Методическая разработка. Лапцуевские чтения к 90-летию Л.В.Лапцуй
презентация к уроку

Сценарий

Лапцуевские чтения к 90-летию Л.В.Лапцуй

Дата проведения: 2 марта в 19.00 часов

Место проведения: актовый зал интерната

Продолжительность: 45 минут

Цель: 

• развивать творческие возможности детей, фантазию, наблюдательность, память;
• приобщение детей к истории родного края, быту, традициям, культуре людей, знакомство с биографией ненецкого поэта, писателя Л.В. Лапцуй.

Задачи:

• способствовать развитию речевых умений, формированию чувства прекрасного;
• воспитывать чувство бережного отношения к родному языку.

Оборудование: компьютер, экран, проектор

Предварительная подготовка: воспитанники интерната разучивали стихотворения.

ФИО: Яптик Е.В.

Ход мероприятия

Слайд 1

Ведущий 1: (Яптик Е.В.)Ӈани’ торова! Здравствуйте! Сегодня мы собрались в этом зале на Лапцуевские чтения, чтобы вспомнить удивительного человека, талантливого поэта, писателя и журналиста Л. В. Лапцуй. Имя Л. В. Лапцуя – известно не только у нас на Ямале, в его родных местах, но и во всей стране и за рубежом.

Слайд 2

Леонид Васильевич родился на Севере, в семье оленевода-батрака. Он прожил недолгий век, но оставил нам прекрасные произведения на родном и русском языках. Всё это определило высокую значимость творческого наследия Л. Лапцуй в культуре народов Севера. 

Ведущий 2: Мы рады приветствовать вас на празднике почитателей поэзии замечательного мастера слова, патриота и певца Ямала Леонида Васильевича Лапцуй!

Видеосюжет Л.Лапцуй

Слайд 3

Ведущий 1: Сегодня у нас в составе жюри:

1.

2.

Чтец: Худи Екатерина

Два имени

Если, люди, спросите вдруг меня:

«Почему имеешь ты два имени?» -

Я отвечу вам, что ведь не всякий

Может в детстве назван быть Вэсакой –

Мудрым старцем, а второе имя –

Леонид – мне Родиной дано,

Так вот и живу теперь я с ними,

Леонид и старец заодно.

В детстве путь мой, будто тень аркана,

От заката вился до рассвета,

Приходил я в школу утром рано,

Освещён был путь мой лунным светом.

Русская учительница в школе

Пожилою женщиной была,

То ли сына вспомнила вдруг, то ли

Так Вэсаку Лёней назвала.

Ведущий 1: Как в водах Оби отражается бездонное небо, так и в творчестве Леонида Лапцуя отразилась его горячая и нежная любовь к родному краю, к своей Родине. «Земля любви моей». Эти слова определяют звучание большинства произведений Л. Лапцуй.

Ведущий 2: Для кого-то родина начинается с подсолнухов, васильков во ржи, а для ненецкого поэта она начинается с родного озера Ярото, с привольных просторов  тундры. И для него «земли прекрасней нет».

Чтец:

Первый крик

Однообразна тундра и скучна

Для многих равнодушных и незорких –

Озёра, реки, кустики, пригорки…

Такая неприметная страна…

Но мальчик маленький, встречая свой рассвет,

Уверен, что земли прекрасней нет.

Он знает каждый кустик, лепесток –

Без карты тундру знает назубок.

Вон озеро: названье – Ярото,

Вон речка: имя речке – Юрибей,

Вон скромный, но такой родной цветок

И люди – где найдешь родней людей?

Но только вот не знает, где рожден,

Где первый огонек его зажжен.

Не может он то место указать,

Где сделана заботливым отцом

Берестяная люлька с бубенцом,

Где в руку сыну дал он свой брусок,

Чтоб сын был крепок, строен и высок.

Где, улыбаясь, радостная мать

Все имя не могла ребенку дать

Такое, чтобы им гордился род -

Ведь все ж мужчина будущий растет!

Мужчина новый родился в пути -

То место, где-то возле Ярото,

У синего далекого холма.

