Урок-экскурсия "Белые пятна войны. Панфиловцы"
план-конспект урока по истории на тему

Пояснительная записка

 Важнейшей составной частью воспитательного процесса в российском образовании является формирование патриотизма, чувства ответственности за свое будущее и будущее своей великой страны.

Музей помогает расширить кругозор учащихся о событиях в мире, истории, ребята учатся наблюдать, классифицировать и генерировать информацию. Знакомство с музейными экспозициями стимулирует сопереживание, эмоционально обогащает духовный мир  подростков, учит пониманию прекрасного, способствует гуманизации образования.

В год 70-летия Победы в Великой Отечественной войне очень важно показать героический подвиг всего советского народа и отдельных его представителей. Учебная программа из-за ограниченности времени даёт лишь общее представление о битвах этой войны, поэтому необходимо рассказать ребятам о героях Великой Отечественной войны, командующих, планах сторон, о роли личности в истории, используя потенциал музея и повести занятие в форме интерактивной экскурсии. Современные ИКТ средства позволяют нам использовать богатый материал интернет ресурсов, где можно найти текстовые документы, видео- и аудиозаписи, фотографии. Поэтому на данном занятии поставлены следующие цели и задачи:

Цель: Расширить знания учащихся о событиях Великой Отечественной войны, совершенствовать формы краеведческой работы, воспитывать чувства долга и ответственности за историческое прошлое Родины.

Задачи:

1. Рассказать о событиях битвы за Москву, используя потенциал музея.

2. Уметь пользоваться сопоставительным методом и видеть предмет изучения в целом.

3. Воспитывать любовь к Отечеству чувство патриотизма через изучение памятных страниц истории.

Форма проведения: экскурсия.

Место проведения: музей.

Изучаемые элементы: планы сторон, ход военных действий, персоналии, итоги битвы, историческое значение битвы.

Оборудование: портреты командующих и героев битвы; фотографии битвы; репродукции произведений изобразительного искусства о событиях битвы за Москву; экспонаты о музея, мультимедийный проектор, ноутбук, экран, презентация.

Ход экскурсии

Каждый год в годовщину открытия нашего музея мы проводим экскурсию о событиях сентября-декабря 1941 года. Важной частью работы музея является воспитание патриотизма. Мы очень хотим, чтобы наш музей расширял кругозор, способствовал    развитию интереса к истории  и в том числе истории Великой Отечественной войны. Многие события этой страшной войны пересматриваются современными историками и общественностью. Открываются архивы, но многие события так и остаются тайной.

В 90-е годы стали появляться публикации в журнале Новый мир в том числе и о панфиловцах (журнал Новый мир №6 статья Н.Петрова и О.Эдельман «Новое о современных героях»), уже тогда упоминалась справка военного прокурора Н.Афанасьева «О 28 панфиловцах» датируемая 10 мая 1948 годом. Но тогда было столько материала, что на меня она не произвела ни когого впечатления. Но год назад мой ученик принес мне Энциклопедию Великой Отечественной войны для детей, где опять было написано, что боя 28 панфиловцев не было, слова майора Клочкова  были придуманы автором статьи Кривицким. И я для себя решила собрать материал о бое у разъезда Дубосеково и рассказать о этом ребятам.

ТЕМА ЭКСКУРСИИ: ПАНФИЛОВЦЫ. ПРАВДА О ПОДВИГЕ.

В конце октября 1941 года первый этап немецкой операции "Тайфун" (наступление на Москву) был завершен.  Немецкие войска, разбив части трех советских фронтов под Вязьмой, вышли на ближние подступы к Москве. В то же время немецкие войска понесли потери и нуждались некоторой передышки для отдыха частей, приведения их в порядок и пополнения. До 2 ноября линия фронта на Волоколамском направлении стабилизировалась, немецкие части временно перешли к обороне. 16 ноября немецкие войска вновь перешли в наступление, планируя разгромить советские части, окружить Москву и победоносно закончить кампанию 1941 года.

Эта страница Великой Отечественной войны называется «Подвиг 28 героев панфиловцев». Однако некоторые современные авторы подозревают, что подвига как такового  не было,  и рассказы о нем – чистой воды вымысел.

