Уссурийская тайга в трудах В.К. Арсеньева. Автор Валерия Москалева
творческая работа учащихся по краеведению (8 класс) по теме

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Средняя общеобразовательная школа №3»

Уссурийская тайга

в исследованиях В.К. Арсеньева

Номинация: Исследователи Дальнего Востока

Выполнила: Москалева Валерия  

МБОУ «СОШ №3» 10 класс

Научный руководитель:

Жидовкина Галина Петровна

учитель географии МБОУ «СОШ №3»

Дальнереченск 2014

Содержание

Введение        

1 Уссурийская тайга как природный феномен        

2 Основные экспедиции и маршруты В.К. Арсеньева в уссурийской тайге        

3 Описание растительности в трудах Арсеньева        

4 Арсеньев о влиянии человека на уссурийскую тайгу        

Заключение        

Список использованных источников        

Введение

Познающий природу познаёт истину,

 возвышающую душу.

Древняя мудрость

Вся жизнь Арсеньева была непрекращающейся жаждой познания. Познания мира вокруг себя, жизни, восхитительной природы Уссурийской тайги, познанием взаимоотношений человека и леса. Эта жажда послужила Арсеньеву «вечным двигателем», благодаря которому, мы запомнили этого человека как замечательного путешественника и талантливого писателя, но не все мы знаем Арсеньева-географа, писавшего в своих дневниках и книгах о рельефе, особенностях климата, реках, морских берегах, флоре и фауне Сихотэ-Алиня.

Художественное, нравственное, этическое наследие В. К. Арсеньева затмило его научное творчество, а оно значительно и многообразно [5, 10, 11].

Арсеньев дал наименование, по меньшей мере, двум десяткам перевалов и вершинам хребтов только в горах Сихотэ-Алиня, не считая различных озер, рек и речек. Дал подробное геологическое, топографическое, этнографическое описание всего Уссурийского края, был здесь первым ландшафтоведом, климатологом, выделившим две климатические зоны Приморья: Восточную – морскую, и западную – континентальную; он первый, вместе со своим спутником – ботаником Н. А. Десулави, установил биогеографическую границу между охотской и маньчжурской флорой и фауной в Сихотэ-Алине, которую с тех пор в специальной литературе называют «линией Арсеньева».

Цель исследования:

1. Дать представление Уссурийской тайги в исследованиях В. К. Арсеньева.

Постановка цели работы поставила передо мной решение следующих задач:

1. Изучить содержание путевых дневников В. К. Арсеньева.
2. Изучить основные маршруты и экспедиции В. К. Арсеньева в   Уссурийской тайге.
3. Ознакомиться с описанием растительности в трудах В. К. Арсеньева.
4. Обобщить знания, полученные при исследовании.

Место проведения исследования: город Дальнереченск, Приморского края.

Предмет исследования: Уссурийская тайга.

Объект исследования: труды В. К. Арсеньева.

Сроки исследования: ноябрь 2013 г. – январь 2014 г.

Методы исследования: сравнительно-географический, аналитический.

Консультант исследовательской работы: профессор П.Ф. Бровко

1. Уссурийская тайга как природный феномен

  Уссурийская тайга – «девственный лес», как писал Арсеньев, удивительное явление, выделяющееся среди основного массива таёжных лесов России. Рассмотрим некоторые особенности Уссурийской тайги, благодаря которым она становится уникальным природным регионом.

Во флоре Приморья насчитывается более двух тысяч видов высших растений, из которых около 250 видов деревьев, кустарников и деревянистых лиан. Очень разнообразна флора мхов и лишайников. В составе приморской флоры много ценных лекарственных, технических и пищевых растений, значительно число реликтовых и эндемичных видов. Около 200 видов занесено в Красные Книги разного уровня, как редкие и находящиеся под угрозой истребления из-за их выдающихся лекарственных свойств.

         Богатство флоры, своеобразие климатического режима на "стыке" обширного материка Евразии и величайшего на Земле Тихого океана, широкая амплитуда экотопов - от горных вершин до широких речных долин равнинной части края, создают условия для существования очень разнообразной растительности и, часто, экзотических сочетаний ее элементов [9].

Первая особенность Уссурийской тайги

Общее представление о том, что такое тайга, имеют все:   это  лес, состоящий  из хвойных деревьев –  ели, сосны, лиственницы, кедра, пихты.

