Литературный вечер по творчеству Н.В.Гоголя "Ба! Знакомые всё лица!"
методическая разработка по литературе (7 класс) по теме

Филиал МБОУ «Стрелецкая СОШ» в с.Б.Двойня

Внеклассное мероприятие

для учащихся 7 - 9 классов

«Ба! Знакомые всё лица!» (По творчеству Н.В.Гоголя)

Учитель – Страхова О.В.

Цели:

формирование положительного отношения к русской классической литературе,  интереса у учащихся 7-8 классов к творчеству Н.В.Гоголя,  умения работать с презентацией;

формирование навыка выразительного чтения прозаического текста;

развитие творческих способностей учащихся (актёрского мастерства).

I.Слово учителя.

Имя Н.В.Гоголя известно каждому образованному человеку в нашей стране. Это гениальный писатель, который оставил большое литературное наследие в различных жанрах: фантастические и героические повести, смешные комедии, поэму о России. Сегодня мы ещё раз вспомним основные моменты жизни и творчества писателя, услышим чтение отрывков из его произведений, посмотрим отдельные сцены из комедии «Ревизор» в инсценировке учащихся 8 класса.

II.Презентация «Жизнь и творчество Н.В.Гоголя».

Рождение

Родился в местечке Великие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии в семье помещика. Назвали Николаем в честь чудотворной иконы святого Николая, хранившейся в церкви села Диканька.

Слайд №1,2

О предках

У Гоголей было свыше 1000 десятин земли и около 400 душ крепостных. Предки писателя со стороны отца были потомственными священниками, однако уже дед Афанасий Демьянович оставил духовное поприще и поступил в гетмановскую канцелярию; именно он прибавил к своей фамилии Яновский другую — Гоголь, что должно было продемонстрировать происхождение рода от известного в украинской истории 17 в. полковника Евстафия (Остапа) Гоголя (факт этот, впрочем, не находит достаточного подтверждения).

Слайд №3

О семье

Отец писателя, Василий Афанасьевич Гоголь-Яновский (1777-1825), служил при Малороссийском почтамте, в 1805 г. уволился с чином коллежского асессора и женился на Марии Ивановне Косяровской (1791-1868), происходившей из помещичьей семьи. По преданию, она была первой красавицей на Полтавщине. Замуж за Василия Афанасьевича она вышла четырнадцати лет. В семье, помимо Николая, было еще пятеро детей.

Слайд №4,5

Васильевка

Детские годы Гоголь провел в имении родителей Васильевке (другое название — Яновщина). Культурным центром края являлись Кибинцы, имение Д. П. Трощинского (1754-1829), дальнего родственника Гоголей, бывшего министра, выбранного в поветовые маршалы (в уездные предводители дворянства); отец Гоголя исполнял у него обязанности секретаря. В Кибинцах находилась большая библиотека, существовал домашний театр, для к-рого отец Гоголь писал комедии, будучи также его актером и дирижером.

Слайд №6,7,8

Нежин

В 1818-19 Гоголь вместе с братом Иваном обучался в Полтавском уездном училище, а затем, в 1820-1821, брал уроки у полтавского учителя Гавриила Сорочинского, проживая у него на квартире. В мае 1821 поступил в гимназию высших наук в Нежине. Здесь он занимается живописью, участвует в спектаклях — как художник-декоратор и как актер, причем с особенным успехом исполняет комические роли. Пробует себя и в различных литературных жанрах (пишет элегические стихотворения, трагедии, историческую поэму, повесть). Тогда же пишет сатиру "Нечто о Нежине, или Дуракам закон не писан" (не сохранилась).

Слайд №9,10

Государственная служба

Однако мысль о писательстве еще "не всходила на ум" Гоголю, все его устремления связаны со "службой государственной", он мечтает о юридической карьере. На принятие Гоголем такого решения большое влияние оказал проф. Н. Г. Белоусов, читавший курс естественного права, а также общее усиление в гимназии вольнолюбивых настроений. В 1827 здесь возникло "дело о вольнодумстве", закончившееся увольнением передовых профессоров, в том числе Белоусова; сочувствовавший ему Гоголь дал на следствии показания в его пользу

Петербург

Окончив гимназию в 1828 г., Гоголь в декабре вместе с другим выпускником А. С. Данилевским (1809-1888), едет в Петербург. Испытывая денежные затруднения, безуспешно хлопоча о месте, Гоголь делает первые литературные пробы: в начале 1829 г. появляется стихотворение "Италия", а весной того же года под псевдонимом "В. Алов" Гоголь печатает "идиллию в картинах" "Ганц Кюхельгартен". Поэма вызвала резкие и насмешливые отзывы Н. А. Полевого и позднее снисходительно-сочувственный отзыв О. М. Сомова (1830 г.), что усилило тяжелое настроение Гоголя.

