Особенности изучения древнерусской литературы
статья по литературе (9 класс) на тему

        Особенности изучения древнерусской литературы

                                                                      Чайкин Ю.В., учитель

                                                                               русского языка и литературы

                                                                                 МБОУ х.Верхнеподпольный

           Древнерусская литература… Чем может быть она интересна современному школьнику? Каковы особенности ее изучения?  Что должен сделать учитель, чтобы не оттолкнуть учащихся от произведений X – XV  веков? Такие вопросы возникают, когда учитель размышляет  над теми разделами программы, в которых заложено изучение древнерусской литературы.

             Размышляя над этим, можно выделить два основополагающих принципа, которые лежат в основе изучения древнерусской литературы. Во-первых, это принцип    сохранения исторической памяти. Учитель должен и может показать истоки всей нашей духовной жизни. Во-вторых, сами произведения несут в себе мощный эстетический и нравственный потенциал.  

           Как же сделать так, чтобы учащийся полюбил, понял, смог проанализировать литературные произведения столь далекой поры? Конечно, это возможно в том случае, если анализировать текст через призму  исторического контекста и жанрового своеобразия, характерного для той далекой эпохи.  

                 В   древнерусской литературе существовало     разделение жанров на светские   и государственно-религиозные.

              Светские произведения – это произведения устного творчества.    В древнерусском обществе   фольклор  не был классово или сословно ограничен.  Былины, сказки, песни были интересны всем, и их слушали и в княжеском дворце, и в жилище смерда.  Устное творчество восполняло эстетические потребности в художественном слове.

              Письменная литература была публицистической. Она отвечала религиозным, нравственным, этическим запросам.   Это  притчи, жития святых, хождения, моления и поучения, летописи, воинские и  исторические повести.  

             Таким образом, устная и письменная литература  охватывала все  сферы деятельности человека, показывала его внутренний мир, удовлетворяла религиозные, нравственные, этические и эстетические потребности.

            В древнерусской письменной литературе можно выделить ряд специфических особенностей, которые определяют несхожесть её с литературой наших дней:

1) историзм содержания;

2) синкретичность;

3) волюнтативность и дидактичность;

4) этикетность форм;

5) анонимность;

6) рукописный характер повествования и бытования.

            В Древней Руси вымысел приписывали дьявольскому наущению, поэтому изображались только те события, которые происходили в действительности и которые были известны автору. Историзм содержания в том и проявляется, что выдуманных героев, событий не было. Все лица, все события, о которых идет речь в повествовании, реальные, подлинные, или же автор верит в их подлинность.

            Анонимность присуща летописям, житиям, воинским повестям. Автор исходил из мысли, что нескромно ставить свою подпись, когда рассказываешь об исторических  событиях или ведешь повествование о жизни, деяниях и чудесах святого. Что же касается проповедей, поучений, молитв, то они чаще всего имеют конкретных авторов, потому что произносить или писать их мог очень авторитетный человек,  уважаемый и почитаемый окружающими. Сам жанр проповеди и поучения предъявлял особые требования к автору. Его имя, его праведная жизнь оказывали влияние на слушателя и читателя.  

            Большое значение в средневековье придавалось форме отношения между людьми, скрупулезному следованию традиции, соблюдению ритуала, детализированному этикету. Поэтому  литературный этикет был предопределён  мировым порядком и  жесткими рамками поведения.

              Литературный этикет предполагал, как должен был совершаться ход событий, как должно было вести себя действующее лицо, какими словами необходимо описывать свершившееся. И если поведение какого-либо лица не соответствовало общепринятой норме, то это был или отрицательный персонаж, или надо было умолчать об этом факте.

           Все письменные произведения в древнерусской литературе волюнтативны  и дидактичны. Автор пишет свои произведения с той  мыслью, что он обязательно убедит читателя, окажет эмоциональное и волевое воздействие и приведёт его к общепринятым нормам морали и нравственности. Это характерно и для переводной литературы, в том числе и научной. Так «Физиолог», переводной памятник,   известный ещё Владимиру Мономаху, знакомил с реальными  и мифическими животными. Одновременно этот текст является настоянием читателям: «Три свойства имеет лев. Когда львица родит, то приносит мёртвого и слепого детёныша, сидит она и сторожит до трёх дней. Через три дня приходит лев, дунет ему в ноздри и детёныш оживёт. То же с верными народами. До крещения они мертвы, а после крещения очищаются святым духом».    Синтез науки и религиозных представлений объединяются в одном тексте.                      

