Неделя воинской славы
материал (подготовительная группа)

Детям о блокаде Ленинграда

27 января празднуется ровно 76 лет завершения одного из самых трагических событий Великой Отечественной войны.

Предыстория Блокады

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Началась внезапно без всякого объявления войны, и советские войска буквально были захвачены врасплох, что позволило немецким войскам на 18 день войны, даже несмотря на ожесточённое сопротивление выйти к границе современной Ленинградской области.

До самого Ленинграда оставалось чуть больше 300 километров. Город был заманчивой целью для немецких войск. Это был второй город страны, промышленная кузница и крупный важнейший порт. Это был город важный для русской истории и культуры. Все понимали, что врага нужно было остановить любой ценой.

Город и окружающие территории начали готовить к обороне. Силами женщин и детей, в рамках семидневных сцен на расстоянии сотен километров от города, началась строиться система оборонительных рубежей, получившая название Лужской. В самом городе в это время обустраивалась система бомбоубежищ, способная вместить одновременно за раз сотни тысяч жителей осаждённого города. И эти операции не прошли даром.

Немцы завязли в Лужском оборонительном рубеже, но, сформировав крупный ударный кулак, смогли его прорвать, и в рамках серии сражений с 8 по 30 августа окружили город и лишили его сообщения с большой землёй по железной дороге. 8 сентября пал Шлиссельбург, и город окончательно был блокирован. Но означало ли это, что город будет сдан на милость врагу? Как бы не так! Для Города наступало время величайшей трагедии и подвига. Наступило время Блокады Ленинграда.

Блокада Ленинграда

В сентябре немцы попытались сжать тиски блокады и затем взять Ленинград. Город потерял все свои предместья, но, благодаря храбрости солдат и офицеров Красной армии и полководческому гению маршала Жукова, враг остановился у самых границ города. Фронт проходил в 16 километрах от Зимнего дворца и 4 километрах от кировского завода. Его танки буквально с заводских стапелей отправлялись в бой.

Город не был взят, но враг не был бы подлым врагом если не искал способ как победить город и его людей. По его представлению это должен был сделать голод и жесточайшие авиационные бомбёжки, и артиллерийские обстрелы.

В начале в город пришли обстрелы.

«Немного впереди нас шёл переполненный народом трамвай. Он тормозит перед остановкой, где стоит большая группа ожидающих. Раздаётся разрыв снаряда, и многие на остановке падают, обливаясь кровью. Второй разрыв, третий… Трамвай разнесён в щепки. Груды убитых. Раненые и искалеченные, в основном женщины и дети, разбросаны по булыжной мостовой, стонут и плачут. Светловолосый мальчик лет семи-восьми, чудом уцелевший на остановке, закрыв лицо обеими ручонками, рыдает над убитой матерью и повторяет: — Мамочка, что они наделали…».

А затем голод.

Прочувствовали его ленинградцы с наступлением зимы 1941 года. Самой холодной и самой страшной зимы двадцатого столетия. Откуда же пришёл голод? Во-первых, значительные запасы продовольствия сгорели на складах во время первых бомбардировок города.

Во-вторых, подвозу продовольствия по единственному маршруту по Ладожскому озеру мешал лёд. Он был очень тонкий, и не подходил для задуманной идеи – организовать доставку всего необходимого прямо по льду. Для этого было необходимо время. Но этого времени не было у сотни тысяч ленинградцев.

Свободно купить еду в Блокадном Ленинграде было невозможно. Даже при наличии крупной суммы денег. Продовольствие можно было получить только по карточкам. Карточка – это сборник специальных талонов, в которых указывается количество еды, которое можно получить в магазине.

На эти же талоны, можно было, к примеру пообедать в столовой. Это очень неудобно, потому что на каждого человека по ним полагается только определённое количество продуктов. В основном хлеб, крупы, мясо, и небольшое количество сахара. По карточкам иногда выдавались и овощи, но это было чрезвычайно редко. Причём для каждой категории населения это количество было разное.

Что же могли получить из продуктов жители Блокадного Ленинграда? Для примера выберем категории иждивенцев и детей до 12 лет. Это самые бесправные категории в ту страшную пору. Ведь они получали самый минимум продовольствия

Прежде всего хлеб. В сутки эти категории получали не более 125 грамм на человека.

Мяса — 13 граммов, а точнее около 400 граммов в месяц. Сравнить это можно с одной банкой тушёнки. Но зачастую консервы выдавались в армии, а вместо мяса выдавался заменитель в виде требухи и прочих остатков мясного производства, что не употребляется в мирное время.