Слайд №11,12

Недовольство службой

• В конце 1829 г. ему удается определиться на службу в департамент государственного хозяйства и публичных зданий Министерства внутренних дел. С апреля 1830 до марта 1831 г. служит в департаменте уделов (вначале писцом, потом помощником столоначальника), под началом известного поэта-идиллика В. И. Панаева. Пребывание в канцеляриях вызвало у Гоголя глубокое разочарование в "службе государственной", но зато снабдило богатым материалом для будущих произведений, запечатлевших чиновничий быт и функционирование государственной машины.
• В этот период выходят в свет "Вечера на хуторе близ Диканьки" (1831-1832). Они вызвали почти всеобщее восхищение.
• Слайд №13,14

«Петербургские повести»

• Верх гоголевской фантастики — "петербургская повесть" "Нос" (1835; опубликована в 1836 г.), чрезвычайно смелый гротеск, предвосхитивший некоторые тенденции искусства ХХ в. Контрастом по отношению к и провинциальному и столичному миру выступала повесть "Тарас Бульба", запечатлевшая тот момент национального прошлого, когда народ ("казаки"), защищая свою суверенность, действовал цельно, сообща и притом как сила, определяющая характер общеевропейской истории.
• Осенью 1835 г. он принимается за написание "Ревизора", сюжет которого подсказан был Пушкиным; работа продвигалась столь успешно, что 18 января 1836 г. он читает комедию на вечере у Жуковского (в присутствии Пушкина, П. А. Вяземского и других), а в феврале-марте уже занят ее постановкой на сцене Александрийского театра. Премьера пьесы состоялась 19 апреля. 25 мая — премьера в Москве, в Малом театре.
• Слайд № 15,16

Германия, Париж

• В июне 1836 г. Гоголь уезжает из Петербурга в Германию (в общей сложности он прожил за границей около 12 лет). Конец лета и осень проводит в Швейцарии, где принимается за продолжение "Мертвых душ". Сюжет был также подсказан Пушкиным. Работа началась еще в 1835 г., до написания "Ревизора", и сразу же приобрела широкий размах. В Петербурге несколько глав были прочитаны Пушкину, вызвав у него и одобрение и одновременно гнетущее чувство.
• В ноябре 1836 г. Гоголь переезжает в Париж, где знакомится с А. Мицкевичем. Затем переезжает в Рим. Здесь в феврале 1837 г., в разгар работы над "Мертвыми душами", он получает потрясшее его известие о гибели Пушкина. В приступе "невыразимой тоски" и горечи Гоголь ощущает "нынешний труд" как "священное завещание" поэта.

Слайд 317,18

«Мертвые души»

• В сентябре 1839 г. в сопровождении Погодина Гоголь приезжает в Москву и приступает к чтению глав "Мертвых душ" — вначале в доме Аксаковых, потом, после переезда в октябре в Петербург, у Жуковского, у Прокоповича в присутствии своих старых друзей. Всего прочитано 6 глав. Восторг был всеобщий.
• В мае 1842 г. "Похождения Чичикова, или Мертвые души" вышли в свет.
• После первых, кратких, но весьма похвальных отзывов инициативу перехватили хулители Гоголя, обвинявшие его в карикатурности, фарсе и клевете на действительность. Позднее со статьей, граничившей с доносом, выступил Н.А.Полевой.

Слайд №19

Собрание сочинений

• Вся эта полемика проходила в отсутствие Гоголя, выехавшего в июне 1842 за границу. Перед отъездом он поручает Прокоповичу издание первого собрания своих сочинений. Лето Гоголь проводит в Германии, в октябре вместе с Н. М. Языковым переезжает в Рим. Работает над 2-м томом "Мертвых душ", начатым, по-видимому, еще в 1840; много времени отдает подготовке собрания сочинений. "Сочинения Николая Гоголя" в четырех томах вышли в начале 1843 г., так как цензура приостановила на месяц уже отпечатанные два тома.
• Трехлетие (1842-1845), последовавшее после отъезда писателя за границу — период напряженной и трудной работы над 2-м томом "Мертвых душ".

