Устный журнал «Строка, оборванная пулей…» Поэтам-фронтовикам посвящается...
классный час (7 класс)

Устный журнал

«Строка, оборванная пулей…»  Поэтам-фронтовикам посвящается...

  Где-то под лучистым обелиском,
  От Москвы за тридевять земель,
  Спит гвардеец Всеволод Багрицкий,
  Завернувшись в серую шинель.

  Где-то под березою прохладной,
  Что мерцает в лунном далеке,
  Спит гвардеец Николай Отрада
  С записною книжкою в руке.

  И под шорох ветерка морского,
  Что зарей июльскою согрет,
  Спит без пробужденья Павел Коган
  Вот почти уж шесть десятков лет.

  И в руке поэта и солдата
  Так вот и осталась на века
  Самая последняя граната -
  Самая последняя строка.

  Спят поэты - вечные мальчишки!
  Им бы завтра на рассвете встать,
  Чтобы к запоздавшим первым книжкам
  Предисловья кровью написать!

На фронтах Великой Отечественной войны погибло 48 поэтов. Самому старшему из них - Самуилу Росину - было 49 лет, самым младшим - Всеволоду Багрицкому, Леониду Розенбергу и Борису Смоленскому - едва исполнилось 20. Как бы предвидя собственную судьбу и судьбу многих своих сверстников, восемнадцатилетний Борис Смоленский писал:

  Я сегодня весь вечер буду,
  Задыхаясь в табачном дыме,
  Мучаться мыслями о каких-то людях,
  Умерших очень молодыми,
  Которые на заре или ночью
  Неожиданно и неумело
  Умирали, не дописав неровных строчек,
  Не долюбив,
  не досказав…

Непохожие внешне, имеющие разные довоенные судьбы, они были близки в главном – любви  к родной земле.

Я патриот, я воздух русский,

Я землю русскую люблю.

Я верю, что нигде на свете второй

Такой не отыскать.

Средь этих нив я собирал слова –

То пестрые, как вешняя долина,

То строгие, как горная вершина,

То тихие, как на заре трава….

Средь этих нив я лягу и умру.

Они были романтиками, но жизнь  им пришлось постигать в суровых буднях, вытаскивая собственные ноги и пушки из грязи, спешно бинтуя раны товарищей, замерзая в снежном поле, бросая своё непослушное тело из окопа на кинжальный огонь автоматов врага.

Ах, как всем им хотелось победы, хотелось жить, взять в руки книжки своих стихов, но война безжалостно вырывала из жизни одного за другим. 1215 писателей ушли на фронт, 417 из них погибли.

Семен Петрович  Гудзенко. В июле 1941 Гудзенко уходит добровольцем на фронт. Рядовым бойцом он участвовал в боях под Москвой. Зимой 1942 под Смоленском был ранен, но смерть прошла мимо. Она настигла его через 8 лет. Семен Гудзенко умер от старых ран в 1953 году. Ему было 30 лет. Все, написанное им, - это  лирический дневник человека, на которого обрушилась война.  Только тот,  кто сам поднимался в атаку под пулеметным и минометным огнем, кто ломал последний сухарь, чтобы поделиться с товарищем, мог с такой выразительностью передать чувства и мысли солдата переднего края:

Снег минами изрыт вокруг

и почернел от пыли минной.

Разрыв — и умирает друг.

 И значит — смерть проходит мимо.

Сейчас настанет мой черед,

За мной одним идет охота.

Будь проклят сорок первый год —

ты, вмерзшая в снега пехота.

 Мне кажется, что я магнит,

что я притягиваю мины.

Разрыв — и лейтенант хрипит.

И смерть опять проходит мимо.

Михаил Валентинович Кульчицкий.  В 1941 г. Кульчицкий уходит в истребительный батальон. В середине декабря 1942 года окончил пехотноминометное училище, получил звание младшего лейтенанта.  19 января 1943 года Михаил Кульчицкий погиб в Луганской области при отражении прорыва танкового корпуса  на Сталинград.

Здесь каждый дом стоит как дот,

И тянутся во мгле

Зенитки с крыши в небосвод,

Как шпили на Кремле,

Как знак, что в этот час родней

С Кремля моя земля,

И даже кажутся тесней

Дома вокруг Кремля.

И каждый взрыв или пожар

В любом твоем дому

Я ощущаю как удар

По сердцу моему…

Павел Давыдович Коган.  В 1941 году , когда началась война, ушел добровольцем на фронт. В 1942году   23 сентября погиб в боях под Новороссийском. Было ему 24 года.

При жизни Коган не успел напечатать свои стихи. Последнее стихотворение он не успел дописать. Остались только эти строки:

Разрыв-травой, травою-повиликой

Мы прорастем по горькой, по великой,

По нашей кровью политой земле...

Николай Петрович Майоров.  

В октябре 1941 года ушёл добровольцем на фронт. Был политруком пулемётной роты 1106-го стрелкового полка 331-й дивизии. Погиб на фронте под Смоленском  в 1942 году.

Когда умру, ты отошли 
письмо моей последней тётке, 
зипун нестираный, обмотки 
и горсть той северной земли, 
в которой я усну навеки, 
метаясь, жертвуя, любя 
всё то, что в каждом человеке 
напоминало мне тебя. 
Ну, а пока мы не в уроне 
и оба молоды пока, 
ты протяни мне на ладони 
горсть самосада-табака. 

