Сценарий праздника, посвященного Дню Победы, "Эх, дороги!"
проект (8, 9, 10 класс) на тему

"ЭХ, ДОРОГИ..."

Урок-концерт

(сценарий, посвященный Дню Победы).

Все участники выходят на сцену и исполняют песню "Эх, дороги..." под  фонограмму.

1-й ведущий. Бывают события, которые по прошествии десятилетий стираются из памяти людей, становятся достоянием архивов. Но есть события, значения которых не только не уменьшаются со временем, а напротив, с каждым новым десятилетием приобретают особую значимость, становятся бессмертными. 

2-й ведущий. К таким событиям относится Победа нашего народа в Великой Отечественной войне. 

В 1945 году,  наш народ положил конец варварству и насилию фашисткой Германии, и сегодня мы, внуки и правнуки тех, кто отстаивал Победу собрались в этом зале, чтобы еще раз сказать спасибо за мир, который они нам подарили ценой своей жизни и почтить их память. Минута молчания.

Четверо участников читают стихи.

1) В бою я не был, 

О войне, мы знаем только по рассказам 

Но почему - то снятся мне 

Бои на Северном Кавказе. 

2)Когда в дворовой тишине 

Гремит набатом звон наград, 

Я вижу в яростном огне, 

Поры военной Сталинград. 

3)В бою я не был, 

О войне читал лишь Симонова строки 

Но почему - то злоба к ней, 

Таилась в сердце не жестоком. 

4)Оно за мирный взлет ракет, 

За мирный взрыв, за мирный атом 

За шесть десятков мирных лет, 

За мир, рожденный в сорок пятом. 

3- ведущий. Да, о войне мы знаем только по книгам, по рассказам наших дедов и по тем произведениям, в которых писатели и поэты  донесли до нас не только трагизм, боль, ужас войны,  но и героические подвиги нашего народа.  

Первый эпизод

(Фрагменты из повести Б.Васильева "А зори здесь тихие...")

(Все уходят, на сцене остаются участники следующей композиции и поют без сопровождения  музыки):

Эх, дороги, пыль да туман,

Холода, тревоги да степной бурьян.

Автор. Май 1942 г. Сельская местность в России. Идёт война с фашистской Германией. 171-м железнодорожным разъездом командует старшина Федот Евграфыч Васков. Ему тридцать два года. На разъезде спокойно. Солдаты прибывают сюда, осматриваются, а потом начинают «пить да гулять». Васков упорно пишет рапорты, и, в конце концов, ему присылают взвод «непьющих» бойцов — девчат-зенитчиц. Поначалу девушки посмеиваются над Васковым, а он не знает, как ему с ними обходиться. 

(Входят девушки. Они веселятся, разговаривают.)

Женя: - Рита, ты как оказалась здесь?

Рита:  Мой муж погиб на второй день войны. Сына я отправила к родителям. Вскоре   попала в полковую зенитную школу. Со смертью мужа  я научилась ненавидеть немцев «тихо и беспощадно». А ты, Женя?

Женя:  А я одна теперь. Маму, сестру, братишку - всех фашисты из пулемета уложили. А меня соседка спрятала. И я все видела. Всё! Сестренка последней упала - специально добивали... Потом перешла фронт, и меня прислали сюда.

Рита. Лиза, а ты откуда?

Лиза.               Я с Брянщины. Мой папа - лесник, на кордоне мы жили. Я ему помогала. Мама пять лет не вставала с постели, поэтому все хозяйство было на мне. Школу-то я не закончила, некогда было. А когда началась война, я в зенитную часть попала. Ой, девочки, нравится мне наш  старшина! Свой он, понятный. (Девочки смеются).

Рита. Соня, расскажи о себе.

Соня.  Я в Минске жила. У нас была большая дружная семья. В сороковом поступила в Московский университет. Только год проучилась. Сосед у меня был по лекциям. Влюбилась я в него. В начале войны он ушел добровольцем на фронт. А я попала сюда.

