2018-02-18 Известные люди — о школе и о домашнем обучении
Известные люди – о школе.
«Главная фигура в образовании сегодня — православный военрук», — Евгений Ямбург
«У нас теперь все враги, а при должной обработке очень быстро и дети, и взрослые становятся палачами. И если мы нагнетаем военный, религиозный, межнациональный психоз во вне, это все возвращается».
Евгений Ямбург — доктор педагогических наук, заслуженный учитель РФ, разработчик модели адаптивной школы, директор московского Центра образования №109, известного как «школа Ямбурга».
Главный посыл «школы Ямбурга»: не ребенок приспосабливается к учебному заведению, а школа адаптируется под потребности и способности ученика. Идея эта не новая, но методика Ямбурга отличается особой гибкостью. В школе есть собственный театр, конюшня, флотилия с двумя пароходами, мастерская ремесел, кафе, парикмахерская. На стенах в коридорах висят не официальные портреты, а дружеские шаржи на учителей, а сам директор активно участвует в жизни школы.
В Екатеринбурге Евгений Ямбург высказался о причинах эпидемии насилия в российских школах, о том, почему педагогика важнее экономики, и о странных образовательных инициативах. DK.RU собрал главное из высказываний педагога.
«Великолепный отец, но отправил на смерть миллионы»
— Я как-то читал дневник коменданта Освенцима Рудольфа Хесса. Дело было в Нюрнберге. Его должны были повесить, и он об этом знал. Перед смертью не врут. И для меня этот дневник очень страшен. Несколько важных фактов биографии Хесса. Со своей будущей женой он познакомился в 1919 г. в организации «Перелетные птицы», которую создал немецкий педагог Винекен (в 1926 г. члены организации затем составили основу «Гитлерюгенда» — прим. Ред.). После Первой мировой войны молодые люди развращенной жизни города с публичными домами и наркотиками предпочитали здоровую жизнь в деревне. Они путешествовали автостопом, разжигали костры, пекли картошку, пели народные песни. Прям, как наши пионеры. На дворе был 1918-1919 гг., никакого фашизма еще не было.
И вот он пишет в своем дневнике: «Пусть весь мир видит во мне кровавую бестию, но он никогда не поймет, что я был нравственным человеком». Он не врет. Он пишет, что никогда не изменял своей жене, вместе они вырастили пятерых детей. Когда я в 1968 г. был в Освенциме, там все еще было цело. Был домик коменданта, он воспитывал детей трудом — у каждого была своя грядка. Великолепный отец, прекрасный муж, но отправил сотни тысяч, даже миллионы, на тот свет. Я стал изучать сталинских палачей — такие же ребята. Абсолютно нормальные. Как это совместимо?
Так происходит, потому что у нас каша в голове. У нас даже в словарях слова «мораль» и «нравственность» написаны через запятую. Да, они были нравственны, но моральны ли? Нравственность — это форма адаптации к социуму. Грубо говоря, не ходишь голый, не оскорбляешь своих женщин. А мораль — в глубине, а в глубине морали — идеология.
Ни один немецкий офицер никогда бы не снял штаны и не стал бы мочиться при немецкой женщине. Но поскольку фашисткая идеология выносила за скобки евреек, славянок, цыганок, на них мораль не распространялась. Поэтому вполне совместимо расстреливать в затылок, умывать руки, а потом вести сына в театр и быть прекрасным отцом.
«Пропаганда взвинчена до предела»
У нас сейчас пропаганда взвинчена до предела. А <как показывает история> при должной обработке очень быстро и дети, и взрослые становятся палачами. Мы во всем не знаем меры. И если мы нагнетаем военный, религиозный, межнациональный психоз во вне (у нас теперь все — враги), это все оборачивается обратно. Вот наше исследование в детском саду: впервые за три года у детей младше четырех лет — страх войны. Вы думаете, это проходит бесследно для психики?
Невротизм возрастает и преобразуется в очень тяжелые вещи. У нас сегодня, по данным Союза педиатров, здоровых детей всего 12,5%. Онкологических больных становится больше каждый год на пять тысяч. Задержки в развитии. Но на первом месте психоневротические заболевания. И дело не в том, что «из Америки занесло» или «через интернет надуло» — это все глупости. Чего же мы удивляемся, что у нас убийства, самоубийства, избиения? Ничего удивительного. Надо понимать, что у родителей-невротиков — дети-невротики. У родителей-психотиков — дети-психотики. Давайте посмотрим на себя в зеркало — а кто сегодня не невротик?
