Урок-концерт

Литературно – музыкальная композиция

«Давно закончилась война»

Москва 2012

Звучит 7 симфония Д. Шостаковича.

Чтецы читают отрывок из «Реквиема» Р. Рождественского.
Помните!
Через века, через года, — помните!
О тех, кто уже не придет никогда, —
помните!
Памяти павших будьте достойны!
Вечно достойны!
Люди!
Покуда сердца стучат, — помните!
Какою ценой завоевано счастье, —
Пожалуйста, помните!
Детям своим расскажите о них,
чтоб запомнили!
Детям детей расскажите о них,
чтобы тоже помнили!

Звучит песня  «Священной войны».

Чтецы.
Война! Жесточе нету слова!
Война! Страшнее нету слова!
И на устах у всех иного
Уже не может быть и нет!
1941 год
«Тяжкий грохот обрушился на землю. Вмиг погас свет. Вздрогнули стены каземата. С потолка сыпалась штукатурка. И сквозь оглушительный вой и рев все яснее и яснее прорывались раскатистые взрывы тяжелых снарядов. Рвануло где-то совсем рядом.
— Война! — крикнул кто-то.
— Война это, товарищи, война!
…Наружную дверь смело взрывной волной, и сквозь нее видны были оранжевые полохи пожаров. Тяжко вздрагивал каземат. Все вокруг выло и стонало. И было это 22 июня 1941 года в 4 часа 15 минут по московскому времени».
Б. Васильев. «В списках не значился».

Гаснет свет. Идут слайды о войне.

Чтецы.
Победа! Как она досталась?
Каким путем вы к ней пришли?
И раны были, и усталость,
И шрамы на груди земли.
Броня во вмятинах глубоких,
И дали пройденных дорог,
И ордена на гимнастерках,
Где пот нещадно ткань прожег.
Могилы братские, в которых
Друзья погибшие лежат.

исполняется песня  М. Исаковского «Огонек».

На позицию девушка провожала бойца.
Темной ночью простилися на ступеньках крыльца.
И пока за туманами видеть мог паренек,
На окошке на девичьем все горел огонек.

Далее звучит только мелодия песни. Гаснет свет. Слайды о проводах на войну.

Чтецы.
…И Кама, и Волга на битву сынов провожали,
И матери долго цветными платками махали.
Прощались невесты — косички девчоночьи мяли,
Впервые по-женски любимых своих целовали.
Гремели колеса, литые колеса гремели,
И пели солдаты, совсем по-мальчишески пели
Про белые хаты, про верную Катю-Катюшу…
И рвали те песни комбата отцовскую
Душу…

Исполняется песня «Катюша»

Чтец.
1941 год. Один из гитлеровских генералов так докладывал в ставку Гитлера о прорыве Брестского укрепрайона: «Русские, однако, оказались настолько хорошими солдатами, что не растерялись от неожиданного нападения. На отдельных позициях доходило до ожесточенных боев».

Чтец.
Вокзал был тихим,
Маленьким и грустным.
Жевали с хрустом лошади овес.
Но вот под шпалой резко гравий хрустнул,
И задрожали рельсы от колес.
И к полустанку выплыли теплушки.
Березы у перрона встали в строй.
И запоздало охнула частушка,
Наполненная болью и тоской:
Милый едет воевать,
Надел рубашку белую.
Я все время буду ждать,
Изменушки не сделаю.
И лопнуло мгновенно напряженье,
Хлестнуло в сердце жарким и тугим,
И с дрожью взвился женский голос:
— Женя!
А как же мы… Себя побереги! —
А он пошел, уже солдат России,
К теплушкам, к погрустневшим землякам,
И сыновья с ним рядышком босые
По-взрослому шагали по бокам.
А женщина осталась небольшая, —
С нее печаль бы русскую писать!
Она в карманах суетливо шарит
И все платка не может отыскать.
И в толкотне ей удалось всмотреться —
Целует муж заплаканных ребят…
И сквозь поселок, словно через сердце,
Ушел состав в пылающий закат.
В. Соловьев. «Полустанок».

исполняется песня  «Эх, дороги» (музыка А.Новикова, стихи Л. Ошанина).

Эх, дороги…
Пыль да туман,
Холода, тревоги
Да степной бурьян…
Знать не можешь
Доли своей,
Может, крылья сложишь
Посреди степей.
Вьется пыль под сапогами
Степями, полями.
А кругом бушует пламя
Да пули свистят…

Мелодия песни продолжается. Идут слайды о войне. На их фоне чтец зачитывает воспоминания о войне.

