В помощь воспитателю
консультация

О чем шептались камешки

В одной семье жила Девочка. Она была веселая и непоседливая и, как все девочки, очень любила разные украшения: блестящие сережки, красивые колечки, разноцветные ленточки. Как-то раз на день рождения Девочке подарили маленький сиреневый камешек. Все называли его красивым именем Аметист. Для него заказали в мастерской специальную цепочку, и Девочка стала носить его, как кулончик, на шее. Летом Девочка вместе с папой и мамой отправилась к теплому морю. Она часто бегала на берег, где волны лениво перекатывали круглые камешки. Однажды Девочка бросала камешки далеко в воду, они делали «бульк!» и скрывались из глаз в темно-зеленой глубине. От резкого движения цепочка разорвалась, и Аметист выскользнул на берег, а Девочка не заметила этого. Еще немного побродила она по берегу, где теплая соленая пена шуршала у ее ног. Наконец, Девочка вернулась в дом на берегу моря. А потерянный сиреневый Аметист так и остался лежать среди круглых и мокрых камешков.

Сначала ему стало страшно. Быть может, его никогда не найдут, он так и останется в окружении незнакомых молчаливых камней. Никогда уже не будет у него такой красивой цепочки. Волны станут перекатывать его с боку на бок, обточат его сверкающие грани и сделают похожим на осколок бутылочного стекла. От горя Аметист заплакал: «Динь-динь!» Это набежавшая большая волна подхватила Аметист, и вместе с ней он легко коснулся другого камешка и тихо зазвенел. От этого звука все вокруг неожиданно преобразилось. Темные, молчаливые камни и камешки зашевелились.

— О, да среди нас новенький! — закричал темно-коричневый красавец Кремень, камешек с острыми краями. Он очень гордился своей внешностью, ведь все остальные камни на берегу были круглые и гладкие.

— Да, действительно, — новый камешек в нашей семье, — подхватил черный Базальт. — Не бойся, мы все твои друзья, а некоторые из нас даже родственники тебе.

Аметист не очень обрадовался такому приему, но плакать перестал и ответил неприветливо:

— Что-то я не вижу здесь родственников. Моя родня — драгоценные сверкающие камни. Они живут в черных бархатных коробочках, ярко освещенные в витринах ювелирных магазинов. Если кому-нибудь из них очень повезет, ему сделают дорогую оправу. Он украсит платье или прическу красавицы на балу, быть может, даже на королевском.

— Ого! — воскликнул Базальт. — Вот это успех у наших братьев, камешков!

— Какие там братья, — возмутился Аметист. — Ничего общего ни я, ни они с вами не имеем, вы — сплошная серость! В ювелирный магазин вас и на порог не пустят!

Все замолчали. Тягостную паузу прервал красновато-черный камень, слегка поседевший от времени. Все очень уважали его за мудрость и большой опыт, называя дедушкой Гранитом. Он имел суровый характер, говорил мало, но всегда очень правильные слова.

— Украшать людей — это приятно, — сказал Гранит, — но кто-то должен и работать.

— А мы, драгоценные камни, по-вашему, не работаем? — запальчиво возразил Аметист. — Мы такие твердые, с нами ничто не сравнится! Алмаз, например, режет стекло, словно масло. Нужно отверстие проделать в каменной стене, — пожалуйста; точные часы или другой прибор сделать — мы и тут поможем. И в технике, и в науке без нас, драгоценных камней, — никуда! — Аметист гордо сверкнул своими гранями и замолчал.

— Это все правда, — согласился седой Гранит. — Только у нас, обычных камешков, есть свои интересные свойства. Бывают камешки твердые и мягкие, светлые и темные, шершавые и гладкие, легкие и тяжелые. Внутри самых тяжелых камешков, например, прячутся разные металлы, даже золото и серебро. Вот тебе и украшения. А главное — из особых камешков, из руды, можно получить и железо, и медь, и алюминий. Подумай, что важнее: алюминиевая кастрюля каждый день или драгоценный камешек на один праздничный вечер?

— Да-а, — задумчиво протянул Аметист, — это я, получается, обидел вас?

— Ничего, — сказал Гранит, — нас обидеть не так-то просто. У нас, у камешков, характер твердый. Главное, что ты понял: камни разные нужны, камни всякие важны! Это наше общее правило.

— А откуда берутся такие разные камешки? — спросил Аметист.

