Доклад "Поведенческие нарушения у детей и подростков"
консультация по психологии (8 класс) по теме

Государственное автономное учреждение социального обслуживания «Реабилитационный центр для детей и подростков с ограниченными возможностями» Спасатель» Забайкальского края

ДОКЛАД НА ТЕМУ:

«ПОВЕДЕНЧЕСКИЕ НАРУШЕНИЯ У ДЕТЕЙ И ПОДРОСТКОВ»

Выполнил:

педагог- психолог Ефтифеева Н.Г.

Новокручининский-3, 2011г.

Содержание:

Введение

1. Понятия, используемые при характеристике детей с нарушением поведения

2. Критерии отнесения к нарушениям поведения

3. Виды нарушения поведения

4. Формы нарушения поведения

5. Причины и механизмы нарушения поведения

6. Группы детей с нарушением поведения

7. Виды акцентуаций характера

8. Детское и подростковое воровство:

• Воровство: определение и оценка поведения

• Профилактика воровства

Литература

Введение

В обществе всегда существовали социальные нормы, то есть правила, по которым это общество живет. Нарушение или несоблюдение этих норм является социальным отклонением или девиацией. Эта проблема актуальна и сегодня. Нарушение общепринятых норм, есть и будет присутствовать в человеческом обществе. Социальная норма - это необходимый и относительно устойчивый элемент социальной практики, выполняющий роль инструмента социального регулирования и контроля. Девиантное поведение, понимаемое как нарушение социальных норм, приобрело в последние годы массовый характер и поставило эту проблему в центр внимания социологов, социальных психологов, медиков, работников правоохранительных органов. Актуальна эта проблема и на сегодняшний день. Нарушения поведения у подростков стали чрезвычайно актуальной проблемой в последние десятилетия. Их относительная частота и крайние формы проявления, нередко приобретающие патологический характер, обусловлены наблюдаемым в наше время ускорением физического развития и полового созревания.

 Понятия, используемые при характеристике детей с нарушением поведения

Очевидная сложность данного понятия обусловлена прежде всего его междисциплинарным характером. В настоящее время это понятие используется в двух основных значениях. В значении «поступок, действия человека, не соответствующие официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам» девиантное поведение выступает предметом психологии, педагогики и психиатрии. В значении «социальное явление, выражающее в относительно массовых и устойчивых формах человеческой деятельности, не соответствующих официально установленным или фактически сложившимся в данном обществе нормам и ожиданиям» оно является предметом социологии, права, социальной психологии.

Определение понятия предполагает выделение существенных признаков явления. Специфическими особенностями отклоняющегося поведения личности являются следующие:

1. Отклоняющееся поведение личности - это поведение, которое не соответствует общепринятым или официально установленным нормам. То есть, это действия, не соответствующие законам, правилам, традициям и социальным установкам. Следовательно, нарушение поведения можно характеризовать как нарушение не любых, а лишь наиболее важных для данного общества в данное время социальных норм.

2. Нарушение поведения и личность его проявляющая, вызывают негативную оценку со стороны других людей. Негативная оценка может иметь форму общественного осуждения или социальных санкций, в том числе уголовного наказания. Прежде всего санкции выполняют функцию предотвращения нежелательного поведения. Но, с другой стороны, они могут приводить к такому негативному явлению, как стигматизация личности - навешивание на неё ярлыка. Хорошо известны трудности реадаптации человека, отбывшего срок наказания и вернувшегося в «нормальную» жизнь.

Попытки человека начать новую жизнь постепенно разбиваются о недоверие и отвержение других людей. Постепенно ярлык девианта (наркоман, преступник, самоубийца и т.п.) формируют девиантную идентичность (самоощущение). Таким образом, дурная репутация усиливает опасную изоляцию, препятствует позитивным переменам и вызывает рецидивы девиантного поведения.

3. Особенностью отклоняющегося поведения является то, что оно наносит реальный ущерб самой личности или окружающим людям. Это может быть дестабилизация существующего порядка, причинение морального и материального ущерба, физическое насилие и причинение боли, ухудшение нарушение поведения зачастую является разрушительным: в зависимости от формы деструктивным или аутодеструктивным.

4. Рассматриваемое поведение преимущественно можно охарактеризовать как стойко повторяющееся (многократно или длительно).

Данное правило имеет исключения. Например, даже одна суицидальная попытка представляет собой серьёзную опасность и может рассматриваться как нарушение поведения.

5. Для того чтобы поведение можно было квалифицировать как отклоняющееся, оно должно согласовываться с общей направленностью личности. Поведение не должно быть следствием нестандартной ситуации (поведение в рамках посттравматического синдрома), следствием кризисной ситуации (реакция горя) или следствием самообороны.

6. Особенностью отклоняющегося поведения является то, что оно рассматривается в пределах медицинской нормы. Оно не должно отождествляться с психическим заболеванием или патологическим состоянием, хотя и может сочетаться с последним.

7. Особенностью нарушения поведения является то, что оно сопровождается различными проявлениями социальной дезадаптации. Состояние дезадаптации, в свою очередь, может быть самостоятельной причиной отклоняющегося поведения личности.

8. В качестве последнего признака нарушения поведения можно отметить его выраженное индивидуальное и его возрастно-половое своеобразие. Одни и те же виды девиантного поведения по-разному проявляются у различных людей в разном возрасте.

Индивидуальные различия людей затрагивают мотивы поведения, формы проявления, динамику, частоту и степень выраженности. Другая важная индивидуальная особенность касается того, как человек переживает отклоняющееся поведение - как нежелательное чуждое для себя, как временно удовлетворяющее или как обычное и привлекательное. Необходимо отметить, что термин «отклоняющееся поведение» может применяться к детям не младше 5 лет, а в строгом смысле - после 9 лет. Ранее 5 лет необходимые представления о социальных нормах в сознании ребёнка отсутствуют, а самоконтроль осуществляется с помощью взрослых.

Отклоняющееся поведение на личностном уровне можно определить как социальную позицию личности, выступающую в форме девиантного образа жизни.

 Критерии отнесения к нарушениям поведения

В строгом смысле «нормальным» считается всё, что соответствует принятой в данной науке в данное время норме - эталону. Способы получения номы нередко называют критериями.

Одним из самых распространённых и общих является статистический критерий, который позволяет определить норму для любого явления с помощью подсчёта частоты, с которой оно встречается в популяции. С точки зрения статистики нормально всё, что встречается часто, т.е. не реже, чем в 50% случаев. В соответствии с законом нормального распределения 2-3% людей по обе стороны от «нормального» большинства будут иметь выраженные нарушения поведения по определённому качеству, а приблизительно 20% - небольшие отклонения. Следовательно, конкретная форма поведения (например, курение) может признаваться нормальной в том случае, если она встречается у большинства людей.

Статистический критерий сочетается с качественно-количественной оценкой поведения по степени его выраженности и степени угрозы для жизни. Например употребление алкоголя признаётся нормальным явлением в разумных границах, но отклоняющимся - при злоупотреблении. С другой стороны, поведение, представляющее собой прямую опасность для жизни самого человека или окружающих, независимо от его частоты, а порой и степени выраженности, оценивается как отклоняющееся, например суицид или преступление.

Специальные критерии оценки нормальности/аномальности поведения личности:

Психопатологический критерий используется в медицине. С точки зрения психопатологического критерия все поведенческие проявления можно разделить на две группы: нормальные и патологические в значении «здоровье - болезнь».

Социально - нормативный критерий имеет чрезвычайно важное значение в различных областях общественной жизни. Поведение каждого человека ежедневно оценивается и регулируется с помощью различных социальных норм. В соответствии с социально-нормативным критерием поведение, соответствующее требованиям общества в данное время, воспринимается как нормальное и одобряется. Отклоняющееся напротив - противоречит основным общественным установкам и ценностям.

Выделяют социальные и индивидуальные проявления дезадаптици. Социальными являются:

- сниженная обучаемость

- хроническая или выраженная неуспешность в жизненноважных сферах (семья, работа, секс, здоровье)

- конфликты с законом

- изоляция

В качестве индивидуальных выделяют:

- негативная внутренняя установка по отношению к социальным требованиям

- завышенные претензии к окружающим при стремлении избежать ответственности, эгоцентризме

- хронический эмоциональный дискомфорт

- неэффективность саморегуляции

- конфликтность и слабая развитость коммуникативных умений

- когнитивные искажения реальности.

Индивидуально - психологический критерий отражает всё возрастающую ценность личности, её индивидуальности. Современные требования предполагают умение человека принимать решения, делать выбор, нести личностную ответственность за поведение.

 Виды нарушения поведения

Существуют следующие виды нарушения поведения:

- агрессивное

- деликвентное

- зависимое

- суицидально

Агрессивное поведение. Как известно, деструктивность (разрушительность), тесно связана с такой базовой человеческой характеристикой, как агрессия. В психологии под агрессией понимают тенденцию (стремление), проявляющуюся в реальном поведении или фантазировании, с целью подчинить себе других либо доминировать над ними. Данная тенденция носит универсальный характер, а сам термин «агрессия» в целом имеет нейтральное значение. По сути, агрессия может быть как позитивной, служащей жизненным интересам и выживанию, так и негативной, ориентированной на удовлетворение агрессивного влечения самого по себе.

