Значение произведений В.А. Жуковского для нравственного и эстетического воспитания детей дошкольного возраста
статья по развитию речи (средняя группа) на тему

Введение

      Поэт Василий Андреевич  Жуковский (1783 – 1852 гг.) является крупнейшим представителем романтизма. Тонкий лирик, блестящий мастер увлекательных, напряженных сюжетов, он умел передать малейшие движения зыбкой души, оттенки красок, владел богатствами русского языка и звуковой инструментовкой стиха. В то же время своей поэзией он звал в мир грез и минувших эпох, полных таинственных событий и причудливых легенд. Наряду с лирикой важнейшее место в его творчестве занимают остросюжетные баллады. Большим успехом пользуются его вольные переводы и переложения выдающихся западноевропейских поэтов.

        Всю свою сознательную жизнь выдающийся поэт занимался воспитанием и обучением детей, поэтому любил, понимал и знал их. В 1817 году он был приглашен в царскую семью, где преподавал русский язык детям, воспитывал наследника престола, будущего царя Александра II. Занимаясь педагогической деятельностью в течение многих лет, поэт внимательно изучал педагогические теории, периодически представлял докладные записки о принципах воспитания, составлял планы и программы для занятий.

        Будучи тесно связанным с детьми и занимаясь их воспитанием, В.А. Жуковский не мог не задуматься над вопросами детской литературы. В целом он отрицательно оценивал современную ему детскую литературу, выделяя из нее только некоторые явления.

        Большое внимание обращал Жуковский на содержание книг для детского чтения и считал, что они должны заставлять ребенка думать. «Пусть лучше ребенок немного не поймет, чем давать ему все пережеванным. Говоря с ребенком, надо не все ему сказывать и объяснять, иначе ум его сделается ленивым», - писал он. Язык детских книг, считал он, должен быть простым, ясным и понятным, но немногословным, «надобно найти середину между сухостью и болтовней». Особенно осуждал тех писателей и педагогов, которые приседают, заискивают перед детьми. Язык детской книги должен быть естественным, литературным.

        Детская книга, по мнению Жуковского, должна оказывать влияние на нравственное воспитание, возбуждать душевные силы, развивать фантазию, для чего он рекомендовал сказки. - «Я полагаю, - писал он, - что сказка для детей должна быть чисто сказкою, без всякой другой цели, кроме приятного, непорочного занятия фантазии…».

       Литература должна вызывать положительные эмоции, оставлять в душе светлые чувства. «Надобно, чтобы в детской сказке… все было нравственно чисто, чтобы она своими сценами представляла воображению одни светлые образы, чтобы эти образы никакого дурного, ненравственного впечатления после себя не оставляли». Литературное произведение должно воздействовать не столько на рассудок, сколько на чувства. Для этого оно должно быть художественно ярким, пропитано чувствами и эмоциями.

       Литература для детей, по словам Жуковского, должна быть «занятием чисто приятным и образовательным, и ее польза будет в ее привлекательности, а не в тех нравственных правилах, которые только останутся в памяти, но редко доходят до сердца».  Иначе говоря, только      по-настоящему художественное произведение может воспитывать.

Биография В.А. Жуковского

         Русский поэт, переводчик, критик и педагог Жуковский                        Василий Андреевич родился 29 января (7 февраля по старому стилю)         1783 года в селе Мишенское Тульской губернии. Его отцом был помещик Афанасий Иванович Бунин, а матерью – пленная турчанка Сальха. Для соблюдения формальных приличий, мальчика, по просьбе его отца, усыновил живший в имении Буниных обедневший родственник Андрей Григорьевич Жуковский. Поэт еще ребенком был фиктивно зачислен в Астраханский гусарский полк, где и получил дворянский титул после присвоения ему в шестилетнем возрасте звания прапорщика.

        В 1792 году Василия отдают в Главное народное училище, затем он учится в Благородном пансионе Московского университета, который и заканчивает в 1800 году с серебряной медалью.

        В 1802 году Жуковский получает место в Главной соляной конторе, однако очень скоро понимает, что такая работа не для него. Жуковский уходит в отставку и возвращается в Мишенское, где живет до 1807 года, занимаясь переводами, самообразованием, литературной деятельностью.

