Ленинск-Кузнецкий
статья по теме

                                          История города.

                                       ЛЕНИНСК-КУЗНЕЦКИЙ

                                                               ***

Свое название  Кольчугинская  копь  получила  от наименования села, возле  которого  началась  её  разработка.   Само Кольчугино возникло задолго  до  возникновения  копи  в 50  верстах  от  тракта  Томск – Кузнецк. По  данным  переписи  селений  и  жителей  Колывано-Воскресенского (Алтайского)  горного  округа,  в  деревне  Кольчугинской  уже в  1763 году  в десятке  существовавших  дворов  проживали  89  душ.  А  ко  времени рождения  копи  это было  солидное  по  меркам  того  времени  село:  66 дворов  и  более  300  жителей.  Входило  Кольчугино  в  состав  Касьминской волости.

Кольчугинское  поселение  оказалось  в выгодном географическом положении  по отношению к  кузнецким  богатствам – оно располагалось в центральной части Кузнецкого края.  В последующем,  когда  началось освоение  этих  богатств,  связь промышленных предприятий  края  с городом Томском  стала  осуществляться,  кроме  Томи,  по так  называемой казачьей дороге,  проходившей  через Кольчугино (это название дороги  старожилы Ленинска-Кузнецкого помнят до сих пор).

Город  Ленинск – Кузнецкий  вырастал  из  шахтерского  поселка  и  села  Кольчугино, улицы  которого  были  свидетелями  тяжкого  подневольного  труда  местных  жителей.

 В  первые  годы  советской  власти  получили  свое  название   улицы: Ленина, Советская, Октябрьская,  Партизанская, Сухова, Апрельская .  

Отсюда, из  старого  Кольчугино, берет  начало  главная  улица  города – проспект  Кирова, своего  рода  основной  его  ствол, от  которого  потом  росли, множились   ветви  новых  улиц  и  переулков.  Это  название  проспект

получил  в  1935 году   в  память  о  Сергее  Мироновиче  Кирове.  А  первое  его  имя – Проезжий  проспект – родилось  фактически  раньше, чем  обозначились  жилые  контуры.  Была  это  просто  гужевая  дорога  через  березовую  рощу  с  рудника  на  станцию  Кольчугино, вдоль  которой  там  и  сям  стояли  невзрачные  строения.  

Первым  солидным  поселенцем  здесь оказался  Центральный  Дворец  культуры  угольщиков.

Начальными  боковыми  ветвями  проспекта  стали  улицы  Горького  и  Калинина.  Первая  из  них  значилась  в  рудничном  поселке  как  Рабочее  шоссе.  Ее  достопримечательность – первое  каменное здание  в  городе, построенное  еще  в  1916 году  как  резиденция  управляющего  рудником.  Многие  годы  размещался  в  нем  трест  Ленинуголь, а  теперь - службы  угольного  объединения.   Вторая  же  улица  вообще  была  сначала  без  

Многие  улицы  отразили в  себе  характерные  штрихи  развития  Ленинска – Кузнецкого, такие, как Копровая  и  Динамитная, Штрековая  и  Угольная.  Путь  шахтеров  «Кировки»  к  своему  предприятию  лежит  по  улице  имени  Я. Г. Чекмарева, погибшего  в  шахте, как  на  боевом  посту.

        ***

Более  чем  на  три  десятка  километров  раскинулись  шахтерские  поселки, то   вплотную  теснясь  к  реке  Иня,  то  убегая  от  нее  на  покатые  взгорки.   В  этой, не  очень  удачной, стихийно  сложившейся  планировке  города – специфика  его  развития, след  нелегких  первых  советских  десятилетий  и войны  1941-1945гг.  Остро  нуждаясь  в  угле  страна  торопила  развитие  шахт.  Но  не  было  возможности  теми  же  темпами  строить  добротное  жилье  и  объекты  соцбыта.  Вот  и  росли, кучились  вокруг  рождавшихся  шахт  невзрачные  поселки: четвертый  и  десятый  участки, «Семерка», «Комсомолец», Полысаево, попутно  вбирая  в  себя  находившиеся  тут  деревни  Ивановку  и  Красную  площадку, Полысаево  и  Байкаим.

Во  время  Великой  Отечественной  войны  Ленинск – Кузнецкий, как  и  другие  города  Сибири, принял  эвакуированные   предприятия, людей.

                                                           ***

Дотошные  географы  установили, что  именно  на  территории  Ленинска – Кузнецкого  находится  точный  географический  центр  Кузнецкого  бассейна  (не  области!).  Оказывается  первые  поселенцы  Кольчугина, не  ведая  того, расположились  в  самом  центре  Кузбасса, передав  потом  это  почетное  место  нынешнему  городу.   Но  широкая  известность  пришла  к  городу, конечно  же, не  с  этим  географическим  курьезом.  Подлинное  признание  принес ему  шахтерский  труд.  Давно  нет  первой  шахты, которая  положила  начало  руднику.  Лишь  скромной стелой  на  скрещении  Ленина, Вострикова  и  Садовой  отмечено  место  ее  рождения  более  чем  100 лет  назад.

                                                             ***

...В  1888  году  развернулись  работы  у  северной  поскотины  села  Кольчугино. Беспокоились  мужики, проходчики  шурфа  вели  свое  дело.  Между  тем  ворох  белесой  породы  рос  и рос.   Однажды  бадья  вынесла  на-гора  черный, поблескивающий  на  изломах  камень: пошел  уголь!   Первый  уголь  Кольчугинской  копи... Новую  шахту  нарекли  со  значением:  дали  имя «Успех».  