Чтец.
1942 год. Старшина рванул скособоченную дверь, прыжком влетел в избу. — Хендехох!.. Немцы спали. Они отсыпались перед последним броском к железке. Старшина забыл вдруг все немецкие слова и только хрипло кричал:
— Лягайт!.. Лягайт!.. Лягайт!..
И ругался черными словами! Самыми черными, какие знал. Нет, не крика они испугались, не гранаты, которой размахивал старшина. Просто подумать не могли, что один он, на много верст один-одинешенек. Все четверо легли мордами вниз, как велел Васков. Пятый, прыткий самый, уж на том свете числился. Повязали они друг друга ремнями, а последнего Федот Евграфыч лично связал. И заплакал. Слезы текли по грязному, небритому лицу. Он трясся в злобе, и смеялся сквозь эти слезы, и кричал:
— Что, взяли? Взяли, да? Пять девчат, пять девочек было всего, всего пятеро! А не прошли вы, никуда не прошли и сдохнете здесь, все сдохнете!.. Лично каждого убью, лично, даже если начальство помилует! А там пусть судят меня! Пусть судят!
Б. Васильев. «А зори здесь тихие».

Звучит  песня  «В лесу прифронтовом». Идут слайды о войне.

Чтец (воспоминания-документы о войне 1943 года или письма с фронта).
Из письма Михаила Евдокимовича Ревы, жене. ПИСЬМО С ФРОНТА.
«…Прошу тебя, Анна, не плакать. На мою долю выпало большое счастье — защищать город Ленина. Большего счастья не надо, только бы мы увиделись с тобой. Если надо будет отдать жизнь во имя поставленной командованием задачи, я отдам ее с гордостью. К вам в Донбасс движется банда Гитлера. Если ты не сможешь эвакуироваться, то поезжай к моим родным и делай хотя бы что-нибудь на пользу нашей армии. Береги нашего сына. Целую тебя и сына. Михаил».

Фонограмма «Стук вагонных колес».

Чтец.
Везет на фронт мальчика
Товарищ военный врач…
«Мама моя, мамочка,
Не гладь меня и не плачь!
На мне военная форма,
Не гладь меня при других!
На мне военная форма,
На мне твои сапоги.
Не плачь!
Мне уже двенадцать,
Я взрослый почти…
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути…
В кармане моем документы,
Печать войсковая строга.
В кармане моем документы,
По которым я — сын полка.
Прославленного, гвардейского,
Проверенного в огне…
Я еду на фронт, я надеюсь,
Что браунинг выдадут мне.
Что я в атаке не струшу,
Что время мое пришло…
Завидев меня, старухи
Охают тяжело:
«Сыночек, солдатик маленький…
Вот ведь настали дни…»
Мама моя, мамочка!
Скорей им все объясни!
Скажи, чего это ради
Они надо мной ревут?
Зачем они меня гладят?
Зачем сыночком зовут?
И что-то шепчут невнятно,
И теплый суют калач…
Россия моя, не надо!
Не гладь меня! И не плачь!
Не гладь меня!
Я просто будущий сын полка,
И никакого геройства
Я, не свершил пока!
И даже тебе не ясно,
Что у меня впереди…»
Двоятся, двоятся, двоятся
Рельсовые пути.
Поезд идет размеренно,
Раскачиваясь нелепо,
Длинный и очень медленный,
Как очередь за хлебом.
Р. Рождественский. «В сорок третьем».

Слайды о работе тружеников тыла. Выступление ветерана тыла. Воспоминания.

ТЫЛ — ФРОНТУ. Ленинград. Зима 1941—1942 гг. была на редкость суровой. Блокада. Только в декабре от голода умерло 53 тыс. человек. В январе-феврале еще больше. Несмотря на это, осажденный город, погруженный во тьму, голод, холод, подвергаемый бомбежкам и артобстрелам, жил, работал, боролся. Вместе со взрослыми к станкам встали подростки. За этот период было изготовлено: 95 тыс.корпусов снарядов и мин.; 380 тыс. гранат; 435 тыс. взрывателей.
Люди были сплоченными, и эта сплоченность помогала жить. Из сводок того времени, публикуемых в газетах Осенью 1942 г. Сталинградскому, Донскому, Юго-Западному фронтам было отправлено: валенок — 41 тыс. пар; полушубков — 19тыс.; стеганых фуфаек и шаровар — 112 тыс.; рукавиц и шерстяных носков — 52тыс. пар; шапок-ушанок — 42 тыс.

Звучит песня «На безымянной высоте».