        В том же 1802 году к поэту приходит первая громкая известность: в престижном журнале «Вестник Европы» опубликована переведенная и переработанная Жуковским элегия Т. Грея «Сельское кладбище». Критики и публика отмечают особенности дарования начинающего литератора – утонченную лиричность, богатство поэтических образов, изысканность ритмического рисунка, мелодичность стиха. По приглашению издателя Карамзина – тогдашнего издателя «Вестника Европы», - Жуковский начинает сотрудничество с журналом.

       В 1804 году увидел свет первый из шести томов переведенного с французского «Дон Кихота» Сервантеса. В 1808-1812 гг. поэт занят созданием баллад («Светлана», «Людмила», «Леонора» и др.), которые станут основой для возникновения нового направления в русской литературе – романтизма.

        Во время войны с Наполеоном Жуковский участвовал в Бородинской битве и служил в походной типографии, однако вскоре заболел тифом и в 1813 году был вынужден выйти в отставку. Широкую известность поэту принесло опубликованное в ноябре 1812 года стихотворение «Певец во стане русских воинов», а также другие патриотические сочинения. На Жуковского обратило внимание императорское семейство, ему присваивают чин штабс-капитана, вручают боевой орден Святой Анны II степени, и приглашают ко двору.

        В эти же годы получает развитие трагическая любовь поэта к своей сводной племяннице Марии Протасовой, прошедшая сквозь всю его жизнь и получившая воплощение во многих его произведениях.

        Василий Жуковский приезжает в Петербург и служит при дворе «чтецом» при императрице и в то же время активно участвует в культурной жизни столицы. В 1815 году он впервые встречается с лицеистом Пушкиным, дружба поэтов продолжается вплоть до трагической дуэли 1837 года. С 1815 года Жуковский является бессменным секретарем литературного общества «Арзамас».

        В 1818 году выходит собрание сочинений Василия Андреевича в трех томах, в том же году поэта принимают в члены Российской Академии наук. В 1819 году создано поэтическое переложение «Слова о полку Игореве», годом позже, во время первого заграничного путешествия, происходит встреча Жуковского с Гете.

      С начала 1830-х годов Жуковский почти полностью отдается работе над переводами. Среди переводимых авторов – античные Овидий, Вергилий, а также европейцы Гете, Байрон, Шиллер, В. Скотт, и другие. В этот период поэт также участвует в создании гимна «Боже, царя храни», а также либретто оперы «Иван Сусанин» М. И. Глинки.

        С 1825 по 1841 года Василий Жуковский состоит наставником при цесаревиче Александре Николаевиче. Влияние, которое поэт оказал на своего воспитанника, оказалось благотворным: царствование Александра II сыграло важную роль в истории России.

        Благодаря своей близости ко двору, Василий Андреевич периодически становился заступником многих известных деятелей, попавших в немилость к властям, в числе которых ссыльные Е. А. Баратынский и Ф. Н. Глинка, декабристы, А. И. Герцен, участвовал в судьбах А. В. Кольцова,                     М. Ю. Лермонтова, в освобождении из крепостной неволи Т. Г. Шевченко и так далее.

        В ноябре 1836 года именно Жуковский предотвратил первый поединок Пушкина с Дантесом, а после трагической дуэли в 1837 году он стал душеприказчиком умирающего поэта. После смерти Пушкина Василий Жуковский принял на себя заботы о его рукописном наследии и осиротевшей семье.

        В 1841 году Жуковский становится академиком Петербургской Академии наук, а также тайным советником императора. В том же году в связи с совершеннолетием наследника он завершает службу при дворе и уезжает в Германию, где 21 мая  венчается с 19-летней Елизаветой Рейтерн, дочерью своего друга-художника. В 1842 году у четы рождается дочь Александра, а в 1845 году – сын Павел. Основными трудами последних лет стали перевод «Одиссеи» Гомера и переложение со славянского «Нового завета». Поэт умер в Баден-Бадене 12 (24) апреля 1852 года. Позже его прах был перевезен в Петербург.

Произведения В.А. Жуковского для детей.

Значение произведений поэта для нравственного и

эстетического воспитания детей дошкольного возраста.

         Еще в молодости увлекшись литературой сентиментализма и предромантизма, Жуковский оставался верен ей до конца. Жизнь идеальной души, тайны природы, опоэтизированная история — основные темы его творчества.

        Первым среди русских поэтов Жуковский начал употреблять слова в необычном, отличном от словаря, значении, переставлять их в непривычном порядке, добиваясь, чтобы читатель воспринимал впечатление раньше точного смысла:

Зелень нивы, рощи лепет,

В небе жаворонка трепет,

Тёплый дождь, сверканье вод, —

Вас назвавши, что прибавить?

