"Утро космоса"
статья по теме

УТРО КОСМОСА

12 апреля — не только наш большой всенародный праздник. Эту дату отмечает весь мир. Тогда, 12 апреля 1961 года, советский гражданин Юрий Гагарин на корабле «Восток» совершил свой великий подвиг  -  проложил человечеству дорогу в космос. Тем самым он продемонстрировал огромные достижения творческого гения советского народа, вдохновенного труда наших ученых, конструкторов, инженеров, рабочих.

В то время писателю Владимиру Губареву  -  лауреату Государственной премии  -  посчастливилось встречаться с двумя великими людьми, С.П.Королевым  и   Ю.А.Гагариным, которых объединила преданность делу, космонавтике и Родине. Эти встречи и легли в основу его книги «Утро космоса. Королев и Гагарин», которая вышла в издательстве «Молодая гвардия». Автор в предисловии к ней писал: «Перед вами не биография двух людей, восславивших Отчизну. Из многих событий, из которых слагается человеческая судьба, я выбрал лишь некоторые: два человека  - Королев и Гагарин  -  идут навстречу друг другу».

Владимир Губарев в биографической хронике повествовал о том, как эти два человека  - Генеральный конструктор ракетно-космической техники  и  Первый космонавт планеты  -  шли к 12 апреля 1961 года.

Публикация отрывка из заключительной части книги

В.Губарева  «Утро космоса. Королев и Гагарин»

12 апреля 1961 года ...  Да, много написано об этом дне, сняты сотни кинофильмов, но, тем не менее хочется вновь и вновь возвращаться в то ясное солнечное утро, чтобы опять пережить волнения того дня. С годами они не притупляются, не стираются из памяти -  ведь это звездные мгновения не только для тех, кто был в то утро на космодроме, но для всех нас - современников Гагарина.

5 часов 30 минут.

-  Юра, пора вставать, -  Карпов (начальник Центра подготовки космонавтов) тронул за плечо Гагарина.

«Я моментально поднялся. Встал и Герман, напевая сочиненную нами шутливую песенку о ландышах.

-  Как спалось?  -  спросил доктор.

-  Как учили, -  ответил я».

Позавтракали  по-космически -  из туб. Не очень вкусно, но надо, а вдруг придется пробыть в космосе несколько суток?!

Настроение у Юрия веселое, приподнятое.

6 часов.

Заседание Государственной комиссии.

-  Замечаний нет, все готово, -  доложил Королев.

Космонавты в монтажно-испытательном корпусе.

-  Меня одевали первым, -  рассказывает Г. Титов. -  Юрия вторым, чтобы ему поменьше париться. Кому-то из одевавших нас пришли на ум слова гоголевского Тараса: «А поворотись-ка, сынку!  Экой ты смешной какой!» Мы взглянули с Юрием друг на друга и, хотя уже попривыкли к скафандрам, не смогли удержаться от улыбок. Неуклюже дошагав до дверей, мы остановились на пороге. От степи тянуло ветром, и под открытым гермошлемом пробежал приятный холодок. Ну а от домика  -  десять шагов до автобуса.

Подошел Королев. Он выглядел усталым. В минувшую ночь он не сомкнул глаз.

-  Все будет хорошо, все будет нормально, -  заверили его космонавты.

Сергей Павлович сел в свою машину и уехал на стартовую.

6 часов 50 минут.

Над стартовой площадкой прозвучали слова Юрия Гагарина, которые скоро облетят весь мир: «... Через несколько минут могучий космический корабль унесет меня в далекие просторы Вселенной. Что можно сказать вам в эти последние минуты перед стартом? Вся моя жизнь кажется мне сейчас одним прекрасным мгновением. Все, что прожито, что сделано прежде, было прожито и сделано ради этой минуты...»

У лестницы, ведущей к лифту, Юрия обнял Сергей Павлович.

Объявлена  двухчасовая   готовность.

Гагарин вышел на связь.

-  Юрий Алексеевич, как вы себя чувствуете? -  спросил Королев.

-  Спасибо. Хорошо. А вы? Сергей Павлович не ответил. На связи -  Павел Попович.

-  Юра, ты там не скучаешь? -  интересуется он.

-  Если есть музыка, можно немножко пустить...

-  Даем.

-  Слушаю Утесова. Про  любовь.

Все невольно улыбнулись. Кажется, этот парень уже завоевал всеобщую любовь.

За два дня до пуска Попович ночевал в одной комнате с Гагариным.