Тут молодой, горячий Базальт не утерпел и вмешался в разговор:

— Я родился внутри вулкана, где шипела и брызгалась раскаленная каменная каша. Однажды она убежала через край горы-вулкана и вытекла наружу. Пока мы, базальты, были горячими, полными сил, то двигались вниз по склону горы, но очень скоро остыли, устали и остановились. Во-о-н там, где берег выступает далеко в море, есть островок. Это все, что осталось от нашей семьи. Штормовые волны отламывали от острова кусочек за кусочком и разнесли нас по всему берегу. Так я с вами и оказался.

Неожиданно с обрыва на морской берег свалился широкий и плоский камешек с обломанными краями. Он долго охал, переваливаясь с одного бока на другой, наконец, улегся и затих. Это был худощавый на вид Сланец черно-зеленого цвета с полосками. Он как будто надел морскую тельняшку и долго в ней возился с угольной пылью. Полежав немного среди камней на берегу, он начал хныкать и жаловаться:

— Конечно, приятно быть крепким и твердым как ты, Базальт. Но мне в жизни не повезло. Лежал я себе миллионы лет на дне моря, среди других таких же сланцев. Сверху накрывали нас целые слои камешков и камней, и так тихо, спокойно было там, так хорошо! Вдруг задрожало все кругом, все камешки перепутались: кто в трещину провалился, кто перевернулся. Словом, голову от страха все потеряли. И оказался я в конце концов в самой глубине, в самой тесноте. Кругом камни чужие, незнакомые, давят на меня, пыхтят, возмущаются. А у меня — сами видите — характер слабый. Я и стал поддаваться, одному уступил немного места, другому. А давят все сильнее, горячо стало кругом. Вот и оказался я после всех приключений таким плоским. И трещинки во мне появились. Теперь любая волна может от меня кусочек отколоть.

— Да ладно, не хнычь! — перебил его суровый Гранит. — Вот я, например, целых сто миллионов лет терпел такую жару, что тебе и не снилась, но только крепче становился. Правда, с возрастом потрескивать стал, слишком долго я лежу здесь с вами на берегу. Возраст, возраст дает себя знать. — Он зевнул, растолкал всех своими круглыми боками, улегся и замолчал надолго.

Аметист очень хотел узнать, что же такого интересного повидал Гранит за свою долгую жизнь.

— Как бы его растормошить? — обратился он к соседнему остроугольному камешку. Это был Кремень.

— Разбудить его непросто, — ответил тот. — Если только при нем завести разговор о красавце Мраморе. Ох, как не любит седой Гранит такие разговоры! Сразу просыпается, начинает сердиться. Может, и нам с тобой достанется от него.

— Ну, давай рискнем, — стал уговаривать его Аметист, — так хочется узнать побольше про разные камешки!

— А не боишься? — спросил Кремень.

— Камней бояться — в горы не ходить! — гордо ответил Аметист.

— Ладно, раз так, давай, будто нарочно, станем расхваливать мраморные статуи, лестницы, дворцы. Глядишь, Гранит и не выдержит, — согласился Кремень.

Услышав имя Мрамора, своего давнего соперника, Гранит шевельнулся.

— Да я и не спал вовсе. А Мрамор что? Мрамор — выскочка, да и только! — проворчал Гранит. — Украшения разные, вазы да статуэтки в парках — только на это он и годится! 
А если крепость надо построить или прочный замок на горе? Тогда к нам, гранитам, люди приходят и говорят: «Давайте поработаем». 
И мы всегда согласны помочь. Лежим себе в древних крепостных стенах, держим набережные и мосты своими пестрыми боками. А если кто захочет памятник красивый или, там, вазу выточить, мы и здесь не подведем. Вон рисунок у нас на боках — и розовый есть, и зеленый, и серый, и даже голубоватый. Если отполировать их получше, то никакой Мрамор не сравнится с нами!

— Ну, это ты зря, — перебил его колючий Кремень. — Мрамор людям очень нравится, да и выточить из него что-нибудь намного легче.

— Вот именно, — проворчал Гранит, — кто мягкий да уступчивый, тот всем и нравится. Уж кому это и знать, как не нам с тобой!