Задача: выяснить, что происходило у разъезда Дубосеково, почему факт героизма оспаривается историками и общественностью.

        316 дивизия формировалась в Алма-Ате сразу после начала войны из русских и казахов по сути из новобранцев, не имеющих ни боевого опыта ни военной подготовки.        12 октября дивизия была переброшена под Волоколамск, где приступила к подготовке оборонительного рубежа Можайской линии обороны. Общая длина этого рубежа составляла 41 километров, хотя по тактическим наставления РККА, принятым в 1940 году стрелковая дивизия должна была получать при обороне в направлении главного удара 6-8 кл., а на второстепенном направлении 10-12. К тому же дивизия была плохо вооружена –54 орудия.

1075-й стрелковый полк в предыдущих боях понес значительные потери в личном составе и технике, однако перед новыми боями был существенно пополнен личным составом. Согласно показаниям командира полка,[15] в 4-й роте было 120-140 человек (по штату дивизии 04/600 в роте должно быть 162 человека).

Окончательно не ясен вопрос с артиллерийским вооружением полка. По штату полк должен был иметь батарею из 4-х 76-мм полковых пушек и противотанковую батарею из 6-и 45-мм пушек. Есть сведения, [16]реально было второе 76-мм полковые пушки образца 1927 года, несколько 76-мм горных пушек образца 1909 года и 75-мм французских дивизионных пушек Mle.1897. Противотанковые возможности этих орудий были невысоки - полковые пушки пробивали всего 31 мм брони с 500 м, в горных орудий вообще не принадлежало бронебойных снарядов. Сильно устаревшие французские пушки также имели слабую баллистику, о наличии в них бронебойных снарядов ничего не известно. В то же время известно, что в целом 316-я стрелковая дивизия 16 ноября 1941 было 12 - 45-мм противотанковых пушек, 26 - 76-мм дивизионных пушек, 17 - 122-мм гаубиц и 5 - 122-мм орудий корпусной [ 17], которые могли быть использованы в бою с немецкими танками. Своя артиллерия была и у соседа - 50-й кавалерийской дивизии.

Противотанковые средства полка были представлены 11 противотанковыми ружьями ПТРД (из них во 2-м батальоне - 4 ружья), гранатами РПГ-40 и бутылками с зажигательной смесью. Реальные боевые возможности этих средств были невысоки: противотанковые ружья отличались невысокой бронепробиваемость, особенно при использовании патронов с пулями Б-39, и могли поражать немецкие танки только с близкой дистанции исключительно в борт и корма под углом, близким к 90 градусов, что в ситуации лобовой танковой атаки было маловероятным. К тому же бой под Дубосеково стал первым случаем применения противотанковых ружей этого типа, производство которых только начинало развиваться. [18] Противотанковые гранаты были еще более слабым средством - они пробивали до 15-20 мм брони при условии непосредственного прилегания к броневыми листами, поэтому их рекомендовалось забрасывать на крышу танка в бою было очень непростой и крайне опасной задачей. Для увеличения поражающей способности этих гранат бойцы обычно связывали их вместе по несколько штук. Статистика показывает, что доля танков, уничтоженных противотанковыми гранатами, крайне невелика [19].

        Немецкие войска вышли в район Волокаламска 15 октября. Части 5-го армейского и 46-го моторизованного корпусов. Против 316 дивизии оказались немецкие 2-я и 11-я танковые и 35 пехотная дивизии. Все соединения великолепно вооружены и имеют огромный боевой опыт. Немцы рассчитывали с ходу сбить панфиловцев с занимаемого рубежа. 16 октября 2 –я танковая армия  безуспешно атаковала левый фланг  «панфиловской» дивизии- позиции 1075 полка, за полмесяца боев немцы смогли продвинуться на Волоколамском направлении менее чем на два десятка километров. Это было подвигом, когда растянутая тонкой линией дивизия новобранцев, которым не хватало боеприпасов остановила опытнейшего врага.