-  Юра, а ты не зазнаешься? -  Павел хитро прищурил глаза,-  Вернешься оттуда,-  Попович неопределенно махнул рукой,-  здороваться перестанешь...

-  Да как ты мог подумать такое?! -  удивился Гагарин.-  Ну как ты мог такое сказать! Я же с вами все время. Нет, ты меня не знаешь! Совсем не знаешь!

-  Успокойся, я пошутил.

Гагарин повернулся, рванулся к Поповичу, обнял его.

-  Понимаешь, обидно такое слышать,-  он говорил быстро, проглатывая слова,-  очень обидно. Ведь и ты мог быть первым, и Герман, все ребята. Я же не виноват, что выбрали меня.

За два часа до старта Попович рассказал об этом случае Сергею Павловичу. Королев, невыспавшийся, расхаживал по бункеру. «Главный не в своей тарелке,-  сказал один из стартовиков.-  Его нужно отвлечь». Попович вспомнил о своей неудачной шутке -  он понимал, что сейчас Королев способен слушать только об одном человеке.

-  Значит, обиделся? -  Королев улыбнулся.-  Да, Юрий Алексеевич совсем иного плана человек. Я таких люблю... Павел Романович, стойте у этого телефона и не подпускайте меня, даже если буду ругаться. Хорошо?

Красный телефон. Если снять трубку и сказать всего одно слово, стартовая команда сразу же прекратит подготовку к пуску. Всего одно слово —-  «отбой». Немногие имели право подходить к этому аппарату.

Павел понял Королева.

-  Хорошо, Сергей Павлович, я не разрешу вам звонить.

Тот усмехнулся и вновь стал расхаживать по бункеру.

Поповичу показалось, что, когда объявили об очередной задержке на старте, Сергей Павлович направился к телефону. Павел преградил ему путь:

-  Вы сами приказали не пускать...

Лицо Королева начало краснеть. Наступила тишина, здесь хорошо знали, что характер у Главного крутой.

По громкой связи объявили, что подготовка к пуску вновь идет по графику. Королев сразу успокоился.

Потом уже в Москве он сказал Поповичу:

-  Молодцом там, у телефона. И в космосе надо так же держаться, теперь знаю, что и его выдержишь...

До старта -  пятнадцать минут.

-  Как у вас гермошлем, закрыт? Закройте гермошлем, доложите,-  звучит голос Каманина.

-  Вас   понял:   объявлена     десятиминутная  готовность.   Гермошлем     зарыт. Все нормально, самочувствие хорошее, к старту готов.

На связь с Гагариным выходит Королев.

-  «Кедр», я  буду вам транслировать команды... Минутная готовность, как вы слышите?

-  Вас понял: минутная готовность.  Занял исходное положение...

-  Дается зажигание, «Кедр».

-   Понял: дается зажигание.

-  Предварительная... Промежуточная... Главная... Подъем!

-  Поехали!.. Шум в кабине слабо слышен. Все проходит нормально, самочувствие хорошее, настроение бодрое, все нормально!

-   Мы все желаем вам доброго полета...

-  До свидания, до скорой встречи, дорогие друзья!

Этот день врезался в память всех, то пережил его. Каждый из нас запомнил его на всю жизнь, и мы рассказываем о своих ощущениях, о своих волнениях, о праздничной, счастливой Москве.

У космонавтов, которые пошли работать на космические орбиты вслед за Юрием Гагариным, свои воспоминания. И при каждом старте на орбиту - а наше время богато на космические эпопеи! – они возвращаются в тот солнечный апрельский день.

- ...Когда я улетал, да и другие тоже, хотелось крикнуть по-гагарински: «Поехали!» Причем и при первом полете, и при втором, -  говорит Виктор Горбатко,-  но еле сдержал себя. «Поехали!» — это гагаринское, и только его. Оно имело право звучать один раз, тогда, 12 апреля.

         - В конце марта все космонавты первой группы разъехались по разным точкам, для связи, вспоминает Алексей Леонов. Я был на Камчатке. Вдруг сквозь космический треск и шумы слышу его голос: «Как у меня дорожка?»

