Диктанты по русскому языку в 9 классе
тренажёр по русскому языку (9 класс) на тему

Воспитанные люди

 Воспитанные люди уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы. Они сострадательны не к одним только нищим и кошкам. Они болеют душой и от того, чего не увидишь простым глазом. Они чистосердечны и боятся лжи, как огня.4 Не лгут они даже в пустяках. Они не рисуются, держат себя на улице так же, как дома, не пускают пыли в глаза меньшей братии. Они не болтливы и не лезут с откровенностями, когда их не спрашивают.

Они не унижают себя с целью вызвать в другом сочувствие. Они не играют на струнах чужих душ, чтобы в ответ им вздыхали и нянчились с ними. Они не говорят: «Меня не понимают», потому что это бьёт на дешёвый эффект.

Они не суетны. Их не занимают такие фальшивые бриллианты, как знакомство со знаменитостями.

Чтобы воспитаться и не стоять ниже уровня среды, в которую попал, недостаточно прочесть Пиквика. Тут нужен беспрерывный дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка воли.4 (По А. Чехову.)

                                                                                                                                                  (152 слова.)

 Словарь: штудировка -то же, что штудирование; тщательное изучение, всестороннее, глубокое исследование ◆ Тут нужны беспрерывные дневной и ночной труд, вечное чтение, штудировка, воля… А. П. Чехов, «Письмо Н. П. Чехову», 1886 г. ◆ В течение ряда лет Академия была в руках формалистов. Штукарство, кривляние, ловкачество подносились как великое искусство, а изучение натуры, любовная строгая штудировка её считались чем-то позорным. И. А. Бродский, «Мой творческий путь»

Орлиное гнездо

Однажды стадо драгоценных диких пятнистых оленей, продвигаясь к морю, пришло на узенький мыс. Мы протянули за ними поперёк всего мыса проволочную сетку и преградили им путь в тайгу. У оленей для питания много было и травы, и кустарника, нам оставалось только охранять дорогих гостей наших от хищников-леопардов, волков и даже от орлов.4

С высоты горы я стал разглядывать скалу внизу и скоро заметил, что у самого моря, на высокой скале, покрытой любимой оленями травой, паслась самка оленя. Возле неё в тени лежал какой-то желтенький кружочек. Разглядывая в бинокль, я скоро уверился, что это оленёночек.

Вдруг там, где прибой швыряет свои белые фонтаны, стараясь как будто попасть ими в недоступные ему темно-зеленые сосны, поднялся преогромный орёл, взвился высоко и бросился вниз. Но мать услышала шум падающей громадной птицы, быстро схватилась и встретила её: она встала на задние ноги против детёныша и передними копытцами старалась попасть в орла, а он, обозлённый неожиданным препятствием, стал наступать, пока острое копытце не попало в него.4 (163 слова.)

Рифы

Роскошный тропический день оканчивался. Палящий зной спадал, и от притихшего океана веяло нежной прохладой.

Солнце быстро катилось к закату и скоро зажгло пылающим заревом далекий горизонт, расцвечивая небо волшебными переливами всевозможных красок и цветов, то ярких, то нежных, и заливая блеском пурпура и золота и полосу океана, и обнажённые верхушки вулканических гор высокого зеленеющего острова, резко очерченного в прозрачной ясности воздуха.

Пуская черные клубы дыма из своей белой трубы, «Коршун» приближается к пенящимся бурунам, которые волнистой серебряной лентой белеют у острова. Это могучие океанские волны с шумом разбиваются о преграду, поднявшуюся благодаря вековечной работе маленьких полипов из незримых глубин океана, об узкую надводную полоску кольцеобразного кораллового рифа до самого острова.

Замедлив ход, «Коршун» пролетел через узкий проход рифа, оставил океан сзади и очутился в затишье лагуны, гладкой, как зеркало, и голубой, как бирюза. Эта лагуна, окруженная со всех сторон, представляет собой превосходную гавань, в глубине которой, утопая весь в зелени и сверкая под лучами заходящего солнца красно-золотистым блеском своих выглядывающих из-за могучей листвы белых хижин и красных зданий набережной, приютился маленький город – столица королевства на островах. (176 слов.)

Дом в саду

Огромный старый клён, возвышавшийся над всею южной частью сада, видный отовсюду, стал еще больше и виднее: оделся свежей, густой зеленью.

Выше и виднее стала главная аллея. Вершины ее старых лип покрылись узором юной листвы, поднялись и протянулись над садом светлой зелёной грядой.

А ниже клёна лежало нечто сплошное, кудрявого, благоуханного, сливочного цвета.

И всё это: огромная пышная вершина клёна, светлая зелёная гряда аллеи, подвенечная белизна яблонь, груш, черемух, синева неба, и все то, что разрасталось и в садах, и в лощине, и вдоль боковых липовых аллей и дорожек, и под фундаментом южной стены – всё поражало своей густотой, свежестью и новизной.

На чистом зелёном дворе от надвигающейся отовсюду растительности стало как будто теснее, дом стал как будто меньше и красивее. Он как будто ждал гостей: по целым дням были открыты и двери, и окна во всех комнатах: в белом зале, в синей старомодной гостиной, в маленькой диванной, увешанной овальными миниатюрами, и в солнечной библиотеке, большой и пустой угловой комнате со старыми иконами и низкими книжными шкафами. И везде в комнаты глядели разнообразно зеленые, то светлые, то темные, то изумрудные деревья. (179 слов.)