К началу 1917 года Кольчугинский рудник являлся крупнейшим в Кузбассе и, несмотря на сложности, обусловленные участием России в мировой войне, развивался в годы правления «Копикуза» довольно интенсивно.
Однако темпы этого развития во многом достигались за счет беспощадной эксплуатации живой силы. Культурно-технический уровень основной массы горняков был крайне низким, среди них преобладали неграмотные и малограмотные. Профессионально-квалификационный состав рабочих определялся уровнем техники и организации производства, а они не менялись целыми десятилетиями.
Основные работы по отбойке угля, навалке, доставке его к штрекам, а часто и откатке уже загруженных углём вагонеток к стволу шахты выполнялись вручную, механизмов на строительстве и эксплуатации шахт применялось очень мало.
Забойщики, беря кайла, лопаты, топоры, кувалды, рубили уголь в узких забоях-заходках. Саночники в корытцах-«санках» — ящиках, вмещавших 15–16 пудов угля – за цепь тянули на четвереньках груз до откаточных штреков. Откатчики по этим штрекам вручную катали к подземному рудничному двору вагонетки с 25–30 пудами (до полутонны). Причём откатка преимущественно велась не по рельсам, а по настилу, зачастую деревянному. Лошадей для откатки использовать хозяева не стремились, поскольку труд человека обходился дешевле. Работали в темноте. Всё освещение – масляные ручные светильники «Бог в помощь». Рабочий день был – до 11 часов и более.
Администрация мало заботилась о технике безопасности, и на шахтах, где в общей сложности трудилось максимум две с половиной тысячи человек, ежегодно происходили сотни несчастных случаев. Рискованной была работа шахтёров. При этом их ещё и обирали артельщики, ведавшие учётом выработки членов артели, сводившие этот учёт с конторой и выдававшие зарплату рабочим. Не довольствуясь получением «законных» пяти процентов за ведение расчётов, артельщики обсчитывали шахтёров, нелегально продавали им водку по завышенным ценам (на угольных шахтах официально запрещалась торговля спиртным), выдавали вместо денег талоны на получение продуктов в местных лавках, за что получали комиссионные от лавочников.
Ещё часть зарплаты у шахтёров уходила, бывало, на приобретение инструмента, спецодежды, рабочей обуви, масла для шахтёрских ламп.
Мало хорошего видели люди и после работы. Жили в тесных, неблагоустроенных бараках. В шахтовых посёлках не было ни водопровода, ни электроосвещения. Плохо было поставлено медицинское обслуживание. Большинство детей школьного возраста было лишено возможности посещать школы.
Беспросветность социальная травмировала больше, чем подземная тьма, и приводила в конечном счёте к массовым волнениям и забастовкам.
К марту 1917 года на Кольчугинских копях сложилась большевистская группа, в которую входили Ф.А. Суховерхов (М.И. Сычев), С.А. Дитман, братья Иван и Филипп Матузовы, П.Ф. Сухов, А.Ю. Корт, Р.И. Пихт и другие. Воодушевлённые Февральской революцией, кольчугинские горняки выдвинули Суховерхова и Дитмана в созданный тут же совет рабочих старост (преобразованный в мае в Кольчугинский совет рабочих и солдатских депутатов, председателем которого был избран Ф.А. Суховерхов). Первым делом совет рабочих старост без предварительного согласования с кем бы то ни было – явочным порядком – ввёл на предприятиях восьмичасовой рабочий день и добился удаления управляющего рудником К. Здановича, не желавшего считаться с требованиями рабочих.
Большевики Кузбасса призывали к созданию в шахтёрских районах профсоюзных организаций, рудничных комитетов профсоюзов. К лету 1917 года в профсоюзы (вначале по профессиям) вступила половина рабочих Кольчугинского рудника. В августе 1917 года состоялось учредительное собрание профессионального союза рудника.
Рабочие Кольчугинского рудника, так же как и других принадлежащих «Копикузу», настаивали на национализации предприятий. Вышел и декрет Совнаркома от 28 июня 1918 года о национализации важнейших отраслей промышленности страны. Но декрет опоздал. К этому времени практически во всём Кузбассе Советская власть была ликвидирована.
На Кольчугинском руднике это произошло в первых числах июня, когда рудник заняли чехи и белогвардейцы. Власть большевиков была заменена местным комитетом Сибирского временного правительства во главе с инженером Головиным. Был отменён 8-часовой рабочий день, ограничена деятельность профсоюзов, не в пользу рабочих изменены условия найма на работу, денежная оплата заменена выдачей так называемых «бон», прозванных в народе «копикузками», и т.д.
По иронии судьбы, того же 28 июня 1918 года Сибирское временное правительство опубликовало закон о денационализации того, что уже успели национализировать.
За неделю до того, как на рудник вошли белочехи, кольчугинцы снова замитинговали: известие о белочешском мятеже, заполыхавшем в Сибири, подтолкнуло к тому, чтобы сформировать красногвардейский отряд и отправить его в сторону станции Юрга. Добровольцами записались около 300 человек. Они оказались не одиноки: под Арлюком (перед Юргой) соединились с отрядами из Кузнецка и Щегловска.
Во главе кольчугинцев встал Петр Сухов. Он появился в Кольчугине в 1916 году — после ранения на фронте. Но основная масса его воинства хорошо знала запах угля, а не пороха, и конечно же не одолеть им было превосходящие силы хорошо вооружённых и обученных белочехов. Они были вынуждены отступить: сначала к Кольчугину, но там уже были белые, и тогда дальше, в сторону Салаира, а потом на Барнаул – в надежде выйти на красных… Этот известный в сибирской летописи двухмесячный поход отряда П.Ф. Сухова сопровождался на протяжении всего — почти трёхтысячекилометрового пути — беспрерывными боями. 10 августа 1918 года под горноалтайским селом Тюнгур отряд принял последний бой. Сухов раненым был схвачен и расстрелян.
В Кольчугине тем временем развернулись репрессии. Администрация рудника стала не только одного за другим увольнять «смутьянов», но и выселять из бараков их семьи. А после забастовки 17 июня в район копей стали стягиваться воинские части.
Нелегальная работа большевиков на Кольчугинском руднике получила наибольший размах по сравнению с другими районами Кузбасса. К началу 1919 года в подпольных дружинах кольчугинцев состояло около трёхсот человек. Получив сведения, что колчаковцы напали на след организации и готовят её разгром, комитет подполья принял решение в ночь с субботы 24-го на воскресенье 25 марта начать восстание.
Произошло знаменитое Мартовское восстание шахтёров Кольчугинского рудника. Они захватили почту, телеграф, железнодорожную станцию, местный военный гарнизон, провозгласили власть Советов.
К восставшим примкнули военнопленные. Но не примкнули соседние районы Кузнецкого края. Тогда была сделана попытка соединиться с партизанами, но это не удалось; лишь одной группе удалось прорваться в мариинскую тайгу, к крупному партизанскому отряду Шевелева.
Восстановленная Мартовским восстанием Советская власть продержалась в Кольчугине всего 22 часа: в посёлок прибыл отряд правительственных войск особого назначения. Без суда и следствия были расстреляны около 400 рабочих, солдат и военнопленных — как принявших участие в восстании, так и подозреваемых. Немало кольчугинцев после ареста были увезены с рудника и позже погибли в тюрьмах, в том числе в далёкой Троицкосавской тюрьме.
Несмотря на поражение Кольчугинского восстания, и партизанское движение, и забастовки в Кузбассе расширялись. Тыл колчаковцев оказывался для них по существу вторым фронтом, что подтверждается многими документами. Уже в августе 1919 года снова стало складываться подполье в Кольчугине — под руководством большевика Бескова, поступившего работать в контору рудника под фамилией Муратов.
Не за горами была уже и Красная Армия, продвигавшаяся на восток страны. А в Кольчугино 16 декабря 1919 года вступили части Первой Томской партизанской дивизии под командованием В.П. Шевелева.

В 1919 году правление «Копикуза» так характеризовало Кольчугинское месторождение каменных углей: «Месторождение представляет собой свиту пологопадающих пластов, из которых в настоящее время разрабатываются три: Майеровский мощностью 0,6 сажени, Болдыревский мощностью 0,75 сажени, Журинский мощностью 2 сажени.
Уголь с большим количеством летучих веществ (30–40%), хорошо спекается и даёт кокс, негодный для доменной плавки, но годный для литейного дела. Разработка проводится при помощи трёх вертикальных шахт, из коих главная – «Капитальная» глубиной 60 саженей и две – 45 и 34 сажени, и одной «Журинской» длиной 80 саженей.
Создаётся правление угольных копей Западной Сибири (Сибуголь). На территории Кузнецкого бассейна стали действовать четыре районных управления Сибугля, в том числе и Кольчугинское.
Большую роль в налаживании угледобычи в Кузбассе сыграл I Всероссийский съезд горнорабочих, состоявшийся в апреле 1920 года. На нём присутствовали 14 представителей из Анжерки, Судженки, Кемерова и Кольчугина.
Все копи были в тяжёлом положении. В результате гражданской войны не стало хватать продовольствия, спецодежды, жилья. Сыпной тиф уносил сотни человеческих жизней.
Между тем оживление народного хозяйства немыслимо было без угля. И в числе самых первых постановлений Совета труда и обороны (СТО), созданного в апреле 1920-го, было постановление, касающееся шахт: объявлялись мобилизованными все лица в возрасте от 18 до 50 лет, работавшие ранее забойщиками, откатчиками, крепильщиками, слесарями и другими рабочими ведущих специальностей. Они подлежали немедленному переводу в горную промышленность, независимо от места их работы, в том числе и находящиеся в Красной Армии.
Важную роль сыграли и последующие постановления СТО, которыми для копей Кузбасса, в том числе и кольчугинских, предусматривалось немало: улучшение снабжения продовольствием, мобилизация рабочей силы, оборудование временного жилья, проведение трудовой и гужевой повинности для выполнения работ по добыче и перевозкам угля. Только 6 процентов шахтёров имели нужную одежду и обувь, и потребовалось вмешательство властей, чтобы из губернских фондов передать на рудники Кузнецкого бассейна 2250 пар обуви.
В том же 1920-м был разработан план ГОЭЛРО. В нём особое внимание уделялось развитию восточных районов страны, и в частности хозяйственному объединению Урала и Кузбасса в единый производственный комплекс. В качестве одной из мер для осуществления плана допускалась даже организация в Западной Сибири иностранных концессий.