Женя. Ну, а ты что молчишь, Галка?

Галя. А что мне рассказывать? Я выросла в детском доме. Несладко там. Мечтала о том, как вырасту, выйду замуж, детей нарожаю... Любовь у меня была. А! Да что там!  Я в библиотечном техникуме училась. Вот закончится война, девочки! Заживем! (Девочки молчат).

Автор. И вот однажды появляются немцы.

Васков (девушкам). Пришло распоряжение от начальства поймать немцев. Я тут изучил карту и понял, что они направляются на Кировскую железную дорогу. Они наверняка пойдут окружным путем.  А  мы их опередим, пойдем коротким путем через болота между двумя озерами и будем там ждать. Готовьтесь.

Автор. Вот только не знал старшина, что немцев было шестнадцать человек.

Васков Нам предстоял неравный бой с немцами. Последний, по всей видимости. Но главное - не отступать. Не отдавать немцу ни клочка на этом берегу. И такое у него чувство было, словно именно за его спиной вся Россия сошлась, и не было во всем мире больше никого - лишь он, враг да Россия.

Васков:  Благословляя на праведный бой,        

Женщина мужеству нас учила.                  

 И, если на свете есть все–таки бог,              

 Бог – это женщина, а не мужчина. 
Рита: Меня ранило осколком в живот,  даже разглядеть было трудно, что там, потому что смешалось все – и кровь, и рваная гимнастерка, и вмятый туда, в живот, солдатский ремень. Боли почти не было, только все сильнее пекло в животе и хотелось пить. Я заплакала, но слезы потом пропали, они отступили перед тем огромным, что стояло передо мной, в чем нужно было разобраться и к чему следовало подготовиться. Я не жалела себя, своей жизни и молодости, потому что все время думала о том, что было куда важнее, чем я. Мой муж геройски погиб во второй день войны, а сейчас и мне смерть прислала повестку – ржавый и щербатый осколок. Мой сын остался сиротой, он остался один, мой маленький сын в этом огромном и страшном мире. Я думала о том, как переживет он войну и как потом сложится его жизнь. Я знала, что рана моя смертельна и умирать я буду долго и трудно… Автор.  Рита выстрелила себе в висок.

Лиза: До чего же мне хочется жить 

Умирать мне, друзья, неохота 

Только б жить и страдать, и любить, 

Снова тратить бы годы без счета 

Только б жить, и любить, и гореть, 

А уж жизни осталось немного. 

Для чего ж нам пришлось одолеть 

Эту трудную нашу дорогу? 

Жизнь, как камень, тяжелый несли 

По военной тропе за плечами 

И, как к краю земли подошли, 

Не заметили как-то и сами. 

Васков понравился мне сразу: когда стоял перед нашим строем, растерянно моргая еще сонными глазами. Я думала о нем и как на крыльях летела через лес. Шагнула в болото, с трудом продвигаясь вперед. Осталось пройти последний кусок, а дальше шла суша, там за час-полтора добегу до своих. Вдруг огромный белый пузырь вспучился передо мной. Это было так неожиданно, я, не успев вскрикнуть, рванулась в сторону. Земли не было. Ноги медленно, страшно медленно тащило вниз, а тропа была где-то совсем рядом, полшага от меня, но эти полшага уже невозможно было сделать. 

«Помогите! На помощь!». Я долго видела майское прекрасное безоблачное небо. Хрипя, выплевывая грязь, я тянулась и тянулась к нему, тянулась и верила. Над деревьями медленно всплыло солнце, лучи упали на болото и я в последний раз увидела его свет – теплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего мгновения верила, что это завтра будет и для меня.

Женя: Я верила в себя и тогда, когда уводила немцев от Осяниной, не на мгновение не сомневалась, что все окончится благополучно. И даже когда первая пуля ударила в бок… Я просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет… Немцы ранили меня вслепую, сквозь листву. Я могла бы затаится, переждать, и может быть, уйти. Но я стреляла, потом, пока были патроны, стреляла лежа, не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью уходили и силы 

Автор: Женька, схватив автомат, кинулась навстречу врагу. Ее убили.