Привычными проявлениями агрессии считаются конфликтность, злословие, давление, принуждение, негативное оценивание, угрозы или применение физической силы. Скрытые формы агрессии выражаются в уходе от контактов, бездействии с целью навредить кому-то, причинении вреда себе и самоубийстве.

Агрессивное влечение может проявляться через различные агрессивные аффекты, такие, как (в порядке усиления интенсивности и глубины), раздражение, зависть, отвращение, злость, нетерпимость, негативизм, ярость, бешенство и ненависть, интенсивность агрессивных аффектов коррелирует с их психологической функцией.

Из сказанного выше можно заключить, что агрессивное поведение может иметь различные (по степени выраженности) формы: ситуативные агрессивные реакции (в форме краткосрочной реакции на конкретную ситуацию); пассивное агрессивное поведение (в форме бездействия или отказа от чего-либо); активное агрессивное поведение (в форме разрушительных или насильственных действий). Ведущими признаками агрессивного поведения можно считать такие его проявления, как:

-- выраженное стремление к доминированию над людьми и использованию их в своих целях;

-- тенденцию к разрушению;

-- направленность на причинение вреда окружающим людям;

-- склонность к насилию (причинению боли).

Деликвентное поведение. Проблема делинквентного (противоправного, антиобщественного) поведения, является центральной для исследования большинства социальных наук, поскольку общественный порядок играет важную роль в развитии как государства в целом, так и каждого гражданина в отдельности.

Под этим термином понимают противоправное поведение личности -- действия конкретной личности, отклоняющиеся от установленных в данном обществе и в данное время законов, угрожающие благополучию других людей или социальному порядку и уголовно наказуемые в крайних своих проявлениях. Личность, проявляющая противозаконное поведение, квалифицируется как делинквентная личность (делинквент), а сами действия -- деликтами.

Криминальное поведение является утрированной формой делинквентного поведения вообще. В целом делинквентное поведение непосредственно направленно против существующих норм государственной жизни, четко выраженных в правилах (законах) общества.

Зависимое поведение. Зависимое поведение личности представляет собой серьезную социальную проблему, поскольку в выраженной форме может иметь такие негативные последствия, как утрата работоспособности, конфликты с окружающими, совершение преступлений.

Зависимое поведение, таким образом, оказывается тесно cвязанным как со злоупотреблением со стороны личности чем-то или кем-то, так и с нарушениями ее потребностей. В специальной литературе употребляется еще одно название рассматриваемой реальности -- аддиктивное поведение. Иначе говоря, это человек, который находится в глубокой рабской зависимости от некоей непреодолимой власти.

Зависимое (аддиктивное) поведение, как вид девиантного поведения личности, в свою очередь имеет множество подвидов, дифференцируемых преимущественно по объекту аддикции. Теоретически (при определенных условиях) это могут быть любые объекты или формы активности -- химическое вещество, деньги, работа, игры, физические упражнения или секс.

В соответствии с перечисленными объектами выделяют следующие формы зависимого поведения:

-- химическая зависимость (курение, токсикомания, наркозависимость, лекарственная зависимость, алкогольная зависимость);

-- нарушения пищевого поведения (переедание, голодание, отказ от еды);

-- гэмблинг -- игровая зависимость (компьютерная зависимость, азартные игры);

--сексуальные аддикции (зоофилия, фетишизм, пигмалионизм, трансвестизм, эксбиционизм, вуайеризм, некрофилия, садомазохизм;

-- религиозное деструктивное поведение (религиозный фанатизм, вовлеченность в секту).

По мере изменения жизни людей появляются новые формы зависимого поведения, например, сегодня чрезвычайно быстро распространяется компьютерная зависимость.

Различные формы зависимого поведения имеют тенденцию сочетаться или переходить друг в друга, что доказывает общность механизмов их функционирования, например, курильщик с многолетним стажем, отказавшись от сигарет, может испытывать постоянное желание есть. Человек, зависимый от героина, часто пытается поддерживать ремиссию с помощью употребления боле легких наркотиков или алкоголя.

Суицидальное поведение. Суицидальное поведение в настоящее время является глобальной общественной проблемой. По данным Всемирной организации здравоохранения в мире ежегодно около 400--500 тыс. человек кончают жизнь самоубийством, а число попыток -- в десятки раз больше. Количество самоубийств в европейских странах примерно в три раза превышает число убийств.

Самоубийство, суицид (лат. «себя убивать») -- это умышленное лишение себя жизни. Ситуации, когда смерть причиняется лицом, которое не может отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими, а также в результате неосторожности субъекта, относят не к самоубийствам, а к несчастным случаям.

Суицидальное поведение -- осознанные действия, направляемые представлениями о лишении себя жизни. В структуре рассматриваемого поведения выделяют:

-- собственно суицидальные действия;

-- суицидальные проявления (мысли, намерения, чувства, высказывания, намеки).

Таким образом, суицидальное поведение реализуется одновременно во внутреннем и внешнем планах.

Суицидальные действия включают суицидальную попытку и завершенный суицид. Суицидальная попытка -- это целенаправленное оперирование средствами лишения себя жизни, не закончившееся смертью. Попытка может быть обратимой и необратимой, направленной на лишение себя жизни или на другие цели. Завершенный суицид -- действия, завершенные летальным исходом.

Суицидальные проявления включают в себя суицидальные мысли, представления, переживания, а также суицидальные тенденции, среди которых можно выделить замыслы и намерения. Пассивные суицидальные мысли характеризуются представлениями, фантазиями на тему своей смерти (но не на тему лишения себя жизни как самопроизвольного действия), например: «хорошо бы умереть», «заснуть и не проснуться».

Суициды делятся на три основные группы: истинные, демонстративные и скрытые. Истинный суицид направляется желанием умереть, не бывает спонтанным, хотя иногда и выглядит довольно неожиданным. Такому суициду всегда предшествуют угнетенное на строение, депрессивное состояние или просто мысли об уходе из жизни. Причем окружающие такого состояния человека могут не замечав. Другой особенностью истинного суицида являются размышления, переживания по поводу смысла жизни.

Демонстративный суицид не связан с желанием умереть, а является способом обратить внимание на свои проблемы, позвать на помощь, вести диалог. Это может быть и попытка своеобразного шантажа. Смертельный исход в данном случае является следствием роковой случайности.

Скрытый суицид (косвенное самоубийство) -- вид суицидального поведения, не отвечающий его признакам в строгом смысле, но имеющий ту же направленность и результат. Это действия, сопровождающиеся высокой вероятностью летального исхода. В большей степени это поведение нацелено на риск, на игру со смерть, чем на уход из жизни.

Причины и механизмы нарушения поведения у подростков

Как правило, девианты - это люди с неадекватной социализацией, т.е. те, кто недостаточно усвоил ценности и социальные нормы общества, особенно - в детском и подростковом возрасте.

Причины девиантного поведения определяются неоднозначно. Психологи сосредотачивают свое внимание на личностных, психологических отклонениях и дезорганизациях (неврозы, психозы и др.); социологи - на отклонениях социальных групп от норм культуры.

Присоединение подростка к группе часто влечет за собой снижение запретов в отношении вовлечения в противонормативные действия. Дело в том, что присоединившись к группе, он отодвигается на второй план и морально «укрывается» в ней, поскольку внимание общества сосредотачивается прежде всего на самой группе, а уж потом - на ее конкретных членах. При этом социальный контроль за личностью конкретного подростка уменьшается, и в ситуации ожидания наказания за какой-либо проступок у него возникает возможность скрыться или рассеять ответственность путем ухода на второй план в группе. Зная, что можно уйти от наказания, подросток в группе становится равнодушным к возможным санкциям со стороны общества, и потому его поведение постепенно перестает подчиняться внешним правилам и нормам. Таким образом, в группе (толпе) у подростка высвобождается поведение, в обычных условиях сдерживаемое запретами.

Подростки, утрачивающие индивидуальность и присоединяющиеся к группе, плохо сознают себя в качестве отдельных существ. Результат - неспособность осуществлять текущий контроль или анализ своего поведения и неспособность извлекать соответствующие нормы поведения из хранилища долговременной памяти. Таким подросткам также недостает предвидения, и их поведение страдает дефицитом продуманности или планирования.

Чаще всего причиной конкретного девиантного поведения выступает не одна, а несколько причин. Что касается современной России, то специалисты считают, что большинство отклонений в поведении несовершеннолетних, такие, как безнадзорность, правонарушения, употребление ПАВ, агрессия и т.п., имеют в своей основе общий источник - социальную дезадаптацию.