— Это верно, — согласился Кремень. — Со мною только и делали с давних пор, что разбивали на куски с острыми краями. Я же не виноват, что не могу быть мягким да гладким! Зато мои острые края так хорошо служили древним людям: и ветку можно срубить, и шкуру с убитого зверя снять. Даже волосы подстригали! Что у нас, кремней, характер твердый — это точно. Как сойдутся два кремня, — ни за что друг другу не уступят! Будут биться до того, что искры посыплются. Вот эти самые искры и стали использовать древние люди для добычи огня. До сих пор в зажигалках маленький камешек называют «кремень», хоть он и делается из другого материала. 
И про упрямого человека говорят: «Этот — у-у, кремень, а не характер!» Ну не могу я быть мягким, что тут поделаешь!

— Мягкие камешки тоже на дороге не валяются, — неожиданно вмешался в разговор белый Мергель. Все камешки засмеялись, потому что Мергель как раз и лежал на дорожке, по которой Девочка спускалась к берегу моря с обрыва.

— Ну что, что в тебе хорошего? — наперебой кричали твердый Базальт и прочный колючий Кремень. — Позоришь только нашу крепкую каменную семью! Тебя не то что молотком, а обыкновенной лопатой можно раскрошить. Вон сколько пыли от тебя на дорожке. Козы утром пробегут, так под их копытами ты уже и рассыпался, рад стараться, чтобы им помягче было бегать!

— А что же в этом плохого, — обиделся белый Мергель. — Должен же кто-нибудь из камешков и помягче быть, без острых углов, чтобы вот Девочке удобно было посидеть на берегу.

— Да, вообще-то верно, — согласился черный Базальт. Он был горячий по характеру, но быстро остывал.

Мергель обрадовался, что с ним согласились, и продолжил.

— Вот, например, надо построить из нас, из камней, крепкую высокую стену. Но вы все твердые по характеру, неуживчивые, каждый сам за себя. Вместе лежать не будете, рассыплетесь, раскатитесь в разные стороны. Какая уж тут стена — куча камней, да и только! Тогда берут люди мягкий Мергель, толкут его в порошок, обжигают в горячей печке и получают цемент. Этот мой дальний родственник очень любит воду. Как напьется воды, ни за что его потом с места не сдвинешь, застынет, как скала. А если в гости к нему попадут другие камешки, вот как вы, например, так и останутся у него навсегда! Такая крепкая компания получится, водой не разольешь! Бетон, а не компания. Так что и мягкий камешек кое на что годится! — с гордостью заметил Мергель.

— Да-а, — протянул задумчивый Гранит, — век лежи — век учись! — Сказав это, он повернулся на своих круглых боках, улегся поудобнее и опять заснул. Замолчали и все остальные камешки. Аметист задумчиво спросил у соседа:

— Получается, что разные камешки по-своему очень важны?

— Конечно, — отозвался Кремень. — Я-то знаю, что наши братья-камешки с давних пор укрывали людей от дождя и ветра, прятали от свирепых хищников в пещерах. Самые первые инструменты делали как раз из кремня: и ножи, и топоры, и наконечники для стрел.

— А посуда-то, посуда, — вдруг раздался чей-то голос среди камней. Это мягкий Кусок Глины впервые заявил о себе. — Посуду древние люди лепили из глины, обжигали на костре, и она служила им долго и прочно.

— Это верно, — согласился Кремень, — мы, камешки, служим долго, что инструментом или украшением, что на стройке или в музее. На нас можно положиться, мы — надежная опора для всего, что есть на свете!

— Опора, конечно, — с иронией протянул Базальт. — Только есть среди нас неустойчивые, непрочные камешки. Чуть тронь его, он и рассыплется. Вон лежит у самой воды, пестренький такой, неприметный. Песчаником его зовут. То-то я гляжу, лежит и молчит, видно, нечего ему сказать в нашей твердокаменной компании.

— Вечно ты пристаешь к другим камешкам, — вступился за бедного невзрачного родственника Мергель. — Лежит наш Песчаник у самой воды, потому его тихий голос и не слышно из-за шума волн. Зато у него есть своя, особая работа — в промежутках между песчинками хранить воду или воздух, газ природный или нефть, например. Собирает Песчаник, впитывает глубоко под землей нефть и потом отдает ее потихоньку людям. А то, что он невзрачный такой, серенький и скромный — так не всем же быть блестящими красавцами, как наш новенький, Аметист. Вот мы, Мергели, Глины и Песчаники, не блещем красотой. Наша родина — морское дно. Там мелкие частички, остатки ракушек и водорослей оседают в мутной воде слой за слоем. На глубине темно, холодно, где уж нам о красоте своей заботиться. Но каждый из нас свое дело знает хорошо и исправно его исполняет.