В начале двадцатых Кольчугинский рудник стабильно занимал второе после Анжеро-Судженского района место в Кузбассе, обеспечивая каждую пятую тонну кузнецкого угля. Наиболее крупной шахтой здесь продолжала оставаться «Капитальная», которая давала 40% всей добычи рудника, остальное приходилось на шахты имени Карла Маркса (бывшая «Николаевская»), «Ленинская» («Журинская») и небольшую шахту Шестаковского рудника, которая вскоре, как и мелкие уклоны, была закрыта.
Согласно переписи населения 1920 года, на здешнем руднике имелось 408 частных «владений» и 1109 жилых квартир, где проживали 5578 человек, в том числе 2947 мужчин и 2631 женщина. Кроме того, 24 жилых дома (83 квартиры) имелось на железнодорожной станции Кольчугино с населением 733 человека. Переписанных «промышленных заведений» насчитывалось 33.
Кольчугино в это время являлось центром одноимённой волости в составе Кузнецкого уезда.
Новая власть организовывала не только жизненно важную помощь деревни рудникам, но и обратную помощь. Так, 8 октября 1920 года томская губернская газета «Красное знамя» писала: «С 20 сентября на Кольчугинском руднике проводится «Неделя ремонта и крестьянина» с увеличением рабочего дня на 2 часа в сутки… Выработан план производственной программы на всю неделю, посланы в деревни для ремонта сельскохозяйственных машин три слесаря и два кузнеца с инструментами. В механической мастерской производится ремонт машин, привозимых крестьянами в Кольчугино».
Но деревня рассматривалась как подспорье главному, а главным была угледобыча.
В 1921-м менее чем за год построили 150-километровую железную дорогу Кольчугино – Усяты (Прокопьевск), и кольчугинцы принимали в этом самое активное участие. 25 октября горняки молодого Прокопьевского рудника отправили на Урал по этой дороге первый поезд с углём.
В том же году совещание административно-технических структур Сибири решило: «Признать желательным применение цепных врубовых машин при очистных работах на Кольчугинском руднике, где мощность и характер залегания пластов чрезвычайно благоприятствуют развитию подобных механических работ». Это решение можно считать протоколом о намерениях начать механизацию в забоях Кузбасса.
7 января 1922 года вышел в свет первый номер газеты «Кузбасс» — печатного органа Кольчугинского райкома РКП(б), райкома горнорабочих, рудисполкома и рудоуправления. Её первым редактором был В.С. Усов, одним из первых наборщиков А.Е.Никифоров. Начальный тираж газеты составлял 1000 экземпляров.
В мае на заседании Кольчугинского райкома РКП(б) было принято решение направить приветственное письмо В.И. Ленину в связи с благополучным исходом операции, вызванной покушением на него. В письме райком сообщал о своём постановлении по переименованию Кольчугина в Ленинское, а центральной группы копей – в Ленинскую группу копей. 10 июля того же года ВЦИК РСФСР переименовал посёлок Кольчугино в посёлок городского типа Ленино.
23 мая 1922 года в Томске состоялась конференция горнорабочих. Из её материалов по вопросу «О рабочем быте на копях Кузбасса» следовало: 2545 рабочих Ленинского рудника имели 1044 коровы и 339 лошадей, что объяснялось на конференции тем, что они (шахтёры) «не теряют связь с землёй», живут в окрестных деревнях, не ликвидируют своё домашнее хозяйство, весной и летом часто не выходят на работу. На одного служащего рудника приходилось 1,63 квадратных сажени «казенной» жилой площади и 0,09 квадратных сажени – на одного рабочего.
Общеобразовательная школа рудника характеризовалась следующим образом: «Занятия проходят в три смены, теснота и грязь, парт не хватает, на двухместной парте сидят по 3–4 человека, в комнате с нормой 15–20 человек сидят по 50 и более детей. При школе работает ликвидпункт, вовлекший в свою работу до 60% неграмотных. Тут и фабзавуч на 65 человек. На Журинской шахте имеется одна школа, но из-за тесноты помещения до 60 детей остались за бортом школы. В настоящее время принимаются меры к открытию второй школы».
Что касается медобслуживания, на конференции отмечалось: «Больница рудника оборудована скверно. Вместо коек стоят топчаны. Бельё износилось на 90%, его мало, имеющееся сильно застирано и выглядит тёмными пятнами. В палатах стоит удушливый запах из-за неисправных уборных».
Наверное, после этой конференции что-то улучшилось. Но жильё очень и очень надолго осталось большой проблемой, тем более что народ прибывал и прибывал.
Теснились не только люди, но и учреждения, и это обстоятельство помешало Кольчугину в середине двадцатых резко повысить свой статус. А вероятность такая была высока.
Сибревком, разрабатывая новое районирование Сибири, и в частности Томской губернии, принял постановление об объединении Кузнецкого и Щегловского округов в один административный Кузнецкий округ в центром в Ленино (Кольчугино) и ходатайствовал перед ВЦИК о преобразовании посёлка Ленино в город Ленинск – учитывая кроме всего прочего и численность населения. 6 июня 1925 года постановлением ВЦИК Ленино было возведено в ранг города с названием Ленинск-Кузнецкий. Но стать окружным центром ему было не суждено – не оказалось помещения для окружных организаций. Временно резиденцией окружных административных организаций стал Щегловск (Кемерово).
Как известно, нет ничего более постоянного, чем временное жильё... Правда, через пять лет окружное административное деление было ликвидировано. Ленинск-Кузнецкий и Щегловск стали городами краевого подчинения в Западно-Сибирском крае.