Понятие  "уссурийская тайга" выпадает из этого ряда. Уссурийская тайга – это  кедрово-широколиственные леса, причудливая смесь настоящей сибирской тайги и субтропиков. Впервые эту особенность заметил Н.М. Пржевальский “Как-то странно непривычному взору видеть такое смешение форм севера и юга, которые сталкиваются здесь как в растительном, так и в животном мире”. Главная  лесообразующая порода – кедр корейский. В его сообществе растут дуб монгольский, ясень,  ильм, маньчжурский орех,  граб,  клен, бархат амурский.  

«Читатель ошибается, если представляет себе тайгу в виде рощи. Уссурийская тайга – это девственный первобытный лес, состоящий из кедра, чёрной берёзы, амурской пихты, ильма, тополя, сибирской ели… даурской лиственницы, ясеня, дуба монгольского…» [2].

 Вторая особенность

Тайга – это густой лес, в нем очень мало света и поэтому почти отсутствует подлесок и кустарники. Вся земля в таком лесу устлана толстым слоем опавшей хвои. А для уссурийской тайги характерен густой подлесок, состоящий из лещины, жасмина, рябинолистника, леспедецы, жимолости, элеутерококка, рододендрона. В травяном покрове обычны лабазник, крапивы, папоротники,  василистник,   “бросается ядовитая чемерица с грубыми остроконечными плойчатыми листьями и белыми цветами, затем — бадьян с овально-ланцетовидными листьями и ярко-розовыми цветами, выделяющими обильные эфирные масла. Синими цветами из травянистых зарослей выделялся борец с зубчатыми листьями, рядом с ним — башмачки с большими ланцетовидными листьями, нежные василисники с характерными яркими цветами, большие огненно-красные зорки с сидячими листьями группы оранжевых гроллиусов…”  [2].

«Подлесье состоит из густых кустарниковых зарослей. Среди них бросаются в глаза: колючий элеутерококкус красноягодник, с острыми листьями, лесная калина с белыми цветами, жёлтая жимолость, с узловатыми ветвями и с морщинистой корой, лесная таволожка с коротко заостренными зыбчатыми листьями и вьющийся по дереву персидский паслён. И всё это перепуталось виноградником, лианами и кишмишем» [2].

 Трnетья особенность

Труднопроходимость уссурийской тайги. Трудность хождения объясняется большим количеством мощных лиан, оплетающих подлесок и деревья, и обилием колючих кустарников из семейства аралиевых, прежде всего, элеутерококка колючего. “И деревья, и кустарник опутаны лианами актинидии коломикты, зеленые сочные плоды которой заслуженно считают лучшим даром Уссурийского края. Вперемежку с актинидиями по стволам деревьев вьется китайский лимонник с пестрой листвой и красными ягодами. В тех местах, куда пробрался солнечный луч, обильно разросся амурский виноград. Все эти кустарники, ползучие растения и высокие папоротники образуют столь густые заросли, что мы узнавали о местонахождении друг друга только по голосам” [3].

 Четвёртая особенность

В составе приморской флоры много ценных лекарственных, технических и пищевых растений, значительно число реликтовых и эндемичных видов. Около 200 видов занесено в Красные Книги разного уровня, как редкие и находящиеся под угрозой истребления из-за их выдающихся лекарственных свойств.

Ни в одном уголке  земного шара нет  столько реликтовых растений и животных, как в уссурийской тайге. Это кедр корейский, тис остроконечный, орех маньчжурский,  бархатное дерево, заманиха, элеутерококк, диморфант, женьшень, актинидия, амурский барс, уссурийский тигр, утка-мандаринка, амурский полоз и другие.

Таким образом, Уссурийская тайга это действительно уникальный по своей сущности природный регион, требующий дальнейшего изучения и бережного к себе отношения.

2 Основные экспедиции и маршруты В.К. Арсеньева в уссурийской тайге

В 1905 году Россия потерпела поражение в русско-японской войне, что заставило правительство больше внимания уделять Дальнему Востоку. Власти Приамурья приняли решение обследовать горные области Сихотэ-Алиня. Главной целью было создание подробной стратегической карты.

22 апреля 1906 г. командующий войсками Приамурского военного округа генерал-губернатор Унтербергер отдал приказ № 404, где говорилось: “В течение всего лета и осени для исследования хр. Сихотэ-Алинь и береговой полосы… назначаю экспедицию. Начальником и руководителем экспедиции назначаю… штабс-капитана Арсеньева”.

Целью экспедиции было исследование всей горной области Сихотэ-Алинь к северу от зал. Святой Ольги до бухты Терней и к западу от водораздела в системе истоков р. Уссури и её притоков — рек Ли-Фудзина, Ното и Имана. Также экспедиции поручалось обследование перевалов от моря через хр. Сихотэ-Алинь севернее зал. Св. Ольги. Экспедиционные работы согласился финансировать Приамурский отдел Русского географического общества, дополнительные средства выделил приамурский генерал-губернатор П.Ф. Унтербергер.