….16 ноября начался следующий этап немецкого наступления. Позиции 1075-го полка протянулись от выезда  с Волоколамска до разъезда Дубосеково. На  участке Ново-Никольское- Дубосеково (4 км.) держала оборону 4-я рота 2-го батальона. По позициям 1075 –го полка нанесла удар 11-я танковая дивизия, при этом основной удар пришелся на 2 батальон. При указанной разнице удержать фронт невозможно, но дивизия держалась. Держался и второй батальон. Первый удар немцев отбили, вторым ударом танковая дивизия смяла батальон. Части отходили с боями, в 4-й роте осталось 20-25 человек. Именно в ходе этих боев дивизия была награждена. 17 ноября ее наградили орденом Красного Знамени, 18.11 присвоили звание гвардейской.

Опираясь на показания бывшего командира полка Капрова и комиссара Минина, прокуратура смогла установить следующее. Рота панфиловцев заняла оборону по периметру  Нелидово — Дубосеково — Петелино, куда 16 ноября противник ударил большими силами танков и пехоты. Техническое оснащение всей роты было плачевным. Артиллерии практически не было. На всю дивизию имелось всего 4 противотанковых ружья. Каждой роте, окопавшейся в том районе было выдано по одному.

Немцы нанесли удар ранним утром. Сначала был массированный авианалет, затем артобстрел подготовил почву для наступления бронетехники. Сильнее всего пострадала 2 рота. Однако Карпов, который находился на том участке, вспоминает, что на них тогда надвигалось не более 15 танков противника, под прикрытием автоматчиков. Как обстояли дела у 4 роты - никто сказать не мог, потому что в этот момент все были сконцентрированы на собственном отрезке. В бою были уничтожены практически все машины противника.

Немцы откатились назад. Но это была лишь передышка. В 14:00 она вновь осыпали позиции градом снарядов, а затем на 2 батальон двинулась орда немецких танков. Их было более 50. Они шли волнами и уничтожали все на своем пути. Вся 2 рота была уничтожена в течении 40- минутной атаки. Красногвардейцам пришлось отходить.

О героях-панфиловцах страна узнала из скупой заметки фронтового корреспондента Коротеева, опубликованной 27 ноября 1941 года в газете «Красная звезда». На следующий день там же была опубликована передовая статья «Завещание 28 павших героев», написанная литературным секретарем редакции Александром Кривицким. Затем 22 января 1942 года на страницах газеты появился его же очерк «О 28 павших героях», где все они впервые перечислялись поименно. Естественно, эти материалы обильно перепечатывались фронтовыми, армейскими и дивизионными газетами, так что вскоре не осталось человека, о героическом подвиге панфиловцев не наслышанного.

Ноябрьский номер 1941 года фронтовой газеты "Красная звезда" открывала  статья под громким названием «Завещание 28 павших героев» за авторством корреспондента Кривицкого. В ней рассказывалось о великом подвиге, который совершили бойцы  4 роты панфиловской дивизии у разъезда Дубосеково. Двадцать восемь человек, во главе с политруком Клочковым оказались один на один против полусотни вражеских танков, которые стремительно надвигались на незащищенные позиции горстки героев.

Один человек предложил сдаться, и товарищи не простили ему такого предательства. Он был расстрелян на месте без суда и следствия. Остальные бойцы готовы были стоять до конца. Без командира, без боеприпасов, против железной немецкой орды. Они остановили пробную атаку автоматчиков, оставив на поле боя более семидесяти фашистских тел.

О событиях тех дней поведал в госпитале смертельно раненный рядовой Иван Натаров.

21 мая 1942 года Указом президиума Верховного Совета все 28 панфиловцев представлены посмертно к званию Героя советского Союза.

А тем временем разворачивалась другая, никоим образом не популяризируемая и по сути своей детективная история.

 Уже в мае 1942 года Особым отделом Западного фронта был арестован красноармеец 4-й роты 2-го батальона 1075-го стрелкового полка 8-й гвардейской им. Панфилова дивизии Даниил Александрович Кожебергенов.

А в статье были такие строки:

«…Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин… мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов… Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей: „Тридцать танков, друзья, — сказал он бойцам, — придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда: позади — Москва…“

Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кожебергенов и падает замертво…»

Военная прокуратура Калининского фронта начала следствие, которое к августу выявило еще троих здравствующих покойников — Иллариона Васильева, Григория Шемякина и Ивана Шадрина. Впрочем, ловить их не пришлось: все сами явились за своими Звездами Героев…

Уже после войны был арестован за сотрудничество с немцами пятый «павший герой» — Иван Добробабин. Тем не менее, в 1947 году возникли обстоятельства, которые ставили подвиг героической роты под сомнение. И сомневаться начали не простые историки или любопытные журналисты. Времена были не те. Сомневаться начали органы МГБ, а затем и военная прокуратура.

