сценарий новогодней сказки для старших классов "Чародеи"
материал (10 класс) на тему

Главные роли

1. Алена Игоревна Санина.

2. Аполлон Митрофанович Сатанеев.

3. Кира Анатольевна Шемаханская.

4. Иван Сергеевич Пухов.

5. Иван Степанович Киврин.

6. Виктор Петрович Ковров.

7. Фома Остапович Брыль.

8. Юлий Цезаревич Камноедов.

Вторые роли

1. Антон.

2. Павел.

3. Борис.

4. Аматин.

5. Секретарша Ольга.

6. Дед Мороз

7. Снегурочка

Эпизоды

1.  Ученый совет — 3 чел.

2. Проводница

     3. Почтальон.

4. Таксист.

5. Комиссия из Москвы — 3 чел.

ЧАРОДЕИ

 «Московская экспериментальная фабрика музыкальных инструментов».

К кабинету, рядом с дверью которого имеется табличка с фамилией: «П. П. Аматин», подходит современный молодой человек, ничем особым не выделяющийся — чуть выше среднего роста, блондин, вид собранный, уверенный, но без развязности и нахальства. Отворяет дверь, входит.

Хозяин кабинета сидит спиной к двери, перед включенным телевизором, закрыв глаза.

Аматин: Кто? 

 Пухов: Я.

Аматин: Раз ты, садись и слушай, как на твоих инструментах играют. Для дела полезно и для души хорошо.

Пухов: Времени нет всех слушать. С наступающим вас. Вот, зашел попрощаться.

     Аматин:  Постой, постой, ты, выходит, женишься? И хороша невеста?

Пухов: Не то слово, Петр Петрович! 

Аматин:  А кто ж она будет?

Пухов: Чародейка… Можно сказать, ведьма.

      Аматин: Не боишься? Жена — ведьма! Это, знаешь ли… Всего тебя насквозь видит, все-то ей о тебе известно… Что ж… Поздравляю! Смелый ты человек!

Молодой заторопился к выходу. Оставшись один, Аматин покачал головой.

Аматин: Да… Чего только не выдумают! Чародеи…

Большая табличка с буквами: «НУИНУ». Ниже и мельче — «Научный универсальный институт необыкновенных услуг. Межотраслевой, вневедомственный, спецэкспериментальный».

 «Заведующая лабораторией абсолютных неожиданностей Алена Игоревна Санина».

Алена тем временем  радостно общается по скайпу со своим женихом Иваном Пуховым.

      Пухов: Аленушка! Аленька! Леночек!  Неужели еще целых пятнадцать часов! Я больше без тебя…

Санина:  Да, милый мой, хороший, да!  Считаю часы… Ты мне все время снишься, даже наяву, честное слово…

 Я тебя все время вижу… каждую веснушку. Как пропали?! До весны? Вот видишь, а я их сохранила… на всю зиму…

Пухов: Аленка! Я забыл сказать,  нам квартиру дают! Вид — сказочный! Ордер уже выписан, только брачное свидетельство нужно!

Санина: Иванушка, дурачок ты мой милый,  что ж ты сразу не сказал!

Алена хочет продолжить разговор, но вдруг видит бегущего Коврова.

Сквозь толпу в окружении небольшой свиты проходит директор Института Кира Анатольевна Шемаханская, раскланиваясь направо и налево, одновременно продолжая давать указания своим ближним.

Киврин: Заявление. Седьмой раз убедительно прошу Вас выйти за меня замуж!

Мельком взглянув на бумажку и улыбнувшись, Шемаханская берет ручку и, не прерывая разговора, пишет на заявлении:

Шемаханская: Седьмой раз согласна. Как только будет время.

Шемаханская:  Испытания назначаю на десять…

Сатанеев и Камноедов резво присоединяются к свите. Камноедов на ходу строчит в блокноте.

Шемаханская:  Здравствуйте… Еще раз прошу обратить внимание на форму… волшебной палочки. Пусть выражает содержание, но так, знаете ли, без нажима, сдержанно.

Сатанеев: Как говорится, просто и с нужным вкусом!  Проследим!

Кира Анатольевна с сомнением покосилась на Сатанеева и обратилась к Киврину:

Шемаханская:  Иван Степанович, вы тоже, как заместитель по науке, помогите, пожалуйста, Саниной.

Киврин кивнул и, воспользовавшись тем, что свита отстала, обратился к Шемаханской:

Киврин: Кира, я должен с тобой поговорить!

Она встревоженно глянула на него.

Шемаханская: Прямо здесь? Зайдем в кабинет.

Киврин: Там телефоны, я видеть их не могу! 

Шемаханская:  Чего ты хочешь?

Киврин: Определенности! Поданных заявлений, назначенных дат, обручальных колец — всего, что есть у других людей!

Шемаханская: Ты же знаешь.  Сегодня такой ответственный день…

Киврин: У тебя все дни ответственные. Ты на ответственном посту.

Шемаханская: Хорошо. Как только пройдут испытания…

      Киврин: Значит — завтра! 

      Шемаханская: Завтра.

Киврин: Обещаешь?

Шемаханская: Если все пройдет хорошо.

В мастерской волшебной древесины сердитый Ковров роется в стружках. На козлах лежит ствол большого дуба. Рядом стоит понурый Брыль.

Ковров: Где чертеж? Где хотя бы рисунок?! 

Брыль: Да не оставляла Алена ничего.  Торопилась очень. Пальчиком в воздухе огненный знак начертила — и все!

Ковров: Не мог сохранить! 

Брыль: Так я ж не магистр. Я этого не умею…

Ковров решительно подходит к дубу.

Ковров: Ладно. Будем делать сами. Изобретем что-нибудь.

Брыль: Ой, Витенька, не надо!  Не дразни начальство! Лучше я Алену поищу…

Ковров яростно чешет в затылке и, отстранив с дороги Брыля, направляется к двери, роняя на ходу:

Ковров: Сиди здесь, искатель…

Ковров убегает. В мастерскую волшебной древесины заходят Сатанеев и Камноедов.

Сатанеев: Почему сидим, почему не работаем?  Где Санина, где Ковров?

Брыль: Жду! 

 Сатанеев подходит к лежащему на козлах дубу. Взгляд его останавливается на глубоко врезанной в кору надписи: «Гена + Люся = любовь».

Сатанеев: Эт-то что такое? 

Брыль: Дуб! 

Сатанеев:  Я спрашиваю, кто такие… Люся + Гена? 

Брыль:  Не могу знать!  С ними доставлено! 

 Сатанеев поворачивается к Камноедову.

Сатанеев:  Выяснить, кто были эти личности, и строго взыскать за порчу древесных насаждений.

Камнеедов:  Как это — взыскать?  дерево невесть когда срублено, может, их в живых-то нет…

Сатанеев:  Взыскать посмертно!  Зафиксируйте!

