Образ Родины в литературно-художественных исканиях Леонида Леонова
статья по литературе

Образ Родины в литературно-художественных  исканиях

Леонида Леонова

Леонид Максимович Леонов (1899–1994) представляет уникальное явление в истории русской и мировой литературы. Его творчество отличает жанровое разнообразие. Этот талантливый художник слова и мыслитель проявил себя как прозаик и публицист, драматург и литературный критик. В своих романах и повестях, рассказах и сказках, драмах и киносценариях, в публицистических и критических статьях он рисует жизнь русского народа, показывает особенности его быта, нравов, культуры, его отношение к окружающему миру, его достижения и неудачи.

В творчестве писателя нашли отражения и такие глобальные по своему масштабу события, как Великая Октябрьская социалистическая революция и Вторая мировая война, а также такое явление XX века, как научно-техническая революция и проблема сохранения природных богатств для будущего поколения.

По мнению литературных критиков, произведения Л. Леонова – «энциклопедия русской жизни» двадцатого столетия, где достаточно полно и четко отражена собственная позиция художника слова, дана оценка общественно-политического и культурного движения в стране, отмечены противоречивые жизненные процессы, концентрированны научные оценки прошлого, настоящего и будущего человечества; отражены взаимодействия классов и сословий; воссоздана жизнь народа в ее различных проявлениях; нарисованы герои и антигерои, отразившие жизненную позицию Леонова и его критерии нравственности и гуманизма.

Литература была не только целью жизни Л. Леонова, но и самой жизнью, способом самовыражения. Жизнь становилась реальностью, обрамленной сюжетом, а произведение – сценической площадкой, на которой художник создавал свой поэтический мир. И эта жизнь требовала предельной самоотдачи, без которой нельзя было достичь намеченных целей.

Предметом художественного исследования творчества Л. Леонова является центральный образ Родины. Своеобразие отображения этого образа определено особым качеством творческого мировидения писателя – «русскостью» [4, с. 20]. Структура образа Родины связана с эволюцией взглядов писателя. С 20-х годов этот образ постоянно эволюционизировал от изображения трущоб «Зарядья» до «Сотьстроя» или «Дороги на Океан», до приобретения новых очертаний, глубины, связанной с новым обликом России. Тем не менее, он сохранил в неприкосновенности многие из ранее познанных им характерных черт духовности русского народа.

В начальных творческих опытах писателя Россия представала в сказочном облике. Писатель рассматривал ее неповторимые черты сквозь призму мифологии. Веселая, шумная, озорная и пестрая предстает Россия со страниц ранней прозы писателя. Это, прежде всего Россия простонародная, крестьянская, впитавшая легенды и мифы предков, где отличительной чертой характеристики бурлящей народной жизни является колорит.

Любовь к Родине Леонов понимает очень широко, включая в это понятие и уважение к национальным святыням, культуре, любовь ко всему живому на земле, умение трудиться, готовность отдать за нее жизнь. Леонов считает, что чувство родины в каждом гражданине соразмерно его личному вкладу в общенародное дело».

     Повесть «Evgenia Ivanovna» Леонида Леонова, одного из крупнейших мастеров советской прозы, – страстное писательское раздумье о том высоком значении, которое имеет в жизни каждого человека родина, родная земля, где человек впервые увидел мир. Судьба героев произведения еще paз подтверждает извечную истину, что только у себя на родине может быть счастлив человек...

Сам Леонов отнес свою повесть к психологическому жанру. Но не без серьезных оснований критика определяет жанр произведения как философски-психологический. Более узкое определение – «психологическая повесть».     События в повести развиваются на фоне Грузии, что и дает основание считать произведение Леонова еще одной кавказской повестью, которой обогатилась русская литература. В традиции такой повести русский человек оказывается волею судеб на незнакомом, полуэкзотическом Кавказе, чтобы здесь, на лоне величественной, потрясающей воображение природы, среди людей совсем другого образа жизни и других верований, после необычайных и неожиданных переживаний и приключений, решить, наконец, свой, русский вопрос, сделать решающий жизненный выбор, нравственно самоопределиться, совершить «философский поступок».