Началось все с того. что в киргизском поселке Кант был арестован некий Добробабин Иван Евстафьевич, который оказался одним из павших героев-панфиловцев и уже шесть лет носил звание Героя Союза посмертно. Гражданин был отправлен в Харьков, где Военная прокуратура взяла его в оборот. Историю, которую поведал следователям Добробаба, тянула как минимум на новеллизацию.

В составе 4 роты он действительно погибал под Дубосеково, но во время последней атаки был контужен. Вскоре его подобрал похоронный отряд немцев, который отправили его в плен. Там он исхитрился бежать и по тылам добрался до родного села в Харьковской области, где вступил в ряды полицаев. С приходом советской армии его арестовали. Затем село снова перешло в руки немцев и его снова приняли в полицию. Понимая, что больше так везти в жизни не может, он бежал через фронт в Одессу, где смог снова мобилизоваться, довоевал до конца, получив две медали "За отвагу", а затем уехал подальше в Киргизию, где его и нашли. Стоит отметить, что часть показаний он мог дать под давлением соответствующих органов. Но судьба его была решена.

Прежде всего следствие 1948 года допросило корреспондента Коротеева, с заметки которого все и началось.

«Примерно 23—24 ноября 1941 года я… был в штабе Шестнадцатой армии, — показал тот. — При выходе из штаба армии мы встретили комиссара Восьмой панфиловской дивизии Егорова, который рассказал о чрезвычайно тяжелой обстановке на фронте… В частности, Егоров привел пример геройского боя одной роты с немецкими танками, на рубеж роты наступало пятьдесят четыре танка, и рота их задержала, часть уничтожив. Егоров сам не был участником боя, а рассказывал со слов комиссара полка, который также не участвовал в бою с немецкими танками… Егоров порекомендовал написать в газете о героическом бое роты с танками противника, предварительно познакомившись с политдонесением, поступившим из полка… В политдонесении говорилось о бое пятой [обратите внимание! — А.Б.] роты с танками противника и о том, что рота стояла «насмерть» — погибла, но не отошла, и только два человека оказались предателями, подняли руки, чтобы сдаться немцам, но они были уничтожены нашими бойцами. В донесении говорилось о количестве бойцов роты, погибших в этом бою, и не упоминалось их фамилий…

По приезде в Москву я доложил редактору газеты «Красная звезда» Ортенбергу обстановку, рассказал о бое роты с танками противника. Ортенберг меня спросил, сколько же людей было в роте. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30—40; я сказал также, что из этих людей двое оказались предателями… Таким образом и появилось количество сражавшихся 28 человек, так как из 30 двое оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя, и, видимо, посоветовавшись с кем-то, решил в передовой написать только об одном предателе.

27 ноября 1941 года в газете была напечатана моя короткая корреспонденция, а 28 ноября… передовая «Завещание 28 павших героев», написанная Кривицким».

Взялись за Кривицкого. Выяснилось, что свою передовую статью он написал, полагаясь исключительно на короткое изложение фактов главным редактором и собственное творческое воображение. Однако в январе, прежде чем браться за более пространный очерк, Кривицкий выезжал к разъезду Дубосеково, благо немцев там уже не было. Вместе с командиром полка Капровым, комиссаром Мухамедьяровым и командиром 4-й роты Гундиловичем они съездили на место боя. «Капров мне не назвал фамилий героев, — показывал Кривицкий, — а поручил это сделать Мухамедьярову и Гундиловичу, которые составили список, взяв сведения из какой-то ведомости…  В части же ощущений и действий 28 героев — это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненых или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал [413]. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14—15, который показал могилу, где похоронен Клочков… В 1943 году мне из дивизии, где были и сражались 28 героев-панфиловцев, прислали грамоту о присвоении мне звания гвардейца. В дивизии я был всего три или четыре раза».

Мухамедьяров и Гундилович к тому времени давно уже погибли, а вот бывшего комполка допросили.

