Литературный вечер «Сказки Северного сияния»
методическая разработка по художественной литературе (старшая группа)

Муниципальное бюджетное дошкольное образовательное учреждение

«Детский сад №2»

Литературный вечер «Сказки Северного сияния»

                                                                                               Подготовила:

                                                                           Рожкова Алёна Игоревна

с. Ловозеро

Цель: вызвать интерес к художественным произведениям саамских писателей.

Ведущий:

Много лет тому назад, как историки твердят,

Было здесь совсем безлюдно, мрак и холод, выжить трудно.

Но на край земли, на самый племя древнее саамы

Раз пришло и стало жить, разводить стада оленей

И грядущим поколеньям сказки чудные слагать.

(Открывает книгу)

Ведущий: Саамы — один из немногих арктических народов, несущих             о своей истории загадку. Богато и разнообразно устное народное творчество саамов, в котором, наряду со сказочным фольклором, широко представлено самобытное и своеобразное песенное творчество. Героические и исторические сказания и сказки. У каждого из собирателей есть тексты, которые показывают борьбу саамского народа со своими врагами. Богатства Кольского края издавна привлекали огромное количество желающих поживиться за чужой счет. Народ, живший разрозненно, небольшими погостами, не мог должным образом отражать натиск врагов. Саамам приходилось рассчитывать на свою смекалку и хитрость.

Сказка 1 «РЕХП И ЛОКРИ»

Это было тогда, когда шведы разоряли саамскую землю. Подходили шведы                к Потозеру. В тех местах было маленькое селение. В этом селении жили две неразлучные подруги, одну звали Рехп (Куропатка), другую - Локри (Лукерья). Одновременно увидели они во сне, что идут шведы, проснулись и сказали про это мужчинам. Народ, предупреждённый подругами, ушёл из селения, а Рехп  и Локри остались. Пришли шведы в окровавленной одежде; по пути они грабили и убивали всех, кто попадался им. Заставили шведы женщин стирать их одежды и бельё, а сами остались, голыми сидеть в веже. Женщины стали кипятить белье в котле, прокипятили и унесли узлы на озеро. Там спустили бельё под лед, а сами ушли в горы. Так подруги наказали грабителей-шведов. Стояли морозы. Шведы не могли выйти из вежи голыми. У них вышла вся еда, они не могли поддерживать огонь, и все замёрзли. Та варака, на которой спасались Рехп и Локри, называется с тех пор Локри - Пайта'варь (Лукерьина пахта), а место, где было селение, - Рехп-Чальм (Куропаткин пролив).

Ведущий: Очень много волшебных сказок у саамов про лису, оленей…        

А как же другие животные?

Сказка 2 «О МЕДВЕДЕ»

Катались ребятишки с горки. Проходил мимо медведь и забрал ребятишек                 в мешок. Взвалил мешок на себя и понёс в лес, в свою вежу. Идёт и видит след неведомого зверя. Медведь положил мешок на снег, сказал ребятам: «Не уходите,     я скоро приду!» И ушёл по следу. У одного мальчика был ножик. Мальчик разрезал в мешке дыру, и в неё вылезли все ребятишки, кроме одной девочки. Девочка решила остаться в мешке, чтобы отвечать медведю, когда он будет спрашивать, тут ли дети.

Чтобы мешок не показался медведю пустым и легким, ребятишки наложили в него больших камней и набили снегом, а сверху в мешок посадили девочку. Завязали ребята мешок и убежали домой по медвежьей тропе. В темноте вернулся медведь за мешком. Спросил, все ли ребята здесь, а девочка ответила: «Все в мешке». Взвалил медведь опять мешок на спину и понес к себе. Принес домой, закричал своей старухе: «Заправляй котел! Будем мясо варить!»

А сам забрался на вежу и стал сверху, через дымовое отверстие, вытряхивать все из мешка в котел. Первой упала из мешка девочка, попала в котел с водой и вскочила на ноги, а следом свалились камни и пробили дыру. В дыру вся вода из котла вытекла и залила огонь в камельке.

Закричала старуха на старика-медведя: «Обманул, старичина! Завтра   же уведи эту девочку назад, откуда взял!»

На утро отвел медведь девочку к ее родителям. Привел к отцу-матери и стал у них просить прощения. Родители обрадовались возвращению дочери, но медведя не простили, а накинули ему на шею веревочную петлю и потащили его на берёзе вешать. Заплакал медведь и испугался так, что сразу умер от медвежьей болезни, а слезы его стали горохом.

