ИГРОВАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ДОШКОЛЬНИКА КАК ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН
статья по теме

Игровая деятельность дошкольника как психолого-педагогический феномен.

Игра представляет собой особую деятельность, которая расцветает в детские годы и сопровождает человека на протяжении всей его жизни. В современной теории вопрос об историческом происхождении игры является одним из главных, потому что проливает свет на ее природу. И по сей день высказываются взгляды на игру как деятельность, обусловленную биологическими причинами (инстинкты, влечения) и, следовательно, имеющую постоянный, внеисторический характер. Несостоятельность таких взглядов опровергают сами детские игры, которые отличаются по своему содержанию не только в зависимости от исторической эпохи, но и у детей, живущих в одно время, но в разных культурных, экономических, географических условиях.

Большинство современных ученых объясняют игру как особый вид деятельности, сложившийся на определенном этапе развития общества. В начале XX в. у исследователей не было единодушия в решении вопроса, что является первичным в истории человечества: труд или игра. Высказывались предположения, что игра возникла раньше труда. Впервые с противоположным утверждением о том, что «игра - это дитя труда», выступил немецкий психолог и философ В. Вунд, а в дальнейшем эту точку зрения развил русский философ Г. В. Плеханов в работе «Письма без адреса»

В жизни отдельного человека игра, по мнению Г. В. Плеханова, предшествовала труду. В этом заключается социальное назначение игры: она служит средством передачи «культурных приобретений из рода в род», подготавливает детей к труду. Г. В. Плеханов обратил внимание на то, что игра социальна и по своему содержанию, поскольку дети отображают то, что видят вокруг, в том числе и труд взрослых. А так как в человеческом обществе рано сложилось деление труда на мужские и женские виды и обязанности, то мальчики и девочки в играх подражали тем представителям пола, к которым относились сами. Возражая своему современнику немецкому психологу К. Гросу, считавшему, что различие игр мальчиков и девочек определяется особенностями их половых инстинктов, Г.В.Плеханов выдвигал социальные причины, а именно: существующее разделение труда взрослых людей в обществе по признаку половой принадлежности. Д. Б. Эльконин на основе анализа этнографического материала выдвинул гипотезу об историческом возникновении и развитии ролевой игры. Ролевая игра возникает не под влиянием внутренних, врожденных инстинктов, а в результате вполне определенных социальных условий жизни ребенка в обществе. В ходе социально-исторического развития человечества игра приобретает все большее значение для формирования личности ребенка. С ее помощью дети овладевают опытом взаимодействия с окружающим миром, усваивают моральные нормы, способы практической и умственной деятельности, выработанные многовековой историей человечества.

Таким образом, современная отечественная теория игры базируется на положениях об ее историческом происхождении, социальной природе, содержании и назначении в человеческом обществе.

В работе «Человек как предмет воспитания» (1867) К. Д. Ушинский определил игру как посильный для ребенка способ войти во всю сложность окружающего его мира взрослых. Но окружающая ребенка действительность чрезвычайна многообразна, а в игре находят отражение лишь отдельные ее стороны, а именно: сфера человеческой деятельности, труда, отношений между людьми. Как показывают исследования А. Н. Леонтьева, Д. Б. Эльконина, Р. И. Жуковской, развитие игры на протяжении дошкольного возраста происходит в направлении от игры предметной, воссоздающей действия взрослых, к игре ролевой, воссоздающей отношения между людьми.

В первые годы жизни у ребенка преобладает интерес к предметам, вещам, которые используют окружающие. Поэтому в играх детей этого возраста воссоздаются действия взрослого с чем-то, с каким-то предметом (ребенок готовит еду на игрушечной плите, купает куклу в тазике). В развернутой форме ролевой игры, которая наблюдается у детей начиная с 4-5 лет, на первый план выступают отношения между людьми, которые осуществляются через действия с предметами, а иногда и без них. Таким образом, игра становится способом выделения и моделирования (воссоздания в специально созданных условиях) отношений между людьми, а следовательно, начинает служить усвоению социального опыта.