Следует немного сказать и про обстановку в Кузбассе в целом.
Чтобы давать на-гора больше угля, надо было браться за электрификацию производства, капитальный ремонт и реконструкцию шахт. Наряду с мерами по техническому совершенствованию горного хозяйства принимались и меры по улучшению организации труда.
С осени 1921 года на шахтах перешли от так называемой системы твёрдых пайков к сдельной оплате труда (поначалу – отчасти деньгами, а отчасти натуроплатой в виде продовольствия и предметов первой необходимости).
Одновременно на шахтах пробуют создавать разного рода школы горнопромышленного ученичества. Делаются первые попытки обучения по профессиям (на Кольчугинском руднике открылись профтехнические курсы с горным, механическим и учётно-промышленным (счетоводным) отделениями, принявшие для начала сорок человек).
Наконец, как и в стране в целом, зарождается движение ударников производства. В Кольчугине в марте 1922 года было уже пять шахтёрских групп (111 человек), значительно перевыполнявших задания.
Все эти меры улучшали организацию труда в целом, повышали его производительность, обеспечивали рост добычи угля.
Нельзя сбросить со счетов и то влияние, которое оказала на жизнь рудников автономная индустриальная колония (АИК) «Кузбасс».
В начале двадцатых годов в ряде стран обозначилось движение по оказанию помощи Советской России в восстановлении народного хозяйства, и в рамках этого движения группа инженеров и рабочих из США во главе с С.Ю. Рутгерсом появилась в Кузбассе. Её желание содействовать восстановлению промышленности вылилось в конечном итоге в организацию колонии, состоявшей из иностранных и советских трудящихся. В ведение АИК передали Кемеровский коксохимический завод и шахты Кемеровского рудника.
Остальные угольные районы – Анжеро-Судженский, центральный (Кольчугинский), Южный — а также Гурьевский металлургический завод оставались в системе угольного Кузбасстреста. Договор иностранных волонтёров с Советом Труда и Обороны был утверждён 25 декабря 1922 года, автономная индустриальная колония («АИК «Кузбасс») начала работать с февраля 1923-го. Она провела значительную перестройку в организации труда и производства на своих предприятиях, в том числе на Кемеровском руднике, — настолько значительную, что 24 ноября 1924 года СТО постановил передать в структуру АИК и другие рудники Кузбасса.
Однако эта «экспансия» длилась недолго: 22 декабря 1926 года СТО СССР объявил договор с АИК «Кузбасс» расторгнутым. Часть колонистов уехала на родину, другие остались работать на предприятиях, и память об АИК жива до сих пор.
В середине двадцатых был провозглашён общий курс СССР на индустриализацию. Руководителями угольных предприятий рудника в это время были: Иван Дмитриевич Щербаков – управляющий Ленинским угольным районом; Георгий Ларионович Пантелеев – главный инженер района; Николай Иванович Зубелевич – заведующий шахтой «Емельяновская»; Николай Алексеевич Алешко – заведующий шахтой имени Карла Маркса; Владимир Николаевич Мелехин – заведующий шахтой имени Ленина; Александр Павлович Стржелинский – заведующий наклонной шахтой № 9.
Перед Кузбассом стояла задача форсировать рост производственного потенциала по многим отраслевым профилям, при этом угольный профиль был одним из основных. Задачу могли решить реконструкция действующих и строительство новых шахт.
Развернувшаяся механизация добычи угля потребовала создания большого ремонтного хозяйства, в связи с чем в Кузбассе был построен ряд шахтных ремонтных мастерских и четыре ремонтно-механических завода, в том числе и в Ленинске-Кузнецком. Механизация угледобычи требовала и квалифицированных кадров. Было организовано большое количество кружков техминимума.
К концу 1926 года вступила в строй ЦЭС рудника с двумя турбинами по 500 киловатт каждая. С паровой энергии на электрическую были переведены подъёмные установки на трёх шахтах. На шахте «Капитальная» распрощались с тачками на загрузке железнодорожных вагонов – ручная загрузка отошла в прошлое. Шахта имени Карла Маркса была на 10 метров углублена.
Было уделено внимание и жилищным нуждам работающих на шахтах. В 1926 году закончено строительство 16 восьмиквартирных бараков, построено два тесовых барака для сезонных рабочих. Над двумя бараками (на 43 квартиры) поднялись вторые этажи. Начато строительство четырёх кирпичных и двух деревянных домов для служащих рудника, четырёх общежитий для рабочих.
В 1927 году власти Ленинска-Кузнецкого повели наступление на так называемые крестьянские шахты рудника — «вследствие того, что крестьянские шахты ведут хищническую добычу угля, что отражается на основной добыче, и потому, что основное ядро рабочих крестьянских шахт является разложившимся элементом, изгнанным из основных шахт рудника, а акционерная система артелей способствует разложению производственной дисциплины не только внутри крестьянских шахт, но и влияет на кадры рабочих рудника». Была прекращена практика заключения договоров с крестьянскими шахтами на разработку угля в пределах Ленинского района.
Процесс превращения вчерашних крестьян в индустриальных рабочих был сложным и трудным. Тяжёлые условия труда и быта приводили к большой текучести кадров. Так, за 11 месяцев 1929/1930 хозяйственного года на шахты Кузбасса были приняты 99 555 и уволены 104 252 человека.
В последующие годы, когда местные, сибирские ресурсы рабочей силы были в значительной мере исчерпаны, возрос приток вербованных и прибывающих неорганизованным путём рабочих из европейской части СССР.
В мае 1929 года Всесоюзный съезд Советов утвердил первый пятилетний план развития народного хозяйства, в соответствии с которым большие дела предстояли как угольной промышленности Кузбасса в целом, так и его центральной части – Кольчугинскому руднику.
Ну а пока на действующих шахтах добычу угля продолжали вести вручную, а откатка вагонеток была в основном конной. На все шахты Кузбасса приходилось 37 врубовых машин, 6 отбойных молотков, 3 электролебёдки и 2 погрузочные машины. Механизированная добыча угля в бассейне в канун первой пятилетки составляла всего 1,8 процента общей добычи. Использование техники лишь начиналось, а имеющиеся врубовые машины играли роль не столько средств механизации, сколько учебных пособий для подготовки механизаторских кадров.
Но надо сказать, что в 1927 году из 10 импортных врубовых машин, купленных советским правительством за золото, три были переданы шахте «Емельяновская». Это был первый практический шаг на пути механизации очистных работ в угольных шахтах Кольчугинского рудника.
На шахте имени Емельяна Ярославского, получившей такое наименование в 1924 году, стали использоваться врубовые машины «Самсон» и «Сулливан», качающиеся конвейеры, появились ленточные конвейеры. Эта шахта стала пионером внедрения новой техники в Кузбассе.
Иностранные специалисты, руководившие внедрением новых машин, стремились не допускать отступлений от нормативных условий эксплуатации техники, не допускать увеличения установленных предельных скоростей работы машин. Однако на шахте искали и находили рационализаторские решения, при помощи которых технику выводили ну если не на грань фантастики, то на объемы добычи вдвое больше расчётных.
Шахта имени Ярославского стала своеобразным рудничным учебным пунктом: первые мастера врубовых машин Григорий Кузнецов, Иван Кудрявцев, Максим Родин стали учить Степана Шишлянникова, Альберта Миске, Федора Харченко, Георгия Никонова, Петра Бокова и других забойщиков.
По данным 1928/1929 хозяйственного года Ленинский рудник занимал в тресте «Сибуголь», объединявшем, кроме кузбасских рудников, ещё Черемхово и Хакасию, ведущее место по добыче. К концу двадцатых годов рудник стал одним из самых мощных во всей Сибири. На его долю в 1928–1931 гг. приходилась четвёртая часть всей добычи угля Кузбасса и пятая часть добычи треста «Сибуголь». По производительности труда и себестоимости рудник не имел себе равных.