Проследив, как Камноедов припадает к блокноту, Сатанеев обращается к Брылю:

Сатанеев:  А вы приступайте! Первым делом уберите это… безобразие. Форму будете создавать под моим личным контролем. Форме сегодня придается большое…

Сатанеев затруднился в поисках подходящего слова и даже щелкнул пальцами от нетерпения.

Камнеедов:  Содержание… 

Сатанеев: Вот именно.

  Ковров и Алена на цыпочках вошли в просторную светлую комнату – зал переговоров.

Кира Анатольевна встретила вошедших строгим взглядом.

   Шемаханская:  Все наконец?  Приступим!

Брыль подал директрисе небольшой резной ларец. Кира открыла крышку. Брови ее изумленно вздернулись.

       Шемаханская:  Что это?

 Брыль: В. П., простите, волшебная палочка.

Кира извлекла из ларца предмет, как две капли воды похожий на обыкновенный большой карандаш. Алена тихо ахнула. Ковров грозно уставился на Брыля. Брыль пожал плечами и показал глазами на Сатанеева. Три члена ученого совета молча ждали реакции Шемаханской.

Шемаханская:Так.  И кто же это… сотворил?

Сатанеев сделал шаг назад, на всякий случай выдвинув перед собой Камноедова. Алена умоляюще посмотрела на Киврина. Киврин ободряюще улыбнулся.

Киврин: Интересное решение! 

Шемаханская:  Вы думаете? 

Ученый совет пришел в движение, послышались одобрительные реплики:

Учёный совет1: Удобно…

Учёный совет2: Знакомо…

Учёный совет3: Без выкрутасов…

Кира Анатольевна вздохнула, пожала плечами.

Шемаханская:  Мне виделось что-то более… изящное, но если нет возражений… форма принимается. Приступим к проверке содержания. Нам остается только что-нибудь пожелать. Ваше слово, Алена Игоревна.

Санина:  Отпуск!  Целый месяц, с сегодняшнего дня!

Шемаханская:  Сейчас не время шутить! 

Сатанеев:  Самое прекрасное — это прекрасные женщины.  Но они у нас уже есть!

Он смотрит на Алену и Киру. Кира слегка кивает. Алена отворачивается.

Секретарша Ольга: Цветы! 

Шемаханская:  Молодец, Оля!  Прошу внимания! Сейчас я взмахну рукой,  произнесу «букет цветов», и цветы должны появиться на этом столе. Как видите, палочка очень проста в обращении.

Указав на легкий столик, крытый зеленым сукном, на котором начерчен мелом магический круг, Шемаханская торжественно поднимает руку. Появляются цветы.

 Шемаханская:А что, если пригласить комиссию для приема волшебной палочки не как-нибудь, в рабочем порядке, а торжественно, со значением, например, тридцать первого декабря?  Покажем, как говорится, товар лицом! Устроим настоящий новогодний бал, с музыкой, танцами, а главное — с демонстрацией нашего нового изобретения в действии?

В кабинете Шемаханской продолжалось совещание.

Совет возбужденно зашевелился. Было видно, что идея понравилась. Особенно одобрительно отнеслись к ней женщины.

 Шемаханская:Необходимо пригласить хороший эстрадный ансамбль.

Киврин: Ансамбль, конечно, хорошо.  Но вот комиссия… Под Новый год… Поедут ли?

 Шемаханская:Поедут.  Этим займетесь вы.

Киврин: Что значит — займусь? 

Шемаханская: Съездите в Москву, поговорите, пригласите, попросите.

Киврин: Но у меня… совсем другие планы! 

Шемаханская: Я знаю, Иван Степанович.  И все-таки… прошу.

Киврин: Когда лететь?

Шемаханская: Сегодня, вечерним рейсом.

Киврин: Хорошо. 

 Шемаханская тихонько вздохнула и обратилась к секретарше:

Шемаханская: Олечка, закажите, пожалуйста, Ивану Степановичу билет, погоду я обеспечу…

Все выходят из кабинета.

Шемаханская:  Сердишься? 

Осторожно покосившись на дверь, взяла за руку.

Шемаханская: Пойми, Ваня, обстоятельства… Но это в последний раз!

Иван Степанович покачал головой.

Киврин: Сфера услуг, Кира, не имеет конца. Она беспредельна, как Вселенная. И так же вечна, в отличие от нас…

Строгое «директорское» выражение исчезло с лица Киры Анатольевны. Оно стало мягким, нежным и даже, страшно сказать, ласковым.

Шемаханская: Обещаю тебе… Как только ты вернешься — обещаю…

Киврин грустно улыбнулся и предостерегающе поднял руку.

Киврин: Не надо! Я устал ждать, надеяться, разочаровываться и снова — ждать. Как видишь, волшебники тоже бывают в заколдованном кругу. Пусть все идет своим чередом, без дат, чтобы мне хоть не считать дни.

Кира печально посмотрела на него.

Шемаханская: Трудно ведьму любить?

Киврин: Трудно, когда тебя не любят.

Шемаханская: Любят…

И, приподнявшись на цыпочки, Кира Анатольевна неожиданно крепко поцеловала Ивана Степановича. Сделала она это так самозабвенно и решительно, что Киврин даже слегка отпрянул и выпучил глаза, потому-то он и заметил нечто, ускользнувшее от затуманенного искренним порывом внимания Киры Анатольевны.

Дверь в кабинет тихо приоткрылась, и в щель просунулась физиономия  Сатанеева. Увидев застывших в поцелуе Киврина и Шемаханскую, он сначала зажмурился, потом отшатнулся. Дверь в кабинет бесшумно закрылась.

Кира и Киврин, улыбаясь, стояли друг против друга.

Киврин: Не знаю, успею ли повидать тебя до Нового года в спокойной обстановке. Поэтому… Вот, это для тебя…

Он протянул ей изящный кулон на тонкой цепочке. В центре кулона сверкали миниатюрные часики. Кира сделала протестующее движение.

Шемаханская:  Только не это, прошу тебя!

Киврин: Но почему?

Шемаханская:  У меня дома уже лежит тринадцать подаренных тобой часов. Давай остановимся на этой волшебной цифре.

Киврин растерялся.

Киврин: Но я не приготовил другого подарка.

Шемаханская:  Знаешь что, привези мне вот это. 

 Она быстро чиркнула что-то на листе бумажки, протянула ему. Он прочел и неожиданно рассмеялся.

Киврин: Нет, на тебя, действительно, сердиться нельзя… Ты все еще дитя, Кира!

Она тонко улыбнулась.

Шемаханская:  Я — женщина. Этим сказано все!

Гордо подняв голову, Иван Степанович вышел из кабинета. В приемной он заметил Сатанеева, победоносно улыбнулся ему и вдруг — неожиданно, совершенно по-гусарски подмигнул, приложил к губам палец.