  Ночь

Ночь была тёмной. Луна хотя и взошла, однако же её скрывали густые облака, покрывавшие горизонт. Совершенная тишина царствовала в воздухе. Ни малейший ветерок не рябил гладкую поверхность заснувшей реки, быстро и молча катившей свои воды к морю. Кое-где только слышался легкий плеск у крутого берега от отделившегося и упавшего в воду комка земли. Иногда утка пролетала над нами, и мы слышали тихий, но резкий свист её крыльев. Порой сом всплывал на поверхность воды, высовывал на мгновенье свою безобразную голову и, хлестнув по струям хвостом, опускался в глубину. Опять всё тихо.

Вдруг раздаётся глухой, протяжный рёв и долго не проходит, как будто застывая в безмолвной ночи. Это олень бродит далеко-далеко и зовёт самку. Сердце трепещет от этого звука у охотника, и перед глазами его ясно рисуется гордый рогаль, тихо пробирающийся по камышу.

Лодка между тем незаметно скользит, подвигаемая осторожными ударами вёсел. Высокая неподвижная фигура Степана неясно вырисовывается на горизонте. Белое длинное весло его двигается неслышно взад и вперёд и только изредка переносится с одной стороны лодки на другую. (По И. Бильфельду.)

(167 слов.)

 Звуки рожка

В это утро впервые в своей жизни я услышал поразившую меня игру на пастушьем рожке.

Я смотрел в открытое окно, лежа в тёплой постели и подрагивая от холодка зари. Улица была залита розовым светом встававшего за домами солнца. Вот открылись ворота двора, и седой пастух-хозяин, в помазанных дёгтем сапогах и высокой шляпе, похожей на цилиндр, вышел на середину ещё пустынной улицы. Он поставил у ног свою шляпу, перекрестился, приложил обеими руками длинный рожок к губам, надул толстые щёки — и я вздрогнул от первых звуков: рожок заиграл так громко, что даже в ушах задребезжало. Но так было только сначала. Потом он стал забирать выше и жальче и вдруг заиграл что-то радостное, и мне стало весело.

Замычали вдали коровы и стали понемногу подбираться, а пастух всё стоял и играл. Он играл, запрокинув голову, словно забыв про всё на свете. Пастух переводил дыхание, и тогда слышались восхищённые голоса на улице: «Вот это мастер! И откуда в нём духу столько!» Пастух, наверное, тоже слышал это и понимал, как его слушают, и ему это было приятно. (По И. Шмелёву.)

(172 слова.)

 Михайловский дом

По дому можно судить о его хозяине, и часто, взглянув на человека, можно представить себе его дом. Но иногда бывает, что дом и его хозяин по природе своей и по внешнему виду являются полной противоположностью друг другу, и невесело выглядят тогда и дом, и его обитатели. На всём лежит печать какого-то беспокойства и неустроенности. Но бывает и так, что человек настолько сроднится со своим жильём, что и понять трудно, где кончается обиталище и начинаются обитатели.

Восстанавливая Михайловский дом, я много думал о жилище Пушкина, стараясь реально представить себе, как оно устраивалось и как выглядело. Ведь сам Пушкин и его друзья, бывавшие у него в деревне, так были скупы на рассказы об этом доме!

И вот как-то мне представилось: ещё там, на юге, Пушкин заставил героев своего «Онегина» жить в такой же деревне, в окружении такой же природы, среди которой ему пришлось теперь самому жить в Михайловском. Там, на юге, он мечтал о старом господском доме, который был бы расположен на скате холма, в окружении лугов, за лугами вечно шумящие густые рощи, речка, огромный запущенный сад... (С. Гейченко.)

 (170 слов.)

Как работал Чехов

Жизнь Чехова подчинялась писательскому труду. Те, кто жили рядом с Чеховым, угадывали, что в нём всегда кипела внутренняя работа. Казалось, его органы чувств непрестанно закрепляли в памяти выражения, разговоры, краски, звуки, запахи.

Многое из подмеченного вокруг себя Чехов заносил в записную книжку, делал пометки дома, за обедом, ночью, на лодке, в поле. Когда этой книжки под рукой не оказывалось, он записывал на чём попало: на клочке бумаги, визитной карточке, на обороте адресованного ему письма.

Чехов говорил, что тема дается случаем. Это значило, что Чехов не выдумывал темы, сидя в кабинете за письменным столом. Но он и не ждал, когда случай придёт к нему. Писатель сам шёл навстречу случаю, искал его всегда, упорно выслеживая тему, как охотник выслеживает дичь.

Многое в жизни Чехова объяснялось поисками этих случаев: внезапные отлучки из дому, неожиданные отъезды, часы, проведённые в ночных чайных, больницах, гостиницах уездных городков, железнодорожных станциях. Строки из записных книжек превращались в наброски к будущим произведениям, потом  в черновик, кругом покрытый исправлениями, вставками. Рукописи всех настоящих мастеров перечеркнуты вдоль и поперёк. Чехов хорошо знал, что писать просто труднее всего. (По А. Раскину.)

(177 слов.)