Включите вечером популярные телешоу — увидите драки, истерики и взаимные оскорбления. Плюс грязное белье, которое ведущие рассматривают под микроскопом. А школа стоит не на Луне: дети атмосферу всеобщего невроза впитывают мгновенно. Современному обществу нужна длительная педагогическая терапия. Нужно принять как факт, что виноваты сегодня все и перед всеми. Прежде всего, взрослые перед детьми.
Все это выливается в агрессию, которую я разбираю практически каждый день. Это те случаи, которые мне прилетают, как специалисту.
Например, в Пензе учительница заклеила рот первоклассницы скотчем. И это проблема, психологическая травма. Учительницу, скорее всего, не посадят, будет условный срок. Но она потеряет профессию. Начинаю разбираться. Выясняется, что у ребенка СДВГ — синдром дефицита внимания и гиперактивности. Интеллект — в норме, но, если говорить по-простому, у ребенка шило в одном месте. И к такому ребенку нужен особый подход. Как раз на стыке педагогики и медицины, где мы сегодня и работаем. Но это мы — «Школа Ямбурга». А кто учил работать с такими детьми ту самую учительницу? Да никто. А научить надо. Тогда не будет ни скотча, ни заклеенных ртов.
«Будут казаки с шашками»
Я все время думаю про 90-е, которые сейчас называют «лихими». Жрать было нечего, зарплату не платили, но мы были свободными и глаза у нас горели. Я это время не переоцениваю, но сегодня все более-менее прилично, а глаза потухли, трусость огромная в принятии своих решений. И какая же каша в головах!
Главная фигура в образовании у нас сегодня — православный военрук. Я по всей стране мотаюсь, и в этом году в Пензе увидел казачий информационно-технологический лицей. Не сразу понял, что это за история. Ребятишки с казачьими шашками. В Пензе никогда не было казаков, но дело в том, что губернатор помешан на казаках и дал команду: будут казаки с шашками. Но дети не идут. Тогда директор открыл специальность «информационная безопасность»: ребята без работы не останутся.
Я залез в программу и не знал, плакать мне или смеяться. Написано, что цель этого лицея — создание казачьих дружин для очистки интернета от крамолы. Так ты либо трусы надень, либо крест сними. Невозможно это совмещать. Шашки на всякий случай они носят, но больше с гаджетами. Опять конспирология и крамола. Это же извращение!
Так чего мы удивляемся, что при такой тревожности в головах у взрослых очень сложно сохранить то, что называется морально-психологическим климатом.
«Не верю в высокую культуру, когда воняет из сортира»
Знаете, я чем горжусь? Я полмира с лекциями объездил. В Англии меня пригласили в исторический музей города Йорка. У нас в музеях что? Пулеметы, знамена, пушки. А там подвели меня к стенду «История унитазов Англии», из которого я с ужасом узнал, что наше деревянное «очко» в Англии было в 12 веке, а в 13 веке появились фарфоровые вазы. Передо мной стояла пожилая пара, и мадам говорит мужу: «Я не понимаю, как этим пользовались в 12 веке!». Я думаю: «Сволочь, приезжай ко мне на дачу, я тебе покажу, как в 20 веке пользоваться».
Разозлился и решил, что буду с этим бороться. У меня вышла книга за границей, заплатили долларами, жене наврал, что без гонорара. И построил в школе первый европейский туалет для девочек. Потом пришли мужики: «Мы тоже хотим!». Так вы же заплюете? — «Нет». И кто бы ко мне не приезжал, первым делом я веду в туалет и объясняю: не верю в высокую культуру, когда воняет из сортира.
Я, конечно, нарвался. Куда бы я ни приезжал, первым делом меня ведут в туалеты и показывают, что там чисто. Это мой главный вклад в культуру, а не книги.
«Заласкали и удивляетесь самоубийствам»
Я пишу в новой книге о том, что детям нужно рассказывать о смерти. У меня была ситуация, что второклассник перебегал Ленинский проспект и погиб. Родители попросили подвезти гроб к школе, чтобы товарищи могли с ним попрощаться. Я попал в очень серьезную проблематику. Понял, кто-то скажет: нечего надрывать психику детям.
