Юрий Левитан - личный враг Гитлера (материалы к презентации)
классный час (10 класс) на тему

Юрий Борисович Левитан 1914 - 1983

Родился Левитан 2 октября 1914 года во Владимире. Отец его был портным, мать – домохозяйкой. В детстве его прозвали «Трубой» - за зычный голос.

Любовь к театру и к еще молодому советскому кинематографу привела выпускника 9-го класса, одетого в резиновые тапочки и выцветшую полосатую футболку, на экзамены в Московский институт кино. Левитана даже не допустили к экзаменам – не подходил по возрасту. И тут ему на глаза случайно попалось объявление о конкурсе дикторов. На всякий случай уточнив у прохожих, правильно ли он понимает, чем занимается диктор, Левитан отправился в Радиокомитет. «Да вы же окаете, - удивленно переглянулись члены приемной комиссии, - а диктор должен говорить чисто». Однако кроме «володимирского» «о» у Левитана было еще кое-что – великолепный сильный голос. В приемной комиссии его прослушивал… сам Василий Качалов. И он успешно прошел отбор в группу радиодикторов: его приняли, несмотря на провинциальный говор. Он был зачислен в группу стажёров Радиокомитета.

     Как-то ночью Юрию дали прочитать статью из «Правды».В тридцатые годы так передавали в отдаленные уголки страны тексты завтрашних газет. Диктору приходилось почти по слогам читать материал, чтобы стенографистки могли его записать. Потом статья отправлялась в типографию.

В ту ночь, когда молодой стажёр Юрий Левитан впервые подошёл к микрофону, у приёмника оказался… Сталин, традиционно работавший по ночам. Приёмник в его кабинете не выключался. Услышав голос Левитана, Сталин немедленно набрал номер телефона председателя Радиокомитета и сказал, что текст его доклада на XVII съезде партии должен читать диктор, который в эту ночь передавал статьи из "Правды". Пакет со сталинской речью привезли в студию в полдень. Юрия Левитана, белого от волнения, провели в студию. Пять часов молодой Левитан читал текст, не сделав ни одной ошибки. На следующий день девятнадцатилетний Юрий Левитан проснулся диктором Советского Союза. "Юрбор" - так окрестили коллеги официальный голос Кремля.

22 июня 1941 года

      «В то воскресное утро я был дома, - вспоминает Юрий Борисович. – И вдруг звонок из Радиокомитета: «Срочно выезжайте, машина за вами послана». Приехал – суровые лица, по коридорам спешат озабоченные товарищи по работе. «Война!» - сказали мне».

Советское информационное бюро было создано на третий день войны – 24 июня 1941 года. Ежедневно люди замирали у репродуктора при словах, произнесенных Юрием Левитаном: «От советского информбюро…» Генерал Рокоссовский как-то сказал: «Голос Левитана стоит целой дивизии…» Левитан часто получал письма с фронта. Солдаты писали: «Идем вперед. Берегите голос. Работы вам прибавится».

Он начинал читать каждую очередную фронтовую сводку, не зная, что в ней. Просто до того момента, как он ее прочитает, каждая сводка была государственной тайной. Пакет распечатывали прямо перед эфиром. То есть, он зачитывал первые слова, еще не зная — о победе будет речь или о поражении. И пока он вслух прочитывал первую строчку, он успевал пробежать глазами текст и узнать, о чем дальше речь.

Гитлер объявил его своим личным врагом номер один и обещал «повесить, как только вермахт войдет в Москву». За голову первого диктора Советского Союза было обещано вознаграждение – 250 тысяч марок.

Летом сорок первого года бомба упала во двор Радиокомитета, и немецкое радио поспешило сообщить: «Большевистский радиоцентр разрушен! Левитан убит!» Но слухи о смерти диктора были явно преувеличены: бомба угодила в канализационный люк и не взорвалась. Как вспоминал сам Левитан, не прошло и четверти часа, как в эфире вновь зазвучал его голос

 Впоследствии стало известно, что фашистская разведка разработала специальную операцию по похищению главного диктора Советского Союза.В случае успеха ее организаторы получили бы 100 000 рейхсмарок. Уничтожить Левитана значило уничтожить голос целого народа, сломить его дух. Ведь когда он начинал говорить, все как по команде бросали свои дела и бежали к радиоточке: Левитан читает – значит, прозвучат новости с фронта, сводка Совинформбюро, приказы советского командования, что-то самое важное, что касалось всей страны и каждого лично.  «Всю войну папе даже спать приходилось урывками, - вспоминала Наталья Левитан. – Его могли вызвать в студию в любое время дня и ночи». Всего за годы войны Юрий Борисович прочитал около двух тысяч сводок Совинформбюро и более 120 экстренных сообщений «В последний час.

«Мои друзья из редакции журнала «Юность» спрашивали меня: было ли мне в те годы известно, что гитлеровцы назначили за мою голову денежную награду? – вспоминал Левитан. – Ну, что мне ответить? Да, военные товарищи, приезжавшие с фронта в Москву, показывали мне и такого рода листовки. Дело тут заключается не в том, что как раз моя голова расценивалась высоко. Насколько я в курсе событий, кто-то в геббельсовском министерстве пропаганды хотел, чтобы именно диктор Московского радио оповестил из Берлина весь мир о падении Москвы и капитуляции России, которую гитлеровцы ожидали со дня на день. Иезуитская затейка!..»

Осенью 1941 Левитан был эвакуирован в Свердловск (ныне Екатеринбург) вместе с диктором О.С.Высоцкой. Вести вещание из столицы к этому времени стало технически невозможно— все подмосковные радиовышки были демонтированы, так как являлись хорошими ориентирами для немецких бомбардировщиков.

