Великой Победе посвящается
классный час (3 класс) на тему

Ход занятия

Учитель:

Сегодня мы поговорим о Великой Отечественной войне, о тех, кто защищал нашу Родину в ВОВ.

Великая война

Была война в сороковых,

Там насмерть дрались за свободу,

За то, чтоб не было невзгоды,

За то, чтоб не было войны.

На минах танки подрывались,

Солдаты смело там сражались,

И в восемнадцать лет свои,

За нас отдали жизнь они.

То, что случилось, не забудем,

И до конца мы помнить будем

Про подвиг тот в сороковых,

Про тех, кого уж нет в живых.

                     Иван Ващенко

Ученик 1:

     Солдаты Родины моей… от древнерусского ратника до бойца Первой конной, от ветерана Великой Отечественной войны до его внука, лишь вчера вставшего под боевые знамёна. Пусть никогда не покинет наших сердец это великое чувство благодарности к тем, кто защищает свой народ, свой город, свой дом, свою землю.

Ученик 2:

      1941 – 1945 г.г. Великая Отечественная война.

      Людские потери СССР – 6,8 млн. военнослужащих убитыми и 4,4 млн. попавшими в плен и пропавшими без вести. Общие демографические потери (включая погибшее мирное население) – 26,6 млн. человек.

      Враг напал на Россию без объявления войны!

      (Звучит голос Левитана)

На лес смотрело свысока

Седое пористое небо.

Бежал мальчишка по грязи,

В руке сжимая корку хлеба.

Совсем замёрз и побледнел,

Бежал с последних сил,

Едва дыша, бежал вперёд,

К солдатам он спешил.

Ведь был он послан генералом

К начальнику десантполка,

Чтоб рассказать о наступленье

С небес жестокого врага.

Мальчишка. Маленький ребёнок.

Рождён был в мире воевать.

Ещё с младенческих пелёнок

Ему рассказывала мать

О том, что немцы беспощадны,

Они жестоки и хитры,

И защищают нас солдаты –

Любимой Родины сыны.

Урок усвоил тот мальчишка:

Упорно двигался вперёд…

Вдруг гулкий выстрел: пуля с свистом

Попала мальчику в висок.

И закружились вдруг деревья,

И затянули тучи небо.

Мальчишка тот лежал в трясине,

В руке сжимая корку хлеба.

Он так погиб от рук немецких.

А ведь его никто не знал.

И, несмотря на малый возраст.

Он смело Родину спасал.

А сколько их слегло на поле?

Никто не даст ответа мне.

Деды, мальчишки и девчонки

Погибли в адской той войне.

                      Варвара Поварова

Летела с фронта похоронка

Летела с фронта похоронка

На молодого пацана,

А он живой лежал в воронке…

Ах, как безжалостна война!

И проходили мимо танки…

Чужая речь… а он лежал,

И вспоминал сестру и мамку,

Лежал и тихо умирал.

Пробита грудь была навылет,

И кровь стекала в чёрный снег,

А он глазами голубыми

Встречал последний свой рассвет.

Нет, он не плакал, улыбался,

И вспоминал родимый дом,

И, пересилив боль, поднялся,

И, автомат подняв с трудом,

Он в перекошенные лица

Горячий выплеснул свинец,

Приблизив этим на минуту

Войны безжалостной конец.

Летела с фронта похоронка,

Уже стучался почтальон,

Солдат, глаза закрыв в воронке,

На миг опередил её.

            Степан Кадашников

Ученик 1:

   Всем миром поднялись русские люди на защиту Родины. В лицо пахнуло обжигающим ветром заледенелых степей, раскалённым смертоносным металлом, чёрным ураганом вздыбленной земли, безумием кровавого боя.

   (Звучит песня «Священная война» сл. В. Лебедева-Кумача, муз. А. Александрова)

Ученик 2:

   Великая Отечественная война – одна из печальных и знаменательных страниц нашей страны. В это время человек начинает понимать свою значимость, ощущать необыкновенный душевный подъём, старается сделать всё, что только ему по силам, даже если это стоит жизни.

    Общее горе сплачивает людей, особенно если у них есть любовь к своему Отечеству, искренний патриотизм, мужество, сила духа.

Ученик 1:

    Человек жив, пока жива память о нём. Сама жизнь воинов стала подвигом во имя Победы. Каждый год к нам снова приходит победная весна.