            Синкретичность жанров вообще характерна для эпохи возникновения искусства и литературы. Синкретичность жанров –  это объединение в одном произведении различных жанровых форм. Она проявляется в двух видах. Во-первых,   яркое проявление синкретичности  можно проследить в летописных сводах.    В них содержатся и воинская повесть, и предания, и образцы договоров, и размышления на религиозные темы. Во-вторых, синкретичность связана с неразвитостью жанровых форм. В «Хожениях», например, встречаются и описание конкретных географических и исторических мест, и проповедь, и поучение. В житие могут вводиться элементы воинских повестей. А воинские повести могут заканчиваться поучениями или религиозными размышлениями.  

             Таким образом, учитель раскрывает отличие древнерусской литературы от литературы современной, показывает историю литературы через призму взглядов человека далекой эпохи.        

             Необходимо сообщить учащимся, что наши предки не жили в изоляции. Они были открыты для принятия новых взглядов, идей, произведений. Чтобы понять особенности культуры Древней Руси, необходимо также сказать о значении византийской культуры и литературы для становления древнерусской литературы.

           Из переводных повестей и романов большей популярностью среди читателей того времени пользовался роман «Александрия», рассказывающий о жизни Александра Македонского. Этот роман об исторических событиях с занимательным сюжетом, с переплетением вымышленных событий и фантастических вставок, с красочным  описанием Индии и Персии был излюбленным произведением в средневековой Европе. Русский переводчик общался с этим романом достаточно вольно, он дополнил его эпизодами из других источников, приспосабливая его к вкусам русских читателей. Причём он считал, что все события романа подлинные, а не вымышленные.

             Кроме этих книг русских людей заинтересовали «Повесть о разорении Иерусалима» Иосифа Флавия, повесть о Василии Дигенисе Акрите (древнерусским читателям она была известна под названием «Девгениево деяние»), повесть о Троянских деяниях, повесть об Акире Премудром. Даже простое перечисление даёт понимание широты интересов переводчиков Древней Руси: они знакомят с историческими событиями в Иерусалиме, восхищаются подвигами воина, охраняющего восточные границы Византийской империи, показывают историю Троянской войны и рассказывают о далёком прошлом, о жизни мудрого советника ассирийского и ниневийского царя Сеннахириба-Акихара (Акира).

              Интересует переводчиков и произведения о мире природы. К числу таких книг относились «Шестодневы» со сведениями о Вселенной, «Физиолог», в котором описывались действительные и воображаемые животные, фантастические камни и удивительные деревья, и «Христианская топография Косьмы Индикоплова», «плавателя в Индию».  

            Средние века по трагической случайности представляются  темными, суровыми и непродуктивными. Кажется,   что люди по-иному мыслили, по-иному представляли мир, что великим свершениям не соответствовали литературные произведения. Летописи, поучения, жития и моления… Будет ли это всё интересно? Ведь сейчас другие времена, другие ценности. Но может ли  быть другое представление родной земли?

               Учитель предлагает задуматься о том, каков идеал русской жизни в современной жизни.

               Идеал жизни в Древней Руси – одеть нагих, накормить голодных, напоить жаждущих, одарить милостью странников, почитать церковников, любить и миловать нищих, сирот, вдовиц, слепых, хромых и больных. Это отношение к жизни показано в произведении Иакова Мниха «Память и похвала князю русскому Владимиру». Иаков Мних называет князя «блаженным» и «треблаженным» и приводит слова Иоанна Златоуста: «От чего узнаём и разумеем святого человека – от чудес или от дел? И сказал: «От дел узнаём, а не от чудес» - много ведь и волхвы чудес сотворили бесовским образом. Ведь бывают святые апостолы, а бывают лжеапостолы, бывают святые пророки, а бывают лжепророки, слуги дьявола; бывает и такое чудо, что сам сатана преображается в ангела святого. Но по делам узнавайте святого, как и сказал апостол: «Плод же духа любовь, терпение, благоверие, благость, кротость и воздержание. На таковых нет закона».  Человека судят по его делам.