Чем иным тебя прославить,

Жизнь души, весны приход?

(«Приход весны», 1831)

        У Жуковского мало оригинальных произведений; большая часть — это переводы и переложения произведений, чем-то затронувших его воображение. Переводя, Жуковский не слишком заботился о точности деталей, главным для него было выразить художественное совершенство оригинала, поэтому его переводы стали значительными событиями в русской литературе.

        Особенно известны в детском чтении баллады Жуковского, восходящие к поэзии немецкого романтизма: «Людмила», «Светлана», «Ивиковы журавли», «Кубок», «Рыбак», «Лесной царь».

        Произведение «Лесной царь», перевод баллады И. В. Гёте, было опубликовано в 1818 году в сборнике, адресованном поэтом Великой княгине Александре Федоровне, будущей императрице. Молодая немка изучала русский язык, и Жуковский использовал перевод в учебных целях. К тому же баллада Гёте, имевшая несколько музыкальных версий, была одним из ее любимых немецких романсов.

       Фольклорной основой баллады является северное поверье об эльфах, похищающих детей для увеличения своего народа. Гёте написал балладу под впечатлением ночной скачки с семилетним мальчиком, сыном дружившей с ним женщины. Жуковский — под впечатлением смерти сына-малютки в семье друзей. Гёте выразил собственный страх за ребенка. Жуковский хотел, чтобы его «Лесной царь» послужил утешением родителям.

        Немецкая баллада страшнее русской; Жуковский смягчил сумрачность тона, устранил возможность эротического восприятия читателем мотива любви короля эльфов к ребенку. Романтизм Гёте тяготеет к барочно-готической традиции сюжетов о похищении невинности смертью. Для русского поэта характерно сентиментально-романтическое понимание красоты и смерти. Ночной лес, Лесной царь и его дочери — все эти образы прекрасны, их череда подготавливает появление в финале образа мертвого младенца на руках отца, и этот образ производит сильнейшее эстетическое воздействие.

        Тайна лесной встречи остается тайной у обоих поэтов. У Гёте она ужасная, давящая, касается и героев, и читателя. В трактовке Жуковского это тайна прекрасной смерти, подобной сну или предельному очарованию фантазией, искусством. Недаром русский поэт накладывает на звук конского топота звуки колыбельной:

«Ко мне, мой младенец; в дуброве моей

Узнаешь прекрасных моих дочерей:

При месяце будут играть и летать;

Играя, летая, тебя усыплять».

       Поэтический мир полон разнообразного шума и движения, каждый его элемент движется по-своему, но согласованно с целым: скачет вперед конь, проносятся мимо деревья, вихрятся неясные фигуры, мелькают лица. Остановка движения в финале рождает бурю в душе читателя.

        Обе баллады вошли в круг детского чтения.

        Благодаря  романтику Жуковскому отечественная детская литература получила блестящий пример того, как может быть разрешена тема смерти, которую наши современные писатели табуируют.

       Жуковский значительно развил принятую в литературе рубежа XVIII — XIX веков традицию волшебных сказок. Самую страшную сказку — «Тюльпанное дерево» — он написал в 1845 году в Германии. Она имеет немецкое происхождение.

        В первой половине XIX века русские писатели охотно пугали взрослых читателей, осваивая в повестях, сказках и балладах эстетику ужасного. Многие из их опытов вошли в классику детского чтения (популярнее прочих у детей повести Н. В. Гоголя). Однако, чтобы попытки написать подобную сказку специально для детей увенчались успехом, детская литература должна была сделать шаг вперед в своем развитии, органически вобрав опыт фольклора и «общей» литературы.

         Дело в том, что страшное в фольклоре поддерживается мифологической основой сюжетов. При переводе сюжета в формы «общей» литературы страшный сюжет опирается на традицию барочно-готической литературы, смыкающуюся с традициями средневековых и античных авторов. Однако литература для детей, в начале своей истории более зависимая от школьных задач, не имела до XIX века традиции использования страшных сюжетов в дидактических целях. Дидактика была скорее гонительницей пугающих детей химер. Неизбежен был этап сопряжения традиций — фольклорной, общелитературной и специальной. Карамзин и Жуковский первыми опробовали варианты данного сопряжения.  

