотите знать, какого новичка срежет Гиппиус?

1-й-Надо же, Блока, господа, самого Александра Блока обвинила в измене.  Видите ли, он не вписался в её тоталитарный унисон.

-1-

2-й- Полноте, господа, Зинаида Николаевна и Дмитрий Сергеевич-прекрасная пара. Знаете, они в жизни не расстаются.

3-й. Жаль, но сегодня Мережковские не принимают. Может, пригласим их на «На башню»

(уходят)

СЦЕНА II.

(З. Гиппиус, развались в кресле, читает свои стихи…)

Не ведаю, восстать иль покориться.

Нет смелости ни умереть, ни жить.

Мне близок Бог- но не могу молиться,

Хочу любви-  и не могу любить.

/ «Бессилие»,1893/

З. Гиппиус.

Это должно понравиться Дмитрию.

(входит Мережковский)

Мережковский.

Дорогая, ты вся в творчестве?

З. Гиппиус

Уже закончила. А ты уже завершил статью о социализме?

Мережковский

Да, я принес тебе рукопись, но речь о другом. Знаешь, я задумал трилогию «Христос и Антихрист».

З. Гиппиус.

А как тебе новое название его квартира «башня?»

Мережковский.

Что ж, необычно! С претензией на оригинальность: последний этаж углового дома на Таврической, причудливые комнаты, коридорчики: не то музей, не то сараище…

З. Гиппиус

Кстати, я слышала «на башне» сегодня гость-Валерий Брюсов. Конечно, он не петербуржец, а москвич, но главное не в этом. Он явно стремится в лидеры. Любопытно было бы послушать…наверняка, Иванов с привычной язвительностью вынесет свой приговор. Да, открытие сезона не хотелось бы пропустить.

-2-

Мережковский

Что ж, едем! Сейчас одиннадцать, в полночь будем на «башне». Как раз все гости соберутся.

(Уходят или подсаживаются к посетителям «башни»)

Сцена III

Вс. Иванов

(На «башне» Вячеслава Иванова)

Господа, позвольте начать на правах хозяина

(читает стихотворение «Любовь»)

 Мы — два грозой зажженные ствола,

 Два пламени полуночного бора;

 Мы — два в ночи летящих метеора,

 Одной судьбы двужалая стрела!

 Мы — два коня, чьи держит удила

 Одна рука, — одна язвит их шпора;

  Два ока мы единственного взора,

  Мечты одной два трепетных крыла.

  Мы — двух теней скорбящая чета

  Над мрамором божественного гроба,

  Где древняя почиет Красота.

  Единых тайн двугласные уста,

  Себе самим мы — Сфинкс единый оба.

  Мы — две руки единого креста.

   (после чтения-аплодисменты, реплики…)

 -Блистательно!

 -Как выдержана форма сонета!

 -И никакого «я», все «мы»- 5 раз! Как символично! Каков союз!

 -А образы! Крест…Сфинкс…Божественный гроб…Как все личностно…

Вс. Иванов (обрывает реплики)

Благодарю! Увольте от разбора моих стихов. Позвольте представить нашего московского гостя Валерия Брюсова. Просим.

В. Брюсов (читает «Юному поэту»,1896)

            Юноша бледный со взором горящим,

            Ныне даю я тебе три завета:

            Первый прими: не живи настоящим,

            Только грядущее - область поэта.

            Помни второй: никому не сочувствуй,

            Сам же себя полюби беспредельно.

            Третий храни: поклоняйся искусству,

            Только ему, безраздумно, бесцельно.

-3-

            Юноша бледный со взором, смущенным!

            Если ты примешь моих три завета,

            Молча паду я бойцом побежденным,

            Зная, что в мире оставлю поэта.

Вс.Иванов.

Недурно! Как вам, господа?

 (реплики из зала)

-Когда говорят об искусстве, я смиренно опускаю голову. Что может быть выше вашей красоты? Вашего божественного идеала?

(отзыв о стихотворении, заранее приготовленный учеником)

Вс.Иванов

Друзья! У нас еще гости. Николай Степанович с женой Анной Андреевной! Говорят, вы тоже пишите?

Н. Гумилёв

Ну. Разумеется, жены писателей всегда пишут, жены художников возятся с красками, жены музыкантов играют.

Вс.Иванов.

Ну, что вы, Николай Степанович, так реагируете? Ваша жена, кажется, не лишена способностей. Это ведь её :

И для кого эти бледные губы?