Крупы и макарон – 20-40 граммов в день (от 600 граммов до 1,2 килограмма в месяц). То есть, на день человеку полагалось не более столовой ложки крупы в день.

Сахара — 27-40 граммов (от 800 граммов до 1,2 килограмма в месяц).

Жиров – 6-16 граммов в день (от 200 граммов до полкило).

Приведённые нормы продуктов не насытят человека полноценно. В истории есть свидетельства о том, что первоначально многие тратили эти карточки буквально за неделю, а затем медленно погибали от голода. Однако даже экономия не всегда спасала. Ведь карточки не всегда можно было отоварить. В лучшем случае можно получить хлеб, да и не более того.

Вслед за бомбёжками и голодом, в Город пришёл холод.

Кончились запасы топлива, централизованное отопление прекратилось, а водопровод перемёрз. Электричество осталось только в отдельных оборонных заводах и учреждениях. На улицах остановился транспорт. Трамваи и троллейбусы встали грозными призраками на занесённых сугробами проспектах.

Обессиленные от голода люди были вынуждены были часами добираться пешком до своего места работы. И не все доходили…

Сегодня, когда я проходила по улице, передо мной шёл человек. Он еле передвигал ноги. Обгоняя его, я невольно обратила внимание на жуткое синее лицо. Подумала про себя: наверное, скоро умрёт. Тут действительно можно было сказать, что на лице человека лежала печать смерти. Через несколько шагов я обернулась, остановилась, следила за ним. Он опустился на тумбу, глаза закатились, потом он медленно стал сползать на землю. Когда я подошла к нему, он был уже мёртв. Люди от голода настолько ослабели, что не сопротивляются смерти. Умирают так, как будто засыпают. А окружающие полуживые люди не обращают на них никакого внимания.

Умирали не только одинокие прохожие, но и умирали целыми семьями. По очереди. Как обыкновенная ленинградская школьница Таня Савичева.

До войны это была дружная большая семья. У неё было пять старших братьев и сестёр. Две сестры работали на Невском машиностроительном заводе. Другие братья на судомеханическом. В доме у Савичевых всегда было весело и шумно. До войны. В декабре 1941 года смерть пришла в дом Савичевых. Девочка, чтобы не забывать о каждом умершем, завела себе небольшую записную книжку, где выводила детским почерком даты смерти каждого из своих родных.

Это продлилось до мая 1942 года. Сама девочка прожила чуть больше, чем остальные. Однако её горести продолжались. Над Таней взяла опекунство дальняя родственница, но тепла и заботы девочка от неё не нашла. Родственница уходила на работу, а маленькая девочка должна была её ждать возле закрытых дверей. В итоге, ослабленная дистрофией, цингой и нервным потрясением Таня умерла 1 июля 1944 года в эвакуации.

Заключение

Несмотря на голод, холод и бомбёжки, город продолжал жить. В январе по ледяной дороге Ладожского озера прибыли первые крупные поставки продовольствия, а летом 1942 года в Ленинграде распахали множество земли под посадки овощей, и борьба за жизнь города продолжалась.

Продолжалась борьба и снаружи блокадного кольца. Сотни тысяч людей отдавали свои жизни ради спасения Ленинграда. В 1943 году Блокаду прорвали, а 27 января 1944 года город окончательно освободился от тисков немецких войск.

Как это неудивительно, но в конце во время завершающей беседы самые верные мысли насчёт того, «почему необходимо помнить жертвы и подвиг Блокады?», высказали самые маленькие дети с начальной школы. Они сказали, что эта история учит нас стоически переживать наши беды и горести, ведь по сравнению с жизнью Ленинграда в годы войны, они слишком маленькие и не стоят этих переживаний. Может быть это и правильно. Каждый на этот вопрос отвечает сам.

Валентина Семенцева

Лист фикуса

Рассказы о войне

К 60-летию Победы Великой Отечественной войне

Вступление

Жителям блокадного Ленинграда, моим племянницам и крестницам

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Фашисты быстро подошли к Ленинграду (Санкт-Петербургу) и окружили его. Большую часть заводов и людей эвакуировали в тыл, то есть вывезли вглубь страны. Часть людей не смогла или не захотела покинуть город.

Немецкая артиллерия каждый день обстреливала город. С самолётов сбрасывали бомбы, которые вызывали разрушения и пожары. По радио объявляли: «Воздушная тревога!» Люди прятались в подвалы или специальные бомбоубежища до отбоя воздушной тревоги. Но это не всегда спасало. Было очень много убитых и раненых.