Его под снегом спрятала зима…

Но старики – то знают, что тогда

Ведущий 1: Детские и юношеские годы Леонида Лапцуй протекали среди природы ямальской тундры, где он родился и вырос, в оленеводческих стадах, в чуме. Тундра была для маленького Вэсако, Леонида, не только средой обитания, сколько волшебным, чарующим миром, будоражащим фантазию, позволяющим забыть заботы, невзгоды и печали.  В таинственном благоприятном уединении с родной тундрой он узнавал много нового, удивительного, неизвестного, интересного для себя.

Чтец:

 Мастер

Тундра учит ребятишек

Испокон веков

Не боятся долговечных

Голубых снегов.

Если снег тебе привычен,

Словно молоко,

С нашей тундрой своенравной

Сдружишься легко!

И начнёт она делиться

Мастерством с тобой,

Как в сугроб не скувырнуться

При езде любой.

И ещё: как можно сделать,

Чтобы твёрдый снег

Стал упряжкою, которой

Правит человек.

Чтоб свершилось это чудо –

На топор, держи,

Прихвати пилу, чьи зубы

Остры как ножи.

Обтеши, как ствол берёзы,

Каменный сугроб,

Смастери рога оленьи

И олений лоб,

Шею, туловище, ноги…

Не жалей труда!

Чтец (Окотэтто Валерия Васильевна)

Тундра на ладони

Я кисточку целое утро
Сегодня сжимаю в руке –

И вот появляется тундра,

Вся тундра на белом листке!

Далёко в белёсом просторе

Холмов протянулась гряда.

На них, колыхаясь, как море,

Пасутся оленьи стада.

Стоят пастухи, как солдаты,

Глядят – не сомкнут своих глаз.

Их верные лайки ломаты

И словно залают сейчас!

Мелькнул вертолёт на мгновенье,

Вспоров облака, как снега,

И вслед ему стадо оленье

Глядит, запрокинув рога.

Что было вчера непривычно,

Сегодня обычно уже.

От этого просто отлично

Становится вдруг на душе!

Вот чум, как гусиная шея,

Протянутая в небеса.

А рядом, на солнце белея,

Заводов стоят корпуса.

Отсюда по газопроводам

Расходится газ по стране.

Его здесь не видно, но вот он

Под тундрою, тут, в глубине!

Ведущий 2: Леонид Васильевич очень любил детей северян, и многие страницы своего творчества посвятил их жизни в родном краю, в школе-интернате. В своей поэме «Эдейко» он очень хорошо показал жизнь ребёнка в тундре, которую мы все хорошо знаем.

Чтец: Сэротэтто Ксения Яковлевна

Первая песня

На нартах малыш

Восседает с отцом

И смотрит на мир

Удивленным птенцом.

Как будто совёнок,

Что вышел на свет,

Он в пёстрый пушистый

Тулупчик одет.

И путь его тоже по-птичьему прост.

Сегодня под взглядом

Предутренних звёзд

Простился он с люлькою

Берестяной.

Поселятся младшие

В люльке той.

Пусть тёплым гнездом

Она служит им

Под посвисты ветра

И вздохи зим.

Её из бересты

Мы гнём по весне.

В ней старая песня

На новой струне

Как тихо олени

Пустились в путь.

Вот так ледоход

Не спешит ничуть.

Чтец:

Строганина

На обеды в интернате

Обижаться нет причины

Но пришёлся б очень кстати

Здесь кусочек строганины.

Поначалу ребятишкам

Скучно без неё в столовой,

Трудно саженцам-малышкам

Приучаться к почве новой.

Наш Едэйко снарядился

К рыбакам, радушным людям,

И с подарком возвратился –

То-то праздник в школе будет!

В щедрой тундре ясноликой

Всё – по дружбе, всё без платы.

Но попробуй докажи-ка

Это новенькой вожатой!

Как Едэйку увидала

С длинной рыбиной под мышкой:

- Где ты взял её? – вскричала. –

Отнеси назад, воришка! –

Так бывает, хуже лени

Бестолковое усердье…

Ей бы знать, что оскорбленье

Для детей страшнее смерти!

Чтец: Сэротэтто Дарья Григорьевна

В школу
Эх, кабы Едэйке

Вольной птицей стать!

Хочется Едэйке

По՜ небу летать!

Гуси в поднебесье

Тянутся на юг…

Вот бы и Едэйке

Крылья вместо рук!..

И пока мечтал он,

Вдруг над головой

Грунул из-за тучи

Гром бездождевой.