Станут смертельной отравой?

Негр за спиною, изумленный, грубый.

Смотрит лукаво.

Мило, не правда ли?

(Гумилев недовольно стучит сигаретой о портсигар…)

Вс.Иванов

(А. Ахматовой) Анна Андреевна, вы что-нибудь прочтете нам сегодня?

А.Ахматова

Я прочту

(читает «Песня последней встречи»)

Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки.
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки.

Показалось, что много ступеней,
А я знала — их только три!
Между кленов шепот осенний
Попросил: «Со мною умри!

Я обманут моей унылой
Переменчивой, злой судьбой».
Я ответила: «Милый, милый —
И я тоже. Умру с тобой!»

-4-

Это песня последней встречи.
Я взглянула на темный дом.
Только в спальне горели свечи
Равнодушно-желтым огнем.

Ахматова

Что скажите, Вячеслав Иванович?

(Иванов молча подходит к Ахматовой)

В. Иванов

Анна Андреевна, поздравляю Вас и приветствую. Это стихотворение событие в русской поэзии.

Сцена 5

(У афиши стоит девушка и читает. К ней подходит Борис Пронин)

Б.Пронин

Уважаемые дамы и господа! Вечер поэтов, указанный в программе, начнется через несколько минут.

Голос из будущего.

Это Борис Пронин, организатор кабаре «Бродячая собака», гостями которого были по   средам и субботам художники, поэты, музыканты. Если бы хватило силы, он бы весь свет превратил в театр.

Пронин

«Собаку» придумал всецело я .  И вот у меня возникла мысль, что надо создать романтический кабачок, куда бы все мы, «бродячие собаки», могли приткнуться, дешево прокормиться и быть у себя, бродячие, бесприютные собаки. Попросим автора Михаила Кузмина прочесть хотя бы первый куплет.

(М.Кузмин читает)

От рождения подвала пролетает быстрый год

Но «Собака» нас связала.

В тесно-дружный хоровод.

Чья душа в печаль упала,

Опускайтесь в глубь подвала,

Отдыхайте, отдыхайте, отдыхайте от невзгод.

Б.Пронин.

Благодарю. Мы рады приветствовать Вас, дорогие гости, желающие провести с нами время в обществе знаменитых деятелей искусства. Не забудьте свои впечатления оставить, а нашей свиной книге. Усаживайтесь поудобнее, господа. У

-5-

нас в гостах «Цех поэтов». Первым просим читать Николая Степановича Гумилева.

(Гумилев читает стихотворение «Жираф»)

Б.Пронин

Как вам, господа?

(реплики с места)

-Стихотворение экзотично. Вы ,Николай Степанович, романтик, мечтатель. Как вы сказали про своего жирафа?

-Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

-Действительно, изысканный получился жираф. Но кто, интересно, та, чей «особенно грустен взгляд и руки особенно тонки?»

Сцена №6

Пронин

Господа! Давайте же дадим слово дамам. Марина Ивановна (Цветаева), просим!

Вы не любите слово «поэтесса», вы-поэт. Что это, вызов нам, мужчинам?

Цветаева

Что вы? Что вы? Я люблю вас всех. Но сегодня я читаю только одного (обращает свой взор на А. Блока)

(читает стихотворение «Имя твое –птица в руке»,1916 )

Реплика из зала.

Да что же это? Опять все лавры Александру Александровичу. Неужели мы не заслуживаем вашего внимания?

М.Цветаева

Да я для вас спою, если вы поддержите.

(исполняется песня «Мне нравится, что вы больны не мной»)

Сцена 7

(на последнем аккорде появляются футуристы. Они заранее заняли место на последних рядах в зале. А сейчас с места по очереди поднимаются несколько человек, и подходя к стене, украшенной в Политехническом институте, выкрикивают лозунги)

Александр Крученых

Прошлое тесно. Академия и Пушкин непонятнее иероглифов.

Давид Бурлюк.

Только мы- лицо нашего времени. Рог времени трубит нами в словесном искусстве.

В.Маяковский

(со стаканом чая в одной руке и портфелем –в другой, одет в желтую кофту с большим бантом). Сбросить Пушкина, Достоевского, Толстого и прочее с Парохода Современности.

-6-

Виктор (Велимир ) Хлебников

Если Куприным, Сологубам, Аверченкам и Буниным нужна лишь дача на реке… С высот небоскребов мы взираем на их ничтожество.