Ведущий: Для лопарской сказки характерно то, что события её происходят                     в конкретной местности, в самых живописных местах тундры. Чуть потаинственнее варака, чуть покрасивее островок посреди леса, чуть пограндиознее водопад - лопарь непременно сделает их ареною какой-нибудь стародавней были.

А есть сказки о Сейдах - священных камнях саамов и связано это с культом  поклонения предкам. В одних сказках - Сейды рассматриваются, как покровители промыслов: охоты и рыболовства. В других отражен протест против старых верований и представлений, они посвящены борьбе с Сейдами. Например, Сейды наложили запрет на лов рыбы, или сердитые Сейды запрещают проезжать около своих жилищ; в других сказках некогда могущественный Сейд покидает свое жилище и переселяется подальше от людей.

Сказка 3 «МОРСКАЯ БАБУШКА»

С давних пор на берегу Териберской губы - залива морского - стоял погост.      В те времена одни саамы там жили. Морским промыслом занимались, рыбу ловили. Лодки у них деревянные, оленьими жилами шиты, маленькие такие, верткие. Трудно на этих лодках рыбакам в плохую погоду. Баренцево море суровое, шторма на нем частые. В плохую погоду и в губе не укрыться. Волны   в ней гуляют - почище чем в открытом море.

Собрались как-то саамы и стали думать: не поискать ли другое место для погоста. Уж больно открытая для всех штормов и ветров Териберская губа.

А жила в этом погосте Моресь-аканчь - Морская бабушка. Слушала, слушала и говорит: Мой прадед в этом месте рыбу промышлял, и дед, и отец, и муж, а теперь вот сыны и внуки. Стыдно мне вас, рыбаки, слушать. Кто же это   из родных мест уходит?»

Заспорили с ней рыбаки.

«Ладно, - говорит Морская бабушка, - избавлю я вас от непогоды, от бурь».

Не поверили ей саамы. «Как же ты избавишь нас от непогоды?» - спрашивают.

«Скоро увидите» - ответила старушка.

«Нет, - говорят саамы»,- скажи, где ты защиту возьмёшь?»

«Возьму я её у Цып-Наволока и приведу в Териберку», - сказала бабушка.

Вот так бабушка! Что надумала!

А она говорит: «Вы спать ложитесь, из вежи не выходите, на море                          не смотрите, пока я вас сама не позову». Пообещали саамы сделать так, как старушка велела, и спать пошли.

Развела Моресь - аканчь большой костер, положила в котел треску.                       Суп варит, китовым плавником помешивает, да слова тайные говорит. Поднялась на море страшная буря, на землю и на воду густой туман пал. Морская бабушка вмиг по нему до нужного места добралась, оторвала от полуострова Рыбачьего большой кусок земли и поплыла на нем по морю на восток, к Териберке. А тут и утро настало. Небо прояснилось. Туман рваными клочьями пошел, да и весь растаял.

Плывёт земля мимо устья Кремневой реки. А в устье том саамское поселение - погост Истертой Скалы. Его так называли, потому что скалы там штормами сильно разбиты были. Саамские жёнки рано поднимаются. Вышли две женщины поглядеть на море: не пора ли мужей поднимать, да за рыбой отправлять. Видят - земля плывет. Закричали они: «Люди, просыпайтесь! Чудеса делаются! Было на море чисто, теперь земля на нём появилась!»

Выбежали саамы из своих веж - глазам не верят. Стоит против их погоста большой остров. Кильдин он теперь называется.

Вот, как всё получилось. Не знали женщины те: нельзя было кричать, когда плывущий остров увидели. Кусок земли тот от человеческого крика и остановился. А Моресь-аканчь, что на нем плыла губу Териберскую от непогоды защитить, вмиг окаменела. И стала она главным морским Сейдом, добрым духом моря. Много раз саамы-промышленники к каменной бабушке ходили, китовые позвонки ей в подарок приносили, рыбу всякую. И всем она удачу в морском промысле давала. Много лет прошло, столько, что и не сосчитать. Стоит и стоит Сейд - большой камень, над морем возвышается.

Да только однажды шел мимо острова военный корабль. Увидел капитан                  в бинокль: камень над морем стоит. Стал у матроса, что из местных, спрашивать, что за камень такой. Тот и рассказал эту историю про Сейд-бабушку. Посмеялся капитан. И велел по тому камню из пушки пальнуть. И по сей день стоит Моресь-аканчь на том же месте, только груда обломков от той пальбы вокруг неё. А она сама цела-целехонька. Вот как бывает.