            Сопоставление двух времен даст многое для сердца и ума нынешнего школьника.

            Есть еще одно условие, которое помогает нам понять произведения других эпох, несмотря на особенности видения мира, на отношение к Богу и человеку. Дело в том, что форма выражения мысли остаётся почти одинаковой для людей Х и  ХХI веков. Мы передаём мысль одними и теми же субстанциями языка.   Типы речи и жанры существуют во времени, видоизменяясь и приспосабливаясь к определённой эпохе скорее в содержании, чем в форме. Учащимся уже знакомо такое понятие, как жанр.

                 Жанр –   первичная речевая форма существования языка. Если бы речевых жанров не существовало, то их приходилось бы создавать заново в момент речи. Это затрудняло бы общение, затрудняло бы передачу информации. Каждый раз создавать впервые жанр, а не пользоваться его формой, было бы весьма  сложно. М.М.Бахтин в книге «Эстетика словесного творчества»  определял следующие критерии речевого жанра: предметное содержание, стилевое решение и речевую волю говорящего. Все эти моменты взаимосвязаны и определяют специфику жанра.

                Однако жанр не только речевое высказывание, но и  одновременно   исторически формирующийся вид литературного произведения, который обладает признаками, отличительными особенностями и закономерностями.

               Жанр определяют не только законы языка, но и парадигма сознания, и парадигма поведения. Поэтому первичными жанрами являются  те, которые отражают самые простые вещи: биография, поминальная речь, проповедь как рассуждение на нравственно-религиозные темы, поучение как рассуждение на морально-этические темы, притча, описание путешествия. Жанры в начале возникновения существуют как некие единства, отличающие жесткой структурой подачи господствующих взглядов. В результате переосмысления жизни, изменения смысловых ценностей видоизменяется и жанр. Нет единства содержания, разрушается и форма подачи материала.

           Жанры не стабильны и сами по себе. Они взаимодействуют друг с другом,  взаимообогащаясь. Они могут видоизменяться, могут образовывать новые сочетания.  

           На протяжении определённого периода жанр видоизменяется, приобретает новые черты. Мы можем проследить особенности развития такого жанра, как описание путешествия, на протяжении веков. «Хожения», паломничества - это религиозное описание путешествия в Святую Землю, в Царьград, в Палестину.  «Хождение за три моря» Афанасия Никитина – уже описание светское, в какой-то степени географическое.  В дальнейшем выделяются путешествия научного, художественного и публицистического стилей. В последнем стиле особенно распространённым является жанр путевого очерка.    

                Безусловно, в древнерусской литературе предметное содержание  зависело от   религиозного  миропонимания и  исторических событий. Теоцентрическое видение мира во многом определяло самосознание человека. Человеческая личность –   ничто перед могуществом и величием Господа. Таким образом, стилевое решение   определялось местом человека в мире. Авторское начало не должно играть никакой роли. Образ исторических   деятелей изначально должен быть далёким   от реальности.  Отсутствие оригинального стиля   должно было стать скорее правилом, чем исключением. Но всё это не стало догмой для древнерусской литературы. В  ней, напротив, мы видим  произведения, наполненные авторским миропониманием, болью за судьбу страны, в них отдается предпочтение  определенным событиям и людям. Летописец гордится, возвышает или низводит и осуждает своих князей, он не является беспристрастным наблюдателем.

               В произведениях этой поры   читатель приобщается к религиозной мудрости. Именно поэтому не допускается вымысел, а передаются только факты, на их основе раскрываются христианские истины.   Замысел автора в  произведениях той поры был подчинен   государственной и религиозной идее.              

            Параметры, определяющие жанровые особенности речевого высказывания, рассматриваются на нескольких уровнях: на предметно-смысловом,  на структурно-композиционном, на уровне стилевого и языкового оформления. В связи с этим  изучение произведения связано, во-первых, с историческим или религиозным содержанием; во-вторых, с формой произведения (сюжет, композиция); в-третьих, языком произведения.

                Тематическое содержание литературного произведения определяет «предметно-смысловая исчерпанность». Автор продумывает, как будет представлен предмет речи в текстах и  что нужно сказать, чтобы тема была раскрыта в данных жанровых рамках.