   Но те, кто уже никогда не увидит праздничного салюта, - не состарятся в нашей памяти. Они вечно останутся молодыми. Победа не стареет.

***

Бабушка надела ордена

И сейчас красивая такая!

День победы празднует она,

О войне великой вспоминая.

Грустное у бабушки лицо,

На столе солдатский треугольник.

Дедушкино с фронта письмецо

Ей читать и нынче очень больно.

Смотрим мы на дедушкин портрет

И разводим ручками с братишкой:

- Ну какой, какой же это дед?

Он же ведь совсем ещё мальчишка!

Девятое мая

Сегодня будет ликовать

Весь город, вся страна.

Сегодня дедушка опять

Начистил ордена.

При орденах пошёл к друзьям,

Солдатам, как и он.

Наверно, снова вспомнит там

Свой первый батальон.

Походы вспомнят и бои,

Окопный неуют,

И песни бравые свои,

Как прежде, пропоют.

                  Г. Ладонщиков

Ученик 2:

   Пройдут годы. Многое со временем, возможно забудется. Но эта война останется в народе трагической меткой. Останутся стихи и песни о войне, рассказывающие о силе духа и мужестве солдат.

***

Когда это будет, не знаю,

В краю белоногих берёз

Победу Девятого мая

Отпразднуют люди без слёз.

Поднимут старинные марши

Армейские трубы страны,

И выедет к армии маршал,

Не видевший этой войны.

И мне не додуматься даже,

Какой там ударит салют,

Какие там сказки расскажут,

Какие там песни споют.

Но мы-то доподлинно знаем,

Нам знать довелось на роду,

Что было Девятого мая

С утра в сорок пятом году.

Учитель:

   Всем известно, что Россия великая страна, и велик её народ. Но задумаемся, как часто вспоминаем мы тех, чья удивительная судьба неразрывно связана с историей родного края?

   Золотой фонд – это наши земляки, их поступки, дела, успехи, которыми прославляют наш район. «Времена не выбирают, в них живут и умирают» - есть такая известная фраза. Не выбирал свою судьбу и Никитин Сергей Иванович, наш земляк, уроженец Петушинскоко района, участник ВОВ, о котором сегодня пойдёт речь.

  Никитин С. И. родился в Сергиев день 8 октября 1922 года в деревне Сеньго-Озеро Петушинского района Московской области в крестьянской семье, в семье потомственного охотника (его предки организовывали охоту самим князьям Голицыным). Сергей Иванович застал то время, когда в наших лесах ещё водились медведи.  В семье было 8 детей, Сергей Иванович был самым старшим.

  Когда началась война, ему было 18 лет. Сергей Иванович вспоминает:

  «О том, что войну мы не ждали, - абсурд. Война уже пылала в Европе. Наши добровольцы воевали в республиканской армии Испании, набивали шишки. Гражданскую войну там спровоцировала фашистская Германия. СССР ввязался в неё, чтобы поддержать идеи социализма. Всего в Испании воевало около 3 тысяч наших военных специалистов, Москва не перешла границу, не ввязалась в войну « с головой». В боях погибло около 200 человек. Война в Испании показала плохие и хорошие стороны:

1. Гниль республиканского правительства. Отсутствие у командования единого мнения, предательство шпионства, недостаточное вооружение.
2. Узнали наши и Европа в целом, что такое фашизм. Узнали тактику ведения войны, какую военную технику надо применять против бронированных самолётов и мощных танковых дивизий.

  Опыт войны в Испании был плохо учтён нашим командованием. В главке были большие расхождения, верхушка ориентировалась на конницу и фанерные самолёты, всё это нам потом стоило миллионов жизней.

    В канун войны появились у нас единицы бронированных самолётов, танки 134, стали выпускать автоматическое оружие, стал налаживаться артиллерийский парк, но всё это было мало и мизерно.