Социальная дезадаптация означает нарушение взаимодействия индивидуума со средой, характеризующееся невозможностью осуществления им в конкретных микросоциальных условиях своей позитивной социальной роли, соответствующей его возможностям. В отечественной литературе выделяются следующие причины социальной дезадаптации несовершеннолетних, лежащие в основе их девиантного поведения:

- дисфункциональность семьи;

- личностные особенности (возрастные, характерологические, психические);

- школьная дезадаптация;

- воздействие асоциальной неформальной среды;

- причины социально-экономического и демографического характера.

Чаще всего причиной социальной дезадаптации выступает не одна из возможных причин, а их комплексная совокупность. Действительно, не так уж редко бывает, что подросток плохо учится из-за неурядиц в семье, а это вызывает пренебрежение к нему учителей и товарищей по школьному классу. Подобная обстановка приводит к нежелательным изменениям в сознании, а затем и в поведении такого подростка.

Однако большинство отечественных специалистов убежденно, что истинные причины массовой социальной дезадаптации российских подростков следует искать в современной семье, в резком снижении ее воспитательного потенциала. Так, по результатам экспертных опросов, более половины российских специалистов (65,3%), работающих с детьми, склонны объяснять рост девиантного поведения среди современных подростков отсутствием заботы со стороны родителей, и только 12,2% - бедностью семьи.

Социальная дезадаптация приводит к изоляции, лишению или утрате подростком основной потребности - потребности в полноценном развитии и самореализации. Социальной дезадаптированный ребенок, подросток, находясь в трудной жизненной ситуации, является жертвой, чьи права на полноценное развитие грубо нарушены. Детство - это период интенсивного физического, психического и социального развития. Невозможность осуществления позитивной социальной роли вынуждает подростка искать обходные пути для реализации своей потребности в развитии. В результате - уход из семьи или из школы, где невозможны реализация внутренних ресурсов, удовлетворение потребностей развития. Другой способ ухода - эксперименты с наркотиками и другими психоактивными веществами. И, наконец, совершения преступлений.

Основными причинами социальной дезадаптации являются факторы социального, экономического, психологического и психосоматического характера. Чтобы бороться с ростом социальной дезадаптации и девиантного поведения среди детей и подростков, требуется найти подходы и решения, способные снизить влияние этих факторов.

 Группы детей с нарушением поведения

Существуют группы детей, которые более других подвержены риску возникновения у них нарушения поведения. На это влияют особые условия воспитания и жизни этих детей.

Влияние семьи:

1. Привязанность. Ненадёжная привязанность к родителям в младенчестве связана с возможным возникновения поведенческих проблем в дошкольном возрасте, таких как враждебность, оппозиционность и открытое неповиновение.

2. Семейный разлад. Семейные раздоры являются благодатной почвой для возникновения антисоциального поведения, особенно у мальчиков. В частности у детей, которые часто подвергаются насилию в семье. Дети, которые подвергаются насилию у себя дома встают на путь деликвентности в более раннем возрасте и совершают более серьёзные правонарушения.

Мальчики, растущие в неполных семьях также находятся в группе риска.

3. Психопатология родителей. Приверженность родителей к злоупотреблению алкоголем или наркотиками является также причиной развития нарушений поведения у детей. Материнскую депрессию связывают также с возникновением поведенческих отклонений, как и ряд других вариантов плохого приспособления к окружающей обстановке.

Наиболее сильным фактором является наличие антисоциального расстройства личности у одного из родителей, которое увеличивает и риск возникновения и устойчивость расстройств поведения у детей.

4. Грубое воспитание и межпоколенная агрессия.

5. Родительская непоследовательность. Противоречивое сочетание строгости и попустительства также имеет связь с антисоциальным поведением .

Виды акцентуаций характера

 Выделяют следующие акцентуации:

I. Неустойчивый тип — слабовольные подростки, плывущие по течению. С раннего школьного возраста заметно, что у них нет особого желания учиться, зато сильна тяга к развлечениям. Их интересы, отношения к людям, знания — все случайно и поверхностно. Живут они настоящим, без планов на будущее. Всегда готовы следовать за сильным, все дурное словно липнет к ним. Легко дают клятвы и обещания и так же легко их нарушают. Нередко такие подростки рано начинают половую жизнь, правда, не из-за «роковой страсти» или «безумного увлечения», а потому, что бездумно следуют за лидером. За компанию они начинают выпивать, курить, колоться, хотя и не имеют тяги к подобным развлечениям.

 По мнению психологов, тут бесполезно читать нравоучения, нужна твердая власть, жесткий контроль, требовательность. Важно беречь их от дурного влияния, приучать к труду. Задача не из легких, но непрестанные усилия в благоприятных случаях позволяют достичь желаемого.

II. Конформный тип, отличающийся повышенной внушаемостью. Такой подросток способен трудиться, быть дисциплинированным, может увлечься каким-либо предметом или делом, но не сам по себе, а лишь следуя за лидером или родителями. Если его поведет за собой отрицательный лидер, тогда не оберешься беды. Поэтому очень важно, чтобы родители, если они еще не потеряли авторитета и влияния, используя все возможные формы воздействия, а не только силовое давление, помогли бы идти ему прямой дорогой, не отступая и не сворачивая в сторону. Позднее им воздастся сторицей — юноша (девушка) станет жить своим умом.

III. Гипертимный тип сверхобщителен и сверхактивен. Он — лидер, и это для него очень важно. Эти ребята бесстрашны, веселы, всегда в центре внимания, легко знакомятся. Влюбляются и так же легко расстаются с предметом своих увлечений и привязанностей. В компании и за компанию они пойдут на все, вплоть до правонарушений. Их изобретательность, ум, энергия зачастую растрачиваются по пустякам, на забаву, проказы, а порой и на более серьезные и опасные шалости.

 Эти ребята эротичны и, пользуясь успехом у сверстников, зачастую ведут беспорядочную половую жизнь, начиная ее очень рано.

 С гипертимными подростками поступать жестко и прямолинейно нельзя. Нельзя давить на них, особенно в присутствии сверстников, проявлять недоверие к их словам и поступкам, жестко контролировать. Важно заинтересовать их каким-либо увлекательным и ярким занятием, интересным, трудным поручением и время от времени подстегивать слабеющий интерес.

IV. Эксплозивная акцентуация очень своеобразна. Этот тип ребят знаком педагогам. Они рано созревают физически, сильны, упрямы, напористы и к цели идут напролом. Однако порой проявляют почти звериную хитрость: затаившись, долго и терпеливо ждут случая, когда могут достичь желаемого. Они пунктуальны, практичны, злопамятны, не прощают измены и наказывают за нее довольно жестоко. Злость такие ребята могут сорвать на первом попавшемся, однако попадает, как правило, слабым. Такие ребята занимаются спортом, предпочитают бокс, борьбу, карате, избегают всего, что вредит здоровью или может повлечь за собой неприятности или наказание.

 При правильном воспитании такие типы могут многого добиться, стать уважаемыми людьми, заботливыми семьянинами. Взрослые должны подчеркнуто справедливо относиться к поступкам такого подростка — одобрять хорошие, твердо и решительно отвергать плохие. Важно как можно раньше поставить его в известность о юридических последствиях нежелательного поведения, о неблагоприятных воздействиях на организм вредных привычек, ранней половой жизни. Это как раз тот случай, когда подобная информация может определить судьбу человека.

V. Гиперэротичный тип — повышенно сексуальный. Такие подростки волнуют родителей и педагогов своей тягой, интересом к половым взаимоотношениям. Как правило, этот тип формируется в результате фиксации ребят на пробуждающемся половом влечении. Они много говорят, фантазируют на эту тему, интересуются «порнухой» и приносят в школу соответствующие открытки, рукописи. Подчас они нагнетают в классе эротические настроения, интерес к сексу. Тут важно увлечь ребят какой-нибудь идеей, найти интерес, способный вытеснить сексуальные устремления. И одновременно где иронией, где строгим выговором, где серьезной отповедью остужать пыл юных циников. Тем более что в основном они ребята как ребята — учатся нормально, достаточно активны.

Детское и подростковое воровство

Любой педагог, психолог, воспитатель, работающий с детьми, сталкивается с проблемой детского воровства, так как почти каждый ребенок в своей жизни пытался что-то украсть.

Воровством считаются любые действия, направленные на присвоение чужих вещей. Следует разграничивать воровство и клептоманию. Клептомания - это психиатрический диагноз, и, по данным специалистов, у детей встречается крайне редко. Почему же дети и подростки воруют? Обозначим основные причины и мотивы этого поведения.

 Возраст. У маленького ребенка (до трех лет) не сформировано представление о том, что такое “свое” и “чужое”, поэтому, не осознавая границы между “чужим” и “своим”, ребенок может “брать” предметы других людей.

 Пробелы в воспитании. Сюда могут относиться: недостаток развития нравственных представлений - ребенку не привили разделения на такие понятия, как “свое - чужое”, “хорошо - плохо”; ребенок может не знать ничего о назначении денег, о том, что они имеют определенную ценность, что их количество ограничено и что они кому-то принадлежат.

