Фрагмент сценария спектакля "Я очень русский человек", посвящённого Ивану Алексеевичу Бунину
методическая разработка по литературе (9, 10, 11 класс)

Фрагмент сценария спектакля «Я очень русский человек», посвящённого И.А.Бунину

Ведущий:

Первая любовь.

Я уснул в грозу, среди ненастья,

Безнадежной скорбью истомлён...

Я проснулся от улыбки счастья...

О, как был я зол и неумён!

Облака бегут — и всё теплее,

Всё лазурней светит летний день.

На сырой, литой песок в аллее

Льют берёзы трепетную тень.

Веет лёгкий, чистый ветер с поля,

Сердце бьётся счастьем юных сил.

О мечты! о молодая воля!

Как я прежде мало вас ценил!

Инсценирование (Бунин и его брат Юлий)

Бунин: Юлий, Юлий, если б ты знал, как мне сейчас тяжко!

Юлий: Чем же я могу тебе помочь, Иван?

Бунин: Понимаешь, я больше всего думаю сейчас о деньгах. Штаны у меня старые, штиблеты истрёпаны…

Юлий: Ну, это пустяки…

Иван: Да, я считал бы это пустяками прежде. Но теперь это мне доказывает, до чего я вообще беден, как дьявол. У меня ни копейки, заработать, написать что-нибудь — не могу…

Юлий: Почему же?

Иван: Голова моя горит, мысли путаются, руки холодные - просто смерть... Я люблю её!

Юлий: И что ж ты думаешь? Быть может, ты хочешь жениться?

Иван: Да, хочу! Юлий, я сознаю многие скверности, препятствующие этому, и потому вдвойне — беда!

Ведущий: Варвара Пащенко была почти на год старше влюбившегося в неё поэта. Мечтала о консерватории и готовилась в «настоящие актрисы», она пела, играла на рояле, любила Чайковского и Росси, участвовала в любительском драмкружке, великолепно танцевала, часто – в паре с Буниным.                  

                                                      (Вальс)

Ведущий: Он - талантливый литератор и поэт, уже почти двадцатилетний юноша, о котором говорили, что «красив до неприличия», гордый и своенравный потомок древнего дворянского рода, писал ей, умоляя: «Хоть минутами любить, а месяцами ненавидеть».

Ведущий: А он умел любить — преданно, страстно, самозабвенно. Сохранившаяся переписка раскрывает подлинную поэзию его любви и предельные страдания расставания.

Ведущий – Бунин (пишет, сидя за столом, читает):

«Драгоценная моя, деточка моя, голубёночек! Вся душа переполнена безграничной нежностью к тебе, весь живу тобою… Нет, я хочу сейчас стать перед тобою на колени, чтобы ты сама видела всё, — чтобы даже в глазах светилась вся моя нежность и преданность тебе…».

Ведущая – Варвара (читает):

«Каждое солнечное утро, когда я через городской сад иду в библиотеку, чувствую тёплый лёгкий ветерок, который сушит дорожки, вызывает во мне воспоминания о прошлогодней весне, о елецком городском саде и о милой высокой девушке, которая в своём драповом пальто, в картузике, быстро идёт по аллее и близоруко вглядывается, ищет меня!…»

Ведущий – Бунин (пишет, сидя за столом, читает):

«Варюша! Хорошая моя! Бесценная моя! Прежде всего - люблю тебя! Это для тебя не новость - но это слово, ей-богу, рвётся у меня наружу. Если бы ты была со мною! Какими горячими и нежными ласками я доказал бы тебе это... Варюшечка! Дорогая моя! Милая! У меня такое страстное желание поскорее назвать тебя женою, так сильно хочется поскорее быть с тобою...».

Ведущий: Как же он любил её, свою Варюшечку, Вареньку, Варварочку! Как восторженно и страстно писал ей, как мучительно переживал разрывы, метался и страдал, когда расставались. Каждый раз казалось - навсегда... А длилось это "сумасшествие" - его первая большая любовь, "главная в жизни", как писал в одном из поздних писем уже всемирно известный писатель, больше пяти лет. Пять лет надежд, страданий, встреч и расставаний, пять лет, которые вдохновляли годы и водили его пером не однажды.

Ведущий: Её родители так и не дали согласия на семейный союз, отец девушки противился сближению дочери с безвестным и лишённым средств юношей. И молодые жили гражданским браком. Совместная жизнь принесла новые огорчения: обозначилось несходство их характеров, вкусов, запросов.

Инсценирование фрагмента из произведения «Жизнь Арсеньева»

Он: Послушай, Лика, это изумительно! Уноси мою душу в звенящую даль, где, как месяц над рощей, печаль!

Она: Да, это очень хорошо. Но почему «как месяц над рощей»? Это Фет? У него вообще слишком много описаний природы.

Он: Описаний! Лика, нет никакой отдельной от нас природы, пойми: каждое малейшее движение воздуха есть движение нашей собственной жизни.

Она: Это только пауки, миленький, так живут!

Он: А вот это, Лика, тебе нравится: «Опять серебряные змеи Через сугробы поползли…»

Она: Какие змеи?

Он: Ну это же метель, позёмка. Как же ты не понимаешь этого, милая?

Она: Миленький, ведь я же этого ничего никогда не видела! Это, правда, прелестно. Но достаточно стихов. Всё-то ты недоволен мной!

Он: Ну, хочешь, я расскажу тебе о своём детстве? Может, тебе это будет интересно? В какой прелестной усадьбе мы жили! Только порой было так тяжело и бедно. Однажды мы сняли все старинные ризы со всех наших образов и повезли их закладывать в город, одинокой старухе страшного восточного вида, в шелках и перстнях, в пустом дому которой весь день диким голосом кричал попугай.

Она: Да, это ужасно. (Она уходит)

Он: Она слушала невнимательно и с беспощадным безучастием… И страшно грустно было за себя…

Ведущий: И вдруг… записка. Она очень любила записки.  «Я … пока, видимо, не люблю тебя так, как тебе бы хотелось. Уезжаю, Ваня, не поминай меня лихом». И Варя оставила Бунина.

Ведущий: А он простил её. Он всегда прощал женщин за наносимые ему муки, страдания и обиды. У него было одно сильное чувство — благодарность за их любовь. Живя уже в эмиграции, в Париже, он записал в дневнике:

Ведущий – Бунин (сидя в кресле с «дневником» в руках): «Да, это уже весна. И сердце вдруг сжалось, — молодо, нежно и грустно, — вспомнилось почему-то время моей любви, несчастной, обманутой — и всё-таки в ту пору правильной: всё-таки в ту пору было в ней, тогдашней, удивительная прелесть, очарование, трогательность, чистота, горячность…».

Ведущий: Бунин как писатель родился из пламени пускай короткой, мучительной, но яркой любви к Варваре Пащенко. Она жила в его душе и тогда, когда были Анна Цакни, Вера Николаевна, Галина Кузнецова, его последняя любовь. Но это другие его романы. А в «Жизни Арсеньева», в самом прекрасном, самом главном своём романе, в образе Лики увековечил он всё же свою Вареньку. Свою первую невенчанную жену.