Соня:  А я и не думала о смерти, когда бежала за кисетом нашего старшины, который он оставил на прежней стоянке. Бежала без опаски, торопясь притащила старшине махорку ту, трижды проклятую. И понять не успела, откуда свалилась на хрупкие плечи потная тяжесть, почему пронзительно яркой болью рванулось вдруг сердце. Я могла бы детишек нарожать, а те бы внуков и правнуков, а теперь не будет этой ниточки. Маленькой ниточки в бесконечной пряже человечества, перерезанной ножом… 

Галя: Реальный мир был суровым и жестоким. Я всегда жила в воображаемом мире и хотела бы забыть и вычеркнуть все… И мертвые полузакрытые глаза Сони, и затвердевшую от крови ее гимнастерку, и две дырочки на груди… Узкие, как лезвия. Но не могла. И это рождало тупой, чугунный ужас, который словно пружина сработал в тот самый момент, когда немцы прошли от меня в двух шагах. Я метнулась через поляну, наперерез диверсантам, уже ничего не видя, не соображая.

Автор: Коротко ударил автомат. (автоматная очередь) 

Покачиваясь и оступаясь, брел старшина навстречу немцам. В руке намертво был зажат наган с последним патроном. Сил совсем не было - только боль. Боль во всем теле. И он дошел до них. Их было пятеро. Они спали в избе. И не ожидали, даже подумать не могли, что он один-одинешенек на много километров вокруг. И подчинились ему, повязали друг друга ремнями. А последнего Федот Евграфыч лично связал и заплакал.

Васков: Что, взяли? Взяли, да? Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро! А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете! 

Автор: Что такое подвиг? Прощание или вера? 

Что такое подвиг? Мгновенье или вечность? 

Шли они неслышно от школьного порога, 

Уходили девочки в бессмертную дорогу. 

Все участники исполняют песню "Журавли" под фонограмму.

Второй эпизод

(Строки из поэмы  А.Твардовского "Василий Теркин" читают несколько человек)

(Все уходят, на сцене остаются участники следующей композиции и поют без сопровождения  музыки):

Эх, дороги, пыль да туман,

Холода, тревоги да степной бурьян.

По дороге прифронтовой,
Запоясан, как в строю,
Шёл боец в шинели новой,
Догонял свой полк стрелковый,
Роту первую свою.
Грузовик гремит трёхтонный,
Вдруг колонна впереди.
Будь ты пеший или конный,
А с машиной – стой и жди.
С толком пользуйся стоянкой.
Разговор – не разговор.
Наклонился над баранкой, —
Смолк шофёр,
Заснул шофёр.
 – Вот беда: во всей колонне
Завалящей нет гармони,
А мороз – ни стать, ни сесть…
Снял перчатки, трёт ладони,
Слышит вдруг:
– Гармонь-то есть.
Уминая снег зернистый,
Впеременку – пляс не пляс —
Возле танка два танкиста
Греют ноги про запас.
– У кого гармонь, ребята?
– Да она-то здесь, браток… —
Оглянулся виновато
На водителя стрелок.
– Так сыграть бы на дорожку?
– Да сыграть – оно не вред.
– В чём же дело? Чья гармошка?
– Чья была, того, брат, нет…
И сказал уже водитель
Вместо друга своего:
– Командир наш был любитель…
Схоронили мы его.
– Так… – С неловкою улыбкой
Поглядел боец вокруг,
Словно он кого ошибкой,
Нехотя обидел вдруг.
Поясняет осторожно,
Чтоб на том покончить речь:
– Я считал, сыграть-то можно,
Думал, что ж её беречь.
– Знаешь что, – сказал водитель, —
Ну, сыграй ты, шут с тобой.