Игра социальна и по способам ее осуществления. Игровая деятельность, как доказано А. В. Запорожцем, В. В.Давыдовым, Н.Я. Михайленко, не изобретается ребенком, а задается ему взрослым, который учит малыша играть, знакомит с общественно сложившимися способами игровых действий (как использовать игрушку, предметы-заместители, другие средства воплощения образа; выполнять условные действия, строить сюжет, подчиняться правилам и т. п.). Усваивая в общении со взрослыми технику различных игр, ребенок затем обобщает игровые способы и переносит на другие ситуации. Так игра приобретает самодвижение, становится формой собственного творчества ребенка, а это обусловливает ее развивающий эффект.

Сущность и основные функции игры в процессе воспитания
Игра – это не просто любимое занятие детей, именно в ней формируются основные новообразования, подготавливающие ребенка к учебной деятельности.
Игра – уникальный феномен общечеловеческой культуры, ее исток и вершина. Детство без игры и вне игры аномально. Лишение ребенка игровой практики – это лишение его не только детскости, это лишение его главного источника развития: импульсов творчества, одухотворение осваиваемого опыта жизни, признаков и предмет социальной практики, богатства и микроклимата коллективных отношений, индивидуального самопогружения, активизации процесса познания мира и т.п.
Г.Н. Гришина так оценивает детскую игру: «Игра помогает детям воскресить минувшее и заглянуть в будущее. В игре выявляется характер маленького человека, его взгляды на жизнь, его идеалы. Сами того, не осознавая, дети, играя, приближаются к решению сложных жизненных проблем». [4, c.27]
Игра является первой школой воли: именно в игре первоначально проявляется способность добровольно, по собственной инициативе подчиняться различным требованиям. Как ни заманчиво ребенку посмотреть новую книгу или детский концерт, но если он «пограничник», то никакие соблазны не уведут его с поста, пока его не сменят другие.

Ценность игровой деятельности заключается в том, что она обладает возможностями для формирования детского общества. Она как никакая другая деятельность позволяет самостоятельно создавать те или иные формы общения.
В игре формируется или перестраиваются и частные психические процессы. Значительно повышается в условиях игровой деятельности острота. В игре ребенок раньше и легче усваивает сознательную цель запоминать и, например, запоминает большее количество слов, чем в лабораторных условиях.
В игровой деятельности складываются благоприятные условия для развития интеллекта ребенка, для перехода от наглядно-действенного мышления к образному и к элементам словесно-логического мышления.
Именно в игре развивается способность ребенка создавать обобщенные типичные образы, мысленно преобразовывать их.

Важная роль игры в развитии ребенка объясняется тем, что она вооружает ребенка доступными для него способами активного воссоздания, моделирования с помощью внешних, предметных действий такого содержания, которое при других условиях было бы недосягаемыми и не могло бы быть по-настоящему освоено. [12, с. 169]

Игра как бы создает «зону ближайшего развития ребенка». Л.С. Выготский писал: «В игре ребенок всегда выше своего среднего возраста, выше своего обычного поведения: он в игре как бы на голову выше себя самого. Игра содержит в себе все тенденции развития: ребенок в игре как бы пытается сделать прыжок над уровнем своего обычного поведения»[2].
Слово «игра», «играть» в русском языке чрезвычайно многозначно. На всех европейских языках слово «игра» обозначает обширный круг действий человеческих, - с одной стороны, не претендующих на тяжелую работу, с другой стороны – доставляющих людям веселье и удовольствие[20].
Таким образом, в этот многообъемлющий круг, соответственно современным понятиям, стало входить все, начиная от детской игры в солдатики до трагического воспроизведения героев театра, от детской игры на орехи до биржевой игры на червонцы и т.д.

Слово «игра» не является научным понятием в строгом смысле этого слова. Может быть, именно потому, что целый ряд исследователей пытались найти нечто общее между самыми разнообразными и разнокачественными действиями, обозначаемыми словом «игра». Игра в развернутой форме ролевой игры продолжает жить в детстве, представляя собой одну из основных форм современного ребенка. [18, c.17]