Ведущий: Есть в саамских сказках необыкновенный народ - чахкли - маленькие голые люди, живущие под землей. Эти волшебные существа - герои волшебных сюжетов, бытовых и героических. В зависимости от ситуации их наделяют и различными человеческими чертами. Ещё в конце XIX века многие сказители утверждали, что сами видели чахкли. Его легко поймать, надо только оставить каньгу (летняя обувь) с длинной оборой. Чахкли чаще глуп и повторяет   за человеком все его движения.

Когда заскучается в доме, ты выберись в дебри тайги.

Там маленький сказочный гномик живет в корневищах тугих.

Смешной, в колпачке своем белом,  он зла никому не творит.

Но что бы в тайге ты не делал, он всё за тобой повторит.

Топориком стукнешь по ветви - такой же услышишь ты стук.

А крикнешь - он эхом ответит, и звук улетит за версту.

Когда же по небу закосят дождливые тучи, ветра,

Расстелет постель ему осень из листьев, травы и пера.

И если случайно зимою ты вновь заберёшься сюда,

Увидишь пространство немое, а гномика - нет и следа.

Но только плохого не думай,своею дорогой иди.

Нет, маленький чахкли не умер. Он спит. Ты его не буди.

Сказка 4 «БОГАТЫЙ, ДА СКУПОЙ - БЕДНЫЙ, ДА ЩЕДРЫЙ»

Прежде жили когда-то два брата. Один богато жил. Тупа - изба бревенчатая      с плоской крышей - у него просторная, в камельке всегда огонь горит, олени стадами бродят. А у другого всё не так. Не уследил он как-то раз за своим камельком, угли в нём потухли. Сколько ни дул, берёсты ни подкладывал, не добыл больше огня. «Пойду, - думает, - к брату. Неужто он углей пожалеет?» Взял глиняный горшочек и пошёл к богатому брату. А тот суп ест, мясо                            на дощечку выложил, ножичком отрезает, в рот кладет. Кости, обглоданные собакам бросает. Стоит бедный брат у порога, дальше пройти боится. А богатый ест себе, будто бедного брата и не видит. Только когда поел, спрашивает: «Что тебе, рвань, надо?»

«Мне бы угольков горшочек», - отвечает бедный, - «камелёк разжечь. Холодно в тупе».

«Ишь чего захотел», - брат ему отвечает. – «Мои угольки мне и самому нужны. Пошёл прочь!»

Идёт бедный брат и думает: «Видно, правду говорят про скупых, что у них углей из печки не достанешь. Это и про моего брата сказано. Делать нечего, надо у чужих угольков искать, без углей возвращаться нельзя».

И пошёл саам куда глаза глядят. Долго шёл по лесным горушкам – варакам да по болотам, приустал. Сел отдохнуть на поваленное дерево, достал кусочек сушёной рыбы, чтобы подкрепиться. Вдруг видит: перед ним чахкли стоит, маленький такой, одежды на нём нет. Просит: «Дай мне, саам, рыбки кусочек».

Посмотрел саам на свою рыбу. Такой у него кусочек маленький, только чахкли и можно накормить. Отдал всё.

А чахкли спрашивает: «Что это ты такой грустный?»

Рассказал бедный брат, как у богатого углей не выпросил.

«Как брата зовут?» - чахкли спрашивает.

«Не скажу я тебе его имени», - говорит бедный, - «стыдно мне за него,                     брат он мой».

«Ладно», - говорит чахкли, - «не говори, он сам ко мне придёт. Дай-ка мне твой горшочек».

Взял чахкли горшочек, в расщелине меж камней исчез и вынес оттуда его, полный углей.

«В руках неси», - говорит чахкли бедному брату, - «до самого дома. Горячо будет – терпи».

Поблагодарил младший брат чахкли. Накрыл горшок шапкой, чтобы угли                   не остыли, и скорее домой побежал. Чем ближе к дому, горшочек всё теплее становится. Горячо сааму держать его, но терпит. Только через порог своей тупы ступил - споткнулся. Горшочек из рук выпустил, тот и разбился на много кусков. Чуть не заплакал бедный саам. Бросился угли голыми руками подбирать, а они совсем не горячие. Смотрит, а это не угли вовсе, а кусочки золота. А черепки от горшка в серебряные слитки превратились.