 Реакция на психотравмирующие обстоятельства жизни. Такими событиями могут быть не только физическое или сексуальное насилие, развод родителей, конфликты, но даже эмоциональная холодность между родителями. Ребенок из такой семьи чувствует, что его не любят, он видит отчужденность, даже враждебность между родителями. Не найдя поддержки и понимания в семье, ребенок начинает воровать вне семьи. Создается ощущение, что он делает это назло вечно занятым и недовольным родителям.

 Подражание взрослым. Оно свойственно детям дошкольного возраста. Дети подражают поведению взрослых, которые часто проводят время с ребенком. Может быть, в семье принято приносить полезные в домашнем хозяйстве вещи с работы и всем рассказывать об этом. И ребенок, видя это, охотно “помогает” таким нехитрым образом своей семье.

 Демонстративность с целью привлечь к себе внимание. Воровство может носить демонстративный характер. Ребенок пытается обратить на себя внимание родителей, отомстить за плохое к себе отношение или добиться чего-то очень важного для себя, но запрещенного кем-то из взрослых. Причем делают это именно в тех случаях, когда взрослые очень болезненно воспринимают воровство ребенка.

 Вымогательство. Ситуация, когда более старшие подростки, например по двору или в школе, могут вымогать деньги у ребенка путем угроз. В этом случае взрослые должны жестко пресекать эту ситуацию, чтобы ребенок не оставался в положении жертвы.

 Зависимость. Это одна из худших причин, когда ребенок страдает алкогольной или наркозависимостью. В данном случае украденные деньги уходят на покупку наркотиков и алкоголя. Моральные принципы и ценности в ситуации зависимости уже не срабатывают. И в данном случае избавляться необходимо от зависимостей, тогда исчезнет и воровство. Задача родителя - построить такие отношения с ребенком, чтобы в подобных ситуациях он мог обратиться за помощью к взрослым, а не скрывал от них тяжесть своего положения.

 Как вести себя, если вы подозреваете ребенка в воровстве? Вот несколько простых советов, следуя которым вы сможете предотвратить повторные случаи воровства:

 • Подавите в себе негативные эмоции. Невзирая ни на какие подозрения, не спешите его обвинять. Некоторые родители и педагоги в сердцах бьют детей, которых это ожесточает. Разделите с ребенком ответственность, помогите ему исправить положение. Старайтесь не называть происшествие “воровством”, “кражей”, “преступлением”. Спокойная беседа, обсуждение ваших чувств, совместный поиск решения любой проблемы лучше выяснения отношений. Помните: реакция гнева ведет к повторному воровству.

 • Обязательно найдите причину. Пытайтесь понять, чем был вызван этот поступок, что двигало ребенком, когда он совершал кражу.

 • Найдите способ нивелировать кражу. Украденную вещь необходимо вернуть владельцу, но необязательно заставлять ребенка делать это самостоятельно, можно пойти вместе с ним. Он должен почувствовать, что каждый человек имеет право на поддержку. Важно не разглашать обстоятельства кражи, не обсуждать публично. Вместе с тем, научите ребенка ставить себя на место потерпевшего. Проговорите те возможные чувства, которые могут возникнуть у человека, которого обокрали. Познакомьте ребенка с правилом: “Поступай так, как хочешь, чтобы поступали с тобой”, и объясните смысл этого правила на примерах из собственной жизни.

 • Поговорите с ребенком откровенно. В младшем возрасте часто достаточно объяснить, что он поступает нехорошо, и оградить от общения с подбивающими его на плохие поступки детьми. В подростковом возрасте все гораздо серьезнее. Ребенок сам выбирает себе друзей, и ваши уверения, что они ему не подходят, могут произвести прямо противоположное действие. Подросток отдалится от вас и начнет скрывать, с кем и как он проводит время. Кроме того, совершение краж в определенных компаниях повышает авторитет в глазах товарищей. Необходимо знать всех друзей своего ребенка, особенно если вы опасаетесь негативного влияния с их стороны. Приглашайте их домой, по возможности познакомьтесь с их родителями. Самое главное - ненавязчиво создайте приемлемый круг общения для ребенка. Об этом надо позаботиться, пока он еще маленький. Это могут быть дети ваших друзей, его одноклассники, какой-то клуб, кружок, секция - словом, любое общество, объединяющее людей со схожими интересами и доброжелательно относящихся друг к другу.

 • Подумайте о своем поведении. Возможно, в семье есть пример того, что родители несут вещи с работы или совершают какие-то операции с деньгами, не совсем честные, и хвастаются этим.

 Действуя таким образом, вы сможете наладить более тесный контакт со своим ребенком, дадите ему необходимую поддержку, выясните причины воровства, поможете найти выходы из создавшейся сложной ситуации. Ребенок станет вам больше доверять, ваш авторитет вырастет в его глазах, он обретет хороших друзей, у него повысится самооценка. И у вашего ребенка не будет больше причин воровать.

 Воровство: определение и оценка поведения

Воровство – это проявление отклонений в развитии моральной сферы личности, связанное с нарушением отношений принятия. Устойчивый негативный феномен в поведении указывает на какое-то отклонение в развитии личности, однако только анализ поведения не может открыть суть данного отклонения, требуется более широкий анализ отношений ребенка, ситуации развития и др. Коррекция этого отклонения и профилактика во многом обусловлены собственными моральными установками психолога, родителя или педагога.

Цели, мотивы и причины воровства. Определение воровства дать, вначале кажется, сравнительно легко – это действия, направленные на присвоение чужих вещей. Это и является целью соответствующих действий ребенка. Мотивы их определить гораздо сложнее, так как в числе факторов, побуждающих к воровству, большое место занимают неспецифические, то есть не однозначно определенные для воровства. В целом, мотивы воровства делятся на три больших класса:

сделать благо себе;

сделать посредством украденного приятное другим и тем заслужить их хорошее отношение;

за компанию – воровство совершается совместно с группой не для обогащения, но на основе желания быть принятым группой, соответствовать ее нормам.

Первые два класса мотивов служат основанием индивидуального воровства. Класс мотивов сделать благо себе имеет следующие конкретные проявления:

1) “импровизация” – импульсивное побуждение украсть, появляющееся в момент, когда имеет место хотя бы одно из условий:

– ребенок видит чужую вещь, которая привлекает его внимание;

– ребенок находится один рядом с чужой вещью;

2) более или менее длительно формирующееся желание взять чужую вещь. Превращается это желание в конкретное побуждение чаще всего под влиянием определенных благоприятных условий;

3) побуждение отомстить конкретному человеку или “всем сразу” (своебразная иррадиация чувства обиды с фрустрирующего индивида на остальных окружающих людей). Такое побуждение к воровству связано с четким пониманием ребенком негативного социального характера этого действия.

Ряд мотивов “сделать благо другому” включает следующие побуждения:

1) принести понравившуюся вещь значимому другому человеку (мать, брат и пр.) с тем, чтобы доставить ему удовольствие. Такое побуждение часто связано с незнанием того, что воровство может быть не одобрено окружающими людьми;

2) украсть чужую вещь с тем, чтобы иметь средства заплатить за дружбу и внимание к себе сверстников.

Основанием для появления мотивов, связанных с пониманием асоциального значения воровства (собственно побуждений к воровству), являются прежде всего личностные факторы.

1. Личностные позиции (они могут быть не осознаны ребенком): “мне никогда не купят такую вещь”; “я не имею права просить поиграть с этой вещью” и т. п.

2. Чувство одиночества, обиды, фрустрированность, отсутствие силы “Я” (ответственность, самостоятельность и т. п.).

3. Неумение открыто выражать желания, добиваться целей. Застенчивость и страх в ситуации необходимости открыто попросить о том, что является предметом желаний (это появляется как результат предшествующих фрустраций и отказов). Отсутствие уверенности в себе.

4. Отсутствие навыков произвольного и волевого управления собственным поведением, неумение противостоять импульсивным (полевым) побуждениям, возникшим под влиянием особенностей сложившейся ситуации.

5. Отсутствие сложившейся системы саморегуляции личности, позволяющей выходить из фрустрирующих ситуаций.

6. Отсутствие возможности и способности эмоционально предвосхищать последствия собственных действий.

Этот момент может быть не связан с незнанием о социальной оценке воровства. Другими словами, ребенок может знать о том, что воровать нельзя, но в определенный момент он “отвлекается” (абстрагируется) от этого и совершает действие так, как если бы не знал о его последствиях.

7. Неумение откладывать собственные желания “на потом”, невозможность проявления терпения в ситуации препятствия или лишения (фрустрирующая ситуация). Иначе говоря, ребенок существует “здесь и теперь”, думая, что если сейчас он не получит желаемую вещь, то не получит ее никогда и невозможна никакая компенсация.

Описанные причины появления мотивов воровства, в свою очередь, имеют основания – нарушения межличностных (вследствие этого и внутриличностных) отношений, прежде всего, взаимоотношений в семье.