«Выбранные места…»

В 1847 г. в Петербурге были опубликованы "Выбранные места из переписки с друзьями". Книга выполняла двоякую функцию — и объяснения, почему до сих пор не написан 2-й том, и некоторой его компенсации: Гоголь переходил к изложению своих главных идей — сомнение в действенной, учительской функции художественной литературы, утопическая программа выполнения своего долга всеми "сословиями" и "званиями", от крестьянина до высших чиновников и царя.

Слайд №20,21,22

Неаполь, Малороссия

Зиму 1847-1848 Гоголь проводит в Неаполе, усиленно занимаясь чтением русской периодики, новинок беллетристики, исторических и фольклорных книг — "дабы окунуться покрепче в коренной русский дух". В то же время он готовится к давно задуманному паломничеству к святым местам. В январе 1848 морским путем направляется в Иерусалим. В апреле 1848 после паломничества в Святую землю Гоголь окончательно возвращается в Россию, где большую часть времени проводит в Москве, бывает наездами в Петербурге, а также в родных местах — Малороссии.

Слайд № 23

Москва

В середине октября Гоголь живет в Москве. В 1849-1850, Гоголь читает отдельные главы 2-го тома "Мертвых душ" своим друзьям. Всеобщее одобрение и восторг воодушевляют писателя, который работает теперь с удвоенной энергией. Весною 1850 Гоголь предпринимает первую и последнюю попытку устроить свою семейную жизнь — делает предложение А. М. Виельгорской, но получает отказ.

Слайд №; 24,25

«Мертвые души», второй том

В октябре 1850 Гоголь приезжает в Одессу. Состояние его улучшается; он деятелен, бодр, весел; охотно сходится с актерами одесской труппы, которым он дает уроки чтения комедийных произв., с Л. С. Пушкиным, с местными литераторами. В марте 1851 г. покидает Одессу и, проведя весну и раннее лето в родных местах, в июне возвращается в Москву. Следует новый круг чтений 2-го тома поэмы; всего было прочитано до 7 глав. В октябре присутствует на "Ревизоре" в Малом театре, с С. В. Шумским в роли Хлестакова, и остается доволен спектаклем; в ноябре читает "Ревизора" группе актеров, в числе слушателей был и И. С. Тургенев.

Слайд №26,27,28

Последние месяцы

1 января 1852 г. Гоголь сообщает Арнольди, что 2-й том "совершенно окончен". Но в последних числах месяца явственно обнаружились признаки нового кризиса, толчком к которому послужила смерть Е. М. Хомяковой, сестры Н. М. Языкова, человека, духовно близкого Гоголю. Его терзает предчувствие близкой смерти, усугубляемое вновь усилившимися сомнениями в благотворности своего писательского поприща и в успехе осуществляемого труда. 7 февраля Гоголь исповедуется и причащается, а в ночь с 11 на 12 сжигает беловую рукопись 2-го тома (сохранилось в неполном виде лишь 5 глав, относящихся к различным черновым редакциям; опубликованы в 1855 г.). 21 февраля утром Гоголь умер в своей последней квартире в доме Талызина в Москве.

Слайд №29,30,31,32

III.Выразительное чтение отрывка из повести Н.В.Гоголя «Тарас Бульба».

     Нет уз святее товарищества! Отец любит свое дитя, мать любит

  свое дитя, дитя любит отца и мать. Но это не то, братцы: любит и зверь свое

  дитя. Но породниться родством по душе, а не по крови, может один только

  человек. Бывали и в других землях товарищи, но таких, как в Русской земле,

  не было таких товарищей. Вам случалось не одному помногу пропадать на

  чужбине; видишь - и там люди! также божий человек, и разговоришься с ним,

  как с своим; а как дойдет до того, чтобы поведать сердечное слово, - видишь:

  нет, умные люди, да не те; такие же люди, да не те! Нет, братцы, так любить,

  как русская душа, - любить не то чтобы умом или чем другим, а всем, чем дал

  бог, что ни есть в тебе, а... - сказал Тарас, и махнул рукой, и потряс седою

  головою, и усом моргнул, и сказал: - Нет, так любить никто не может!