     Эта жанровая традиция – богатая и давняя в русской литературе – представлена произведениями Пушкина и Лермонтова, Нарежного и Марлинского, Льва Толстого и Горького. К этой традиции русской экзотической мысли сейчас прибавляется произведение Леонова.

    Границы и признаки жанра повести Леонова, конечно, этим полностью не очерчиваются. Специальное исследование позволит показать родственность повести «маленькому роману» Чехова, заметить ее сходство с тургеневскими повестями, где люди России и Западной Европы, связанные общими жизненными обстоятельствами и коллизиями, пытаются решить большие идейно-нравственные проблемы века.

       Повесть эта вполне леоновская, со всеми вытекающими из этого литературных связях нелишне в данном случае потому, что позволяет обратить и к самому Леонову мысль, не раз им высказывавшуюся, относительно значения памяти о прошлом: память о богатейшем опыте русской литературы помогает писателю сделать свое произведение открытием по содержанию и изобретением по форме в духе родной национальной традиции, с учетом эстетического опыта и приверженности русского читателя.

Наверное, самая лучшая повесть Леонида Леонова – пронзительная лирико-психологическая проза, слегка с набоковскими и бунинскими оттенками.

Сам Леонов считал эту повесть своим шедевром. Критик Е. Сурков воспринял ее как «историю страданий и гибели Евгении Пикеринг, задохнувшейся на ласковой к ней чужбине» [3, с. 124]. Действительно, у Леонова есть деталь, позволяющая свести его повесть именно к трагической судьбе Евгении Ивановны: ее муж Стратонов безжалостно бросает ее на произвол судьбы в Константинополе, а сам возвращается в ставшую советской Россию. Таким образом, у читателя вроде бы есть все основания, чтобы воспринимать Стратонова как предателя, а Евгению Ивановну – как олицетворение высоких душевных качеств, и прежде всего неиссякаемой любви к Родине.

Но все-таки повесть посвящена страданиям не только Евгении Ивановны, но и Стратонова, вместе олицетворяющих русский народ. Стратонов говорит о себе: «Да, я умирал от боли и горя при разрушении армии, от позора в скотском трюме при эвакуации, от голода вместе с вами, от стыда за самую свою живучесть, наконец. Я умирал ежечасно, возвращаясь домой с пустыми руками, ловя на себе взор заплаканных глаз, опять и опять убеждаясь в бесполезности своего существования... И признайтесь по совести, разве вам не стало лучше без меня?»

«Evgenia Ivanovna» – одно из лучших произведений о русской эмиграции, о тех русских людях, которые действительно были нужны России, а оказались обреченными погибать вдали от нее. Если представить себе возможное будущее Стратонова в советской России, образ его приобретет даже больший трагизм, чем образ Евгении Ивановны. Чувствуется, что в этих героев Леонов вложил часть своей души и что для него они воплощали собой едва ли не лучшую половину России.

                 Образ Родины в повести «Evgenia Ivanovna»

Простая провинциальная барышня Женя убегает от ужасов гражданской войны и коммунистических преобразований за границу, вместе с белым офицером Стратоновым.  Женихом и невестой  они стали в степи, под открытым небом, в захваченной бричке, запряженной одной лошадью, и первый ночной снег благословил их союз...

Затем начинаются бесконечные скитания. Евгения Ивановна была брошена Стратоновым в Константинополе без средств к существованию. С трудом несчастная девушка добирается до Парижа, осознавая свою ненужность и бесприютность. От отчаяния ее спасает английский археолог Пикеринг. Он берет Евгению секретарем в научную поездку. Вскоре они становятся мужем и женой.

Евгению Ивановну притягивает родина. Вместе с Пикерингом она попадает в Тифлис.  Пикеринг замечает нарастающее беспокойство жены и, наконец, начинает догадываться о ее затаенном желании хоть одним глазком взглянуть на родину, которая тут совсем близко, за Кавказским хребтом. Знаменитому ученому не стоило труда получить разрешение на въезд в страну большевиков. И вот они в Грузии, в системе обслуживания Интуриста.

