Четырнадцать дней из жизни Одинцовой
творческая работа учащихся по литературе (10 класс) на тему

Четырнадцать дней из жизни Одинцовой

Дневник Анны Сергеевны Одинцовой, героини романа И.С. Тургенева

«Отцы и дети»

Выполнила:

Ученица 10 «А» класса

МАОУ СОШ №149

Кувшинова Елена

г. Нижний Новгород

В 1862 году был опубликован роман И. С. Тургенева «Отцы и дети». Одним из главных женских образов стал образ Анны Сергеевны Одинцовой.  Она величественна, аристократична, любит практичность и спокойствие, действует умом. Одинцова – рационалистка. Именно в неё и влюбился Базаров.

Представим, что она пишет дневник тех событий, которые произошли между ней и Евгением Васильевичем, её замечания, мысли и эмоции.

«21 июня 1859 года.

У губернатора опять состоялся бал. Как же я устала ото всех этих балов! Но здесь следовало мне соблюсти приличие ради светского общества, которое не приносит мне особых удовольствий, но из которого можно извлечь для меня выгоду при, так сказать, les situations nécessaires (необходимых ситуациях). Этот бал показался мне интереснее, чем недавний раут у господина N**. Я познакомилась с Аркадием Кирсановым, сыном Николая Петровича Кирсанова. Он изрядно повеселил меня. Весь вечер этот молодой человек рассказывал о своей жизни. Мне было приятно видеть эту «льющуюся радость».  Он рассказал о своём друге  - Базарове. Вот он – то меня и заинтересовал. По словам Аркадия, этот une jeune personne étrange (странный молодой человек) отрицает всё и не верит ни во что… хотелось бы на это посмотреть!

Аркадий обещался со своим другом посетить меня завтра в гостинице.

22 июня 1859 года.

        Утром меня навестил два новых вчерашних знакомых. Сначала этот господин Базаров мне был неприятен и казался странным. Но через мнгновение я поняла, что это было лишь не более чем confusion (смущение). Через некоторое время он стал раскрепощённым.

        За всё время в номере Базаров не показал мне своё l’incrédulité à rien (неверие ни во что), рассказывал лишь о медицине, гомеопатии и ботанике. Этот «смешливый» Аркадий лишь изредка вступал в наш разговор. Я вижу, что он тянется к общению со мной, мне, absolument (безусловно), приятно это, но я сама нахожу в себе, что не признаю его как интересного собеседника, вижу в нём почти детское простодушие.

        Так разговор продлился около трёх часов, после чего приятели собрались уходить. На прощание я пригласила их к себе в Никольское, так как завтра я собираюсь туда вернуться. Я даже заметила, будто бы мсьё Базаров раскраснелся. Он показался мне интересным собеседником, хотелось бы узнать его получше.

24 июня 1859 года.

        Как и обещались, ко мне приехали мсьё Кирсанов и мсьё Базаров.

        Аркадий вновь стал рассказывать о своей семье со свойственной ему l’ardeur  d’enfant (детской пылкостью). Я познакомила гостей с Катей. Она засмущалась при виде молодых людей.

        Наконец, я увидела в Базарове то, о чём говорил Кирсанов. Мы беседовали с ним о необходимости в человеке художественного смысла, о глупости и уме, о

добрых и злых людях. Мсьё Базаров, по моему мнению, человек нового века, резких суждений, новых мыслей, порой странных, но всё же имеющих толк.

        Гости выпили с нами чаю.

        Вечером приехал Порфирий Платоныч.  Я, он и Базаров сели играть в карты. Катя играла Аркадию сонату. После чего все разошлись по своим комнатам.

25 июня 1859 года.

        Утром до обеда с Базаровым отправились ботанизировать. Я отлично провела с ним время. Всё-таки он необыкновенный человек, весь увлечён своей «теорией», рассудителен, любит споры.

10 июля 1859 года.

        Сегодня беседовала с Евгением Васильевичем. Он осуждал местную будничную жизнь, шутливо называл всё это «grand genre» (торжественный стиль). «Как по рельсам катишься», - утверждал он, мои лакеи и дворецкие оскорбляли его le sentiment démocratique (демократическое чувство). Я заметила в нём некоторые перемены, он стал легко раздражаться, нехотя отвечать, сердито глядит на окружающих. Аркадия я почти не вижу, знаю, что он сблизился с Катей.