Киврин: Так!  Сплетня гарантирована! Очень хорошо! Да здравствует сплетня!

Алена заглянула в приемную директора и вопросительно глянула на секретаршу.

Секретарша Ольга: Занята. А у вас что? 

Алена быстро подошла к ней и зашептала на ухо. Секретарша расплылась в улыбке.

Секретарша Ольга: Ой, как я за вас рада! Приходите после обеда

Санина:  Я вам заявление оставлю. Как думаете, подпишет?

Секретарша Ольга: Какие могут быть сомнения…

Алена вышла.

 Киврин: С наступающим, Алена Игоревна.  Рад видеть вас, особенно с такими сияющими глазами… Что-то здесь нечисто, а? 

Санина: Чисто, чисто. Замуж выхожу.

Киврин: Да ну!  От всей души! Примите самые сердечные поздравления.

Санина:  Он в Москве меня ждет. Сегодня вылетаю.

Киврин: Вечерним? 

 Алена кивнула.

Киврин: Вы представить себе не можете, как мне сегодня везет.  Я тоже лечу этим рейсом!

Санина: Вот здорово!  Вы будете на моей свадьбе. Свидетелем с моей стороны!

Киврин осторожно и бережно взял протянутые руки девушки.

Киврин: С величайшей радостью принимаю приглашение. 

 Он неловко поклонился и даже чуть шаркнул ножкой.

Сатанеев, наблюдавший с лестницы эту сцену, до предела вытянул шею, чтобы ничего не пропускать.

Киврин: Примите и вы, чтобы, так сказать, не мешкая… 

Киврин повесил на шею Алены кулон с часами на цепочке. 

 Киврин: Надеюсь, вам понравится. 

 Алена даже покраснела от удовольствия.

Санина: Большое спасибо, Иван Степанович! 

 растроганно проговорила она и, привстав на цыпочки, поцеловала Киврина.

Он ласково погладил ее по голове.

Киврин: Жду вас в аэропорту. Надеюсь, не опоздаете?

Санина: Теперь нет! 

Сатанеев: Так… Так-так-так! Мне, кажется, тоже наконец повезло…

Сатанеев входит в приемную директора, быстро пересекает ее и открывает дверь кабинета.

     Сатанеев: Все делается, Кира Анатольевна.  Заявки в Госконцерт уже посланы… но вот… Алена Игоревна улетать собралась. А я ведь в музыке не силен. Могут подсунуть что-нибудь… неподходящее…

Бросив пробный шар, он ждал реакции.

Шемаханская: Когда улетает? Зачем?  Вы сказали ей про распоряжение?

Сатанеев: Конечно, конечно. Только она и слышать не хочет…

Шемаханская: Что ж ей так… не терпится? 

Сатанеев замялся, всячески изображая тяжкие муки внутренней борьбы.

Шемаханская: Да говорите же! 

 Сатанеев: Тут, понимаете ли, такое обстоятельство… Бракосочетание, в общем. Свадьба завтра у нее…

Грозовые морщинки на лбу Шемаханской разгладились.

Шемаханская: Да, это несколько меняет дело.

Сатанеев: …с Кивриным Иваном Степановичем.

Шемаханская: Что?!

      Сатанеев: То, что жениха Иваном зовут, вся лаборатория знает. Она только фамилию скрывала. Что на свадьбу в Москву летит — хоть сейчас убедиться можно — заявление у секретаря, одним рейсом, между прочим…

Кира резко повернулась, рывком открыла дверь и спросила привставшую навстречу Ольгу:

Шемаханская: У вас есть заявление Саниной?

 Секретарша Ольга:  Да, вот.  Кира Анатольевна, можно мне пойти обедать?

Шемаханская: Да. И закрыла дверь.

Шемаханская: Продолжайте! 

 Сатанеев: Да что там говорить!  Только что сам видел, как они в гардеробе целовались и кулон с часиками он ей на шею повесил…

Шемаханская: Врете!  Насчет кулона это вы врете! Не может быть!

Сатанеев: Да за что же вы меня так, Кира Анатольевна!  Вызовите Алену Игоревну — сами убедитесь — кулон у нее на… простите… на груди висит!

Шемаханская: Пакость… Какая пакость!

Шемаханская: Привести!

Сатанеев: Киврин уже ушел! 

Шемаханская: Санину! 

Сатанеев: Слушаюсь! 

В пустой приемной он по-собачьи встряхнулся, пригладил венчик волос вокруг лысины и, крепко вытерев о штаны вспотевшие ладони.

Алена в нетерпении прогуливалась неподалеку от директорской приемной. Увидев Сатанеева, она облегченно вздохнула.

Санина: Вы все решили с Кирой Анатольевной? Мне можно войти?

Сатанеев: Позволю себе задержать вас на несколько минут.

Санина: Вы знаете, я очень тороплюсь.

Сатанеев: В Москву?  К жениху, надо полагать?

Санина: К жениху.  А откуда вы знаете?

Сатанеев: Я знаю и более существенное — то, что мы с вами назначены в комиссию по устройству новогоднего бала, которому Кира Анатольевна придает особое значение.

Алена непонимающе посмотрела на Сатанеева.

Санина: Но я же не могу!

Сатанеев быстро глянул по сторонам и, убедившись, что никого поблизости нет, начал уже другим, менее приторным тоном:

Сатанеев: Как это понимать, Алена Игоревна? Я к вам всей, можно сказать, мужской душой, а вы? Предпочли мне какого-то мальчишку?

Алена, оторопевшая от такого вступления, растерянно заморгала.

Санина: Простите, я вас что-то не пойму, Аполлон Митрофанович…

Но Сатанеев в этот момент способен был слушать только себя.

Сатанеев: Я вам кое-что дарил на праздники… Цветы, например. Вы ничего не говорили! Я имел право, так сказать, думать… надеяться!

Вдруг Алена все поняла и рассмеялась.

Санина: Ах, Аполлон Митрофанович! Шутник вы все-таки…

Сатанеев: Я вовсе не шучу! 

Санина: Значит, вы человек с фантазией.  Я и не подозревала… Вам стихи писать надо. Не пишете стихов?

Сатанеев вновь сменил тон. Он опять был сладок.

Сатанеев: Стихов, к сожалению, не пишу, музыки тоже. Поэтому Кира Анатольевна вас и назначила. Надо включаться, Алена Игоревна. Все равно ведь работать придется.

Алена вспыхнула.

Санина: Это мы еще посмотрим!

И быстро пошла к приемной, дробно стуча каблучками.

Сатанеев: Посмотрим, посмотрим. Но какая женщина! Ах, какая женщина!

В кабинете атмосфера была уже накалена.

Санина: Кира Анатольевна, мне нужен этот отпуск.  Почему вы не хотите меня понять? 

Шемаханская: Это я должна вас понимать?  Я?!

Санина:  Неужели вы никогда не любили? 

