Рассказ "Осенью" - второе место во Всероссийском конкурсе "Такая разная осень"
материал на тему

Осенью

Случилось мне как – то осенью быть проездом в деревне, которой я выросла и провела свое детство и милую нежную пору, что называется  сладкоголосой юностью.

Я остановилась у старой разрушенной церквушки, которая утопала в осенних листьях, падавших с огромной березы, она, нагнув свой стан, медленно изгибаясь под холодным октябрьским ветром, роняла остатки почерневших от сырости и влаги сережек на грязную тропу, ведущую к церковному кладбищу. Одетая в желтый кафтан мокрых листьев, она печально улыбалась уходящим теплым дням,  и с невероятной покорностью ждала суровую холодную зиму, которая оденет ее в яркую хрустящую, белую шубу и накинет на плечи меховой платок.

Я помню как мы, маленькие дети, только, только, пришедшие в первый класс, сажали эту березку, подавая молодой учительнице лопату и грабли, а она, надвинув на худое и бледное лицо большие очки, которые то и дело съезжали на нос, с умным видом юной девушки выкапывала яму.

Тогда, около пятидесяти лет назад, стояла ранняя осень, солнце ярко освещало дома, даря им свет и покой теплого бабьего лета, а деревья в садах замирали от дядюшки ветра и начинали наряжаться в желто - красные сарафаны, на которых то тут, то там, виднелись зеленые пятнышки и карманы, которых еще своей рукой не коснулась юная красотка осень.

А мы, маленькие школьники, которые только вчера стянули с себя белые накрахмаленные фартучки и хорошо отглаженные черные со стрелками штаны, пыжась от удовольствия, закрывая радостные глаза руками, смотрели на яркие лучи, падающие на маленькое суховатое белое с черными пятнышками тельце дерева, и, пачкаясь в земле, закапывали березку маленькими ручонками.

И вот в осенней тиши чистой и уютной церквушки, мы с умилением смотрели на маленькое чудо, которое рождает природа, крохотное деревцо ласково тянуло свои худощавые веточки к теплому солнцу, а вокруг мягким ковром, лежали зеленовато -  желтые листья и мягкая, похожая на мох, пожелтевшая трава.

Мимо нас, прошагала старенькая бабушка, которая торопилась на церковное кладбище, с умилением, посмотрев, как мы весело хохочем и не слушаемся молодую учительницу, она, удивленно взглянув на кособокую березку, сказала нам, что не приживется наша одинокая красавица, потому что деревья не сажают осенью, и с укором, посмотрев на покрасневшую учительницу, зашагала по мягкому ковру к ярко – покрашенной ограде кладбища.

Я так и вижу перед собой эту бабушку, обидевшую нашу неопытную учительницу, которая от всей души желала нам только добра и счастья, нежно баюкая нас четыре года в колыбели знаний. Где же вы сейчас Наталия Сергеевна? Возможно, вы лежите на этом кладбище под сенью берез и осин, которые кто-то и когда – то давно сажал в теплые осенние и летние дни, надеясь, что небольшой шумливый лесок, будет покрывать копной листьев могилы наших бабушек и дедушек, а потом и самих нас, напевая нам колыбельную ночи.

Я решила прогуляться по деревне, найти тот дом, в котором я прожила долгие и счастливые годы, мои ноги шли, мешая грязь по заезженной трактором дороге, а печаль, охватившая меня от воспоминаний, вырывалась наружу и кружилась в бешенном бальном танце листьев, дирижером которых был, завывала – ветер.

Я сразу узнала дом, увидев его издалека в тени почти голых деревьев и заросшего сада, его покосившийся фасад и протекавшая крыша, выглядели на фоне темного осеннего неба, просто ужасающе и навевали еще большую тоску. Когда – то давно, здесь летом и зимой было тепло и уютно, ласковый ветер дул на яркие ухоженные деревья, а цветы, распускающиеся весной и благоухающие летом, дарили нашей семье улыбку и очарование жизни.

А осенью, как красиво здесь было осенью, вон тот старый дуб пестрел красками разноцветных лучей, а привязанный к дереву, собственноручно сколоченный скворечник, выглядывал из облетевшей листвы, как  - будто говоря нам, что осталось совсем недолго до заселения новых скворцов, хотя честно сказать, скворцы были все те же, так как несколько лет подряд к нам прилетала одна и та же семья птиц, облюбовавших и это дерево, и этот дом. Так тогда нам казалось, возможно, птицы были разные, но нам, маленьким ребятишкам, хотелось думать по иному, и как неудивительно, это приносило нам незабываемую радость и неимоверное счастье.

Вспомнила я и старую бабушку, которая потом поселилась в этом доме, наводя чистоту и развешивая короткие занавески, она была похожа на грозную боярыню в фиолетовом платке, а ее незабываемый суп из печки, нигде и никогда не попробуешь уже наваристого теплого мясного бульона, и беловатых соленых лепешек, и пирогов, которые ей никак не удавались, но мы все равно ели их как кондитерский торт, причмокивая и запивая парным молоком. Где все это? Куда ушло?

А вот и я, юная стройная с длинными золотистыми волосами, распущенными по плечам, которые нещадно треплет ветер, плетя из них солнечные нити, стою под сенью желтых деревьев с коричневом портфелем в маленькой руке, а мама машет мне из окна, провожая в школу. И любое время года было так прекрасно, так солнечно и незабываемо сказочно здесь, в этой маленькой, опустевшей и почерневшей от сырости деревне. Вот желтая осень плетет кружева из листьев и кидает мне юной и прекрасной под ноги в теплых ботинках, убаюкивая холодным ветром, вот зима, белая и пушистая ласкает морозом щеки, покрывая их хрустящей холодной коркой, вот лето, окутывает солнечными лучами мою хрупкую фигурку, и, я, стоя под сочным зеленым дубом, подпеваю чириканью скворцов, вот весна, в зеленом ожерелье листвы и венке из ярких одуванчиков, дарит мне нежную улыбку. Где этот мир? Где та девочка с большими, серыми глазами, так самозабвенно верящая в любовь и честность, где моя первая любовь, нежная и ласковая, томящая сердце с букетом полевых ромашек и синих васильков, растущих среди пшеницы?

Ничего не осталось, даже след всего былого пропал на грязной от луж тропе, ведущей к ветхой лачуге с покосившемся фасадом и провалившейся крышей, покрытой темными старыми, давно опавшими листьями, и кажется, сама юность и все светлое прошлое заросло одиноким терновником, не тронувшим только дуб, вечного угрюмого сторожа этих мест.

Уезжала я с тяжелым сердцем, дождь лил как из ведра, крупные капли стекали по лицу, перемешиваясь со слезами, листья падали водопадом, кружась хороводом под холодным пронзающим ветром, как вереницы лиц ушедших в небытие.

Там, далеко вдали осталась голая береза с несколькими одинокими листочками, как письмами из прошлого, которые нещадно трепал ветер, там далеко осталась часть светлой жизни и неуемных теплых воспоминаний. Там далеко…. Деревня  умирала…. А вместе с ней умирала и я.