   Нас, молодёжь, учили нормам ГТО, сдавшим давали значок ГТО («Готов к труду и обороне!»). В милиции взяли на переподготовку наших мужиков старших возрастов (все они потом погибли в первые дни войны). Народ чувствовал, что войны не избежать. Провожая на переподготовку своих мужей, женщины плакали, словно чуяли, что провожают навсегда. У всех было ощущение, что приближается всенародное горе. В центральных газетах писали, как Гитлер растоптал Францию. Хвалёные французские и английские войска были разбиты вдребезги. Писали, что оставшиеся в живых английские войска бросили оружие и на чём попало бежали через пролив Ла-Манш в Англию. Французы с большим апломбом писали, что Гитлер разобьёт «своё свиное рыло» о неприступную линию Мажино (система французских укреплений на границе с Германией), а она развалилась как карточный домик. Несмотря на то, что во многих газетах эти новости сообщались сладостно-хвалебным тоном, фактически всех это настораживало. История показала, какую большую ошибку допустили  Россия (СССР), Англия и Франция, не договорившись о совместных действиях против такого сильного врага как Германия.

   У Гитлера и его сателлитов по «оси» - Италии, Японии -  было войско отмобилизовано и отрепетировано. (Сателлит (от лат. Satelles) — государство, формально независимое, но находящееся под политическим и экономическим влиянием другого государства.  Страны «оси» (нем. Achsenmächte, яп. 樞軸國, 枢軸国 Су: дзику-коку, итал. Potenze dell'Asse — по термину «ось Рим — Берлин»[1]) — агрессивный военный союз Германии, Италии, Японии и других государств, которому противостояла во время Второй мировой войны антигитлеровская коалиция.) Такую стальную бронированную пружину держать на своих хлебах никто не будет.  Мужики  толпами обсуждали, доставали карты, следили по ним за военной обстановкой в мире. Шли раздуваемые слухи о хорошей жизни, о роспуске колхозов, об изобилии всякой всячины, - рядили фашизм в хорошую одежду. Слухи эти жестоко пресекались, и это правильно: народ надо настраивать на худшее.

   Был заключён договор с Германией о ненападении, но в него мало кто верил, потому что давно её тянуло на украинские хлеба, да и мы до самой войны кормили её хлебом. Этот договор был подозрителен. Он позволил фашистской Германии собрать тучи полчищ, одетых и обутых снизу до небес в железный дождь, грозовые артиллерийские и бомбовые удары, вой и стон тысяч моторов на суше, в воздухе и на море. И полилась народная кровь как наша, так и немецкая.

   Я всегда себя спрашиваю, чего ради? Простому немцу война не нужна, нам не нужна. Так кто натравил нас ложной агитацией? Кто нас, мирных людей, сделал такими жестокими? Что мы не поделили? Нам, простому народу, чужого не надо. Немцу тоже хватало забот дома.

   Я считаю так: прикрываясь народом, правители творят, что им вздумается, лишь бы слава была, чтоб перед смертью дверью хлопнуть громко.

   22 июня 1941 . Война. Организован Военный совет верховного командования во главе со Сталиным. Командующим западным фронтом назначен маршал Советского Союза Ворошилов К. Е., центральным – Будённый С. М., южным – Тимошенко С. К.

   А тем временем по нашей Горьковской дороге пошли нескончаемой вереницей беженцы, машины с ценным оборудованием заводов. Железнодорожные станции были забиты составами. Фашисты стали совершать авианалёты на Москву. Мы ходили на гору у озера Ростовец, откуда были видны вспышки от разрывов бомб. Немецкие самолёты стали залетать и к нам: бомбили станцию в Петушках. Тыловые станции были беззащитными. Помню, как бомбили железнодорожный состав и попали в цистерну с ядовитым спиртом. Мужики потравились.

   Стали массами поступать эшелоны с ранеными, которых расселяли в школы, санатории. Мы ходили на станцию смотреть. Раненых выносили на носилках, сделанных наспех, а то и прямо так, клали на повозки, на сено. Женщины помогали раненым. Кругом окровавленные тряпки, бинты и жуткий плач. Это продолжалось круглыми сутками, больше ночью.

   Фашизм стал показывать своё истинное лицо. Обстреливали даже эшелоны с ранеными, не обращая внимания на красный крест. Простреленные вагоны, с дырами, с ранеными приходили на станцию. Это всё мы видели, и у нас в душе рождалась злость к фашизму за то, что он безнаказанно терзает нашу землю, губит наш народ.          Мы уже изучили пулемёт станковый и ручной, винтовку, умели стрелять и пришли в военкомат, чтобы записаться на фронт. Но на нас посмотрели, проверили документы и сказали, что призовут позднее, когда исполнится восемнадцать лет, а сейчас занимайтесь обороной и вылавливайте шпионов и дезинформаторов, пресекайте всякие слухи, ставьте столбы на полях, чтобы помешать высадке вражеского десанта.