Неискренность и воровство. Воровство чаще всего связано со стремлением скрыть эти действия, с необходимостью говорить или демонстрировать ложь. Реже воровство является “протестом”, совершается “назло”, и тогда оно демонстрируется открыто.

Неискренность – это более общая область, в которую включается и воровство как частное действие.

В известном смысле неискренность появляется вместе с человеком, основывается на способности управлять собой, маскировать свои стремления, чувства, воздействовать на другого человека, рефлексировать свое поведение и относиться к нему (животное естественно, импульсивно и “слито” со своим поведением). В детском возрасте неискренность проявляется своеобразно.

Дети, наблюдая за тем, какие их реакции нравятся или вызывают необходимый эффект у взрослых, используют свои действия для получения желаемого. При этом такая регуляция не основана на рефлексии своего поведения, анализе отношений с другим человеком, познании его мотивов, свойств и т. д. Дети просто выделяют средство, путь к достижению потребностей. И такой момент начальной неискренности у детей достаточно часто имеет место.

Это ситуации, когда, например, ребенок, который просит купить собаку, начинает мимикой и словами обещать полное “послушание”, любые действия за осуществление его просьбы.

В детском возрасте, в связи с отсутствием рефлексии, воровство так же наивно. Ребенок с обычным интеллектуальным развитием способен взять то, что его привлекает, когда рядом нет взрослых.

В подростковом возрасте появляются более сложные формы воровства, связанные с воздействием на другого человека, в частности, при объяснении или, точнее, отвержении обвинений.

Характеристика личности ребенка или подростка, склонного к воровству. Воровство, совершенное один раз, еще не указывает на склонность ребенка или подростка к таким действиям. Если воровство замечено многократно, то понять его можно, анализируя и особенности ситуации, в которой совершается воровство, и особенности личности ребенка или подростка. Устойчивое поведение обычно связывается с устойчивыми характеристиками личности, однако для конкретного поведения едва ли можно найти соответствующую характеристику личности и линейно объяснить поведение проявлением одной конкретной характеристики.

Если ребенок или подросток множество раз совершает воровство, то это означает, что он готов к этому, что воровство представляет устойчивый способ поведения. Однако такая готовность может и отсутствовать, иногда у ребенка нет склонности к данному виду действий, но в некоторой ситуации качества его личности проявляются именно в присваивании чужих вещей. Что именно означает воровское действие – проявление особенностей качеств личности либо связь качеств личности и определенных особенностей ситуации, которые сами не являются прямо связанными с воровством (аналогия: кислород и водород не мокры, но превращаются в воду при определенном взаимодействии), возможно, станет ясным в процессе изучения тех жизненных шагов, которые ребенок сделал раньше и которые несут ответ на вопрос о том, как он пришел к состоянию, наблюдающемуся сейчас (как “докатился” до этого).

 В теоретических исследованиях связь поведения и устойчивых особенностей личности не раскрыта полностью. Это тем более мотивирует индивидуально подходить к фактам устойчивого воровства.

Имеются ли особые “воровские” качества или такие, которые в связи с ситуацией, опытом преодоления трудностей, ожиданиями различных действий от других, нагруженностью “непроработанными” переживаниями приводят к появлению стремления присвоить чужое? Односложно ответить на этот вопрос нельзя, потому что поведение может определяться действительно какой-либо чертой личности, но может и “решаться” по ходу развития ситуации. Если выявляется превышение выраженности каких-либо качеств личности у детей, склонных к воровству, по сравнению с другими детьми, то это указывает только на связь особенностей личности и поведения, но не говорит о детерминации последнего именно этими особенностями. Этот вопрос – корреляция показателей свойств личности и особенностей поведения или же детерминация одного другим – не является чисто научным и совершенно не имеющим практического значения. Дело в том, что психолог решает его постоянно, работая с человеком, но решение должно приниматься с учетом собственных склонностей оценивать поведение ребенка так или иначе. Если легче считать поведение обусловленным личностными особенностями, то это не значит, что подобное представление окажется эффективным и способствующим глубокому пониманию конкретного случая.

Особенности личности, обнаруживаемые при изучении детей, склонных к воровству, выявляют и у других школьников. Почему именно данный ребенок ворует – неясно сразу из описания его характеристик, однако пополнив описание историей возникновения черт, особенностей личности, можно достичь определенного понимания причин воровства.

Характеристики личности – не то же, что причины и мотивация поведения. Характеристики личности, коррелирующие с воровством, могут быть связаны, могут и одиночно проявляться, однако это не уменьшает значения их знания для терапии. Иногда поведение “прозрачно”, и бывает ясно, в каком направлении надо “продвигать” ребенка. Бывает и так, что диагностика устойчивых особенностей личности затрудняется из-за того, что диагностируются общие, не уникальные характеристики – понимание сути побуждений и поведения.

Знание характеристик личности детей, склонных к воровству, – не ключ к обработке ребенка, это знание требует особого использования, однако избегание его также вызывает множество трудностей.

Ценности, определяющие высший уровень личностной регуляции поведения, отличаются у ворующих детей по сравнению с благополучными в этом отношении детьми. Опять же надо подчеркнуть, что один раз или даже многократно ворующий ребенок может и не проявлять “специфических” ценностей, важна вся сфера социальных связей, особенности такой группы ожидания, способы достижения, опыт ребенка.

Дети, склонные к воровству, чаще всего оказываются депривированными в сфере эмоциональных отношений, фрустрированными в стремлении к теплым, понимающим отношениям. Обычно у них не обнаруживается отношение к человеку как к ценности, уважение к другому. Потребность в любви выражена достаточно сильно, но существует и боязнь зависимости, страх самого переживания любви. Ребенок (подросток), не испытывающий к себе уважения, не стремится вести себя так, чтобы вызвать уважение окружающих, похвалить себя. Возможно и появление ценностей, противоречащих социальным, связанных со стремлением сделать все наоборот. Важно отличать негативизм как проявление обиды, как реакцию от социально ценностно-негативного поведения.

Нарушения в ценностной сфере, отсутствие сдерживающих побуждений могут объясняться недоразвитием ребенка, поскольку ценности предполагают достаточно высокий уровень развития личности, ведь это уже не потребности, не эмоциональные пристрастия.

Ценностные отношения проявляются разнообразно, иногда поведение прямо не указывает на наличие или отсутствие ценности. Если ребенок (подросток) не приемлет социальных ценностей, чувствуя, что иногда ими прикрывают что-то, что сами они могут быть лживы или их провозглашают люди, эмоционально негативно к нему относящиеся, то ребенок или подросток не имеет желания принимать нормы поведения, диктуемые данными ценностями, не заинтересован их исполнять.

Непринятие социальных норм, правил чаще характеризует устойчиво ворующих детей.

Нормативное нарушение может быть обусловлено также неспособностью контролировать свое поведение, неразвитостью личности. Может обнаруживаться и простое незнание ребенком норм или способов управления поведением в соответствии с ними.

Важно при анализе нормативности выяснить скрытую ценностную основу предпочтений ребенка. Нарушение норм или соответствие им может быть как специальным, осознанным, так и невольным, непроизвольным.

История личности ребенка или подростка может дать ответ, повествуя о том, были ли он допущен к самостоятельности, чувствовал ли ответственность за свои действия, познал ли возможность исправления собственных ошибок.

Эгоцентризм – частый спутник поведенческих отклонений. Эгоцентризм личности описывается в ценностных терминах. Существует эгоцентризм когнитивный, который проявляется в том, что ребенок или подросток не умеет понять чужую точку зрения, оценить свой поступок в социальных “терминах”. Бывает, что это явление выступает симптомом личностного неразвития. Терапия должна направляться соответственно причинам нарушения, а не проявлением последнего.

Не злой умысел, а недоразвитие проявляется также при неспособности эмоционально предвосхищать и корректировать свои действия. Ребенок испытывает желание взять вещь и не понимает ни результатов своих возможных действий, ни того, чья это вещь, ни оценки окружающих. Все это – “над” его ситуацией желания обладать чужой вещью.

“Смещения” ребенка во времени (“что потом?”), в оценке (“а как другие оценят?”) помогают скорректировать поведенческое отклонение и создают условия развития личности.

Бывает так, что ребенок знает о том, что поступает неправильно, что вещь не принадлежит ему и т. д. Но это – “далеко”, и побуждение украсть – сильнее. С чем это связано – с недоразвитием эмоциональной саморегуляции действий или другими характеристиками личности? Этот вопрос подразумевает другой: что выступает условием развития способности управления собой? Нельзя сказать, что в теоретических исследованиях эти вопросы ясны. Их решает психолог в каждом случае отдельно, учитывая развитие, историю личности. Коррекция неспособности к смещению, осознанию последствий может создать условия для развития того самого фактора, который обеспечивает развитие самостоятельности, силы “Я” и т. д. Однако в ходе коррекции может и появиться представление о том, что надо помогать ребенку по-другому, решая, казалось бы, совсем не проблемы воровства. Любая терапия отдельного нарушения должна быть личностной; помогая личности развиваться, психолог дает возможность ей самой устранить препятствия к социальному контакту, негативные стороны поведения. Потому психотерапия должна быть максимально индивидуальной, “широкой” и личностной. Выявленные характеристики личности ребенка, подростка, склонных к воровству, выступают одним направлением осмысления конкретного случая воровства.