Богатым стал бедный брат. Тупу новую поставил, оленей много купил. Каждый день у него огонь в камельке горит, суп с мясом в котле варится. Прослышал богатый брат, что бедный разбогател - спать перестал. Всё думает: как у брата узнать, откуда добро взялось. Да только стыдно, что брата прогнал, угольков пожалел.

Недолго мучился богатый, жадность своё взяла. Пошёл он к брату в гости.                 А тот зла не помнит. На почётное место усаживает брата, угощает. Богатый стал расспрашивать, откуда столько добра у бедного взялось. Рассказал ему брат,                    как чахкли встретил, рыбу ему отдал. И как горшочек с углями до дому донёс.  И что потом вышло.

Вернулся богатый домой. Не спит - не ест. Только и думает, как бы того чахкли найти. Взял горшочек побольше, а рыбу сушёную положил в него поменьше. Бежит по тропинке, по которой брат шёл. И на судьбу свою плачется. Добежал до поваленного дерева, чахкли зовёт.

Вышел из расщелины чахкли, саам ему рыбу сует.

«Скорее, - говорит, - мне углей давай, да поплотнее их в горшочек укладывай!»

Усмехнулся чахкли. «Пусть, - говорит, - будет, как ты просишь».

Вынес он богатому углей горшочек. Схватил тот горшок, даже спасибо                    не сказал. Тяжёлый горшок и руки печёт. Бежит богатый брат, ног под собой                    не чует. Только бы донести поскорей - об одном думает. Прибежал домой, порог переступил, бросил горшочек на пол, тот разбился на много кусков. Угли по всей тупе рассыпались. Ждёт богач, когда они в золото превращаться будут. А угли лежат себе. Вот уже пол в тупе заниматься огнем начал. Сидит богач, шевельнуться боится. Стены гореть начали. С четырёх сторон уже тупа горит. Насилу его из огня вытащили. Всё сгорело: и тупа, и амбары. Олени огня испугались, разбежались по тундре.

Сидит богатый брат и плачет. Никого теперь беднее его нет. Куда идти? Делать нечего: побрёл богатый брат с женой и детьми к брату, которому горшочка углей пожалел. А идти тяжело: вдруг разбогатевший братец его прогонит? Да не так вышло. Ничего у него брат спрашивать не стал. Накормил всех, напоил и спать уложил. День живёт с семьей, второй, третий, а всё не может рассказать, что с ним приключилось. Стыдно ему. А брат уже и сам всё знает. У дурных вестей ноги длинные, быстро по свету несут. Беда с каждым случиться может.  И предложил брату-гостю брат-хозяин: «Живи у меня, всем места хватит. Работать будем - проживём. Так и стали вместе жить. Ребят хороших вырастили. Одинаково работали, и пили, и ели равно.

Ведущий: Как же приятно слушать сказки сидя вот так, у костра…

Огонь костра сродни большому солнцу лета.

Он освещает дни, им люди обогреты.

То вспыхнет на ветру, как стяг, взметнувшись кверху.

То на полене вдруг мигнет пушинкой вербы

И пропадет во мглу, оставив горечь дыма

И серую золу на почве нелюдимой...

А наша жизнь – она с костром не схожа разве?

Кто в ней горит до дна и в будний день, и в праздник,  

Кто говорит: «Пустяк, в горенье смысла нету...»

Он так накоротке и проживёт, наверно,

Как тлеет в угольке глазок пушинкой вербы.

Его задавит мгла, задушит горечь дыма.

И на ветру зола рассеется незримо.

Как хорошо ночью... луна… северное сияние.  А днём - солнце. А есть ли сказ про луну и солнце?

Сказка 5 «ДОЧЬ ЛУНЫ И СЫН СОЛНЦА»

Долгий - долгий день ездит Солнце в берестяной кереже по синему небу - осматривает свои земли. Утром Медведь его везёт, в полдень - Олень-бык, к вечеру - Олень-важенка. Много, очень много дел у Солнца: надо дать жизнь всему, что должно родиться, надо растить деревья, ягель и травы, надо светить зверям, людям и птицам, чтоб жирели они и плодились, умножая богатства Солнца. К вечеру устаёт Солнце, валится без сил за море. Ему бы уснуть-отдохнуть, а тут сын Пейвальке - солнечный луч пристаёт: «Отец, пора мне жениться!»