Трест «Сибуголь» так характеризовал эти изменения: «Темп, организация, постановка дела, учёт, нормирование и ведение технических приёмов в механизированных работах Ленинска могут служить примером не только для рудников Сибири, но и других районов СССР». В начале 30-х годов Кольчугинский рудник стал развиваться ещё более интенсивно.
Оснащённость Ленинского рудника механизмами возрастает. Растёт энерговооружённость. В ноябре 1929 года установлена турбина мощностью 2000 киловатт; шахты получают надёжное для того времени электроснабжение.
Добавляет руднику престижа и то, что в 1929 году здесь обосновывается Центральная горноспасательная станция – на базе горноспасательного отряда, созданного в Кольчугине ещё в 1924-м. Она объединила все такого рода учреждения восточной части СССР – от Урала до Дальнего Востока. Впоследствии станция была преобразована в штаб военизированных горноспасательных частей (ВГСЧ) Кузбасса.
Геологоразведочная группа, размещавшаяся в городе, в 1929 году преобразуется в Ленинскую геологоразведочную партию. Её коллектив только в 1929-м пробурил 15 скважин общей протяжённостью 3612,8 погонных метра. Первым начальником партии стал Федор Ильич Веретенов, именем которого позже был назван один из угольных пластов района. В коллективе партии работали Юлиан Урбан, Григорий Меркурьевич Костоманов, Жебраил Сулейманов и другие специалисты.
В январе 1930 года на предприятия рудника поступают указания партийных органов о расширении движения ударников. Для рудника устанавливается рубеж – должно быть завербовано ударниками не менее 350 человек, срок исполнения – не позднее 5 февраля. Предписывается организовать переход на ударные отдельных цехов шахт.
Рекомендуется использовать для агитации за ударничество кадры старых рабочих, профсоюзные, комсомольские и даже пионерские организации, провести соответствующую работу среди жён рабочих через делегатские собрания с расчётом на результативное содействие и влияние жён на своих мужей. «Всё должно быть направлено на то, чтобы в ближайшие же дни сделать весь Кузбасс ударным», — требует Кузнецкий окружком ВКП(б).
Проходит всего лишь полмесяца, и рабочая конференция объявляет Ленинский рудник ударным. Из 4900 рабочих шахт рудника 3545 стали называться ударниками. Из числа ударников сформировались 225 ударных бригад и 91 отдельная ударная группа. В сводке райкома партии одновременно указывалось: «Основные недостатки в ударности рудника, кроме невыполнения производительности труда, — неналаженность учёта ударных бригад, недочёты правильной организации труда, медленная перестройка культурно-массовой работы на ударный темп».
Не прошло и трёх месяцев об объявлении всего рудника ударным, как стали выявляться факты тяжёлого социального положения трудящихся. С марта 1930 года для всех рабочих и служащих угольных предприятий Кузбасса вводилась плата за пользование квартирами и коммунальными услугами. 10 мая на совещании городского партактива отмечалось: «Текучесть принимает угрожающие размеры. За три дня на шахте «Емельяновская» уволились 100 рабочих, и почти все – старые рабочие… Жилищный кризис тоже стимулирует текучесть. В связи с этим надо поставить вопрос о заселении рабочими ближайших деревень, налаживании хороших шоссейных путей, рабочих поездов. Необходимо также развивать базар. Надо в деревнях разъяснять, что если крестьянин повезёт свои изделия в город, то его не сочтут спекулянтом и индивидуально не обложат».
С 1 ноября 1929 года на территории всего Кузнецкого округа были введены нормы потребления основных продуктов питания. Рабочим шахт полагалось 1000 граммов печёного хлеба в сутки, всем остальным рабочим – 800 граммов, членам их семей – 400 граммов, кустарям, занятым на производстве строительных материалов и добыче угля, — 800 граммов, фабрично-заводским ученикам – 800 граммов, учащимся техникумов – 400 граммов, пенсионерам, безработным и членам их семей – 300 граммов, служащим и членам их семей – 300 граммов; мяса на каждого едока – 4 кг в месяц; масла на каждого едока – 4 кг в год.
В мае этого же года специальная политсводка начальника окружного отдела ОГПУ Новака «О политическом состоянии Кузнецкого округа» содержала сведения об «отрицательных настроениях среди отдельной, незначительной части рабочих» в связи с заданиями пятилетнего плана:
«Соревноваться – соревнуйся, а продуктов нет, кормят зайцами, и то – губы помазать. Всё, что получается, — смех один, жиров нет, хлеба нет, приварок отсутствует, а пятилетку выполняй в 4 года. После этого все будут инвалидами» (Масахов, рабочий Ленрудника).
«Сколько ни говорили нам, что всё сделают, и перебоев в хлебе не будет, однако всё это до сих пор не сделано. Нам нужно требовать хлеба и на работу не ходить голодными» (рабочий Иванкин, беспартийный, Ленрудник, шахта имени Карла Маркса).
1 октября 1930 года вышел первый номер городской газеты «Ленинский шахтёр»; типографская база была минимальная, но своя, тираж за полгода был доведён до пяти тысяч экземпляров. Новый партийный печатный орган, естественно, обходил или смягчал факты тяжёлых условий жизни шахтёров. В своём первом номере газета писала: «Социалистический штурм поднял активность и энтузиазм масс. Ряды ударников за сентябрь выросли на 300 человек. 75 лучших горняков-ударников вступили в ряды Ленинской партии».
В этом же году было закончено сооружение первого на руднике шахтёрского Дворца культуры.
Однако дворец дворцом, а хижины хижинами: неблагоустроенность повседневного быта продолжала оставаться дестабилизирующим фактором. И рудничное начальство не могло позволить себе думать только о промфинплане. Так, 8 февраля 1932 года управляющий рудником Кротов подписал приказ, обязывающий заведующих шахтами, где имелись бани или мойки для обслуживания горняков, предоставлять эти сооружения семьям рабочих и служащих. Вход туда устанавливался по расчётным книжкам работающих на предприятии.
Другим приказом управляющего предписывалось отпускать шахтёрам промтовары по месячным нормам: выполняющим нормы выработки на 100% – на сумму 8 руб., на 110% – 9 руб. 80 коп., на 120% – 10 руб. 80 коп., на 130% – 13 руб. 90 коп. Соответствующие нормы отпуска промтоваров устанавливались также для рабочих поверхностных цехов – от 5 руб. при выполнении производственного задания на 100% до 8 руб. при выработке задания на 130%.
В ноябре 1930 года вступила в строй действующих шахта имени 7 Ноября – первая построенная на руднике за годы Советской власти. Её предшественниками на этом месте были две маленькие артельные шахтёнки «Кайло» и «Байкаимский шахтёр».
До сдачи её в эксплуатацию на руднике работали шахты имени Ярославского (она же для краткости «Емельяновская), имени Карла Маркса и «Ленинская», и 70 процентов всей добычи приходилось на «Емельяновскую», имевшую в это время глубину до 125 метров. Шахта обладала наиболее благоприятными условиями для применения врубовых машин — благодаря пологому залеганию угольных пластов и наличию устойчивой кровли пластов — и стала наиболее механизированной шахтой всего Кузбасса. Механизированная добыча здесь составляла чуть не половину (45 процентов) всей такой добычи по тресту «Востокуголь», объединившему угольные бассейны восточных районов СССР. Кроме того, молодой горный инженер П.И. Кокорин и техник С.М. Злобин разработали и внедрили график суточного цикла добычи угля на пластах пологого падения. В последующие годы цикличная организация труда нашла широкое применение и на крутом падении пластов угля. Она существенно повысила производительность труда забойщиков.
Шахта «Ленинская» глубиной 53 метра была оборудована скиповым подъёмом с ёмкостью скипа 1,2 тонны, что соответствовало ёмкости двух рудничных вагонеток. Шахта имени Карла Маркса давала около 8 процентов угля и находилась на доработке. Но строились новые шахты, в том числе крупнейшая в регионе «Капитальная-2», будущая шахта имени С.М. Кирова.
