Развлечение "В гости к Пушкину"
план-конспект занятия (подготовительная группа) по теме

Песенки, потешки, заклички

- Ножки, ножки, где вы были?

- За грибами в лес ходили.

- Что вы, ручки, работали?

- Мы грибочки собирали.

- А вы, глазки, помогали?

- Мы искали да смотрели –

Все пенёчки оглядели,

Вот и Ванюшка с грибком,

С подосиновиком!

Барашеньки

Крутороженьки

По лесам ходили,

По дворам бродили,

В скрипочку играли,

Ваню потешали.

А совища из лесища

Глазищами хлоп-хлоп!

А козлище из хлевища

Ножищами топ-топ!

Наш козёл Стрекозёл

То-то умный был:

Он и по воду ходил,

Он и тесто месил,

Он и печку топил,

Творогом лепёшки смазывал,

Песни пел и сказки сказывал,

Песни, сказки, небылицы, небывальщины,

Небывальщины да неслыхальщины.

Сидит, сидит зайка,

Сидит зайка серый

Под кустом, под кустом.

Охотнички едут,

Едут, скачут в поле

Во пустом, во пустом.

Сидит, сидит зайка,

Сидит зайка белый,

Ушки жмёт, ушки жмёт.

Охотнички едут,

Едут-скачут в поле

Вмимолёт, вмимолёт.

- Вы, охотнички, скачите,

На мой хвостик поглядите:

Я не ваш,

Я ушёл.

Вы, охотнички, скачите,

Меня, зайку, не ищите!

Я не ваш,

Я ушёл.

Сегодня день целый

Все звери у дела:

Лисичка-сестричка

Шубку подшивает,

Сер медведь,

Старый дед,

Сапог подбивает,

А сорока-белобока

Мушек отгоняет.

Медведица Маша

Варит детям кашу.

Идёт лисичка по мосту,

Несёт вязанку хворосту.

- Зачем ей хворост?

- Печь топить.

- Зачем ей печь?

- Обед варить.

- Зачем обед?

- Гостей кормить.

- А гости кто?

- Медведь с женой.

Да ёж, да кот,

Да мы с тобой.

Зайчишка - трусишка,

По полю бежал,

В огород забежал.

Морковку нашел,

Капустку нашел.

Сидит, грызет.

Ай, кто -то идет!

Дон, дон, дон, дон!
Загорелся козий дом,
Коза выскочила,
Глаза вытаращила,
Детей выпустила,
Побежала к кабаку,
Нанюхалась табаку.
Побежала к дубу – 
Прищемила губу.
Прибежала к вязу – 
Отбегла без глазу.
Подбежала к липе – 
Били ее лыком.
Побежала к ели – 
Волки ее съели.
Не на самом деле.

Гуси вы, гуси,
Красные лапки!
Где вы бывали, 
Что вы видали?
- Мы видели волка:
Унёс волк гусёнка,
Да самого лучшего,
Да самого большего!
- Гуси вы, гуси, 
Красные лапки!
Щипите вы волка -
Спасайте гусёнка!

Кот на печку пошел,
Горшек каши нашел,
На печи калачи
Как огонь горячи
Пряники пекутся,
Коту в лапки не даются

олнышко-ведёрышко,
Выгляни в окошечко!
Солнышко, нарядись!
Красное, покажись!

олнышко-вёдрышко!
Взойди поскорей, 
Освети, обогрей – 
Телят да ягнят, 
Ещё малых ребят.

Русская народная песенка

Дед хотел уху сварить,
Дед пошел ершей ловить,
А за дедом кот Лаврентий,
За котом петух Терентий

Тащат удочки
Вдоль по улочке.

Деду одному невмочь.
Надо старому помочь.

    

Купите лук, зеленый лук, 
Петрушку и морковку! 
Купите нашу девочку, 
Шалунью и плутовку! 
Не нужен нам зеленый лук, 
Петрушка и морковка, 
Нужна нам только девочка, 
Шалунья и плутовка.

Иди весна, иди красна,
Принеси ржаной колосок,
Овсяной снопок, 
Большой урожай в наш край!

СТИХИ

Л. Николаенко.

«Кто рассыпал колокольчики...»;

Кто рассыпал колокольчики, 
А синичка собрала, 
Ухватила 
И за кончики 
В свою песню заплела? 
Как услышишь - 
Колокольчики звенят, 
Посмотри-ка: 
Не синички ли летят?

(В.Орлов)

С базара

-Откуда идёшь ты, 
Лягушка-квакушка? 
-С базара домой, 
Дорогая подружка! 
- а что ты купила? 
- Всего понемножку: 
Купила КВАпусту. 
КВАсоль 
И КВАртошку.

А. Фет.

«Мама! Глянь-ка из окошка...»;

Мама! глянь-ка из окошка -
Знать, вчера недаром кошка
Умывала нос:
Грязи нет, весь двор одело,
Посветлело, побелело -
Видно, есть мороз.

Не колючий, светло-синий
По ветвям развешан иней -
Погляди хоть ты!
Словно кто-то тороватый
Свежей, белой, пухлой ватой
Все убрал кусты.

Уж теперь не будет спору:
За салазки, да и в гору
Весело бежать!
Правда, мама? Не откажешь,
А сама, наверно, скажешь:
"Ну, скорей гулять!"

Уехали

Щенка кормили молоком,

Чтоб он здоровым рос.

Вставали ночью и тайком

К нему бежали босиком -

Ему пощупать нос.

Учили мальчики щенка,

Возились с ним в саду,

И он, расстроенный слегка,

Шагал на поводу.

Он на чужих ворчать привык,

Совсем как взрослый пёс.

И вдруг приехал грузовик

И всех ребят увёз.

Он ждал: когда начнут игру?

Когда зажгут костёр?

Привык он к яркому костру,

К тому, что рано поутру

Труба зовёт на сбор.

И лаял он до хрипоты

На тёмные кусты.

Он был один в саду пустом,

Он на террасе лёг.

Он целый час лежал пластом,

Он не хотел махать хвостом,

Он даже есть не мог.

Ребята вспомнили о нём -

Вернулись с полпути.

Они войти хотели в дом,

Но он не дал войти.

Он им навстречу, на крыльцо,

Он всех подряд лизал в лицо.

Его ласкали малыши,

И лаял он от всей души.

С. Дрожжин.

«Улицей гуляет...»

(из стихотворения «В крестьянской семье»);

..Улицей гуляет 
Дедушка Мороз, 
Иней рассыпает 
По ветвям берёз; 
Ходит, бородою 
Белою трясёт, 
Топает ногою, 
Только треск идёт. 
Иль на окнах дышит 
Закоптелых хат 
Да узоры пишет, 
Глядя на ребят...

Ю. Мориц

ПЕСЕНКА ПРО СКАЗКУ

Сказка по лесу идёт -
Сказку за руку ведёт,
Из реки выходит сказка!
Из трамвая! Из ворот!

Это что за хоровод?
Это сказок хоровод!
Сказка-умница и прелесть,
С нами рядышком живёт,

Чтобы,
Чтобы,
Чтобы снова
Добрый злого
Победил!
Чтобы добрый,
Чтобы злого
Стать хорошим
Убедил!

Ух, за мной и за тобой
Сказки бегают гурьбой!
Обожаемые сказки -
Слаще ягоды любой!

В сказке солнышко горит,
Справедливость в ней царит!
Сказка - умница и прелесть,
Ей повсюду путь открыт,

Чтобы,
Чтобы,
Чтобы снова
Добрый злого
Победил!
Чтобы добрый,
Чтобы злого
Стать хорошим
Убедил!

Ю. Мориц.

ДОМ ГНОМА, ГНОМ-ДОМА!

Стоит в лесу тесовый дом,
Дом гнома!
А в нём живёт весёлый гном,
Гном-дома!
Он кормит белок шишками,
За стол садится с мишками,
С пушистыми зайчишками
Да с мышками-норушками!
Он делится игрушками
С кукушками-болтушками,
С енотами и с дятлами,
С совой, обросшей патлами!

Он делится орешками
С косулями, с олешками,
С кротами кропотливыми,
С бобрятами смешливыми.
Последним зимним яблоком
Он поделился с маленьким,
Совсем озябшим зябликом!

Но сказками-побасками,
Книжками-раскрасками,
Длинными былинами,
Шутками-малютками,
Сладкими загадками
Он делится с детишками,
С девчонками, с мальчишками!

Стоит в лесу тесовый дом,
Дом гнома!
А в нём живёт весёлый гном,
Гном-дома!
Откройся, дом тесовый,
Пусть выйдет гном весёлый!

Э. Успенский.

«Разгром»;

Мама приходит с работы,
Мама снимает боты,
Мама проходит в дом,
Мама глядит кругом.
- Был на квартиру налет?
- Нет.
- К нам заходил бегемот?
- Нет.
- Может быть, дом не наш?
- Наш.
- Может, не наш этаж?
- Наш.

Просто приходил Сережка,
Поиграли мы немножко.
- Значит, это не обвал?
- Нет.
- Значит, слон не танцевал?
- Нет.
- Очень рада.
Оказалось,
Я напрасно волновалась.

Проза.

Т,АЛЕКСАНДРОВА

СВЕТИК-ТРЕХЦВЕТИК

Жил-был маленький светофор. Звали его Светик. Он стоял на перёкрестке двух небольших улиц и смотрел сначала зеленым глазом налево, красным — направо, а потом желтыми глазами туда и сюда.

Стоит и смотрит день и ночь. А мимо едут машины — большие, средние, маленькие; идут или бегут люди — маленькие, большие, средние.

Светик заметил, что и машины, и люди больше всего рады зеленому свету.

Посмотрит Светик зеленым глазом — сразу же машины и люди весело и бодро двигают колесами или ногами. У кого что есть. Посмотрит красным — все останавливаются в нетерпении, дают задний ход, фырчат и ворчат.

— Идите, бегите, мчитесь! — радостно сообщал Светик всем, кому светил зеленым глазом. А тем, кто останавливался и ждал, он старался как можно красивее светить красным, глазом:

— Подождите, потерпите, уступите! Через миг я и вам зажгу зеленый свет.

И так день и ночь. И все время одним, хорошо: они идут и едут, а другим плохо: они стоят и ждут.

И это очень огорчало доброго Светика. Ведь так неприятно говорить кому-либо «нет». Особенно если он спешит.

И однажды Светик решил: «Пусть всем будет хорошо! Буду смотреть и направо и налево зелеными глазами!

О! Если бы это произошло, все бы затряслось, загудело, заскрежетало, завизжало. Машины налегали бы друг на друга, а люди попали бы под машины! Но к счастью, Светик мог смотреть и налево и направо только желтыми глазами. Одни машины остановились на желтый свет, другие приготовились мчаться, но никто не двинулся с места.

«Я хотел быть добрым сразу ко всем, — подумал Светик, — и чуть было всех не погубил!»

И опять вместо двух желтых глаз зеленый посмотрел налево:

— Идите, бегите, мчитесь!.

А красный направо:

— Подождите, потерпите, уступите!

И одни пошли и поехали, а другие остановились и стали ждать.

— Все-таки, наверное, лучше вовремя сказать «нет»,— объяснял Светик осенним листьям, которые кружились около него на ветру.

— О, конечно, конечно! — шуршали в ответ листья, и ветер уносил их.

— Так приятно всегда всем говорить «да», и все-таки иногда «нет» лучше, чем «да», — говорил Светик снежинкам, которые весело плясали вокруг него и становились то зелеными, то желтыми, то красными.

И снежинки тихо соглашались с ним.

А птицы внимательно слушали Светика и кивали головами:

— Да-да! Конечно! Ты прав! Поэтому возле тебя так тепло и спокойно.

МАША И ОЙКА

    Жили-были на свете две девочки.
    Одну девочку звали Маша, а другую — Зойка. Маша всё любила делать сама. Сама ест суп. Сама из чашки молоко пьёт. Сама игрушки в ящик убирает. 
    Ойка сама ничего делать не хочет и только говорит:
    — Ой, не хочу! Ой, не могу! Ой, не буду!
    Всё "ой" да "ой"! Так и стали её звать не Зойка, а Ойка.

КОГДА МОЖНО ПЛАКАТЬ?

    Утром заплакала Маша. Заглянул в окно Петушок и говорит:
    — Не плачь, Маша! Утром я пою "ку-ка-ре-ку", а ты плачешь, мне петь мешаешь. 

    Заплакала Маша днём. Вылез из травы Кузнечик и говорит:
    — Не плачь, Маша! Весь-день я в траве стрекочу, а ты плачешь — и никто меня не слышит. 

    Заплакала Маша вечером.
    Прискакали из пруда лягушки.
    — Не плачь. Маша! — говорят лягушки. — Мы любим вечером квакать, а ты нам мешаешь. 

    Заплакала Маша ночью. Прилетел из сада Соловей и сел на окно.
    — Не плачь, Маша! Ночью я пою красивые песни, а ты мне мешаешь.
    — А когда же мне плакать? — спросила Маша.
    — А ты никогда не плачь, — сказала мама. — Ведь ты уже большая девочка. 

