Недирективная игровая терапия c детьми пережившими травму
учебно-методический материал

Недирективная игровая терапия c детьми пережившими травму

Психологическая травма, имеющая отношение обычно к неожиданному, в высшей степени стрессовому внешнему событию или происшествию, как правило, не типичному для детского опыта, приводит ребенка в отчаянье, переполняя его до такой степени, что он не способен с ней справиться.

Для психологической травмы характерны следующие симптомы:

а) повторное переживание травматического события (ночные кошмары и воссоздание этого события в игре);

б) избегание стимулов или ситуаций, ассоциирующихся с событием или напоминающих о травме; в) «замораживание» общей реактивности;

г) возросшее возбуждение (повышенная настороженность, раздражительность, бессонница)

Особенности, характеризующие детей, переживших травматическое событие:

 а) повторяющиеся, навязчивые, угнетающие визуальные воспоминания о событии;

б) повторяющееся поведение (многократное разыгрывание трагического эпизода в игре или поведенческие идиосинкразии);

в) специфические страхи, связанные с травмой;

г) изменение отношения к людям, к различным аспектам жизни и к будущему.

Последствия травмы могут зависеть от того, как быстро после травмирующего события ребенок получил помощь, насколько мощны его собственные защитные механизмы: самооценка, вера в свои силы, навыки решения проблем, а также от веры в то, что он способен справиться с изменившейся ситуацией, и от имеющейся у него системы эмоциональной поддержки.

«Травма не «заживает» сама по себе, она уходит все глубже и глубже - ребенок стремится похоронить ее под защитами и стратегиями, при помощи которых он пытается справиться с ситуацией. И, в конце концов, подавление, замещение, сверхгенерализация, идентификация с агрессором, расщепление, пассивность, переходящая в активность, вытеснение и самоанестезия одерживают верх. Собственно говоря, после того, как ребенок задействует все эти механизмы защиты и преодоления, травма может «выглядеть» лучше. Но она продолжает оказывать влияние на характер ребенка, на его сны, чувства и т.д.». (Terr, 1991, с. 293).

Игровая терапия рекомендуется в качестве терапевтической среды, поскольку игра является для ребенка естественным средством самовыражения, а использование символических материалов помогает ему дистанцироваться от травматических событий. Таким образом, игра обеспечивает детям необходимую безопасность для выражения и исследования таящихся внутри чувств. Естественная реакция детей состоит в разыгрывании или обыгрывании травматического опыта, в неосознанном усилии проникнуть в его суть, преодолеть травму, ассимилировать то, что произошло, обрести чувство контроля над ситуацией.

 Игра помогает защитить ребенка, силы "эго" которого ограничены, предоставив ему возможность проработать внешние трудности без необходимости идентифицировать и обозначать болезненное событие как свое собственное. Этот процесс позволяет ребенку проработать тяжелые травматические события, без того, чтобы рассказывать о них о них взрослым - что само по себе становится для ребенка дополнительным испытанием (Terr, 1990).

Игра также дает ребенку возможность начать работу над тревожащими его проблемами в замедленном темпе, обнаруживая личностный аспект игры позднее. Создавая терапевтическую ситуацию в замедленном темпе и контролируя происходящее, ребенок начинает чувствовать, что его уважают и понимают; это помогает ему справляться с ощущением угрозы и продвигаться к внутреннему выздоровлению.

Недирективная игровая терапия, центрированная на клиенте, как отдельное направление появилась в конце 1940-х — начале 1950-х гг. Ее основателем является В. Экслайн. В дальнейшем этот подход был развит Г. Лэндретом и получил название недирективной игровой терапии, центрированной на ребенке. Эта терапия основана на принципах клиент-центрированной психотерапии К. Роджерса. Основная идея подхода Роджерса заключается в том, что в каждом человеке имеется тенденция к самоактуализации — к росту, развитию, реализации своего потенциала. Оптимального развития личность достигает, если окружение человека принимает его и открыто с ним взаимодействует.

