ОККУПАЦИЯ ЩЕРБИНОВСКОГО РАЙОНА
проект

Партизанское движение ( ГерманА.А)

  Вот уже  77 лет как отгремела война. Но раны кровоточат до сих пор. Разве утихнет когда-нибудь боль тех, кто положил на алтарь Отечества  жизни своих близких. Каждый год светлым, радостным и  в то же время скорбным днем 9 мая мы приходим к обелискам и мемориалам, сооруженным в честь павших в боях за Родину наших дедов, отцов, старших братьев. Этот день объединяет глубокую скорбь о павших и безграничную благодарность тем, кто выжил, выстоял в горниле страшной войны, и огромную радость торжества Победы над жестоким врагом.          Вдумайтесь, какой неимоверно великой ценой - жизнями сотен тысяч земляков - оплатила только Кубань нашу Победу.

          Война вошла в каждую семью и принесла с собой тяжелые лишения, страдания и горечь утрат самых близких и дорогих людей. А как трудно было просто выжить, выстоять, обеспечить армию всем необходимым для Победы! Воистину справедливы слова поэта: «А нам нужна была одна победа, одна на всех, мы за ценой не постоим!»

 Как бы ни отдаляло нас неумолимое время от той Победы, наш народ никогда не забудет своих героев. И Щербиновцы свято чтят память своих земляков – героев Советского Союза:

Андрея Антоновича Бельгина

Григория Федотовича Короленко

Григория Тимофеевича Ткаченко

Ивана Григорьевича Остапенко

Ивана Федосеевича Лубянецкого

Полный кавалером орденов Славы – Павел Ильич Арчаков.

        Храбро сражались на фронтах войны Валентин Федорович Семенов, Григорий Алексеевич Ляшенко, Иван Федорович Сидельник, Илья Иванович Баранов, Василий Сергеевич Чистяков и многие другие земляки.

        С чувством огромной благодарности  вспоминаем о героизме наших  женщин Евдокии Васильевны Ляшенко, Александре Арсентьевне Васильченко, Марии Ивановны Пидориной, Ольги Антоновны Понгребной и многих других, которые презирая опасность, храбро сражались с врагом. 6 тысяч щербиновцев ушли на фронт

        Они уходили, твои одногодки,

        Зубов не сжимая, судьбу не кляня,

        А путь предстояло пройти не короткий:

        От первого боя до вечного огня.

        Из шести тысяч ушедших на фронт, 2 тысячи остались на всегда на полях войны. В период оккупации с 6 августа 1942 года по 5 апреля 1943 года зверски убито фашистами 400 жителей нашего района. На месте массового расстрела установлен памятник в 3 км. К юго – востоку от станицы Старощербиновской.

        Трагична судьба партизанского отряда, его славных сынов и дочерей: Сальского, Германа, Вишняковой и многих других партизан. Летом 1942 года по указанию крайкома партии в Щербиновском районе начал комплектоваться отряд. Он состоял из 65 человек, в основном это был партийно – хозяйственный актив района, оставленный для работе в тылу.

        Этот отряд вначале планировалось дислоцировать в камышах за станицей Новощербиновской, но потом определено новое место дислокации – станица Петровская, но в конечном итоге отряд оказался в Гостагаевских лесах. Командиром отряда был Михаил Гаврилович Клешнев, коммисаром – Василий Иванович Сальский, командиром разведки – Анатолий Афанасьевич Герман.

Еще в октябре 1942 года в группе из 12 человек  было дано задание из Гостагайки возвратиться в Щербиновский район для проведения разведывательной и диверсионной работы. Возглавил эту группу Анатолий Герман (Афанасий).

        Идти приходилось ночью, днем группа отдыхала и укрывалась. На дорогах рыскали немцы и полицаи, проверяли документы, обыскивали прохожих. Нужно было пройти 300 км.