Экспедиция состояла из 21 человека — её начальника В.К. Арсеньева и трех его помощников: поручика Г.Г. Гранатмана, инженерного подпрапорщика А.И. Мерзлякова и хорунжего Анофриева; флориста Н.А. Пальчевского, который еще до отправки самой экспедиции направился в зал. Св. Ольги, где в её ожидании занимался ботанизированием, 4 уссурийских казаков и 12 стрелков-охотников. Во время пешего подхода (май-июнь) от ст. Шмаковка до зал. Св. Ольги (примерно 400 км) принимал участие начальник штаба Приамурского военного округа генерал-лейтенант П.К. Рутковский, а затем с 3 августа в отряде появился еще один член экспедиции — проводник-гольд Дерсу Узала. Настоящее имя его было Дэрсу из рода Очжал (Оджал), жившего незадолго перед тем в верховьях Уссури, но почти целиком вымершего после эпидемии оспы. Дерсу, его брату Степану и трем родственникам посчастливилось остаться в живых.

        Выступив 20 мая от ст. Шмаковка, экспедиция прошла вверх по р. Уссури до места слияния составляющих её рек Даубихе и Улахе, откуда по последней она поднялась до перевала через хр. Сихотэ-Алинь. Выйдя на восточный склон хребта, экспедиция спустилась к устью реки Фудзина и вышла к деревне Кокшаровка, расположенной в долине р. Улахе. В.К. Арсеньев подробно и красочно описал эту экспедицию: «Спуск с хребта в сторону Фудзина был крутой. Перед нами было глубокое ущелье, заваленное камнями и буреломом. Вода, стекающая каскадами, во многих местах выбила множество ям, замаскированных папоротником и представляющих собой настоящие ловушки. Гранатман толкнул одну глыбу. При падении своем она увлекла другие камни и произвела целый обвал».

По р. Фудзин экспедиция дошла до слияния его с р. Ли-Фудзин и вышла на перевал через Сихотэ-Алинь, затем по р. Вай-Фудзин (Аввакумовка) спустилась к зал. Св. Ольги и селению то же наименования. Отдохнув, отряд направился по берегу моря на север, вверх по р. Арзамасовке, реками Тапоузе и Хулуай, которые впадают в зал. Владимира.

“Отряд расположился в верховьях притока р. Хулуая. Печальную картину представляют собой долины обеих этих речек, заболоченных, стесненных горами, — казалось, что жизнь там вымерла. Тишина полная, только издали, слышан глухой басистый голос серой цапли…”.

Поднявшись по р. Лисягод, экспедиция вышла на р. Тадуши и по ней достигла Сихотэ-Алиня. Поднявшись по р. Вангоу, отряд перевалил через хребет и спустился в бассейн р. Ното. Возвратившись назад, к югу, экспедиция пошла вновь по рекам Тадуши, Ли-Фудзин и далее по р. Тетюхе, проходя по берегу которой В.К. Арсеньев обнаружил многочисленные выходы руд цветных металлов. После экспедиция вышла к морю.

Снарядившись снова, отряд посетил реки Аохобе, Мутухе и Санхобе и остановился у бухты Джигит, где по р. Иодзыхе поднялся на хр. Сихотэ-Алинь: “Река Иодзыхе самая большая из всех рек, виденных мною на этой стороне Сихотэ-Алиня. Северный берег долины — крутой, нагорный и каменистый, южный — весьма пологий, с кремнеглинистой почвой и покрыт осоковой кислой травой. Тут много болот. В дождливое время года они, вероятно, еще больше, свежее и заболоченнее”. После экспедиция спустилась в верхние притоки р. Имана, берущие свое начало в западных отрогах хребта. Оттуда по р. Лутангоу путешественники совершили подъем на г. Хунтами и опять к р. Санхобе, после чего продолжили свой путь по берегу моря на юг до бухты Терней. Здесь экспедиция разделилась: Н.А. Пальчевский, закончив свои ботанические работы, отправился с шестью солдатами на шхуне “Паулина” через зал. Св. Ольги во Владивосток, А.И. Мерзляков с семью солдатами пошел во Владивосток сухопутьем, имея задание попутно устранить дефекты съемки по рекам Тадуши и Сандагоу, а В.К. Арсеньев с оставшимися членами команды направился пешком по берегу р. Санхобе к хр. Сихотэ-Алинь; произведя там съемку, путешественники попали в бассейн р. Кулумбе, после чего вновь повернули к морю.