Значительная степень механизации добычи угля в сравнении с другими рудниками Кузбасса обеспечивала Ленинскому руднику самую низкую себестоимость топлива.
В тридцатые годы изменились доли участия угольных рудников бассейна в общей добыче. Если в 1931 году Анжеро-Судженский район дал 33 процента всей добычи Кузбасса, то к 1937 году его доля снижается до 10%.
На первое место стал выдвигаться Прокопьевско-Киселёвский район (его участие в общей добыче Кузбасса стало составлять до 40%). Второе место удерживал Ленинский. Перемещение центра тяжести угледобычи из Анжеро-Судженского в центральные районы Кузбасса объясняется их насыщенностью угольными залежами, более благоприятным залеганием пластов и, конечно, большими возможностями удовлетворения потребностей промышленности в коксующихся углях.
В 1932 году разукрупняется трест «Востокуголь», находившиеся в его ведении угольные предприятия Кузбасса отныне подчиняются объединению каменноугольной промышленности Кузнецкого и Минусинского бассейнов – тресту «Кузбассуголь», просуществовавшему до 1936 года.
К 1 января 1931 года на шахтах Ленинского рудника работали 4058 горнорабочих. На поверхности шахт коногонами, отборщиками породы, откатчицами, ламповщицами, мотористками, лебёдчицами, ученицами токарей и слесарей работали 487 женщин. Служащие – счетоводы, табельщики, делопроизводители, секретари, конторщики – в общей сложности составляли 60 человек. Более половины рабочих были завербованы из других районов Сибирского края и других областей СССР, среди них была наиболее велика текучесть. Для закрепления кадров лучшие квартиры на шахтах предоставлялись рабочим-ударникам, выполняющим и перевыполняющим нормы выработки.
На руднике имелись к этому времени 5 каменных двухэтажных домов, 19 полукаменных, 73 двухэтажных и 198 одноэтажных деревянных бараков. Более 40 процентов шахтёров снимали частные квартиры. Строительная индустрия города была представлена четырьмя кирпичными заводами полукустарного типа. А летом тридцать первого город начал получать детали двухэтажных сборных стандартных домов для шахтёров. Предусматривалось соорудить 236 таких домов.
Вступили в строй действующих шахты «А» (1930 г.) и «Журинка-3» (1932 г.).
Годовая добыча угля на руднике за 1931 год впервые превысила 1 миллион тонн.
Ну а ещё этот год ознаменовался «подарком в духе времени» женщинам Ленинска-Кузнецкого. 7 марта, в канун Международного женского дня, бюро райкома партии приняло решение по вопросу внедрения женского труда в производство. Был установлен перечень профессий, где разрешалось применение женского труда на подземных работах; женщины могли быть электриками-мотористками, лебёдчицами, камеронщицами, отвозчицами породы, замерщицами газа, дверовыми и др.
В конце этого года на предприятиях рудника инженерно-технический персонал насчитывал 126 человек, включая 33 техников и 40 практиков. 10 февраля 1932 года при рудничном комбинате рабочего образования открылся вечерний угольный техникум с отделениями горно-электромеханическим и проходческим.
В сведениях о Ленинске-Кузнецком вышедший в 1932 году третий том Сибирской советской энциклопедии сообщал, что в городе проживают 43 тысячи человек, в том числе рабочих – 11,3 тысячи, горнорабочих – 6,4 тысячи. Перспективы Ленинска-Кузнецкого определяются развитием добычи угля и предусматриваемым проведением напрямую железнодорожной линии от станции Кольчугино до Новосибирска – головного участка Сибирской сверхмагистрали – для вывозки грузов из Кузбасса.
На окраине города шло строительство новой шахты, объявленное комсомольской стройкой, что привело к замене первоначальных названий шахты («Закамышанские уклоны», «3 уклона») на окончательное – шахта «Комсомолец».
8 июня 1934 года было закончено сооружение линии электропередачи Кемерово – Ленинск-Кузнецкий. Одновременно завершился монтаж первой очереди понизительной подстанции от Кемеровской ГРЭС, где 31 января заработал первый турбогенератор мощностью 24 тыс. киловатт.
1 декабря 1934 года открылся городской краеведческий музей. Его первым заведующим стал Строганов. В «Красную книгу почета» были занесены первые 16 ударников рудника: Шишлянников, Пагин, Миронюк, Каширин, Томлякович, Темербеков, Гриндлер, Речковец, Богданов, Одак, Васильковский, Ляйтель, Журавлева, Каширина, Уточкина, Поляков.
Общая добыча шахт рудника в 1934 году перешагнула уже 2-миллионный рубеж
К уровню годовой добычи, равному 1 миллион тонн, рудник шёл 48 лет (с 1883 по 1931 год), а для удвоения миллионного объёма добычи угля оказалось достаточным три года.
29 декабря 1935 года в адрес «Москва Наркомтяжпром Орджоникидзе» с рудника пошла телеграмма: «25 декабря комиссией принята в строй действующих предприятий СССР и сдана в эксплуатацию шахта имени С.М. Кирова Ленинского района «Кузбассуголь» мощностью в полтора миллиона тонн. Комиссией шахта по технической вооружённости, законченности работ, качеству выполнения, культуре и архитектурному оформлению признана одной из лучших шахт-гигантов Союза».
На краевом совещании стахановцев промышленности и транспорта Западной Сибири 10 декабря 1935 года секретарь крайкома ВКП(б) Р.И. Эйхе подчеркнул, что «Ленинский рудник – наиболее механизированный рудник всего Союза». На декабрьской (1936 года) городской партконференции также отмечалось: «Растёт и хорошеет наш Ленинский рудник – одно из звеньев Урало–Кузбасса. 40 миллионов рублей вложено в механизацию нашего рудника, и это превратило его в один из самых оснащённых рудников, недавно вступила в строй красавица-шахта имени С.М. Кирова, в которой всё механизировано, начиная от забоя до погрузки угля в железнодорожные вагоны. 3 миллиона тонн угля дают наши Ленинские шахты в нынешнем году»..
Под занавес 1936 года на базе Ленинск-Кузнецкого рудоуправления треста «Кузбассуголь» был организован трест «Ленинуголь». При этом «Кузбассуголь» стал комбинатом, в составе которого стали действовать девять трестов. Комбинат «Кузбассуголь» располагался вначале в городе Новосибирске.
Трест был самостоятельной хозяйственной единицей и осуществлял свою деятельность на началах хозяйственного расчёта в пределах плановых заданий комбината «Кузбассуголь».
С 1936 по 1947 год в составе треста, кроме шахт Кольчугинского рудника, были шахта «Пионерка», расположенная в посёлке Бабанаково Беловского района, а также предприятия и организации: центральная электроподстанция, погрузочно-транспортное управление, завод «Красный Октябрь», отдел материально-технического снабжения (Углетехснаб), промстройконтора, хозяйственный отдел, центральные механические мастерские, кирпичный завод и горномеханическая школа. Первым управляющим трестом «Ленинуголь» был В.Г. Лукьянов.
Между тем наступило время, когда по всей стране развернулась невиданная по своим масштабам кампания поиска и разоблачения «врагов народа». Всё это не миновало и Ленинский рудник. Так, 4 декабря 1936 года на городской партийной конференции говорилось: «…горком мобилизовал разгром отдельных саботажников стахановского движения. Горком снял с работы руководство шахты «Комсомолец». Был заменён ряд работников на других шахтах и в рудоуправлении. На шахты направлены новые люди. Выявленное контрреволюционное гнездо троцкистов-вредителей, сидевших на шахтах, в рудоуправлении, было разоблачено во время проверки и обмена партдокументов и разгромлено».
1 января 1937 года руководители Западно-Сибирского края Р. Эйхе и Ф. Грядинский направили в город приветственную телеграмму: «Горячо поздравляем стахановцев, весь коллектив горняков Ленинского рудника. Рады, что ликвидировали прорыв, выполнили своё обещание – годовой план. В начинающемся, 1937 году добейтесь чёткой, бесперебойной работы всех шахт «Ленинугля», превращения его в передовой трест Кузбасса, показывающий образцы стахановской работы, лучшего освоения высокой производительности всех механизмов, в первую очередь врубовых машин».