   Отступающий народ массами шёл по просёлочным дорогам через наши деревни, местные жители делились с беженцами продуктами и всем, чем могли, а те рассказывали об ужасах войны. Немец уже взял Смоленск и стал угрожать Москве.            Дома жизнь шла своим чередом. Мы с отцом работали в Омутищенской артели, а мать в колхозе. Сёстры учились, родился братишка, названный Виктором. В артели столяров вместо столов и гардеробов стали делать лыжи и ложи для автоматов и винтовок. (1 Русский. 1.1 ло́же I. 1.1.1 Морфологические и синтаксические свойства ... охотн. деревянная часть ружья или автомата, в которую вкладывается и к ...)  Работать стали больше времени, часы и дни были не нормированы, приходя домой, падали от усталости. Введены были карточки на хлеб и другие продукты. Всё, что выращивали, отдавали государству, а сами кормились чем придётся, да лес кормил (грибы, ягоды), и озеро (рыба).

   Война с фашистской Германией и её союзниками показала нашу военную слабость, но не сломило наш дух и дружбу братских народов. Среди раненых, которых мы помогали разгружать с эшелонов, были и грузины, и таджики, и узбеки, и эстонцы, и латыши. Женщины одинаково ухаживали за всеми: поили свежим молоком, кормили, чем могли - всё отдавали раненым. Мы, молодые комсомольцы, имели значки ворошиловских стрелков, умели обращаться с пулемётом и винтовкой. Но, как потом на фронте оказалось, этого было мало. Мы не знали тактику врага, маскировку, разведку, каким оружием он вооружён, сильные и слабые стороны противника – вот чему нас надо было учить, хотя бы тем же раненым офицерам. Надо было организовывать школы, военкомату надо было привлекать офицерский состав, кто стал инвалидом, чтобы они  учили нас таким вещам. Этого сделано не было, и бросали нас на войну как на убой.

   Мы, ребята 22 – 23 года рождения, ждали с часу на час, что нас мобилизуют, но что-то медлили, а тем временем шли кровопролитные бои за город Москву. Гитлером была поставлена задача взять её к 7 ноября и  устроить парад, даже были заготовлены наградные кресты и пригласительные билеты в Большой театр высшему офицерскому составу – тем, кто первым войдёт в Москву.

   15 октября 1941 года мне вручили повестку: 17 октября 1941 года явиться в пункт сбора – Филинскую семилетнюю школу. Получили повестки также Кондрашин Иван, Фёдоров Иван, Карпунин Николай Егорович – все из деревни Чаща. 16 октября все пришли ко мне договариваться, когда и в какие часы, хотя в повестках и было указано, но надо было уточнить. Мы с отцом Иваном Семёновичем пригласили всех на вечер проводов, так как они очень плохо жили. Во второй половине дня собрались у меня, скромно посидели, спиртное что-то не шло.

   17 октября 1941 года к 8 часам утра собрались у нас 4 человек. Корпунина Николая и Кондрашина Ивана провожали матери, Фёдорова Ивана – жена, меня – отец. Сели перед дальней дорогой, дорогой в неизвестность. Все плакали, горькие слёзы тяжёлыми каплями падали на груди матерей, которые нас вырастили и теперь провожали на явную смерть. Мать моя, Татьяна Ефимовна, обошла меня с иконой, а потом и всех, она уже получила извещение о гибели любимого брата Василия Ефимовича и носила траурный платок. И так двинулось наше грозное войско в небытиё. Одеты были по-летнему, с мешками за плечами. У меня мешок был всех богаче: в нём были запасные портянки, сало, мясо и фляга водки (вся эта мамина поклажа так потом пригодилась). Одет я был в телогрейку, под ней рубашка-косоворотка, на которой висел значок «Ворошиловский стрелок», изображавший бойца с винтовкой, на голове фуражка обычная, как тогда носили, на ногах кожаные сапоги. Позднее в рубашке я обнаружил вшитый мамой крестик. Так я этот талисман перешивал из одной рубашки в другую до конца войны. Материнское благословение – великое дело. Я из этой гигантской человеческой мясорубки чудом живым вышел. Иногда такая ситуация была – купался в чужой крови: от разрывов снарядов и бомб вползал в воронку, а она наполнена  кровью убитых товарищей и лошадей, смешанной с грязью. Как вспомнишь весь этот ад… Но, несмотря на всё, я остался жив.