“Река Кулумбе течет по широкой заболоченной долине в направлении с востока на запад. Тропа все время придерживается правой стороны долины. Лес, растущий в горах, исключительно хвойный, с большим процентом кедра; в болотистых низинах много замшелого сухостоя…”.

15 ноября экспедиция достигла русского селения Котельного в 75 верстах от железной дороги. Нанять лошадей было не на что, решили добираться до ст. Иман пешком. Это позволило Арсеньеву довести маршрутные съемки до конца. 17 ноября путешественники на поезде прибыли в Хабаровск. Цель экспедиции была достигнута.

Экспедиция 1906 г., продолжавшаяся 6 месяцев, пересекла хр. Сихотэ-Алинь по четырем направлениям, ежедневно велись трехкратные метеорологические наблюдения, В.К. Арсеньевым была составлена подробная карта района с нанесением рельефа и всех населенных пунктов, включая одиночные. Эту карту Арсеньев позже, весной 1911 г., после своих докладов в Петербурге передал в Русское Географическое общество. После Великой Отечественной войны она на долгие годы пропала из виду и была обнаружена лишь в начале 1970-х годов в подвале здания РГО, где во время войны дважды спешно разворачивался госпиталь, и многое было отправлено в подвал без всякого разбора. Карту удалось узнать по еле проступавшей подписи “Рисовалъ Шт. К. Арсеньевъ”. В настоящее время она восстановлена и хранится в отделе картографии Академии наук России.

Экспедиция 1907 г. являлась продолжением предыдущей и началась по заранее разработанному маршруту. На этот раз ей предстояло обследование горной области хр. Сихотэ-Алинь между 45° и 47° с.ш. к северу от зал. Джигит (Рында) до м. Гилек и к западу от водораздела бассейны рек Иман и Бикин, бассейны основных рек, впадающих в море. Цели и задачи экспедиции были те же, что и в 1906 г.: военно-географические, колонизационное и естественноисторическое изучение района.

Отряд состоял из 9 стрелков, ботаника Н.А. Десулави, студента Киевского университета П.П. Бордакова, руководителя экспедиции В.К. Арсеньева и его помощника А.И. Мерзлякова. В качестве вольнонаемного препаратора пошел брат последнего, Г.И. Мерзляков, в качестве проводника был опять приглашен Дерсу Узала.

Средства на экспедицию (3000 рублей) дал приамурский генерал-губернатор П.Ф. Унтербергер, участи в её организации снова принял Приамурский отдел РГО.

В общих чертах организация экспедиции была такая же, как и в 1906 г., изменение было сделано только в снаряжении: “Лошади на этот раз были заменены мулами… они хорошо ходят в горах…, но зато вязнут в болотах. Тяжелые медные чайники заменили легкими алюминиевыми котелками, сапоги — специально сшитой обувью … какую носили орочи, были взяты подарки для местного населения: пилы, топоры, ружья, нитки, зеркала, серьги…, шинели были заменены куртками из шинельного сукна, суконные шаровары — штанами из того же материала”.

Отряд 13 июня 1907 г. выехал на поезде из Хабаровска во Владивосток, откуда на миноносцах “Грозный” и “Беспощадный” под командой капитана П.Г. Тигерстедта попутно был доставлен 30 июня в зал. Джигит (Рында).

В начале июля экспедиция обследовала реки Иодзыхе, Синанца и Дунгоу и вышла к бухте Терней.

“Если я хочу представить себе девственную тайгу, то каждый раз мысленно переношусь в долину р. Синанцы,— вспоминал позже В.К. Арсеньев о своем путешествии. Вверху ветви деревьев переплелись между собой так, что совершенно скрыли небо. Особенно поражали своими размерами тополь душистый и кедр корейский. Сорокалетний молодняк, растущий под их покровом, казался жалкой порослью… Густой подлесок, состоящий из винограда амурского и лимонника китайского, делает места эти труднопроходимыми”.

Экспедиция 1907 г., продолжавшаяся 7 месяцев, так же выполнила всю намеченную программу: были исследованы реки и горы прибрежной полосы Приморья общей протяженностью до 400 верст. При этом путешественники сделали 15 боковых маршрутов в сторону Сихотэ-Алиня, совершили 4 тяжелых перехода через него. В общей сложности экспедиция преодолела более 1000 верст по восточным его склонам.

Северная часть Уссурийского края в то время была настолько слабо изучена, что существовавшие карты не давали представления о действительном течении рек, положении водоразделов и протяженности горных хребтов. Кроме Амура, Императорской гавани и побережья залива Де-Кастри, все остальное пространство представляло собой настоящую “лесную пустыню”, где не было даже намека на тропинку.

