Обычаи и быт казаков
учебно-методический материал на тему

Казак и православие

xристианство в Кубанском крае распространилось на много веков раньше, чем появились здесь казаки. История свидетельствует о том, что уже в первых веках от Р.Х. велась здесь проповедь о Христе святым апостолом Андреем Первозванным и его сподвижником апостолом Симоном Зилотом (Кананитом), который принял мученическую смерть в Абхазии

Кубанские казаки – прямые  потомки запорожских и донских, - с  незапамятных времён считали себя защитниками веры Христовой и православия. Веру, Отечество и Народ защищало казачество на протяжении всей своей истории. При всём сходстве религиозного сознания запорожских и донских казаков между ними имелись и существенные различия. В первое время по переселении на Кубань основывая здесь свои курени и станицы, черноморцы и донцы сохраняли свои традиции незыблемо. Позже начался процесс смешения «двух культур», но. по ряду причин, в том числе и политических, доминирующую роль играли все-таки религиозные традиции запорожцев Они отличались особенной религиозностью и приверженностью к православной вере, как на службе так и в быту «Кто хочет за веру христианскую быть посаженным на кол, кто хочет быть четвертован, колесован, кто готов претерпеть всякие муки за святой крест, кто не боится смерти, - приставай к нам! Такой был призыв запорожцев, когда они шли на войну. По переселении на Кубань бытовой уклад казаков значительно изменился. Они уже не приносили обета безбрачия, жили семейно Наряду с военной службой, занимались скотоводством и земледелием. Безусловно, эти перемены влекли за собой и изменения в религиозном сознании. Однако древние религиозные традиции запорожского казачества во многом сохранились и на новых землях.

Вера составляла духовность казаков и определяла их образ жизни. Не удивительно, что первые войсковые праздники совпадали с религиозными. Каждый год на второй день Святой Пасхи выносили черноморцы на всеобщий показ войсковые регалии – памятники  храбрости и доблестной службы казачества. Особо почитали казаки Пресвятую Богородицу и день Покрова Пресвятой Богородицы, который считался общим войсковым праздником.

К праздникам готовились загодя и основательно, всем Войском. Приглашали гостей, атаманов станиц, почётных стариков и хлопчиков-малолеток. Готовили праздничный обед, сочиняли новые песни, и помнился этот праздник казакам до глубокой старости

Православный календарь организовывал повседневный годовой ритм жизни, как отдельного человека, так и всех жителей станицы. По вехам больших и малых праздников годового круга размеренно и мудро чередовалось время напряжённого труда и радостного отдыха, житейских забот и духовных дел. Сообразуясь со святцами, казак пахал, сеял собирал урожай, пас скот Воспоминания старожилов и архивные документы свидетельствуют о строгом почитании великих двунадесятых, престольных праздников, воскресных дней, дней памяти особых святых (Св. Пантелеймона целителя, Св. Ильи Пророка, Смоленской иконы Богоматери и др.), родительских дней (с коллективным поминовением усопших), соблюдении постных дней (понедельник среда, пятница) и многодневных постов (Рождественский, Великий, Успенский, Петров) Почитание этих дней выражалось, прежде всего, в личном участии казака в церковном богослужении (молитве в храме, исповеди, причастии).

Праздники отмечались как в кругу семьи, так и коллективно. В день Рождества Христова было принято христославить – ходить  по домам со звездою в руках и исполнять песнопения духовного содержания во славу Христа

«Ходить на Иордань» - являлось  непременным обычаем в день праздника Крещения Господня. Крестный ход с иконами и хоругвями двигался к замёрзшей реке, где изо льда вырубывался крест. Иногда местные умельцы складывали небольшую ледяную церковь или иконостас, в других станицах – престол. Батюшка служил молебен, освящал воду в проруби, куда окунались мужчины и женщины, следуя примеру Христа, крестившегося в этот день от Иоанна в реке Иордан.