СКАЗКА О ГРУБОМ СЛОВЕ „УХОДИ! "

    Маша и Ойка построили дом из кубиков. Прибежал Мышонок и говорит:
    — Какой красивый дом! Можно, я буду в нём жить?
    — Уходи отсюда, Мышонок!—сказала Ойка грубым голосом. Огорчилась Маша: 
    — Зачем ты прогнала Мышонка? Мышонок хороший.
    — И ты тоже уходи, Машка! — сказала Ойка. Маша обиделась и ушла. Заглянуло в окно Солнце.
    — Как тебе не стыдно, Ойка! — сказало Солнце. — Разве можно подружке говорить: "Уходи!"? Ойка подбежала к окну и закричала Солнцу:
    — И ты тоже уходи! 
    Ничего не сказало Солнце и ушло с неба куда-то. Стало темно. Совсем-совсем темно. Страшно стало Ойке.
    — Мама, ты где? — закричала Ойка. 
    Пошла Ойка искать маму. Вышла на крыльцо — темно на крыльце. Вышла во двор — темно во дворе. Побежала Ойка по дорожке. Бежала, бежала и попала в тёмный лес. Заблудилась Ойка в тёмном лесу.
    — Куда же я иду?—испугалась Ойка. — Где мой дом? Я так попаду прямо к Серому Волку! Ой, больше никогда никому я не буду говорить "уходи!".
    Услыхало Солнце её слова и вышло на небо. Стало светло и тепло.
    А тут как раз идёт Маша. Обрадовалась Ойка:
     — Идём ко мне, Маша. Построим новый дом для Мышонка. Пускай он там живёт.

СКАЗКА ПРО СОСКУ

    Легла Маша в постель и просит:
    — Мама, дай соску! Не буду спать без соски. Тут влетела в комнату ночная птица Сова.
    — Ух! Ух! Такая большая, а соску сосёшь. В лесу зайчата, бельчата поменьше тебя. Им соска нужна.
    Схватила Сова Машину соску и понесла её далеко-далеко —через поле, через дорогу в дремучий лес.
    — Не буду я спать без соски, — сказала Маша, оделась и побежала за Совой.
    Прибежала Маша к Зайчихе и спрашивает:
    — Не прилетала сюда Сова с моей соской?
    — Прилетала, — отвечает Зайчиха. — Только не нужна нам твоя соска. У нас зайчата без сосок спят. 

    Побежала Маша к Медведице:
    — Медведица, не прилетала сюда Сова? 
    — Прилетала,—отвечает Медведица. — Но моим медвежатам соски не надо. Они так спят.

    Долго ходила Маша по лесу и увидела: все звери в лесу без сосок спят. И птенцы в гнёздах, и муравьишки в муравейнике. Подошла Маша к речке. Спят в воде рыбки, спят у берега лягушата — все без сосок спят.

    Тут подлетела к Маше ночная птица Сова.
    — Вот тебе твоя соска. Маша, — говорит Сова. — Никому она не нужна.
    — И мне она не нужна! — сказала Маша. Бросила Маша соску и побежала домой — спать.

СКАЗКА О ПЕРВЫХ ЯГОДАХ

    Маша и Ойка делали куличи из песка. Маша сама делает куличи. А Ойка всё просит:
    — Ой, папа, помоги! Ой, папа, сделай мне кулич!
    Помог папа Ойке. Стала Ойка дразнить Машу:
    — А мои куличи лучше! У меня вон какие большие и хорошие. А у тебя вон какие плохие и маленькие.
    На другой день ушёл папа на работу. Из леса прилетела Лесная Птица. В клюве у неё стебелёк. А на стебельке две ягоды. Светятся ягоды, как красные фонарики. — Кто лучше сделает кулич, тому я отдам эти ягоды!— сказала Лесная Птица.
    Быстро сделала Маша из песка кулич. А Ойка сколько ни старалась — ничего у неё не вышло.
    Отдала Лесная Птица ягоды Маше.
    Огорчилась Ойка и заплакала.
    А Маша ей говорит:
    — Не плачь, Ойка! Я с тобой поделюсь. Видишь, здесь две ягоды. Одна — тебе, а другая — мне.

СКАЗКА О ВЫСУНУТОМ ЯЗЫЧКЕ

    Пошла Ойка в лес, а навстречу ей Медвежонок.
    — Здравствуй, Ойка! — сказал Медвежонок. А Ойка высунула язычок и стала его дразнить. Обидно стало Медвежонку. Заплакал он и ушёл за большой куст. Встретила Ойка Зайчонка.
    — Здравствуй, Ойка! — сказал Зайчонок. А Ойка опять высунула язычок и стала его дразнить. Обидно стало Зайчонку. Заплакал он и ушёл за большой куст. 
    Вот сидят под большим кустом Медвежонок и Зайчонок и оба плачут. Листочками, как платочками, слезы вытирают.
    Прилетела Пчела в мохнатой шубке. 
    — Что ж-же случилось? Кто ж-же вас обидел? — спросила Пчела.
    — Мы Ойке сказали "здравствуй", а она нам язык показала. Нам очень обидно. Вот мы и плачем.
    — Не мож-жет быть! Не мож-жет быть! — прожужжала Пчела. — Покаж-жите мне эту девчонку!
    — Вон она под берёзой сидит. Полетела Пчела к Ойке и прожужжала:
    — Как ты пож-живаешь, Ойка? А Ойка и ей язычок показала. Рассердилась Пчела и ужалила Ойку прямо в язычок. Больно Ойке. Распух язычок. Хочет Ойка рот закрыть и не может.
    Так и ходила Ойка до вечера с высунутым язычком. Вечером пришли папа и мама с работы. Помазали они Ойкин язычок горьким лекарством. Язычок снова стал маленьким, и Ойка закрыла рот.
    С тех пор Ойка больше никому язычок не показывала.

СКАЗКА ПРО МАЛЕНЬКИЙ ДУБОК

    Пошла Ойка в лес. А в лесу комары: вз-з-з! Вз-з-з!.. Вырвала Ойка из земли маленький дубок, сидит на пеньке, от комаров отмахивается. Улетели комары на своё болото.
    — Больше ты мне не нужен, — сказала Ойка и бросила дубок на землю.
    Прибежал Бельчонок. Увидел вырванный дубок и заплакал:
    — Зачем ты это сделала, Ойка? Вырос бы дубок, я бы в нём себе домик сделал... 
    Прибежал Медвежонок и тоже заплакал: 
    — А я бы под ним на спинке лежал и отдыхал... Заплакали птицы в лесу:
    — Мы бы на его ветках гнёзда свили.. . Пришла Маша и тоже заплакала:
    — Я сама этот дубок посадила... Удивилась Ойка:
    — Ой, ну что вы все плачете? Ведь это совсем маленький дубок. Всего на нём два листочка. Тут сердито заскрипел старый дуб:
    — Я тоже был такой маленький. Если бы вырос дубок, стал бы он высокий, могучий, как я.

СКАЗКА О ТОМ, КАК ЗАЙЦЫ ИСПУГАЛИ СЕРОГО ВОЛКА

    Жил-был в лесу Серый Волк. Он очень обижал зайцев.
    Зайцы целыми днями сидели под кустом и плакали. Однажды Заяц-папа сказал:
    — Пойдёмте, к девочке Маше. Может быть, она нам поможет.
    Пришли зайцы к Маше и говорят:
    — Маша! Нас очень обижает Серый Волк. Что нам делать? 
    Маше стало очень жаль зайцев. Думала она думала и придумала.
    — У меня есть игрушечный надувной заяц,—сказала Маша. — Давайте этого игрушечного зайца надуем. Серый Волк увидит его и испугается.
    Первым стал дуть Заяц-папа. Дул-дул, и резиновый заяц стал большой, как барашек.
    Потом стала дуть Зайчиха-мама. Дула- дула, и резиновый заяц стал большой, как коровка.
    Потом стала дуть Ойка. Она дула- дула, и резиновый заяц стал большой, как автобус.
    Потом стала дуть Маша. Она дула- дула, и резиновый заяц стал большой, как дом.
    Вечером пришёл Серый Волк на поляну. 
    Смотрит, а за кустом заяц сидит. Большой-преболь.шой, толстый-претолстый.
    Ой как испугался Серый Волк!
    Поджал он свой серый хвост и навсегда убежал из этого леса. 

СКАЗКА О ЛЕНИВЫХ НОГАХ

    Не любит Ойка сама ходить. То и дело просит:
    — Ой, папа, понеси меня! Ой, ножки устали! Вот пошли Маша, Ойка, Медвежонок и Волчонок в лес за ягодами. Набрали ягод. Пора уже домой идти.
    — Я сама не пойду, — говорит Ойка. — У меня ножки устали. Пусть меня Медвежонок понесёт.
    Села Ойка на Медвежонка. Идёт Медвежонок, шатается. Тяжело ему Ойку нести. Устал Медвежонок.
    — Я больше не могу, — говорит он. 
    — Тогда пусть меня Волчонок понесёт, — говорит Ойка.
    Села Ойка на Волчонка. Идёт Волчонок, шатается. Тяжело ему Ойку нести. Устал Волчонок. 
    — Я больше не могу, — говорит он. Тут из кустов выбежал Ежонок:
    — Садись на меня. Ойка, я тебя до самого дома довезу.
    Села Ойка на Ежонка да как закричит: 
    — Ой! Ой! Я лучше сама дойду! Засмеялись Медвежонок и Волчонок. А Маша говорит: 
    — Как же ты пойдёшь? Ведь у тебя ноги устали.
    — Нисколько не устали,—говорит Ойка. —Это я просто так сказала.

СКАЗКА О НЕВОСПИТАННОМ МЫШОНКЕ

    Жил в лесу один невоспитанный Мышонок.
    Утром он никому не говорил "доброе утро". А вечером никому не говорил "спокойной ночи".
    Рассердились на него все звери в лесу. Не хотят с ним дружить. Не хотят с ним играть. Ягодами не угощают. 
    Грустно стало Мышонку.
    Рано утром прибежал Мышонок к Маше и говорит:
    — Маша, Маша! Как мне помириться со всеми зверями в лесу?
    Маша сказала Мышонку:
    — Утром надо всем говорить "доброе утро". А вечером надо всем говорить "спокойной ночи". И тогда все будут с тобой дружить.
    Побежал Мышонок к зайцам. Всем зайцам сказал "доброе утро". И папе, и маме, и бабушке, и дедушке, и маленькому Зайчонку.
    Улыбнулись зайцы и дали Мышонку морковку.
    Побежал Мышонок к белкам. Всем белкам сказал "доброе утро". И папе, и маме, и бабушке, и дедушке, и даже маленькому Бельчонку.
    Засмеялись белки, похвалили Мышонка. 
    Долго бегал Мышонок по лесу. Всем зверям, большим и маленьким, сказал "доброе утро". 
    Побежал Мышонок к Лесной Птице. Свила гнездо Лесная Птица на самой верхушке высокой сосны. 
    —Доброе утро!—крикнул Мышонок. Голосок у Мышонка тонкий. А сосна высокая-высокая. Не слышит его Лесная Птица.
    — Доброе утро! — изо всех сил крикнул Мышонок. Всё равно не слышит его Лесная Птица. Делать нечего. Полез Мышонок на сосну. Трудно лезть Мышонку. Цепляется лапками за кору, за ветки. Проплыло мимо Белое Облако.
    — Доброе утро! — крикнул Мышонок Белому Облаку.
    —Доброе утро! — тихо ответило Белое Облако. Ещё выше ползёт Мышонок. Пролетел мимо Самолёт.
    — Доброе утро, Самолёт! — закричал Мышонок.
    —Доброе утро! — громко прогудел Самолёт. Наконец добрался Мышонок до вершины дерева.
    — Доброе утро, Лесная Птица! — сказал Мышонок. — Ох как долго я до тебя добирался! Лесная Птица засмеялась:
    — Спокойной ночи. Мышонок! Посмотри, уже темно. Уже ночь наступила. Уже пора всем говорить "спокойной ночи".
    Посмотрел Мышонок вокруг — и правда: небо совсем тёмное, а на небе звёзды.
    — Ну тогда спокойной ночи, Лесная Птица! — сказал
    Мышонок.
    Лесная Птица погладила Мышонка крылом:
    — Какой ты стал хороший. Мышонок, вежливый! Садись ко мне на спину, я отнесу тебя к твоей маме.

СКАЗКА О БУТЫЛКЕ РЫБЬЕГО ЖИРА

    Сделал Машин папа три лодочки.
    Одну, маленькую, для Бельчонка, другую, побольше, для Медвежонка, а третью, ещё больше, для Маши.
    Пошла Маша на речку. Села в лодку, взяла вёсла, а грести не может — сил у неё не хватает. Сидит Маша в лодке очень грустная. 
    Пожалели рыбы Машу. Стали думать, как ей помочь. Старый Ёрш сказал:
    — Надо Маше пить рыбий жир. Тогда она будет сильной. 
    Налили рыбы в бутылку рыбьего жира. Потом позвали лягушек.
    — Помогите нам. Отнесите этот рыбий жир Маше.
    — Ладно, — проквакали лягушки.
    Взяли они бутылку с рыбьим жиром, вытащили из воды, поставили на песок. А сами сели рядом и заквакали.
    — Вы чего расквакались, лягушки? —спрашивает Маша.
    — А мы не зря расквакались, — отвечают лягушки. — Вот тебе бутылка с рыбьим жиром. Это рыбы прислали его тебе в подарок. 
    — Не буду пить рыбий жир, он невкусный! — замахала руками Маша.
    Вдруг видит Маша — плывут по реке две лодочки. В одной Медвежонок сидит, в другой — Бельчонок. Бы.стро плывут лодки, блестят на солнце мокрые вёсла.
    — Маша, поплыли вместе! — кричат Бельчонок и Медвежонок.
    — Не могу, — отвечает Маша, — очень вёсла тяжёлые.
    — Это не вёсла тяжёлые, а ты слабая, — сказал Медвежонок. — Потому что ты не пьёшь рыбий жир. 
    — А вы пьёте? — спросила Маша.
    — Каждый день, — ответили Медвежонок и Бельчонок.
    — Ладно. Буду и я пить рыбий жир — решила Маша. Начала Маша пить рыбий жир. Стала она сильной и крепкой.
    Пришла Маша на речку. Села в лодку. Взяла вёсла.
    — Отчего это вёсла такие лёгкие? — удивилась Маша.
    — Вёсла не лёгкие, — сказал Медвежонок. — Просто ты стала сильной.
    Целый день каталась Маша на лодке. Даже ладошки натёрла. А вечером опять прибежала она на речку. Принесла большой пакет с конфетами и высыпала все конфеты прямо в воду.
    — Это вам, рыбы!—крикнула Маша. — И вам, лягушки!
    Тихо-тихо стало в речке. Плавают рыбы, и у каждой во рту конфета. А лягушки по берегу скачут и зелёные леденцы сосут.