        Часто наталкивались на вражеский патруль, завязывался бой, фашисты устраивали погони. Пять человек погибло в пути, Герман и Наконечный  были ранены. Болдиков В.Р. и Буравец Н.Г. не выстояли, покинули отряд и скрылись уже в районе . 14 октября 1942 года в ст. Старощербиновскую пришли Герман, секретарь райкома Вишнякова, редактор газеты Наконечный Е.А. и его 14-летний сын Володя, Криштопа и Струков.

        Группа Германа должна была связаться с местными подпольщиками, в частности с разведгруппой П. Шумского (в которую входили учительница Е.И. Гришко и её сын Аркадий). Группе предстояло разведать размещение и передвижение немецких войск, склады с боеприпасами, развернуть в районе борьбу.

        Сердце обливалось кровью от увиденного и услышанного Германом и его группой.

                 6 августа 1942 года фашистская орда вошла в станицу. Солдаты прочесывали дома, убежища, рылись в сундуках, грабили, насиловали.

        Началась мрачная полоса  немецкой оккупации. 15 августа 1942 года на центральную площадь согнали жителей ст. Старощербиновской, подъехала машина,  и на трибуну поднялись 2 немецких офицера и переводчик. В безмолвном молчании стояла толпа. Один из офицеров произнес речь в лаконичных фразах. Он сказал: «Нужно содействовать германской армии в вылавливании большевиков, работать по-прежнему, выполнять все приказы немецких властей. За ослушание – расстрел». Немного помедлив, он добавил: «Господа, будем взаимоуважительными». На сытом лице расплылась улыбка, и показались зубы хищника.

        Офицер предложил «выбрать» районным атаманом ничем не приметного бухгалтера райсоюза Дахно Н.Д. Ходили слухи, что он работал в атаманской управе в царское время, и это стало известно немцам. Высокого роста, всегда молчаливый, с обнаженной русой головой, не выражая ни каких эмоций, он поднялся на трибуну и стал около офицера. В толпе громко заплакала его жена. Начальником полиции предложили раскулаченного Плосского Г.С. Этот смелее поднялся на трибуну, остановившись рядом с немецкими офицерами, свысока обвел присутствовавших на площади озлобленным взглядом, глаза его кого-то искали. Здесь же предложили добровольно записываться в полицию. Охотники нашлись. Стали походить и ставить свои подписи дезертиры и всякие подонки, мечтавшие нажиться.

        Появилась фашистская оккупационная власть. Эта банда называла себя "освободителями". Но мало кто верил в самостийность, широко разрекламированную немецкой пропагандой.

Придя на службу врагу, изменники Родины сначала не подозревали, что холуйствуя перед оккупантами, расстреливая невинных, они идут прямо к виселице. С их помощью немцы устанавливали «новый порядок».

        Фашистские стратеги рассчитывали на поддержку со стороны казачества, заигрывая, выдавали себя за друзей казаков. Изменники любили слово «Казак» и постоянно его употребляли.

        Фашистская пропаганда пыталась сбить с толку, одурачить советских  людей, лишить их воли к борьбе, добиться безропотного послушания оккупационным властям.

        В станицах района появились бывшие кулаки, белогвардейцы, священники. Оживилась деятельность церковников, началось венчание. С большим шиком венчался атаман станицы Кухтик. Все это поощрялось оккупантами.

        В одну из бригад приехал немецкий офицер. Заглянув в пазухи женщин, и не найдя на шеях крестов, показал головой «не хорошо». Схватив привезенный портрет Гитлера, на обратной стороне нарисовал идола и поставил в угол, сам же, паясничая,  показывал, что надо-де молиться.

Из воспоминаний жителей: «… когда немцы заняли станицу, они сняли флаг, развевавшийся над школой, портреты на стенах, в углу прикрепили икону. Заставляли детей и учителей молиться. Но учительница  Екатерина Ивановна Гришко не стала на колени, не крестилась. Она была бледна, как полотно. Взгляд ее был полон ненависти к фашистской нечисти. Она осталась непокоренной».