Шемаханская: Удивительное бесстыдство! 

Санина:  Кира Анатольевна, я вас очень прошу… У меня просто нет больше сил… и времени. Посмотрите на часы!

Она протянула на ладони свой кулон к лицу Шемаханской. Та резко отшатнулась.

Шемаханская: Вы что, издеваетесь надо мной?

Санина:  Нет, это вы издеваетесь!  Плевать мне на ваш концерт. Я все равно улечу!

Она быстро пошла к выходу. Кира вскочила.

Шемаханская: Санина, стойте! Я запрещаю!

И загородила Алене дорогу.

Шемаханская: Никуда ты не полетишь, девчонка! 

 Тьму, сгустившуюся в комнате, вдруг озарила ослепительная молния, воздух потряс громовой удар. Кира распростерла руки над скорчившейся в кресле Аленой и произнесла с мрачной торжественностью:

Шемаханская: Изымаю весну из сердца твоего! Вкладываю туда зиму!

     Мгла медленно рассеивалась. Сдвинув брови, угрюмо глядя перед собой, сидела за столом Кира Анатольевна. В глубоком кресле перед ней Алена с растерянной улыбкой терла пальцами лоб.

Санина: Извините, Кира Анатольевна. У меня голова что-то… Позвольте заверить вас, Кира Анатольевна, что я приложу все усилия, чтобы под руководством нашего уважаемого Аполлона Митрофановича и под вашим личным контролем организовать хороший вечер во время приема волшебной палочки. Ведь это может иметь для вас большое, даже особое значение! Я правильно рассуждаю?

Шемаханская: Теперь совершенно правильно.

Санина:  Благодарю за доверие! 

Они вместе вошли в приемную.

Санина:  Наверно, каблук подвернулся.

Шемаханская: Да, да. Это скоро пройдет.

Алена вышла.

Ольга подождала, когда за ними закрылась дверь. После этого она осторожно взяла трубку селектора и нажала сразу на две кнопки. В трубке послышались негромкие голоса.

Сатанеев:Я всегда восхищался вашим даром уговаривать людей.

Шемаханская: Тут уговорами не обошлось.

Сатанеев: Власть применили?

Шемаханская: Силу.

Сатанеев: Неужто… 

Шемаханская: Пришлось.

Сатанеев: Понимаю. 

Кира обернулась.

Шемаханская: А раз понимаете — действуйте! И помните — им нельзя встречаться. Если вдруг до наступления Нового года она его поцелует…

В лабораторию абсолютных неожиданностей входят чуть запыхавшиеся, румяные с мороза Ковров и Брыль.

Ковров: Все в порядке!  Вот билет. Рейс триста тринадцать, место тринадцать, билет в восемь ноль две.

Брыль: И телеграмму послал.  Встретит вас адресат, честь по чести. И дай вам бог, как говорится…

Алена холодно окинула взглядом веселых помощников.

Санина: Вас, товарищ Брыль, я не просила ни о какой телеграмме. Напишите на мое имя докладную. Объясните свое отсутствие в рабочее время.

Брыль онемел.

Ковров: Ты что, Аля?.. 

Санина: Я вам не Аля! Будьте добры называть меня по имени-отчеству! Билет сдайте, я никуда не лечу.

Алена возмущенно уставилась на Коврова.

Санина: Виктор Петрович, разве я неясно выразилась? Или вам что-то не ясно, товарищ Брыль?

Брыль молча выразил полную растерянность и покорность.

Санина: А вам, товарищ Ковров,  не мешало бы привести себя в порядок: постричься, надеть нормальный костюм. Хотя бы как у товарища Брыля.

Сатанеев вошел в лабораторию. Алена поднялась ему навстречу. Лицо ее озарилось приветливой улыбкой.

Санина: Очень рада видеть вас, Аполлон Митрофанович! Заходите, садитесь… вот сюда, пожалуйста.

Ковров и  Брыль переглянулись, совершенно сбитые с толку.

Санина: Не обращайте внимания!  А ведь я к вам собиралась, Аполлон Митрофанович!

Сатанеев: Приятно, приятно слышать! 

Санина: Можете радоваться, вам повезло, я никуда не еду!

Это сообщение произвело на Сатанеева большое впечатление.

Сатанеев: Очень рад.  Очень, знаете ли… За вас, в первую очередь…

Алена понимающе кивнула.

Санина: Что вы намерены мне поручить?

Сатанеев:Ансамбль, Алена Игоревна. И только отличный требуется. Кира Анатольевна строго предупреждала.

Санина: Ковров!  Надеюсь, вы следите за нашей мыслью?

Ковров: Конечно, слежу.  Я за всем слежу…

Алена внимательно посмотрела на него, словно предостерегая от дальнейших высказываний, и приказала:

Санина: Так вот. Завтра утром доложите ваши соображения по поводу ансамбля.

Ковров:Да что же я доложить смогу!  Откуда у меня за ночь ансамбль возьмется!

Алена гневно отвернулась от Коврова и обратилась к Сатанееву:

Санина: И это говорится не только мне, но и заместителю директора! Да еще где? В лаборатории абсолютных неожиданностей!  Вы магистр или не магистр? Надеюсь, вы все поняли, Ковров?

Ковров: Ну, магистр.

Санина: Без «ну», пожалуйста!

Ковров: Хорошо, магистр. Без «ну» и без НУИНУ тоже.

Сатанеев: А вот тут вы, молодой человек, заблуждаетесь.  Только в нашем штатном расписании числятся чародеи, так что без НУИНУ вы так… отдельная личность, не более. Простите, Алена Игоревна…

Санина: Очень верное и своевременное замечание!  Надеюсь, вы все поняли, Ковров?

Алёна сидела в кресле прямая, властная, совершенно непохожая на ту Алену Санину.

Ковров: Кажется, понял.

Брыль: Мы поняли, поняли. Можно идти?

Санина: Идите и работайте! 

Сатанеев:Очаровательница! Не надо волноваться! Ваше самочувствие — для меня главное…

Он попытался завладеть ее рукой, но Алена убрала руку.

     Сатанеев: Такой бриллиант, как вы, достоин самой лучшей оправы!

Санина: Вы полагаете? 

Сатанеев: Несомненно! И я мечтал бы всю жизнь создавать для вас эту… оправу. Ну, если позволите.

Алена залилась русалочьим смехом.

Санина: Старый шалун!

Сатанеев: Очаровательница! Вам стоит только пожелать.

Санина: Мне вдруг надоела моя лаборатория. Знаете, сфера услуг… это все-таки что-то… непрестижное, правда?

Сатанеев: Н-да… Бездуховное, я бы сказал. Будем думать.

Санина:   Мне осточертел весь этот Китежград.

Сатанеев несколько померк.