СКАЗКА ПРО МАМУ

    Однажды Зайчонок раскапризничался и сказал своей маме:
    — Я тебя не люблю!
    Обиделась Зайчиха-мама и ушла в лес. 
    А в этом лесу жили два Волчонка. И не было у них никакой мамы. Было им без мамы очень плохо. 
    Вот однажды сидели волчата под кустом и горько плакали. 
    — Где бы нам взять маму? — говорит один Волчонок. — Ну хотя бы маму коровку!
    — Или маму кошку! — говорит второй Волчонок.
    — Или маму лягушку!
    — Или маму зайчиху!
    Услышала эти слова Зайчиха и говорит:
    — Хотите, я буду вашей мамой?
    Обрадовались волчата. Повели они новую маму к себе домой. А дом у волчат грязный-прегрязный. Прибралась мама Зайчиха в доме. Потом нагрела воды, посадила волчат в корыто и стала их купать.
    Сначала волчата не хотели мыться. Боялись, что мыло в глаза попадёт. А потом им очень понравилось.
    — Мамочка! Мамочка! — кричат волчата. — Ещё спинку потри! Ещё на головку полей!
    Так и стала жить Зайчиха у волчат. 
    А Зайчонок без мамы совсем пропадает. Без мамы холодно. Без мамы голодно. Без мамы очень-очень грустно.
    Побежал Зайчонок к Маше:
    — Маша! Я обидел свою маму, и она от меня ушла.
    — Глупый Зайчонок!—закричала Маша. —Разве так можно? Где мы будем её искать? Пойдём спросим у Лесной Птицы.
    Прибежали Маша и Зайчонок к Лесной Птице.
    — Лесная Птица, ты не видала Зайчиху?
    — Не видала,— отвечает Лесная Птица. — Но слыхала, что живёт она в лесу у волчат.
    А в лесу было три волчьих дома. Прибежали Маша и Зайчонок к первому дому. Заглянули в окно. Видят:
    в доме грязно, на полках пыль, в углах мусор.
    — Нет, моя мама не тут живёт, — говорит Зайчонок. Прибежали они ко второму дому. Заглянули в окно. Видят: на столе скатерть грязная, посуда стоит немытая.
    — Нет, моя мама не тут живёт! — говорит Зайчонок. 
    Прибежали они к третьему дому. Видят: в доме всё чисто. За столом сидят волчата, пушистые, весёлые. На столе белая скатерть. Тарелка с ягодами. Сковородка с грибами.
    — Вот где моя мама живёт!—догадался Зайчонок. Постучала Маша в окно. Выглянула в окно Зайчиха. Прижал Зайчонок ушки и стал маму просить:
    — Мама, иди опять ко мне жить... Я больше не буду.
    Заплакали волчата:
    — Мамочка, не уходи от нас!
    Задумалась Зайчиха. Не знает, как ей быть.
    —— Вот как надо сделать, — сказала Маша.—Один день ты будешь зайчаткиной мамой, а другой день— волчаткиной.
    Так и решили. Стала Зайчиха один день жить у Зайчонка, а другой — у волчат.

Валентина Осеева

Сторож

В детском саду было много игрушек. По рельсам бегали заводные паровозы, в комнате гудели самолеты, в колясках лежали нарядные куклы. Ребята играли все вместе, и всем было весело. Только один мальчик не играл. Он собрал около себя целую кучу игрушек и охранял их от ребят.

— Мое! Мое! — кричал он, закрывая игрушки руками.

Дети не спорили — игрушек хватало на всех.

— Как мы хорошо играем! Как нам весело! — похвалились ребята воспитательнице.

— А мне скучно! — закричал из своего угла мальчик.

— Почему? — удивилась воспитательница. — У тебя так много игрушек!

Но мальчик не мог объяснить, почему ему скучно.

— Да потому, что он не игральщик, а сторож, — объяснили за него дети.

Е. Пермяк

"Как Маша стала большой"

Маленькая Маша очень хотела вырасти. Очень. А как это сделать, она не знала. Всё перепробовала. И в маминых туфлях ходила. И в бабушкином капоте сидела. И причёску, как у тети Кати, делала. И бусы примеряла. И часы на руку надевала. Ничего не получалось. Только смеялись над ней да подшучивали. Один раз как-то Маша вздумала пол подметать. И подмела. Да так хорошо подмела, что даже мама удивилась:

- Машенька! Да неужели ты у нас большая становишься?

А когда Маша чисто-начисто вымыла посуду да сухо-насухо вытерла её, тогда не только мама, но и отец удивился. Удивился и при всех за столом сказал:

- Мы и не заметили, как у нас Мария выросла. Не только пол метёт, но и посуду моет.

Теперь все маленькую Машу называют большой. И она себя взрослой чувствует, хотя и ходит в своих крошечных туфельках и в коротеньком платьице. Без причёски. Без бус. Без часов.Не они, видно, маленьких большими делают.

В. Вере саев
Братишка 
(инсц. сказка)

У угла моей дачи стояла кадушка, полная воды. Рядом куст бузины. На бузине сидели бок о бок два молодых воробья, совсем ещё молодых, с пушком, сквозящим из-за перьев, с ярко-жёлтыми пазухами по краям клювов. Один бойко и уверенно перепорхнул на край кадушки и стал пить. Пил - и всё поглядывал на другого, и перекликался с ним на звенящем своём языке.

Другой - чуть поменьше - с серьёзным видом сидел на ветке и опасливо косился на кадушку. А пить-то, видимо, хотелось - клюв был разинут от жары.

И вдруг я ясно увидел: тот, первый, - он уже давно напился и просто примером своим ободряет другого, показывает, что ничего тут нет страшного. Он непрерывно прыгал по краю кадушки, опускал клюв, захватывал воду и тотчас ронял её из клюва, и поглядывал на брата - звал его. Братишка на ветке решился, слетел к кадушке. Но только коснулся лапками сырого, позеленевшего края, - и сейчас же испуганно порхнул назад на бузину. А тот опять стал его звать.

И добился наконец. Братишка перелетел на кадушку, неуверенно сел, всё время трепыхая крылышками, и напился. Оба улетели...

В.Введенский.»О девочке Маше, о собачке Петушкеи окошке Ниточке»

Глава I. О девочке Маше, её папе лётчике, её маме художнице и брате Коле

Жила-была в большом доме на большой улице маленькая девочка Маша. Кто ни посмотрит на неё – сразу скажет: «Тебе, девочка Маша, пять лет». А она отвечает: «Нет, не пять, а пять лет и два месяца».

Машин папа был лётчик. Звали его Николаем Сергеевичем Крутиковым.

Николай Сергеевич Крутиков летал на самолёте высоко-высоко. Часто он даже выше туч летал.

– Выше туч, – рассказывал папа, – небо всегда синее, всегда ясное и всегда солнце светит. Но даже летом там холодно.

Летал папа на самолёте очень быстро. Утром он в Москве, а через три часа он уже в Ленинграде, ещё через три часа он в Вологде, а ещё через три часа он ещё где-нибудь.

Машин папа и с парашютом прыгал. Парашют, когда за плечами сложен, небольшим кажется. А вот когда человек с самолёта прыгнет да за кольцо дёрнет, он распускается и становится как огромный зонтик

Маша видела парашют. Вот как это было.

Прошлым летом, на даче, пошла Маша в поле гулять. Ходит, гуляет, песню поёт:

Птица синяя летит,

Солнце жёлтое блестит,

Речка быстрая журчит,

Лес листами шелестит.

Поёт Маша эту песню и вдруг слышит – высоко- высоко в небе трещит что-то.

Посмотрела Маша на небо и видит – летит самолёт. Вдруг отрывается от самолёта что-то чёрное и маленькое и летит вниз.

«Может быть, это лётчик курицу ел и куриную ножку вниз бросил?» – подумала Маша.

А потом говорит сама себе Маша:

– Какая я глупая! Что это я выдумала? Если бы это была куриная ножка, как бы я её увидела? Самолёт-то ведь высоко летит, а куриная ножка маленькая: мне бы её не видно было. Что же это такое?

И вдруг видит – стало это маленькое большим и лететь стало вниз медленнее.

Летит это вниз (не очень быстро летит), всё ниже, ниже спускается, и вот разглядела Маша, что это такое.

– Ой, – говорит, – да ведь это мой папа! И верно. Это был Машин папа, Николай Сергеевич Крутиков, а над головой его, за плечами, держался огромный-преогромный зонтик-парашют.

– Здравствуй, Маша! – говорит ей папа. – Ты что здесь делаешь?

– Я, – говорит ему Маша, – хожу и гуляю. А ты откуда?

– А я, – говорит папа, – вот с того самолёта спрыгнул. На парашюте. Видишь?

– А как же ты не упал и не разбился? – говорит девочка Маша.

– А вот, – говорит ей папа, – я тебе расскажу, как я прыгал. Прицепил к себе парашют. Он у меня за плечами в небольшой пакет сложен был. Потом стал я на крыло самолёта и прыгнул вниз. Пролетел немного вниз головой, а потом дёрнул вот за это кольцо. Раскрылся парашют, как зонтик,раздуло его снизу воздухом – вот я на нём к тебе и спустился. Поняла?

– Поняла, – говорит Маша. – А тебе не страшно было?

– Нет, – говорит папа, -не очень. Я уж привык прыгать

– А я, – сказала Маша, – даже с табуретки боюсь прыгать, и с крыльца тоже боюсь.

Отцепил Машин папа парашют, сложил его, и стал парашют опять маленький. И пошёл папа с Машей домой чай пить.

Маша шла с папой домой и пела песню:

Птица синяя летит,

Солнце жёлтое блестит,

С самолёта на лужок

Папа делает прыжок.

А Машина мама была художница. У неё было много холста, красок, бумаги и карандашей.

Машина мама всё могла нарисовать. Она дома рисовала, небо рисовала, людей рисовала, волков, медведей рисовала, жуков, собачек, море, лес и речку рисовала.

Вот, видите три портрета? Это мама Машу нарисовала. На первом портрете Маше всего только полгода, она ещё совсем маленькая. На втором портрете Маше два года. А третий портрет недоконченный – это мама сейчас Машу рисует. Видите, лицо нарисовала, а руки и ноги как следует ещё нарисовать не успела.

Очень Маша не любит, когда мама её портрет рисует. Приходится тихо сидеть, а Маше всё вертеться хочется.

Хотела мама Машиного брата Колю нарисовать. А Коля сказал:

– Я не хочу. Мне надо уроки готовить. Сел Коля уроки готовить, а мама взяла и нарисовала его незаметно. Видите, вот он какой. Коля в школу ходил и всё думал о том, кем онбудет, когда вырастет.

Утром встаёт Коля и говорит:

– Вот вырасту и стану машинистом.

Домой из школы придёт, отдохнёт немного.

– Нет, – говорит, – не машинистом, а инженером буду.

А вечером, спать ложась, говорит:

– Нет, не инженером буду, а капитаном.

Маша Колю спрашивает:

– А почему ты сейчас не машинист? А почему ты сейчас не инженер? А почему ты сейчас не капитан? Куда тебе расти ещё, чего тебе ждать? Ты и так большой.

– Нет, – отвечает Коля, – я ещё не большой. Мне сейчас только десять лет, одиннадцатый. И я ещё в школу хожу.

А Маша говорит:

– И я тоже в школу хочу.

А Коля ей:

– Ну и хоти!

И уйдёт книжку читать.

Мама говорит ему:

– Коля, нехорошо так отвечать! Это невежливо. А Маша кричит ему вдогонку:

– А вот возьму захочу и пойду в школу!

Но Коля уже и не слушает её. Он сидит и интересную книжку читает.

Постоит Маша, постоит, подумает, а потом пойдёт играть с собакой, с кошкой и с куклой.

Глава II. Почему собаку звали Петушок, а кошку – Ниточка, а куклу – Елизавета Петровна

У девочки Маши была собака, кошка и кукла. Собаку звали Петушок, кошку – Ниточка, а куклу – Елизавета Петровна.

Как вы думаете, почему Маша их так назвала? А вот почему. Собаку она назвала Петушком потому, что петухи кричат громче всех, а собака Петушок лает ещё громче петухов.

Кошку она назвала Ниточкой потому, что нитки бывают белые и чёрные, а у кошки Ниточки спинка была чёрная, а животик белый – вот Маша и назвала кошку Ниточкой.