Но не разразилась

Молния-гроза,

А спустилась с неба

Лодка-стрекоза.

Ждали вертолёта

Школьники с утра.

Северного лета

Кончилась пора.

Книжки и тетрадки

В сумках у ребят,

Полетят детишки в школу-интернат.

И Едэйку тоже

Снарядили в путь.

Вот когда он сможет

Крыльями взмахнуть!

Вот когда увидит

Тундру с высоты –

Реки и озёра,

Тропы  кусты!

Юркнул он в кабину,

Как в гнездо птенец.

Лётчик улыбнулся,

Молвил: - Молодец! –

И взлетела к тучам

Лодка-стрекоза!

Смотрит мир небесный

Мальчику в глаза.

Облачные горы,

Солнечный пожар,

Между туч – ложбины,

А в ложбинах - пар.

Оглядели дети

Землю с высоты:

Где ж они, озёра,

Тропы и кусты?

Линия, кружочек,

Чёрточка, овал –

Словно кто в тетрадке

Буквы написал,

Словно хочет тундра

Школьникам сказать:

Мол, учитесь, дети,

Грамоте на «пять»

Чтец: Хороля Алина Львовна

Твоим дыханием дышу

По коридору школьному

Песцом пугливым крался я,

Глядел вокруг, растерянный,

В промокнувших кисах.

Подобно предку древнему,

Что тундры даль оглядывал,

Оглядывался, мерил я

Широкий коридор.

И вот седая женщина

Меня, мальчишку, за руку

Взяла тепло и бережно

И повела с собой.

Ещё не знал по-русски я,

Всё лепетал по-своему,

И разговоры с женщиной

Я вёл на пятернях

Чтец:

Встреча.

На летние каникулы

Из школы-интерната

В пастушеское стойбище

Приехали ребята.

Соскучились родители,

Бегут к своим хорошим,

И лайки скачут, ластятся

К хозяевам подросшим.

Радушна тундра к школьникам!

Цветочный запах сладок.

Ребята к мамам тянутся

И гладят оленяток;

Выспрашивают новости,

И младшие братишки

У старших в сумках роются,

Вытаскивают книжки.

Едэйко видит хитрые

Диковинные знаки –

Как будто птица лапками

Ступала по бумаге.

Ой, что за мир таинственный

Упрятан в этой книжке?

- Сейчас узнаешь, глупенький! –

Хохочут ребятишки.

И школьник самый маленький

По букварю большому

Прочёл, как летом школьники

К родному едут дому,

Как будут на каникулах

Родителям подмогой –

Ведь на суровом Севере

Работы много-много!

Ведущий 1: Тема природы неисчерпаема в поэзии Л. Лапцуя, она пронизывает, в сущности, всё его творчество, явно или подспудно определяя его мироощущение. Для северного поэта она является точкой отсчёта, своего рода жизненным ориентиром, моральном критерием и источником вдохновения. При этом автор далёк от излишних восторгов по поводу родной природы, он трезво оценивает её скромную красоту.

Чтец: Сусой Ксения Дм., Сэротэтто Диана Дм.

Белые ночи

Ой, какие стали ночи –

Белые как день!

Словно белый между кочек

Прыгает олень!

Чуть присесть успеет солнце

На горбатый холм,

Как уже опять взовьётся

В небо как орёл.

Бело-белый полыхает

На снегу пожар,

А над ним крылами чаек

Машет белый пар.

Зимний снег медведем белым

Отлежал бока,

Тянет нос заиндевелый

К солнцу, в облака.

Подпалит, ленивец, шкуру

На костре весны

И уже медведем бурым

Видит третьи сны.

Ну, а люди? Им не спится.

Падая с небес,

Не даёт смежить ресницы

Белый острый блеск.

Ведущий 2: Воспоминания детства, его общение с природой, любовь к ней легли в основу многих произведений поэта. ….

Живой уголок

Дружба с природою каждому впрок!

Есть в интернате живой уголок.

В тундре охотятся дед и отец,

Здесь же с ребятами дружит песец.

Мягко пружинит на лисьих ногах,

Искры зелёные пляшут в зрачках.

Спать в неглубокую юркнет нору,

Сытая жизнь дикарю по нутру.

Рядом зайчишка в пушистом пальто.

Тявкнет песец, а тому хоть бы что!