        Находились и такие, что немцев  встречали с хлебом – солью, угодливо согнув спину, многие угодливо предлагали расквартироваться у них в домах.

        В Коммунальный дом, где жили советские активисты, пришла женщина и предложила выселиться из ее бывшего дома, но получила такой ответ: «Рано пташечка запела – как бы кошечка не съела».

Некоторые девицы из Ново- и Старощербиновской охотно стали любовницами немецких офицеров, развлекали их,  весело проводили время.

        Ряды изменников и предателей умножались за счет людей неустойчивых, трусливых. Немцы хотели связать все население круговой порукой. За донесение обещали награду тут же. Предатели помогали оккупантам наладить дороги и увезти в Германию из нашего района сотни пудов пшеницы, сотни голов крупного рогатого скота, тысячи голов птиц и другое добро.

        Новоявленные полицаи рыскали по станицам, хватали людей, грабили их имущество. Горстка предателей терроризировала и держала в страхе население. Люди боялись выходить на улицу. Казалось многим, что жизнь померкла, и солнце перестало так ярко светить.

Трудные годы всегда были испытанием  человеческих характеров, настроений. Многие, верно, служили своему делу,  народу, другие стали предателями, третьи – бездейственными трусами. Подавляющее большинство населения встретило захватчиков с презрением.

Люди боролись, как могли, не хотели работать на немцев, не выполняли приказы оккупационных властей, кое-где началась активная борьба.

        Увидев непокорность, фашисты стали уничтожать невинных людей. За станицей, в посадке, сразу было брошено в могильную яму 200 человек, причем, когда засыпали землей, многие еще были живы. Например, из акта ст. Старощербиновской от 2 апреля 1943 года (архивная справка Райгосархива Щербиновского района от 30 сентября 1968 года):  Мы, нижеподписавшиеся члены комиссии: … составили настоящий акт о нижеследующем: Ульянова Розалия Яковлевна - беспартийная, родилась в г. Бендеры, Бесарабия в 1900 году. Проживала в ст. Старощербиновской в I бригаде к-за "14 лет Октября". 4 сентября 1942 года она была арестована, как хорейка с дочерью Бертой 15-ти лет и Марией 12-ти лет. Они подвергались избиению прикладами, мыли уборные полицейских, а 8 сентября полиция погнала их за станицу. С восточной стороны их расстреляли около будки № 1 железной дороги в трех километрах от железной дороги, причем старшую дочь раненную закопали живьем.

        С приходом Красной Армии и восстановлением Советской власти трупы были забраны и похоронены 22 февраля 1943 года в парке, в братской могиле ст. Старощербиновской. Подписи: …".

        И еще одна архивная справка Райгосархива Щербиновского района от 30 сентября 1968 года:

В Щербиновскую районную комиссию по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистскими захватчиками и их пособниками от гр-ки Кулик Валентины Тимофеевны, проживающей в ст. Старощербиновской по ул. Советов, 12:

                                    "Заявление.

        В период оккупации нашей ст. Старощербиновской немецко-фашистскими захватчиками был арестован мой муж Кулик Федор Васильевич, 1914 года рождения, член ВКП (б), работал токарем машинотракторной мастерской в Щербиновской МТС. 4 сентября 1942 года вечером к нам на квартиру по ул. Советов, 12 явились 2 немецких полицейских из Старощербиновской полиции во главе с сотрудниками гестапо, возглавляемого офицером Фрицем Мюллером, не предъявляя каких-либо документов произвели обыск в квартире.

        Не найдя ничего компрометирующего, стали забирать вещи (часы, платье). На мой вопрос "зачем берете?", гестаповец ударил меня по голове прикладом, отчего я упала и стал бить меня своими сапогами. Находившийся в комнате мой муж Кулик Федор Васильевич заступился за меня, которого гестаповец также ударил прикладом, а затем связали ему руки, забрали ценные вещи и увели мужа в гестапо. Больше мой муж домой не возвращался.