Но у меня большой личный опыт. Мама учительница. Папа был простым рабочим, рано умер. Я не помню подробностей, мне было шесть лет, но у меня осталось уважение к отцу, которого провожал весь завод. Я дал команду: если кто-то считает, что это не нужно, детей в этот день в школу не приводит. А если считает, что у людей, даже маленьких, должен быть опыт, возможность попрощаться с товарищем и положить цветок, пусть приходят.
Это было 10 лет назад, и 80% родителей детей привели. Сегодня таких, наверное, было бы 30-40%. Потому что заласкали. Везде же слоганы — «Живи на яркой стороне». А потом возникают самоубийства. У детей ощущение, что это как в игре-стрелялке.
У меня одна дуреха два года назад была с попыткой самоубийства. Мальчик от нее ушел. Она еще не знает, что мальчики, как автобусы, — один ушел, другой пришел. После она в качестве волонтера стала работать в больнице с тяжелобольными детьми. Очень важно перемешивать больных и здоровых. Когда она увидела, как эти девчонки борются за жизнь, как они учатся, поняла, что ее собственные проблемы — такая ерунда. Все становится на свои места.
Когда мы разрабатывали обучение для тяжелобольных детей и с академиком Румянцевым ходили по палатам в 1986 г., мы видели, как онкобольные дети играют шлангами от капельниц и обсуждают, кто раньше умрет. Застрелиться можно было!
Но прошли годы, и сегодня в клиниках по нашим методикам работают десятки тысяч учителей и детей. Вы не поверите: даже паллиативные дети участвуют в олимпиадах и хотят это делать. И мы учим их, хотя им месяца три осталось. Мне говорят: это благородно. Да пошли вы к черту! Неизвестно, кто кому больше нужен — здоровый больному или больной здоровому.
«Педагогика важнее экономики»
Если говорить о целях воспитания, то это расширение внутренних степеней свободы человека. В этом смысле я глубоко убежден, что педагогика важнее экономики. Я это берусь доказать везде. Объясняю, почему. 20 век был омерзительно тяжелым и одним из самых кровавых в истории человечества — Холокост, Гулаг, но 21-й будет еще тяжелее. Будущие войны будут за воду, а не за энергоносители. Мир напрягается до предела.
Распутать все те узлы, которые мы оставим, смогут только люди, внутренне свободные. Раб эти сложные проблемы решить не сможет — он боится ответственности и только берет под козырек. Но не надо путать свободу и вольности. Вольность — это вольному — воля, пьяному — рай. Иван Грозный был вольный человек, охранник в магазине — вольный человек: «что хочу, то ворочу». А свобода всегда сочетается с ответственностью, умением слышать друг друга и находить компромиссы.
«Переборщили с комфортом»
Я все время сравниваю системы образования разных стран. Посмотрел шведскую систему образования. Переборщили они с комфортом. Разговаривал с нашими учительницами, которые вышли замуж за шведов и там преподают. Они говорят: «Возьмем музыку. Это гаммы, рука болит — тяжело. Иностранцев можно заставлять заниматься, а шведов не тронь — нужно, чтобы все было комфортно, чтоб всех любили и психологически не надрывали».
Или в Германии сидел я на уроке математики и про себя смеялся: учительница путала признаки и свойства параллелограмма. Я потом спрашиваю: ты почему путаешь? А она: «Да ладно, оно им надо?». Никого не расстраивает. Это тоже крайность.
В больших школах есть своя опасность (не видишь конкретного ребенка в общей массе детей), а в частной школе другое — ты становишься полностью сферой услуг. Родители платят бабки, ты от них зависишь. Начинаешь смотреть — стоят «четверки» и «пятерки», а я бы ему и «два» не поставил. А все ради того, чтобы <ребенку и родителям> было спокойно, комфортно.
Я не пессимист. Я глубоко убежден, что учитель с постной рожей вообще не имеет права работать. И я не хочу, чтобы наши люди жили в дыре, но комфорт демотивирует. Как пелось в фильме Ролана Быкова: «Это очень хорошо, что пока нам плохо». Это держит нас в тонусе.
Текст написан по итогам лекции Евгения Ямбурга в Ельцин Центре
http://ekb.dk.ru/news/glavnaya-figura-v-obrazovani...
Джон Перри Барлоу.