   Отец, провожая меня, шёл рядом и учил, как вести себя в рукопашном бою, как защищаться от конницы, как прятаться от обстрелов. У него был большой опыт: он воевал в Первую Мировую против немцев и австрийцев и в гражданскую войну против белополяков, так что я шёл подготовленным. Отец мой ко всему в жизни относился серьёзно и с толком. Сестрицы  и мама проводили меня за деревню, дальше не пошли.

    Прибыли к пункту назначения к 11.00. Нас записали (за столом сидели гражданские и военные), сказали: «Ждите». К тому времени там уже было собрано человек 500. Ждали долго. Пришлось развязать мешок и перекусить, отец отказался, сказав: «Я, сынок, дома покушаю». Дал мне ещё денег, которые каждый день теряли в цене. К вечеру пришло несколько полуторок с винтовками и двумя пулемётами «Максим». Нас всех построили, объявили: «Кто прошёл школу ГТО и кто комсомольцы, выйти два шага вперёд». Вышли почти половина из прибывших, в том числе и двое из моих товарищей, третий не вышел, хотя тоже был комсомольцем. Я его намерения не знал и выдавать не стал. В последствии он воевал в дивизионе «Катюш», был, как и я, связным, награждён орденом Красной звезды. После войны женился и жил в деревне Чаща.

   Построение состоялось. Командир обошёл строй, браво поглядывая нам в глаза. А потом стал раздавать винтовки и по 10 штук патронов, то есть по обойме. Когда я взял ружьё, то пришёл в недоумение: винтовка выпуска 1910 года, ложа залатана. Было очевидно, что этот хлам наскоро собрали, отремонтировали и дали нам. Когда я приставил её к ноге, оказалось, что винтовка вместе со штыком выше меня на 80 см. Затвор еле открывался, хотя и был смазан. Отец посмотрел, покачал головой и сказал: «Я, сынок, с таким оружием воевал в 1914 году, она стрелять не будет: мушка сбита, планка прицельная не открывается, одна надежда на штык». Штык был светлый, начищенный. Огляделся, а у товарищей рядом такие же винтовки ломаные.

   Нашу разношёрстную толпу разбили на 4 взвода, по 35 человек. Колонну назвали ротой пехоты, командиром роты стал старший лейтенант из Петушков. Командирами взводов назначили из нашей братвы более смелых и энергичных. Меня назначили командиром 1 взвода. Я построил свой взвод и прошёлся с ним по школьной площадке. Парад принял майор (две шпалы на петлице), а потом объявил: «Товарищи комсомольцы, вы направляетесь защищать нашу столицу – город Москву. Я надеюсь, что вы не опозорите нашу партию, народ, петушинцев и своё комсомольское звание…» Потом ещё что-то говорил, затем поступила команда «шагом марш», и заиграл духовой оркестр. Я встал во главе своего взвода, как и положено командиру. Место своё я уже знал по фильму «Чапаев» и др.