«Играя» можно обучить ребенка. Ребенок очень любознателен. Он хочет многое познать и многое понять. Но он, к сожалению взрослых, не воспринимает учебу как серьезное дело. Ему кажется это очередным развлечением. А сложность и трудность не преодолимая сразу, гасит детский энтузиазм. И вот уже способный и смекалистый ребенок может превратиться в среднего «троечника», для которого школа и уроки – мучение. А ведь можно организовать обучение и развитие ребенка в самой привлекательной и, главное, основной для него деятельности – игры.
Детские игры имеют генетическую связь со всеми видами деятельности человека и выступают как специфически детская форма и познания, и труда, и общения, и искусства, и спорта. Отсюда и название игр: познавательные, строительные, игра-труд, игра-общение, словесные, музыкальные, интеллектуальные, художественные, игры-драматизации, спортивные, подвижные, ролевые.
Игра – многофункциональное явление. Из множества ее функций выделим те, которые имеют наибольшее значение для развития младшего школьного возраста: [7, c.142]

1. Социокультурное назначение игры. Игра – сильнейшее средство социализации ребенка, включающее в себя как социально контролируемые процессы целенаправленного воздействия на становление личности, усвоение детьми знаний, духовных ценностей и норм, присущих обществу, или конкретной социальной общности, или группе сверстников, так и стихийные процессы, влияющие на формирование ребенка.
2. Коммуникативная функция.Любое игровое (кратковременное или долговременное) общество – коллектив, выступающий применительно к каждому игроку, как организующее коммуникативное начало, имеющее огромное количество коммуникативных связей.
   Игры дают возможность моделировать разные ситуации жизни, искать выход из конфликтов, не прибегая к агрессии, учат разнообразию эмоций в восприятии всего существующего в жизни.
3. 3. Игра оказывает огромное влияние на познавательную деятельность детей.
   Через игру происходит узнавание нового в самых разнообразных областях знания: расширяется кругозор; постигается процесс технического творчества; происходит знакомство с историей спорта; повышается эффективность изучения всех без исключения школьных предметов. Это значит, что игре свойственна просветительская функция.
4. 4. Творческие процессы. Творческие процессы во всей своей силе обнаруживаются в детской игре, в узнавании окружающего мира, в присвоении детьми самых разнообразных социальных амплуа и т.д.
   Через механизм эмоционального восприятия и переживания дети максимально активно усваивают элементы творческой и откладывают отпечаток на настоящую и всю последующую жизнь. Стало быть, игре свойственна функция – творческая.
5. Функция самореализации ребенка. Для ребенка игра важна как сфера реализации себя как человека, как личность. Именно в этом плане ребенку важен сам процесс игры, а не ее результат, или конкурентность, или возможность победы, или достижения какой либо цели. Процесс игры – пространство самореализации.
6. Отличительной особенностью игры является ее театрализация.
   Художественные образы, воздействуя через эмоциональную сферу, заставляют его переживать, страдать и радоваться, их воздействие часто намного острее жизненных коллизий. Иначе говоря, игра благоприятна для формирования возвышенных идеалов и выработки системы ценностных предпочтений.
   Игра – это сфера социализации, в которой происходит подготовка подрастающего поколения к жизни, и, таким образом, осуществляется мировоззренческая функция.
7. Рекреационная функция. Жизнедеятельность современных детей предельно насыщена и относительно строго регламентирована, а потому требует больших затрат физических, психических и интеллектуальных сил. На этом фоне игра помогает снять создавшееся напряжение. Именно в игре происходит восстановление и воспроизводство утраченных сил, т.е. реализуется рекреационная функция.
8. Функция коррекции в игре. Психологическая коррекция есть внесение позитивных изменений, дополнений в гибкую структуру личностных показателей индивида. Сам механизм коррекции необходим потому, что, к сожалению, значительной части детей свойственны непоседливость, вспыльчивость, замкнутость, утомляемость, застенчивость и другие негативные проявления, которые порождают несовместимость в общении, разрушают внутриколлективные отношения, важные формы взаимодействия в группе. Игра стимулирует в ребенке органы, ранее бездействующие, и тем самым восстанавливает равновесие его сил.
9. Развлекательная функция игры. Развлечение – это влечение к разному, разнообразному, это, в конце концов, разные интересы человека.
   Поскольку влечение – психическое состояние, выражающее недифференцированную, неосознанную или недостаточно осознанную потребность личности, развлекательная функция игры связана с созданием определенного комфорта, благоприятной атмосферы, душевной радости, тем самым, стабилизируя личность и помогая реализации уровней ее притязаний. Игра – стратегически тонко организованное культурное пространство развлечения ребенка, в котором он идет от развлечения к развитию. Развлечение в игре – это поиск. [1, с.152]

Детская субкультура: содержание, функции, значение в культуре

Абраменкова В. В.        