Следуя первой заповеди, веру свою казаки чтили свято. Верили в Святую Троицу, со вниманием читают молитву не только пожилые, но и малолетки, как например: «Царю Небесный», «Отче наш», «Верую», «Помилуй мя Боже о и прочее»,

Ни одного дела не начинал казак без молитвы к Богу, без благословения священника. Казаки делали приношения в храмы, монастыри в благодарность за возвращение живыми с войны, за исцеление от болезней (иконы, рушники по обету) Обидеть душевнобольного человека, не накормить и обогреть странника считалось тяжелым грехом.

В казачьей среде почитался день седьмой, который согласно четвертой заповеди Закона Божия, посвящался Богу. «Заслышав колокольный звон, прекращалась всякая работа в поле. Одев праздничную (новую, чистую) одежду, казаки с женами и детьми шли к вечерне». В воскресные и праздничные дни, а также в дни особо почитаемых в народе святых станичники не выполняли тяжелую работу в поле и дома. Многие придерживались обычая до окончания литургии «не вкушать пищу, а дожидаться своих домочадцев, которые в это время молились в храме. После их прихода все вместе садились за стол».

Православие определяло и освещало весь земной жизненный путь казака, от рождения до смерти, определяло мировоззрение, весь ежегодный круг обрядов. Таинству крещения казаки придавали огромное значение Крестили младенца обычно через 3 дня, неделю, максимум – две после рождения. Обряд крещения обычно совершался в церкви, для совершения обряда священника могли приглашать на дом Ребёнка «носили до Христа» восприемники. Кумовья, вернувшись с крещённым младенцем, заносили его в дом со словами, обращенными к матери: «Брали мы некрищёнаво, немалитвенаго, а прынесли тебе хрещёнэ малитвинэ. Мы тибе дитя в храм Божый внесли и в небесный дом принесли». Мать принимала ребенка на полотенце, а затем его клали на шубу, простеленную на лавке или табурете под иконами.

В семье воспитывалось уважительное отношение детей к крестным родителям. Крестники должны были молиться за духовных родителей, под Рождество носить им кутью (вечерю), поминать их после смерти.

Казаки и гости

Безмерное уважение к гостю обуславливались тем, что гость считался посланцем Божьим. Самым дорогим и деланным гостем считался незнакомый из дальних мест, нуждающийся в приюте, отдыхе и опеке В шутливой казачьей застольной песне – частушке  «Ала-верды» наиболее точно выражено почитание гостя. «Нам каждый гость дается Богом, какой бы не был он среды, хотя бы в рубашке убогом – ала-верды. ала-верды» Заслуженно подвергался презрению тот, кто не оказывал уважения гостю Независимо от возраста гостя, ему отводилась лучшее место за трапезой и на отдыхе. Считалось неприличным в течение 3-х суток спрашивать гостя, откуда он и какова цель его прибытия. Даже старик уступал место, хотя гость был моложе его. У казаков считалось за правило, куда бы он ни ехал по делам в гости никогда не брал еды ни для себя, ни для коня. В любом хуторе станице, поселке у него обязательно был дальний или близкий родственник, кум, сват, деверь или просто сослуживец, а то и просто житель, который встретит его, как гостя, накормит и его, и коня на постоялых дворах казаки останавливались в редких случаях при посещении ярмарок в городах. К чести казаков, этот обычай и в наше время не претерпел особых изменений. В сентябре 1991 г когда руководство Казахстана во главе с Назарбаевым отказало в приеме казаков в гостиницах прибывших в город Уральск по случаю празднования 400-летия службы Яицких казаков государству Российскому, несколько сот казаков были разобраны по казачьим семьям и приняты с присущим казачьим гостеприимством.

Казачье гостеприимство давно было известно не только историкам, но и простому люду Казак для гостей последние запасы доставал, чтобы про его семью не говорили, что гостя голодом морил.

В казачьей среде высоко ценились трудолюбие честность, справедливость, доброта, щедрость и гостеприимство. И наоборот, порицались и наказывались стяжательство воровство жадность, жестокость Случаи воровства были, но в казачьей станице было правилом, если казак нашел потерянную кем-то вещь, то он относил ее в управу, писарю Ее всегда можно было вернуть, рассказав о пропаже

Осуждалась казаками такая черта как зависть Чрезмерное богатство особо не ценилось в их среде Большинство жило по принципу – лишь бы на год хватило, и были довольны тем, что имели «Если обитатель Черномории не любит сносить тяготы своего ближнего, то с удивительным терпением несет свое собственное бремя; товарищу, протянувшему ему руку, отдает последний грош, не подумавши за односума оплошавшего в бою, умирает, не колеблясь, и сокрытою от взоров людских горячей слезой кропит давно заросшую могилу брата, друга, благодетеля.

