Сценарий мероприятия, посвященного Дню снятия блокады Ленинграда
классный час (4 класс)

Сценарий мероприятия, посвященного Дню снятия блокады Ленинграда

Звучит «Вечерняя песня (Гимн Ленинграда)» На сцену выходят ведущие.

Ведущий 1:

Город над вольной Невой,
Город нашей славы трудовой
Слушай, Ленинград,
Я тебе спою
Задушевную песню мою

Здесь проходила, друзья,
Юность комсомольская моя.
За родимый край
С песней молодой
Шли ровесники рядом со мной

Внимание! Внимание! Внимание!

    Российское правительство 27 января объявило Днем воинской славы России. В этот день в 1944 г. была снята блокада города Ленинграда (ныне Санкт-Петербурга).

Подвигу советских людей в Великой Отечественной войне против фашистских захватчиков посвящается наше выступление. (Слайд «Оборона Ленинграда». Звучит «Пятая симфония Шостаковича»).

Ведущий 2: 

   75 лет отделяют нас от суровых и грозных лет войны. Но время никогда не изгладит из памяти народа Великую Отечественную войну 1941-1945 годов, самую тяжелую и жестокую из всех войн в истории нашей страны.

Чтец:

Была война, прошла война,

Над полем боя тишина.

Но по стране, по тишине

Идут легенды о войне.

Ведущий 1: 

    Битва за Ленинград является одной из решающих битв Второй мировой войны и занимает особое место в мировой военной истории не только из-за своей продолжительности, но и благодаря героической стойкости, проявленной защитниками города. Ленинградское сражение охватило почти всю северо-западную часть страны и длилось более трёх лет. На защиту города Ленинграда поднялись все его жители: 500 тыс. ленинградцев строили оборонительные сооружения, 300 тыс. ушли добровольцами в народное ополчение, на фронт и в партизанское отряды.

    Блокада города и вражеские обстрелы продолжались 900 дней. За это время на Ленинград обрушилось свыше 100 тыс. фугасных и зажигательных авиабомб, фашисты выпустили 150 тыс. снарядов. (Слайд «Оборона Ленинграда»). Звучит песня «Темная ночь», слова В. Агатова, музыка Н.Богословского.

Ведущий 2:

   Изучая материалы блокадных лет, четко понимаешь, что все рассказанное о ней не может вместить даже ничтожной доли того, что испытали люди ее пережившие. Читая воспоминания очевидцев, проникаясь их горем, осознаешь, что все рассказанное, лишь вершина огромного айсберга человеческого страдания.

Ведущий 1:

  Ведь людская память всегда работает в щадящем режиме, фиксируя, к счастью, лишь небольшой объем негативной информации и предохраняя таким образом человеческое сознание от чрезмерных травм. В воспоминаниях блокадников иногда встречаются ужасные, нечеловеческие подробности, но даже все кошмары пережитого не могут сравниться с ежедневными монотонными испытаниями, которые выпали на долю тех, кому пришлось прожить три долгих блокадных года.

  При всей чудовищности той действительности будничная жизнь большого города не останавливала свой круговорот – несмотря на все ужасы, люди по утрам вставали, порой чуть ли не через весь город шли на службу, мерзли в неотапливаемых помещениях, возвращались домой, занимались хозяйством. Люди жили повседневной жизнью – любили, ревновали, страдали от измен и потерь и даже рожали детей.

Ведущий 2:

  Город продолжал жить – работали многие заводы и фабрики, ученые проводили исследования, писали научные труды, функционировали городские службы и торговые предприятия, не регулярно, но все же работали кинотеатры, давались представления, художники писали картины, поэты – стихи, а монотонный стук метронома (слышны удары метронома), доносившийся из репродуктора, прерывался передачами ленинградского радио.

  С трудом укладывается в сознании, но это была обыденная человеческая жизнь – ужасно трудная, сопряженная с постоянными опасностями и лишениями, но все-таки жизнь. ( многозначительно).

Ведущий 1:

  На смену утру приходил день, который завершался сумерками, а потом ночь вступала в свои права. Люди ложились в промерзшие постели и… видели сны, в которых им постоянно снилась еда. Это были мучительные сны, не приносившие отдохновения.

  Повседневная жизнь ленинградцев была наполнена заботами и проблемами, о которых в нашей жизни мы даже не вспоминаем, и забот этих было предостаточно. Немыми  и в то же время кричащими свидетелями тех страшных дней являются дневники ленинградцев.

Ведущий 2:

  Вот некоторые выдержки из дневника ленинградского учителя А. Винокурова:

 Воскресенье, 5 января (1945 года)

                   Водопровод и канализация не работают уже несколько дней.