— Ну ладно, извини, погорячился, — проговорил Базальт, — обидно, понимаешь, за нашу прочную каменную семью. Есть в ней, оказывается, и мягкие, почти рыхлые родственники. Язык не поворачивается назвать их гордым именем «камень».

— Ну и не называй, раз не нравится, — отозвался Мергель. — Люди говорят про нас — горные породы, тоже красиво. Кроме нас, мягких камешков, так можно сказать и про глину, и про песок. Да мало ли еще горных пород на свете! Ведь вы, твердые и блестящие камешки, — тоже горные породы, разве не так?

— Конечно, — согласился Базальт. — Только мы с Гранитом и Сланцем родились в раскаленной глубине Земли, а вы — на ее поверхности или на морском дне. Мы — прочные, твердые, а вы — мягкие и рыхлые. Да, видно, так уж вам на роду написано...

— Мы, камешки, очень разные, — сказал Кремень, — мы живем очень давно, везде-везде, даже в Космосе и в глубине Земли. Мы не боимся ни сильного холода, ни огненной жары. И мы рады, что среди нас есть такие красивые братья-камешки, как ты, Аметист. Украшать жизнь людей — тоже важное дело.

— Спасибо вам за все, — растроганно произнес Аметист, — я буду о вас всегда вспоминать. Если, конечно, вернусь домой, — с грустью подумал он.

— Мы тоже будем помнить о тебе, — сказали Гранит и Базальт, Кремень и Мергель, другие камешки. — Но есть у нас одно условие. Ты никогда и никому не должен рассказывать о том, что услышал на морском берегу. Это будет наша общая тайна. Люди называют ее — Тайна Природы.

— Честное слово Аметиста! — серьезно сказал Аметист.

Стемнело на морском берегу. Под ровный шум набегающих волн камешки успокоились, улеглись поудобнее и заснули. Заснул и маленький сиреневый Аметист. И снилось ему голубое море, на дне которого мирно спят Глина и Песчаники, снились ему и огненные вулканы, где горячий, раскаленный докрасна Базальт булькал и дышал обжигающим паром. Глубоко внутри Земли под тяжестью других горных пород ворчали и охали Гранит и Сланец.

А над Землей уже вставало Солнце, радостное и теплое. Аметист почувствовал, что это уже не сон, а солнечный рассвет над морем. И вдруг он услышал шорох камешков. Грустная Девочка шла по берегу моря и внимательно смотрела себе под ноги! Аметист изо всех сил закричал: «Я здесь, здесь!» Но Девочка не услышала его за шумом морского прибоя. Тут луч Солнца коснулся Аметиста, заиграл на его блестящих гранях. Девочка радостно вскрикнула и бросилась к маленькому сверкающему камешку. «Нашелся, ура, нашелся!» — повторяла она. Потом, немного успокоившись, Девочка положила камешек на ладошку. «Ну расскажи, расскажи, что ты видел среди других камешков на берегу!» — просила она. Но Аметист ничего не ответил. Ведь он дал честное слово своим братьям-камешкам. А честное слово крепче всего на свете, даже крепче камня.

Обсуждение текста

• Вспомните как можно больше героев этой сказки.
• Какие камешки были твердыми, а какие — мягкими?
• Для чего нужны камешки, о которых идет речь в сказке?
• Пусть дети скажут, какой камешек им нравится больше всего и почему.
• Откуда берутся камешки?
• Кто из ребят видел камни на улице? Дома? На кого из героев сказки они были похожи?

Задания

1. Собрать коллекцию камней, в которую войдут и некоторые камешки из сказки, рассмотреть их через лупу, попробовать на твердость.

2. Нарисовать иллюстрации к сказке.

3. Собрать выставку декоративных изделий из камешков.

Экскурсия

Посетите местный краеведческий или геологический музей и познакомьтесь с героями этого произведения.

Примечание. Обратите внимание на то, что характеры и поведение героев-камней отражают их реальные свойства и особенности происхождения: кремень — твердый и неуступчивый, базальт — горячий и взрывной, но быстро остывает, мергель — мягкий и податливый.

Игорь РЫЖОВ,
кандидат геолого-минералогических наук