А куклу она назвала Елизаветой Петровной потому что у Маши была одна знакомая тётя Елизавета Петровна.

А знаете, откуда все они к Маше попали? Собака с неба упала, кошка из-под земли пришла, а кукла по реке приплыла.

Вот как Маша про это рассказывала.

– Собаку, – говорила Маша, – мне папа на самолёте привёз. Папа с парашютом прыгал, а собака у него в кармане сидела. А кошку брат Коля в подвале нашёл. А куклу мне моя мама на пароходе привезла.

Собака Петушок была совсем маленькая. Она была гораздо меньше девочки Маши.

Утром собака Петушок просыпалась и лаяла. Когда она хотела есть, она тоже лаяла. Когда ей несли кашу или суп в блюдечке, она тоже лаяла. На воробьев лаяла, на людей, на трамваи, на автомобили – на всё, что ни увидит, лаяла.

А когда ела, – молчала. Молчала, не лаяла.

А поест – опять лает. Придёт кто к ним на квартиру – она лает, уходит кто-нибудь – она лает, чихнёт кто-нибудь – она опять лает.

Всё время лает, лает и лает.

Почтальон один раз даже испугался.

– Должно быть, – говорит он Маше, – ваша собака злая. Наверно, она кусается?

А девочка Маша отвечает:

– Что вы! Она очень добрая. Если собака лает, она кусаться в это время не может, у неё рот лаем занят.

А кошка Ниточка была совсем другая. Она на собаку Петушка не была похожа. Мурлыкала она часто, а мяукала редко. А лаять – никогда не лаяла.

Она была очень умная кошка. Когда Маша возвращалась с улицы домой, кошка Ниточка встречала её в прихожей и мурлыкала: «Здравствуй, Маша! Как ты погуляла? Какая погода на улице?»

А когда наступал вечер, Ниточка начинала ходить за Машей. Ходит и мурлычет: «Маша, пойдём спать, уже поздно. Очень спать хочется».

Когда Ниточка хотела пить, она прыгала на стул, становилась на стуле на задние лапки, а передние лапки клала на стол. Тогда все понимали, что кошка Ниточка пить хочет, и ставили ей на стол блюдце с водой. Ниточка всегда воду со стола пила, а ела всегда у печки.

А ещё кошка Ниточка вот что умела делать.

Станет Маша посреди комнаты на ковре и скажет:

«Ниточка, Ниточка, поди сюда!» И Ниточка подойдёт и начнёт ходить вокруг Маши. Тут Маша скажет: «Поваляйся, Ниточка, поваляйся». Тогда Ниточка сразу ляжет на ковёр лапами и животом вверх и начнёт валяться. Вот какая была кошка Ниточка.

А кукла Елизавета Петровна ни на Ниточку, ни на Петушка не была похожа. Она не умела ни лаять, ни мурлыкать, ни мяукать, ни воду пить, ни валяться. Она даже говорить не умела. Она была кукла неговорящая.

Жила кукла Елизавета Петровна на подоконнике. Там у неё целая квартира была – две комнаты и кухня. Первая комната была спальня. Там стояли кровать, шкаф и ночной столик. А вторая комната была столовая. В ней стол обеденный стоял, буфет и два стула. А в кухне была плита, кастрюльки и сковородки.

Эту квартиру Коля из картонных коробок сделал.

В первый день, когда Маша получила от мамы в подарок эту куклу, она даже попробовала её умыть.

Но кукла Елизавета Петровна не любила умываться. Когда Маша стала мыть её мылом, полиняли у куклы щёки и стали не розовые, а жёлтые. И с губ вся краска сошла.

Заплакала девочка Маша, закричала:

– Смотрите, что с куклой сделалось! У неё рот пропал и щёки пожелтели!

– Подожди, Маша, не плачь, – сказала мама. – Сейчас мы её снова красивой сделаем.

Взяла мама кисточку и краски, нарисовала Елизавете Петровне губы и розовой краской щёки накрасила. И стала опять Елизавета Петровна красиая-прекрасивая. Даже лучше, чем прежде, стала.

Но после этого случая Маша не мыла больше куклу.

Ночью Елизавета Петровна спала на своей кровати. Спать Елизавета Петровна умела. Она, когда её положат, глаза закрывала, а когда её поднимут, глаза открывала.

Утром поднималась Маша и шла будить куклу Елизавету Петровну

– Просыпайся, Елизавета Петровна, – говорила Маша. – Вставай, будет тебе спать.

Поднимет её с кровати, наденет на неё розовое платье и белый передник и поведёт в кукольную столовую чай пить. Девочка Маша сидит в настоящей столовой, за большим столом, чай пьёт настоящий и булку с маслом настоящую кушает. А кукла Елизавета Петровна сидит в кукольной столовой, за маленьким столиком, и чашка перед ней стоит маленькая, и булка на маленькой тарелочке положена.

После чая Маша ходила с куклой гулять. А если была плохая погода, то Маша играла в прятки с собакой Петушком, с кошкой Ниточкой и с куклой Елизаветой Петровной.

А в прятки они играли вот как: спрячет Маша в шкаф кошку Ниточку и начинают они все её искать.

Ниточка сидит в шкафу и пищит. А Маша ходит по комнате, ищет Ниточку, будто она забыла, куда Ниточку спрятала, и песенку поёт:

Где ты, где ты, Ниточка?

Спряталась куда?

Не найти нам Ниточку,

Верно, никогда.

Посмотрели мы в буфет – Ниточки в буфете нет.

Поглядели под кровать – Под кроватью не видать.

Под комодом нету,

Нет под табуретом,

Нету под диваном,

Нету даже в ванной.

Где ты, где ты, Ниточка?

Спряталась куда?

Не найти нам Ниточку,

Верно, никогда.

Ходит Маша, поёт эту песенку, и ей даже грустно делается, будто бы и вправду пропала Ниточка.

А кукла Елизавета Петровна сидит у неё на руках и молчит. Она видела, куда Маша спрятала Ниточку, да сказать не может: она кукла неговорящая.

А собака Петушок бегает, лает, нюхает пол, потом подбежит к шкафу и начнёт лаять: «Здесь Ниточка, здесь!»

А Ниточка в шкафу мяукает.

Откроет Маша шкаф, выскочит оттуда Ниточка.

Маша радуется.

– Спасибо, – говорит, – тебе, Петушок, что ты Ниточку нашёл. На тебе за это кусочек сахару.

Вот как хорошо они в прятки играли, когда Маша Ниточку прятала! А если пряталась сама девочка Маша, то ходила её искать только собака Петушок. А Елизавета Петровна на кровати лежала с закрытыми глазами, а Ниточка на диване лежала, клубком свернувшись.

Скучно так играть!

А когда Маша Елизавету Петровну прятала, то совсем нехорошо получалось. Найдёт её Петушок и начнёт с ней играть. А он знаете как с куклой играл?

Он вцепится в неё и давай её по полу таскать. А Ниточка ему помогает. Не сразу удаётся Маше отнять у них Елизавету Петровну. А когда и отнимет, приходится её, бедную, причёсывать, переодевать. Всю её истрепали да запачкали, когда по полу таскали.

Вот какие были собака Петушок, кошка Ниточка и кукла Елизавета Петровна.

Глава III. О зиме, о морозе, о снежных зверях

Однажды вечером шла Маша по улице с мамой и с братом Колей. На улице было холодно. Ветер дул. На небе тучи висели, синие и тяжёлые.

– Из таких туч, – сказал Коля, – летом гром гремит, и дождь идёт, и молния сверкает.

– А теперь, – сказала мама, – наверно, снег пойдёт. Пора уже зиме начинаться.

А Маша говорит:

– А когда снег пойдёт?

Мама говорит:

– Я не знаю. Может, завтра, а может, послезавтра.

А снег не завтра пошёл, а в эту же ночь.

Проснулась утром Маша, посмотрела в окно и видит: вся улица стала белая.

Оделась Маша, выбежала с Колей во двор – видит, и двор тоже белый. Посмотрела на крыши, на деревья – всё белое-белое.

– Всё, как есть, в снегу, – сказал Коля.

– Вон сколько для меня снегу насыпало, – сказала Маша. – Очень я снег люблю.

Снег, снег мой,

Возьму его домой!

А Коля сказал:

– Что ты, глупая! Не бери снег домой: он дома растает. Давай лучше из снега зверей лепить.

– Давай, – говорит Маша.

Сделаем мышку,

Сделаем мартышку,

Осла и телёнка,

Козла и поросёнка.

Хорошо?

– Хорошо, – говорит Коля, – сделаем. Стали они лепить. Лепили, лепили, и вот кого вылепили:

Мышку,

Мартышку,

Осла и телёнка,

Козла и поросёнка.

Красивые вышли звери. Только что белые, а так совсем на живых зверей похожи.

– Ох! – сказала Маша. – Я устала.

– Ну, – говорит Коля, – если ты устала, пойдём домой.

Пришли они домой. Пообедала Маша, чаю попила и спать легла.

На другое утро проснулась и кричит с кровати

– Коля, вставай скорее, пойдём наших зверей смотреть!

А Коля говорит:

– Подожди, я спать хочу!

А Маша говорит:

– Не смей спать! Вставай скорее!

А Коля молчит и спит.

Стала тогда Маша кричать:

Вставай, вставай,

Вставай, лентяй!

Вставай, вставай,

Вставай, лентяй!..

Прокричала она так три раза, проснулся наконец Коля и вскочил с кровати.

– Ну тебя, – говорит. – Всё равно ты спать не даёшь.

Умылся он, оделся и сел чай пить.

Сидит он за столом, пьёт чай. А девочке Маше кажется, будто уж очень медленно Коля чай пьёт, будто он нарочно не торопится.

Она и стала опять кричать:

Пей чай скорей,

Скорей чай пей,

Скорей пей чай,

Чай пей скорей!

Ну тебя,- говорит Коля. – Даже чаю попить не дает как следует.

Допил он поскорее чай, оделся сам, надел на девочку Машу шубку, калоши, и вышли они на улицу.

И видят: улица не белая, а серая, мокрая. С крыш каплет, всюду лужи.

Пошли они во двор, смотрят – где же их звери?

Где мышка?

Где мартышка?

Где осёл?

Где телёнок?

Где козёл?

Где поросёнок?

Нету никого.

– Ах! – сказала Маша. – Куда же они делись?

– А я знаю куда, – сказал Коля. – Они проголодались за ночь и стали друг друга есть:

Съела мышка мартышку,

Съела мартышка мышку,

Съел осёл козла,

Съел козёл осла,

Съел поросёнок телёнка,

Съел телёнок поросёнка.

Это Коля нарочно так сказал Маше, это он над ней посмеяться хотел.

А Маша сама засмеялась и говорит:

– Нет, неправда. Я знаю, куда они делись. Ночью тепло было, вот они и растаяли. Правда?

– Правда, – сказал Коля.

Дней десять потом снега не было. То дождь шёл, то солнце светило, и мороз даже был, а снега всё нет и нет.

Каждое утро вставала Маша с кровати и бежала к окну посмотреть, нет ли снега. И песенку пела:

Где ты, где ты,

Где ты, снег?

Падай ты скорей

Для всех:

Для вороны,

Для меня,

Для собаки,

Для коня,

И для дяди Пети,

И для всех на свете.

А дядей Петей звали дворника у них в доме. Но дядя Петя, дворник, совсем не любил снега.

– Подумаешь, радость! – говорил он. – Убирай его с улицы да с крыш.

А Маша думала, что если ей снег нравится, так он и всем должен нравиться.

И вот наконец выпал снег. Два дня подряд он шёл. Девочка Маша радовалась снегу, но всё боялась: а вдруг он опять растает? Вдруг опять оттепель будет?

Но на этот раз оттепели не было. Выпал снег и лежит, не тает. Мороз на улице.

Пошли Коля и Маша с горки кататься. Надели они валенки, шубы, надели шапки, рукавички, взяли санки и пошли в сад.

Сели они на санки так: Коля впереди, а девочка Маша сзади. Съехали с горки первый раз, съехали второй раз. Всё хорошо. А на третий раз съехали – глядит Коля, а Маши-то и нет!

Глядит под горку – нет девочки Маши. По сторонам посмотрел – тоже нет девочки Маши.

Что тут делать?

Вдруг катится с горки белый шар.

«Что это такое? – думает Коля. – Зайчик, что ли? Или медведь? Да нет! Откуда же здесь, в саду в городе, взяться зайчику или медведю? Нет, наверно, это собака Петушок или кошка Ниточка».

А шар этот подкатился к Коле и говорит:

– Коля, это я.

Смотрит Коля, а это Маша. Только у неё брови в снегу, шапка в снегу, шубка в снегу, валенки в снегу. Вся девочка Маша в снегу.

Стала Маша ногами топать, варежками хлопать, головой мотать. Весь снег с неё слетел, и стала она снова не шар, а девочка.

И больше уж девочка Маша не падала – она крепко за Колю держалась.