Я почему-то помню одну из первых воздушных тревог. Бомбоубежище, куда мы побежали с мамой, было вырыто в земле. Из досок был сделан пол, скамейки стояли по бокам, у стенок. Мы долго сидели на скамейке, поджав ноги, так как внизу была вода.

Нельзя было двигаться, и мне это быстро надоело. Утешением были две наволочки, одна с кусочками сахара, другая с сушками, которые мама захватила из дома. Накануне войны родители собирались в отпуск и купили заранее сахар и сушки, чтобы вечером пить чай из самовара.

Больше мы в это бомбоубежище не ходили, потому что было жалко оставлять дома одну больную бабушку, а немцы были так близко, что снаряды перелетали через наш дом и разрывались дальше. Последнюю тревогу объявили, когда я уже училась в первом классе, осенью 1944 года.

Мы с учительницей спустились в подвал школы. Она что-то рассказывала. Но вскоре стало тихо, и нам разрешили вернуться в класс и продолжить занятия.

Осенью 1941 года сгорели склады с запасами продовольствия, и над окружённым фашистами городом нависла опасность голода. Продукты стали продаваться только по карточкам, то есть талончикам, в строго ограниченном количестве. Норма отпуска продуктов постоянно сокращалась.

Люди стали умирать от голода. 900 дней продолжалась блокада Ленинграда.

* * *

Если интересно узнать, как жили дети в блокадном Ленинграде, прочитайте эту книгу. Это воспоминания девочки Вали, которой шёл четвёртый год, когда началась война. Её папа ушёл на фронт сражаться с фашистами, был зенитчиком. Семья не смогла уехать, потому что у старенькой бабушки была сломана нога. Мама устроилась работать на Кировский завод, ремонтировала танки, делала снаряды. Осенью бабушка умерла.

Валя оставалась дома одна на целый день, пока мама была на работе.

Лист фикуса

Вы едите листья растений? Конечно, ответите вы. Листья салата, капусты, укропа и другие, вкусные и полезные. Но не все листья можно есть. Некоторые листья ядовиты, другие просто невкусные. Откуда же такое название первого рассказа?

В начале войны мы жили в двухэтажном многоквартирном доме в Огородном переулке около Кировского завода. У нас в комнате рос в кадке большой фикус. Мама закрывала меня в комнате и уходила на работу. У меня было много игрушек, я целый день играла с ними. Немного еды, что оставляла мне мама, я быстро съедала. А есть потом снова хотелось.

Однажды с фикуса упал лист. Он был большой, кожистый, зелёный. На его черешке появилась белая капелька, как молоко. Я лизнула её, но она оказалась горькой. Я стала играть с листом, но от него исходил такой вкусный запах зелени…

Вы видели, как грызут корм хомяки, кролики. Передними зубами они откусывают маленькие кусочки и не жуют их. Вот так и я сгрызла лист фикуса и почти наелась. Через некоторое время я уже сама оторвала лист и тоже сгрызла его. Усталая мама, вернувшись вечером с работы, ничего не заметила. А я ничего ей не рассказала, побоялась, что меня накажут.

Как вы догадываетесь, на следующий день я сгрызла ещё два листа, потом ещё… Наконец наступил день, когда листья остались только на верхушке фикуса, достать их я никак не могла. Это меня очень огорчило.

Как-то мама, видно отдохнув немного, обратила внимание на голый фикус. Никаких листьев внизу не было. Я ей честно призналась, что съела их.

Мама перепугалась, схватила меня в охапку и побежала к врачу в поликлинику. Там меня осмотрели, послушали, никаких болячек не обнаружили и решили, что всё обошлось для меня благополучно.

Может быть, потому я и стала потом биологом, что съела фикус? Вы, ребята, моему примеру не следуйте, ведь тогда была война, голод.

А, может, мне написать в «Книгу рекордов Гиннесса»? Наверное, я единственная в мире девочка, съевшая фикус. Хотя свидетелей уже не осталось.

«Подружка»

До войны во дворе у меня было много друзей. Мы жили на первом этаже. Над нами жила семья ассирийцев. У них было много детей. До войны их старший сын заботился обо мне. Если я хотела мороженого или лимонада, он шёл к моему папе и говорил ему: «Валя хочет мороженого». Папа, конечно, давал деньги на два мороженых. Мальчик покупал их и отдавал одно мне. От голода вся его семья умерла, и мой друг тоже.

У нас была белая, маленькая, пушистая собачка Миля. Когда я была совсем крошкой и ещё не умела ходить, я подползала к ней, цеплялась крепко за её густую шёрстку. Она шла, и я с ней тоже. Так Миля научила меня ходить. Но в первые месяцы голода Миля пропала. Мама говорила, что её, наверное, поймали и съели. Так я потеряла ещё одного друга.