Игрушки и материалы, необходимые для игровой терапии, можно сгруппировать в три больших класса (Лэндрет):

1. Игрушки из реальной жизни. Кукольное семейство, кукольный домик, марионетки и несуществующие персонажи (Гамби) (Гамби – кукла с «пустым» (неразрисованным) лицом. Могут изображать членов реальной семьи ребенка и таким образом делают возможным непосредственное выражение чувства. Гнев, страх, соперничество между братьями и сестрами, кризисы и семейные конфликты могут выражаться непосредственно, когда ребенок разыгрывает сценки с человеческими фигурками. Машина, грузовик, лодка и касса особенно важны для упрямого, тревожного, застенчивого или замкнутого ребенка, поскольку с этими игрушками можно играть в неопределенную игру, не выражая никаких чувств. Когда дети будут готовы, они выберут такие игровые средства, которые помогут им выразить свои чувства более полно и открыто. Готовность терапевта или его желание, чтобы ребенок выразил те или иные чувства, не имеет значения. Ребенка никогда не следует заставлять обсуждать какие-то темы или выражать чувства. Когда ребенок почувствует, что он в безопасности, его опыт принимается, а терапевту можно верить, выражение чувств будет спонтанным.
Касса обеспечивает возможность быстрого чувства контроля в процессе того, как ребенок нажимает на клавиши и называет цифры. Машина или грузовик создают повод для того, чтобы двигаться по комнате и исследовать ее. Кроме того, это безопасный способ приблизиться к терапевту, узнать, «что такое терапевт», когда ребенок находится в физической близости к нему. Есть неуловимые причины того, почему ребенок делает в игровой комнате то, что он делает, и терапевт должен уметь различать все возможные мотивы поведения ребенка. Наличие классной доски тоже свидетельствует о дозволенности – это важное сообщение для многих детей, которые приходят в игровую из класса, где правило гласит: «Не пачкай доску!». Атмосфера дозволенности имеет решающее значение, если цель терапевта — установить контакт с внутренним миром ребенка, а не ориентироваться на его внешне благополучное поведение, которого, как знает ребенок, обычно ждут от неге взрослые.

2. Игрушки, помогающие отреагировать агрессию. В игровой терапии дети часто испытывают сильные эмоции, для описания и выражения которых у них нет словесных обозначений. Структурированные игрушки и материалы, такие как «боп бэг», игрушечные солдатики, крокодил «би-ба-бо» (СНОСКА: Кукла, которая надевается на руку, типа кукол, использующихся в кукольных театрах. (Прим. ред.), ружья и резиновый нож, могут использоваться детьми для выражения гнева, враждебности и фрустрации. В располагающей обстановке игровой комнаты агрессивные дети чувствуют, что им позволено выражать агрессивные чувства; от этого они испытывают удовлетворение и постепенно у них развиваются более позитивные чувства. Стрельба, закапывание, кусание, битье и ножевые удары в игровой комнате приемлемы, поскольку они выражаются символически. Интенсивность, с какой в игровой комнате выражаются агрессивные чувства, может иногда смутить начинающего терапевта. В таких ситуациях терапевт должен понимать, что необходимо защищаться от возникающего чувства неловкости, и неуверенности, стараться удержаться от вмешательства в процесс самовыражения ребенка. Однако временами бывает необходимо установить границы поведения ребенка, если, например, Он принимается разбрасывать песок по всей комнате. Забивая гвозди в полено из мягкой древесины или барабаня по вешалке, ребенок отреагирует чувства и в то же самое время сосредотачивает на этом действии внимание и энергию, усиливая тем самым степень концентрации.

Игрушки, изображающие диких животных, так как на ранних стадиях игровой терапии детям трудно выражать агрессивные чувства по отношению к людям, даже если это просто куклы. Такие дети, например, не будут стрелять в куклу, изображающую папу, но будут стрелять в льва. Некоторые дети выражают враждебность тем, что кусают, жуют и грызут игрушечного крокодила. Примером материала, который может быть отнесен к двум категориям, является глина: она может служить для выражения творческого потенциала и для отработки агрессивных чувств. Глину можно мять, колотить, швырять, энергично раскатывать, с силой разрывать на куски. Кроме того, ребенок может пользоваться глиной, чтобы вылепить фигурки для игры.