Сатанеев: С этим, доложу я вам, потруднее будет…

Санина: Думайте, Аполлон Митрофанович, думайте.  Даром в нашем мире ничего не дается…

 Сатанеев:Очаровательница! 

Санина: Да, я согласна быть вашей женой, но при соблюдении определенных условий.

 Сатанеев:Готов! Заранее готов на все!

Санина: Во-первых, если вы не будете шалить…

Сатанеев поспешно принимает смирную позу.

Санина: Во-вторых, нам нужна квартира из четырех комнат. Ваша годится только на первый случай. Потом мы должны посмотреть… Париж, Рим, Токио…

Сатанеев: Будет, будет! Все, что вы захотите.

Санина: Далее. Мне нужна должность заместителя директора по науке. Это в течение, скажем, полугода после брака.

Сатанеев: Любимица, а как же Киврин?

Санина: Киврин? Это меня не интересует.

Сатанеев: Гм… Да… Впрочем, вы правы.

Санина: Затем, в перспективе, через год-два, ваш и мой перевод в Москву.

Сатанеев молча кланяется.

Санина: Договорились? 

Сатанеев: Договорились.

Санина: Тогда подпишите. ( Алена достает из стола плотный лист бумаги и протягивает его Сатанееву.)

Сатанеев: Что это?

Санина: Обязательство.

Сатанеев пробегает обязательство глазами.

Сатанеев: Хм… «Мы, нижеподписавшиеся»… Хм… Так… «лицензия»… Так… «заместителем директора». Так… «в Москву». И, наконец, последнее…

Он смотрит на Алену, весь охваченный сомнением, но, встретив ее насмешливый взгляд, быстро хватает авторучку и размашисто подписывает.

Санина: Так… Кровью скреплять не надо, чернила надежнее. Теперь, дорогой, (произносит Алена, складывая бумагу и пряча ее в рукав)  я разрешаю вам припасть к моей руке.

Она протягивает руку. Сатанеев, пав на одно колено, надолго присасывается к ее ладони.

Санина: Поскольку мой старичок вел себя хорошо и не упирался, мы объявим о нашей помолвке завтра на новогоднем балу. И будем танцевать до упаду! 

Иван Пухов с помощью Антона и Павла  тащит мебель  в новую квартиру.

Иван ставит фотографию Алены на стол и удовлетворенно оглядывается.

Пухов: Все!  Поехали встречать.

Антон: Куда так рано? Самолет через три часа прилетит.

Пухов: Лучше заранее быть.  Она ждать не любит.

Павел: Видал? Еще не обженился, а уже под каблуком.

В дверь позвонили. Иван вышел открывать. В коридор ввалился заиндевевший Борис, заполнив собой сразу все пространство.

Борис: Прости, опоздал.

В дверь опять позвонили.

Почтальон: Телеграмма! 

 Павел, Антон и Борис: «АЛЕНА ПРИЕХАТЬ НЕ МОЖЕТ ЗАКОЛДОВАНА СРОЧНО ПРИЕЗЖАЙТЕ ВЫРУЧАТЬ ПОЕЗДОМ № 13 ДРУЗЬЯ АЛЕНЫ».

Павел, Антон и Борис: Что же это…

Павел: Постой, тут разобраться надо. 

Антон: Чушь. Бред. Такого не бывает! 

Борис: Просто розыгрыш! 

Пухов: Куда ж теперь?

Павел: Конечно — в аэропорт! 

Антон: Правильно!  А «друзей» этих мы потом разыщем.

Борис: Поговорим как следует. (демонстрируя увесистый кулак)

Третий раз за вечер прозвучал дверной звонок. На лестничной площадке стоял парень в фирменной фуражке таксиста.

Таксист: Машина у подъезда. Спускайтесь скорее, а то опоздаете.

Павел, Антон и Борис:  Куда? 

Таксист: Как это — куда?  На поезд! Сорок минут до отхода…

В вагоне поезда.

    Вагонный Брыль: Простите.  

    Пухов: Э-э-э…  А вы, собственно, кто такой?

Вагонный Брыль:  Я вагонный…

Пухов: Кто-кто?

Вагонный Брыль:Ну, как бы вам сказать это… Про домовых слыхали?

Пухов: Да.

Вагонный Брыль: Про леших там, про водяных?

Иван кивнул.

Вагонный Брыль: Вот. А я — вагонный. Временно… По специальной надобности.

Слова о «специальной надобности» почему-то совсем доконали и так перетрусившего Ивана.

 Пухов:Вот я сейчас разбужу ребят, тогда узнаем, какая у вас надобность.

Человечек усмехнулся, но, впрочем, на всякий случай подобрал ноги.

Вагонный Брыль:  Не получится. Они будут спать теперь, пока я не уйду. Только тогда… возможно.

 Вагонный Брыль:  Я к вам по делу.  Вы ведь точно Пухов Иван Сергеевич?

Иван облизнул губы и молча кивнул головой.

Вагонный Брыль:   Ну так вот.  Вашу знакомую Алену Игоревну крепко заколдовали. Весну, то есть любовь и все такое прочее, из сердца ее вынули, а зиму вставили! ( Он вздохнул.)  Вот такие дела. 

 Пухов:Вы что это, серьезно, что ли?

 Вагонный Брыль:   Вполне. Теперь по порядку… Поскольку Алена Игоревна заколдована, сами понимаете, узнать вас она никак не может… потому что знакомство ваше только с любовью было связано. Так?

Пухов: Так.

Вагонный Брыль:    Вот. А в остальном она все понимает, оценивает… Только не как раньше, а иначе… Почти наоборот. Так что вы уж с ней поосторожней, пожалуйста…

Пухов: Что же мне делать?  Ведь я люблю ее!

Вагонный Брыль:    Понимаю, что любите! Это и хорошо! Потому что вот такой отыскался зигзаг волшебный: если она вас до новогодней полночи поцелует, так сразу и расколдуется.

Пухов: Как же она меня поцелует, если узнать не сможет?

Вагонный Брыль:    В том-то и вопрос! Но первым делом, Иван Сергеевич, надо вам в Институт под каким-нибудь видом проникнуть.

Пухов: Под каким же? 

Вагонный Брыль:    Вы ведь все музыканты, правильно?

Пухов: В некотором роде.

Вагонный Брыль:    Вот и прекрасно!  Мы вас ансамблем представим! Годится?

Пухов: Да, но ведь мы без инструментов…

Вагонный хлопнул себя ладошкой по лбу.

Вагонный Брыль:    Эх, незадача! Недосмотрели… Ладно, приедем, тогда и дорешим задачку. А теперь должен я вас оставить. Ложитесь-ка спать, Иван Сергеевич, сил набирайтесь, пригодится.

Пухов: Да какой там сон, помилуйте! 

Вагонный Брыль:    Ай, ай, ай!  Вы ведь мужчина! Вас любила сама Алена Игоревна! А вы сразу раскисли… Смотреть неловко.