        Первые счастливые миги свидания с родиной! Широко открытыми глазами смотрит Женя на великолепие горных вершин, внимательно вглядывается в лица людей [2, с. 81]. И без отлагательства происходит самое невероятное, песчинка сталкивается с песчинкой: их гидом оказывается ее бывший муж, так таинственно исчезнувший Стратонов.

В плане эпическом перед читателем проходит яркая, многоголосая и пестрая череда народных характеров. Леонов артистически набросал колоритные фигуры крестьян-виноделов, расчленил многоликий типаж восточной ярмарочной толпы, зарисовал случайных попутчиков героев. Перед читателем постепенно возникает собирательный образ народа, ее хранителя и хозяина. Евгении Ивановне совсем не нужно совершать поездку в свой родной южнорусский городок, чтобы узнать новую жизнь своей родины и ее переменившихся людей.

          В символически-подтекстовом плане в качестве действующего фактора сюжета и героя выступает Россия, зовы которой Евгения Ивановна, русская душою, не перестает слышать, образы которой изобретательно множатся в ее возбужденном воображении. Об этом герое-символе и упоминается то прямо всего один раз, он – где-то за сценой, но действует непрерывно и с могучей силой притяжения громадного космического тела. Именно этот герой резко видоизменил всю благополучную «фабулу» жизни миссис Пикеринг, побудил ее, эмигрантку, пересечь границу Советской страны, заставил задуматься над чем-то самым главным, самым неотложным в жизни.

Образ России – центральный образ-символ произведения, средоточие его патриотической мысли. В повести идет крупный спор о человеке и истории, о личности в ее отношении к будущему [1, с. 56]. Концепция Пикеринга как бы приноровлена к маленьким людям, говоря им, что от человека не зависит ход событий, что он – лишь песчинка в волнистом океане сыпучего праха. Уже то обстоятельство, что концепция эта излагается Пикерингом, подрывает в глазах читателя веру в ее полную правильность. Но эта теория опровергается также всем сюжетным развитием и самим характером и результатами основного конфликта.

      Евгения Ивановна не хочет и не может себя считать только песчинкой. Она – не бездуховный «прах вечности», совершающий в ее облике свой кругооборот. По-женски мягко и робко она напоминает Пикерингу о теплящейся в ее сердце приверженности к родине.

     Русский человек не может пускать корешки в чужую почву. Ему нужна именно эта Родина – Россия, с ее полями и лесами, ее людьми и их делами. Он не может обходиться без нее.

Образ Стратонова очень важен для писателя. Не сумев жить вне России, он возвращается в СССР, так как осознает, что нужен родине. Готов для нее  работать где угодно, даже на осушке болот. Но Стратонов слаб, неуверен в себе и не может дать счастье женщине. Его белогвардейское прошлое тяготит его.

В недолгую их встречу с Евгенией Ивановной был зачат их ребенок. Евгения Ивановна возвращается в Англию, где вскоре умирает от послеродового осложнения. Русская душа не может жить без Родины. Русский человек в годину трудностей и испытаний должен быть со своей страной, откуда его корни, его душа.

А Евгения Ивановна? Как нам отнестись к ней? Один критик просто-напросто осудил ее за отступничество от родины. Другой отнесся к ней помягче, призвав читателей вынести героине порицание за то, что та «связала свою судьбу с обреченными, с миром прошлого. Историческая это ошибка обернулась и личной трагедией».

Пожалуй, героиня заслуживает несколько другого отношения. Ее судьба возбуждает иные эмоции – жалость и сожаление. Ведь за ней нет субъективной вины: попала она в эмиграцию совсем юной, плохо разбиравшейся в том, что происходило. Она не таила зла против родины, думала о ней, как о самом заветном и святом (даже Стратонову с его изощренными выпадами не удалось поколебать ее внутренней приверженности к родине).

Трагедия героини – это трагедия хорошего человека, силою обстоятельств утратившего свой очаг и дом, искавшего пути домой и не сумевшего найти его. В общем плане переживания героини близки к переживаниям тех русских людей описываемой поры, которые, оказавшись силой различных обстоятельств за границей, тосковали по родине.