Хочется в гости к друг другу пойти –

Жаль, загородка стоит на пути.

Только сердитый и важный гусак

Здешних порядков не терпит никак,

Смотрит в окно на седой небосвод,

Клетку кусает и крыльями бьёт,

Зайца бранит и шипит на песца:

Дескать, неволе не видно конца,

Скоро ль взбунтуетесь вы наконец?

Чтец: Лаптандер Кирилл В.

В стае клыкастых

Сторожил оленье стадо

В эту ночь ленивый кто-то,

Кто – незнаю, но олени

Без присмотра, стало быть.

А отец, пастух наёмный,

На хозяина работал

Где-то в дальнем поселенье.

Помню, я ушёл бродить

По оленьим резвым тропам…

В девять лет моих неполных,

Под собою ног не чуя,

Как на крыльях я летал.

Ничего, что мокрой ночью

Струнный ветер тяжко охал.

Не беда, что мелкой дробью

Снег тропинки осыпал!

А меж тем в такую пору

Могут беды приключиться –

И к оленям безнадзорным

Волки запросто пришли.

Был бы мой отец повинен –

Нам пришлось бы поплатиться,

Всё бы собственное стадо

Мы к хозяину свели.

Ну так вот: загрызли волки

Недосмотренных оленей.

Окровавленные туши

Я увидел на снегу.

Застучало сердце в рёбра,

Застучало кровью в уши,

И поклялся отомстить я

Погубителю-врагу.

Ведущий 1: Леонид Лапцуй писал и про свой родной язык, и про свою малую родину.

Чтецы: Пырирко Илья и Окотэтто Артём

Чтец: Сэротэтто Роман Ефимович Сояма ямд’ нёр юр”

Ведущий 1: Сегодня, мы ещё раз вспомнили многогранную жизнь ненецкого поэта, животворные истоки его творчества, где сквозь седину видавших виды вьюг, слышится мужественный голос Леонида Васильевича Лапцуя. Наши, лапцуевские чтения подошли к концу.

Ведущий 2: Слово предоставляется нашему жюри!

Слово жюри. Вручение грамот, благодарностей

Ведущий 1: Спасибо всем кто принял участие в лапцуевских чтениях! Лакамбой!

Первый крик

Однообразна тундра и скучна

Для многих равнодушных и незорких –

Озёра, реки, кустики, пригорки…

Такая неприметная страна…

Но мальчик маленький, встречая свой рассвет,

Уверен, что земли прекрасней нет.

Он знает каждый кустик, лепесток –

Без карты тундру знает назубок.

Вон озеро: названье – Ярото,

Вон речка: имя речке – Юрибей,

Вон скромный, но такой родной цветок

И люди – где найдешь родней людей?

Но только вот не знает, где рожден,

Где первый огонек его зажжен.

Не может он то место указать,

Где сделана заботливым отцом

Берестяная люлька с бубенцом,

Где в руку сыну дал он свой брусок,

Чтоб сын был крепок, строен и высок.

Где, улыбаясь, радостная мать

Все имя не могла ребенку дать

Такое, чтобы им гордился род -

Ведь все ж мужчина будущий растет!

Мужчина новый родился в пути -

То место, где-то возле Ярото,

У синего далекого холма.

Его под снегом спрятала зима…

Но старики – то знают, что тогда

Первая песня

На нартах малыш

Восседает с отцом

И смотрит на мир

Удивленным птенцом.

Как будто совёнок,

Что вышел на свет,

Он в пёстры пушистый

Тулупчик одет.

И путь его тоже по-птичьему прост.

Сегодня под взглядом

Предутренних звёзд

Простился он с люлькою

Берестяной.

Поселятся младшие

В люльке той.

Пусть тёплым гнездом

Она служит им

Под посвисты ветра

И вздохи зим.

Её из бересты

Мы гнём по весне.

В ней старая песня

На новой струне

Как тихо олени

Пустились в путь.

Вот так ледоход

Не спешит ничуть.

Но сразу же песню

Малыш завёл.

Она поплыла,

Как по волнам чёлн.

Слова вылетали из детских уст

Про лёгкие нарты

И снежный хруст.

В стае клыкастых

Сторожил оленье стадо

В эту ночь ленивый кто-то,

Кто – незнаю, но олени

Без присмотра, стало быть.