Социогенетический анализ детской субкультуры, имеет большое значение для развития сознания и личности ребенка, — детского сообщества, группы сверстников.

Детская субкультура (от лат. sub — под и cultura — возделывание, воспитание, развитие) — в широком значении — все, что создано человеческим обществом для детей и детьми; в более узком — смысловое пространство ценностей, установок, способов деятельности и форм общения, осуществляемых в детских сообществах в той или иной конкретно-исторической социальной ситуации развития. В общечеловеческой культуре детская субкультура занимает подчиненное место, и вместе с тем она обладает относительной автономией, поскольку в любом обществе дети имеют свой собственный язык, различные формы взаимодействия, свои моральные регуляторы поведения, весьма устойчивые для каждого возрастного уровня и развивающиеся в значительной степени независимо от взрослых.

Понятие детской субкультуры возникло в последние десятилетия в связи с ростом гуманизации и демократизации общественной жизни: Организацией Объединенных Наций в 1959 г. принята "Декларация прав ребенка", 1979 г. объявлен Годом ребенка, в 1989 г. по инициативе Польши была принята Международная Конвенция о правах ребенка — все эти акты послужили поворотом общественного сознания от понимания ребенка как существа, лишь "готовящегося стать личностью", к признанию самоценности детства в развитии общечеловеческой культуры и возможности участия детей в различных сферах общественной жизни.

Возникновение детской субкультуры как целостного историко-культурного феномена обусловлено половозрастной стратификацией общества, уходящей своими корнями в глубокую древность, когда не прошедшие инициацию (особый обряд посвящения во взрослость) члены общины объединялись для осуществления совместных форм жизнедеятельности, тождественной взрослым. С развитием человеческого общества эти формы все более автономизировались, делая переход от прямого подражания трудовым, бытовым и ритуальным действиям взрослых — к игре как особой непродуктивной форме активности, благодаря которой осуществляется управление собственным поведением ребенка, его ориентация в смыслах человеческой деятельности и отношений (Д.Б. Эльконин).

Содержание детской субкультуры. Это тот мир, который детское сообщество создавало "для себя" на протяжении всего социогенеза, его составляют: традиционные народные игры (хороводы, подвижные игры, военно-спортивные состязания и пр.); детский фольклор (считалки, дразнилки, заклички, сказки, страшилки, загадки); детский правовой кодекс (знаки собственности, взыскание долгов, мены, право старшинства и опекунское право в разновозрастных группах, право на использование грибного/ягодного места); детский юмор (потешки, анекдоты, розыгрыши, поддевки); детская магия и мифотворчество ("колдовство" против везучего, призывание сил природы для исполнения желания, фантастические истории-небылицы); детское философствование (вопросы типа "почему", рассуждения о жизни и смерти и пр.); детское словотворчество (этимология, языковые перевертыши, неологизмы); эстетические представления детей (составление веночков и букетов, рисунки и лепка, "секреты"); наделение прозвищами сверстников и взрослых; религиозные представления (детские молитвы, обряды).

Остановимся на некоторых формах детской субкультуры. Это прежде всего игры, влияние которых в процессе социализации трудно переоценить. Игра как школа произвольного поведения "школа морали в действия" (А.Н. Леонтьев) и своеобразное моделирование социальных отношений является ведущей деятельностью ребенка по совершенствованию и управлению собственный поведением (Эльконин, 1978). Важнейшее значение здесь приобретают групповые игры, носящие особый интерактивный характер, предполагающие строгие правила, смену позиции в игровом процессе, постановку себя на место другого. К ним относятся такие традиционные для России игры, как <Лапта", "Горелки" "Казаки-разбойники", "Жмурки", "Бояре" и многие другие (Детский поэтический фольклор, 1995; Мир детства и.., 1996).