IV.Инсценирование отдельных сцен из комедии Н.В.Гоголя «Ревизор».

                                                       Явление I

     Городничий.  Я  пригласил  вас,  господа,  с  тем, чтобы  сообщить  вам

пренеприятное известие: к нам едет ревизор.

     Аммос Федорович. Как ревизор?

     Артемий Филиппович. Как ревизор?

     Городничий.  Ревизор  из  Петербурга,  инкогнито.  И  еще  с  секретным

предписаньем.

     Аммос Федорович. Вот те на!

     Артемий Филиппович. Вот не было заботы, так подай!

     Лука Лукич. Господи боже! еще и с секретным предписаньем!

     Городничий. Я  как  будто предчувствовал: сегодня мне всю  ночь снились

какие-то две  необыкновенные  крысы. Право,  этаких я  никогда  не  видывал:

черные, неестественной величины! пришли, понюхали - и пошли прочь. Вот я вам

прочту письмо, которое  получил  я от Андрея Ивановича Чмыхова, которого вы,

Артемий  Филиппович,  знаете.  Вот  что  он  пишет:  "Любезный  друг,  кум и

благодетель  (бормочет вполголоса,  пробегая скоро  глазами)...  и уведомить

тебя". А! Вот: "Спешу, между прочим,  уведомить тебя, что приехал чиновник с

предписанием  осмотреть  всю  губернию  и  особенно  наш  уезд  (значительно

поднимает палец  вверх).  Я  узнал это  от  самых достоверных людей, хотя он

представляет  себя частным  лицом.  Так  как  я  знаю,  что за тобою, как за

всяким, водятся  грешки,  потому что ты человек умный и не любишь пропускать

того, что  плывет в руки..." (остановясь), ну, здесь  свои ...  "то  советую

тебе  взять предосторожность, ибо  он  может  приехать  во  всякий час, если

только  уже не приехал и  не живет  где-нибудь инкогнито... Вчерашнего дня я

..." Ну, тут уж пошли дела семейные: "... сестра Анна  Кирилловна приехала к

нам  со  своим  мужем;  Иван Кириллович  очень  потолстел и  все  играет  на

скрыпке..." - и прочее, и прочее. Так вот какое обстоятельство!

                                                        Явление  II

     Почтмейстер. Объясните, господа, что, какой чиновник едет?

     Городничий. А вы разве не слышали?

     Почтмейстер. Слышал от Петра Ивановича Бобчинского. Он только что был у

меня в почтовой конторе.

     Городничий. Ну, что? Как вы думаете об этом?

     Почтмейстер. А что думаю? война с турками будет.

     Аммос Федорович. В одно слово! я сам то же думал.

     Городничий. Да, оба пальцем в небо попали!

     Почтмейстер. Право, война с турками. Это все француз гадит.

     Городничий. Какая война с турками! Просто нам плохо будет, а не туркам.

Это уже известно: у меня письмо.

     Почтмейстер. А если так, то не будет войны с турками.

     Городничий. Ну что же вы, как вы, Иван Кузьмич?

     Почтмейстер. Да что я? Как вы, Антон Антонович?

     Городничий. Да что  я?  Страху-то нет, а так, немножко... Купечество да

гражданство  меня смущает.  Говорят, что я  им солоно  пришелся,  а  я,  вот

ей-богу, если и взял с иного, то, право, без всякой  ненависти. Я даже думаю

(берет его под руку и отводит в  сторону), я даже  думаю, не было ли на меня

какого-нибудь доноса. Зачем же в самом деле к нам  ревизор? Послушайте, Иван

Кузьмич,  нельзя ли  вам, для  общей  нашей  пользы, всякое письмо,  которое

прибывает к  вам  в почтовую  контору, входящее  и  исходящее, знаете,  этак

немножко распечатать  и  прочитать:  не содержится  ли  в  нем какого-нибудь

донесения или  просто  переписки. Если же нет,  то  можно опять  запечатать;

впрочем, можно даже и так отдать письмо, распечатанное.      Почтмейстер. Знаю, знаю... Этому не учите, это  я делаю  не то чтоб  из предо-сторожности,  а больше из любопытства:  смерть люблю узнать,  что  есть нового на  свете.