- это он о траектории спрашивал. Представляете, на активном участке летит, первый старт человека, а Юрий спокойно и деловито интересуется очень конкретными вещами. Казалось бы, эмоции должны захлестнуть, а он работает. Значит, Гагарин спрашивает, а параметров у нас еще нет. Но я кричу в микрофон: «Все хорошо! Дорожка отличная! Все в норме!» Гагарин узнал  меня: «Спасибо, блондин!» -  говорит. Вот  в  тот момент я понял, что все в порядке. - Алексей Леонов на секунду задумывается, вспоминает. - Он меня поразил в то утро своей выдержкой, мужеством. Я сам испытал, что такое «активный участок» и встреча с космосом, и до сих пор преклоняюсь перед  Юрием  -  ему было трудно, но он был уверен, что нам, на Земле, гораздо труднее, и поддерживал нас. Забота о других - главная черта Гагарина...

Виталий  Севастьянов дважды уходил  в  космос, работал там вместе с А.Николаевым и П.Климуком в общей сложности почти три месяца.

82 суток и 108 минут. Казалось бы, несопоставимые цифры?

- Конечно,- соглашается Севастьянов. -  Каждый месяц нашего полета можно сравнивать лишь с секундами первого. Мы шли в космос проторенной тропинкой, лишь там, на орбите, начиналось новое. А  для  Гагарина все впервые, абсолютно все! Тогда, в 61-м, даже трудно было представить, что последует за первым полетом, насколько широка и разнообразна будет последующая программа космических исследований. Пожалуй, лишь несколько человек, таких, как  М.В.Келдыш и С.П. Королев, могли прогнозировать «наше космическое будущее». И поэтому так принципиален полет Гагарина... 12 апреля произошло «смещение эпох». Позавтракали люди в одной эпохе, а обедали уже в другой. И это сказалось на всех. Я вышел из Центра управления, уже все свершилось. Но люди, которых я встречал на улице, еще не знали этого. Они спешили по своим делам, о чем-то переговаривались. Короче говоря, был будничный день большого города. И  вдруг словно  все  взорвалось  -  праздник выхлестнулся  на улицы, всеобщее ликование и радость. Это был удивительный день. Все сразу же полюбили парня, который летел над планетой. Я часто спрашиваю себя: а почему так дорог и близок Юрий Гагарин каждому из нас,  всем  людям? Была у него черта в характере, которая кажется мне главной,— это доброта. В фильме «Девять дней одного года» герой говорит: «Коммунизм могут построить только добрые люди». Это о Гагарине.

-  Я уверен, не будь Гагарин первым космонавтом, он стал бы прекрасным летчиком, или металлургом, или колхозником. Главное - к этому времени он уже состоялся как человек. Он всегда замечал в других лучшее, - добавляет Леонов. - Вспомните: «у меня прекрасная мама», -  говорил Юрий. И это так. Анна Тимофеевна дала ему все. Отец приучил к труду с детства.

Он говорил о своей учительнице так, будто лучших учителей в мире нет. Друзья? Преподаватели в ремесленном училище? Товарищи по службе в армии? Командиры? Обо всех Гагарин говорил: «Замечательные люди, лучшие». Юрий умел ценить человека, и это его сделало таким.

Встречались после апреля 61-го Королев и Гагарин редко. Только на космодроме, провожая вместе новые космические корабли. Даже в Звездный городок Сергей Павлович не мог приезжать часто  -  он работал без праздников и выходных, словно торопился сделать как можно больше. Пилотируемые полеты. Луна, Марс, Венера... А жить оставалось так недолго...

Гагарин тоже не принадлежал себе. Много ездил, встречался с людьми, готовился к полету.

Но Сергей Павлович внимательно следил за выступлениями Гагарина, его статьями, поддерживал его стремление учиться.

Иногда говорят, что Королев относился «по-отцовски» к Гагарину. Это не совсем точно. Он стал для первых космонавтов Планеты Учителем, точно так же, как для него самого был К. Э. Циолковский.

Все видели и знают улыбку Гагарина, но я помню его слезы. В тот день, когда Москва прощалась с Сергеем Павловичем Королевым.

Апрельское утро 61-го года окончательно и на века соединило судьбы Сергея Павловича Королева и  Юрия Алексеевича Гагарина. Им, представителям  двух поколений  советских людей, суждено было  войти  в  историю  нашей  цивилизации вместе.

В этот день  Первый космонавт планеты говорил и от имени Главного конструктора: «Вся моя жизнь кажется мне одним прекрасным мгновением!»

Гагарин  -  это героизм эпохи.

Королев -  это гений отечественной науки.

Они оба  олицетворяют подвиг народа.

Путь в космос – космонавтам.

Путь в будущее – всем людям родной страны.