1908 г. был для Дальнего Востока особенным — исполнилось 50 лет со времени официального присоединения Приамурского края к России, и Географическое общество в честь юбилейного года на своем собрании решило организовать экспедицию к берегам Тихого океана для нахождения сухопутного пути из г. Хабаровска в Императорскую (Советскую) Гавань и для сбора материалов по географии, ботаники, геологии и зоологии.

Финансировалась в этот раз экспедиция главным образом Штабом военного округа (5000 рублей), который поставил перед путешественниками целый ряд особых задач, связанных с военно-стратегическими вопросами обороны края — речь шла о создании армейских топографических карт.

Исследуемый район располагался в пределах границ: нижний Амур — на западе, прол. Невельского (Татарский) — на востоке, реки Хор и Самарга — на юге.

В состав экспедиции кроме её начальника В.К. Арсеньева, вошел помощник по хозяйственной и организационной части Т.А. Николаев, флорист Н.А. Десулави, геолог С.Ф. Гусев и охотовед и сотрудник журнала “Наша охота” И.А. Дзюль. Кроме того, в экспедицию были назначены 10 стрелков из 23-го и 24-го Восточно-Сибирских стрелковых полков и 2 казака из Уссурийского казачьего дивизиона. Позже к отряду присоединились проводники — китаец Чжан Бао (Дзен Пау) и нанаец Тимофей Косяков.

24 июня 1908 г. экспедиция выехала из Хабаровска, затем прошла вниз по Амуру до селения Троицкое, откуда на лодках по Анюю поднялась до хр. Сихотэ-Алинь и к 1 августа достигла перевала через хребет у верховьев притоков р. Анюй…

Прибыв в Императорскую Гавань, экспедиция направилась по побережью к югу, а затем прошла по течению р. Самарга до её истоков. Здесь, сделав еще несколько дополнительных маршрутов, она 28 января 1909 г. вышла к Амуру. С 16 февраля после отдыха отряд направился от оз. Синда (Синдаинское) вниз по Амуру до устья р. Анюй — селение Найхин, далее по рекам Пихце и Тормасу и 14 марта достиг хр. Сихотэ-Алинь, перешел через него и вышел на реки Икбу и Коппи. 28 марта экспедиция достигла берега моря и на лодках дошла до м. Кекурного, откуда пешком 5 мая пришла к маяку Святого Николая в Императорской Гавани.

Далее маршрут пролегал по побережью моря к северу. 27 мая Арсеньев достиг бухты Аука, после, миновав бухту Мосолова, и м. Сюркум, 10 июня дошел до м. Чидиве (Чапчаны), а 15 июня экспедиция остановилась на недельный отдых в зал. Де-Кастри, после которого она направилась к селу Маринско-Успенскому на оз. Кизи, откуда на лодках дошла до устья р. Хоюля и 13 июля подошла к хр. Сихотэ-Алинь, перевалив который, на лодках по рекам Ясемаль и Чичемаль вошла в р. Тумнин и 27 июля прибыла в Императорскую Гавань.

За время экспедиции 1908-1910 гг., продолжавшейся 19 месяцев, хр. Сихотэ-Алинь был пересечен в его северной части в семи местах. На месте “белых пятен” появились новые хребты и реки, в других местах географическая карта подверглась значительному исправлению. Арсеньев измерил высоту горных хребтов и перевалов, определил 33 астрономических пункта.

Последняя крупная экспедиция В.К. Арсеньева была произведена в 1927 году по маршруту Советская Гавань — Хабаровск. Она была организована Переселенческим управлением. Цель её состояла в выяснении перспектив заселения и экономического освоения северных районов Приморья. А Арсеньев ставил перед собой еще одну задачу: продолжить этнографические исследования, производившиеся им в прошлых экспедициях.

Экспедиции предстояло работать в северной части горной области Сихотэ-Алинь и пересечь её строго в западном направлении по маршруту Советская Гавань — р. Хади — р. Тутто — Р. Коппи — перевал через Сихотэ-Алинь — р. Иггу — р. Дынми — р. Анюй — р. Тармасу — хр. Хорский — р. Мухен — р. Немпту — с. Анастасьевка — Хабаровск.

В состав экспедиции входило 2 отряда: отряд В.К. Арсеньева, куда вошли зоолог А.И. Кордаков, студент Н.Е. Кабанов и 9 проводников-орочей, и отряд В.М. Савича, включивший в себя трех студентов — П.С. Гончарова, Г.И. Карева и К.К. Высоцкого.