Воровство, как, наверное, и любое другое явление, может быть специфичным: ребенок, склонный к воровству, существует в пространстве иных причинно-следственных связей, в другом ощущении мира, чем ребенок с другими отклонениями в поведении или без достаточно выраженных отклонений.

Ворующий ребенок острее испытывает зависть, собственную ущербность, недостаток удовольствий, более слаб и не ответственен, обладает менее сильным “Я”, чем ребенок без отклонений в развитии. Но подобные характеристики могут оказаться присущими и агрессивному ребенку, а не только тому, кто склонен к воровству. При всех этих проблемах, нарушениях в развитии ребенок ворующий еще и не четко понимает, что окружающие негативно оценивают именно его воровство. Ребенок не заботится о том, что о нем скажут после, мнение других не отражается в его сознании адекватно, с той силой, с какой он желает быть одобренным и получать социально позитивные оценки. Ворующий ребенок схож со страусом: если его никто не видит в момент воровства, то он полагает, что “его не видно” совсем. Существует некоторая особенность мироощущения, искажения в восприятии окружающих у ребенка, склонного к воровству. Искажения окружающего существуют в восприятии каждого человека; складываясь, они задают определенный “паттерн неадекватных оценок”, специфический для ребенка. Другими словами, искажение восприятия, представления о результатах собственных действий нельзя отрицать ни у одного ребенка или взрослого, но для определенных нарушений в поведении, развитии личности эти искажения – особенны, кроме того, величина искажения также характеризует отклонение.

Само воровство может указывать на специфичность или типичность мироощущения, ощущения себя, либо быть внешним по отношению к развитию личности; хотя такое “внешнее” воровство при этом может быть как однократным, так и повторяющимся. Ребенок может прийти к воровству случайно, но сущностно не проявлять типичное мироощущение и отношение к воровству. Нельзя сказать, что помочь такому ребенку будет легче, но можно легко “перевести” его от одного нарушения к другому, ведь сущностно ребенок не привязан именно к данному выражению своих проблем развития и адаптации.

Ребенка, склонного к воровству, характеризует отсутствие “личностно сохранного”: ребенок не уважает собственность – чужую или свою. Это результат вторжения в его детский мир, неразрешения обладать чем-то своим. Здесь воровство близко подходит к другому отклонению в поведении – негативному действию не только против вещи, но и самого человека. Ребенку, которому родители не оставляли чего-то собственного, недозволенного окружающим (его “уголка”), трудно уважать себя, свою собственность, и по каким-то глубинным причинам он также “легко” относится к чужому. Когда ребенок присваивает чужое – он не испытывает ценностного переживания к тому, что стало его собственным, но испытывает желание иметь что-то, играть чем-то своим. Желание иметь то, что не принадлежит, является компенсаторным, но это обязательно есть непроявление уважения к своей собственности. Те переживания, которые после воровства возникают в отношении украденного (теперь надо тайно хранить украденное), соотносятся, совпадают с переживаниями боязни того, что отнимут ту вещь, которая действительно принадлежит ребенку. Он, боящийся вторжения, отъятия его собственности (которая подарена, например), испытывает сходное, но определенным образом “перевернутое” отношение к той вещи, которая принадлежит другому человеку и притягивает чем-то. Это характеристика личности: неуважение к собственности, боязнь вторжения, отъятия характеризуют действительное воровство, не случайное, не внешнее для личности. Ребенок, которого не оставляли со своим, ему принадлежащим (игрушки и пр.), сам приходит к воровству, оно для него сущностно. Хотя тут еще важным является то, воруют ли сами родители и наказывают ли за воровство.

 Профилактика воровства

Ребенок может совершить воровство спонтанно или заранее его продумывать и подготавливать, родители могут предполагать о склонности ребенка или не знать о ней. Каждый из этих случаев требует специфических методов предупреждения. Но в целом существуют такие меры “профилактики”, которые наиболее часто оказываются эффективными, вне зависимости от конкретного случая. В качестве предупреждения воровства можно предложить следующие меры:

не провоцировать ребенка, не оставлять его одного рядом с чужой вещью, которая – уже известно – ему понравилась;

не проявлять постоянную тревожность относительно того, что ребенок может совершить воровство. Главное – не транслировать ребенку такую тревогу, не “наказывать заранее”. Этот метод должен сочетаться с первым;

спокойно отвечать на вопросы ребенка о воровстве, предположения его о том, что произойдет, если он возьмет чужую вещь. Необходимо не наказывать ребенка за высказывание намерения, желания, но четко объяснить нежелательность поступка и его последствия;

не остро эмоционально, но четко, в доступной пониманию ребенка форме реагировать на любые стремления взять что-то, не принадлежащее ему. Это относится к любым предметам, случайно найденным на улице, в автобусе и пр. Если ребенок захочет оставить у себя найденную вещь, аргументируя тем, что “это никому не нужно”, то необходимо объяснить, что, во-первых, если это понадобилось ему, то, следовательно, может понадобиться и кому-то другому, во-вторых, если вещь найдена на улице, то, она кем-то потеряна и ее надо либо возвратить, либо оставить там же, чтобы хозяин мог, возвратившись, найти ее.

Если на это ребенок возразит, что в таком случае ее возьмет кто-то другой, а не хозяин, то необходимо объяснить ребенку, что в этом случае не он, а другой человек поступит нечестно.

Подобные действия ребенка являются “предворовством”, поэтому они не всегда привлекают внимание родителей и вследствие этого могут перерасти в настоящее воровство;

запрещение воровства должно сочетать с некоторой компенсацией. Если ребенок “тянется” к чужой вещи, то необходимо не просто четко запретить ему это, но прежде всего оказать эмоциональную поддержку. Запрет оказывается для ребенка фрустрирующей ситуацией. Система саморегуляции личности маленького ребенка в критической ситуации только начинает формироваться, она не является врожденной, поэтому требуется обучить ребенка справляться с трудной ситуацией, демонстрировать поведение (фразы, действия и т. д.), которое помогало бы преодолеть её (импунитивные, частично упорствующе-разрешающие реакции по С. Розенцвейгу, смещенная активность и пр.);

осуществить “вещественную компенсацию” лишения ребенка чужой вещи. Сделать это целесообразно не в самой ситуации запрета взятия чужой вещи, но несколько позже, когда ребенок успокоится после фрустрации – запрета (чтобы это не явилось “покупкой” послушания и основой формирования у ребенка навыка манипулировать родителями угрозой украсть чужое). “Вещественная компенсация” поможет предотвратить повторное появление желания ребенка взять понравившуюся ему вещь, в отличие от личностной компенсации, которая способствует преодолению личностной фрустрации, порожденной запретом взрослого на действия ребенка;

предотвратить или устранить чувства заброшенности и одиночества у ребенка. Эти чувства связаны с переживанием обиды и желанием отомстить и компенсировать себе недостаток любви и внимания других людей. Подобные переживания обусловливают многие девиантные действия, имеющие целью либо привлечение внимания, либо получение приятных ощущений и положительных эмоций, часто из источников, которые не одобряются другими людьми вследствие того, что просоциальные источники оказываются закрытыми; обучать ребенка навыкам высказывания просьбы поиграть с чужой вещью или посмотреть ее.

Реакции взрослого на воровство, совершенное ребенком, в формально-ролевых отношениях. В отличие от других типов отношений, формально-ролевые практически невозможно изменить. Так, если мать обращалась к сыну (к роли) с такими фразами, как “Ты же мне сын, ты обязан...”, “Я тебя вырастила, ты теперь должен...” (этот характер общения соответствует официальным ситуациям), то после формального, ролевого общения призывы к ребенку “поговорить откровенно” будут восприниматься им как непонятная или угрожающая ситуация, которая вызывает психологические защиты: отрицание, агрессию и т. п. Ребенок, привыкнув к определенному характеру отношений, будет ожидать действий от другого человека в том же направлении (в данному случае – формально-ролевом).

Рассогласование ожидаемого и воспринимаемого будет оцениваться ребенком (скорее всего неосознанно) как стремление взрослого манипулировать им с определенной целью и вызывать вследствие этого состояние дискомфорта. В таких случаях оценки ребенка чаще всего оказываются верными: взрослый, резко изменяя характер отношений с формально-ролевого на межличностный с достаточно короткой дистанцией, очевидно, преследует цель устранить (осуществить только коррекцию) то, что мешает эффективному ролевому взаимодействию.

 Подобные манипуляции описаны Э. Берном как игры.

У учителя с учениками могут быть как формально-ролевые, так и межличностные отношения. Последние имеют место несмотря на то, что изначально положение учителя (родителя, воспитателя) предполагает выполнение определенных функций и имеет некоторые социальные предписания (учитель должен учить и т. п.) к этому выполнению.