                                                    Явление II1

     Осип и Хлестаков.

     Хлестаков.  На,  прими  это.  (Отдает  фуражку и  тросточку.) А,  опять

валялся на кровати?

     Осип. Да зачем же бы мне валяться? Не видал я разве кровати, что ли?

     Хлестаков. Врешь, валялся; видишь, вся склочена.

     Осип.  Да на  что мне  она? Не знаю  я разве, что такое кровать? У меня

есть ноги; я и постою. Зачем мне ваша кровать?

     Хлестаков (ходит по комнате). Посмотри, там в картузе табаку нет?

     Осип. Да где ж ему быть, табаку? Вы четвертого дня последнее выкурили.

     Хлестаков (ходит  и разнообразно  сжимает свои  губы;  наконец  говорит

громким и решительным голосом). Послушай... эй, Осип!

     Осип. Чего изволите?

     Хлестаков (громким, но не столь решительным голосом). Ты ступай туда.

     Осип. Куда?

     Хлестаков  (голосом  вовсе не решительным и не громким, очень близким к

просьбе). Вниз, в буфет... Там скажи... чтобы мне дали пообедать.

     Осип. Да нет, я и ходить не хочу.

     Хлестаков. Как ты смеешь, дурак!

     Осип. Да так; все равно, хоть и пойду, ничего из этого не будет. Хозяин

сказал, что больше не даст обедать.

     Хлестаков. Как он смеет не дать? Вот еще вздор!

     Осип. "Еще, говорит,  и  к городничему пойду; третью неделю барин денег

не плотит. Вы-де с барином, говорит, мошенники,  и барин твой - плут. Мы-де,

говорят, этаких шерамыжников и подлецов видали".

     Хлестаков. А ты уж и рад, скотина, сейчас пересказывать мне все это.

     Осип.  Говорит: "Этак всякий  придет,  обживется,  задолжается, после и

выгнать  нельзя. Я,  говорит, шутить  не  буду,  я  прямо с жалобой, чтоб на

съезжую да в тюрьму".

     Хлестаков. Ну, ну, дурак, полно! Ступай, ступай скажи ему. Такое грубое

животное!

     Осип. Да лучше я самого хозяина позову к вам.

     Хлестаков. На что ж хозяина? Ты поди сам скажи.

     Осип. Да, право, сударь...

     Хлестаков. Ну, ступай, черт с тобой! позови хозяина.

     Осип уходит.

Явление IV

     Хлестаков один.

     Ужасно как хочется есть! Так немножко  прошелся,  думал, не  пройдет ли

аппетит,  - нет, черт возьми, не проходит, Да,  если б в Пензе я не покутил,

стало бы  денег  доехать домой.  Пехотный капитан сильно  поддел меня: штосы

удивительно, бестия, срезывает. Всего каких-нибудь четверть часа посидел - и

все  обобрал.  А  при всем том страх хотелось бы с  ним  еще  раз сразиться.

Случай только не привел. Какой скверный городишко! В овошенных лавках ничего

не  дают  в  долг. Это уж просто подло. (Насвистывает сначала из  "Роберта",

потом "Не шей ты мне матушка", а наконец ни се ни то.) Никто не хочет идти.

Явление V

     Те же, Анна Андреевна и Марья Антоновна.

     Городничий. Осмелюсь представить семейство мое: жена и дочь.

Явление VI

     Анна Андреевна и Марья Антоновна.

     Анна Андреевна. Ах, какой приятный!

     Марья Антоновна. Ах, какой милашка!

     Анна Андреевна. Но только какое  тонкое обращение! сейчас можно увидеть

столичную  штучку. Приемы и  все это такое... Ах, как хорошо!  Я страх люблю

таких  молодых  людей!  я  просто  без  памяти.   Я,  однако  ж,  ему  очень

понравилась: я заметила - все на меня поглядывал.

     Марья Антоновна. Ах, маменька, он на меня глядел!

     Анна Андреевна. Пожалуйста,  со своим вздором подальше! Это здесь вовсе

не уместно.

     Марья Антоновна. Нет, маменька, право!

     Анна Андреевна. Ну  вот! Боже сохрани, чтобы не поспорить! нельзя, да и

полно! Где ему смотреть на тебя? И с какой стати ему смотреть на тебя?