В.М. Савич с тремя студентами проделал самостоятельный маршрут из Хабаровска вниз по Амуру до оз. Синдинское, далее вверх по р. Немпту до её истоков, а оттуда по р. Мухен на оз. Гасси и вверх по р. Пихце. Из-за аварии во время которой погибли лодка и все экспедиционное снаряжение, Савич был вынужден прервать маршрут и вернуться в Хабаровск.         На пути он организовал, как это и намечалось ранее, три базы с продовольствием для отряда В.К. Арсеньева, двигавшемуся ему навстречу.

        Маршрут отряда Арсеньева начинался в Советской Гавани. Снарядив три лодки, экспедиция 10 июня начала подъем по р. Хади, затем по её левому притоку р. Тутто вверх, пока было возможно. После, оставив лодки, путешественники с котомками на плечах вышли в истоки р. Тутто, перешли через перевал Сихотэ-Алиня и спустились в истоки р. Иоли (бассейн р. Коппи).

Затем, когда была выдолблена лодка, экспедиция спустилась к устью р. Иоли и вышла на р. Коппи…

После кратковременного отдыха экспедиция пошла на лодках вверх по р. Коппи и по левому её притоку — Иггу — начала подниматься к Сихотэ-Алиню.

С перевала Арсеньев и Кардаков начали дальнейший путь — в истоки рек Дынми, Гобилли (бассейн Анюя), затем вышли на реки Пихце, Мухен и Немпту.

“Широколиственные леса с значительной примесью хвои остались позади. Теперь по берегам Мухена, кроме дуба монгольского (Quercus mongolica), липы амурской (Tilia amurensis), березы даурской (Betula dahurica) и осины (Populus tremula), произрастала в большом количестве яблоня маньчжурская (Malus manshurica) с таким обилием мелких плодов, что ветви под тяжестью их гнулись к низу и казались окрашенными в кроваво-красный цвет. Еще больше было черемухи Маака (Padus maackii)…

Незатененные южные склоны гор были покрыты леспедецой двуцветной. Этот кустарник является любимым кормом изюбра”.

Весь маршрут экспедиции 1927 г., протяженностью в 1873 км был пройден за 106 суток, из них на лодках — 1010 км. На этот раз Владимир Клавдиевич по возвращении из путешествия сразу же, по свежим впечатлениям, обработал свои дневники и выпустил в свет книгу “Сквозь тайгу” (1930).

Итогом Сихотэ-алинских экспедиций В.К. Арсеньева явились множество трудов научного и несколько — литературно-художественного характера. По их окончании на основе имеющихся данных были составлены подробные карты обследованных районов, дана подробная физико-географическая характеристика изученных территорий, собрано большое количество ботанических, зоологических, геологических, этнографических и археологических коллекций, были установлены новые удобные перевалы через хр. Сихотэ-Алинь.

3. Описание растительности в трудах Арсеньева

Сихотэ-Алинская физико-географическая провинция соответствует одноимённой горной системе и простирается от залива Находка до оз. Бол. Кизи на 1250 км при средней ширине около 200 км. С востока Сихотэ-Алинь ограничен Татарским проливом, с юга – заливом Петра Великого, с запада – Приханкайской равниной, долинами рек Амур и Уссури [6].

Арсеньев писал: «Хребет Сихотэ-Алинь имеет громадное значение и в Этнографическом, и в Зоологическом, и в Метеорологическом отношении, и с точки зрения флоры. … На Востоке олень и фазан, на западе их нет совершенно. На Западе хлеба и другие возделываемые растения созревают раньше на две-три недели, чем у моря. На западе больше снегу, здесь на востоке его почти нет. Там рыхлый, мягкий – здесь быстро обледеневает и становится куском крепким и колется при падении и при ударе. На востоке бризы – на западе их нет. На западе мошки и комары в изобилии, на востоке их значительно меньше. На востоке туман с моря – на западе его нет или чрезвычайно мало» [7] (таблица).

Таблица

Анализируя слова Владимира Клавдиевича, а также таблицу, составленную на основании этих слов, можно сделать следующие выводы.

        Вывод первый. Травянистые и кустарниковые формы растительности на западном склоне Сихотэ-Алиня развиты слабо, «чахлые», не сильно разросшиеся, много мхов. На восточном склоне всё наоборот, трава и кустарники разнообразны, «пышнее». Растительность западного склона более характерна для подлеска типичного хвойного леса, т. е. тайги, а растительность восточного склона характерна для подлеска в типичных широколиственных лесах. Таким образом, несмотря на  то, что Сихотэ-Алинь полностью покрывает единый природный регион – Уссурийская тайга, можно выделить две области – западную с преобладанием хвойных пород деревьев и восточную с преобладанием широколиственных пород.  