М. Зощенко. «Показательный ребенок»;

Жил-был в Ленинграде маленький мальчик Павлик. 
У него была мама. И был папа. И была бабушка. 
И вдобавок в их квартире жила кошка, под названием Бубенчик. 
Вот утром папа пошёл на работу. Мама тоже ушла. А Павлик остался с бабушкой. 
А бабушка была ужасно старенькая. И она любила в кресле спать. 
Вот папа ушёл. И мама ушла. Бабушка села в кресло. А Павлик на полу стал играть со своей кошкой. Он хотел, чтобы она ходила на задних лапах. А она не хотела. И мяукала очень жалобно. 
Вдруг на лестнице раздался звонок. Бабушка и Павлик пошли открывать двери. Это пришёл почтальон. Он принёс письмо. Павлик взял письмо и сказал: 
— Я сам передам папе. 
Вот почтальон ушёл. Павлик снова хотел играть со своей кошкой. И вдруг видит—кошки нигде нет. Павлик говорит бабушке: 
— Бабушка, вот так номер — наш Бубенчик пропал! Бабушка говорит: 
— Наверно, Бубенчик убежал на лестницу, когда мы открыли дверь почтальону. 
Павлик говорит: 
— Нет, это, наверно, почтальон взял моего Бубенчика. Наверно, он нарочно нам дал письмо, а мою дрессированную кошечку взял себе. Это был хитрый почтальон. 
Бабушка засмеялась и говорит шутливо: 
— Завтра почтальон придёт, мы отдадим ему это письмо и взамен возьмём у него назад нашу кошечку. 
Вот бабушка села в кресло и заснула. 
А Павлик надел своё пальто и шапочку, взял письмо и тихонько вышел на лестницу.

«Лучше,—думает,— я сейчас отдам письмо почтальону. И лучше я сейчас возьму от него мою кошечку». 
Вот Павлик вышел во двор. И видит—во дворе нету почтальона. 
Павлик вышел на улицу. И пошёл по улице. И видит — на улице тоже нигде нет почтальона.

Вдруг какая-то одна рыжая тётка говорит: 
— Ах, поглядите все, какой маленький малыш идёт один по улице! Наверно, он потерял свою маму и заблудился. Ах, позовите скорей милиционера! 
Вот приходит милиционер со свистком. Тётка ему говорит: 
— Поглядите, какой мальчик, лет пяти, заблудился. 
Милиционер говорит:

— Этот мальчик держит в ручке письмо. Наверно, на этом письме написан адрес, где он живёт. Мы прочтём этот адрес и доставим ребёнка домой. Это хорошо, что он взял с собой письмо.

Тётка говорит: 
— В Америке многие родители нарочно кладут письма в карман своим детям, чтоб они не терялись. 
И с этими словами тётка хочет взять письмо от Павлика. 
Павлик ей говорит: 
— Что вы волнуетесь? Я знаю, где я живу. 
Тётка удивилась, что мальчик так смело ей сказал. И от волнения чуть в лужу не упала. Потом говорит: 
— Поглядите, какой бойкий мальчик! Пусть он нам тогда скажет, где он живёт. 
Павлик отвечает: 
— Улица Фонтанка, пять. 
Милиционер поглядел на письмо и говорит: 
— Ого, это боевой ребёнок — он знает, где он живёт. Тётка говорит Павлику: 
— А как тебя зовут, и кто твой папа? Павлик говорит: 
— Мой папа шофёр. Мама ушла в магазин. Бабушка спит в кресле. А меня зовут Павлик. 
Милиционер засмеялся и сказал: 
— Это боевой, показательный ребёнок — он всё знает. Наверно, он будет начальником милиции, когда подрастёт. 
Тётка говорит милиционеру: 
— Проводите этого мальчика домой. Милиционер говорит Павлику: 
— Ну, маленький товарищ, пойдём домой. Павлик говорит милиционеру: 
— Давайте вашу руку — я вас доведу до своего дома. Вот мой красный дом. 
Тут милиционер засмеялся. И рыжая тётка тоже засмеялась. 
Милиционер сказал: 
— Это исключительно боевой, показательный ребёнок. Мало того, что он всё знает,— он ещё меня хочет до дому довести. Этот ребёнок непременно будет начальником милиции. 
Вот милиционер дал свою руку Павлику, и они пошли домой.

Только дошли они до своего дома — вдруг мама идёт. 
Мама удивилась, что Павлик идёт по улице, взяла его на руки, принесла домой. 
Дома она его немножко побранила. Она сказала: 
— Ах ты, противный мальчишка, зачем ты убежал на улицу? 
Павлик сказал: 
— Я хотел у почтальона взять моего Бубенчика. А то мой Бубенчик пропал и, наверно, его взял почтальон. 
Мама сказала:

— Что за глупости! Почтальоны никогда не берут кошек. Вон твой Бубенчик сидит на шкафу. 
Павлик говорит: 
— Вот так номер! Смотрите, куда прыгнула моя дрессированная кошечка. 
Мама говорит: 
— Наверно, ты, противный мальчишка, её мучил, вот она и забралась на шкаф. 
Вдруг проснулась бабушка.

Бабушка, не зная, что случилось, говорит маме: 
— Сегодня Павлик очень тихо и хорошо себя вёл. И даже меня не разбудил. Надо за это дать ему конфетку. 
Мама говорит: 
— Ему не конфетку надо дать, а в угол носом поставить. Он сегодня убежал на улицу. 
Бабушка говорит: 
— Вот так номер! 
Вдруг приходит папа. 
Папа хотел рассердиться, зачем мальчик убежал на улицу. Но Павлик подал папе письмо. 
Папа говорит: 
— Это письмо не мне, а бабушке. 
Вот бабушка надела очки на нос и стала читать письмо. 
Потом она говорит: 
— В городе Москве у моей младшей дочери родился ещё один ребёнок. 
Павлик говорит: 
— Наверно, родился боевой ребёнок. И, наверно, он будет начальник милиции. 
Тут все засмеялись и сели обедать. 
На первое был суп с рисом. На второе — котлеты. На третье был кисель. 
Кошка Бубенчик долго глядела со своего шкафа, как Павлик кушает. Потом не вытерпела и тоже решила немножко покушать. 
Она прыгнула со шкафа на комод, с комода на стул, со стула на пол. 
И тогда Павлик дал ей немножко супу и немножко киселя. 
И кошка была очень этим довольна.

К. Ушинский. «Бодливая корова»;

Была у нас корова, да такая характерная, бодливая, что беда! Может быть, потому и молока у неё было мало.

Помучились с ней и мать и сёстры. Бывало, прогонят в стадо, а она или домой в полдень придерёт, или в житах очутится, — иди, выручай!

Особенно когда бывал у неё телёнок, — удержу нет! Раз даже весь хлев рогами разворотила, к телёнку билась; а рога-то у неё были длинные да прямые. Уж не раз собирался отец ей рога отпилить, да как-то всё откладывал, будто что предчувствовал старый.

А какая была увёртливая да прыткая! Как поднимет хвост, опустит голову да махнёт, — так и на лошади не догонишь.

Вот раз, летом, прибежала она от пастуха ещё задолго до вечеру, — было у ней дома теля. Подоила мать корову, выпустила теля и говорит сестре, девочке эдак лет двенадцати:

- Погони, Феня, их к речке, пусть на бережку попасутся, да, смотри, чтоб в жито не затесались. До ночи ещё далеко: что им тут без толку стоять!

Взяла Феня хворостину, погнала и теля, и корову; пригнала на бережок, пустила пастись; а сама под вербой села и стала венок плести из васильков, что по дороге во ржи нарвала; плетёт и песенку поёт.

Слышит Феня, что-то в лозняке зашуршало; а речка-то с обоих берегов густым лозняком обросла.

Глядит Феня, что-то серое сквозь густой лозняк продирается, и покажись глупой девочке, что это наша собака, Серко. Известно, -волк на собаку совсем похож; только шея неповоротливая, хвост палкой, морда понурая и глаза блестят; но Феня волка никогда вблизи не видала.

Стала уже Феня собаку манить:

- Серко, Серко! — как смотрит: телёнок, а за ним корова несутся прямо на неё как бешеные. Феня вскочила, прижалась к вербе, не знает, что делать; телёнок к ней, а корова их обоих задом к дереву прижала, голову наклонила, ревёт, передними копытами землю роет, рога-то прямо волку выставила.

Феня перепугалась, обхватила дерево обеими руками, кричать хочет — голосу нет. А волк прямо на корову кинулся, да и отскочил: с первого разу, видно, задела его рогом. Видит волк, что нахрапом ничего не возьмёшь, и стал он кидаться то с той, то с другой стороны, чтобы как-нибудь сбоку в корову вцепиться или теля отхватить, — только куда ни кинется, везде рога ему навстречу.

Феня всё ещё не догадывается, в чём дело, хотела бежать, да корова не пускает, так и жмёт к дереву.

Стала тут девочка кричать, на помощь звать:

Наш казак пахал тут на взгорке, услышал, что и корова-то ревёт и девочка кричит, кинул соху и прибежал на крик.

Видит казак, что делается, да не смеет с голыми руками на волка сунуться: такой он был большой да остервенелый; стал казак сына кликать, что пахал тут же на поле.

Как завидел волк, что люди бегут, унялся, огрызнулся ещё раз, два, завыл, да и в лозняк.

Феню казаки едва домой довели, — так перепугалась девочка.

Порадовался тогда отец, что не отпилил корове рогов.

С. Воронин. «Воинственный Жако»;

Жако появился в нашей семье в прошлом году. Его привёз мой друг — моряк торгового флота. Он, пожалуй, во всех странах мира перебывал. В прошлом году был в Африке. И как только вернулся, сразу же пришёл ко мне.

— Давно я хотел тебе подарить что-нибудь необыкновенное, — сказал он, — и вот принёс попугая.

С этими словами он снял с большого пакета бумагу, там оказалась клетка, а в клетке крупная птица серого цвета, с алым хвостом и большим, изогнутым клювом.

— Это жако, такая порода. Очень умная птица. Научить её говорить ничего не стоит, но я, к сожалению, не мог этим заняться: некогда было. У тебя же, надеюсь, время найдётся.

Он почему-то считает, что если я писатель, то у меня уйма свободного времени. На самом же деле мне всегда не хватает времени: столько еще не написано задуманных книг. Но я промолчал, удивлённо и радостно разглядывая подарок.

— Ты не бойся, это очень умная и аккуратная птица. Жако можно выпускать из клетки, он ничего не сломает и не разобьёт. Жаль только, что я не научил его говорить, но, надеюсь, ты с этим легко справишься.

Мы посидели с другом, поговорили, а потом он ушёл, и все мои домочадцы: мама, жена и дочь — собрались возле попугая.

— Жако, — сказала дочь попугаю. — Жако… Жако…

Попугай скосил на неё желтый зрачок и вдруг совершенно чётко и громко сказал:

— Жако!

Это было удивительно. Мы засмеялись. Дочь, конечно, громче всех — ей всего шесть лет.

— Жако, — сказал ещё раз попугай и отвернулся от нас: ему, наверно, не понравился наш смех; но тут же снова повернулся к нам и ещё громче сказал, даже не сказал, а закричал: — Жако, Жако, Жако, Жако, Жако, Жако!..

Он раз сто прокричал это слово, и никак его невозможно было остановить. Кричит и кричит. Даже надоел нам. И мы решили пока больше никаким словам его не обучать.

Моя мама очень любит пить чай. По нескольку раз в день ставит чайник на газовую плиту, и как только он закипит, приходит ко мне в кабинет и спрашивает:

— Чаю хочешь?

Иногда я иду, другой раз не иду, но дело не в этом, а в том, что Жако быстро подхватил мамины слова и к месту и не к месту стал спрашивать: «Чаю хочешь?» И до того это у него ловко получалось, что я отрывался от пишущей машинки и шёл пить чай, думая, что это мама меня зовёт, и только в столовой, не видя ни мамы, ни чайника на столе, понимал, что это меня пригласил Жако.

Ко мне часто приходят товарищи. Ну, и, как всегда при встрече, спрашивают:

— Как поживаешь?

Жако и это запомнил. И не успевал ещё гость раздеться, как попугай уже кричал:

— Как поживаешь?

И случалось, что мой товарищ совершенно серьёзно отвечал, думая, что это я его спрашиваю:

— Да ничего, живу, — и вешал пальто на вешалку.

А Жако продолжал быть внимательным и вежливым хозяином. Он спрашивал:

— Чаю хочешь?

— Ну, если у тебя ничего нет другого, то можно и чаю, — отвечал мой товарищ и входил в кабинет — и прямо-таки замирал на месте от удивления, не видя в нём людей, и поскорее шёл на кухню или в столовую, разыскивая меня, потому что ему становилось даже страшно от такого разговора, который заводил с ним попугай.

Однажды пришла к нам соседка, очень серьёзная тётя. Она уезжала на юг — покупаться в Чёрном море — и очень просила на время взять её кота, чтобы он пожил у нас.

— С удовольствием, — сказала моя жена. — Только я не знаю, ведь у нас Жако. Как бы кот не растерзал его!

— Ну что вы! — сказала соседка и даже пожала плечами от недоумения: как это, мол, так, что моя жена не знает, какой у неё хороший кот. — Мой Вася очень воспитанный. Он ни за что не тронет вашего Жако, даже если бы это был и не попугай, а самый нежный цыплёнок. Возьмите Васю, я вас очень-очень прошу…

Жена взяла.

Если бы я слышал этот разговор, я бы никогда не разрешил жене взять кота. Однажды …

С. Георгиев 

^ БАБУШКИН САДИК

Вообще-то свой детский сад Санька всегда любил. Но вот однажды вечером он ни с того ни с сего заявил:

- Я в садик больше ходить не стану! Никогда-никогда!

- Это почему же ты так решил? - удивилась бабушка.

- Да надоело, - просто объяснил Санька. - Потому что я уже вырос!

- Замечательно! - неожиданно очень обрадовалась бабушка. - Вот и правильно, вот и не ходи! Это ты хорошо придумал, Санюшка!