         Кроме прекрасного и страшного, Жуковский ценил и смешное — добрый юмор, мягкую иронию, и совершенно не замечал того, что есть в жизни скучно-обыденного, неэстетичного. Но выше всякого пафоса было для него «чувство доброе».

        Профессор изящной словесности (так тогда называли художественную литературу) Санкт-Петербургского университета П.А.Плетнев выводил из сочинений Жуковского главный закон жанра: «Надобно, чтоб в детской сказке все было нравственно чисто; чтобы она своими сценами представляла воображению одни светлые образы, чтобы эти образы никакого дурного, ненравственного впечатления после себя не оставляли».

        В мире баллад и сказок Жуковского всегда присутствует тайна — прекрасная или страшная; в плен этой тайны и попадает душа героя (и читателя), переживающая чувства, доселе ей незнакомые. Баллады оканчиваются почти всегда трагически — в отличие от сказок, требующих победы героя над силами зла. Поэт полагал, что сказка «должна быть чисто сказкой, без всякой другой цели, кроме приятного непорочного занятия фантазией». Он свободно переиначивал сюжеты, вносил в них элементы романтического стиля — мотивы рыцарского средневековья, русской старины, народных поверий и обычаев, однако всегда облагораживая их в соответствии с понятиями салонно-придворного этикета. Некоторые сказки-поэмы написаны редким сегодня стихотворным размером — русским гекзаметром, который несколько утяжеляет повествование, зато придает торжественность и убедительность фантастическому вымыслу: «Ундина» (1837, перевод поэмы Ф. де да Мотт-Фуке), «Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери» (1831) и др.

        В круг чтения младших детей вошли «Три пояса» — единственная сказка в прозе (1808), «Кот в сапогах» (1845, стихотворный перевод сказки Ш.Перро), «Спящая царевна» (1831), созданная по мотивам сказки братьев Гримм «Царевна-шиповник» и сказки Шарля Перро «Спящая в лесу красавица», «Сказка об Иване-царевиче и Сером волке» (1845).

        «Спящая царевна» Жуковского и пушкинская «Сказка о царе Салтане...» были написаны поэтами в творческом соревновании летом 1831 года в Царском Селе, а сюжет сказки Жуковского дает основания для сопоставления с другой пушкинской поэмой — «Сказкой о мертвой царевне и о семи богатырях». В отличие от Пушкина, стремившегося выразить народный идеал, Жуковский подчинил свою сказку духу высшего света. Герои — царь Матвей, царевна и царский сын — воплощают дворцовые каноны облика и поведения. Как и в других своих сказках, Жуковский останавливает действие ради подробных описаний, да и события передает как ожившие картины, в которых не играют особой роли ни динамичность, ни психологизм или индивидуализация героев. Конфликт ослаблен: причиной трехсотлетнего сна царевны была оплошность царя Матвея, нарушившего требование этикета: он не пригласил двенадцатую чародейку — ей не хватило золотого блюда. Так, проблемы жизни и смерти, красоты и безобразия, добра и зла, составляющие сердцевину «Сказки о мертвой царевне...», отступают перед эстетикой «придворного романтизма» в сказке «Спящая царевна». Речь повествователя и героев отличается тщательной выверенностью, хотя по своему строю и синтаксису близка народной речи.

        Богатым источником романтического вдохновения для Жуковского была древняя история, претворенная в легендах, сказаниях. Поэт переводил, эстетизируя и «очеловечивая», великие эпосы: древнерусское «Слово о полку Игореве», героико-любовные поэмы «Наль и Дамаянти» (фрагмент из древнеиндийского сказания «Махабхарата») и «Рустем и Зораб» (фрагмент из персидского эпоса — поэмы «Шахнаме» Фирдоуси). В конце жизни Жуковский занялся переводом эпической поэмы Гомера «Одиссея» и намеревался издать ее в сокращенном варианте для детей и юношества. В ходе работы над переводом он осваивал новый для себя поэтический язык с его «младенческой простотой» и «простодушием слова». Да и самого древнегреческого поэта переводчик воспринял в образе ребенка: «Во всяком другом поэте, не первобытном, а уже поэте-художнике, встречаешь с естественным его вдохновением и работу искусства. В Гомере этого искусства нет; он младенец, видевший во сне все, что есть чудного на земле и небесах, и лепечущий об этом звонким, ребяческим голосом на груди у своей кормилицы-природы» (письмо С.С.Уварову, 1847).