Будущее за гибкостью и быстрой реализацией, иными словами — за небольшими структурами, построенными на сотрудничестве. Крупные размеры означают смерть. Все эти перемены будут социально, духовно и политически разрушительными. Мы вступаем во времена, где наибольшую выгоду получает тот, кто приемлет хаос как возможность действия и кто в действительность наслаждается путаницей. Этих людей будут бить аятоллы, телеевангелисты, неокоммунисты, неофашисты, члены союзов, традиционные либералы и националисты всех мастей. Будет пролита кровь и утеряны традиции. Сильные мира сего падут и подымутся несчастные. В общем, это потрясающий момент для того, чтобы жить».
Джон Барлоу, основатель и вице-председатель Фонда электронных рубежей «Конец культуры контроля»
Феликс Эдуард Жустин Эмиль Борель.
«В задачах по элементарной геометрии приходится пользоваться очень остроумными, подчас тонкими приемами, и тот, кто в своей молодости вкусил их прелесть, никогда их не забудет. Но сладость этих воспоминаний отнюдь не должна заслонять от нас того факта, что потраченная при этом работа столь же бесплодна, как и сложение 125 равных слагаемых».
Эмиль Борель, французский математик
Арнольд Джозеф Тойнби.
«Поскольку поток информации, поступающей в распоряжение западного экзаменатора для его непрекращающейся интеллектуальной войны с учеником, нарастает в геометрической прогрессии, экзамены на Западе превратились в кошмар, который можно сравнить с кошмаром средневековых допросов инквизиции. Однако самый худший из ожидающих нас экзаменов — это посмертный экзамен: ибо даже отличник, похвально прошедший все испытания, которые обрушила на него альма-матер, выходит в жизнь не с тем, чтобы применять свои знания в практических делах, но с тем, чтобы продолжать их накапливать и в конце концов унести их в могилу».
Гуго Дионисий Штейнгауз, математик, педагог
«В математике несравненно явственней, чем в других дисциплинах, ощущается, насколько растянуто шествие всего человечества. Среди наших современников есть люди, чьи познания в математике относятся к эпохе более древней, чем египетские пирамиды, и они составляют значительное большинство. Математические познания незначительной части людей дошли до эпохи средневековья, а уровня математики XVIII века не достигает и один на тысячу… Но расстояние между теми, кто идет в авангарде, и необозримой массой путников все возрастает, процессия растягивается, и идущие впереди отдаляются все более и более. Они скрываются из виду, их мало кто знает, о них рассказывают удивительнейшие истории. Находятся и такие, кто просто не верит в их существование».
Питер Мортимор, директор педагогического института Лондонского университета
«…Кризисные школы не просто доходят до ситуации, когда их учащиеся имеют меньший прогресс,…но и могут давать даже негативные эффекты. Другими словами: «ученики достигли бы большего, если бы они просто сидели дома, вместо того, чтобы ходить в школу».
Анатолий Аркадьевич Пинский.
«… Определяется, какое «сырье» (дети, их способности, исходные знания, память и проч.) поступает «на входе» в педагогический конвейер. Далее задаются требования к готовой продукции «на выходе», определяются те действия, операции, которые необходимо совершить для того, чтобы получить требуемый продукт. Затем совершенно логично утверждается, что для более эффективного и профессионального совершения этих разных операций нужны разные специалисты: один более квалифицированно сформирует знания по химии, а другой — по математике, третий будет «освобожденным воспитателем». Определяется необходимый объем операций над материалом, раскладывается по шкалам малых и больших производственных циклов (от расписания учебной недели до учебного плана на 10—12 лет обучения), задается система текущего и итогового контроля, и т.п., — педконвейер запущен. Генри Форд был в таких случаях очень рад.
Что ж, альтернатива ясна — либо школа успеет поторопиться сама, либо ее так поторопят, что она уже никуда не успеет. Дискуссии по более мелким проблемам, как сказал бы Тоффлер, напоминают споры пассажиров о том, какое кресло кому занять на палубе тонущего «Титаника».
Клаус Клемм, профессор педагогики в университете г. Эссен
«Школьная история, грубо говоря, это история постоянной экспансии институционализированного образования на жизненное пространство ученика. Носителем этого воспитания преимущественно выступало государство, школа направлялась «рукой государства».