            Структурно- композиционный уровень  предписывает достаточно жёсткую жанровую схему. Притче характерна своя структура, ораторская речь не похожа на поучение, а жития святых –  на воинские повести. Композиционная организация – это  внешние  и  внутренние проявления  текстового материала, это его разделение на смысловые части.    Жанры древнерусской литературы создавались по определённому канону, который во многом диктовал  жёсткую структуру  и  характерную композицию.

              Речевое высказывание требует особых   стилевых ресурсов. Во-первых, это стиль эпохи, в данном случае, древнерусской. Во-вторых, стиль жанра, притчи, хождения и т.д. Сам жанр определяет, какие стилевые особенности приоритетны в данном произведении. И, в-третьих, авторский стиль. Монах не говорит так,  как говорит князь.

             Жанровая природа любого высказывания специфична, поэтому в каждом жанре можно выделить неповторимое, оригинальное, характерное только для данного вида. От речевой воли говорящего зависит содержание, т.е. предмет речи,  идея, как этот предмет речи определён и каково к нему отношение автора, и стиль, в какой манере  всё это  подано.     Это единство и  определяет жанр литературно-публицистического произведения, в том числе и древнерусской литературы.

              Остановимся на нескольких жанрах, столь характерных для древнерусской литературы.          

             Притча – один из наиболее ранних жанров в древнерусской литературе.  Проникновение этого жанра в духовную жизнь людей происходило при чтении Библии, особенно Нового завета.   Любимые темы притчей связаны с нравственными категориями: правда и кривда, праведная и неправедная жизнь, жизнь и смерть, человек и Бог. Кирилл Туровский в своей «Притче о душе и теле» советовал «прилежно читать» Библию: «Хорошо же, братья, и очень полезно понимать  нам святого писания смысл:  это и душу делает целомудренней, и на смирение направляет ум, и сердце на стремлении к добродетели изостряет, и самого человека делает благодарным, и на небеса к Божьим заветам мысль устремляет, к духовным трудам тело укрепляет, и пренебрежение к этой земной жизни, и богатству,  и славе дает, и все житейского мира печали отводит».    

         Можно выделить два типа притч. Первые – в виде коротких рассказов с иносказательным или символическим смыслом. Это притча о царе Соломоне, о добром самаритянине, о блудном сыне. Их отличает сюжет, простая образная система.

        Характерной притчей такого типа является рассказ о мудрости Соломона.

          В этой притче представлен сюжет, очерчены образы женщин и показана мудрость царя Соломона. Многоплановость данного поучительного рассказа зависит от того, для чего она излагается. Можно показать мудрость человека, справедливость суда, любящее материнское сердце.     Для притчи очень важен контекст. Её  понимание обусловливается поводом, по которому она рассказывается. В таком случае меняются смысловые акценты, само же содержание остается неизменным.

          Притча о блудном сыне –  это рассказ о нравственном выборе.

          Герои притчи уже изначально поставлены в сложную ситуацию. Выбирает свой путь младший сын. Он хочет вырваться из-под родительской опеки,  потому и  потребовал свою часть наследства. Тем самым он не только оскорбил отца, но и нарушил традицию, неписаный закон. Наследство принято делить лишь после смерти.  Однако он сделал свой выбор. Пусть неправильный. Но это его решение, и отвечает за него только он.

             Совершённая ошибка не дает ему правильно выстроить жизнь. Из его поступка вытекает наказание, но   наказывает себя он сам. «Нанялся к одному из жителей пасти свиней»… Чтобы подчеркнуть степень падения блудного сына, в притче подчёркивается, что герой стал свинопасом и даже, более того, рад был свиному корму. У иудеев свинья считалась нечестивым животным. Закон запрещал не только есть свинину, но и прикасаться к ней. В трудных обстоятельствах сын решает вернуться к отцу и повиниться ему в греховности содеянного.

            Отец должен принять правильное решение. Он мог бы сохранить обиду, мог упрекнуть его, мог наказать и даже отвергнуть его. И он был бы прав по закону Моисея. И именно его придерживается старший брат. Отцовская любовь выше мнимой справедливости: «Сын мой был мёртв и ожил, пропадал и нашёлся». Его сын нарушил нравственную заповедь, и он словно умер для семьи. Искреннее раскаяние возродило его, его душа преобразилась, и он «ожил» для родных.