Накормить и угостить своим вином прохожего считалось священным долгом каждого казака.

Свадьба казака

 Cвадьбы на Кубани чаще всего игрались осенью, в промежутке между Успенским и Филипповским постами (28 августа – 27 ноября по н. ст.) и в зимний мясоед после Святок (от 20 января до Масленицы), реже в послепасхальный период до Троицы (на «Красную горку»).

Начинались свадебные торжества со сватовства. Как правило, группа сватов была немногочисленной: сам жених и от двух до четырех человек из числа родственников и хороших знакомых (например, «дядько», брат и т.п.); в других случаях в число сватов могли входить и родственники жениха «батько, маты, жыных и дружок». Дружком или старостой избирался, как правило, уважаемый и речистый немолодой человек, способный легко выйти из затруднительного положения. Сватать невесту шли под вечер Старосты несли с собой специально испеченный белый хлеб – паляницу – и бутылку водки (вина). Разговор с родителями невесты обычно начинался с обусловленных обрядом фраз: «Мы у вас бачилы голубку. А наш голуб рвэцца сюда, до вашой хаты. Давайтэ мы их попаруем»: «Мы пришли у вас телочку купить «У вас – красный  товар, у нас – купец» и др.

В случае согласия родителей в комнату призывались невеста и жених, до этого не участвовавшие в разговоре у которых спрашивали согласия на брак. Если оно подтверждалось невесте предлагали разрезать принесенный сватами хлеб на две, либо четыре части (хрест-нахресть), либо разломить его над головой у жениха. В случае отказа сватам хлеб не принимали, а сам отказ в кубанских станицах обозначали фразами: «гарбуза привесили»      

В некоторых черноморских станицах этот этап обряда обозначался как «рушныкы», поскольку после выражения согласия невеста перевязывала жениха шарфом, затем рушниками и платками через правое плечо перевязывались староста, дружки, бояре и другие свадебные чины. Будущим свекру и свекрови вручались заготовленные невестой подарки.

«Розглядыны» («розгляденье», смотрины, «двор глядеть», «печки -загнетки смотреть») устраивались в доме жениха на первой неделе после сватовства или сводов. Сюда приходила родня невесты с целью осмотра хозяйства, после чего, как правило, устраивалось небольшое застолье

Последний вечер в доме невесты («вэчэр», «вечерина» «горячий вечер» и др.) считается началом собственно свадьбы. Начинается этот вечер довольно распространенным на Кубани ритуалом несения жениху рубахи. Невеста с дружками несли жениху рубашку, сшитую или же только вышитую ей самой. Помимо рубашки могли нести кусок мыла, крестик, платочек и кисет. Девушки должны были «продать» рубаху. Вначале выходили друзья жениха, которые начинали «хаять» рубаху, мол, она с дырками, плохо сшита Дружки требовали вывести жениха: «Дайте нам купца, добра молодца!» Вместо него выходили его товарищи, один за другим – девушки их не признавали. Наконец, появлялся жених и выкупал рубаху за деньги.

После этого устраивался вечер (вечеринка) в доме невесты. Невесту убирали в фату и усаживали в святой угол на лавку, покрытую шубой (мехом вверх). На столе перед невестой были выставлены подготовленные к свадьбе каравай, дывень, шишки, гильце, «быкы» (бутылки, перевязанные красной лентой, в одной из которых водка, в другой – вода и др.). В последней вечеринке принимала участие только молодежь.

Утро свадебного дня начиналось с обряжения невесты. Одевали ее подружки во главе со старшей дружкой, принимали в этом участие также и мать, сестры, другие родственницы. Волосы расчесывали и связывали лентой в пучок, либо заплетали «врасплёт», то есть тонкими прядками волос обозначали косу. Жених, как правило, венчался в казачьей форме

В доме жениха утро свадебного дня было посвящено сбору свадебного поезда. Как правило, он состоял из нескольких повозок, в первую из которых садились жених со старшим боярином, дружок и свашка со стороны жениха. Бояре (друзья жениха), одетые в казачью форму, сопровождали повозки верхом.