 В частности, в этих материалах содержатся показания бывшего командира 1075-го стрелкового полка Капрова Ильи Васильевича:

        «…Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16-го ноября 1941-го года не было, — честно признал тот, — это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период; никому никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в “Красной звезде”, о бое 28 гвардейцев из дивизии им. Панфилова. В конце декабря 1941-го года, когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент “Красной звезды” Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Глушко и Егоровым. Тут я впервые услыхал о 28 гвардейцах-панфиловцах. В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танками. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался весь полк и в особенности 4-я рота 2-го батальона, но о бое 28 гвардейцев мне ничего не известно… Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вел с ним разговоры на эту тему, никаких документов о бое 28 панфиловцев в полку не было и не могло быть».

Г. М. Шемякин и И. Г. Васильев были тяжело ранены и оказались в госпитале. Д. Ф. Тимофеев и И. Д. Шадрин ранеными попали в плен и испытали на себе все ужасы фашистской неволи.

Непростой была судьба Д. А. Кужебергенова и И. Е. Добробабина, также остались в живых, но по разным причинам исключенных из списка Героев и до настоящего времени не восстановленных в этом качестве, хотя их участие в бою у разъезда Дубосеково в принципе не вызывает сомнений,

Материалы следствия завершались выводом: «…установлено, что подвиг 28 гвардейцев-панфиловцев, освещенный в печати, является вымыслом корреспондента Коротеева, редактора “Красной звезды” Ортенберга и в особенности литературного секретаря газеты Кривицкого.

И среди них — те, кто и впрямь полег на Волоколамском направлении. Герои-панфиловцы, Кривицким не воспетые. О которых говорил полковник Капров: «В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я [421] рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах». Где полегли они — ведь под Нелидовом нашли и похоронили только шестерых? Как их звали — в отличие от тех двадцати восьми, имена этих никому не известны. Им, мертвым, уже не больно. Но разве не больно за них нам,

Бой был и танки не пропустили. Сколько же бойцов погибло под Дубосеково. Да погибли не все, но это не умаляет подвига тех кто защищал Москву. Мы должны попытаться восстановить имена всех героев, выявлять в архивах, работать в составе поисковых отрядов, поднимать останки не захороненных солдат. Другого пути нет. Каждый год проходят по несколько поисковых экспедиций в рамках «Вахты Памяти» в Новгородской области в которых участвуют учащиеся нашего училища

«Свыше пятидесяти вражеских танков двинулись на рубежи, занимаемые двадцатью девятью советскими гвардейцами из панфиловской дивизии… Смалодушничал только один из двадцати девяти, только один поднял руки вверх [он-то и есть безымянный из списка — имена трусов и геростратов, как известно, полагается забывать… — А.Б.] — несколько гвардейцев [410] одновременно, не сговариваясь, без команды, выстрелили в труса и предателя…»

«Машина поднялась над траншеей. Шемякин резко пригнулся, чтобы не оказаться раздавленным, схватил бутылку с горючей смесью и, когда вражеский танк перевалил траншею, бросил. Прозвучал страшный взрыв, а потом наступило беспамятство…»

«Пылали вражеские танки. Все новые и новые товарищи выбывали из строя. Вместе с Мусабеком Сенгирбаевым Васильев подбил два танка и бросился к третьему…»

«…Бой длился более четырех часов. Уже четырнадцать танков недвижно застыли на поле боя. Уже убит сержант Добробабин, убит боец Шемякин… мертвы Конкин, Шадрин, Тимофеев и Трофимов… Воспаленными глазами Клочков посмотрел на товарищей: „Тридцать танков, друзья, — сказал он бойцам, — придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда: позади — Москва…“

Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво…»

«Всего панфиловцы уничтожили восемнадцать танков и много живой силы врага. Но гитлеровцы и на этот раз не прошли. А сам политрук, будучи тяжело раненым, бросился со связкой гранат под вражеский танк, взорвал его и погиб смертью героя…»

«Сложили свои головы — все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага».

«Стойкость панфиловцев стала нормой боевого поведения для тысяч и тысяч бойцов и командиров».