Голос из будущего

Вот броско, ярко, скандально и весело в 10 е годы XX заявили о себе футуристы. Новое литературное направление, пришедшее на смену символизму и акмеизму).

(Поэты усаживаются на сцене и раскованно, жестикулируя, разговаривают между собой. Маяковский вступает в диалог с залом)

В.Маяковский

Знакомьтесь: А.Крученых, Д.Бурлюк, В.Хлебников и я -Владимир Маяковский.

(шум в зале, движения)

-Вы там, в третьем ряду не размахивайте так грозно золотым зубом. Сядьте!

(человек с газеткой)

-А вы положите сейчас же свою газету или уходите вон из зала:здесь не  читальный   зал. Здесь слушают меня, а не читают.

(шум:» Неинтересно!»)

_Что? Неинтересно вам?  Вот вам трешка за билет. (достает из кармана и протягивает три рубля.)

Идите, я вас не задерживаю. (Поворачивается к другой стороне зала)

_ А вы там тоже захлопнитесь! Что вы так растворились настежь. Вы не человек, вы-шкаф… (Ходит по сцене, снимает пиджак, подтягивает брюки)

Голос из зала

Маяковский, что вы подтягиваете штаны? Смотреть противно.

В. Маяковский

А если они у меня свалятся…

Голос

Для моего понимания ваши шутки не доходят.

В Маяковский

Вы жирафа. Только жирафа может промочить ноги в понедельник. А насморк почувствовать лишь к субботе)

(молодой человек вскакивает с места, вызывающе кричит)

Голос. Маяковский, вы что полагаете, что все мы идиоты? Что тянете время?

В.Маяковский

Говорите: идиоты. Ну что вы! Почему все?

-7-

Пока я  вижу  перед собой только одного. Ладно! На те!

(читает стихотворение «Через час отсюда в чистый переулок…»)

Голос.

Маяковский.

У вас есть хорошие стихи. «Послушайте.»

Послушайте!
Ведь, если звезды
зажигают —
значит — это кому-нибудь нужно?
Значит — это необходимо,
чтобы каждый вечер
над крышами
загоралась хоть одна звезда?!

В. Маяковский

Передаю эстафету В. Хлебникову

(поднимается с обрывком обойной бумаги)

Хлебников

Послушайте: экспромт.

О, рассмейтесь, смехачи!
О, засмейтесь, смехачи!
Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно,
О, засмейтесь усмеяльно!

ВМЕСТЕ:

Пощечина общественному вкусу!

Голос из зала

Смелый эксперимент. Новый тип языкового мышления? Но где смысл? Издеваетесь над нами?

Голос из будущего*

Провозгласив себя футуристами или будетлянами , они называли себя «лицом своего времени», они  претендовали на роль  открывателей новых  путей в жизни и в искусстве, творцов  будущего и настоящего.

 А как оценивали их современники?

(по очереди, держа в руках газеты, присутствующие в зале «неравнодушные «зрители читают выдержки из этих газет)

-«Пощечина «-книга нарушений, книга, бьющая на скандал.

-8-

-9-

-Авторы «Пощечины общественному вкусу», упомянув в предисловии о «пароходе современности», в тексте книги совсем забывают   о нем.  Стремясь преимущественно к изображению жизни первобытной, доисторической.

-Вся их «бумажная революция» - это комариное жужжание, это блеяние, бурлюканье, только не язык человеческий, голый эгоизм опустивших душ, духовных босяков.

Голос из будущего

Начало XXвека. Это было особенное время-время экспериментов. И жили в нем особенные люди, движимые потребностью все обращать в поэзию, стать целым миром, раствориться, разлиться в нем. Это была целая планета, у которой был свой период младенчества, взросления, зрелости.

Анна Ахматова, Константин Бальмонт, Валерий Брюсов, Сергей Есенин, Владимир Маяковский… Каждый из них оставил   свой неповторимый след в литературной летописи, название которой «Поэзия Серебряного века».

Учитель (на фоне музыки)

Ветер революции… Он не   принес желанной свободы, не  разрешил противоречивых  сомнений даже  тех поэтов, кто  верил  в спасительность своей  мечты, надеялся  и  любил… Долгие годы  проведут в  эмиграции И.Бунин, Мережковский, З. Гиппиус, К. Бальмонт, В. Иванов и др. Но живя  на чужбине , русские поэты не  предадут своей  любви к родному  Отечеству.