        После освобождения Красной Армией ст. Старощербиновской от немецких захватчиков при раскопке могилы на Западной окраине нашей станицы около кирпичного завода, где гестаповцы закапывали расстрелянных советских граждан, там и опознала труп своего мужа. Труп был без одежды, голова проломана тупым оружием, на теле имелись многочисленные следы истязаний. Труп был извлечен и похоронен в братской могиле ст. Старощербиновской. За совершенное злодеяние над моим мужем ответственными являются начальник полиции Старощербиновского района Фриц Мюллер, районный военный комендант Карл Кельнер. Прошу районную комиссию оформить это злодеяние немецко-фашистских захватчиков соответствующим актом.

        Изложенное в заявлении могут подтвердить свидетели - жители ст. Старощербиновской гр. …

        16 августа 1943 года".

        В первую очередь истреблялись те, кто честно и верно служил Советской власти. Не проходило ни одного дня без новых расправ фашистов и их пособников над советскими людьми.

        Долгие и томительные часы провела около гестапо мать арестованного фашистами секретаря ВЛКСМ Малявина В.И.

        Жуткая это была картина - рассказывают очевидцы. Под охраной полицаи везли его на расстрел. В облаке пыли виднелась фигура бегущей матери за машиной. Волосы у нее растрепаны, обезумевшие глаза от ужаса. Ухватившись за борт машины, она не отставала, пока полицай не ударил ее прикладом.

        Фашисты в районной больнице нашли списки хронически больных, их тоже расстреляли. Зверства гитлеровцев вызывали у наших людей еще большее стремление к борьбе.

        На стенах домов, на заборах забелели написанные от руки листовки. В них рассказывалось о положении на фронте, о зверствах оккупантов, разоблачалась ложь гитлеровской пропаганды. Листовки заканчивались призывом к борьбе: "Смерть немецким оккупантам!".

        Забегали начальник полиции Плосский и атаман Дахно. Пришедший в ярость немецкий комендант требовал в самый короткий срок уничтожить партизанское подполье.

3.4. Подпольная работа и действия партизан на территории района.

        Районной комендатуре сообщили о нападении на немецкий обоз, был взорван мост на реке Ея. Это действовал отряд Германа.

        Первоначально отряд остановился в заброшенном кирпичном заводе. Попытка связаться, казалось, с надежными людьми кончилась тем, что они сообщили в полицию о появлении партизан.

        Пришлось остановиться у сестер Наконечного Нины и Марии Голояд по улице Таманской № 3 (ныне ул. Германа - переименована решением № 57 исполкома сельского Совета в связи с 50-ти летием органов Государственной безопасности и отмечая заслуги перед народом бывшего начальника Щербиновского РО НКВД тов. Германа Анатолия Афанасьевича, погибшего в Великую Отечественную войну в январе 1943 года). Евтихий Андреевич не очень хотел размещаться здесь. Он говорил - дознаются немцы, убьют и вас, а главное вот этих пятерых малышей. Это же звери, они ни перед чем не остановятся. Но не знал, видно, Евтихий Андреевич характера своих сестер. Русского характера, готового на любое самопожертвование, лишь бы видеть свою Родину свободной. Да и выхода не было. Тогда же вся группа партизан и перебазировала в этот домик. Среди них были: Вишнякова Елизавета Михайловна - секретарь Щербиновского РК ВКП (б) и Герман Анатолий Афанасьевич - начальник Щербиновского НКВД. Он и был руководителем партизанской группы.