Иван исподлобья взглянул на Вагонного, и ему в самом деле стало неловко за свою слабость. Он подобрался, выпрямился.

Вагонный Брыль:    Вам действительно нужен сон.

Вагонный Брыль:    Спите!  И запомните: ничему там не удивляйтесь и не делайте ничего серьезного самостоятельно, не посоветовавшись с Виктором Петровичем Ковровым или Фомой Остаповичем Брылем… особенно.

Иван повалился набок, закрыл глаза и начал засыпать, бормоча:

Пухов: Да, да… Не удивляться… Понимаю…

На часах НУИНУ, выполненных в старинном стиле, с фигурками витязей по сторонам квадратного циферблата, стрелки показывают 12. И возникает новая дата — 30 декабря.

Раннее утро. В купе, где спят четверо друзей, заглядывает проводница:

Проводница: Просыпайтесь, пожалуйста! Скоро Китежград, остановка по требованию.

Иван вскакивает первым, оглядывает купе, медленно пробуждающихся друзей.

Пухов: Значит, все это не сон?  Значит, действительно… 

Шемаханская стояла у окна, спиной к Сатанееву.

Сатанеев: Ансамбль, может, и неплохой, только странные они какие-то.

Шемаханская: В чем эта странность? 

 Сатанеев: Без инструментов… и вообще… 

Шемаханская: А хорошо поют?

Сатанеев:  Алене Игоревне понравилось. Говорит — недурно.

Шемаханская: Ладно. Послушаем. Как она там?

Этот вопрос был задан с видимым трудом.

Сатанеев:  Алена Игоревна?  Удивительно мила. Удивительно! После того… сами знаете… еще очаровательнее стала.

Шемаханская: Понятно.  У вас все?

Сатанеев:  Гм-гм.  Еще вот… Телеграмма от Киврина. Просит встретить завтра. Приезжает восьмичасовым.

Шемаханская: Встречать не надо.

Сатанеев:  Но он может сам добраться… до 24 часов.

Шемаханская: Примите меры, чтобы до этого срока он не появлялся в институте.

Сатанеев:  Может быть, приказ об увольнении?  Я готов взять на себя обязанности вашего зама по науке. Мне это будет нетрудно.

Кира, не оборачиваясь, покачала головой.

Шемаханская: Я не сомневаюсь, что науку вы легко победите, но не стоит вам обременять себя ею.

Сатанеев:  У, ведьма!

Кира не обернулась. Только отражение ее лица в оконном стекле чуть дрогнуло в презрительной усмешке.

    Дверь в директорский кабинет широко распахнулась.

 Шемаханская:Пожалуйста.  Мы вас ждем.

Камнеедов:  Давно.

Сатанеев недовольно завозился в кресле и повернулся к Кире, сидевшей рядом.

Кира слегка кивнула Алене.

    Санина: Что вы нам исполните? 

Пухов: Одну песню, которую, возможно, вы вспомните…

 Сатанеев:Обратите внимание, как он на нее смотрит.  Прямо даже… неприлично как-то!

 Шемаханская: А мне молодой человек нравится. 

 Сатанеев:Здесь мы с вами не совпадаем.

 Пухов: Песня.

Санина: Очень хорошо.  Прямо для Нового года.

   Борис вытащил из-за спины старую, чудом склеенную гитару. Прозвучал сильный аккорд. И зазвучала мелодия.

Песня кончилась. Воцарилось молчание. Иван неотрывно глядел на Алену, а она повернулась к Кире. Но та сидела, задумавшись. Камноедов спал, и в наступившей тишине стало слышно, как он мерно посвистывает носом.

Алена сделала несколько шагов к Ивану. Мужчины в «ансамбле» даже подались вперед. Иван замер. Но, сделав несколько шагов, Алена опомнилась, остановилась и вернулась назад. Привставший было Сатанеев снова, со вздохом облегчения, уселся в кресло. В неожиданно возникшей тишине прозвучал негромкий голос Киры:

Шемаханская: Спасибо. Мы сообщим вам свое решение.

Утро. По коридорам НУИНУ решительным шагом идет группа «ансамбля» во главе с Ковровым и Брылем. Они входят в приемную директора.

     Ковров: У себя? 

Секретарша Ольга: Да, но… ( Секретарша с протестующим жестом поднимается с места.)

 Ковров:Заходи! 

 «Ансамбль» преграждает путь возмущенной секретарше.

Кира Анатольевна удивленно поднимает глаза. Ковров останавливается поодаль, Брыль жмется у двери. Иван подходит к столу, за которым сидит Шемаханская.

    Пухов: Верните мне невесту! 

     Шемаханская:Что? 

 Ковров:Он просит вернуть невесту.

 Шемаханская:Какую невесту? 

Ковров: Алену Игоревну Санину.

Пухов: Да, ее.

Кира Анатольевна несколько мгновений осматривает вошедших. Иван стоит, как скала. Ковров смотрит, угрюмо склонив голову. Брыль у дверей сжимается в комок.

Шемаханская: Оставьте нас вдвоем.

Ковров: Но… 

Шемаханская: Идите!  Садитесь.

   Вышедших из кабинета бледных Коврова и Брыля сразу обступили друзья Ивана. (Уходят за кулисы)

Секретарша Ольга:  Какое безобразие! 

В кабинете Кира Анатольевна, покинув стол, стоит у окна в своей любимой позе, отвернувшись от собеседника и глядя вдаль. Рядом стоит Иван. Чувствуется, что ему хочется взять и повернуть директрису к себе лицом.

Шемаханская: Я не могу снять с нее заклятье зимнего сердца. Оно наложено справедливо.

Пухов: Как вы можете так говорить!  Да вы не знаете Алену!

Кира бледно улыбается:

Шемаханская: А вы? Вы уверены, что знаете ее до конца?

Пухов: Она чистый, прекрасный человек, и я люблю ее!

Шемаханская: Я верю вам и понимаю вас. Но все останется, как есть.

Пухов: Да почему, в конце концов, почему?

Шемаханская: Потому что она все равно выйдет замуж не за вас.

Пухов: За этого, как его там, Осатанелова? Да если б только она не была вами заморочена…

Шемаханская: При чем здесь Сатанеев… Это — ее кара.

Пухов: Или ваша месть!

Шемаханская: Нет. Она сама выбрала свой путь. Это только результат предательства.

Пухов: Кого же она предала?

Шемаханская: В первую очередь вас, как я теперь понимаю.

Пухов: Мне надоели эти загадки! ( вскричал наконец Иван и, взяв Киру за локоть, осуществил свое намерение — повернул ее лицом к себе)

Кира качнулась, глаза ее изумленно расширились, и она внимательно посмотрела на раскрасневшееся лицо Ивана.

Пухов: Я обыкновенный человек! Мне не понятны ваши сложности и намеки. Расколдуйте ее, пусть она только меня вспомнит — я сам с ней все решу!