«Что верно, то верно — пора! А есть ли у тебя невеста?»

«Нету. Примерял я свои золотые сапожки земным невестам - ни одной                    не пришлись впору. Ноги у них тяжёлые, от земли не оторвёшь. А мне в небе летать».

«Не там ты ищешь невесту, Пейвальке», - сказало Солнце. - «Спрошу я Луну, дочь у неё родилась. Хоть и бедней нас Луна, а всё же, как и мы, по небу ходит».

Дождалось Солнце того дня, когда Луна утром вышла на небо, подкатилось     к ней поближе, спрашивает: «Скажи, соседка, не растёт ли у тебя дочка хороша?  У меня для неё жених есть, сынок мой Пейвальке - солнечный луч».

Затуманилась мать-Луна, отвечает: «Малое ещё дитя моя дочка. На руках держу и не чую, есть она или нет — чуть светится. Куда уж ей замуж!»

«Ничего, - говорит Солнце, — наш дом богатый. Откормим, дородной будет. Дай, пусть посмотрит на неё мой Пейвальке!»

«Ох, нет, - испугалась Луна и закрыла дитя тучкой, - сожжёт он её, твой Пейвальке. Скажу тебе правду: уже есть у неё суженый - Найнас - северное сияние. Вон он над морем ходит».

«Ах, так! - рассердилось Солнце, - Значит, нам отказ из-за какой-то полоски?! Видно, ты забыла, соседка, что я всему даю жизнь, что у меня - богатства, у меня – сила»

«Сила твоя, сосед, сильна только вполовину, - молвила Луна, - а в сумерки ты где? А ночью? Долгой зимой где твоя сила? А Найнас - северное сияние - и зимой и ночью даёт свет».

От таких слов ещё пуще взъярилось Солнце, мечет огненные стрелы, пышет жаром гнева: «Всё равно, - кричит, - женю сына на твоей дочке!» Загремел гром, завыли ветры, вздыбились в морях воды, ходуном заходили горы. Шатко стало земле. Сбились в кучу стада оленей, попрятались в вежи люди. Поскорей ушла мать-Луна в ночную темень. Думает: «Видно, надо спрятать дитя от солнечных глаз подальше». Присмотрела на озере плавучий остров, где жили старик со старухой, добрые люди, и сказала: «Вот, кому доверю свою дочку!»

Устало бушевать Солнце, затих гром, улеглись ветры. Пошли старик                       со старухой в лес бересту драть. Видят: висит на еловой лапе серебряная люлька. Никого нет в ней, только слышится детский голос: «Ниекия — нет меня. А вот я!»

Смотрят: лежит в люльке дитя, на вид людское, но всё так и светится лунным светом. Отнесли старики домой люльку, радуются, что теперь есть у них дочка. Стали её растить. Слушается она старика, как отца родного, слушается она старуху, как мать родную. А ночью выйдет из вежи, поднимет личико к Луне, протянет к ней руки и лучится ещё сильнее. Научилась она шить из оленьих шкур пологи и одеяла, научилась расшивать их бисером и серебром. А станет играть, крикнет: «Ниекия — нет меня!» И исчезнет, только смех звенит рядом. Так и назвали   её старики — Ниекия.

Выросла Ниекия, девушкой стала. Личико у неё круглое, румяное, как ягода морошка, волосы — нити серебряные, сама тоненькая и вся светится. Дошёл слух до Солнца, что живёт на острове невеста, на земных дочерей не похожа. Послало Солнце к ней сына своего Пейвальке. Прилетел Пейвальке на остров, заглянул     к старикам в вежу, увидел он Ниекию, и мила он ему стала.

«Примерь, — говорит, — красавица, мои золотые сапожки!»

Вся зарделась Ниекия, стала примерять сапожки и вдруг закричала:                     «Ой, жжёт, больно!»

«Ничего, — утешает Пейвальке, — привыкнешь!»

Хотел он обнять Ниекию, унести с собою, но крикнула она: «Нет меня, нет меня, нету!» И, словно тень, растаяла, исчезла.

А золотые сапожки остались у порога.

До ночи таилась Ниекия в лесной чаще. А когда поднялась в небе Луна, пошла, пошла она по лунной дороге через леса, через горы, через тундру. Мать-Луна вела её к морю и вывела на пустынный берег к одинокому дому. Вошла Ниекия в дом — никого в нём нету. Грязно, не прибрано в доме. Принесла Ниекия воды, вымыла дом, всё прибрала. Захотелось ей спать. Обернулась она старым веретеном, воткнулась в стенку и задремала.

