Статья "Христианские мотивы в русской литературе"( модуль в контексте ОДНКНР)
статья по литературе (11 класс) на тему

Христианские мотивы на уроке литературы

Одинцова Н.А.,

учитель русского языка и литературы, ОДНКНР  

ГБОУ лицея№265

Христианские мотивы лейтмотивом проходят через всю русскую литературу. На уроках в старших классах, в которых я работаю, невозможно обойти эту тему стороной. Мистические «Петербургские повести»  Н.В. Гоголя наводят на разговор о том, что город охвачен «чертовщиной». На вопрос «А куда девался нос?» мы слышим ответ «Да, черт его знает».  Он правит в этом ночном городе. А за ним следуют человеческие страсти, герои из людей превращаются в «шляпки», «бакенбарды», «носы». Страшно, когда нет Бога. «Все пустое, все обман…»

Изучая поэму «Мертвые души», начинаем разговор уже с названия, которое является оксюмороном – «мертвых» душ не бывает (во всяком случае) в традиции 19 века. Главный герой, предприимчивый Чичиков, «переступает черту, замахнувшись на души. И посему его авантюра проваливается, рассыпается, как карточный домик. При том  что мечты его были самые благовидные, средства достижения не соответствовали нравственным канонам.

Еще один герой переходит «нравственную черту», нарушает христианскую заповедь «Не убий!». Раскольников – герой Идеи-решает для себя вопрос: «Тварь ли он дрожащая или право имеющий?». И вот это право на убийство (пусть и отвратительной старухи-процентщицы) приводит его к нравственным мучениям, почти к «полусумасшедствию». И есть только одно спасение – покаяние, к которому героя пытается привести «вечная» Сонечка Мармеладова. Она читает Раскольникову притчу о Воскресении Лазаря и надеется на воскресенье самого героя. Пришел ли герой к окончательному покаянию, остается вопросом открытым.

И уж совсем не раскаивается герой поэмы А.Блока «Двенадцать» Петруха. После убийства Катьки он начинает каяться, причитая: «погубил я сгоряча…», но его боевые товарищи-красноармейцы грубо прерывают это покаяние. Кто же тогда возьмет на себя грехи человеческие? Конечно, как и всегда, Христос - в «белом венчике из роз…» с «кровавым флагом».

         В романе Б.Л.Пастернака христианская тема прослеживается через разграничение понятий быт и бытие, представленных в лирической тетради Юрия Живаго.  Такая работа проводится в форме микроисследования. Для начала даем определение быта и бытия, пользуясь толковыми и философскими словарями. Затем все лирические стихотворения по названию распределяем в три цикла: природный, евангельский  и человеческий

^[1]Такое деление, конечно, условно: в «Зимней ночи» говорится о любви, о «скрещении рук, скрещении ног, судьбы скрещении», в «Августе» - о человеческих буднях и о вселенских раздумьях одновременно. Уже сейчас можно сделать вывод: человеческое и христианское в стихотворениях Юрия Живаго перекрещивются, соединяются.

Глубже анализируем отдельные стихотворения, в которых  можно заметить такое же соединение бытового и бытийного. Лирическую тетрадь Юрия Живаго открывает стихотворение “Гамлет”. Оно, конечно, больше бытийное, чем бытовое. “Ось” жизни затронула и судьбу Юрия Живаго: он оказывается в центре мироздания, “на распутье”, пытаясь предугадать свою “роль” в мировой “драме”. 

Образ “тысячи биноклей” расширяет художественное пространство стихотворения. За этой метафорой – осмысление сути человеческого бытия. Мир – огромный космос, тема “жизнь – театр”, расширяется до Беспредельного.  Но путь избранничества сопряжен с неизбежным страданием, поэтому:

                      …   Если только можно, Авва Отче,

                         Чашу эту мимо пронеси.

Моление лирического героя о перемене судьбы, о смягчении жизненных ударов – это вечное человеческое обращение к Богу, но в то же время герой чувствует, что “неотвратим конец пути”.

Во втором стихотворении цикла "Март" читаем строки второй строфы:

                   Чахнет снег и болен малокровьем

                   В веточках бессильно синих жил...

Строки о пробуждающейся весне, но от слов"в веточках бессильно синих жил" рождается ассоциация, связанная с распятием Иисуса Христа. Именно эти "синие жилы" мы видим на полотнах художников. Рассматриваем живописные полотна.