По приезде свадебного поезда к дому невесты стороной жениха осуществлялся выкуп (последовательно - ворот, порога дома, углов стола, места рядом с невестой, косы). Ворота могли захватываться и силой. Центральную роль в процедуре выкупа невесты играл дружко. У дружек он должен был выкупить место за столом, у младшего брата (или сестры) косу. После этого подруги прощались с невестой и уходили Невесту сажали в святой угол, а дружко спрашивал: «Разрешите молодого князя в курень ввести?» И вводил жениха Младшему брату, который сидел рядом с невестой и торговался за косу, давали в руки скалку, либо ветку колючего растения (репья). После свершившегося выкупа жених занимал место рядом с невестой «на посаде», после чего следовало угощение гостей.

Перед отъездом к венцу жениха и невесту благословляли. Невеста и жених опускались перед родителями на колени на вывернутую мехом вверх шубу. Отец и мать брали в руки соответственно икону и хлеб и, крестя ими невесту и жениха, благословляли иконой и хлебом Невеста и жених трижды целовали икону и хлеб и трижды кланялись родителям.

Особую форму имел ритуал отъезда к венцу Невесту и жениха выводил из дома дружко за платок или рушник, при этом невеста и жених держались за концы платка или края рушника. Перед воротами мать невесты обсыпала пару хмелем, конфетами, мелкими деньгами которые держала в фартуке, либо в сите.

По приезде свадебного поезда в дом жениха производился ритуал встречи молодых. На пороге дома их встречали родители жениха с хлебом и иконой, молодых обсыпали из решета хмелем, конфетами, деньгами.

Рождение казака

 Kазаки ценили семейную жизнь и к женатым относились с большим уважением, и только постоянные военные походы заставляли их быть холостыми. Развратников холостые казаки в своей среде не терпели, наказывались развратники смертью Рожденного младенца холостые казаки (принявшие обет безбрачия) нянчили все, и, когда у него появлялся первый зубок, все непременно приходили смотреть его и восторгам этих закаленных в боях воинов не было конца.

Казак рождался воином, и с появлением на свет младенца начиналась его военная школа. Новорожденному все родные и друзья отца приносили в дар на зубок ружье, патроны, порох, пули, лук и стрелы. Эти подарки развешивались на стене, где лежала родительница с младенцем По истечению сорока дней после того, как мать, взяв очистительную молитву, возвращалась домой отец надевал на ребенка портупею от шашки, придерживая шашку в своей руке, сажал на коня и потом возвращал сына матери, поздравлял ее с казаком. Когда же у новорожденного прорезывались зубы, отец и мать сажали его вновь на лошадь и везли в

церковь служить молебен Ивану- воину Первыми словами малютки были «но» и «пу» - понукать лошадь и стрелять Военные игры за городом и стрельба в цель были любимыми занятиями молодежи в свободное время. Эти упражнения развивали меткость в стрельбе, многие из казаков могли на значительном расстоянии выбить пулей монету, зажатую между пальцев.

Трехлетние дети уже свободно ездили на лошади по двору, а в 5 лет скакали по степи.

ДЕВИЧИЙ КАМЕНЬ

Eсли ехать из Ходжоха в станицу Даховскую, неминуемо наткнешься взглядом на огромный камень у самой дороги, с правой стороны. Когда-то, в незапамятные времена, эта глыба известняка оторвалась от верхушечной части скалы и, уничтожая всё на смоём пути, ринулась вниз. С гой поры здесь она и покоится.

За тысячелетия камень врос в землю, тем не менее, он и сейчас выше вековых деревьев. Южная сторона камня пологая, северная представляет собою отвесную стену. На вершине камня имеется небольшая площадка, поросшая скудной травой, и невесть как возросшее на нём дерево кажется сущим чудом.