Бабушка тут же позвала Санькиных маму с папой.

- С завтрашнего дня, - торжественно сказала она им, - я на работу не хожу!

- Мы с бабушкой дома играть будем, - подсказал Санька.

- Нет! - покачала бабушка в воздухе пальцем. - Дома я не останусь! Я на свою прежнюю работу не пойду, а буду работать в детском садике ребенком, вместо нашего Саньки! Запишусь в среднюю группу!

- Вот как? - почесал в затылке Санькин папа. - Завидую... от всей души завидую...

- А Санька? - ничего не поняла мама.

- Санька у нас уже вырос, что ему в садике делать, - нетерпеливо махнула рукой бабушка и вытащила свой рабочий красный блокнот: - Значит, так... С самого утра я вдо-

воль наиграюсь в прятки с Костиком, Наташей и Леночкой!

- Бабушка, а я? - напомнил о себе Санька.

- Ты, Санька, заберешь меня вечером из садика, - подняла глаза от блокнота бабушка.

- Приготовишь ужин, - напомнил папа.

- Поможешь Жене выучить уроки, - добавила мама.

- Так, а у меня, - продолжала бабушка, - катание с горки, игра в снежки... Затем с Игорьком лепим снеговика! Нет, двух снеговиков! Потом раскрашиваем картинки, это уже после прогулки... Затем...

- Бабушка, - Санька робко тронул ее за локоть. - Бабуля!

- Но это еще не все! - Бабушка радостно сверкнула глазами. - Впереди самое главное!

- Бабушка, я боюсь, тебе не справиться... - грустно вздохнул Санька. - Ты знаешь, как это трудно - слепить снеговика... Тем более двух...

- Что же делать? - задумалась бабушка.

- Я знаю, - сказал Санька. - Я тебе помогу немного... Только в самом трудном... Ладно уж, я вместо тебя пойду в садик.

По воскресеньям, когда они всей семьей по дороге в парк проходят мимо знакомого заборчика, Санька всегда с гордостью говорит:

- Знаете, это ведь бабушкин садик... Да! А я сюда хожу только так, бабушке помогаю...
Заплатка

Николай Носов

Бобки были замечательные штаны: зеленые, вернее сказать, защитного цвета. Бобка их очень любил и всегда хвастался:

- Смотрите, ребята, какие у меня штаны. Солдатские!

Все ребята, конечно, завидовали. Ни у кого больше таких зеленых штанов не было.

Однажды Бобка полез через забор, зацепился за гвоздь и порвал эти замечательные штаны. От досады он чуть не заплакал, пошел поскорее домой и стал просить маму зашить.

Мама рассердилась:

- Ты будешь по заборам лазить, штаны рвать, а я зашивать должна?

- Я больше не буду! Зашей, мама!

- Сам зашей.

- Так я же ведь не умею!

- Сумел порвать, сумей и зашить.

- Ну, я так буду ходить, - проворчал Бобка и пошел во двор.

Ребята увидели, что у него на штанах дырка, и стали смеяться.

- Какой же ты солдат, - говорят, - если у тебя штаны порваны?

А Бобка оправдывается:

- Я просил маму зашить, а она не хочет.

- Разве солдатам мамы штаны зашивают? - говорят ребята. - Солдат сам должен уметь все делать: и заплатку поставить и пуговицу пришить.

Бобке стало стыдно.

Пошел он домой, попросил у мамы иголку, нитку и лоскуток зеленой материи. Из материи он вырезал заплатку величиной с огурец и начал пришивать ее к штанам.

Дело это было нелегкое. К тому же Бобка очень спешил и колол себе пальцы иголкой.

- Чего ты колешься? Ах ты, противная! - говорил Бобка иголке и старался схватить ее за самый кончик, так чтоб не уколоться.

Наконец заплатка была пришита. Она торчала на штанах, словно сушеный гриб, а материя вокруг сморщилась так, что одна штанина даже стала короче.

- Ну, куда же это годится? - ворчал Бобка, разглядывая штаны. - Еще хуже, чем было! Придется все наново переделывать.

Он взял ножик и отпорол заплатку. Потом расправил ее, опять приложил к штанам, хорошенько обвел вокруг заплатки чернильным карандашом и стал пришивать ее снова. Теперь он шил не спеша, аккуратно и все время следил, чтобы заплатка не вылезала за черту.

Он долго возился, сопел и кряхтел, зато, когда все сделал, на заплатку было любо взглянуть. Она была пришита ровно, гладко и так крепко, что не отодрать и зубами.

Наконец Бобка надел штаны и вышел во двор. Ребята окружили его.

- Вот молодец! - говорили они. - А заплатка, смотрите, карандашом обведена. Сразу видно, что сам пришивал.

А Бобка вертелся во все стороны, чтобы всем было видно, и говорил:

- Эх, мне бы еще пуговицы научиться пришивать, да жаль, ни одна не оторвалась! Ну ничего. Когда-нибудь оторвется - обязательно сам пришью.

Затейники

Николай Носов

ы с Валей затейники. Мы всегда затеваем какие-нибудь игры.

Один раз мы читали сказку "Три поросёнка". А потом стали играть. Сначала мы бегали по комнате, прыгали и кричали:

— Нам не страшен серый волк!

Потом мама ушла в магазин, а Валя сказала:

— Давай, Петя, сделаем себе домик, как у тех поросят, что в сказке.

Мы стащили с кровати одеяло и завесили им стол. Вот и получился дом. Мы залезли в него, а там темно-темно!

Валя говорит:

— Вот и хорошо, что у нас свой дом! Мы всегда будем здесь жить и никого к себе не пустим, а если серый волк придёт, мы его прогоним.

Я говорю:

— Жалко, что у нас в домике нет окон, очень темно!

— Ничего, — говорит Валя. — У поросят ведь домики бывают без окон.

Я спрашиваю:

— А ты меня видишь?

— Нет, а ты меня?

— И я, — говорю, — нет. Я даже себя не вижу.

Вдруг меня кто-то как схватит за ногу! Я как закричу! Выскочил из-под стола, а Валя за мной!

— Что ты? — спрашивает.

— Меня, — говорю, — кто-то схватил за ногу. Может быть, серый волк?

Валя испугалась и бегом из комнаты. Я — за ней. Выбежали в коридор и дверь захлопнули.

— Давай, — говорю, — дверь держать, чтобы он не открыл. Держали мы дверь, держали. Валя и говорит:

— Может быть, там никого нет?

Я говорю:

— А кто же тогда меня за ногу трогал?

— Это я, — говорит Валя, — я хотела узнать, где ты.

— Чего же ты раньше не сказала?

— Я, — говорит, — испугалась. Ты меня испугал.

Открыли мы дверь. В комнате никого нет. А к столу подойти всё-таки боимся: вдруг из-под него серый волк вылезет!

Я говорю:

— Пойди сними одеяло. А Валя говорит:

— Нет, ты пойди! Я говорю:

— Там же никого нет.

— А может быть, есть! Я подкрался на цыпочках к столу, дёрнул за край одеяла и бегом к двери. Одеяло упало, а под столом никого нет. Мы обрадовались. Хотели починить домик, только Валя говорит:

— Вдруг опять кто-нибудь за ногу схватит!

Так и не стали больше в „три поросёнка" играть.

Подкидыш (рассказ)

Мальчишки разорили гнездо каменки, разбили её яички. Из разбитых скорлупок выпали голые, слепенькие птенчики.
Только одно из шести яичек мне удалось отобрать у мальчишек целым.
Я решил спасти спрятанного в нём птенчика.
Но как это сделать?
Кто выведет мне его из яйца?
Кто вскормит?
Я знал неподалёку гнездо другой птички — пеночки-пересмешки. Она только что отложила своё четвёртое яичко.
Но примет ли пересмешка подкидыша? Яйцо каменки чисто-голубое. Оно больше и совсем не похоже на яички пересмешки: те — розовые с чёрными точечками. И что будет с птенцом каменки? Ведь он вот-вот должен выйти из яйца, а маленькие пересмешки выклюнутся только ещё дней через двенадцать. Станет ли пересмешка выкармливать подкидыша?
Гнездо пересмешки помещалось на берёзе так невысоко, что я мог достать его рукой.
Когда я подошёл к берёзе, пересмешка слетела с гнезда. Она порхала по ветвям соседних деревьев и жалобно посвистывала, словно умоляла не трогать её гнезда.
Я положил голубое яичко к её малиновым, отошёл и спрятался за куст.
Пересмешка долго не возвращалась к гнезду. А когда, наконец, подлетела, не сразу уселась в него: видно было, что она с недоверием разглядывает чужое голубое яйцо.
Но всё-таки она села в гнездо. Значит, приняла чужое яйцо. Подкидыш стал приёмышем.
Но что будет завтра, когда маленькая каменка выклюнется из яйца?
Когда утром на следующий день я подошёл к берёзе, с одной стороны гнезда торчал носик, с другой — хвост пересмешки.
Сидит!
Когда она слетела, я заглянул в гнездо. Там было четыре розовых яичка и рядом с ними — голый слепенький птенчик каменки.
Я спрятался и скоро увидел, как прилетела пересмешка с гусеничкой в клюве и сунула её в рот маленькой каменке.
Теперь я был уже почти уверен, что пересмешка выкормит моего подкидыша.
Прошло шесть дней. Я каждый день подходил к гнезду и каждый раз видел торчащие из гнезда клювик и хвост пересмешки.
Очень меня удивляло, как она поспевает и каменку кормить и высиживать свои яйца.
Я скорей отходил прочь, чтоб не помешать ей в этом важном деле.
На седьмой день не торчали над гнездом ни клювик, ни хвост. Я подумал: «Всё кончено! Пересмешка покинула гнездо. Маленькая каменка умерла с голоду».
Но нет, в гнезде лежала живая каменка. Она спала и даже не тянула вверх головку, не разевала рта: значит, была сыта. Она так выросла за эти дни, что покрывала своим тельцем чуть видные из-под неё розовые яички.
Тогда я догадался, что приёмыш отблагодарил свою новую мать: теплотой своего тельца он грел её яички — высиживал ей птенцов.
Так оно и было. Пересмешка кормила приёмыша, приёмыш высиживал её птенцов.
Он вырос и вылетел из гнезда у меня на глазах. И как раз к этому времени выклюнулись птенчики из розовых яичек.
Пересмешка принялась выкармливать своих родных птенцов и выкормила их на славу.

Максим Горький)
      Воробьишко
      У воробьев совсем так же, как у людей: взрослые воробьи и воробьихи пичужки скучные и обо всем говорят, как в книжках написано, а молодежь - живет своим умом.
      Жил-был желторотый воробей, звали его Пудик, а жил он над окошком бани, за верхним наличником, в теплом гнезде из пакли, моховинок и других мягких материалов. Летать он еще не пробовал, но уже крыльями махал и всё выглядывал из гнезда: хотелось поскорее узнать - что такое божий мир и годится ли он для него?
      - Что, что? - спрашивала его воробьиха-мама.
      Он потряхивал крыльями и, глядя на землю, чирикал:
      - Чересчур черна, чересчур!
      Прилетал папаша, приносил букашек Пудику и хвастался:
      - Чив ли я? Мама-воробьиха одобряла его:
      - Чив, чив!
      А Пудик глотал букашек и думал: "Чем чванятся - червяка с ножками дали чудо!"
      И всё высовывался из гнезда, всё разглядывал.
      - Чадо, чадо, - беспокоилась мать, - смотри - чебурахнешься!
      - Чем, чем? - спрашивал Пудик.
      - Да не чем, а упадешь на землю, кошка - чик! и слопает! - объяснял отец, улетая на охоту.
      Так всё и шло, а крылья расти не торопились.
      Подул однажды ветер - Пудик спрашивает:
      - Что, что?
      - Ветер дунет на тебя - чирик! и сбросит на землю - кошке! - объяснила мать.
      Это не понравилось Пудику, он и сказал:
      - А зачем деревья качаются? Пусть перестанут, тогда ветра не будет...
      Пробовала мать объяснить ему, что это не так, но он не поверил - он любил объяснять всё по-своему.
      Идет мимо бани мужик, машет руками.
      - Чисто крылья ему оборвала кошка, - сказал Пудик,- одни косточки остались!
      - Это человек, они все бескрылые! - сказала воробьиха.
      - Почему?
      - У них такой чин, чтобы жить без крыльев, они всегда на ногах прыгают, чу?
      - Зачем?
      - Будь-ка у них крылья, так они бы и ловили нас, как мы с папой мошек...
      - Чушь! - сказал Пудик. - Чушь, чепуха! Все должны иметь крылья. Чать, на земле хуже, чем в воздухе!.. Когда я вырасту большой, я сделаю, чтобы все летали.
      Пудик не верил маме; он еще не знал, что если маме не верить, это плохо кончится.
      Он сидел на самом краю гнезда и во всё горло распевал стихи собственного сочинения:
      Эх, бескрылый человек,
      У тебя две ножки,
      Хоть и очень ты велик,
      Едят тебя мошки!
      А я маленький совсем,
      Зато сам мошек ем.
      Пел, пел да и вывалился из гнезда, а воробьиха за ним, а кошка - рыжая, зеленые глаза - тут как тут.
      Испугался Пудик, растопырил крылья, качается на сереньких ногах и чирикает:
      - Честь имею, имею честь...
      А воробьиха отталкивает его в сторону, перья у нее дыбом встали страшная, храбрая, клюв раскрыла - в глаз кошке целит.
      - Прочь, прочь! Лети, Пудик, лети на окно, лети...
      Страх приподнял с земли воробьишку, он подпрыгнул, замахал крыльями - раз, раз и - на окне!
      Тут и мама подлетела - без хвоста, но в большой радости, села рядом с ним, клюнула его в затылок и говорит:
      - Что, что?
      - Ну что ж! - сказал Пудик. - Всему сразу не научишься!
      А кошка сидит на земле, счищая с лапы воробьихины перья, смотрит на них рыжая, зеленые глаза-и сожалительно мяукает:
      - Мяа-аконький такой воробушек, словно мы-ышка... мя-увы...
      И всё кончилось благополучно, если забыть о том, что мама осталась без хвоста...