Шемаханская: Пустите, вы делаете мне больно! ( Кира вырвалась из рук Ивана.)  Поймите, что вспомнит она не только вас! Хотите вы этого?

Пухов: Хочу!

Шемаханская: Но я не хочу!

Пухов: Все равно я вас заставлю! 

Шемаханская: Постойте! 

Шемаханская: Подождите же вы, неистовый Иван!

Она крепко схватила его за руку и повернула к себе лицом так же, как он за минуту до этого.

Шемаханская: Я хотела вам сказать, что… понимаю вас. Послушайте меня. Уезжайте! Здесь ничего уже не поправишь. Поверьте, будет только хуже, если вы добьетесь своего.

Пухов: Кому хуже? 

Шемаханская: Вам и… мне.

Он вышел из кабинета.

В приемной к Ивану бросились толпой друзья. Ковров схватил его за плечи, легонько встряхнул и заглянул в глаза. Иван ответил отсутствующим взглядом.

Ковров: Ты меня помнишь? 

Пухов: Помню… 

Ковров: А он кто?

Пухов: Фома… Брыль.

Ковров со вздохом облегчения отпустил Ивана.

Антон: Все в порядке. Обошлось.

Все набросились с вопросами.

Павел: Ну, что?

Борис: Как она?

Брыль: В гневе была?

Ковров: Сердилась, кричала?

Иван вдруг улыбнулся.

Пухов: По-моему, она испугалась.

Ковров: Это ты брось.

Секретарша жадно прислушивалась к их репликам. Дверь отворилась, и в приемную заглянула Алена. Разом все примолкли. Окинув взглядом пеструю компанию, Алена танцующей походкой направилась к кабинету директора.

Секретарша Ольга:  Кира Анатольевна занята.

Санина: Но меня вызывали.

 Секретарша Ольга:  Это Аполлон Митрофанович просил вас зайти.

Алена остановилась в недоумении.

Санина:  Аполлон… Митрофанович? Странно. Обычно он сам…

 Секретарша Ольга:  Не знаю, передаю,что приказано.

Санина: Гм… Приказано?!? Впрочем, если он передумал…

Она резко обернулась к Ивану и сразу расцвела улыбкой.

Санина: Здравствуйте! Я вас сразу и не узнала! Как вы себя чувствуете?

Иван вздрогнул.

Пухов: Здравствуй… те!.. Спасибо… хорошо. Очень хорошо!

Санина:  Что, Китежград вам понравился? Вы уже побывали в нашем музее старинных волшебных предметов?

 Пухов:Нет… Я, знаете… гулял и… размечтался.

Санина: Да, город наш располагает к прогулкам и мечтам.  Кстати, близится новогодняя ночь, а в это время, как известно, сбывается даже самое несбыточное. Так что желаю вам…

Пухов: Вы мне… желаете? — недоуменно переспросил Иван.

Санина: А почему бы нет? 

Все переглянулись. Толкаясь, награждая Ивана восторженными тумаками, вывалились из приемной. В коридоре еще затухал стук Алениных каблучков.

Брыль: Кажется, лед тронулся! 

Борис: Определенно!

Обмен впечатлениями продолжался.

Антон: Ты видел, как она смотрела?

Павел:А улыбалась!

Борис:  И разговаривала…

Брыль: Может, Кира? Решилась все-таки…

    Антон: Нет, сама оттаивает.

    Ковров: Слушай, все проще! По-моему, ты ей заново начинаешь нравиться.

Брыль: Ну да! По второму разу.

Ко входу в НУИНУ подходит Киврин. За плечами его — большой и, видимо, тяжелый рюкзак. Киврин облегченно вздыхает, направляется к двери. В дверях его задерживает Камноедов.

Киврин: Здравствуйте, Юлий Цезаревич!  С наступающим вас…

Он собирается пройти в дверь, но натыкается на каменно стоящего Камноедова.

Камнеедов: И вас также.

Киврин: Позвольте пройти.

Камнеедов: Не могу.

Киврин: Вы что, не узнаете меня?

Камнеедов: Узнал, потому и не имею.

Киврин: Это что за новости? С каких пор…

Камнеедов: С момента поступления соответствующего распоряжения.

Киврин: Распоряжения? От кого?

Камнеедов: Сверху.

Киврин: Нет, вы погодите!  Мало того, что не встретили, так еще дверь закрывать! Как вы смеете! Я… Я… Я не знаю, что с вами сделаю.

Камнеедов: Не знаете, так не говорите.

Охрипший от ругани Киврин, подхватив свой рюкзак, пошел прочь и носом к носу столкнулся с Дедом Морозом. Киврин опустил рюкзак на землю:

Киврин: Стой!

Дед Мороз: Чего надо? 

 Киврин:Тебя и надо! 

В дверях под руку с Сатанеевым появляется Алена.

Санина: Минуточку внимания!  Я хочу поделиться с вами своей радостью. Представляю всем моего будущего мужа — Аполлона Митрофановича Сатанеева. Надеюсь, вы все его достаточно знаете.

Иван в ужасе смотрит на происходящее. Друзья, подойдя к нему, становятся рядом.

Антон: Всё! 

Борис: Пошли отсюда, Ваня.

Павел: Обойдутся они без нашей музыки! 

    Пухов: Я никуда не уйду!

    Ковров: Правильно! Не сдавайся, Ваня! Часы еще не били!

Сатанеев между тем, изготовившись произносить речь, расправляет бумажку и, поглядывая в нее, начинает говорить хорошо поставленным голосом:

Сатанеев: Друзья мои, сотрудники и соратники! Сегодня счастливейший день…

В зал входит Шемаханская. За ней следует представительная комиссия, только что прибывшая на торжество.

    Шемаханская: Простите, Аполлон Митрофанович.  Вы окончите чуть позже, а сейчас мы перейдем к официальной части нашего праздника. Внесите волшебную палочку!

Появляется Камноедов со свитой. Перед собой он толкает столик на колесиках. На столике в зал торжественно въезжает ларец.

    Перед Кирой на маленьком столике стоит открытый ларец. По сторонам как часовые замерли Ковров и Брыль.

 Шемаханская:Внимание! Вы видите — этот зал пуст. Сейчас я взмахну волшебной палочкой, и здесь появится все, что необходимо для встречи Нового года! Раз, два, три!

Кира красиво повела в воздухе волшебной палочкой. Ничего не произошло. В зале послышался недоуменный ропот. Растерянная Кира еще раз взмахнула «волшебной палочкой» — тот же результат.

Председатель комиссии: Кажется, нам придется встречать Новый год стоя.

Комиссия 2: НУИНУ!

Сатанеев: Смотрите, что сейчас будет. Следите за мной! 

И вышел вперед, пряча в рукаве волшебную палочку.