Только взял боец трёхрядку,
Сразу видно – гармонист.
Для началу, для порядку
Кинул пальцы сверху вниз.
Обогреться, потолкаться
К гармонисту все идут.
Обступают.
– Стойте, братцы,
Дайте на руки подуть.
– Отморозил парень пальцы, —
Надо помощь скорую.
– Знаешь, брось ты эти вальсы,
Дай-ка ту, которую…
Плясуны на пару пара
С места кинулися вдруг.
И бежит шофёр тот самый,
Опасаясь опоздать.
Крикнул так, что расступились:
– Дайте мне, а то помру!..

(Звучит песня "На солнечной поляночке..." в исполнении баяниста или фонограмма. Несколько пар пляшут.)

 А гармонь зовёт куда-то,
Далеко, легко ведёт…

Нет, какой вы все, ребята,
Удивительный народ.

Хоть бы что ребятам этим,
С места – в воду и в огонь.
Всё, что может быть на свете,
Хоть бы что – гудит гармонь.

И с опушки отдалённой
Из-за тысячи колёс
Из конца в конец колонны:
«По машинам!» – донеслось.

И опять увалы, взгорки,
Снег да ёлки с двух сторон…
Едет дальше Вася Тёркин, —
Это был, конечно, он.

Третий эпизод

(Фрагменты из рассказа М.Шолохова "Судьба человека")

(Все уходят, на сцене остаются участники следующей композиции и поют без сопровождения  музыки):

Эх, дороги, пыль да туман,

Холода, тревоги да степной бурьян.

Автор: Первая послевоенная весна была на редкость дружная и напористая. В конце марта из Приазовья подули теплые ветры, в степи вспухли набитые снегом лога и балки, взломав лед, бешено взыграли степные речки, и дороги стали почти совсем непроездны. В эту недобрую пору бездорожья мне пришлось ехать в станицу Букановскую. Мы остановились на хуторе. Был полдень. Солнце светило горячо, как в мае.

Соколов. Здорово, браток!

Автор. Здравствуй.

Соколов. А я иду мимо, гляжу: свой брат-шофер загорает. Ты что же, всю войну за баранкой?

Автор. Почти всю.

Соколов. Ну, и мне пришлось, браток, хлебнуть горюшка по ноздри и выше. Иной раз не спишь ночью, глядишь в темноту пустыми глазами и думаешь: «За что же ты, жизнь, меня так покалечила? За что так исказнила?» Нету мне ответа ни в темноте, ни при ясном солнышке… Нету и не дождусь!  Как только ушел на фронт, в плен меня взяли, в лагерь отправили фашисты. Есть почти не давали, гоняли на тяжелую работу. И вот однажды я не выдержал и сказал товарищам: "Им по четыре кубометра выработки надо, а на могилу каждому из нас и одного кубометра через глаза хватит". Какой-то подлец донес коменданту. Вызвал он меня на следующий день. Попрощался я с товарищами, все они знали, что на смерть иду, вздохнул и пошел. В комендантской пять человек сидят, шнапс глушат и салом закусывают. Прямо передо мною сидит полупьяный Мюллер, пистолетом играется.  

(Мюллер встал)

Мюллер. Я окажу тебе великую честь, сейчас лично расстреляю тебя за эти слова. ( Мюллер налил  полный стакан шнапса, кусочек хлеба взял, положил на него ломтик сала) Перед смертью, выпей, русс Иван, за победу немецкого оружия.    

(Соколов поставил  стакан на стол, закуску положил)

Соколов. Благодарствую за угощение, но я непьющий.

Мюллер. Не хочешь пить за нашу победу? В таком случае выпей за свою погибель.

Соколов. За это я выпью.   (Взял стакан и выпил, а закуску не тронул). Благодарствую за угощенье. Я готов, герр комендант, пойдемте, распишите меня.

Мюллер. Ты хоть закуси перед смертью.

