Князь Святослав
статья по истории по теме

«Да не посрамим земле Русские, но ляжем костьми, мёртвыми бо срама не имам Аще ли побегнем, срам имам. Не имам убежати, но станем крепко, аз же пред вами поиду…»   -   С этими словами князь Святослав обратился к своим воинам, призывая их к стойкости перед решающим сражением с византийцами на Балканах под Доростолом.

Этот призыв, поразительный в своей ёмкости и чеканности форм, навеки вошёл в русский патриотический словарь и постоянно вспоминался и повторялся в самые тяжкие для народа моменты.

Святослав в русской истории – яркий пример воинской доблести, приписываемые ему поступки и слова -  свидетельство высокого понимания значения воинской чести в древнерусском обществе.

Но давайте начнём с самого начала…

Святослав Игоревич - первый достоверно известный киевский князь со славянским именем, хотя его родители носили имена с признанно скандинавской этимологией.

Сохранилось малое количество письменных источников для написания полноценной биографии князя, оставившего заметный след в истории Руси. Нам неизвестен даже год рождения. Так, по Ипатьевскому списку, Святослав родился в 942 году, однако в других списках Повести временных лет, например Лаврентьевском, такой записи нет. Исследователей настораживает пропуск такой важной информации переписчиками, впрочем, не только из-за путаницы в датах, но и из-за довольно короткого срока княжения, а так же мифологизированного образа воителя, Святослав скорее похож на исторический силуэт на фоне эпохи, нежели на реального персонажа.

Древнейшая русская летопись «Повесть временных лет» написана, скорее всего, в начале XII в. Для воссоздания прошлого летописец не располагал почти что никакими документами и письменными источниками и должен был опираться прежде всего на устное предание. В этой устной традиции, передававшейся из поколения в поколение, подлинная история неизбежно покрывалась густым слоем легенды, окрашивалась мифом, даты путались и часто вовсе отсутствовали; выдумка выдавалась за действительность, исторические персонажи приобретали черты эпических героев. Летописцы, внося в хроники услышанное, придавали ему свой вид, осмысляли прошлое в духе своего времени, собственных исторических понятий и политических пристрастий.

Святослав, каким он запечатлён в летописях, был будто рождён для войны и суровой походной жизни. В самых восторженных тонах описано короткое княжение Святослава Игоревича. Страницы, посвящённые ему, являются не столько хроникой событий, сколько воспеванием доблести, рыцарства и мудрости молодого князя, который, не запятнал своих дел ни малодушным бегством, ни унижениями. Перед нами молодой витязь, спартанец, привыкший к суровому походному быту, пренебрегающий жизненными удобствами ради быстроты движения войска, благородно предупреждающий противника о своём нападении. Образ воина мужественного и благородного. Святослав предстаёт идеальным князем, зачастую он действует не как реальная историческая личность, а как фольклорный образ. Отношение к Святославу автора «Повести…» противоречиво. С одной стороны, он – гордый язычник гордый и непокорный. С другой – тонкий политик.

Из-за неточности данных и противоречивого отношения летописца к князю очень сложно сейчас отделить правду от вымысла. «Повесть временных лет» называет дату рождения Святослава – 942 год. В.Н.Татищев называет другую дату – 920 год. Почему это так важно? Надо вспомнить рассказ летописи о том, что в бою с древлянами в 945 году Святослав предводительствовал конным отрядом, а затем, бросив копьё, пробил под врагом коня насквозь. Такие подвиги по плечу возмужавшему бойцу, но не младенцу. Об этом, однако, долгое время никто не задумывался.

Одно можно сказать точно, Святослав Игоревич был весьма неоднозначной личностью. Народное предание признало его великим воином, не ценившем ничего, кроме ратных подвигов. В учебниках говорится, что одной из главных задач молодого Святослава стало защитить Русь от внешних врагов, укрепить единство Руси.

С 964 по 972 год Святослав проводит в походах, военных предприятиях, осадах и обороне городов и крепостей. Русские войска воевали в Волжской Болгарии и в Хазарии, где взяли Итиль и древнюю столицу каганата – Семендер на Каспийском море. Затем были покорены народы Северного Кавказа – ясы и касоги. Поход был завершён на Таманском полуострове, который с этого времени стал русской Тмутараканью. После основания крепости Тмутаракань, объединение восточнославянских племён закончилось и Русь могла установить контроль за торговыми путями по Волге и Дону. Святослав обратил свой взор на Балканы, на земли Болгарии и Греции. По мнению С.М.Соловьёва после этого и начинаются «подвиги Святослава, мало имеющие отношение к нашей истории». Некоторые историки русской церкви неодобрительно говорят о последующих заграничных походах князя: «Рыскал по чужим землям». Многие историки полагают, что князь любил войну, ради войны. Он завоёвывал, но не сохранял.