     Марья Антоновна. Право, маменька, все  смотрел. И как начал говорить  о

литературе,  то взглянул  на меня, и потом,  когда рассказывал, как играл  в

вист с посланниками, и тогда посмотрел на меня.

     Анна Андреевна. Ну, может быть, один какой-нибудь раз, да и то  так уж,

лишь бы только. "А, - говорит себе, - дай уж посмотрю на нее!"

Явление VII

     Хлестаков и Марья Антоновна.

     Марья Антоновна. Ах!

     Хлестаков. Отчего вы так испугались, сударыня?

     Марья Антоновна. Нет, я не испугалась.

     Хлестаков (рисуется.)  Помилуйте, сударыня,  мне  очень приятно, что вы

меня  приняли за такого  человека, который... Осмелюсь ли спросить вас: куда

вы намерены были идти?

     Марья Антоновна. Право, я никуда не шла.

     Хлестаков. Отчего же, например, вы никуда не шли?

     Марья Антоновна. Я думала, не здесь ли маменька...

     Хлестаков. Нет, мне хотелось бы знать, отчего вы никуда не шли?

     Марья Антоновна. Я вам помешала. Вы занимались важными делами.

     Хлестаков (рисуется.) А ваши глаза  лучше,  нежели  важные  дела...  Вы

никак  не можете мне  помешать, никаким образом не можете; напротив того, вы

можете принести удовольствие.

     Марья Антоновна. Вы говорите по-столичному.

     Хлестаков. Для такой прекрасной особы, как  вы.  Осмелюсь  ли быть  так

счастлив, чтобы предложить вам стул? но нет, вам должно не стул, а трон.

     Марья Антоновна. Право, я не знаю... мне так нужно было идти. (Села.)

     Хлестаков. Какой у вас прекрасный платочек!

     Марья  Антоновна.   Вы  насмешники,   лишь  бы  только  посмеяться  над

провинциальными.

     Хлестаков.  Как  бы  я желал, сударыня,  быть  вашим  платочком,  чтобы

обнимать вашу лилейную шейку.

     Марья Антоновна. Я совсем  не  понимаю, о  чем  вы  говорите:  какой-то

платочек... Сегодня какая странная погода!

     Хлестаков. А ваши губки, сударыня, лучше, нежели всякая погода.

     Марья Антоновна. Вы все эдакое говорите... Я бы вас попросила, чтоб  вы

мне написали  лучше  на память какие-нибудь  стишки в  альбом. Вы, верно, их

знаете много.

     Хлестаков. Для вас, сударыня,  все что  хотите.  Требуйте, какие  стихи

вам?

     Марья Антоновна. Какие-нибудь эдакие - хорошие, новые.

     Хлестаков. Да что стихи! я много их знаю.

     Марья Антоновна. Ну, скажите же, какие же вы мне напишете?

     Хлестаков. Да к чему же говорить? я и без того их знаю.

     Марья Антоновна. Я очень люблю их...

     Хлестаков.  Да у меня много их всяких. Ну, пожалуй, я вам хоть это:  "О

ты, что  в  горести  напрасно на бога ропщешь, человек!.."  Ну  и  другие...

теперь не могу припомнить; впрочем, это все ничего. Я вам лучше вместо этого

представлю мою любовь, которая от вашего взгляда... (Придвигая стул.)

     Марья Антоновна. Любовь! Я  не  понимаю любовь... я никогда и не знала,

что за любовь... (Отодвигая стул.)

     Хлестаков (придвигая стул). Отчего ж вы отдвигаете свой стул? Нам лучше

будет сидеть близко друг к другу.

     Марья Антоновна (отдвигаясь). Для чего ж близко? все равно и далеко.

     Хлестаков (придвигаясь). Отчего ж далеко? все равно и близко

     Марья Антоновна (отдвигается). Да к чему ж это?

     Хлестаков (придвигаясь). Да ведь  вам только кажется, что  близко; а вы

вообразите себе,  что далеко. Как бы  я был счастлив, сударыня, если  б  мог

прижать вас в свои объятия.

     Марья Антоновна  (смотрит в окно). Что это там  как  будто бы полетело?

Сорока или какая другая птица?

     Хлестаков (целует ее в плечо и смотрит в окно.) Это сорока.