                   Воду приходится брать  в подвале соседнего дома, подолгу

                   стоять за нею в очереди. Сегодня дворник ходил по кварти-

                   рам нашего дома и забивал гвоздями двери в уборные.

                   Общественные уборные закрыты давно.

Ведущий 1:

Среда, 8 января

                    Умер преподаватель математики. Странно, но в последние

                    дни известия о смерти уже не волнуют, как прежде, смерть

                    обычное явление. Мы к ней привыкли. На улицах чуть ли

                    не через каждые 100 метров лежат трупы умерших от голо-

                    да или замерзших. Публика настолько привыкла, что равно-

                    душно проходит мимо…

Ведущий 2:

Среда, 15 января

                    Завтра пойду в школу. Измерил по плану города расстояние    

                    от дома до школы. Оно рано примерно 6 километрам, туда и

                    обратно, следовательно, около 12 километров. Тяжеловато

                    будет ходить в такие морозы и при таком питании.

Ведущий 1:

26 января

                    По-прежнему огромные очереди за хлебом. Надо стоять в

                    очереди с 6-7 часов утра до середины дня, чтобы получить

                    хлеб. Занимать очередь за хлебом после 10 часов не имеет

                    смысла, так как вечером хлеб в булочные не поступает.        

Ведущий 2:

       В истории блокады Ленинграда самым трагическим периодом была зима 1941–1942 годов. Вся тяжесть легла на плечи рядовых ленинградцев. За годы блокады от голода, холода, бомбёжек и артобстрелов погибло 900 тыс. мирных жителей. Для Гитлера вопрос о судьбе Ленинграда решался однозначно: город должен был подвергнуться полному уничтожению. (Слайд «Оборона Ленинграда»).

Ведущий 1: 

    Невиданные трудности и страдания пришлось пережить Ленинграду, его жителям и защитникам в блокадную зиму 1941-1942 года. Осенью 1941 года нормы продовольствия снижались пять раз. В ноябре рабочие получали по 250 грамм хлеба в день, все остальные по – 125 грамм. К началу осады из Ленинграда вывезли только небольшую часть жителей (менее 500 тыс. человек). Около 3 млн. человек не успели уехать. В осажденном городе осталось более 400 тыс. детей. Не было электричества, и почти весь город погрузился во тьму. Дома не отапливались. Воду приходилось брать из прорубей. Осажденный Ленинград оказался почти без запасов продовольствия. (Слайд «Блокада Ленинграда»).

Чтец:

И летели листовки с неба

На пороги замерзших квартир:

“Будет хлеб. Вы хотите хлеба?..”

“Будет мир. Вам не снится мир?”

Дети, плача, хлеба просили.

Нет страшнее пытки такой.

Ленинградцы ворот не открыли

И не вышли к стене городской.

Без воды, без тепла, без света.

День похож на черную ночь. Может, в мире и силы нету,

Чтобы все это превозмочь?

Умирали – и говорили:

- Наши дети увидят свет!

Но ворота они не открыли.

На колени не встали, нет!

Мудрено ли, что в ратной работе

Город наш по-солдатски хорош?..

Петр построил его на болоте,

Но прочнее его не найдешь.

Ведущий 2: 

    Но никакие вражеские обстрелы не могли деморализовать население. В суровых фронтовых условиях город продолжал набирать силы. Ленинградцы являли собой образец не только патриотизма, но стойкости и выдержки.  Неслучайна город получил прозвище «Упрямый город». (Слайд «Блокада Ленинграда»).

Чтец: 

 Вспоминает Галина Павловна Вишневская. (Портет Вишневской на экране)

«Началась блокада… Всего только несколько месяцев прошло с начала войны, а город уже голодал. Все меньше и меньше продуктов стали выдавать по карточкам. 20 ноября 1941 г. рацион хлеба дошел до 125 граммов иждивенцам и 250 граммов рабочим. Крупы выдавали 300 г, масла – 100 г в месяц. Потом пришло время, когда уже не выдавали ничего, кроме хлеба. Да и эти 125 г, от которых зависела жизнь, были не хлебом, а липким черным месивом, сделанном из мучных отходов, мокрым и расплывающимся в руках. Каждый растягивал свой кусок насколько мог…»

Чтец:

Да, Ленинград остыл и обезлюдел,

И высятся пустые этажи,

но мы умеем жить, хотим и будем,

Мы отстояли это право – жить.

Здесь трусов нет, здесь не должно быть робких

И этот город тем непобедим,

Что мы за чечевичную похлёбку

Достоинство своё не продадим.

Есть передышка – мы передохнём,

Нет передышки, снова будем драться

За город, пожираемый огнём,

За милый мир, за всё, что было в нём,

За милый мир, за всё, что будет в нём,

За город наш испытанный огнём,

За право называться ленинградцем!