3. Игрушки для творческого самовыражения и ослабления эмоций. Песок и вода, пожалуй, наиболее часто используются ребенком в качестве неструктурированной среды для игры, однако их реже всего можно найти в интерьере игровой терапии, хотя даже Джайнотт (Ginott, 196I) описывает воду как наиболее эффективное терапевтическое средство из всех игровых материалов. Отсутствие песка и воды в интерьере игровой терапии чаще всего бывает вызвано тем, что психотерапевт плохо переносит беспорядок, любит, чтобы все было чисто и аккуратно. Такое нежелание может проистекать также из вполне законной мысли о неизбежности предстоящей уборки. Однако не думаю, чтобы все эти причины были серьезными, поскольку вовремя введенные ограничения позволят удержать большую часть песка и воды в отведенных для них емкостях. Даже когда терапия проводится не в специальной комнате, а в ограниченном пространстве, сковорода со слоем песка в 3 см и ведро с водой, наполненное на 5 см, вполне подойдут для наших целей. Песок и вода не имеют структуры и могут превратиться по желанию ребенка во что угодно: в поверхность луны, зыбучие пески, пляж, в чистящее вещество – возможности здесь безграничны. Не существует правильного или неправильного способа игры с песком и водой, поэтому ребенок всегда может быть уверен в успехе. Это особенно полезно для застенчивых или замкнутых детей.
Кубики могут быть домами, их можно швырять, их можно ставить друг на друга и разбрасывать – все это позволяет ребенку почувствовать, что значит созидать или разрушать. Как в случае с водой и песком, ребенок может испытывать чувство удовлетворения, поскольку не существует «правильного» способа игры с кубиками. Палитра и краски дают ребенку возможность творить, пачкаться, мусорить, разыгрывать сценки в ванной и выражать свои чувства."

В ходе сессии терапевт следует за ребенком, позволяет ему лидировать, не дает никаких прямых указаний, отражает чувства ребенка, но не интерпретирует его поведение и эмоции. Являясь проводником во внутренний мир ребенка, он действует "как рупор внутри ребенка", он проясняет и называет чувства, не выражая никаких собственных намерений. Отношения в ходе психотерапии разворачиваются "здесь-и-сейчас", это реальные отношения ребенка и взрослого.

Изменения, которые происходят с ребенком в ходе терапии, основаны на эмоциональных, а не на когнитивных процессах. С помощью безусловного принятия, поддержки и эмпатии терапевт создает условия для переживания и выражения ребенком эмоций таким образом, что они становятся принимаемой частью личности и, следовательно, не требуют отказа от себя. Снимается противоречие между внутренними стремлениями ребенка и его опытом, они становятся конгруэнтными.

В. Экслайн постулирует следующие восемь принципов работы недирективного игрового терапевта.

• 1. Терапевт выстраивает теплые, дружеские отношения с ребенком.
• 2. Терапевт принимает ребенка таким, какой он есть.
• 3. Терапевт устанавливает в отношениях атмосферу разрешенности, чтобы ребенок чувствовал свободу в полном выражении любых чувств.
• 4. Терапевт должен быть готов распознавать чувства, выражаемые ребенком, и отражать их так, чтобы тот мог достичь понимания в отношении своего поведения.
• 5. Терапевт уважает право и способность ребенка, если это возможно, самому- решать свои проблемы, ответственность за выбор принадлежит ребенку.
• 6. Терапевт не пытается направлять действия ребенка, ребенок задает направление, а терапевт следует за ним.
• 7. Терапевт не пытается "подстегнуть" терапию.
• 8. Терапевт накладывает только те ограничения, которые необходимы, чтобы ребенок осознавал реальность происходящего и свою часть ответственности за взаимоотношения[3].

Опираясь на эти принципы, в пространстве игры, свободном от оценок и ограничений, терапевт выявляет конкретные чувства ребенка, старается их понять, называет и обосновывает их, используя простые, понятные ребенку слова (страх, гнев и др.).

Таким образом, механизм психотерапевтического воздействия в недирективной игровой психотерапии, центрированной на ребенке, заключается в том, что, проигрывая свои чувства, ребенок выносит их на поверхность, "видит" их, сталкивается с ними и либо отказывается от них, либо учится их контролировать. Общие рамки терапии (сеттинг) и минимальные ограничения выполняют структурирующие и защитные функции (терапевтическое).

Исцеляющими элементами в недирективной игровой терапии, центрированной на ребенке, являются:

• • отношения, которые создаются между ребенком и терапевтом;
• • инсайт, который достигается с помощью отражения (отзеркаливания) терапевтом чувств и поведения ребенка;
• • освобождение стремления к актуализации, которое происходит в условиях терапевтической среды.

Поскольку центром терапевтического воздействия в недирективной игровой терапии являются чувства ребенка, их динамика служит важным показателем эффективности терапевтической работы.

• Лэндрет Г. Игровая терапия: искусство отношений.
• Карибинова О. А. Игра в коррекции психического развития ребенка.
• Экслайн В. Игровая терапия. М.: Эксмо-Пресс, 2000. С. 96-97.
• Новые направления в игровой терапии / под ред Г. Л. Лэндрета.