А почему Евгения Ивановна не сумела найти пути обратно? Потому, что искала его неправильно – через Стратонова, через личное, частное, индивидуальное. Малейший сбой в этой тонкой, подверженной изменениям и колебаниям узкой сфере бытия, малейшее торможение движения к цели могло привести к неудаче, к параличу эмоций, к дезориентации.

Важно и другое: выходя в возраст зрелости в годы вынужденного пребывания за границей, она невольно прониклась психологией иностранки. Да и к тому же все три года на нее не могла не действовать сосредоточенная и систематическая буржуазная пропаганда («ужасы чека» и пр.). Надвинулся искус нового мироощущения: где хорошо – там и дом, где семья – там и родина [5, с. 108].

Но Евгения Ивановна, неопытная житейски, не знала того, что законы человеческой психологии не менее несомненны, чем всякие иные законы. Как будто все верно рассчитав, точнейшим образом спланировав свою личную судьбу, она оказалась бессильна заменить свое русское сердце другим, английским сердцем. Она как-то не учла того, что сама она – не род аппарата, который можно по желанию настроить на жизнь хоть на Луне или на Плутоне, а живой человек, выросший в определенных национально-исторических условиях родной страны. Она создана из множества координат России. Вне России (навсегда без России!) эти координаты распадаются, рассыпаются, личность теряет свою определенность. Конечно, иная личность может существовать и в какой угодно форме, и «применительно к подлости». Но Евгения Ивановна не могла стать такой личностью.

По-своему искал решения этого кардинального вопроса о родном доме для Евгении Ивановны и Пикеринг. Он увел ее от печалей и нужды к спокойной, обеспеченной жизни. Но этим он не мог удовлетвориться. Он хотел сделать ее вполне своей, завоевать ее душу. Путь к этому он видел в избавлении ее от «чисто русских горестей», превращении ее гибельной тоски по родине в несмертельное заболевание ностальгией, он хотел сделать ее вполне своей, пустившей корни в другой почве.

Заключение

Каждая леоновская строка согрета и вдохновлена неиссякаемой, требовательной и благодарной любовью к Родине. Чувство Родины у Леонова включает и уважение к подвигам предков, и восхищение достижениями пятилеток, и ощущение «высокой принадлежности к авангарду тружеников», провозгласивших «свое отечество моральным пристанищем всего прогрессивного человечества», нежную привязанность к «заплаканной красе русской природы», восторженное и бережное отношение к русскому слову.

«Чувство родины у Леонова, – как замечает Е. Сурков, – столь же устойчиво, стабильно, первородно, сколь и динамично, революционно». Это чувство у Леонова глубоко исторично потому, что писатель внимательно анализирует его одновременно в трех временных измерениях, рассматривает его бытие на разных этапах социалистического строительства. Историчен взгляд писателя на революционный и исторический опыт народа, вобравший из народных источников золотники вековой мудрости.

Повесть Леонова возбуждает размышления о человеческом счастье и условиях его создания, о нравственной чистоте как важной координате в духовной структуре человека нашего времени. Повесть учит оценивать человека по самому большому счету этических требований нашей эпохи. Побуждает она и к раздумьям о том, каким сложным и трудным делом является художественное постижение глубин характеров, взаимоотношений людей. Эта повесть дает яркое представление о личности художника, о богатой палитре его эмоций, о силе и определенности его идейных концепций и о неподражаемом точнейшем леоновском психологизме.

Список литературы

1. Грознова Н. А. Творчество Леонида Леонова и традиции русской классической литературы. – СПб., 2003. – 274 с.

2. Леонид Леонов. Творческая индивидуальность и литературный процесс. –Л., 1987. – 165 с.

3. Мировое значение творчества Леонида Леонова. – Л., 1981. – 209 с.

4. Петишев А. А. Человек и современный мир в романном искусстве Леонида Леонова. Уфа, 1989. – 156 с.

5. Хрулев В. И. Мысль и слово Леонида Леонова. – Уфа, 1989. – 97 с.