     Марья Антоновна (встает в негодовании.) Нет, это уж слишком... Наглость

такая!..

     Хлестаков  (удерживая ее).  Простите, сударыня,  я это сделал от любви,

точно от любви.

     Марья Антоновна. Вы почитаете  меня  за  такую провинциалку... (Силится

уйти.)

     Хлестаков (продолжая удерживать ее.) Из любви, право, из  любви. Я  так

только, пошутил, Марья Антоновна,  не сердитесь! Я готов на коленках просить

у  вас  прощения. (Падает на колени.) Простите же, простите! Вы видите, я на

коленях.

Явление VIII

     Те же и Анна Андреевна.

     Анна Андреевна (увидев Хлестакова на коленях). Ах, какой пассаж!

     Хлестаков (вставая) А, черт возьми!

     Анна Андреевна (дочери). Это что значит,  сударыня! Это что за поступки такие?

   Марья Антоновна. Я, маменька...

     Анна  Андреевна. Поди  прочь отсюда! слышишь:  прочь, прочь!  И не смей

показываться на глаза.

     Марья Антоновна уходит в слезах.

     Анна Андреевна. Извините, я, признаюсь, приведена в такое изумление...

     Хлестаков  (в  сторону). А она  тоже очень  аппетитна,  очень  недурна.

(Бросается на колени.) Сударыня, вы видите, я сгораю от любви.

     Анна Андреевна. Как, вы  на коленях? Ах,  встаньте, встаньте! здесь пол

совсем нечист.

     Хлестаков Нет,  на коленях, непременно на  коленях! Я хочу  знать,  что

такое мне суждено: жизнь или смерть.

     Анна  Андреевна.  Но позвольте, я еще не понимаю  вполне значения слов.

Если не ошибаюсь, вы делаете декларацию насчет моей дочери?

     Хлестаков Нет,  я  влюблен  в  вас.  Жизнь моя на  волоске. Если  вы не

увенчаете постоянную  любовь мою, то  я недостоин земного  существования.  С

пламенем в груди прошу руки вашей.

     Анна Андреевна. Но позвольте заметить: я в некотором роде... я замужем.

     Хлестаков  Это  ничего! Для  любви  нет  различия; и  Карамзин  сказал:

"Законы осуждают". Мы удалимся под сень струй... Руки вашей, руки прошу!

Явление IX

     Те же и Марья Антоновна, вдруг вбегает.

     Марья  Антоновна.  Маменька,  папенька  сказал,  чтобы   вы...   (Увидя

Хлестакова на коленях, вскрикивает.) Ах, какой пассаж!

     Анна  Андреевна. Ну  что  ты? к чему? зачем?  Что за ветреность  такая!

Вдруг вбежала, как угорелая кошка.  Ну что ты нашла такого удивительного? Ну

что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не  похоже, не

похоже, совершенно  не похоже на то, чтобы ей  было восемнадцать  лет.  Я не

знаю, когда  ты  будешь  благоразумнее,  когда ты  будешь  вести  себя,  как

прилично благовоспитанной девице; когда  ты будешь знать,  что такое хорошие

правила и солидность в поступках.

     Марья Антоновна (сквозь слезы). Я, право, маменька, не знала...

     Анна  Андреевна. У  тебя вечно какой-то  сквозной ветер  разгуливает  в

голове; ты берешь пример с дочерей Ляпкина-Тяпкина. Что тебе глядеть на них?

не нужно тебе  глядеть на  них.  Тебе есть примеры другие - перед тобою мать

твоя. Вот каким примерам ты должна следовать.

     Хлестаков  (схватывая  за  руку  дочь). Анна Андреевна, не  противьтесь

нашему благополучию, благословите постоянную любовь!

     Анна Андреевна (с изумлением). Так вы в нее?..

     Хлестаков. Решите: жизнь или смерть?

     Анна Андреевна. Ну вот видишь,  дура, ну вот видишь: из-за тебя, этакой

дряни, гость изволил стоять на коленях;  а ты вдруг вбежала как сумасшедшая.

Ну  вот,  право,  стоит,  чтобы  я нарочно  отказала:  ты недостойна  такого

счастия.

     Марья Антоновна. Не буду, маменька. Право, вперед не буду.

V.Подведение итогов.