………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

   Никитин Сергей Иванович участвовал в составе 2-го Украинского фронта в Корсунь-Шевченковской операции зимой 1944 года. Военные историки часто называют её Сталинградом на Днепре. Корсунь-Шевченковская вражеская группировка, взятая в окружение, яростно сопротивлялась и упорно отказывалась капитулировать. Шли ожесточённые бои. Положение усугублялось прескверной погодой: заморозки то и дело сменялись оттепелями, метели – мокрым снегом, переходящим в дождь. Поля покрылись жидкой кашей, чернозём превратился в густую, тягучую грязь. Танки вязли в этой трясине, буксовали, затрудняя манёвр войск. Солдаты шли по колено в грязи. Командующий окружённой группировкой генерал Штеммерман приказал своим войскам наступать. Ночью они вышли в открытое поле и все полегли под натиском нашей техники и благодаря мужеству солдат и офицеров советской армии. Сергей Иванович вспоминает: «Это была свалка людей, лошадей, вездеходов. Всё обгоревшее. Трупный смрад. Картина непостижимая и неописуемая». Среди убитых был обнаружен и опознан и сам Штеммерман. Всего противник потерял в окружении 55 тысяч человек убитыми и более 18 тысяч пленными. Лишь небольшой группе германских солдат и офицеров удалось просочиться через расположение советских войск. Корсунь-Шевченковская группировка врага перестала существовать. Сергей Иванович вспоминает: «Это была победа! Как же на душе было легко и весело. Все смеялись, играли на губных гармошках, итальянских аккордионах, пели, плясали. Это была победа! Мы вошли в село Шендеровка. Село было всё разбито, местных жителей не было. Из подвалов и завалов стали выволакивать немецких солдат и офицеров. Многие сами стали выходить и сдаваться в плен. Стали появляться и фрау как наши, так и немецкие. Солдаты наших с накрашенными губами и ногтями, в дорогих шубах отводили в овраг и чинили самосуд – расстреливали. Немецкие солдаты кричали: «Гитлер капут!» - и клялись, что они ни одного русского и украинского солдата не убили, ну, в общем, «ангелы». Кругом стояла масса военной техники, горели набитые трупами машины и автобусы, стояли крытые машины с поросятами. Застрявшие в украинском чернозёме, танки «тигры» и «пантеры», - всё зверьё нацистское сидело мёртво на пузе, гусеницы ходили, а танк ни с места. Была брошена и санчасть, раненых немцы просто пристреливали.

   Передали приказ всем отбой и отдыхать, немецкой техники не касаться, в машины, танки, самоходки не влезать – ничего не трогать, потому что стали подрываться. Фашисты минировали брошенную технику. Мы, трое связистов и один парень из разведвзвода решили где-нибудь выспаться, пока ребята готовят завтрак из поросятины. Идём, у каждого немецкие фонари с разными сигнальными стёклами, обнаружили подземные склады с воротами, что можно на машине въезжать и таких заездов шесть. Первый открыли, а там овса гора. Мы закрылись, легли на овёс, положив автоматы под голову, и уснули. Проснулись от того, что все озябли от холода. Открыли ворота. Утро 18 или 19 февраля 1944 года. Этот день запомнился на всю жизнь. Когда ворота открыли, кто-то из ребят сказал: «Вот и лошадей наших есть, чем покормить». А я сказал, что лежал на чём-то твёрдом. Стали ногами разгребать овёс, а под ним оказались замученные и расстреленные наши солдаты, бывшие у немцев в плену. Пошли дальше открывать ворота, - и там то же, только румыны. Крайние ворота открыли, - там оказалось самое большое, с перегородками и кабинетами, помещение. Здесь лежали раздетые и полуодетые офицеры немецкой армии разных чинов, было оружие – автоматы и парабеллумы (немецкие пистолеты), трое офицеров с пробитыми животами, перевязанные, лежали и кричали нам: «Русский, пистол», - показывая жестами, чтобы мы их пристрелили. Но мы не стали делать этого, ушли к ребятам. День становился солнечным и тёплым. Наши повара, напившиеся и наевшиеся, спали как убитые. Мы тоже погрелись у костра, пообсохли, выпили и закусили. Узнав, что неподалёку спускают плотину и будет много рыбы карпа,  тронулись туда.  Но сначала всей компанией подошли к танку «тигру», - весь исправный, только сзади открытые ящики, по-видимому, наши солдаты искали в нём ключи и шнапс. Но что-то подозрительное было в этом танке: он как будто покорился, ствол наклонён вниз, и какая-то тонкая проволока хаотично на нём напутана. Плясов сказал: «Давайте обойдём его!» Но один офицер с лейкой (фотоаппаратом) нас остановил, сказав: «Давайте я вас сфотографирую, залезайте на «тигр». Я ему ответил: «А не хочешь к ангелам с нами взлететь, он заминирован!» Так он нас возле танка запечатлел, сказал, что снимок напечатают в газете «Красная Звезда», но мы его так и не дождались. Представляете, каково было моё удивление, когда я увидел этот снимок спустя 40 лет в февральском номере журнала «Огонёк» в 1984 году!

Просмотр слайдов, показ наград Никитина С. И., трофейного немецкого бинокля.

Учитель:

  - А сейчас в память о всех, кто вынес тяготы войны на своих плечах звучит песня.

   (Видеоролик «Салют героям»)