        Анатолия Афанасьевича очень беспокоила рана в ноге. Нина Андреевна побывала днем у Елены Акимовны Ивановой, бывшей медсестры (ее муж до начала войны работал директором Старощербиновской МТС), вместе с нею принесли бинты, вату, йод, обработали раны. Затем вырезали квадратное отверстие в деревянном полу, выкопали подвал. Землю ровным слоем рассыпали в сарае. Там, в подвале, и отсиживались днем, а ночью занимались тем, ради чего прибыли сюда. Уходили в разведку, собирали данные о расположении воинских частей противника. Разумеется, не ограничивались только Старощербиновской. Пробирались в соседний Староминский район, в г. Ейск. Устанавливали связи с коммунистами и комсомольцами, оставленными для работы в подполье. Первыми помощниками Германа и его группы были братья Аркадий и Геннадий (14-летний) Гришко. Особенно Аркадий. Смелый, решительный, ненавидящий фашистов, он рвался в бой. Но опытная рука старшего товарища постоянно направляла его так, чтобы как можно больше он мог навредить захватчикам и сохранить себя, соблюдая жесткие законы конспирации.

        Екатерина Ивановна Гришко не скрыла от сына Аркадия, что оставлена в тылу у немцев для подпольной работы. Поэтому после установления связи группы А.А.Германа с Е.И.Гришко стал Аркадий равноправным членом подпольной организации.

        -Если мы ничем не напомнили о себе этой коричневой сволочи, не пристукнули ни одного немца, - значит прожили день напрасно, - так говорил А.А.Герман своим соратникам по оружию. И они напоминали, уничтожали, приближали день Великой Победы над коричневой чумой.

        Не сразу решился Герман идти на встречу с Шумским, бывшим бухгалтером нефтебазы, который тоже вошел в отряд партизан, но был оставлен в станице и должен был налаживать связь с подпольными группами, назначать явочные квартиры. По плану Шумский должен войти в доверие к немцам и получить какую-либо должность. Он стал помощником атамана. Это давало неоспоримые выгоды подпольщикам - быть в курсе многих замыслов гитлеровцев. Но настораживало то, что слишком уж рьяно исполнял Шумский свои новые обязанности.

        Ведь не без его помощи, наверное, были расстреляны в лесополосе за станицей около 200 человек. Кроме того, более 2-х тысяч человек по Щербиновскому району было занесено немцами в список обреченных. Об этом знали подпольщики из других источников.

        Вскоре в станице появился бывший директор заготзерно Ашенко И.А., вернувшийся из эвакуации. Он принес в полицию список партизан, сообщил, что Шумский оставлен для связи.

        Ашенко хотел ценою жизни других оставить единственную свою.

        В Ейское гестапо тайно был вызван Шумский. Припугнув, немцам удалось завербовать Шумского работать на них. Поверив в скорую победу Германии, помощник атамана решил порвать с партизанами, дал подписку сотрудничать с гестапо. Неплохо устроившись у новых хозяев, Шумский стал благодарить судьбу, он уже не верил, что кто-нибудь из партизан сможет вернуться.

        Но однажды в декабрьскую ночь в его доме появился Герман. Шумскому показалось, что это приведение. Опытный чекист, он не стал рисковать никем из группы, и на первую встречу пошел один. Не все понравилось А.А.Герману в поведении Шумского. Слишком уж суетлив он был, слишком интересовался - один ли Анатолий Афанасьевич в станице, есть ли у него с кем связь. Ничего определенного не сказал ему Герман. Договорились о встрече следующей ночью. Герман попросил приготовить продукты. Но ни в следующую ночь, ни после не дождалась партизанского вожака засада, устроенная в доме и в саду. Только на третью ночь пришел он к Шумскому. Пришел не сам. У кухонного окна на улице с трофейным автоматом стоял Аркадий. Палец его настороженно лежал на спусковом крючке. В столовой стоял накрытый стол с вином и закусками. Приглашал Шумский поужинать вместе, обговорить предстоящие дела. Но Герман А.А. остался в кухне, потребовал принести приготовленные продукты. Шумский принес. И вот в тот момент, когда Герман наклонился к мешку, Шумский ударил его по голове обрезком трубы. Всегда готовый к любым неожиданностям Герман с криком: "Ванька, стреляй!" (так называли Аркадия) повалил Шумского на пол. Автоматная очередь пропорола стену дома и окно. Это и решило исход схватки. Шумский трусливо обхватил голову руками, откатился к стене, а Герман с залитым кровью лицом, пошатываясь, ушел огородами от погони опомнившихся полицаев. До самого дома, бережно охраняя, сопровождал его Аркадий.