Чтец.
Вся ночь пролетела, как страшный бред.
Расстрел, назначили рано.
А было ему шестнадцать лет,
Разведчику-партизану.
В сенях умирал заколотый дед.
Сестренке ломали руки.
А он все твердил упрямое «Нет!» —
И стоном не выдал муки.
Вдоль сонной деревни его вели
В пустое мертвое поле.
Морозные комья стылой земли
Босые ступни кололи.
Мать вскрикнула тонко, бела, как мел,
И в поле вдруг стало тесно.
А он подобрался весь и запел
Свою любимую песню.
На залп он качнулся лицом вперед
И рухнул в холодный пепел.
Ты понимаешь — такой народ
Нельзя заковать в цепи.
А Сурков. «Однажды ночью».

Слайды с памятниками-монументами погибшим на войне.

Чтецы.
Разве погибнуть ты нам завещала,
Родина?
Жизнь обещала, любовь обещала,
Родина!
Разве для смерти рождаются дети,
Родина?
Разве хотела ты нашей смерти,
Родина?
Пламя ударило в небо — ты помнишь,
Родина?
Тихо сказала: «Вставайте на помощь…» —
Родина.
Славы никто у тебя не выпрашивал,
Родина.
Просто был выбор у каждого: я или
Родина.
Самое лучшее и дорогое —
Родина.
Горе твое — это наше горе,
Родина.
Правда твоя — это наша правда,
Родина.
Слава твоя — это наша слава,
Родина!
Р. Рождественский. «Реквием».

Исполняется песня  М. Ножкина «Последний бой».

Мы так давно, мы так давно не отдыхали,
Нам было просто не до отдыха с тобой.
Мы пол-Европы по-пластунски пропахали,
И завтра, завтра, наконец, последний бой.
Припев:
Еще немного, еще чуть-чуть.
Последний бой — он трудный самый.
А я в Россию, домой, хочу,
Я так давно не видел маму!

Выступление ветерана. Воспоминания о наступлении, последних днях войны 1945года.
1945 год. Еще не остыли орудия. Еще догорают пожарища. Еще не подобраны убитые…Пленные сдают оружие. Из подвалов выходят берлинские жители и выстраиваются в очередь за солдатским супом, который выдают на площадях наши фронтовые повара. А над Рейхстагом алеет советский флаг. В ночь на 1 мая разведчики 756-го полка3-й Ударной армии Михаил Егоров и Мелитон  Кантария, русский и грузин, подняли советский флаг над Рейхстагом.

исполняется песня  М. Ясеня «Майский вальс». 

Слайды салюта победы

1. Весна сорок пятого года…
Как ждал тебя синий Дунай!
Народам Европы свободу
Принес жаркий солнечный май.
На площади Вены спасенной
Собрался народ стар и млад —
На старой, израненной в битвах гармони
Вальс русский играл наш солдат.
Припев:
Помнит Вена,
Помнят Альпы и Дунай
Тот цветущий
И поющий яркий май.
Вихри венцев
В русском вальсе сквозь года
Помнит сердце,
Не забудет никогда!

Идут слайды о ветеранах, крупно фотографии.

Чтецы.
Стираются лица, стираются даты,
Порой ваша память не все сохранит,
Но видят и нынче седые солдаты
Приволжскую степь, черноморский гранит.
Пути фронтовые припомнятся снова,
Лишь карт пожелтевших коснетесь рукой:
Снега под Москвою, дожди под Ростовом,
Апрельский туман за чужою рекой.
Какими путями прошли вы, солдаты,
Какие преграды сумели сломить!
Стираются лица, стираются даты —
Военных дорог никогда не забыть!
Далекое время вам кажется близким,
Да нет очень многих друзей среди вас —
Пути отмечая, стоят обелиски,
Ведут о боях молчаливый рассказ…
Стираются даты, стираются лица,
Но будет победно и вечно цвести
Девятого мая салют над столицей,
Связавший узлом фронтовые пути.
Матвеев. «Пути фронтовые».

Чтец.
На груди — ордена,
На висках — седина,
Позади боевые походы.
Не грусти, старина,
Что украла война
Ваши лучшие юные годы.
Снятся Днепр и Моздок
И тревожный гудок,
Снятся вам штыковые атаки.
Поезда — на восток,
Облака — на восток,
Вы — на запад, под пули и танки.
В двадцать лет седина…
Не грусти, старина,
Трудный век вам судьбою положен.
Ваша нам седина,
Ваши нам ордена
С каждым годом родней и дороже.
На висках седина.
За окном тишина.
Пусть она никогда не взорвется.
Пусть пришла седина,
Но осталась страна,
Что Великой Россией зовется!
Н. Шумаков. «Ветеранам».

исполняется песня «День победы»