Некоторые исконно детские игры вошли в неотъемлемую часть детской субкультуры, будучи до того элементами карнавальной, игровой или ритуальной культуры взрослых. Такова, к примеру, игра "Жмурки", которая у славян восходит к языческому погребальному обряду (вряд ли случайно поэтому на языке криминальной субкультуры "жмурики" — мертвецы, трупы). Черты собственно игры она обрела сначала в забавах молодежи и лишь в 60-х гг. XIX в. перешла в детскую игровую традицию. Поразителен в этой связи и социогенез известной в России и широко распространенной до недавнего времени детской игры-хоровода, состоявшей в следующем: мальчика сажают и поют:

"Сиди-сиди, Яша,
Под ореховым кустом,
Грызи-грызи, Яша,
Орешки каленые, милому дареные.
Чок-чок, пятачок.
Вставай Яша-дурачок,
Где твоя невеста?
В чем она одета?
Как ее зовут и откуда привезут?"

Мальчик должен с закрытыми глазами выбирать себе "невесту". Как показывает историко-этнографическое исследование, загадочный Яша есть никто иной, как архаичный ящер, а немудреная детская игра является трансформацией древнейшего языческого обряда принесения девушек в жертву дракону-ящеру, зафиксированного, кстати, и в многочисленных сказках (Рыбаков, 1981).

Многие из детских игр вышли из календарных обрядов взрослых, по свидетельству активного "реставратора" народных игр В.М. Григорьева: "Прошедшие через века традиционные игры доносят до нас отголоски старинных обычаев, элементы древних магических обрядов религиозных представлений разных народов" (Григорьев, 1994. – С.35)

Подчеркнем еще раз, что традиционная игра — не просто воспроизведение детским сообществом исторически сложившихся отношений взрослых, а переосмысление им |этих отношений и определения своего самобытного места в мире.

Творческая, пристрастная переработка совокупного опыта предшествующих поколений в игре является условием автономизации мира детства и возникновения широкого круга феноменов детской субкультуры, таких, как различные жанры детского фольклора к ним, в частности, относятся: считалки ("Аты-баты, шли солдаты, аты-баты - на базар…"", "На златом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной. Кто ты есть такой?..", "Вышел месяц из тумана..." и др.) и другие формы жеребьевки; дразнилки (именные — для мальчиков и девочек типа "Андрей -воробей, не гоняй голубей...", а также дразнилки, высмеивающие детские недостатки и проступки: ябедничество, хвастовство, глупость, плаксивость, жадность, например: "Жадина-говядина, соленый огурец, по полу валяется, никто его не ест" или "Плакса-вакса-гуталин, на носу горячий блин!"), благодаря которым детское сообщество осуществляет функцию воспитания своих членов. Дразнилки тренируют эмоциональную устойчивость и самообладание, умение отстаивать себя при наладках сверстников в адекватной форме словесной самозащиты (ответить дразнилкой-отговоркой) (Осорина, 1990).

Жанр считалка является уникальным, не имеющим аналогов во взрослом фольклоре и представляет собой вместе с жеребьевками (типа: "Матки, матки, чьи заплатки — травка или булавка?") своеобразную прелюдию к игре, необходимый ее атрибут и культурно оформленную реализацию параигровых отношений:

"Катилася торба
С великого горба.
В этой торбе –
Хлеб, соль, вода,
Пшеница.
Кто с кем хочет
Делиться?"

Именно благодаря считалке устраняются нежелательные конфликты в детской среде по поводу игры и обогащается репертуар традиционных текстов.

По определению М.В. Осориной, "детский фольклор - одна из форм коллективного творчества детей, реализуемого и закрепляемого в системе устойчивых устных текстов, передающихся непосредственно из поколения в поколение детей и имеющих важное значение в регулировании их игровой к коммуникативной деятельности" (Осорина, 1983. — С. 41). Фольклорная традиция, вобравшая в себя социальный и интеллектуальный опыт многих детских поколений, предоставляет ребенку-дошкольнику или младшему школьнику готовые способы решения жизненных проблем в детском сообществе, а в подростковом возрасте — приобретение психологической независимости от взрослых и отстаивание своей позиции.