А отец, пастух наёмный,

На хозяина работал

Где-то в дальнем поселенье.

Помню, я ушёл бродить

По оленьим резвым тропам…

В девять лет моих неполных,

Под собою ног не чуя,

Как на крыльях я летал.

Ничего, что мокрой ночью

Струнный ветер тяжко охал.

Не беда, что мелкой дробью

Снег тропинки осыпал!

А меж тем в такую пору

Могут беды приключиться –

И к оленям безнадзорным

Волки запросто пришли.

Был бы мой отец повинен –

Нам пришлось бы поплатиться,

Всё бы собственное стадо

Мы к хозяину свели.

Ну так вот: загрызли волки

Недосмотренных оленей.

Окровавленные туши

Я увидел на снегу.

Застучало сердце в рёбра,

Застучало кровью в уши,

И поклялся отомстить я

Погубителю-врагу.

Твоим дыханием дышу

По коридору школьному

Песцом пугливым крался я,

Глядел вокруг, растерянный,

В промокнувших кисах.

Подобно предку древнему,

Что тундры даль оглядывал,

Оглядывался, мерил я

Широкий коридор.

И вот седая женщина

Меня, мальчишку, за руку

Взяла тепло и бережно

И повела с собой.

Ещё не знал по-русски я,

Всё лепетал по-своему,

И разговоры с женщиной

Я вёл на пятернях

Два имени

Если, люди, спросите вдруг меня:

«Почему имеешь ты два имени?» -

Я отвечу вам, что ведь не всякий

Может в детстве назван быть Вэсакой –

Мудрым старцем, а второе имя –

Леонид – мне Родиной дано,

Так вот и живу теперь я с ними,

Леонид и старец заодно.

В детстве путь мой, будто тень аркана,

От заката вился до рассвета,

Приходил я в школу утром рано,

Освещён был путь мой лунным светом.

Русская учительница в школе

Пожилою женщиной была,

То ли сына вспомнила вдруг, то ли

Так Вэсаку Лёней назвала.

Мастер

Тундра учит ребятишек

Испокон веков

Не боятся долговечных

Голубых снегов.

Если снег тебе привычен,

Словно молоко,

С нашей тундрой своенравной

Сдружишься легко!

И начнёт она делиться

Мастерством с тобой,

Как в сугроб не скувырнуться

При езде любой.

И ещё: как можно сделать,

Чтобы твёрдый снег

Стал упряжкою, которой

Правит человек.

Чтоб свершилось это чудо –

На топор, держи,

Прихвати пилу, чьи зубы

Остры как ножи.

Обтеши, как ствол берёзы,

Каменный сугроб,

Смастери рога оленьи

И олений лоб,

Шею, туловище, ноги…

Не жалей труда!

Белые ночи

Ой, какие стали ночи –

Белые как день!

Словно белый между кочек

Прыгает олень!

Чуть присесть успеет солнце

На горбатый холм,

Как уже опять взовьётся

В небо как орёл.

Бело-белый полыхает

На снегу пожар,

А над ним крылами чаек

Машет белый пар.

Зимний снег медведем белым

Отлежал бока,

Тянет нос заиндевелый

К солнцу, в облака.

Подпалит, ленивец, шкуру

На костре весны

И уже медведем бурым

Видит третьи сны.

Ну, а люди? Им не спится.

Падая с небес,

Не даёт смежить ресницы

Белый острый блеск.

Встреча.

На летние каникулы

Из школы-интерната

В пастушеское стойбище

Приехали ребята.

Соскучились родители,

Бегут к своим хорошим,

И лайки скачут, ластятся

К хозяевам подросшим.

Радушна тундра к школьникам!

Цветочный запах сладок.

Ребята к мамам тянутся

И гладят оленяток;

Выспрашивают новости,

И младшие братишки

У старших в сумках роются,

Вытаскивают книжки.

Едэйко видит хитрые

Диковинные знаки –

Как будто птица лапками

Ступала по бумаге.

Ой, что за мир таинственный

Упрятан в этой книжке?

- Сейчас узнаешь, глупенький! –

Хохочут ребятишки.

И школьник самый маленький

По букварю большому

Прочёл, как летом школьники

К родному едут дому,

Как будут на каникулах

Родителям подмогой –

Ведь на суровом Севере

Работы много-много!