        Вывод второй. Судя по данным о том, что на западном склоне Сихотэ-Алиня «нет бризов», «почти нет туманов», «суровая зима», «теплое лето» можно сделать вывод, что климат там континентальный. А потому и «хлеб и др. возделываемые растения» созревают на 2-3 недели раньше, чем на восточном склоне с его муссонным климатом («есть бризы, туманы с моря, суровая зима, прохладное лето»).

        Владимир Клавдиевич всесторонне изучил Уссурийскую тайгу, раньше других заметил эту разницу между двумя частями одного природного региона. Разницу между маньчжурской (западный склон) и охотской флорой (восточный склон). Арсеньев первым провел границу между этими областями, впоследствии её стали называть «линией Арсеньева».

4. Арсеньев о влиянии человека на уссурийскую тайгу

Арсеньев  был профессиональным охотником. Без охоты немыслима ни одна таежная экспедиция. Арсеньев прекрасно понимал необходимость охотничьего промысла в условиях тайги и в то же время усматривал здесь острую моральную проблему. Это была прежде всего проблема личного поведения, больной вопрос, от которого никуда не уйти.

Обратимся к  дневниковой записи от 30 сентября, где Арсеньев по свежим впечатлениям рассказывал о том, как в низовьях реки он наткнулся на стадо диких коз, убил одну козу, спущенная с поводка собака бросилась «трепать, давить умирающее животное», коза «издала два предсмертных крика и, раскрыв широко рот, испустила последний дух»... И тут Арсеньев, не в силах сдержать своих чувств, восклицает: «Боже мой! Какой эгоист человек! Какое он хищное животное! Как бы процветала фауна и флора, если бы человека не было! И он еще осмеливается называть себя царем земли, царем природы. Нет, он бич земли! Это самый ужасный хищник, беспощадный, свирепый, ужасный. Чем чаще мне приходится бить красного зверя, тем все более и более я убеждаюсь, что рано или поздно я брошу этот род охоты».

Арсеньев искренне переживает случившееся. Насчет того, что эгоизм человека по отношению к природе заслуживает решительного осуждения, — двух мнений быть не может. Но необходимо, как бы это ни было трудно, умерять и обуздывать еще и собственный эгоизм — из соображений высшей справедливости.

Тут же следом Арсеньев пишет в дневнике: «Я воспретил дальнейшую охоту, так как мяса было более чем вдоволь». И на следующий день снова: «Я останавливал людей от бесцельного избиения животных». Такой уже в 1906 году была для него норма поведения, та норма, которой всегда придерживались аборигены уссурийской тайги.

Охота превращается в жестокое, бессмысленное убийство, когда азарт, корысть или глупость берут в людях верх над совестью и разумом. В этом случае человеку нет никакого оправдания. Если же такая охота становится постоянной и приобретает откровенно хищнический характер, она заслуживает сурового наказания. В сентябре Арсеньев обнаружил как-то две   лудевы, две ловушки, каждая «в 20—25 верст при 10 ямах на версту». «Невольно поражаешься, — записывал он в дневнике, — количеством зверей, которые уничтожаются без времени, необходимости и сроков этими ловушками... Вид лудевы возмутителен. Еще более убеждает меня в необходимости карательных экспедиций...» Такая «охота» была, конечно, варварством, на которое способны только чужие, пришлые добытчики, для кого Уссурийский край никогда не был родным, а служил лишь местом наживы.

         В дневниковых записях 1906 года  В.К. Арсеньев приводит примеры, где прослеживаются мотивы бережного, хозяйского отношения к уссурийской тайге.

Около Поста св. Ольги, как рассказывал он в дневнике от 9 июля, есть село Пермское, образовавшееся из первых русских переселенцев. «Крестьяне этого села— народ трезвый и разумный. К охоте они относятся весьма серьезно и, что интереснее всего, особенно заботятся о сохранении зверя и вообще об охране дичи». Факт совершенно замечательный, потому что крестьяне эти, «буквально оторванные от России и культурной цивилизации в течение 50 лет, сами дошли до сознания о введении если не законов, то хотя бы своих временных правил о рациональном ведении охотничьего хозяйства. И это в Сибири, где законов на охоту нет, и это в государстве, которое до сих пор не ввело такой всем ясной, простой, прямой, разумной меры, и это в краю, где два Охотничьих общества процветают на своей личной эгоистической почве».