Ньютон Лерой «Ньют» Гингрич, политический деятель США,
в прошлом – преподаватель колледжа
«Что скажет наш выпускник, оглядываясь через 30 лет на годы своего учения? Скажет ли он о своих преподавателях: Они дали мне умения, позволившие мне выжить в мире непрерывных, радикальных перемен – или он скажет с упреком: Мне преподавали мудрость прошедших веков, но не заботились о том, чтобы подготовить меня к встрече с будущим».
Георг Михаэль Кершенштейнер, известный немецкий педагог
«Грозная опасность школы – многопредметность. Каждая реформа учебных планов школы приводила к включению в обязательный состав обучения нового предмета. Аналогично и программы отдельных предметов обнаруживают явную и упорную тенденцию к непрерывному разбуханию. Сумма знаний, якобы подлежащая внедрению в головы учеников, непрерывно растет и дифференцируется. Из этого положения не выйдешь простым увеличением числа учебных часов и учебных лет. Противоречия, возникшие по этой проблеме внутри старой школы, кажутся безысходными. Школа должна найти в себе мужество ограничиться минимумом общеобразовательного материала, и только тогда на деле будет развиваться самостоятельность и самоопределение ученика».
Элвин Тоффлер.
«В начале 19 века в Англии первые владельцы шахт, заводов и фабрик обнаружили, что «людей, у которых подростковый период прошел в занятиях сельскохозяйственным трудом или каким-либо ремеслом, почти невозможно превратить в полезные производству рабочие руки» (запись 1835 г.). Массовое обучение, построенное по фабричной модели, возникло как раз в связи с массовой индустриализацией стран Второй волны.
Основы чтения, письма, арифметики, немного истории и других предметов, — все это составляло «явный учебный план». Однако под ним находился «скрытый учебный план» (hidden curriculum), много более основательный. Он состоял и все еще состоит в большинстве индустриальных стран из трех «курсов» — это обучение: 1) пунктуальности, 2) послушанию и 3) навыкам механической однообразной работы. Производство требовало людей, во-первых, с проворными руками; во-вторых, безоговорочно и точно выполняющих распоряжения начальства; в-третьих, готовых работать до изнеможения на машинах или в конторах, выполняя скучные и однообразные операции.
Всюду, куда приходила волна индустриализации, детей начинали отводить в школу во все более раннем возрасте, учебный год становился все длиннее, число лет принудительной школьной учебы возрастает. Школы Второй волны подвергали механической обработке одно поколение молодых людей за другим, готовя из них податливую рабсилу.
Сама идея собирания массы школьников (сырья), для воздействия на них учителей (рабочих) в централизованно устроенных школах (заводах) была порождением индустриального гения».
Мария Склодовская-Кюри.
«Я думаю, что детей лучше топить, чем заключать в современные школы».
Сегодня это утверждение выглядит чересчур резким, однако вокруг школьного образования возникает всё больше вопросов.
Джордж Бернард Шоу. Известные люди – о школе.
«Из всего, что предназначается на земле для людей невинных, самое ужасное – это школа. Начать с того, что школа – это тюрьма. Однако в некоторых отношениях она еще более жестока, чем тюрьма. В тюрьме, например, вас не заставят читать книжки, написанные тюремщиками и их начальниками… Даже в те часы, когда ты убегал из этого стойла, из-под надзора тюремщика, ты не переставал терзать себя, склоняясь над ненавистными школьными учебниками, вместо того, чтобы отважиться жить».
Джон Холт. Известные люди — о домашнем обучении
«Лидеры – это не те, кого окружают огромные толпы людей. Лидеры – это те, кто идет собственным путем, не заботясь о том, следует ли кто-нибудь за ними. «Лидерскими качествами» являются не те характеристики, которые позволяют привлечь последователей, а те качества, которые, наоборот, позволяют обойтись без последователей. Как минимум, они включают храбрость, выносливость, терпение, юмор, гибкость, изобретательность, упорство, прекрасное понимание действительности и способность сохранять трезвость и ясность ума, даже тогда, когда дела идут из ряда вон плохо. Подлинные лидеры превращают других не в последователей, а в новых лидеров». – Джон Холт – защитник прав детей и автор множества книг, которые стали классикой в сфере домашнего образования.
Холт – американский педагог, реформатор и критик школьной системы образования, разработчик альтернативных методик обучения, «отец» анскулинга и идеолог хоумскулинга. В книгах педагога раскрывается тема о недостатках школьной системы и о познавательном процессе в ходе обучения.