Уральская студия была размещена в подвальном помещении, сам диктор жил в бараке поблизости, на условиях полной секретности, к нему лишь время от времени приезжали московские друзья. Информация для радиовыпусков поступала по телефону, сигнал ретранслировался десятками радиостанций по всей стране, что не позволяло запеленговать головной радиоузел. Помимо собственно работы в эфире диктор также озвучивал документальные фильмы, которые монтировались на этой же студии.

Как-то у Сталина спросили: "Когда победа?" "Когда объявит Левитан", - пошутил главком.

. И вот, наконец, наступил день, когда Левитану предстояло прочитать приказ под номером 369, приказ о победе.

   «9 мая 1945 года мне выпало счастье прочесть акт о безоговорочной капитуляции Германии, - вспоминал Юрий Левитан, - а вечером меня вызвали в Кремль и вручили текст приказа Верховного главнокомандующего о победе над фашистской Германией. Прочесть его надлежало через 35 минут. Радиостудия, откуда велись такие передачи, находилась недалеко от Кремля, в здании ГУМа. Чтобы попасть туда, предстояло пересечь Красную площадь. Но перед нами – море людское.Взяли с боем метров пять, а дальше никак. «Товарищи, - кричу, -пропустите. Мы по делу!» А нам отвечают: «Какие там дела! Сейчас по радио Левитан приказ о победе будет читать, салют начнется. Стойте, как все, слушайте и смотрите!» Ничего себе совет… Но как быть? И тут нас осенило: в Кремле ведь тоже есть радиостудия, нужно читать оттуда! Бежим назад, объясняем ситуацию коменданту, и тот дает команду охране не останавливать двух бегущих по кремлевским коридорам людей. Вот и радиостудия. На часах 21 час 55 минут. «Внимание! Говорит Москва! Великая Отечественная война, которую вел советский народ против немецко-фашистских захватчиков, победоносно завершена. Фашистская Германия полностью разгромлена!»

О кончине Сталина, запуске первого искусственного спутника Земли, полете Юрия Гагарина и других исторических событиях страна тоже узнала из сообщений, зачитанных Левитаном. В начале 70-х он неожиданно перестал выходить в прямой эфир: руководство сочло, что голос диктора, объявлявшего о начале войны, ассоциируется у населения с какими-то чрезвычайными событиями.

Тогда Левитан стал вести радиопрограммы, озвучивать кинохронику, читать дикторские тексты к известным кинофильмам. Звание народного артиста СССР он получил лишь в 1980 году.

В своих воспоминаниях, опубликованных в «Юности» от 1966 года, Юрий Левитан признавался: «Итак, никаких надежд написать когда-нибудь мемуары у меня нет. И я уже смирился с этой мыслью. Но вот однажды, много лет спустя после войны, я выступал в Ленинграде. Как-то само собой случилось, что я прочел публике давнюю сводку Совинформбюро о прорыве блокады Ленинграда. Воспроизвел не только текст, но и нюансы той интонации, с которой читал эту же сводку тогда. И увидел, что многие в зале плакали, а у меня самого вдруг пошли по телу мурашки. Мы все будто окунулись в атмосферу тех тяжких лет, как если бы вернулся давно минувший день. Я читал по памяти сводки Советского Информбюро и, как мне кажется, создавал у слушателей то настроение, которое когда-то с чуткостью барометра отражало состояние дел на фронтах войны, все больше и больше различных подробностей всплывало в моей памяти. Оказалось, что дело обстоит не так уж бедственно, что я помню значительно больше, чем предполагал. Очевидно, есть события такой силы и значения, что их не могут вытравить годы из самой слабой памяти…»

Левитан родился во Владимире, многие годы прожил в Москве. Но для блокадных петербуржцев за 900 страшных дней стал по-настоящему родным человеком, помогающем выжить.

«Помню многое, но очень отрывочно, как отдельные эпизодические картины, выхваченные прожектором из темноты, – это из воспоминаний блокадницы Зинаиды Степановой. – Было тихое отчаяние, но от него спасало радио. Приникали к черной тарелке репродуктора, слушали голос Левитана, и, если сводка Информбюро была хорошей, радовались… Стихи Ольги Берггольц воспринимали не как поэзию, а как продолжение фронтовой сводки. Запомнились, конечно, и ленинградский метроном, сирена воздушной тревоги. От бомбежек прятались в подвале дома, превращенном в бомбоубежище. Жгли в печах роскошный петербургский паркет, жгли мебель, книги. Возили на санках воду из канала Грибоедова. Отоваривали карточки в булочной, которая      по имени прежнего хозяина называлась «У Крина» и была украшена фигурками ангелов…»

   А вот другое свидетельство блокадника Александра Леонова: «Левитан казался родным человеком, живущим рядом. Казалось, произнесенные им слова помогают выжить в тех нечеловеческих условиях, поверить в то, что этот ад кончится, и он обязательно об этом возвестит…»

 Левитан жил очень скромно. В его квартире не было антикварной мебели, картин знаменитых художников, дорогих вещей. Самым  большим  богатством  Юрий Борисович считал два чемодана писем, присланных ему радиослушателями. Это были конверты, хранящие в себе восторженные признания в любви, благодарность за работу и исповеди фронтовиков, рассказывающих о том, как его голос прибавлял им сил сражаться с врагом. Кстати, сам Левитан к своей популярности относился очень спокойно. Когда его записи стали звучать во всех кинофильмах о войне, он шутил: «Мой голос котируется не ниже, чем натуральный Т-34».