Валентина Осеева

Волшебная иголочка

Жила-была Машенька-рукодельница, и была у неё волшебная иголочка. Сошьет Маша платье — само себя платье стирает и гладит. Разошьёт скатерть пряниками да конфетками, постелит на стол, глядь — и впрямь сладости появляются на столе. Любила Маша свою иголочку, берегла её пуще глаза и всё-таки не уберегла. Пошла как-то в лес по ягоды и потеряла. Искала, искала, всю травку обшарила — нет как нет иголочки. Села Машенька под дерево и давай плакать.

Пожалел девочку Ёжик, вылез из норки и дал ей свою иголку:

— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Поблагодарила его Маша, взяла иголочку, а сама подумала: «Не такая моя была».

И снова давай плакать.

Увидела её слезы высокая старая Сосна — бросила ей свою иголку:

— Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Взяла Машенька, поклонилась Сосне низко и пошла по лесу. Идёт, слезы утирает, а сама думает: «Не такая эта иголочка, моя лучше была».

Вот повстречался ей Шелкопряд, идёт — шёлк прядёт, весь шёлковой ниткой обмотался.

— Возьми, Машенька, мой шёлковый моточек, может, он тебе пригодится.

Поблагодарила его девочка и стала спрашивать:

— Шелкопряд, Шелкопряд, ты давно в лесу живёшь, давно шёлк прядёшь, золотые нитки делаешь из шёлка, не знаешь ли, где моя иголка?

Задумался Шелкопряд, покачал головой...

— Иголка твоя, Машенька, у Бабы-Яги — костяной ноги. В избушке на курьих ножках. Только нет туда ни пути, ни дорожки. Мудрено достать её оттуда.

Стала Машенька просить его рассказать, где Баба-Яга — костяная нога живёт.

Рассказал ей всё Шелкопряд:

— Идти туда надо не за солнцем, а за тучкой,

По крапивке да по колючкам,

По овражкам да по болотцу

До самого старого колодца.

Там и птицы гнёзд не вьют,

Одни жабы да змеи живут,

Да стоит избушка на курьих ножках,

Сама Баба-Яга сидит у окошка,

Вышивает себе ковёр-самолёт,

Горе тому, кто туда пойдёт.

Не ходи, Машенька, забудь свою иголку,

Возьми лучше моточек шёлку!

Поклонилась Машенька Шелкопряду в пояс, взяла шёлку моточек и пошла, а Шелкопряд ей вслед кричит:

— Не ходи, Машенька, не ходи!

У Бабы-Яги избушка на курьих ножках,

На курьих ножках в одно окошко.

Сторожит избушку большая сова,

Из трубы торчит Совиная голова,

Ночью Баба-Яга твоей иголкой шьёт,

Вышивает себе ковёр-самолёт.

Горе, горе тому, кто туда пойдёт!

Страшно Машеньке к Бабе-Яге идти, да жалко ей свою иголочку.

Вот выбрала она в небе тёмную тучку,

Повела её тучка

По крапиве да по колючкам

До самого старого колодца,

До зелёного мутного болотца,

Туда, где жабы да змеи живут,

Туда, где птицы свои гнёзда не вьют.

Видит Маша избушку на курьих ножках,

Сама Баба-Яга сидит у окошка,

А из трубы торчит Совиная голова...

Увидела Машу страшная Сова, да как заохает, закричит на весь лес:

— Ох-хо-хо-хо! Кто здесь? Кто здесь?

Испугалась Маша, подкосились у неё ноги от страха. А Сова глазами ворочает, и глаза у неё, как фонари, светятся, один жёлтый, другой зелёный, всё от них кругом желто да зелено!

Видит Машенька, некуда деться ей, поклонилась Сове низко и просит:

— Позволь, Совушка, Бабу-Ягу повидать. У меня к ней дело есть!

Засмеялась Сова, заохала, а Баба-Яга ей из окошка кричит:

— Сова моя, Совушка, само жаркое к нам в печку лезет!

И говорит она девочке так ласково:

— Входи, Машенька, входи!

Я сама тебе все двери открою,

Сама их за тобой и закрою!

Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом задвинута, на другой тяжёлый замок висит, на третьей — литая цепь.

Бросила ей Сова три перышка.

— Открой, — говорит, — двери да входи поскорее!

Взяла Машенька одно перышко, приложила к засову — открылась первая дверь, приложила второе перышко к замку — открылась вторая дверь, приложила она третье перышко к литой цепи — упала цепь на пол, открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит Баба-Яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковёр лежит, на нём крылья шёлком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута.

Бросилась Маша к иголочке, а Баба-Яга как ударит помелом об пол, как закричит:

— Не трогай мой ковёр-самолёт! Подмети избу, наколи дров, истопи печку, вот кончу ковёр, зажарю тебя и съем!

Схватила иголочку Баба-Яга, шьёт и приговаривает:

— Девчонка, девчонка, завтра ночью

Ковёр дошью да с Совушкой-Совою попирую,

А ты гляди, чтобы избу подмела

И сама бы в печке была!

Молчит Машенька, не откликается,

А ночка чёрная уже надвигается...

Улетела чуть свет Баба-Яга, а Машенька скорей села ковёр дошивать. Шьёт она, шьёт, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала избушка, потемнело синее небо — возвратилась Баба-Яга и спрашивает:

— Сова моя, Совушка,

Хорошо ли ты ела и пила?

Вкусная ль девчонка была?

Застонала, заохала Сова:

— Не ела, не пила Совиная голова,

А девчонка твоя живёхонька-жива.

Печку не топила, себя не варила,

Ничем меня не кормила.

Вскочила Баба-Яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:

— Вынь иголочку сосновую,

Положи на ковёр как новую,

Меня спрячь подальше!

Улетела опять Баба-Яга, а Машенька скорей за дело принялась: шьёт-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:

— Девчонка, девчонка, почему из трубы дым не поднимается?

Отвечает ей Машенька:

— Сова моя, Совушка,

Плохо печь разгорается.

А сама дрова кладёт, огонь разжигает.

А Сова опять:

— Девчонка, девчонка, кипит ли вода в котле?

А Машенька ей отвечает:

— Не кипит вода в котле.

Стоит котёл на столе.

А сама ставит на огонь котёл с водой и опять за работу садится. Шьёт Машенька, шьёт, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:

— Топи печку, я есть хочу!

Подложила Маша дров, пошёл дым к Сове.

— Девчонка, девчонка! — кричит Сова. — Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!

А Маша и говорит:

— Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!

А сама всё шьёт да шьёт, уж один стебелёк ей остался.

Вынула у себя Сова перышко и бросила ей в окошко:

— На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что ты бежать собираешься, кликну Бабу-Ягу, она тебя живо догонит!

Открыла Машенька дверь и говорит:

— Сова моя, Совушка, зайди в избу да покажи, как надо в горшок садиться, как крышкой накрыться.

Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу и в котёл угодила! Задвинула Маша заслонку, а сама села ковёр дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело всё вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:

— Бежим, Машенька, скорей,

Открывай трое дверей,

Бери ковёр-самолёт,

Беда на нас идёт!

Схватила Машенька ковёр-самолёт, открыла Совиным перышком двери и побежала. Прибежала в лес, села под Сосной ковёр дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шёлковый моточек ниток, совсем немножко остаётся дошить Маше.

А Баба-Яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:

— Сова моя, Совушка,

Где ты гуляешь,

Почему меня не встречаешь?

Вытащила она из печки котёл, взяла большую ложку, ест и похваливает:

— До чего девчонка вкусна,

До чего похлёбка жирна!

Съела она всю похлёбку до самого донышка, глядит — а на донышке Совиные перышки! Глянула на стенку, где ковёр висел, а ковра то и нет! Догадалась она тут, в чем дело, затряслась от злости, схватила себя за седые космы и давай по избе кататься:

— Я тебя, я тебя

За Совушку-Сову

В клочки разорву!

Села она на своё помело и взвилась в воздух; летит, сама себя веником пришпоривает.

А Машенька под Сосной сидит, шьёт, торопится, уж последний стежок ей остаётся. Спрашивает она Сосну высокую:

— Сосна моя милая,

Далеко ли ещё Баба-Яга?

Отвечает ей сосна:

— Пролетела Баба-Яга Зелёные Луга,

Помелом взмахнула, на лес повернула...

Ещё пуще торопится Машенька, уж совсем ей немного остаётся, да нечем дошить, кончились у неё нитки шёлковые. Заплакала Машенька. Вдруг откуда ни возьмись — Шелкопряд:

— Не плачь, Машенька, на тебе шёлку,

Вдень мою нитку в иголку!

Взяла Маша нитку и опять шьёт.

Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба-Яга как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.

А уж Машенька последний стежок дошила и ковёр-самолёт расстелила, только сесть на него остаётся.

А Баба-Яга уже с земли поднимается. Бросила в неё Маша ежиную иголку: прибежал старый Ёж, кинулся Бабе-Яге в ноги, колет её своими иголками, не даёт с земли встать. А Машенька тем временем на ковёр вскочила, взвился ковёр самолёт под самые облака и в одну секунду домчал Машеньку домой.

Стала жить она, поживать, шить вышивать людям на пользу, себе на радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-Ягу затолкали ежи в болото, там она и затонула на веки вечные.

Сказка о кругленьких и
длинненьких человечках 

Жили под горой
У речки,
Кругленькие человечки,
Жили тихо,
Без забот.
Пили чай
Из круглой кружки,
Ели круглые ватрушки
С круглых блюдец
Круглый год.

По утрам
У них всходило
Очень круглое светило,
Ночью -
Круглый круг луны.

Не спеша,
Привычным кругом,
Дни тянулись
Друг за другом
От весны и до весны.

На полях качались кашки,
Круглые цвели ромашки,
Круглые кружились пташки,
Плавал в речке
Круглый сом.
А зимой
Шальные вьюги
Танцевали польку в круге,
И снега во всей округе
Покрывали
Все кругом.

В городах у человечков
Было круглым всё подряд:
И поленья в круглых печках,
И дворняжки на крылечках,
И колечки на овечках,
И хвосты у поросят.

В магазинах
Продавали
Только круглые сыры,
Раз в году
На карнавале
Раздавали
Всем шары.
Говорили там
Друг дружке
Только круглые слова:
Про диванные подушки,
Про волнушки
На опушке,
Про пушистые игрушки,
И, конечно, все старушки
Там вязали кружева.
Самым вкусным угощеньем
Там считали карамель,
А единственным леченьем
Признавали
Карусель.

Если дети
Там болели,
Доктор назначал тотчас:
В выходной
На карусели
Прокатиться тридцать раз,
Год не думать
О квадратном
И не делать
Людям зла -
Словом,
В том краю приятном
Жизнь приятная была.

Лишь одно
На белом свете
Нарушало их покой -
Непонятные соседи
В ближней роще
За рекой.

Жили в рощице,
У речки,
Длинненькие человечки -
Удивительный народ,
Всё в их королевстве было
Тоже хорошо
И мило,
Только всё наоборот.

Там
Семь долгих дней в неделе
Длинные сосиски ели,
А в лесу
На длинной ели
Шишки длинные росли.
Если дети
Там болели,
Их сажали
На качели
И протяжно песню пели:
Спи, мой длинный, не шали.

Там катались
На машинах
Небольших, но очень длинных,
Торговали
В магазинах
Только длинной пастилой;
Раз в году
На карнавале
На ходули
Все вставали
И, довольные, плясали
Но ходулях
Под луной.

Всё, что было
Угловатым,
Длинным и продолговатым,
Там считали
Самым главным,
Самым славным
На земле.
Там жирафов
Обожали,
Крокодилов
Уважали,
И питонов содержали
В холе, воле и тепле.

Были там
И таксопарки,
В них гуляли
Таксы в парке,
Можно было
С таксой в парке
Бегать всем,
Кому не лень.
Только ворчунам и плаксам
Запрещали
Бегать к таксам,
И поэтому все плаксы
Улыбались
Каждый день.

В общем,
Жизнь была прекрасной,
Безопасной,
Долгий,
Ясной.
Лето -длинным,
Осень - красной,
А зима
Была зимой.
Лишь одно
На белом свете
Им мешало
Жить на свете:
Непонятные соседи
Возле речки
Под горой.

Жили под горой
У речки,
Кругленькие человечки -
Удивительный народ,
Пили чай
Из круглой кружки,
Ели круглые ватрушки
С круглых блюдец
Круглый год.

По утрам
У них всходило
Очень круглое светило,
Но у длинненьких людей
Это вечное круженье
Вызывало раздраженье,
Жженье,
Головокруженье
И ангину у детей.

А у круглых человечков
Каждый длинненький предмет
Вызывал
Рахит и свинку,
Корь,
Коклюш,
Лишай на спинку,
Дифтерит и диабет.