Ведущий 1: 

     Какое-то время еще работали школы, кто был в силах, приходил. Сидели в пальто и шапках в ледяном нетопленом классе, голодные. У всех – закопченные лица; электричества уже не было, в квартирах горели коптилки – баночки с какой-то горючей жидкостью, в которые вставлялся маленький фитилек. Света она дает ничтожно мало, но коптить немилосердно, отсюда и название. И у учительницы нашей скопилась в морщинах эта копоть. Обессилевшие от голода люди постепенно стали опускаться – не мылись, покрылись вшами. (Слайд «Блокада Ленинграда»).

Чтец:

Вы памятник «детям блокады» видали?

- Стоит у дороги из камня цветок,

Он символ трагедии, символ печали,

Непрожитых жизней, надежд и тревог.

Тела истощались, глаза потухали,

И смех оборвался и голос умолк…

Он – память погибшим, он – гимн пережившим

Весь ужас тех страшных «девятисот».

Сердца замирали в надежде и страхе:

Недетские горести выпали им –

И тем, кто не выжил, и тем, кто остался;

И памятник мертвым, и память живым.

Уж стали седыми «блокадные дети»,

Прошло полстолетья, а сердце болит.

И памятник этот, на постаменте,

Живым об ушедших забыть не велит.

Ведущий 2: 

(Портрет Савичевой Тани на экране)

  Имя Тани Савичевой знает весь мир. Она жила в Ленинграде, в большой дружной семье. Школьнице Тане Савичевой было 11 лет. В дни блокады вела дневник. В этом дневнике всего 9 страниц и на шести из них даты смерти близких людей. (На экране фото дневника)

 «Женя умерла 28 декабря в 12 ч. 30 мин утра 1941 г.

Бабушка умерла 25 января в 3 ч. Дня 1942 г.

Лёка умер 17 марта в 5 ч. Утра 1942 г.

Дядя Вася умер 13 апреля в 2 ч. Ночи 1942 г.

Дядя Лёша 10 мая в 4 ч. Дня 1942 г.

Мама 13 мая в 7.30 ч. Утра 1942 г.

Савичевы умерли. Умерли все. Осталась одна Таня».

    Умирающую девочку удалось вывезти из блокадного Ленинграда. Но спасти её было уже невозможно. Она умерла 1 июля 1944 года. Дневник Тани Савичевой фигурировал на Нюрнбергском процессе как один из обвинительных документов против нацистских преступников. (Песня в исполнении Э. Пьехи о Савичевой Тане).

Чтец:

На берегу Невы,

В музейном зданье,

Хранится очень скромный дневничок,

Его писала Савичева Таня.

Он каждого пришедшего влечет,

Пред ним стоят сельчане, горожане,

От старца – до наивного мальца.

И письменная сущность содержанья

Ошеломляет души и сердца.

Это - всем живущим в назиданье,

Чтобы каждый в суть явленья вник, -

Время

Возвышает

Образ Тани

И ее доподлинный дневник.

Над любыми в мире дневниками

Он восходит, как звезда с руки.

И гласят о жизненном накале

Сорок две святых его строки.

В каждом слове - емкость телеграммы,

Глубь подтекста,

Ключ к людской судьбе,

Свет души, простой и многогранной,

И почти молчанье о себе...

Это смертный приговор убийцам

В тишине Нюрнбергского суда.

Это – боль, которая клубится.

Это – сердце, что летит сюда...

Время удлиняет расстоянья

Между всеми нами и тобой.

Встань пред миром,

Савичева Таня,

Со своей

Немыслимой судьбой!

Пусть из поколенья в поколенье

Эстафетно

Шествует она,

Пусть живет, не ведая старенья,

И гласит

Про наши времена!

                   (Сергей Смирнов. Из поэмы «Дневник и сердце»)

Ведущий 2: 

   Были столовые, где за талончик на 20 г крупы давали тарелку супа. Правда, суп – одно только название, но хоть что-нибудь, все лучше, чем ничего…” (Слайд “Ленинградский хлеб”).

    Надвигался голод! Развивалась своеобразная ленинградская кулинария: люди научились делать пышки из горчицы, суп из дрожжей, котлеты из хрена, кисель из столярного клея. Хлеб – это совсем маленький кусочек… тяжелый, липкий, сырой. Хлеб содержал всякую дрянь и лишь немного муки. Почти все ленинградцы стали дистрофиками. Одни распухли и блестели, как будто покрытые лаком. Это первая степень дистрофии. Другие – высохли – вторая степень. В конце декабря хлебная пайка стала почти вдвое тяжелее – к этому времени значительная часть населения погибла. Многие от слабости падали и умирали прямо на улицах. Весной 1942 года при таянии снега на улицах и площадях нашли около 13 тысяч трупов. Власти зарегистрировали более 250 случаев людоедства, а на рынках торговали сомнительным студнем.