К концу 1937 года рудник был представлен следующими шахтами: 

В 1940 году вступила в строй действующих шахта «Полысаевская». Её суточная производительность вначале была определена в 500 тонн. На шахте были 2 врубовые машины, 4 качающихся конвейера и 20 лошадей. 54 процента откатки угля осуществлялось вручную.
В предвоенные годы многие труженики рудника были отмечены правительственными наградами. В июне 1939 года были награждены орденами и медалями СССР первые 29 горняков рудника. Забойщик шахты имени С.М. Кирова Константин Федорович Осадчий и врубмашинист этой же шахты Сергей Иванович Свиридов — орденами Ленина. Орденов Трудового Красного Знамени были удостоены крепильщик шахты имени 7 Ноября Григорий Федорович Бедарев, бригадир забойщиков Дюсекей Рахимбаев и Елена Григорьевна Макарова, исполнявшая обязанности заведующей шахтой имени Ярославского. Это было первое массовое награждение шахтёров рудника.
На шахтах рудника к концу 1939 года имелись 63 врубовые машины, 17 электровозов, 271 электросверло, появились первые 5 горных комбайнов.
Население города возросло до 82 тысяч человек.

22 июня 1941 года, вскоре после выступления по московскому радио В.М. Молотова, на многолюдном митинге, состоявшемся в городском парке культуры и отдыха, была принята резолюция: «В ответ на наглое нападение фашистов на наши границы мы, граждане города Ленинска-Кузнецкого, объявляем себя мобилизованными на борьбу до окончания разгрома врага».
В первые же месяцы войны многие шахтёры были призваны в ряды Красной Армии. Бронировать их стали много позже.
2 июля было решено подготовить до конца года не менее 1000–1200 женщин в качестве машинистов электровозов, машинистов подъёмов, десятников по качеству, взрывников, газомерщиков, навалоотбойщиков и по ряду других шахтёрских специальностей и направить их на шахты взамен мужчин.
В первые же месяцы войны из западных районов СССР на восток были эвакуированы сотни тысяч человек. Эти эшелоны не могли миновать и Ленинск-Кузнецкий. Так, он стал вторым родным домом для харьковского завода «Красный Октябрь», который по прибытии в город разместился вначале в помещениях центральной горноспасательной станции. Эвакуированных рабочих Донбасса размещали в частных домах путём уплотнения. Кроме того, шахтам было поручено срочно построить 175 землянок и полуземлянок общей площадью 4 тысячи квадратных метров.
Предприятия, выпускающие продукцию чисто гражданского профиля, стали получать военные заказы. Сибспасстанция и химлаборатория треста «Ленинуголь» должны были к 10 ноября 1941 года подготовить рецептуру горючей смеси для производства первой партии (150 штук) зажигательных бутылок для борьбы с танками, бронеавтомобилями и мотопехотой противника.
В течение ноября 1941 года для нужд фронта обязывались изготовить: центральные механические мастерские треста «Ленинуголь» – 10 тысяч 82-миллиметровых миномётов; ремесленные училища – 3 тысячи мин; Сибспасстанция – 10 тысяч стабилизаторов мин; шахта имени С.М. Кирова – 3 тысячи крыльев стабилизаторов мин. Сибспасстанции, кроме того, предлагалось освоить производство гранат РГД-41 и уже в декабре выпустить 30 тысяч штук.
Ну а что касается шахт, всем было ясно: Донбасс оккупирован и главной кочегаркой страны должен стать Кузбасс. Задание, установленное на первый военный год, было выполнено – «плюс 510 тысяч тонн».
В декабре 1941 года начал выпуск продукции эвакуированный «Красный Октябрь», размещённый на базе ЦЭММ «Ленинугля». Из-за быстрого приближения фашистов к Харькову завод полностью демонтировать не успели, и в Ленинск-Кузнецкий прибыли лишь сорок станков. На этой базе и создавался завод, который стал ремонтировать и изготавливать горное оборудование, а также выпускать миномёты и авиабомбы. Передислоцирован в Ленинск-Кузнецкий был и трест «Шахтостроймонтаж»..

13 сентября звания Героя Советского Союза были удостоены (посмертно) младший лейтенант, командир танка — до войны тракторист — Сергей Абрамцев и майор, командир батареи Пантелей Зварыгин. Именем Зварыгина названа одна из привокзальных улиц Ленинска-Кузнецкого. На здании горноспасательной станции рудника, где до войны он работал электриком, установлена мемориальная доска.
А 24 марта 1945-го последовал Указ «О награждении второй медалью «Золотая Звезда» Героя Советского Союза гвардии старшего лейтенанта Шилина А.П.» — за героизм, проявленный в Висло-Одерской операции. Указ заканчивался словами: «…соорудить бронзовый бюст и установить его на родине награждённого».
Бронзовый бюст Афанасия Петровича установили в центре Ленинска-Кузнецкого, на площади Победы, а сам он, залечив полученные ранения, дожил до 1982 года.
                                                             

Ну а в августе 1948года горняки рудника впервые отмечали День шахтёра.

        ***

Водопровод, имевшийся в распоряжении треста «Ленинуголь», был сооружён для промышленных целей ещё в 1914 году и удовлетворял нужды города не более чем на 20 процентов.
В шахтовых посёлках не было бань, кроме двух, расположенных в центральной части города. Даже шахтёрские мойки были оборудованы примитивно, на отдельных шахтах (на шахте имени Ярославского) были совмещённые мойки для мужчин и женщин. О горячем водоснабжении жилых домов речь практически и не шла.
Город продолжал испытывать острый недостаток жилья и учреждений социально-бытовой сферы. В связи с резким увеличением численности трудящихся в городе развернулось строительство индивидуальных домов. Их было намечено построить 1050, как подрядным, так и хозяйственным способом (стоимость дома составляла от 8 до 12 тысяч рублей, надворные постройки, ограждения и озеленение планировалось проводить силами самих домовладельцев).
Все школы города работали в две–три смены. На 140 тысяч населения города было всего две городские больницы на 270 коек. Почти на всех шахтах не было клубов, массовые мероприятия проводились, бывало, даже в кое-как приспособленных складских помещениях.

Количество занятых в угольной промышленности работающих постоянно увеличивалось. Престиж шахтёрской профессии всё повышался – угольщики по уровню заработной платы вышли на первое место в промышленности страны, шахтёры были любимцами власти.

Новые шахты на руднике после 1958 года не вводились, да и не строились, за исключением незавершённого и законсервированного строительства шахты «Никитинская-1».
В 1972 году Министерством угольной промышленности СССР шахты были переименованы: «Полысаевская-1» в «Полысаевскую»; «Полысаевская-2» – в «Октябрьскую»; «Полысаевская-3» – в «Кузнецкую»; «Полысаевская-Северная» – в «Заречную».
                                                     ***

 Руководство объединения «Ленинскуголь» выступило в 1987 году перед Министерством угольной промышленности и Советом Министров СССР, — о строительстве в городе Ленинске-Кузнецком крупной межрегиональной многопрофильной клиники для шахтёров. Вопрос был решён на уровне председателя Совмина СССР Н.И. Рыжкова.
Так было заложено федеральное лечебно-профилактическое учреждение «Научно-клинический центр охраны здоровья шахтёров». По окончании в 1993 году строительства директором центра стал Ваграм Ваганович Агаджанян, заслуженный врач России, доктор медицинских наук, академик РАЕН. В относительно короткий срок клиника приобрела известность и значение, выходящие далеко за пределы Кузбасса.
Одновременно с этим медицинским центром вплотную к нему сооружался новый микрорайон с красивым названием «Лесной городок». До этого Ленинск-Кузнецкий мог гордиться лишь отдельными объектами в сфере градостроительства. С интересными архитектурно-художественными решениями были построены и оформлены дворцы и дома культуры шахт имени Ярославского, имени 7 Ноября, имени С.М. Кирова, «Полысаевская», дворец пионеров.