           Блудный сын – это сын или дочь человеческая, заблудившиеся на жизненном пути, потерявшие нравственные ориентиры. Любой человек достоин любви и прощения, если искренно раскаялся в своих недостойных поступках, если он сожалеет о случившемся и хочет исправить содеянное.        

           Притча о блудном сыне – это рассказ не только о человеке, вернувшемся в родительский дом, это одновременно и повествование о возвращении к истинной вере заблудшей души, о доброте и прощении Господнем.     Богу, конечно, дороги вера и послушание, но милосердный Господь не отвергает и кающегося грешника, ему также дорого раскаяние человека, сбившегося с пути, но  осознавшего свою греховность и вернувшегося на правильный путь.        

               Для второго типа притч характерна схематизация изображения человеческого поведения. Это притчи о сеятеле, о горчичном зерне, о неком человеке, построившем дом.  В таких притчах персонажи обычно безымянны, очерчены схематично, лишены характеров. Художественный образ героя не представлен, так же, как нет и конкретных черт главного действующего лица.  Некий человек, некий отец, некий сын. Это некий  человек,  в котором   персонифицируется род человеческий. Это человек вообще.  В связи с обобщенностью образа  в притчах не показана и реальная обстановка, так как она  для замысла не играет никакой роли.

             «Некий человек строил дом. Он копал, углубился и положил основание на камне.  Случилось наводнение,  и вода напирала на этот дом, но не могла поколебать его.

             Некий  человек построил дом на земле без основания. И когда началось наводнение, дом обрушился».

             Схематизация обстановки, характера  персонажей в притче неизбежна,  потому что смысл притчи не в описании человека, не в создании его образа, не в передаче его характера, а в том, какой этический смысл в ней заключён, какой выбор сделал человек после того, как познакомился с притчей.    

           Библейские, а в особенности евангельские притчи, посвящены отношению человека к Богу.  И в этом случае в притче не два плана, а три. Такова притча о сеятеле.

          Первый план – это самый простой. То, что происходило на самом деле. Ведь действительно зерно не вырастет, если   не будет расти в хорошем месте. Второй план – нравственный. Он зависит от контекста, и толкований может быть достаточно много. Третий план –  это  отношение между человеком и Господом.

          Сеятель сеет слово… Божье слово.

          Посеянное при дороге означает тех, в которых сеется слово, но к которым приходит сатана и похищает слово, посеянное в сердцах.

          Посеянное на каменистом месте означает тех, которые с радостью принимают слово, когда слышат его. Но не имеют в себе корня и не постоянны. Когда начинаются гонения, тотчас соблазняются.

          Посеянное в тернии означает слышащих слово. Но заботы века, обольщение богатством  входят в них и заглушают слово, и оно бывает без плода.

           А посеянное на доброй земле означает тех, кто слушают слово, и принимают его, и приносят плоды.

          Чаще всего смысл притчи можно  объяснить  пословицей, так как она наиболее близка притче.  Их сближают такие присущие им черты, как схематичность, символичность и многоплановость. В.И.Даль, составитель сборника «Пословицы русского народа», писал: «Пословица – коротенькая притча… Это суждение, приговор, поучение,  высказанное обиняком и пущенное в оборот, под чеканом народности. Пословица – обиняк с приложением к делу, понятый и принятый всеми».  Притча, как и пословица,  стремится научить, утвердить истину, воспитать, поэтому  они дидактичны и обращены к читателю или собеседнику.

           Христос говорил притчами, так как его учение направлено на самостоятельное, личностное осмысление нравственности и морали нового времени. Человек ответственен за свои поступки, и ему дано право выбирать. И это даёт ему чувство внутренней, нравственной свободы. Каждый человек приходит к истине, к благодати через самостоятельные раздумья, через личный выбор. «Храм новой веры» невозможно построить в душе раба. Христианин может быть рабом, но у него должна быть душа свободного человека.        

                Итак, притчи очень часто отражают парадигму человеческого существования, но с использованием языка символов для передачи системы понятий добра и зла, жизни и смерти, духовного расцвета и нравственного опустошения.