Если взрослый имеет подобные формально-ролевые отношения с ребенком, то в ситуации обнаружения воровства можно сделать следующее:

– негативно оценить (желательно не в присутствии всего класса) поступок;

– не проводя коррекцию, не призывая к чувствам и не высказывая собственных сожалений (это уместно при другом характере отношений), установить некоторое наказание (лучше не связанное с вызыванием “общественного презрения” и т. п., так как оценка учителя уже есть социальная оценка), эффективность которого повысится, если оно будет связано с необходимостью приложения каких-либо усилий для исправления совершенного (так, если причинен ущерб школе, то имеет смысл заставить ребенка – хотя бы “символически” – отработать в кабинете труда). При этом не следует требовать, чтобы ребенок сообщил все родителям и те возместили ущерб, так как в этом случае ребенок получит дополнительные социальные (от родителей) негативные оценки, но не будет принимать участие (деньги дадут родители, а не ребенок) в устранении последствий своих действий;

– возложить ответственность за совершенные действия на ребенка. Другими словами, объяснить ребенку, что он ответственен за свой поступок. Этот момент соединен с предыдущим: ответственность всегда связана с необходимостью устранения последствий.

Так, если причинен ущерб конкретному человеку, то следует ребенку указать на необходимость выяснить, что можно сделать в качестве компенсации для этого конкретного человека.

Формально-ролевые отношения не предполагают проявления эмоций, чувств сожаления по поводу совершенного ребенком поступка, а также эмоциональной поддержки. Появление подобных “эмоциональных феноменов” будет восприниматься партнером по общению неадекватно либо как игра.

Формально-ролевые отношения оказываются основанными чаще всего на отношениях “Взрослый–Взрослый” (Э. Берн). Позиция Взрослого – если реальный взрослый смог поставить ребенка в эту позицию – является достаточно энергоемкой и способствующей поиску выхода из критической ситуации (в частности, в ситуации обнаружения воровства), поскольку именно Взрослый “отвечает” за рациональную деятельность, размышление, решение различных проблем.

Мыслительный процесс, реагирование в различных фрустрирующих и конфликтных ситуациях зависит от многих факторов, но в большей мере – от позиций, которые занимает личность в конкретный момент времени.

Ребенок, осознавший себя как личность, способен проявлять личностную активность (эта способность начинает формироваться в 3 года – с момента “кризиса строптивости”), обладает возможностью признать собственные ошибки и начать их устранение. Однако при наличии некоторых негативных условий (отсутствие возможности проявлять личностную активность, постановка ребенка окружающими в зависимую позицию и т. п.) подобные потенции остаются нереализованными и даже деградируют.

Эмоциональная поддержка ребенку необходима при решении его личностных проблем, но формально-ролевые отношения не предполагают поднятия, они являются по сути “деловыми”, касающимися проблем материальных. Учитывая это, можно не опасаться, что негативное оценивание совершенного поступка (воровство) и возложение ответственности за него на ребенка “сломает” последнего или окажется для него совершенно не решаемой ситуацией. Если формально-ролевые отношения не будут “смешиваться” с личностными, т. е. беседа не коснется оценок личности или личностных высказываний: “как тебе не стыдно” (известно, что они являются неэффективными), если будут соблюдены правила формально-ролевых отношений, то ребенок в целом окажется способным изменить ситуацию. Единственным затрудняющим ребенка обстоятельством здесь может стать отсутствие знаний (что делать в подобных ситуациях) и умений (как выполнить намеченное решение). В этом случае задача педагога достаточно проста: сообщить необходимые сведения или даже привести пример фраз (если у ребенка отсутствуют умения обращения к другому человеку, требуемые, например, для возврата украденной вещи или денег в качестве компенсации и т. п.), которые можно использовать для исправления ситуации. При этом необходимо избегать “морализирования”, стремления переделать личность провинившегося ребенка (формально-ролевые отношения не касаются личности), предложения ребенку фраз: “Простите меня...” и т. п. Человек, находящийся в формальных отношениях с ребенком, просто не имеет на это право. Если же “призывы к совести” и навязывание ребенку фраз, относящихся к межличностному взаимодействию (“мне стыдно перед Вами за то, что я совершил...”), все же будут иметь место, то они не принесут положительного эффекта, напротив, приведут к негативным последствиям. Ребенка, особенно маленького, можно заставить говорить любые фразы, можно добиться от него практически любого поведения (“пойди и извинись, скажи, что ты все осознал и больше так не будешь”). Однако личность ребенка это не гармонизирует и не устранит побуждений, толкающих к воровству (именно на это претендуют “морализирования”).

Наиболее эффективным будет чисто поведенческое требование устранить последствия совершенного воровства (отдать чужую вещь владельцу, сделать что-то в компенсацию ущерба и т. п.), причем понятное и доступное для исполнения.

Подобные действия учителя, находящегося в формально-ролевых отношениях с ребенком, будут иметь еще больший положительный эффект, если предварительно договориться с “потерпевшим” о его реакции на возвращение вещи (или компенсацию) ребенком.

Лучше всего, если “потерпевший” также не будет ни говорить фраз о совести, стыде, ни высказывать какие-либо оценки (“молодец, что ты вернул, я вижу, что ты честный...”), а сделает вид, что ему приятно, он принимает возвращение как должное, как что-то обычное, продемонстрирует свое мнение, что иначе просто быть не должно, т. е. невозможно, чтобы ребенок не вернул то, что украл. Необходимо, чтобы потерпевший вел себя как при совершении какого-либо делового взаимодействия,  т. е. не проявлял бы эмоций по поводу ребенка, но дал бы ему понять, что именно этого он и ожидал.

Самое лучшее – это заставить ребенка вернуть вещь, возместить ущерб, а потом – чтобы потерпевший простил его и, может быть, даже подарил то, что было у него украдено, тогда у ребенка формируется не только представление о неотвратимости социальных наказаний, но он постигает более высокий уровень отношений между людьми, когда прощение снимает связь: вернул вещь – исправил ситуацию. Получается, что не вещь становится главной, а отношение человека с человеком.

Реакции взрослого на воровство в рамках конфликтных отношений с ребенком. Первые реакции на обнаружение воровства ребенка должны быть традиционными. Далее требуется работа по устранению глубинных личностных причин девиантного поведения ребенка.

Конфликтный тип отношений не является благоприятным для проведения любой коррекционной работы, однако он оставляет некоторые возможности для улучшения межличностных отношений.

Сам факт воровства обычно привлекает внимание родителей и заставляет их проанализировать собственные отношения с ребенком. Если эти отношения эмоционально напряженны, то можно утверждать, что причина воровства именно в этом.

Здесь возникает, таким образом, двойная задача: улучшение отношений и устранение причин воровства. Эта задача является настолько же сложной, насколько существенными будут положительные результаты от её решения. Если конфликтные отношения не превратились в эмоционально безразличные, а сохраняют эмоциональную напряженность, то можно этим воспользоваться с тем, чтобы “переключить” знак эмоций во взаимоотношениях. Сделать это сложно, однако возможность осуществления этой задачи имеет некоторое основание: напряженные отношения.

Обнаружение воровства должно повлечь выяснение его причин (лучше при этом не спрашивать ребенка прямо, но основываться на анализе потребностей, желаний, особенностей ребенка).

Если воровство случайно, то оно действительно может “пройти”, если же оно основано на каких-либо укрепившихся личностных отношениях (чувство зависти, обиды и т. д.), то оно не исчезнет, так как неустранение причины (личностные проблемы) приводит к повторному появлению следствия (девиантное поведение, в частности, воровство). Однако можно утверждать, что как в первом случае, так и во втором необходимость реакции взрослых и сообщения ребенку сведений относительно того, что воровство наказывается, а также того, как можно исправить последствия, имеет место.

Первая реакция взрослого, являющегося достаточно близким для ребенка, в ситуации обнаружения воровства должна быть аналогичной той, которую необходимо проявлять взрослому, состоящему в формально-ролевых отношениях с ребенком. Проявление жалости, расспрашивание, “морализирование”, обращение к совести не окажутся эффективными. Прежде всего необходимо оценить поступок ребенка, затем описать, какие действия требуются от ребенка. Отличие действий родителей от действий партнеров по формально-ролевым отношениям с ребенком на первом этапе может заключаться в одном: родители должны продемонстрировать

 готовность оказать поддержку ребенку, а также то, что совершенный поступок не влечет за собой лишения ребенка родительской любви, что они высоко его оценивают как личность, любят и принимают, но это не устраняет необходимости исправления ребенком совершенного им действия.

Дети достаточно четко чувствуют различие формально-ролевых отношений и близких, межличностных, поэтому резкий переход от вторых к первым, который наблюдается в ситуации оценки (как бы отстраненной) совершенного воровства и возложения ответственности, может расцениваться ребенком как лишение родительской любви, поэтому наряду с подобными действиями необходимо подтвердить в целом ценность личности ребенка (хотя бы одной, но понятной ребенку фразой). При этом родителям необходимо контролировать собственное невербальное поведение, чтобы не создать у ребенка впечатление необязательности исполнения тех предписаний, которые вытекают из возложения на него ответственности за совершенное действие.