В 1967 году был реконструирован, а по существу заново построен городской стадион с футбольным полем и трибунами на 10 тысяч мест. Город обзавелся профессиональной футбольной командой мастеров «Заря», выступавшей в 90-х годах в 1-м дивизионе российского футбола. Был сооружён и крупнейший в России специализированный манеж спортивной гимнастики.

Но если говорить о жилищно-бытовых условиях шахтёров и всего населения рудника, то они всегда оставляли желать лучшего.
Заметные изменения стали появляться в 70–80-х годах. До этого город состоял в основном из посёлков, прилегающих к шахтам и застроенных индивидуальными и малоэтажными неблагоустроенными домами, в том числе времянками ещё довоенной поры. Во второй половине восьмидесятых темпы жилищного строительства были доведены до 60–80 тысяч кв. метров в год, но это продолжалось недолго. К тому же около половины вводимого в этот период жилья предназначалось для предприятий, не имеющих отношения к угольной отрасли (КСК, химзавод и др.).
Город по-прежнему задыхался от задымлённости. Между тем численность населения Ленинска-Кузнецкого в 1989 году достигла 165 тысяч человек.
                                             

                                                              ***

30 декабря 1983 года вошла в строй первая очередь троллейбуса, несколько улучшив состояние пассажирских перевозок, но она была сооружена с помощью предприятий других отраслей. Поэтому троллейбусные линии прошли вблизи только трёх угольных шахт, остальные предусматривалось обслужить второй очередью троллейбусного движения, однако она так и не была пущена.
Приказом Минтопэнерго от 25 ноября 1991 года из предприятий объединения «Ленинскуголь» (которым до этого семь лет руководил назначенный министерством угольной промышленности Александр Иванович Шундулиди) была создана ассоциация самостоятельных предприятий (АСП) «Ленинскуголь». Генеральным директором ассоциации был избран на совете директоров предприятий Валентин Петрович Мазикин, работавший перед этим техническим директором объединения.

Сейчас Кольчугинский рудник даёт почти четвёртую часть всей подземной добычи Кузнецкого угольного бассейна.

                                     ШТРИХИ К ПОРТРЕТАМ

Здесь — о главных добытчиках Кольчугинского миллиарда. Все они в настоящее время действуют, кроме шахты «Кузнецкая».
Небольшой вклад в общий миллиард внесли дореволюционные шахты (включая крестьянские) — в целом 700 тысяч тонн угля. А также небольшие шахты, заложенные в двадцатых-тридцатых годах: «Кайло», имени Фридриха Энгельса, «Красная горка», «Байкаимская», Красный орел» и другие»), добывшие в общей сложности 7 миллионов тонн. К сожалению, они не оставили после себя летописей. Поэтому пройдёмся напоследок по летописям имеющимся и добавим еще немного к вышесказанному.

Шахта имени С.М. Кирова
Начата строительством в 1930 году под названием «Капитальная-2». Имя С.М. Кирова носит с декабря 1934 года. С момента пуска 25 декабря 1935 года (с проектной мощностью 1500 тысяч тонн угля в год) и до настоящего времени является одной из крупнейших угольных шахт России и одной из наиболее механизированных. В технических границах шахты учтены запасы по 17 пластам угля мощностью от 0,8 до 2,6 метра, залегающим под углом от 7 до 25 градусов к горизонту.

Шахта «Красноярская»
Ведет свою историю от шахты «Журинка-3», которая была заложена в марте 1930 года, а вступила в строй действующих в апреле 1932-го с проектной мощностью 250 тысяч тонн в год.
Шахта была расположена непосредственно у железнодорожной станции Кольчугино (ныне Ленинск-Кузнецкий-1), срок службы ее вначале был определен всего в 7 лет.

Шахта имени 7 Ноября
Первая шахта Кольчугинского рудника, сооруженная в советское время.
Строительство начато в 1929 году под названием «Байкаимская» - на месте бывших артелей по добыче угля «Кайло» и «Байкаимский шахтер». Для ускорения работ (первая советская пятилетка!) сюда были направлены лучшие проходчики с шахт рудника. Шахта сооружалась почти без механизмов. Лопатами рыли котлованы, в ящиках, установленных на телеги, вывозили землю. Первые вагонетки с углем вышли в мае 1930 года. В ноябре 1930-го шахта была принята в эксплуатацию – с проектной мощностью 250 тысяч тонн в год и сроком службы 10 лет. А спустя ровно год названа именем 7 Ноября., у 27 человек – все три степени знака «Шахтерская слава».
Насчитывается не один десяток семейных трудовых династий: Мешковы, Косицины, Райсы и другие.

Шахта «Егозовская»
Ее корни уходят в 1914 год, когда пошел первый уголь с шахты «Капитальная» акционерного общества «Копикуз».

Шахта «Комсомолец»
Один из первых 3-х уклонов будущей шахты был заложен в декабре 1931 года. Несмотря на ведение проходки вручную, темпы строительства были ускоренными. Шахта была построена за 1 год 8 месяцев, отличалась от других шахт рудника более крутым залеганием угольных пластов в верхней части месторождения (до 40 градусов).

Шахта «Полысаевская»
Строительство шахты началось в 1939 году, 20 октября 1940-го она была сдана в эксплуатацию с проектной мощностью 150 тысяч тонн угля в год (500 т/сутки). В списках коллектива значился 81 человек. Имелись 2 врубовые машины, 4 качающихся конвейера и 20 лошадей.
В 1941 году коллектив «Полысаевской» первым в Кузбассе рапортовал — 23 сентября — о выполнении годового плана. Шахта достигла среднесуточной добычи 620 тонн.

Шахта «Октябрьская»
Строительство новой шахты с проектной мощностью 1200 тысяч тонн было начато в 1946 году в двадцати километра от Ленинска-Кузнецкого. Параллельно обустраивался и временный поселок для самих шахтостроителей.
13 июля 1951 года шахта «Полысаевская-2» (переименованная в 1972-м в «Октябрьскую») была сдана в эксплуатацию.

Шахта «Кузнецкая» 
Шахта начала строится в 1948 году под названием «Полысаевская-3». Сдана в эксплуатацию в 1957 году с проектной мощностью 1200 тысяч тонн.

Шахта «Заречная»
Сдана в эксплуатацию в августе 1953 года. Вначале называлась «Полысаевская-Северная» и представляла собой опытный участок для отработки технологии гидравлической добычи и гидравлической же транспортировки угля.

Шахтоуправление «Ленинское»
Корни этого коллектива ведут к шахте «Красный орел», которая начала действовать в 1940 году и поначалу принадлежала новосибирскому областному топливному управлению (в состав Новосибирской области тогда входила и территория Кузбасса).
Это предприятие находится в четырех километрах от г. Полысаево, между деревнями Красноярка Ленинск-Кузнецкого района и Мохово Беловского района.

Список  литературы                          

1.Лакисов  А.И.    Ленинск-Кузнецкий . 2-е изд.,доп. – Кемеровское  кн. Изд-во,1984.-192с.,ил.

2.Ильичев А.И. География  Кузбасса. Пособие  для  средней  школы.- Кемеровское кн. Изд-во, 1988.- 143с..ил.

3.Электронное   пособие «Кольчугинский  миллиард  1883-2008»