В сумерках услышала Ниекия тяжелую поступь. В дом вошли воины                   в серебряных доспехах, один другого сильнее и краше. Это вошли братья Сполохи. Впереди — старший брат их и вождь Найнас - Северное сияние.

«Чисто в нашем доме», — сказал Найнас. – «Видно, пришла к нам добрая хозяйка. Она таится, не вижу, а чую, смотрит живыми глазами».

Сели братья за ужин. Поели — стали играть, затеяли между собой битву.                 То схватятся в рукопашную, то рубятся мечами. Белым огнем сверкает оружие, алые сполохи пляшут в небе. Запели братья песню воителей неба и один за другим улетели. Только Найнас светлой тенью остался в доме. Стал он просить: «Покажись, кто ты! Если старая старушка — моей матерью будешь, если мне ровесница — будешь сестрою, если юная девушка — назову невестой».

«Это я! — тихо молвила Ниекия и в сумерках ранней зорьки предстала перед Найнасом».

Он спросил её: «Пойдёшь ли за меня замуж, Ниекия?»

«Пойду, Найнас, — чуть слышно ответила Ниекия».

Но тут заря разгорелась, выглянул край Солнца. Крикнул Найнас:                       «Жди меня, Ниекия!» И умчался, будто его и не бывало.

Каждый вечер прилетали Найнас и братья к родному дому, каждый вечер затевали игрища в небе, а на утренней зорьке улетали. Просила Ниекия Найнаса: «Останься, Найнас! Хоть денёк побудь со мною!»

«Не могу, — отвечал Найнас, — ждут меня за морем небесные битвы».

Стала думать Ниекия, как удержать Найнаса. Сшила она полог из оленьих шкур, вышила на нём серебром Звёздный Пояс и большие звёзды и развесила   под потолком в доме. К ночи прилетел Найнас со своим войском. Натешились они в небе, наигрались и легли отдыхать. Крепко спит Найнас, а нет-нет - глаза откроет, видит: над ним тёмное небо и Звёздный Пояс, значит, ночь ещё, вставать рано.

Проснулась Ниекия, вышла из дома, а дверь притворить забыла. Открыл Найнас глаза — за дверью ясное утро. Медведь везёт Солнце по синему небу. Выскочил Найнас из дома, зовёт братьев. Но тут Солнце его увидало, охватило жаром, к земле прижало. Бросилась к суженому Ниекия, заслонила его от Солнца своим телом. Поднялся Найнас, стал светлой тенью и в вышине растаял.

А Солнце схватило Ниекию за косы, обожгло огненным взглядом, стало звать своего сына Пейвальке.

«Убей, а не пойду за Пейвальке!» - плакала Ниекия.

Швырнуло тогда Солнце Ниекию матери-Луне на руки. Приняла её мать-Луна, к сердцу прижала, так с того времени и держит. Видишь тень её личика на лунном лике? Смотрит, смотрит Ниекия на светлую полоску над морем, на битвы Сполохов в небе и глаз оторвать не может.

Ведущий: 

Так у нас повелось, что издревле ни бабки, ни мамки

Не готовили нам ни дворцов, ни затейливых замков.

Спали мы на полу - на траве увядающей, рыжей.

Сквозь дырявые шкуры мы видели звездную крышу.

И лежало за пологие тундры пространство немое.

Наши стены снегами ветра бинтовали зимою.

Целый мир был нам домом, манящим неведомой далью.

Шестерых нас кормила, скупая земля Заполярья.

Д. Меркушёв

ЛЕГЕНДА О СААМАХ

Давно это было. Так давно, что успели вырасти дети, и внуки у них появились. Недалеко от озера Имандра стоял саамский погост. В нём жила женщина с двумя сыновьями. Трудно жилось семье. Да и другим саамам не легче было - война шла. Страшная война с фашистами. Много оленей отдали саамы в действующую армию, у самих остались единицы.