Живой уголок

Дружба с природою каждому впрок!

Есть в интернате живой уголок.

В тундре охотятся дед и отец,

Здесь же с ребятами дружит песец.

Мягко пружинит на лисьих ногах,

Искры зелёные пляшут в зрачках.

Спать в неглубокую юркнет нору,

Сытая жизнь дикарю по нутру.

Рядом зайчишка в пушистом пальто.

Тявкнет песец, а тому хоть бы что!

Хочется в гости к друг другу пойти –

Жаль, загородка стоит на пути.

Только сердитый и важный гусак

Здешних порядков не терпит никак,

Смотрит в окно на седой небосвод,

Клетку кусает и крыльями бьёт,

Зайца бранит и шипит на песца:

Дескать, неволе не видно конца,

Скоро ль взбунтуетесь вы наконец?

В школу
Эх, кабы Едэйке

Вольной птицей стать!

Хочется Едэйке

По՜ небу летать!

Гуси в поднебесье

Тянутся на юг…

Вот бы и Едэйке

Крылья вместо рук!..

И пока мечтал он,

Вдруг над головой

Грунул из-за тучи

Гром бездождевой.

Но не разразилась

Молния-гроза,

А спустилась с неба

Лодка-стрекоза.

Ждали вертолёта

Школьники с утра.

Северного лета

Кончилась пора.

Книжки и тетрадки

В сумках у ребят,

Полетят детишки в школу-интернат.

И Едэйку тоже

Снарядили в путь.

Вот когда он сможет

Крыльями взмахнуть!

Вот когда увидит

Тундру с высоты –

Реки и озёра,

Тропы  кусты!

Юркнул он в кабину,

Как в гнездо птенец.

Лётчик улыбнулся,

Молвил: - Молодец! –

И взлетела к тучам

Лодка-стрекоза!

Смотрит мир небесный

Мальчику в глаза.

Облачные горы,

Солнечный пожар,

Между туч – ложбины,

А в ложбинах - пар.

Оглядели дети

Землю с высоты:

Где ж они, озёра,

Тропы и кусты?

Линия, кружочек,

Чёрточка, овал –

Словно кто в тетрадке

Буквы написал,

Словно хочет тундра

Школьникам сказать:

Мол, учитесь, дети,

Грамоте на «пять»

Строганина

На обеды в интернате

Обижаться нет причины

Но пришёлся б очень кстати

Здесь кусочек строганины.

Поначалу ребятишкам

Скучно без неё в столовой,

Трудно саженцам-малышкам

Приучаться к почве новой.

Наш Едэйко снарядился

К рыбакам, радушным людям,

И с подарком возвратился –

То-то праздник в школе будет!

В щедрой тундре ясноликой

Всё – по дружбе, всё без платы.

Но попробуй докажи-ка

Это новенькой вожатой!

Как Едэйку увидала

С длинной рыбиной под мышкой:

- Где ты взял её? – вскричала. –

Отнеси назад, воришка! –

Так бывает, хуже лени

Бестолковое усердье…

Ей бы знать, что оскорбленье

Для детей страшнее смерти!

Живое письмо

День за днём, за утром утро

Покатился школьный год.

Как-то там родная тундра?

Как без нас она живёт?

И бывает за уроком

Или даже за игрой

Так взгрустнётся ненароком,

Так захочется домой!

Тундра на ладони

Я кисточку целое утро
Сегодня сжимаю в руке –

И вот появляется тундра,

Вся тундра на белом листке!

Далёко в белёсом просторе

Холмов протянулась гряда.

На них, колыхаясь, как море,

Пасутся оленьи стада.

Стоят пастухи, как солдаты,

Глядят – не сомкнут своих глаз.

Их верные лайки ломаты

И словно залают сейчас!

Мелькнул вертолёт на мгновенье,

Вспоров облака, как снега,

И вслед ему стадо оленье

Глядит, запрокинув рога.

Что было вчера непривычно,

Сегодня обычно уже.

От этого просто отлично

Становится вдруг на душе!

Вот чум, как гусиная шея,

Протянутая в небеса.

А рядом, на солнце белея,

Заводов стоят корпуса.

Отсюда по газопроводам

Расходится газ по стране.

Его здесь не видно, но вот он

Под тундрою, тут, в глубине!