        Поэтический дар Жуковского, соединенный с чистейшими нравственными принципами, выявил еще одну его незаурядную способность — быть педагогом. Он был домашним учителем двух своих племянниц — Марии и Александры Протасовых. Затем учил братьев Киреевских — в будущем известных деятелей культуры. Преподавал он русский язык принцессе Шарлотте — Великой княгине Александре Федоровне, жене Великого князя Николая Павловича, будущего императора.

        Его учеником с семи лет был наследник престола, будущий император Александр II, который взойдет на престол уже после смерти своего наставника. Ради образования «царской души» Жуковский готов был пожертвовать литературным творчеством, находя, впрочем, поэзию в педагогических занятиях. «Знаю только, что детский мир — это мой мир, и что в этом мире можно действовать с наслаждением, и что в нем можно найти полное счастие». Им прочитано множество детских и учебных книг, освоены, помимо русского языка и литературы, география, история, арифметика, написаны планы занятий. «Учусь, чтобы учить, — писал Жуковский другу, поэту П. А. Вяземскому. — Привожу в порядок понятия, чтобы передать их с надлежащею ясностию. Черчу таблицы для ребенка. <...> Но жизнь моя истинно поэтическая. Могу сказать, что она получила для меня полный вес и полное достоинство с той минуты, в которую я совершенно отдал себя моему теперешнему назначению. Я принадлежу наследнику России». В основу своего «Плана учения» он положил систему образования И. Г. Песталоцци.

         Его выражение «педагогическая поэма» и ныне воспринимается как метафора всей русской педагогики.

         Многие свои произведения и переводы он включал в занятия с детьми, а уж потом, после доработки, выносил на широкий суд читателей. В журнале «Детский собеседник» (1826) были опубликованы шесть небольших сказок братьев Гримм в его переводе: «Колючая роза», «Братец и сестрица», «Милый Роланд и девица Ясный свет», «Красная Шапочка» и другие.

        Завершив главное педагогическое дело своей жизни — воспитание наследника, Жуковский вышел в отставку и в 1841 году поселился в Германии, где он наконец обзавелся семьей. Увлеченность поэзией и педагогикой не оставляет его до конца дней. Он мечтает издать книгу сказок — «больших и малых, народных, но не одних русских» — для «больших детей» (подразумевая под «большими детьми» простолюдинов). В 1847 году он пишет статью «Что такое воспитание».

        После окончания большого труда — перевода «Одиссеи» — Жуковский обратился к литературе для детей. В 1852 году он принялся за азбуку, чтобы обучить грамоте свою маленькую дочь Сашу.

       Из уроков с собственными детьми составился сборник «Стихотворения, посвященные Павлу Васильевичу и Александре Васильевне Жуковским», который вышел в год смерти автора. С помощью этих стихотворений дети усваивали русский язык, которого они не знали, живя с родителями в Германии.

        В форме миниатюры написаны стихотворения «Птичка», «Котик и козлик», «Жаворонок», «Мальчик-с-пальчик». В них определились контуры лирической поэзии для малышей. Это, прежде всего, масштаб изображения действительности, равный «мальчику-с-пальчик». Простодушно умиляется поэт ребенку, чей портрет будто заключен в медальоне:

Жил маленький мальчик:

Был ростом он с пальчик.

Лицом был красавчик;

Как искры глазёнки.

Как пух волосёнки...

           Поэт устранил из остросюжетной сказки Шарля Перро все страшное — людоеда и его жену, опасности и избавление. Его привлекли в герое не находчивость и смелость, а совсем другое, чего не было вовсе в оригинале, — жизнь чудесного малютки «меж цветочков», как она видится ребенку или влюбленному в детство поэту. Картина полна прелестных сказочных подробностей:

Проворную пчёлку

В свою одноколку

Из лёгкой скорлупки

Потом запрягал он,

И с пчёлкой летал он...

        Художественная отделка стихотворения «Мальчик-с-пальчик» отличается особенной тщательностью. Двустопный амфибрахий придает стихам воздушную легкость, напевность. Переливы звуков создают своеобразный музыкальный аккомпанемент. Картина словно оживает, готовая вот-вот исчезнуть. Даже то, что стихотворение является отрывком из сказки, служит усилению впечатления.

        Стихотворение «Котик и козлик» также представляется нарочитым фрагментом, напоминающим пушкинские строки из пролога к «Руслану и Людмиле» или из описаний в «Сказке о царе Салтане...»:

Там котик усатый

По садику бродит,

А козлик рогатый

За котиком ходит...