Вот один раз собрался старший сын на рыбалку. Запряг он оленя-гирваса                    в кережи (сани), да на них карбас поместил и поехал. На озере карбас на воду спустил и стал рыбу ловить. Хороший улов получился, богатый. Стал старший сын домой собираться, да к ночи ветер поднялся, шторм начался. Быстро соорудил парень куваксу, решил в ней отсидеться. Слышал, что в вой ветра вплетаются звуки взрывов. Иногда выглядывал, проверял оленя своего. Когда в очередной раз выглянул, увидел, что олень ушами нервно подергивает, будто слышит что-то. Стал и юноша вслушиваться, всматриваться вдаль. Увидел, как два самолета   по небу летят, да как ястребы друг друга атакуют. А после дым потянулся за одним самолетом. Стал самолет высоту терять, а после и вовсе падать начал. Раздался взрыв.

Не смог юноша дольше оставаться в куваксе. Запряг он оленя, улов                             на кережи уложил и отправился к тому месту, откуда дым в небо поднимался. Пришлось юноше одну сопку пройти и другую позади оставить, пока не увидел догорающий самолет. Привязал оленя к карликовой березке и бросился к самолету, увидев на крыле красную звезду. Наш самолет подбит был. Стал юноша осматривать землю недалеко от горящего самолета, увидел кусок материи, а еще дальше – человека. Бросился юноша к летчику, стал проверять, жив он или мертв. Летчик был без сознания, весь в крови, но дышал. Юноша помчался за гирвасом.  С трудом перетащил летчика в кережи, и, подгоняя оленя, направился к погосту.

А в погосте мать уже волноваться стала, никогда ещё сын так надолго                      на рыбалку не уходил. Только и отправляет из вежи младшего сына посмотреть,                 не появился ли его брат. Вдруг женщина услышала крик. Выскочила она из вежи, видит, вдалеке оленья упряжка появилась. Сын возвращается. Обрадовалась женщина. Но что-то тяжело гирвас двигался, медленно упряжка к погосту приближалась.

Дождалась женщина, пока сын подъедет, и увидела, что кроме рыбы                         на кережах раненый человек лежит. Бросилась она с младшим сыном к саням, стала помогать раненого из кережей доставать. Другие саамы, кто в погосте был, тоже присоединились. Как только удалось раненого перенести в вежу, стали первую помощь оказывать: раны промыли, ягель вместо ваты приложили, перевязали. Долго летчик без сознания находился, бредил, метался по оленей шкуре, на которой лежал. Мать не отходила от него. Чай из трав и листьев брусники, черники, морошки заваривала и поили летчика. Оленьим салом раны смазывала. И стал поправляться летчик. А как только окреп, стал просить отвезти его в часть.

Весь погост вышел провожать воина. Старший сын не только летчика повёз, но и собранные саамами для бойцов вяленую рыбу, оленье мясо, ягоды и грибы.               А еще саамские женщины передали койбицы - варежки из оленьего меха, чтобы бойцам тепло было.

Долго шла война. Не раз еще саамы помогали бойцам в трудную минуту.

Д. Меркушёв

ВСТРЕЧА С АЦЦЫ

Жил мужик–саам в тундре. У него была вежа. А в веже были вещи                             ещё с прошлых веков, ими ещё прадедушки пользовались.

Однажды ему захотелось пойти на рыбалку. Вот собрал он тройник и ярус                    на рыбалку, взял кусок хлеба и пошел на речку. Идет он, идет, пришел. Достает хлеб, хочет съесть и видит - речки нет. А вместо речки, на мокром песке лежит Аццы – женщина-паук. Попросила Аццы у саама хлеба. Мужик был добрый    и отдал Аццы свой кусок.

«Спасибо, я тебе помогу в самую трудную минуту», - сказала Аццы. В тот же миг Аццы исчезла, а вместо неё появилась речка. Мужик стал рыбачить и к концу дня много рыбы наловил. Пошел мужик домой, в свою вежу, и на обратном пути опять появилась Аццы.

«Залезай под тот куст, который напротив твоей вежи, и возьми лук - говорит Аццы. – К тебе в гости наведались чуди, у них есть главарь. Постарайся стрелой поразить его, и чуди разбегутся».

Женщина-паук исчезла. Мужик пошел дальше и у своей вежи увидел чуди. Саам спрятался в кустах, прицелился, выстрелил, и стрела попала в голову главарю. Чуди испугались и убежали. Саам мысленно поблагодарил Аццы    за помощь.

Войдя в вежу, саам увидел много еды. Понял он, что Аццы его за хлеб отблагодарила. Стал раскладывать пищу и щедро восхвалять защитницу.

И потом еще очень долго мужик вспоминал Аццы добрым словом.