И мы понимаем, что речь идет не просто о весне, а о весне - воскресении. И об этом воскресении будет следующее стихотворение цикла "На страстной":

 Но в полночь смолкнут тварь и плоть,

 Заслышав слух весенний,

 Что только - только распогодь,

 Смерть можно будет побороть,

 Усильем Воскресенья.

Более серьезный анализ позволит ученику создать исследовательскую работу, фрагменты которой приведу:

«…Надо заметить, что в стихотворениях Б.Л. Пастернака о настоящем почти всегда есть какие-то приметы возвышенного прошлого, и наоборот. Скажем, в стихотворении “Объяснение” речь идет о разрыве отношений  двух  людей – мужчины и женщины. И всё это сегодняшний день. Но в нем есть такие  строчки:

Те же люди и заботы те же

…………………………….

Женщины в дешевом затрапезе

Так же ночью топчут башмаки…

Но что указывает указательное местоимение “те”? Кто эти женщины в “дешевом затрапезе”? Не идет ли речь о Марин Магдалине и других женщинах, что были рядом с Христом в дни распятия и воскресения. Ведь Магдалина появится  в стихотворениях “Магдалина I” “Магдалина II”.  

А в стихотворении о великом событии – рождения Иисуса Христа – есть слово и строчки о таком близком сегодняшнем дне:

И странным виденьем грядущей поры

Вставало вдали все пришедшее после.

………………………………………….

Все яблоки, все золотые шары.

И эти строчки рождают ассоциации с Рождественской елкой. И всё- таки в стихотворении “Рождественская звезда” бытовые моменты лишь угадываются и, конечно, мы испытаваем ощушение прежде всего торжественности, чуда. Образ будущего в этом фрагменте стихотворения придстаёт в атмосфере праздника: “все мысли веков, все мечты, все миры” будут сопряжены с одним их главных библейских символов.

В стихотворении “Август” среди описания окружающего мира героя можно заметить евангельские мотивы, сопутствующие образной системе стихотворения: образы неба, знамения, Преображения Господня, второго Спаса. “Знамение с неба” – подтверждение мыслей Иисуса Христа об истинности духовной жизни и смерти как жертве за неё:

Обыкновенно свет без пламени

Исходит в этот день с Фавора,

И осень, ясная как знаменье,

К себе приковывает взоры.

Евангельские мотивы как бы сопоставили два мира: с одной стороны, мир физический, реальный, с другой – мир Божественный.“Гефсиманский сад” завершает поэтическую тетрадь Юрия Живаго, вместе со стихотворением “Гамлет” выстраивает кольцевую композицию и всего романа, и цикла стихотворений.

Гефсиманский сад по Евангелию, то место, где Иисус Христос провел последние часы. Это были мгновения Его прощания с земной жизнью. Гефсиманский сад – это метафора бессмертности времени и неотвратимости высокой любви Духа, во имя приближения царства Святого Духа.

    Я в гроб сойду и в третий день восстану.

    И, как сплавляют по реке плоты,

    Ко мне на суд, как баржи каравана,

    Столетья поплывут из темноты.

В стихотворении “Гефсиманский сад” евангельский миф трактуется как крестный путь Богочеловека. Для Живаго следовать Иисусу Христу - идти избранным путем страданий, обрести Вечность.  И здесь, в этом стихотворении, уже не увидим ни малейшего намека на быт, как и в стихотворении “Дурные дни”. Наверное, когда речь идет о Страстях Христовых, нет места бытовым деталям». 

В итоге работы ученик  сделал вывод, что бытие в лирических стихах Юрия Живаго преобладает над бытом. Можно, наверное, даже сказать больше: одно как будто “ввинчено” в другое. И всё, что есть “быт” становится “бытием”, “обыденные” знаки вписаны в Вечность, из Вечности обратно на Землю. Каждая человеческая судьба сопричастна с судьбой Иисуса Христа.

 Следует заметить, что ученик пользовался не только первоисточником, но и литературоведческими исследованиями.

Еще одну форму работы  можно предложить. Это  мини-проект по созданию сборника стихотворений, связанных с христианскими мотивами назвать его «О вечном» или «Истинное». Расположить в нем стихотворения нужно по кругу православных праздников.Такой сборник можно подарить родителям.

.