Соколов. Я после первого стакана не закусываю.

(Мюллер наливает второй стакан, подает  Соколову. Соколов  и второй выпил и опять закуску не тронул.)

Мюллер. Что же не закусываешь, русс Иван? Не стесняйся!

Соколов. Извините, герр комендант, я и после второго стакана не привык закусывать.

(Засмеялся комендант. Наливает   третий стакан. Соколов  выпил этот стакан медленно,   откусил маленький кусочек хлеба, остаток положил на стол.)

Автор. Захотелось русскому солдату показать, что хотя он и с голоду помирает, но давиться их подачкой не будет, что есть у него свое русское достоинство и гордость и что в скотину они его не превратили.

 Мюллер. Вот что, Соколов, ты настоящий русский солдат. Ты храбрый солдат. Я - тоже солдат и уважаю достойных противников. Стрелять я тебя не буду. Я великодушно дарю тебе жизнь. Ступай в свой блок, а это тебе за смелость. (Подает буханку хлеба и кусок сала). 

(Соколов ушел).

Автор. И на этот раз смерть прошла мимо Андрея Соколова. А потом он узнал, что вся семья его погибла, пока он в плену находился.

Соколов. После войны домой я не вернулся, да и не было у меня дома. К товарищу поехал жить. А однажды встретил мальца. (На сцену выходит мальчик.) Спрашиваю: "Где же твой отец, Ваня?

 Ваня. На фронте погиб.

Соколов. А мама?

Ваня. Маму бомбой убило в поезде, когда мы ехали.

Соколов. И никого у тебя родных нету?

Ваня. Никого.

Соколов. Где же ты ночуешь?

Ваня. А где придется.

Соколов. И я решил: "Не бывать тому, чтобы нам порознь пропадать! Возьму его к себе в дети".

- Ванюшка, а ты знаешь, кто я такой?

Ваня. Кто?

Соколов. Я - твой отец.

Ваня. Папка, родненький! Я знал! Я знал, что ты меня найдешь! Я так долго ждал, когда ты меня найдешь!".

Соколов. Вот и нашел я своего Ванюшку. Ну, прощай, браток, счастливо тебе!

Автор. И тебе счастливо.  

С тяжелой грустью смотрел я им вслед... Нет, не только во сне плачут пожилые, поседевшие за годы войны мужчины. Плачут они и наяву.

(Все   участники  выходят на сцену  и поют без сопровождения  музыки):

Эх, дороги, пыль да туман,

Холода, тревоги да степной бурьян.

1) Победа! Как она досталась? 

Каким путем вы к ней пришли? 

И раны были и усталость, 

И шрамы на груди земли. 

2. Броня во вмятинах глубоких, 

И дали пройденных дорог, 

И ордена на гимнастерках, 

Где пот нещадно ткань прожег. 

3)  Осталось их совсем не много, 

Все повидавших на веку. 

При встрече уступи дорогу, 

и поклонись фронтовику. 

4) Любя отчизну негасимо, 

Он шел наперекор врагу. 

От всей души скажи "спасибо" 

И поклонись фронтовику. 

5 Его хлестал свинцовый ветер, 

Но путь один был смельчаку. 

За то, что ты живешь на свете, 

Ты поклонись фронтовику.

Все участники под фонограмму исполняют песню   из к/ф "Белорусский вокзал".

1. Над страною звучит набат 

Оглянись сквозь года назад 

2. Сорок первый… Горящие хаты... 

В бой на смерть шли тогда солдаты. 

3. Сорок пятый… Победные марши. 

4. Те ребята ведь были чуть старше нас. 

5. Позабыть не имеем мы права 

Те года, что овеяла слава. 

6. И своим мы расскажем детям, 

Как народ наш врагу ответил, 

7. Как прошел сквозь огонь, сквозь беды. 

Вместе: Мы – наследники той Победы.

 Звучит музыка к песне "Эх, дороги..."

(Действие рассчитано на 45 минут).