        Не спала Екатерина Ивановна в эту ночь. Тревожно прислушивалась к ночной тишине, ожидала возвращения сына. Ее материнскую тревогу разделяла и Е.М.Вишнякова, коротавшая эту ночь у нее.

        -Уложив детей спать, - рассказывала Нина Андреевна Голояд, - мы с сестрой и остальными участниками подпольной группы, не смыкая глаз, ожидали возвращения Афанасия (так называли Германа) и Аркадия. Наконец дождались. Страшно и тяжело было смотреть на залитые кровью лицо и плащ Германа. Промыли, залили йодом, забинтовали рану на голове.

        Превозмогая раскалывающуюся боль в голове, он заявил о незамедлительном уходе всех из дома, чтобы не рисковать жизнью женщин и детей.

        Он решил вместе с Е.М.Вишняковой пробираться на восток, к линии фронта, с тем, чтобы передать командованию войск Советской Армии имевшиеся сведения о противнике. А остальным членам подполья - рассредоточиться по другим явочным квартирам и продолжить борьбу с фашисткой нечистью. На следующий день были арестованы Е.И.Гришко и Н.П.Наконечная - жена Евтихия Андреевича. Их отправили в Староминское гестапо. Аркадию удалось избежать ареста.

        Некоторое время спустя стала известна судьба А.А.Германа и Е.М.Вишняковой. Не так далеко оставалось до линии фронта, когда в станице Ольгинской они нарвались на засаду. Отстреливались, уничтожили несколько полицейских, но и сами были тяжело ранены. Их схватили. Елизавета Михайловна умерла в Ольгинской после тяжелых, нечеловеческих пыток. Ни одного слова не добились от нее палачи.

        А Германа отправили в Староминское гестапо. Здесь состоялась последняя встреча с предателем Шумским на очной ставке.

        -Придет час возмездия, ответишь ты, иуда, за свои злодеяния перед советскими людьми.

        Это были последние слова А.А.Германа. Больше ни слова не вырвали из него гестаповцы.

        Сбылись слова этого мужественного человека. Недалеко ушел Шумский с отступающими гитлеровцами. Решением военного трибунала он приговорен к расстрелу. Приговор приведен в исполнение.

        А вот тревожила Аркадия судьба матери. Безграничная любовь к самому дорогому и родному человеку на земле толкнула его на опрометчивый поступок: добиться свидания с матерью. Там, в Староминской, он был схвачен гестаповцами.

3.5. Зверства немецко-фашистских захватчиков.

        О том, какие нечеловеческие муки пришлось пережить А.А.Герману, Е.М.Вишняковой, Н.П.Наконечной, Е.И.Гришко и ее сыну Аркадию, говорит сохранившийся до наших дней документ:

                                                "Акт

медицинского осмотра трупов советских граждан,

замученных немецкими оккупантами 11 февраля 1943 года,

ст. Староминская Краснодарского края.

        Мы, нижеподписавшиеся …, составили акт по вопросу осмотра доставленных семи трупов, извлеченных из могил массового расстрела советских граждан, обнаруженных в районе кирпичного завода и станции Староминская-2 …

        … 3.Один из трупов мужчин опознан за бывшего начальника райотделения НКВД станицы Старощербиновской - Герман. У него раздроблен череп, вывихнуты конечности в суставах, кости во многих местах переломаны. На грудной клетке много кровоподтеков, пальцы кистей рук раздавлены.

        В результате медицинского осмотра указанных трупов установлено, что смерть всех этих людей наступила от долговременных пыток и истязаний. Повреждения наносились тупым и острым оружием …

                                        Подписи …"