Сатанеев: Дорогие друзья! Высокая комиссия! Хоть меня грубо прервали, я вновь вынужден взять слово. Только что я услышал, как славное название нашего учреждения произнесли в унизительной форме — этого я не могу стерпеть. Долгие годы оставаясь в тени, в неизвестности, на второстепенных ролях, я нес тяжкое бремя, исподволь создавая славу нашего института. Но сейчас, в эту критическую минуту, настало время выйти из тени. Я принимаю на себя всю полноту… потому что, как вы сами убедились, Кира Анатольевна явно не способна… Сейчас я сделаю то, чего не смогла сделать товарищ Шемаханская.

Все смотрели на Сатанеева. В зале стояла напряженная тишина.

Сатанеев: И потому я считаю, что должен, вопреки своей скромности, оказаться, так сказать, на коне и занять наконец высший пост в этом здании.

Сказав это, Сатанеев взмахнул руками. Послышался нарастающий свист.

 Председатель комиссии: Час от часу не легче! Кира Анатольевна, что все это значит?

Шемаханская: Сама не понимаю.  Прошу терпения. Сейчас все выяснится.

Председатель комиссии:  Мы — комиссия!  Прошу не забывать. Объективность — пожалуйста, компетентность — обязательно, даже снисходительность… в отдельных случаях. Но терпение — это не наша функция.

К Кире подошла взволнованная Алена.

Санина: Кира Анатольевна, где Сатанеев?

Киврин (в костюме Деда Мороза): Как — где? Сидит на крыше. Сам видел! Занял высший пост на коньке, по собственному желанию!

 Ковров: Я же тебе говорил!  Еще не точка! Часы еще не били!

Санина: Немедленно снимите его!  Я не могу допустить, чтобы мой жених торчал как петух на крыше!

 Киврин (в костюме Деда Мороза):Жених? 

Шемаханская: Ковров, Санина.  Давайте попробуем его снять. Объединим усилия.

Санина:  Товарищ Камноедов, немедленно снимите его!

Камнеедов: Не имею права.  Аполлон Митрофанович сам решил… вознестись, а я решения начальства отменить не могу.

Алена гневно и беспомощно оглянулась.

Санина: Неужели здесь нет никого… Ни одного настоящего мужчины?

Иван, как подстегнутый, сорвался с места.

Ковров: Зачем же он. Эх, простота!

Киврин (в костюме Деда Мороза): Ничего, все верно! — стукнул посохом  — Все так и должно быть!

Оставляя мокрые следы на полу, Иван вносит дрожащего Сатанеева в зал. Перед ним расступаются. Иван опускает Сатанеева на край эстрады.

Сатанеев: Позвольте пожать вашу руку!  Как только меня утвердят директором, я объявлю вам благодарность в приказе.

Киврин (в костюме Деда Мороза): Вот это по-сатанеевски!  С размахом, дешево и мило!

Вокруг смеются. Сатанеев непонимающе озирается.

Киврин (в костюме Деда Мороза): А вы что скажете, Алена? 

Санина: Я?  Разве нужно обязательно говорить?

Снисходительно улыбаясь, она направляется к Ивану. Толпа расступается перед ней. Сатанеев бросается за ней вслед:

Сатанеев: Очаровательница, подождите!

Кира тоже делает шаг навстречу Алене:

Шемаханская: Санина! Остановитесь!

Киврин (в костюме Деда Мороза):Иди, милая, иди!  Ты меня слушай, сейчас мое время!

Алена приближается к Ивану. Сатанеев пробивается сквозь толпу с явным намерением задержать ее. Ковров ловко подставляет ему ногу. Сатанеев падает, вытянув вперед руки. Из его рукава вылетает волшебная палочка, скользит по паркету

Санина: Я ведь говорила, что в новогоднюю ночь сбываются даже несбыточные мечты? 

Пухов: Да! 

Санина: Ну, так вот… ( Алена поднимается на цыпочках и тянется губами к губам Ивана.)

Сатанеев: Очарова… ( блеет в ужасе, стоя на корточках, не успевший подняться Сатанеев, но не успевает договорить до конца.)

Раздается удар грома. В зале меркнет свет, сверкает молния.

Комиссия 3: Опять! Опять они колдуют!

 Председатель комиссии:Я же запретил!

Комиссия 2: Артиллерийский полигон! 

Мгла рассеивается. Алена стоит в объятиях Ивана.

Санина: Что со мной? 

Иван подхватывает пошатнувшуюся девушку.

Пухов: Теперь все хорошо, Аленушка. Аленушка, все прекрасно!

Алена обводит зал сияющими глазами.

Санина: Товарищи!  Друзья! Это мой жених… Мой муж! Это он, мой Иванушка!

Все бегут к ним, обступают тесным кругом, слышится смех, приветственные возгласы и восторженный визг Верочки и Катеньки, обнимающих Алену.

Киврин (в костюме Деда Мороза): А вот — моя невеста! 

Он срывает с себя бороду и оказывается Кивриным. Происходит отлив толпы. Теперь все окружают новую пару.

 Председатель комиссии: Послушайте.  Это не институт, а дворец бракосочетаний какой-то!

 Шемаханская: Убирайтесь вон!  Вон со своим картонным носом! Шут, имперсонатор! Я все знаю!

Киврин (в костюме Деда Мороза): Что, что вы знаете? 

Шемаханская: Вы в Москве Алену ждали!

Киврин (в костюме Деда Мороза): Я?! 

Шемаханская: Да! Ждали до последней минуты!

Киврин (в костюме Деда Мороза): Я по магазинам бегал до последней минуты! Подарок искал по твоему заказу! Полное собрание фантастики! Был еще дополнительный том, но я его на этот костюм поменял, чтобы к тебе проникнуть!

И он вытряхивает из мешка к ногам Киры груды одинаково переплетенных книг.

Шемаханская: Неужели…  Неужели меня обманули?

Киврин (в костюме Деда Мороза): Еще как! 

Не обращая ни на что внимания, Сатанеев ползает на корточках среди толпы, тщетно пытаясь найти оброненную волшебную палочку.

Сатанеев: Где же она?  Нельзя же потерять все так сразу!

Секретарша Ольга: Палочка-выручалочка, выручи нас всех!  Сделай так, чтобы мы все-таки встретили Новый год. А то все наши чародеи со своей любовью совсем про него забыли.

И тут происходит давно запланированное чудо. В зале появляются Дед Мороз и Снегурочка.

Шемаханская: Вот это и есть наша волшебная палочка в действии.

 Председатель комиссии: Будем рекомендовать для внедрения в сферу услуг.

Шемаханская: С Новым годом, друзья!

Начинают бить часы.

Дед Мороз : Так и закончилась наша новогодняя ночь.  Впрочем, как вы понимаете, она и не могла закончиться иначе. Волшебство, интриги, даже производственные конфликты — что это все по сравнению с настоящей любовью!