Вся эта деятельность протекала за пределами Киевской Руси и словно бы прямо не была связана с её интересами и заботами. Даже напротив, долгое отсутствие великого князя едва не стало причиной разгрома Руси. Печенеги осадили Киев и чуть не захватили Ольгу с внуками. Киевляне направили к Святославу послов со словами: «Ты, князь, ищешь чужой земли и о ней заботишься, а свою покинул..» На подобные же упрёки матери  князь позже отвечал: «Не любо мне сидеть в Киеве, хочу жить в Переяславле на Дунае,- там середина земли моей…» По некоторым версиям, в частности, Л.Н. Гумилёва, Святослава тяготило общение с матерью и особенно с её христианским окружением. А после победы над иудейской Хазарией число христиан в Киеве росло.

Воспевая образ князя-воителя, смелого, гордого, молва приписывает ему сказанные после одного из сражений с греками, в ходе которого Святослав даже был ранен, слова: «Если мы теперь постыдно уступим, то погибнет слава, спутница русского оружия, без труда побеждавшего соседние народы и без пролития крови покорявшего целые страны… Итак, с храбростью предков наших и памятуя, что русская сила была до сего времени непобедима, сразимся мужественно за жизнь нашу. У нас нет обычая бегством спасаться в отечество, но или жить победителями, или, совершив знаменитые подвиги, умереть со славой».

И, хотя  Н.М. Карамзин отождествлял Святослава с Александром Македонским, нельзя не отметить, что русский летописец предпочитал не говорить о поражениях, которые терпел Святослав от греков, либо упоминал о них вскользь. Греческие историки, напротив, о поражениях его писали много. Писали они и о жестокостях, какие якобы творил Святослав на захваченных землях. В этих описаниях много явных преувеличений, но правда войны была жестокой, русский летописец признавался, что после его похода на Дунай «города… и доныне стоят пусты».

Историки вообще судят о Святославе по разному. По мнению выдающегося историка XIX в. С.М.Соловьёва «утверждение Святослава в Болгарии, успехи его в войне с греками могли иметь важные следствия для новорождённой Руси… Неудача Святослава проистекала… от того, что он оторвался от Руси, действовал только с одною отборною дружиною, а не устремил на Грецию соединённые силы всех племён, подвластных Руси: только в последнем случае предприятие Святослава могло иметь важное, решительное влияние на судьбы Восточной Европы».

Иначе оценивает деятельность князя историк XX в. Б. А. Рыбаков: «…огромная Хазарская империя была разгромлена и навсегда исчезла с политической карты Европы. Пути на Восток были расчищены… Святослав вовсе не был «безрассудным авантюристом», бродившем где попало по степям… Его действия на Дунае и за Балканами были проявлением дружбы и солидарности с народом Болгарии, которому Святослав помогал отстаивать… политическую самостоятельность от посягательств Византии. Поражение Святослава было концом суверенной Болгарии, возродившейся только два столетия спустя».

 В.В.Похлёбкин, не отрицая выдающихся полководческих способностей Святослава, указывал на его «политическую беспечность» и «недальновидность».

Даже смерть князя вызывает множество вопросов. Историками до сих пор обсуждается, кто же предупредил печенегов о возвращении Святослава в Киев? Возможно, это сделали болгары, не желавшие примириться с завоеванием их территории. На них намекают греки, которые, впрочем, и сами могли на это пойти, не желая иметь под боком опасного завоевателя. Однако, очевидно, что и Новгороду и остальным городам федерации поход Святослава на Болгарию был совершенно не нужен. Тем более им не нужна была война против Византии. Купечество рассматривало затею императора как прямую угрозу своим коммерческим интересам и ничего, кроме убытков от неё не ожидало. Зная характер Святослава, экономическая элита прекрасно понимала, что в Киев он вернётся только для передышки. Представление о том. Что напасть на Святослава печенегов подбил Киев, обосновал и Л. Гумилёв. Кроме того, сидевший не так уж далеко, в Киеве, Ярополк почему-то не прислал отцу военную помощь, пока тот зимовал на порогах. Очевидно, киевляне не так уж ждали возвращения князя-воителя.

Итак, не смотря на короткое княжение, личность Святослава столь неоднозначна, его поступки так по разному оцениваются выдающимися историками, что автору представляется невозможным нарисовать предельно чёткий и ясный портрет князя. Одно можно сказать с уверенностью, образ воинствующего князя, воспетый людской молвой, был не раз использован патриотической пропагандой, цитирующей Святослава Игоревича. Цитирование это, без сомнения, было необходимым: подъём боевого духа, воодушевление, однако этому сопутствовала мифологизация образа князя. Искажалась историческая действительность, что, конечно же, сказалось на объективной оценке Святослава, как личности. Однако, с точки зрения создания героического образа, этот шаг был вполне оправдан. Народу нужны его герои.