Дэвид О. Маккей. Известные люди — о домашнем обучении
«Дом – это самое главное место для изучения уроков жизни: правды, чести, достоинства, самоконтроля, ценности образования, честной работы, а также того, что жизнь – это дар и она имеет цель. Ничто не может заменить дом в воспитании и обучении детей, и ни один успех не может компенсировать неудачу дома». – Дэвид О. Маккей – талантливый и преданный британский педагог, который придавал особое значение образованию девочек тогда, когда это никем не обсуждалось.
Иван Иллич. Известные люди — о школе
«Школа – это рекламное агентство, которое заставляет вас поверить в то, что вы нуждается в том обществе, которое существует сейчас». – Иван Иллич – известный австрийский мыслитель и социальный критик.
Иллич в своих многочисленных книгах критиковал индустриальное общество, а также предупреждал об опасности узурпации человеческих ценностей и знания различными экспертами и специалистами. Работы Иллича освещали тему потребительского общества, перехода от удовлетворения базовых потребностей к следованию навязанным образцам.
Платон. Известные люди — о домашнем обучении
«Знание, которое приобретено по принуждению, не задерживается в уме. Поэтому не используйте принуждение, а позволяйте обучению в раннем возрасте быть своего рода развлечением: так вы сможете обнаружить естественную склонность ребенка». – Платон – древнегреческий философ, который являлся учеником Сократа.
Платон был основателем школы в Афинах. Он развил основные тенденции философии: учение о бессмертии души, о должном воспитании философа и о противопоставлении божественной и человеческой мудрости. Созданная им философская школа была единственной, которая просуществовала до конца античности.
Агата Кристи. Известные люди — о школе
«Я полагаю именно потому, что практически все дети в наше время посещают школу и получают все готовеньким, они становятся неспособными родить свои собственные идеи». – Агата Кристи – всемирно известная британская писательница, автор детективных романов и пьес.
Кристи – это писательница, чьи книги являются самыми читаемыми во всем мире. Наследие автора включает в себя более чем два миллиарда копий, разошедшихся по миру на ста с лишним языках. Агата Кристи была награждена орденом Британской империи 2 степени.
Джеймс Битти. Известные люди — о домашнем обучении
«Цель образования должна состоять в том, чтобы учить нас скорее, как думать, чем что думать, скорее в том, чтобы развивать наш ум, чтобы мы могли размышлять сами, чем загружать память мыслями других людей». – Джеймс Битти шотландский поэт, философ и моралист, который оказал определенное влияние на поэзию Роберта Бернса.
Ноам Хомский. Известные люди — о школе
«Образование – это система навязанного невежества». — Ноам Хомский – всемирно известный политический деятель, профессор лингвистики в Массачусетском технологическом университете, писатель.
Хомский является автором множества книг и статей, которые посвящены политической и экономической жизни в современном мире, лингвистике и международным отношениям. Он также выступает создателем системы грамматического описания, которая известна как порождающая (генеративная) грамматика.
Махатма Ганди. Известные люди — о домашнем обучении
«Не существует школы, равной родному дому, а также учителя, равного добродетельному родителю». – Махатма Ганди – один из идеологов и руководителей движения за независимость Индии от Великобритании.
Философия ненасилия Ганди оказала большое влияние на движения сторонников мирных перемен. Он осуждал любое насилие и классовую борьбу, проповедуя разрешение социальных конфликтов посредством арбитража. Его заслугой и источником огромной популярности в народе стало вовлечение им масс в национально-освободительное движение, за что Ганди был прозван Махатмой – «Великой душой».
Роджер Льюин. Известные люди — о школе
«Слишком часто мы даем детям ответы для запоминания, а не вопросы для решения». – Роджер Льюин — британский автор книг по научной тематике.
Льюин является известным научным писателем, который выиграл приз королевского общества за свои работы.
Лев Николаевич Толстой. Известные люди — о школе.
«Образовательное влияние современной школы совершенно незначительно. Везде, где люди сметливы и образованны, они черпают это не из школы, а из жизни, из семейного уклада, в кафе и театрах, на пристанях и в музеях, в мастерских и книжных лавках. Образование идет мимо школы, а школа со своими начетническими псевдонаучными курсами идет мимо жизни. Народ получает свое образование не благодаря школе, а вопреки ей».