Ведущий 1:

     Надо отметить, что предпринимались все возможные меры, чтобы облегчить положение ленинградцев, сократить число неминуемых жертв. По льду Ладожского озера была проложена автомобильная дорога, названная “дорогой жизни”. Она позволила подвозить боеприпасы, продукты, вывозить больных из блокадного города. За 102 дня работы ледовой трассы по ней было доставлено в Ленинград более 200 т грузов. Работа ледовой трассы сделала возможным уже с 25 декабря повысить нормы выдачи хлеба рабочим на 100 г, служащим, инвалидам и детям - на 75 г в сутки.

По дну озера был проложен энергетический кабель, а также трубопровод, снабжавший Ленинград горючим. Хлеб доставляли теперь не только по воздуху, но и по ледовой дороге через Ладожское озеро. Грузовики шли по льду под постоянными бомбежками, поэтому этот путь прозвали еще и “Дорогой смерти”. (На фоне музыки показ слайдов о “Дороге жизни”).

Чтец:

Сквозь бури-шторма, через все преграды

Ты, песнь о Ладоге, лети.

Дорога Жизни здесь пробита сквозь блокаду,

Другой дороги не найти.

Ох, Ладога, родная Ладога.

Метели, штормы, грозные снега

Недаром Ладога родная

Дорогой Жизни названа.

Зимой машины мчались вереницей,

А лёд на Ладоге трещал –

Возили хлеб для Северной столицы,

И Ленинград нас радостно встречал.

И знаем мы – кровавая блокада

Исчезнет скоро, словно тень.

Растут и крепнут силы Ленинграда,

растут и крепнут каждый день. (Песнь о Ладоге. П.Богданов).

Ведущий 1: 

   В осажденном Ленинграде Дмитрием Шостаковичем была создана Седьмая симфония, получившая название “Ленинградская”. 9 августа 1942 года шел 355-й день блокады. Большой зал Ленинградской филармонии не вместил всех желающих послушать Седьмую симфонию Дмитрия Шостаковича, впервые исполняемую в городе на Неве.

(Звучит «Седьмая симфония Шостаковича»).

Чтец:

Я помню блеск немеркнущих свечей

И тонкие, белей, чем изваянья,

Торжественные лица скрипачей,

Чуть согнутые плечи дирижера,

Взмах палочки - и вот уже поют

Все инструменты о тебе, мой город,

Все рупора Симфонию твою...

                      (Из поэмы Л. Поповой "Седьмая симфония")

Ведущий 1: 

    Страшным был итог блокады. За 900 дней погибло 800 тысяч человек. Это им посвящены печальные и торжественные слова, начертанные на мемориальной стене Пискаревского кладбища: «Их имен благородных мы здесь перечислить не можем, так их много под вечной охраной гранита. Но знай, внимающий этим камням, никто не забыт и ничто не забыто». (Слайд «Пискаревское кладбище»). За фигурой Родины-матери на гранитной стене строки Ольги Бергольц:

Чтец:

Здесь лежат ленинградцы.

Здесь горожане - мужчины, женщины, дети.

Рядом с ними солдаты - красноармейцы.

Всею жизнью своею

Они защищали тебя, Ленинград.

Так пусть же пред жизнью

Бессмертною вашей

На этом печально-торжественном поле

Вечно склоняет знамена народ благодарный,

Родина-мать и город-герой Ленинград.

Ведущий 2: 

   Битва за Ленинград закончилась. В течение 900 дней ленинградцы и советские воины при поддержке и помощи всей страны в боях и упорном труде отстаивали город. Ни голод и холод, ни авиационные бомбардировки и артиллерийские обстрелы не сломили славных защитников города. Родина высоко оценила заслуги города-героя. Более 930 тыс. человек удостоились медали “За оборону Ленинграда”.

                                                     (Слайд «Пискаревское кладбище»).

Чтец:

Мне кажется:

Когда гремит салют,

Погибшие блокадники встают.

Они к Неве

По улицам идут,

Как все живые,

Только не поют.

Не потому,

Что с нами не хотят,

А потому, что мертвые

Молчат.

Мы их не слышим,

Мы не видим их,

Но мертвые всегда

Среди живых.

Идут и смотрят,

Будто ждут ответ:

Ты этой жизни

Стоишь или нет?

Прошу всех встать и почтить помять погибших во время Великой Отечественной войны 1941-1945 годов.

                                                  (Минута молчания).