Поразительно, что крестьяне из небольшой старинной деревни решили охранять зверя, несмотря на то, что почти все они были охотниками. Вот как это описывает сам Арсеньев: «Почти все крестьяне – охотники, добывающие себе значительные заработки убоем зверя. Это послужило к тому, что у них не было своих пашен и хлеб они покупали в Пхусуне у хохлов. Тут – же сказалось недостаточность земель, удобных для пахотьбы, ибо долина р. В – Фудина заливалась постоянно водою после больших дождей. Здесь впервые среди крестьян самостоятельно созрело сознание и понятия о ведении правильного охотничьего хозяйства. Они сходом порешили отвезти себе заказник, беречь его всячески и в особенности не бить оленей и изюбрей во время гона и рева при помощи рожка и вообще не избивать всяких зверей и птиц хищническими способами…» [2].

Но чужие охотились в заказнике беспрепятственно. Крестьяне «произвели несколько арестов и подали жалобу на обидчиков», в ответ же от полицейской администрации последовало «прямо-таки дивное» распоряжение: «Так как заказник, устроенный крестьянами, находится не на своей земле, а на казенной, и притом он не есть утвержденный законный, то заказника там нет, о чем извещаются все окрестные жители, и бить оленей там вправе каждый прохожий сколько угодно».

Таким образом, мы видим, что сознание простых крестьян гораздо выше сознания официальных представителей власти. Скорее всего, сознание это действительно зависит от того, насколько родной для тебя этот удивительный край.

Заключение

Уссурийская тайга – интереснейшее место. Здесь, глядя, на величественные кедры, дубы, тонкие берёзы, кустики лещины, сочные травы, оказываясь один на один с дикой природой, с первобытной опасностью человек наиболее полно раскрывает свою сущность. Тайга ежедневно ставит вас перед выбором. От принятого решения зачастую зависит здоровье и жизнь. Одно дело, когда это твои собственные жизнь и здоровье, другое, когда от тебя зависит твоя команда. Не каждому удаётся сохранить человечность и моральные принципы перед лицом опасности. И ещё меньшему количеству удаётся в таких условиях, преодолев все препятствия, возвысить свою душу, постигнуть философию жизни и обрести гармонию с природой. Да, не каждому, но Владимиру Клавдиевичу это удалось.

И такому человеку тайга открывается во всей красе. Арсеньев ощутил это на себе. Он покорил тайгу, она позволила изучать себя. Иногда капризничала и преподносила сюрпризы. Арсеньев вновь и вновь терпеливо её усмирял. И тайга снова доверяла свои тайны. И так большую часть своей жизни Владимир Клавдиевич водил эту странную дружбу с дикой природой. Его возмущало варварское отношение пришлых людей к Уссурийской тайге, к её великим богатствам.

Книги Арсеньева с годами приобретают всё большую воспитательную и нравственную ценность. Вставшая во весь рост проблема гармоничного сосуществования человека и природы заставляет нас всё чаще обращаться к ним. Труды В.К. Арсеньева обрели мировую известность: ныне их читают более чем на 30 языках [1].

Список использованных источников

1. Арсеньев В. К. В дебрях Уссурийского края: По Уссурийскому краю. Дерсу Узала. – М.: Мысль, 1987. – 492 с.

2. Арсеньев В. К. Избранные произведения: В 2 т. – Т. 1. По Уссурийскому краю; Дерсу Узала / Вступ. ст. В. Гуминского. – М.: Сов. Россия, 1986. – 576 с.

3. Арсеньев В. К. Избранные произведения: В 2 т. – Т. 2. В горах Сихотэ-Алиня – М.: Сов. Россия, 1986. – 416 с.

4. Арсеньев В. К. Собрание сочинений в 6 томах. Том III. – Владивосток: Тихоокеанское издательство «Рубеж», 2012. – 784 с.

5. Арсеньевские чтения / Мат-лы Междун. научно-практической конф. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2000. – 280 с.

6. Бровко П. Ф. , Егорчев И. Н. , Шепчугов П. И. и др. В. К. Арсеньев – шаг в XXI век. – Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 2007. – 144 с.

7. Записки общества изучения Амурского края. Том XXXVI. Вып. 1. – 2002. – 83 с.

8. Записки общества изучения Амурского края. Том XXXVII. Вып. 1. – 2004. – 88 с.

9. Рихтер Г.Д. и др. Дальний Восток: физико-географическая характеристика. – М.: Изд-во АН СССР, 1961. – 440 с.

10. Тарасова А.И. Владимир Клавдиевич Арсеньев. – Владивосток: Издат. дом Дальневост. федерального ун-та, 2012. – 412 с.

11. Яроцкая Ю.А. Научно-художественное творчество В.К. Арсеньева в контексте развития русской «художественной прозы». – Владивосток: Дальневост. федеральный ун-т, 2013. – 170 с.