После того как ситуация обнаружения воровства и совершения ребенком “компенсирующих” (возвращающих) действий будет окончена, можно, используя близкие, эмоциональные отношения с ребенком, перейти к устранению причин, обусловливающих побуждение украсть. Такое устранение должно предваряться выяснением причин, что может оказаться достаточно сложной задачей. Важно выяснить:

– чувствует ли ребенок себя лишенным родительской любви вследствие их занятости или наличия младшего ребенка и детской конкуренции;

– имеют ли место серьезные нарушения отношений ребенка со сверстниками (иногда оказывается, что воровство совершается как средство привлечения к себе внимания сверстников или результаты воровства используются для их “задабривания” и т. п.).

Коррекцию и психологическую помощь необходимо проводить в направлении выявленных личностных причин воровства.

Помощь родителей ребенку в процессе обнаружения воровства. Термин “психологическая коррекция” в плане проблемы девиантного поведения детей может применяться как синоним психологической помощи. “Коррекция” означает устранение, в данном контексте – причин совершения воровства (мотивы, конфликты и т. п.). Однако любое устранение (“удаление”) должно сопровождаться некоторой “компенсацией”. Эту задачу и решает психологическая помощь, прежде всего, в виде оказания психологической поддержки.

Родителям, которые столкнулись с воровством своих детей, можно предложить следующее.

1. Не “разбирать” поступок ребенка в присутствии большого числа людей (все родственники или соседи, у которых ребенок украл что-либо), поговорить с ребенком отдельно от “потерпевшего”.

2. Установить запрет на воровство, в эмоциональной форме объяснить, что это плохо и это не разрешается не только взрослым, но и детям. Указать на возможность наказания и социального неодобрения (например, в классе, если там узнают о случившемся).

3. Принудить ребенка вернуть украденное или отдать что-то взамен, если вернуть вещь уже невозможно. Если ребенок отказывается возвращать вещь и переживает острый аффект, то надо решить в этой ситуации, надо ли принуждать его к возвращению вещи и признанию тем самым воровства перед другим человеком. Особенно, когда воровство совершено однократно и ребенок сам понял значение своего поступка, он может испытывать такие сильные отрицательные эмоции, что этого вполне достаточно и нет необходимости доводить все до конца. Вообще-то подобный аффект, когда дальнейшие требования вернуть украденное сильно травмируют ребенка, можно снизить, четко объяснив, что вернуть – это действительно правильный, взрослый ход и что более стыдно не вернуть и не выяснить отношения с тем, у кого вещь украдена. Ребенок потому входит в аффект, что не понимает ситуации, не знает, как ее определить для себя, будучи в позиции ребенка, оцениваемого, он воспринимает возвращение и признание в воровстве как ужасную ситуацию. Необходимо ребенка не фрустрировать, показать действительное значение ситуации и его действий. Это сразу “повзрослит” ребенка, однако жалость к нему должна быть соответствующей его трудностям. Если ребенок украл, то тем самым уже сделал взрослый шаг, и подводить его к осознанию своего поступка важно потому, что он сделал для этого “запрос”. Впрочем, разговаривая с ребенком, взрослый сам почувствует, из-за чего совершено воровство (осознанно, неосознанно) и будет ли травмой оставить незавершенным поступок или же принудить к осознанию и возвращению украденного.

4. Не наказывать ребенка. Если он любит родителей, то отрицательные оценки ими его поступка уже считаются (воспринимаются ребенком) как наказание. Если же отношения ребенка с родителями построены на неприятии, то наказание приведет к ухудшению этих взаимоотношений. Ребенок не стремится сделать свои отношения с окружающими конфликтными, его “плохие поступки” – реакция на действия взрослых либо это поиски внимания и любви, осуществленные без знаний и умений строить контакт с другими людьми. Наказывать именно для того, чтобы наказать, видимо, нет смысла; когда взрослый негативно оценивает поступок ребенка и заставляет вернуть вещь, отдать то, для чего и было совершено воровство, – это уже достаточный негативный эффект и “расплата”.

5. Выяснить характер отношений ребенка с другими детьми. Узнать от ребенка или в школе, умеет ли он общаться со сверстниками, принимают ли они его. Так, ребенок может украсть у родителей с тем, чтобы купить шоколад, раздать его в школе и этим добиться признания сверстников (в качестве примера здесь приведен реальный случай). Это не приведет к улучшению его положения, а если воровство обнаружится родителями, то возможно, что обстановка в семье для него будет невыносимой. В этом случае ребенок становится озлобленным, “закрывается” для возможности контакта и, прежде всего, стремится никогда не проявлять вовне чувства вины, раскаяния, чего и добиваются родители. Здесь, таким образом, создается замкнутый круг и почти полная предопределенность отклонения в личностном росте ребенка, появления и укрепления в его поведении делинквентных тенденций.

Необходимо выяснить причину, которая побудила ребенка совершить воровство, и вместе с ребенком выработать иные пути достижения цели.

6. Показать неотвратимость наказания в виде возвращения украденного и негативных оценок окружающих, потери репутации. Не надо читать при этом нравоучений. Опираться при объяснении целесообразнее на реальные потребности, желания и представления ребенка, а не призывать к абстрактному “как тебе не стыдно”.

7. Не стремиться вызвать у ребенка открытое чувство вины, не разрушать его психологические защиты. Ориентироваться необходимо не на собственное желание наказать ребенка, но на основную задачу – чтобы он понял, что воровство осуждается всеми и приводит к ухудшению отношений, а результаты воровства (покупка дружбы украденным) не приводят к желаемым результатам. Последнее также необходимо объяснять не абстрактно, но приводя в качестве аргумента сложившуюся ситуацию. Здесь можно спросить, улучшилось ли его положение в школе после раздачи украденного.

Если же результаты воровства в самом деле принесли удовольствие ребенку (купил то, о чем давно мечтал), то здесь необходимо акцентировать внимание не на приятной стороне, а на том, что расплата в финансовом отношении будет соответствовать (или даже превышать) “доходу” (необходимо продать то, что ребенок купил на украденные деньги, и отдать их “потерпевшим”), а в плане взаимоотношений с другими людьми воровство принесет большой вред. Если объяснять доступно и при этом не вызывать психологические защиты, то это станет существенным барьером на пути побуждения к воровству. Психологические защиты, которые возникают при “морализировании” родителей, имеющем скрытую цель отомстить ребенку, выместить на нем гнев и досаду от выговора “потерпевшего” (например, соседа), затруднят принятие того, что говорит взрослый. Необходимо стремиться помочь ребенку и показать ему это стремление. Коррекционная работа требует оценить негативно не личность ребенка, но поступок. Если родители реагируют на воровство ребенка угрозой лишения его своей любви, то это может лишь привести к еще более худшим результатам. Конкретный случай воровства требует отдельного рассмотрения, но чаще всего в его основе – нарушение взаимоотношений с родителями и другими значимыми людьми, недостаток внимания к ребенку или даже неприятие его.

Важно также оставить ребенку что-то “собственное”, что не заберет у него взрослый.

8. Оказать ребенку эмоциональную поддержку. Обнаружение воровства приводит к тому, что ребенок чувствует себя незащищенным. В некоторых ситуациях, при определенном направлении беседы с ребенком будет эффективна следующая фраза: “Я тебя люблю, но мне неприятно то, что ты сделал”.

9. Дать возможность ребенку принять самостоятельное решение. Эффективность длительной, гневной нотации с последующим повторением ребенком выработанного взрослым вывода: “Ты никогда больше не будешь воровать. Повтори!” – будет не очень высока вследствие того, что ребенок здесь оказывается не решающим то, как будет поступать в дальнейшем, но лишь пассивным объектом наказания. Необходимо начать с изложения основных посылок: воровство наказывается, необходимо исправлять то, что сделано и т. д. А затем предложить ребенку поразмышлять, как лучше достичь ту цель, которую он преследовал (купить дорогую вещь или получить дружбу в классе). При этом неудачным будет занятие родителями поучающей позиции, эффективнее будет говорить с ребенком на позициях “Взрослый–Взрослый”.

Литература

1. Змановская Е. В. Девиантология М., 2004

2. Кернберг О.Ф. Агрессия при расстройствах личности и перверсия М., 1998

3. Дармодехин С.В. Семья как объект государственной политики. - М.: 1998

4. Клейберг Ю.А. Психология девиантного поведения: Уч. пос. для вузов. - М.: 2003

6. Венар Чарльз, Керинг Патриссия Психопатология развития детского и подросткового возраста, СПб.: 2004

        7. Васильев В. Л. Юридическая психология. - СПб., 1994

        8.   Кон И. С. Психология старшеклассника. - М., 1998

        9.Крайг Г. Психология развития. - СПб., 2001