Содержание детской субкультуры может меняться в зависимости от возрастных характеристик детей, например, если до 8 — 10 лет в детских сообществах наблюдаются преимущественно стихотворные жанры фольклора и правового быта [Детский поэтический фольклор.., 1997; Мир детства и традиц.., 1996]. В 11 — 13 лет в общении между детьми используются прозаические тексты демонстративного или юмористического содержания (Школьный быт и фольклор.., 1992). А в 14 — 17 лет — это песни, пародии, анекдоты, "черный юмор" как особые средства приобретения социального статуса среди сверстников и удовлетворения потребности подростков в коммуникации, а также в приобретении стиля поведения, моды. Передача всего богатства содержания детской субкультуры происходит непосредственно "из уст в уста" в условиях неформального общения на игровых площадках, в летних лагерях, санаториях, больницах. Лишь к концу периода детства, наряду с устными, появляются письменные тексты — песенники, девичьи альбомы, "гадалки", сборники анекдотов.

Изменение содержания и форм детского фольклора можно проследить на примере страшилки. В российской культуре пестования (няньчания) маленьких детей существуют традиционные малые стихотворно-двигательные формы общения и игривого взаимодействия — "пугалки", типа:

"Идет коза рогатая
За малыми ребятами,
Кто кашку не ест,
Того — забодает!"

При этом взрослый изображает "козу" и делает "страшные" глаза, что сначала несколько настораживает и пугает малыша, а затем вызывает веселый смех, к которому присоединяется взрослый. В два — пять лет пугалки становятся более энергичными и сопровождаются сильным подбрасыванием ребенка на коленях ("Поехали к бабке на хромой лошадке, лошадке, лошадке. По ровной дорожке на одной ножке... По кочкам! По кочкам! И... в яму — бух!"). Взрослый сначала плавно покачивает малыша, а потом подбрасывает, а в конце — раздвигает колени, и малыш как бы падает в "яму", что вызывает сначала страх падения, а затем бурную радость от благополучного "приземления". В более позднем - дошкольном и младшем школьном — возрасте страшилки получают развитие в автономной детской среде и принимают форму быличек ужасного и трагического содержания, типа: "В одном черно-черном лесу стоит черный-черный дом. В этом черном-черном доме есть черная-черная комната. В этой черной-черной комнате есть черный-черный стол. На этом черном-черном столе стоит черный-черный гроб. В этом черном-черном гробу лежит черный-черный мертвец. Ты подходишь к нему, а он... кричит: "Отдай мое сердце!" В них присутствуют нечистая сила, опасные и загадочные явления, мертвецы и пр., и все это является некоторыми аналогами переживания высокой трагедии, страха, но "не до смерти" и психологического-катарсиса. Для ребенка прохождение через испытание страшилкой (как правило, дети ее рассказывают в темной комнате поздно вечером "замогильным" голосом) сродни архаическому обряду инициации и переходу на более высокую возрастную ступень. Это относительно новый жанр детского фольклора, "обнаруженный" лишь 40 — 50 лет назад (Школьный быт и фольклор.., 1992), получил свое достаточно широкое распространение в 70-е и в начале 80-х гг.

В середине 80-х годов появилась в среде подростков еще одна форма страшилки — так называемые "садистские стишки", типа:

"Дети в подвале играли в гестапо.
Зверски замучен слесарь Потапов",
или:
"Девочка Света нашла пистолет,
Больше у Светы родителей нет",
или:
"Мне мама в детстве выколола глазки,
Чтоб я варенье в шкафе не нашел.
Я не хожу в кино и не читаю сказки,
Зато я нюхаю и слышу хорошо!"

Чудовищное сочетание страшного и смешного в этих стишках, кощунственное обращение подростков к запретным темам и нарушение нравственных норм в словесной форме обеспечивает переживание "радостного ужаса", свидетельствуя о дегуманизации общественной жизни и демонизации детского сознания в последние десятилетия. Определенная поэтизация жестокости в подростковой среде, когда "совесть отступает перед блеском остроумия", создает парадоксальную логику "антимира", создаваемого в детской субкультуре сегодня (Плеханова, 1995; Чередникова, 1995; Поэтика "страшного".., 1996).

Развитие данных форм детского фольклора в последние годы, безусловно, свидетельствующих об изменениях детского сознания в сторону его демонизации, требует пристального изучения подобных трансформаций в детской субкультуре.