18 июня 1859 года.

        Я замечаю, что Базаров для меня не просто друг и интересный собеседник. Но кто он для меня всё же, сама разобраться не могу. В последнее время мы всё чаще и чаще вечерами беседуем в моей комнате, но сегодня мы разговаривали гораздо дольше чем обычно, была уже глубокая ночь, когда Евгений Васильевич ушёл к себе. Этот разговор был необычен, поэтому я вынуждена подробно описать его.

        «… вы сами мне сказали, что скучаете только тогда, когда ваш порядок нарушается. Вы так непогрешительно правильно утроили вашу жизнь, что в ней не может быть места ни скуке, ни тоске… никаким тяжёлым чувствам», - вот что сказал мне Е. В. Базаров. Он считает меня непогрешительной, правильной аристократкой, которая снисходительно относится к нему. Но я уважаю его… возможно даже… люблю… Хотя нет… нет… всё так быстро изменилось… Но хватит обманывать себя. Я привязалась к нему, я люблю его, но не хочу признавать это.

        Я даже необдуманно сказала: «Ну, теперь я понимаю, почему мы сошлись с вами; ведь и вы такой же, как и я».

        Не стану скрывать, я ждала… ждала признания Базарова.

        «Я несчастлива оттого… что нет во мне желания, охоты жить. Вы недоверчиво на меня смотрите, вы думаете: это говорит «аристократка», которая вся в кружевах и сидит на бархатном кресле», - откровенничала я с ним, но он не понял меня. Он считал всё это «романтизмом», слабостью, глупостью. По его мнению, я не могу полюбить. И вот я уже собралась сама признаться ему. Но он внезапно ушёл… Я хотела было вернуть его. Вошла горничная, и вот я уже

потеряла решимость, одумалась. Я ещё долго сидела при свете и думала о своих чувствах и о своей жизни.

19 июля 1859 года.

        Утром всё как обычно пили чай. После я вернулась к себе в комнату и снова думала. Я вновь пригласила Евгения Васильевича к себе, но чувствовала в себе неуверенность. Базаров всё же последовал за мной. Я возобновила наш вчерашний разговор. Между нами возник спор. И, наконец, он признался: «…я люблю вас глупо, безумно…Вот чего вы добились». В нём билась страсть, страсть, похожая на злобу… Я испугалась его. Le masque veritable (истинная маска) оказалась для меня слишком ужасной. Мне стало жалко его. Внутри него бьётся тот самый романтик, которого он так ненавидит.

        Вдруг он схватил меня, с почти зверским лицом, я вырвалась.

        Он… он истинный… не понимал меня. Теперь я боюсь его. Я поняла, что была глупа, я не узнавала сама себя. Мой разум затмили надежды, но надежды эти несбыточны. Я одумалась. Спокойствие для меня всё-таки дороже всего на свете.

        Вечером приехал Порфирий Платоныч. Базаров, молчал, видимо, мысли одолевали его, и, наконец, он решился вновь заговорить со мной. Он просил прощения, сказал, что завтра уедет. Но вот он задал вопрос: «Я понимаю только одно условие, при котором я бы мог остаться; но этому условию не бывать никогда, ведь вы, извините мою дерзость, не любите меня и не полюбите никогда?». И вновь я увидела в его глазах не нежность, а страх, злобу, обиду. «Я боюсь этого человека», - промелькнуло у меня в голове. И, будто бы угадав мою мысль, он попрощался и ушёл. Мне было очень жалко его, хотелось успокоить, сказать доброе слово.

        Приехал Ситников. Я не поняла цель его визита, но с его прибытием всё стало проще, все даже разошлись спать раньше обычного.

20 июля 1859 года.

        Я встала с  плохим настроением. Чувствовала себя рассеянной и усталой. Аркадий сказал, что уедет с Базаровым. Вскоре все гости, в том числе и Ситников, уехали. Вновь возобновился «grand ganre» моей жизни.

24 июля 1859 года.

        Неожиданно меня посетили Базаров и Кирсанов. Я не была рада их визиту, но пыталась быть приветливой. Мы недолго беседовали о всяких мелочах. Вскоре они уехали.

        В последнее время стала замечать за собой меланхолию и апатию.

3 августа 1859 года.

        Вновь прибыл Аркадий. На удивления я была даже рада его визиту. У меня есть предчувствие, что этот человек внесёт разнообразие и перемены в нашу жизнь.