Долго ль, коротко ль,
Однако
Разгорелась в поле
Драка -
Кругленькие человечки
Смело
Двинулись в поход.

Забубнили барабаны,
Затирликали тимпаны,
Впереди везут тараны,
Сзади
Конница идёт.
Артиллерия
Сначала
Помидорами стреляла.
Покатились помидоры
По полям и по лугам.
Враг
Для самообороны
Бросил в дело
Макароны
И сардельками
Патроны
Зарядил назло врагам.

Сильно человечки бились,
Вскоре
Жертвы появились:
Был ушиблен помидором
Кто-то длинный
И худой.
А в ответ
По круглой цели
Макароны полетели,
И контужен был
Сарделькой
Главный кругленький герой.

Шла бы драка
Бесконечно
Только вдруг
Случилось нечто:
Был у круглых человечков
Очень кругленький
Мудрец.
Палец он ко лбу приставил,
Думать он себя заставил,
Круглые очки поправил,
И придумал
Наконец.

Он сказал:
- Постойте, братцы,
Если вы
Хотите драться,
То деритесь и сражайтесь.
Не пойму я одного -
Я совсем не против
Драки,
Но скажите,
Забияки,
В чём причина
Вашей драки?
Бой идёт
Из-за чего?

Кругленькие загалдели:
- что такое?
В самом деле,
Мы дерёмся две недели
И не знаем почему.
В чём причина
Нашей ссоры?..
Зря мы губим
Помидоры,
Кончим миром
Эти споры,
Нам сраженье ни к чему.

Длинненькие закричали:
-Верно! Не было печали!
Как же мы
Не замечали,
Что сардельки губим зря.
Мы на круглых
Не похожи,
Не похожи?
Ну и что же -
Из-за этого
Негоже
Затевать войну, друзья.

Мир настал,
Соседи дружат,
Не горюют
И не тужат,
Круглые на карусели
Кружат длинненьких
Людей.
Длинные, забыв о злости,
Приглашают круглых
В гости
И качают на качелях
Круглых маленьких
Детей.

Всё.
Конец приходит сказке.
Мой хороший,
Без опаски
Заходи в ворота сказки,
Тихо и спокойно там.
А награда?
Что награда -
Лишь бы знал ты,
Что не надо,
Ах, не надо,
Ох, не надо,
Ссориться по пустякам!

СКАЗКИ

Дурак и береза

Русские народные сказки

В некотором царстве, в некотором государстве жил-был старик, у него было три сына: двое умных, третий дурак. Помер старик. Сыновья разделили имение по жеребью. Умным досталось много всякого добра, а дураку один бык - и тот худой! Пришла ярмарка. Умные братья собираются на торг ехать.

Дурак увидал и говорит:

- И я, братцы, поведу своего быка продавать.

Зацепил быка веревкою за рога и повел в город. Случилось ему идти лесом, а в лесу стояла старая, сухая береза; ветер подует - и береза заскрипит.

“Почто береза скрипит? - думает дурак. - Уж не торгует ли моего быка?”

- Ну, - говорит, - коли хочешь покупать, - так покупай; я не прочь продать! Бык двадцать рублев стоит; меньше взять нельзя... Вынимай-ка деньги!

Береза ничего ему не отвечает, только скрипит, а дураку чудится, что она быка в долг просит.

- Изволь, я подожду до завтра! Привязал быка к березе, распрощался с нею и пошел домой.

Вот приехали умные братья и стали спрашивать:

- Ну что, дурак, продал быка?

- Продал.

- За дорого?

- За двадцать рублев.

- А деньги где?

- Денег еще не получал; сказано - завтра приходить.

- Эх ты, простота!

На другой день поутру встал дурак, снарядился и пошел к березе за деньгами.

Приходит в лес - стоит береза, от ветра качается, а быка нету: ночью волки съели.

- Ну, земляк, подавай деньги, ты сам обещал, что сегодня заплатишь.

Ветер подул, береза заскрипела, а дурак говорит:

- Ишь ты, какой неверный! Вчера сказывал: “Завтра отдам”- и нынче то же сулишь. Так и быть, подожду еще один день, а уж больше не стану - мне самому деньги надобны.

Воротился домой. Братья опять к нему пристают:

- Что, получил деньги?

- Нет, братцы! Пришлось еще денег подождать.

- Да кому ты продал?

- Сухой березе в лесу.

- Экой дурак!

На третий день взял дурак топор и отправился в лес. Приходит и требует денег. Береза скрипит да скрипит.

- Нет, земляк! Коли все будешь завтраками потчевать, так с тебя никогда не получишь. Я шутить-то не люблю, живо с тобой разделаюсь.

Как хватит ее топором - так щепки и посыпались во все стороны.

В той березе было дупло... а в том дупле разбойники спрятали полный котел золота. Распалось дерево надвое, и увидел дурак чистое золото; нагреб целую полу и потащил домой. Принес и показывает братьям.

- Где ты, дурак, добыл столько?

- Земляк за быка отдал; да тут еще не сполна все; чай, и половины домой не притащил. Пойдемте-ка, братцы, забирать остальное.

Пошли в лес, забрали деньги и понесли домой.

Сказке - конец, а мне меду корец.

Война грибов с ягодами (сказка)

Красным летом всего в лесу много — и грибов всяких и всяких ягод: земляники с черникой, и малины с ежевикой, и черной смородины. Ходят девки по лесу, ягоды собирают, песенки распевают, а гриб-боровик, под дубочком сидючи, и пыжится, дуется, из земли прет, на ягоды гневается: «Вишь, что их уродилось! Бывало и мы в чести, в почете, а ныне никто на нас и не посмотрит! Постой же, — думает боровик, всем грибам голова, — нас, грибов, сила великая — пригнетем, задушим ее, сладкую ягоду!»

Задумал-загадал боровик войну, под дубом сидючи, на все грибы глядючи, и стал он грибы созывать, стал помочь скликать: 
— Идите вы, волнушки, выступайте на войну! 
Отказалися волнушки:

— Мы все старые старушки, не повинны на войну. 
— Идите вы, опёнки!

Отказалися опёнки: 
— У нас ноги больно тонки, не пойдём на войну! 
— Эй вы, сморчки! — крикнул гриб-боровик. — Снаряжайтесь на войну! 
Отказались сморчки; говорят: 
— Мы старички, уж куда нам на войну!

Рассердился гриб, прогневался боровик, и крикнул он громким голосом: 
— Грузди, вы ребята дружны, идите со мной воевать, кичливую ягоду избивать! 
Откликнулись грузди с подгруздками: 
— Мы грузди, братья дружны, мы идём с тобой на войну, на лесную и полевую ягоду, мы ее шапками закидаем, пятой затопчем! 
Сказав это, грузди полезли дружно из земли, сухой лист над головами их вздымается, грозная рать подымается.

«Ну, быть беде», — думает зеленая травка. 
А на ту пору пришла с коробом в лес тетка Варвара — широкие карманы. Увидав великую груздевую силу, ахнула, присела и ну грибы сподряд брать да в кузов класть. Набрала его полным-полнешенько, насилу до дому донесла, а дома разобрала грибки по родам да по званию: волнушки — в кадушки, опёнки — в бочонки, сморчки — в бурачки, груздки — в кузовки, а наибольший гриб-боровик попал в вязку; его пронизали, высушили да и продали. 
С той поры перестал гриб с ягодою воевать.

ПРО ИВАНУШКУ-ДУРАЧКА

Обр.М. ГОРЬКИЙ

Жил-был Иванушка-дурачок, собою красавец, а что ни сделает, все у него смешно выходит — не так, как у людей.

Нанял его в работники один мужик, а сам с женой собрался в город; жена и говорит Иванушке:

— Останешься ты с детьми, гляди за ними, накорми их!

— А чем? — спрашивает Иванушка.

— Возьми воды, муки, картошки, покроши да свари — будет похлебка!

Мужик приказывает:

— Дверь стереги, чтобы дети в лес не убежали!

Уехал мужик с женой; Иванушка влез на полати, разбудил детей, стащил их на пол, сам сел сзади их и говорит:

— Ну, вот, я гляжу за вами!

Посидели дети некоторое время на полу, — запросили есть: Иванушка втащил в избу кадку воды, насыпал в нее полмешка муки, меру картошки, разболтал все коромыслом и думает вслух:

— А кого крошить надо?

Услыхали дети — испугались:

— Он, пожалуй, нас искрошит!

И тихонько убежали вон из избы.

Иванушка посмотрел вслед им, почесал затылок,— соображает: «Как же я теперь глядеть за ними буду? Да еще дверь надо стеречь, чтобы она не убежала!»

Заглянул в кадушку и говорит:

— Варись, похлебка, а я пойду за детьми глядеть!

Снял дверь с петель, взвалил ее на плечи себе и пошел в лес; вдруг навстречу ему Медведь шагает — удивился, рычит:

— Эй ты, зачем дерево в лес несешь?

Рассказал ему Иванушка, что с ним случилось,— Медведь сел на задние лапы и хохочет:

— Экой ты дурачок! Вот я тебя съем за это!

А Иванушка говорит:

— Ты лучше детей съешь, чтоб они в другой раз отца-матери слушались, в лес не бегали!

Медведь еще сильней смеется, так и катается по земле со смеху!

— Никогда такого глупого не видал! Пойдем, я тебя жене своей покажу!

Повел его к себе в берлогу. Иванушка идет, дверью за сосны задевает.

— Да брось ты ее! — говорит Медведь.

— Нет, я своему слову верен: обещал стеречь, так уж устерегу!

Пришли в берлогу. Медведь говорит жене:

— Гляди, Маша, какого я тебе дурачка привел! Смехота!

А Иванушка спрашивает Медведицу:

— Тетя, не видала ребятишек?

— Мои — дома, спят.

— Ну-ка, покажи, не мои ли это?

Показала ему Медведица трех медвежат; он говорит:

— Не эти, у меня двое было.

Тут и Медведица видит, что он глупенький, тоже смеется:

— Да ведь у тебя человечьи дети были!

— Ну да, — сказал Иванушка, — разберешь их, маленьких-то, какие чьи!

— Вот забавный! — удивилась Медведица и говорит мужу: — Михайло Потапыч, не станем его есть, пусть он у нас в работниках живет!

— Ладно,— согласился Медведь,— он хоть и человек, да уж больно безобидный!

Дала Медведица Иванушке лукошко, приказывает:

— Поди-ка набери малины лесной, — детишки проснутся, я их вкусненьким угощу!

— Ладно, это я могу! — сказал Иванушка.— А вы дверь постерегите!

Пошел Иванушка в лесной малинник, набрал малины полное лукошко, сам досыта наелся, идет назад к медведям и поет во все горло:

Пришел в берлогу, кричит:

— Вот она, малина!

Медвежата подбежали к лукошку, рычат, толкают друг друга, кувыркаются, — очень рады!

А Иванушка, глядя на них, говорит:

— Эхма, жаль, что я не Медведь, а то и у меня дети были бы!

Медведь с женой хохочут.

— Ой, батюшки мои! — рычит Медведь. — Да с ним жить нельзя, со смеху помрешь!

— Вот что, — говорит Иванушка, — вы тут постерегите дверь, а я пойду ребятишек искать, не то хозяин задаст мне!

А Медведица просит мужа:

— Миша, ты бы помог ему!

— Надо помочь, — согласился Медведь, — уж очень он смешной!

Пошел Медведь с Иванушкой лесными тропами, идут — разговаривают по-приятельски.

— Ну и глупый же ты! — удивляется Медведь, а Иванушка спрашивает его:

— А ты — умный?

— Я-то?

— Ну да!

— Не знаю.

— И я не знаю. Ты — злой?

— Нет. Зачем?

— А по-моему — кто зол, тот и глуп. Я вот тоже не злой. Стало быть, оба мы с тобой не дураки будем!

— Ишь ты, как вывел! — удивился Медведь.

Вдруг видят: сидят под кустом двое детей, уснули. Медведь спрашивает:

— Это твои, что ли?

— Не знаю, — говорит Иванушка, — надо их спросить. Мои — есть хотели.

Разбудили детей, спрашивают:

— Хотите есть?

Те кричат:

— Давно хотим!

— Ну, — сказал Иванушка, — значит, это и есть мои! Теперь я поведу их в деревню, а ты, дядя, принеси, пожалуйста, дверь, а то самому мне некогда, мне еще надобно похлебку варить!

— Уж ладно! — сказал Медведь.— Принесу!

Идет Иванушка сзади детей, смотрит за ними в землю, как ему приказано, а сам поет:

Пришел в избу, а уж хозяева из города воротились, видят: посреди избы кадушка стоит, доверху водой налита, картошкой насыпана да мукой, детей нет, дверь тоже пропала, — сели они на лавку и плачут горько.

— О чем плачете? — спросил их Иванушка.

Тут увидали они детей, обрадовались, обнимают их, а Иванушку спрашивают, показывая на его стряпню в кадке:

— Это чего ты наделал?

— Похлебку!

— Да разве так надо?

— А я почему знаю — как?

— А дверь куда девалась?

— Сейчас ее принесут, — вот она!

Выглянули хозяева в окно, а по улице идет Медведь, дверь тащит, народ от него во все стороны бежит, на крыши лезут, на деревья; собаки испугались — завязли, со страху, в плетнях, под воротами; только один рыжий петух храбро стоит среди улицы и кричит на Медведя:

— Кину в реку-у!..