По архивным данным МО СССР, весь 1075-й стрелковый полк 16 ноября 1941 уничтожил 15 (по другим данным - 16) танков и около 800 человек личного состава противника. Потери полка, согласно сообщениям его командира, составили 400 человек убитыми, 600 человек пропавшими без вести, 100 человек ранеными.[14]

316-я стрелковая дивизия занимала оборону на фронте Дубосеково - 8 км юго-восточнее Волоколамска, то есть около 18-20 километров по фронту, что для ослабленного в боях соединения было очень много. На правом фланге соседом была 126-я стрелковая дивизия, на левом - 50-я кавалерийская дивизия кавкорпуса Доватора.

16 ноября дивизия была атакована силами двух танковых дивизий немцев: 2-я танковая дивизия атаковала позиции 316-й стрелковой дивизии в центре обороны, а 11-я танковая дивизия ударила в районе Дубосеково позициям 1075-го стрелкового полка, на стыке с 50 - й кавдивизии. Удар по стыкам между соединениями был часто встречается элементом тактики немецких войск. Основной удар пришелся на позиции 2-го батальона полка.

1075-й стрелковый полк в предыдущих боях понес значительные потери в личном составе и технике, однако перед новыми боями был существенно пополнен личным составом. Согласно показаниям командира полка,[15] в 4-й роте было 120-140 человек (по штату дивизии 04/600 в роте должно быть 162 человека).

Окончательно не ясен вопрос с артиллерийским вооружением полка. По штату полк должен был иметь батарею из 4-х 76-мм полковых пушек и противотанковую батарею из 6-и 45-мм пушек. Есть сведения, [16]реально было второе 76-мм полковые пушки образца 1927 года, несколько 76-мм горных пушек образца 1909 года и 75-мм французских дивизионных пушек Mle.1897. Противотанковые возможности этих орудий были невысоки - полковые пушки пробивали всего 31 мм брони с 500 м, в горных орудий вообще не принадлежало бронебойных снарядов. Сильно устаревшие французские пушки также имели слабую баллистику, о наличии в них бронебойных снарядов ничего не известно. В то же время известно, что в целом 316-я стрелковая дивизия 16 ноября 1941 было 12 - 45-мм противотанковых пушек, 26 - 76-мм дивизионных пушек, 17 - 122-мм гаубиц и 5 - 122-мм орудий корпусной [ 17], которые могли быть использованы в бою с немецкими танками. Своя артиллерия была и у соседа - 50-й кавалерийской дивизии.

Алма-Ата, парк имени 28-ми гвардейцев-панфиловцев. Памятный камень, посвященный Григорию Шемякину.

Пехотные противотанковые средства полка были представлены 11 противотанковыми ружьями ПТРД (из них во 2-м батальоне - 4 ружья), гранатами РПГ-40 и бутылками с зажигательной смесью. Реальные боевые возможности этих средств были невысоки: противотанковые ружья отличались невысокой бронепробиваемость, особенно при использовании патронов с пулями Б-39, и могли поражать немецкие танки только с близкой дистанции исключительно в борт и корма под углом, близким к 90 градусов, что в ситуации лобовой танковой атаки было маловероятным. К тому же бой под Дубосеково стал первым случаем применения противотанковых ружей этого типа, производство которых только начинало развиваться. [18] Противотанковые гранаты были еще более слабым средством - они пробивали до 15-20 мм брони при условии непосредственного прилегания к броневыми листами, поэтому их рекомендовалось забрасывать на крышу танка в бою было очень непростой и крайне опасной задачей. Для увеличения поражающей способности этих гранат бойцы обычно связывали их вместе по несколько штук. Статистика показывает, что доля танков, уничтоженных противотанковыми гранатами, крайне невелика [19].