14 августа 1859 года.

        Замечаю, что Катя сблизилась с Аркадием. Сегодня видела их вдвоём в саду. Нахожу в себе радость за сестру, но и завидую её молодости и беспечности.

Приехал Евгений Васильевич. Во мне ещё остался осадок того, что произошло между нами. Я была напряжена. Но вот я вновь узнала того Базарова, который мне нравился, тревога ушла. «... любовь … ведь это чувство напускное», - для меня эта его фраза стала облегчением. Заговорили об Аркадии. Он сказам мне, что Кирсанов был в меня влюблён. Мне было неловко с Базаровым, хотя я пыталась уверить его и себя в том, что всё забыто. Я всё ещё боюсь его. Вновь воспоминания управляют мной.

15 августа 1859 года.

        Всё утро я была не в духе. Позвала к себе Катю, советовала ей быть осторожней в поведении с Аркадием, а особенно избегать les conversations solitaires (уединённых бесед). Зачем я это сделала? Во мне взыграла зависть, вспомнился вчерашний разговор с Базаровым о Кирсанове.

Гуляла с Базаровым. Я сказала ему, наше с ним увлечение было не более чем любопытство. Вновь я пыталась обмануть себя и его. Мы разговаривали об Аркадии и Кате.

16 августа 1859 года.

        Рано утром мне принесли письмо от Аркадия Кирсанова, в нём он просил руки моей сестры. Я вспомнила вчерашний разговор с Базаровым, велела пригласить его к себе в кабинет. Прочитав это письмо, хоть и на мгновение, я увидела на его лице злорадство, вновь показался тот истинный Базаров, которого я так боюсь. Он посоветовал мне благословить их.

5 сентября 1859 года.

        Вечером приехал мужик из усадьбы Базаровых. Он передал мне печальную новость: Евгений Васильевич при смерти, просит меня приехать к нему проститься. Я тут же послала за доктором-немцем, и через 3 часа мы уже были в дороге.

        В усадьбе нас встретил старик Базаров. Он был очень странен: с практически безумным выражением лица бросился мне навстречу, называл меня «благодетельницей», «ангелом». В переднюю вбежала старушка, кинулась мне в ноги и стала целовать моё платье! Я видела, что положение здесь стало катастрофическим. Родители умирающего были в полнейшем помешательстве. Мой доктор, осмотрев больного, шепнул мне, что о выздоровлении нечего и думать. Наконец, я вошла к Базарову. Меня поразила перемена в нём: это воспалённое и в то же время мертвенное лицо устремило на меня свои замутнённые глаза. Я была в каком то оцепенении.

        Когда он заговорил, я узнала Базарова – романтика, философа.

        «Любовь – форма, а моя собственная форма уже разлагается» Он признал существование любви, которую отрицал. Я всем телом ощущала присутствие mort

(смерти). Я подала ему стакан воды, вся я трепетала. Меня страшила вся эта тишина, этот полумрак, это le sacrament de la mort (таинство смерти). Я даже приложилась губами к его лбу. Человек он всё таки был незаурядный, он внёс перемены в мою жизнь.

Я в задумчивости вышла из комнаты. Всё будто померкло передо мной. С доктором села в коляску и отправилась домой. По возвращении сразу же пошла спать, но так и не спала – думала всю ночь, мучилась воспоминаниями и , возможно самым важным вопросом в моей жизни: а что было бы если я поддалась этому чувству? Соединила свою судьбу с Евгением? Но ответа я так и не нашла…

        На следующее утро мне объявили, что Базаров умер…»

        Анна Сергеевна Одинцова  - женщина с силой воли, смелая, красивая, умная, но порой жестокая. Автор редко описывает нам её чувства, он передаёт её характер, мысли и эмоции через мимику, движения, даже обстановку дома и внешность. Эта женщина многое пережила, и, возможно, душа её немного «очерствела». Но вот она влюбилась, влюбилась в, как ей показалось, такого же, как она: много повидавшего, рассуждающего человека, которым руководит лишь ум. Но вот – долгожданное признание, и она увидела, что он совершенно другой: им движут чувства и ощущения, в душе его бьется страсть. И её разум «оттолкнул» Базарова, она испугалась его. Лишь выйдя замуж за такого же, как она, Одинцова обретёт счастье.