 Всеволод Эдуардович Багрицкий.  23 декабря 1942 отправляется на фронт. 26 февраля 1942 года осколок бомбы пробил и полевую сумку, и тетрадь с надписью «Стихи», и письмо матери. Смерть была мгновенной, — осколок попал в позвоночник. Его похоронили на опушке леса, на пересечении двух дорог, под раскидистой сосной.

Если ты ранен в суровом бою,
В жестокой сражен борьбе,
Твой друг разорвет рубаху свою,
Твой друг перевяжет рану твою,
Твой друг поможет тебе!

Давид Самойлов, поэт, фронтовик, переживший войну, через всю жизнь пронес память о друзьях своей поэтической юности.

Сороковые, роковые,
Военные и фронтовые,
Где извещенья похоронные
И перестуки эшелонные.

Как это было! Как совпало —
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось!..

Сороковые, роковые,
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!

Георгий Суворов – участник боев по прорыву блокады Ленинграда, командир взвода противотанковых ружей, гвардии лейтенант. Он погиб 13 февраля 1944 года при переправе через реку Нарову. За день до своей героической гибели 25-летний Георгий Суворов написал чистейшие по чувству и высоко трагичные строки.

Мой милый друг, а все-таки как быстро,

Как быстро наше время протекло.

В воспоминаньях мы тужить не будем,

 Зачем туманить грустью ясность дней, -

Свой добрый век мы прожили как люди –

 И для людей.

Муса Джалиль. В июне 1942 года, на Волховском фронте, тяжело раненный, Муса Джалиль, попал в руки врага. Ни страшные пытки, ни грозящая опасность смерти не могли заставить замолчать поэта, сломить несгибаемый характер этого человека. Гневные слова бросал он в лицо врагам. Два года провел Муса Джалиль в застенках "каменного мешка" Моабита.  Но поэт не сдавался. Он писал стихи, полные жгучей ненависти к врагам и горячей любви к Родине. 25 августа 144 года поэт был казнен. После Победы  бывший заключенный Моабита, передал на родину Мусы Джалиля маленькие, не больше ладони, тетрадки. На листочках, как маковые зернышки, буквы, которые не прочесть без увеличительного стекла. "Моабитские тетради" - это удивительнейший литературный памятник нашей эпохи.

Если кровь твоя за Родину лилась,
Ты в народе не умрешь, джигит.
Кровь предателя струится в грязь,
Кровь отважного в сердцах горит.

Умирая, не умрет герой —
Мужество останется в веках.
Имя прославляй свое борьбой,
Чтоб оно не молкло на устах!

 Ольга Федоровна Берггольц.  В годы ВОВ, находясь в осажденном Ленинграде, создала свои лучшие стихи и поэмы, посвященные защитникам города.

Я в госпитале мальчика видала.

При нем снаряд убил сестру и мать.

 Ему ж по локоть руки оторвало.

А мальчику в то время было пять.

Он музыке учился, он старался.

Любил ловить зеленый круглый мяч...

И вот лежал - и застонать боялся.

 Он знал уже: в бою постыден плач.

Лежал тихонько на солдатской койке,

обрубки рук вдоль тела протянув...

О, детская немыслимая стойкость!

Проклятье разжигающим войну!

Юлия Друнина.В 1943 - 1944 годах Юлия Друнина воевала в Белоруссии и Латвии, где шли ожесточённые бои с фашистами. Она была дважды тяжело ранена. Девятнадцатилетняя московская школьница, девочка из учительской семьи, мучаясь в госпитале с тяжёлым ранением от боли и бессонницы, написала стихотворение, вошедшее не только в хрестоматию, но и в народную память:

Качается рожь несжатая .

Шагают бойцы по ней .

Шагаем и мы - девчата,

Похожие на парней.

Нет , это горят не хаты –

То юность моя в огне .

Идут по войне девчата ,

Похожие на парней .

Я только раз видала рукопашный ,

Раз - наяву . И тысячу - во сне .

Кто говорит , что на войне не страшно ,

Тот ничего не знает о войне .

Они не вернулись с поля боя... Молодые, сильные, жизнелюбивые... Непохожие друг на друга в частностях, они были схожи друг с другом в общем. Они мечтали о творческом труде, о горячей и чистой любви, о светлой жизни на земле. Честнейшие из честнейших, они оказались смелейшими из смелейших. Они без колебаний вступили в борьбу с фашизмом и навсегда останутся в нашей памяти.

Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели.

Мы пред нашим комбатом, как пред господом богом, чисты.

На живых порыжели от крови и глины шинели,

на могилах у мертвых расцвели голубые цветы.

Расцвели и опали... Проходит четвертая осень.

Наши матери плачут, и ровесницы молча грустят.

Мы не знали любви, не изведали счастья ремесел,

нам досталась на долю нелегкая участь солдат.

Это наша судьба, это с ней мы ругались и пели,

подымались в атаку и рвали над Бугом мосты.

...Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого б не жалели,

Мы пред нашей Россией и в трудное время чисты.