7. Судьба некоторых панфиловцев

• Добробабина Иван Евстафьевич. Попал в плен, бежал, служил у немцев полицейским (в свое время начальником полиции) в родном селе Перекоп, затем снова на фронте. В 1948 году был осужден на 15 лет за сотрудничество с немецко-фашистскими оккупантами, в отношении него указ о награждении был отменен 11 февраля 1949. В 1955 г. срок был сокращен до 7 лет, и он вышел на свободу. В конце 1980-х добивался реабилитации, однако безуспешно - в 1989 году в реабилитации ему было отказано. Некоторые материалы о службе Добробабина в полиции были опубликованы генерал-лейтенантом юстиции А. Ф. Катусевим [20]. Умер в 1996 году в Цимлянск. Встречаются утверждения, что он якобы служил в полиции по поручению партизан [21], чего однако никогда не утверждал и сам Добробабина.[22] Просьба о реабилитации мотивировал тем, что во время службы не причинил никому вреда и даже помог ряда лиц, предупреждая их о вывозе в Германию, первое было признано несоответствующим обстоятельствам дела, второе - смягчающим, но не реабилитирует обстоятельством. Реабилитирован постановлением Верховного суда Украины от 26 марта 1993 [23].

• Кожабергенов (Кужебергенов) Даниил Александрович. Связной политрука Клочкова. В бою непосредственно не участвовал, так как утром был отправлен с донесением в Дубосеково, где и попал в плен. Вечером 16 ноября сбежал из плена в лес. Некоторое время находился на оккупированной территории, после чего был обнаружен конниками Л. Доватора, находящихся в рейде по немецким тылам. После выхода соединения Доватора из рейда был допрошен особым отделом, признал, что не принимал участия в бою, и был отправлен назад в дивизию Доватора. К этому времени уже было составлено представление на присвоение ему звания Героя, но после расследования его имя было заменено на Кожабергенова Аскара. Умер в 1976 году.

• Кожабергенов (Кужебергенов) Аскар (Алиаскар) Прибыл в дивизии Панфилова в январе 1942 (таким образом, никак не мог участвовать в бою у Дубосеково). В том же месяце погиб во время рейда Панфиловский дивизии по немецким тылам. Включено в представление на присвоение звания Героя вместо Кожабергенова Даниила Александровича, после того как выяснилось, что последний остался жив. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июля 1942 вместе с другими панфиловцев удостоен звания Героя Советского Союза посмертно.

• Васильев, Илларион Романович. В бою 16 ноября был тяжело ранен и попал в госпиталь (по разным версиям, был либо эвакуирован с поля боя, или после боя подобран местными жителями и отправлен в госпиталь, или мимо трое суток и был подобран конниками Доватора). После выздоровления был направлен в действующую армию, в тыловое подразделение. В 1943 году был демобилизован из армии по состоянию здоровья. После публикации Указа о присвоении ему звания Героя (посмертно) заявил о своем участии в бою. После соответствующей проверки, без особой огласки получил звезду Героя. Умер в 1969 году в Кемерово.

• Натаров, Иван Моисеевич. Согласно статьям Кривицкого, он участвовал в бою у Дубосеково, был тяжело ранен, доставлен в госпиталь, и, умирая, рассказал Кривицкого о подвиге панфиловцев. Согласно политдонесенням военкома 1075-го стрелкового полка Мухамедьярова, хранящейся в фондах ЦАМО, погиб за два дня до боя - 14 ноября. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 21 июля 1942 вместе с другими панфиловцев удостоен звания Героя Советского Союза посмертно.

• Тимофеев, Дмитрий Хомич. В ходе боя был ранен и попал в плен. В плену ему удалось выжить, после войны вернулся на родину. Претендовал на получение звезды Героя, после соответствующей проверки, получил ее без большой огласки незадолго до смерти в 1950 году.

• Шемякин, Григорий Мелентьевич. В ходе боя был ранен и оказался в госпитале (есть информация, что его подобрали бойцы дивизии Доватора). После публикации Указа о присвоении ему звания Героя (посмертно) заявил о своем участии в бою. После соответствующей проверки без особой огласки получил звезду Героя. Умер в 1973 году в Алма-Ате.

• Шадрин, Иван Демидович. После боя 16 ноября попал в плен, по собственному заявлению, в бессознательном состоянии. До 1945 года находился в концлагере, после освобождения еще 2 года провел в советском фильтрационном лагере для бывших военнопленных. В 1947 году вернулся в Алтайский край, где его никто не ждал - он считался погибшим, а жена жила в его доме с новым мужем. Два года перебивался случайными заработками, пока в 1949 году узнал его историю секретарь райкома не написал о нем Председателю Президиума Верховного Совета СССР. После соответствующей проверки без особой огласки получил звезду Героя. Умер в 1985 году.