Красной краской на камне начертано: «Казачий камень». А прежде его называли «Черкесским камнем». Это потому, что и казаки, и черкесы, желая показать миру свою удаль, раз за разом пытались верхом на лошадях взобраться на его вершину. Не один при этом сорвался вниз, разбившись насмерть…

А ещё называют этот камень «Девичьим». Было то или не было, но живёт в народе молва, что однажды на глазах у многих джигитов взлетела на камень девушка-черкешенка.

В те далёкие времена, когда в горских племенах утверждалась мусульманская вера, женщина у черкесов безо всякого преувеличения была существом бесправным. Не могла находиться там, где собирались мужчины для решения своих дел, не могла во время трапезы сидеть с ними за одним столом…

Мужчины же только тогда считались настоящими джигитами, если проявляли мужество и удаль. Те, кому это удавалось, окружались почётом. О них слагались песни, их имена были на устах девушек – о ком же, как не о таких храбрых джигитах мечтают девушки, когда вступают в возраст невест!?

Так вот, однажды весной на берегу  реки Белой собрались абадзины -    и стар, и млад. Впереди на почётном месте устроились белобородые старейшины, за ними кучками и группами расположились остальные.

С десяток юношей на прытких лошадях гарцевали неподалеку от камня, громкими возгласами подстрекая друг друга на решительные действия. Наконец главный старейшина изрек:

 – Время испытать судьбу!..

И тут же от группы всадников отделились стройный юноша в богатой одежде, первым решившийся показать доблесть и умение. Пришпорив коня, он послал его вперед. Конь устремился к камню легко, как птица. Грива на его крутой шее раздулась от ветра, дробный стук с копыт рассыпался по сторонам подобно камнепаду. Всадник был почти у цели и, ликуя, вскинул вверх руку, как вдруг конь его споткнулся и сам он вылетел из седла. Стон и жалостный вопль разнеслись над рекой. Как все обитатели гор мужского рода, юноша не был лишён тщеславия и не хотел, чтобы его жалели. Поднявшись на ноги, он нетвёрдо зашагал к лесу. Следом, виновато опустив голову, плёлся его конь.

А штурм камня между тем продолжался. Один за другим срывались со своих мест всадники, но, ни одному ещё не удалось достичь желаемого – оказаться на камне. А вскоре чёрные тучи плотно закрыли солнце, по речной долине прокатились тяжёлые раскаты грома, небесные хляби разверзлись, в считанные минуты земля обильно напиталась водой. Тропа, что вела на вершину камня, сделалась скользкой, и ещё несколько юношей упали с камня, не достигнув заветной площадки.

Последний оставшийся всадник был особенно юным. В его привлекательном облике угадывались мягкость и сердобольность, однако в седле он сидел настолько уверенно и величественно, что кто-то из старейшин, словно бы желая образумить юношу, проворчал:

– Ишь, какой самонадеянный…

Когда старейшины подали знак, всадник решительно пришпорил коня и мгновение спустя оказался на вершине камня. Не в силах скрыть своё изумление, старейшины одобрительно качали головами.

– Вот победитель! Вот кто заслужил главный приз!

И вдруг, о чудо, юный наездник снял папаху, и по его плечам рассыпались густые чёрные волосы.

– Девушка!

Возгласы удивления и возмущения, прозвучавшие одновременно, переплелись, превратились в гул, после которого установилась полная тишина.

– Храбрые джигиты и почтенные старейшины! Не торопитесь обвинить меня в вероломстве. Я хотела лишь убедить вас в том, что наши женщины не уступают в храбрости и ловкости мужчинам…

– Смотрите на нее, - возмущённо вскричал эфенди, - это не женщина – ведьма! Она – проклятие аллаха! Он послал её нам в наказание!..

Однако слова эфенди поддержки не получили – остальные мужчины, поражённые смелостью и гордой речью девушки, молчали. Расходились неохотно, то и дело оборачивались и бросали взгляды на вершину камня, где всё ещё находилась одинокая всадница…

Многие годы после того подвергнутые проклятию камень назывался «Шайтановым», но из поколения в поколение передавали адыги легенду о девушке, которая смело выступила против суровых законов адата.

Дошла она и до нынешних дней…