       «Там чудеса...» — говорил Пушкин о мире волшебной сказки. «Там», в раннем детстве, все чудесно, как в сказке, — откликался спустя десятилетия Жуковский. В «Котике и козлике» автор использовал слова в их точном значении, совсем отказавшись от подтекста. «Наивные» эпитеты, выделяющие единственную деталь (котик усатый, козлик рогатый), уменьшительно-ласкательные суффиксы, а также легко встающее перед глазами действие (бродит, ходит) — вот несложные приемы, с помощью которых создана образная картина, близкая к восприятию ребенка.

        Стихотворение «Жаворонок» — пример использования более сложных приемов, характерных для «взрослого» поэта-романтика:

На солнце тёмный лес зардел.

В долине пар белеет тонкий.

И песню раннюю запел

В лазури жаворонок звонкий… 

        Метафоры, звукопись — все подчинено задаче вызвать определенное настроение в душе читателя, создать впечатление песни жаворонка. Тому же служит сгущение образа весенней природы: раннее утро, солнце, «зардевший» лес, «тонкий» пар в долине и лазурь неба — детали сливаются, и возникает образ реальный, зримый, а вместе с тем импрессионистично-субъективный, внутренне изменчивый.

        Внешне очень простое стихотворение «Птичка» незаметно подводит читателя к мысли о вечной жизни души, о преодолении разлуки и смерти («Птички уж нет...»). Разумеется, малыши не в состоянии уразуметь столь сложный подтекст, но им под силу воспринять особое элегическое настроение героя.

       Одно из последних стихотворений поэта — элегия «Царскосельский лебедь» — было написано для заучивания наизусть девятилетней Сашей, но элегия вышла слишком сложной по содержанию и форме, поэтому безоговорочно отнести ее к поэзии для детей нельзя. По существу, это прощание поэта с поэзией минувшей эпохи.

         В детских стихах Жуковского обозначились два основных пути развития поэзии для детей: первый — путь «легкой» поэзии точных слов и прямого смысла; второй — путь поэзии подтекста и субъективных впечатлений.

Заключение

         Василий Андреевич Жуковский - «Это Колумб Руси, открывший ей Америку романтизма в поэзии» (Белинский) - представлял и в литературе для детей романтическое направление. В журналах и сборниках, предназначенных детям, печатались его баллады, поэмы, элегии, отличавшиеся романтической настроенностью.

        Он сочинил для маленьких читателей несколько песенок «Птичка», «Котик и козлик», «Жаворонок», «Мальчик с пальчик».

         Жуковский писал и переводил для детей песни, сказки («Сказка о царе Берендее», «Кот в сапогах» и другие), стихотворные повести («Две были и ещё одна», «Матео Фальконе» и другие). Он первый познакомил читателей со сказками братьев Гримм, поместив переводы нескольких сказок в журнале «Детский собеседник». Перевод «Одиссеи» Гомера поэт предназначал для юношества.

        Он первый познакомил детей с художественной поэтической сказкой. Его сказки самобытны, с яркой романтической направленностью. В волшебных сказках Жуковский стремился поднимать нравственные проблемы. Добро и справедливость в его сказках всегда побеждают зло. Любовь, дружба, поиски счастья - основные мотивы его сказок. Сказки Жуковского насыщены романтикой, в них много тепла, нежности, красочности, много добродушной иронии. Творчество Жуковского обогатило русскую литературу тонкой передачей душевных переживаний.

        Он стремился к тесному соединению тем и образцов русской жизни, национальной манеры письма с новейшими западноевропейскими тенденциями в поэзии.

        Многие из его оригинальных и переводных произведений прочно вошли в детское чтение. И это не случайно. Вопросы воспитания детей, проблемы теории педагогики, занимавшие Жуковского в течении всей жизни, нашли отражение и в его литературной деятельности.

Список литературы

1. Арзамасцева И. Н.,.Николаева С. А Детская литература: Учебник для студ. высш. пед. учеб. заведений. – 3-е изд., перераб и доп. – М. : Академия, 2005;

2. Жуковский В.А. Баллады, поэмы и сказки. - М.: Правда, 1983;

3. Жуковский В.А. Избранное. – М.: Правда, 1986;

4. Русские писатели. Библиографический словарь. / Под ред. П.А. Николаева      - М.: Просвещение, 1990;

5. Сетин Ф. И. История русской детской литературы. - М.: Просвещение, 1990.