Статья:"Романтизм"
статья по литературе (5 класс) на тему

Романтизм

Впервые слово «Романтизм» появилось у английских писателей 70-х годов XVIII века. И тогда оно обозначало «живописный», т.е. фантастический, сказочный, принадлежащий нездешнему миру. По-настоящему романтическое сознание оформилось в 90-е годы XVIII века в Германии и означало оно новую целостную систему философских и эстетических взглядов.

Это было тяжкое время для Европы: Франция переживала колоссальной силы социальный взрыв – в 1789 году началась Великая французская революция, которая длилась и сотрясала мир в течение пяти лет. Последний, 1793 год, год революционного террора, был, вероятно, самым тяжким и кровавым.

Настроение, которое породили революционные события, можно определить одним словом – разочарование. Вера в возможность переустройства мира на гуманных основаниях рухнула. В лагере, противоположном революционному, она рухнула тоже: сохранить прежнюю, монархическую форму государственности не удалось – она изжила себя. Кровь пролилась понапрасну... Уроки революционных потрясений необходимо было осмыслить. Именно этот процесс и происходил в соседней Германии, стране философов.

Романтическая философия, у истоков которой стояли Фридрих Шеллинг (1775 - 1854), и братья Шлегели, Август(1767-1845) и Фридрих(1772-1829), была идеалистической. Она утверждала веру в существование иного, нематериального, мира. Причём, именно этот мир воспринимался романтиками как истинный. То было царство чистой духовности, истины, добра и красоты – мир Божий. К нему-то и стремилась душа романтика. В мире здешнем –  мире мелочности, пошлости и злобы – она задыхалась. В поисках чего-то истинного, крупного, настоящего романтики обратили взор к  историческому прошлому своего народа. Им казалось, что там, в далёкие времена, едва различимые сквозь туман столетий, вырисовываются могучие фигуры богатырей, за толстыми стенами замков таятся великие страсти, совершаются грандиозные деяния. От истории романтики перешли к временам доисторическим, они начали изучать мифологию своих далёких предков, их художественное наследие. Романтики первыми стали собирать, изучать и систематизировать фольклор. Ну, а те из них, кто предавался поэзии,  создали целую заповедную страну грёз и фантазий, где царили подлинные и яркие чувства, красота и мудрость, где душа поэта парила вольно и счастливо.  

Подобно любому религиозному человеку, романтик  представлял себе душу  как некую бессмертную сущность:  она была всегда и обитала близ Бога. Когда же на земле рождалось дитя, душа вселялась в этот маленький дрожащий комочек плоти. Огромная, вечная мудрая душа поселялась на некоторое время в этом маленьком существе. И, конечно, поначалу душе было непривычно в её новом месте обитания, она тосковала о том мире, из которого пришла. Поэтому-то ребёнка как бы сама природа наделила романтическим мироощущением: странной тягой к иным неведомым мирам, особым даром улавливать неясные импульсы, исходящие из них, иной раз прозревать глубинную сущность вещей сквозь непрозрачный покров обыденной жизни.  Взрослым, чья душа уже успела позабыть свою истинную родину, все эти способности абсолютно недоступны и даже кажутся чем-то подозрительным, излишним, враждебным здравому смыслу. Взрослые погружены в дела, в заботы о хлебе насущном, ими руководит рассудочность и прагматизм. Так романтиками впервые был «открыт» ребёнок. С их точки зрения, сам романтик – дитя,  которое так никогда и не взрослеет, но сохраняет связь с таинственными высшими сферами. Поскольку ребёнок наделён совершенно другим типом мышления, по сравнению со взрослыми, то он среди них выглядит «чужаком». Точно так же, как и романтик. Так возникает неизбежный трагический конфликт, отражённый практически во всех романтических произведениях: противостояние романтического героя (взрослого мечтателя  или ребёнка) реальной действительности. Конфликт является трагическим, потому что он не может быть разрешён: ни обыденный мир не поймёт и не примет никогда романтического героя, ни романтический герой никогда не пойдёт на соглашение с вульгарной обыденностью. Противостояние оборачивается полным одиночеством героя, изоляцией его от людей. В том случае, когда героем является ребёнок, он чаще всего окружён родными и любящими людьми. Но вся печаль в том и состоит, что и любящие родители, и старшие братья и сёстры не могут понять детскую душу, её томления, неясные и самому ребёнку. Вспомним Карлссона, который живёт на крыше. Он прилетает к Малышу, потому что слышит его безмолвный и страстный зов. А Малыш, со всех точек зрения, благополучный, даже счастливый ребёнок: у него есть нежные и заботливые мама и папа, школьные друзья, брат и сестра, отдельная комната, наконец, Щенок! Но Малыш стоит у окна в этой своей комнате, полной игрушек, и тоскливо смотрит вдаль: ему чего-то, кого-то смертельно не хватает... И вот тогда появляется Карлссон. Откуда? С крыши! Сверху! Из неведомого мира, где живут птицы, где случаются рискованные и великолепные приключения, где так хороши белые ночи и так близко небеса... Малыш и Карлссон – наши современники.

Возникнув в конце XVIII столетия, романтизм, вовсе не прекратил своего существования с наступлением эпохи реалистического искусства, а затем и других литературных направлений. Несколько видоизменившись, он продолжает существовать по сей день, поскольку романтики, по-видимому, никогда не переведуться. Что же касается детской литературы, то в ней романтизм остаётся ведущим направлением, поскольку детское сознание типологически сходно с сознанием романтическим. Даже в сугубо реалистических произведениях о детях или для детей непременно обнаруживаются элементы романтизма. Потому, что романтическое миросозерцание – естественно для юного существа, потому что в книге это юное существо ищет отзвука своих стремлений и чувствований. Следовательно, ему необходима книга, несущая в себе стремления к высшему, совершенному, прекрасному и доброму. И такая книга для ребёнка – самый лучший «витамин роста».