В соседней квартире жила моя подружка. Её звали Валя, ей тоже было четыре года. Уже были обстрелы, бомбёжки. Однажды мы обедали, а Валя позвала меня гулять. Моя мама сказала: «Вот поест и придёт».

Начался обстрел. Валина мама выбежала забрать девочку, но её во дворе нигде не было. Все взрослые пошли её искать, заглядывали в люки, лазали в подвал, на чердак, но так её и не нашли. Мама говорила, что её, наверное, украли…

Зимой у меня появилась новая «подружка». Ко мне стала приходить в гости большая крыса, величиной с кролика.

От голода и холода я быстро уставала и забиралась в постель. Помню, что белых простыни, пододеяльника и наволочки не было, все было какое-то синее. На кровать ко мне залезала крыса. Мы с ней играли в прятки. Когда я лежала на подушке, она сидела в ногах в конце кровати. Я ей что-то говорила, она меня внимательно слушала. Потом я пряталась под одеяло с головой, а она бегала по одеялу взад-вперёд. Через некоторое время я откидывала одеяло, она опять садилась в ногах. Так мы с ней играли несколько дней, пока я не рассказала маме о своей новой подружке. Мама пришла в ужас. Нашла в углу дырку, заделала её, и наши игры прекратились.

Крысы опасны. Они разносят болезни и могут покусать человека. Это, конечно, не касается наших ручных белых мышей и крыс.

Прошло много лет. Мне подарили щенка белой болонки, величиной с ладошку. Она прожила у нас четырнадцать лет, и мы её очень любили. Вы, наверное, догадались, как мы её назвали? Правильно, «Миля».

Загадка

Многие из вас любят загадывать и разгадывать загадки. Вот что это такое: «Белая, округлая, небольшая, съедобная»?

А дело было так. Весной горожанам, кто хотел и мог работать, дали семена и место для огорода. Я помню, что у нас росла свёкла. Мы с мамой ходили за ней ухаживать и ели её ботву.

Однажды в жаркий летний день мы шли с огорода. Никого вокруг не было. Я впереди прыгала с ножки на ножку и вдруг вижу, на дороге что-то лежит. Белое, чистенькое, округлое. Я подняла и понесла показывать маме.

Что это такое? Лицо мамы просияло. Она положила мою находку на ладонь и любовалась ею, не отвечая на мой вопрос. Я подумала: мячик, шарик, потом вспомнила про яичко. Но мама сказала, что это картофелина. Кто-то обронил её нечаянно. Мама очень сочувствовала человеку, потерявшему картошку, но отдать потерю было некому. Мама сказала, что мы придём домой и сварим из неё чудесный суп.

А суп мы обычно варили так. Вечером, когда мама приходила домой с работы, она топила печку. Открывала её дверцу, и мы садились на маленькой скамеечке рядом у огня. В кружки наливали кипяток.

Блокадный хлеб был чёрный, сырой, тяжёлый, прилипал к зубам. Поэтому ломтик хлеба нанизывали на лучинку и держали около огня. Хлеб подсыхал немного, его крошили в кипяток и ели такой «суп» ложкой. А картофельный суп оказался просто замечательным!

До войны родители баловали меня. Я приходила с папой в булочную, и мне давали сдобную булочку «птичку». Я съедала только «глазик» (изюминку) и возвращала булочку папе. В пирожном «сахарная трубочка» я ела крем, а трубочку доедал папа. Сколько раз, сидя с мамой у печки, я жалела, что не было теперь ни «птичек», ни сахарных трубочек.

Воровка

Воровать нельзя. Быть вором стыдно.

Но бывают разные обстоятельства. Судите сами.

Я уже рассказывала, что у нас была совсем старенькая бабушка. Она лежала в постели, так как у неё была сломана нога. Мама, уходя на работу, оставляла еду мне и на столике у кровати бабушке.

Я съедала свою еду сразу, а бабушка делила на части. И я у неё таскала кусочки. У бабушки была палка, которой она отгоняла меня. Вечером бабушка жаловалась маме, а мама уговаривала свою четырёхлетнюю дочку не делать так. И я обещала.

* * *

Однажды мама где-то была, и там оказался рассыпан мешок с урюком (сухие абрикосы). Мама взяла и всыпала по горсти урюка себе в резиновые сапоги и пошла. Зашла за мной в детский сад, но до дома ей было не дойти, было больно ногам.

Мы с ней сели на развалины на улице Шкапина. Это была жуткая улица, вся в руинах, с открытыми люками. Мама сняла сапоги и вытряхнула урюк. Я стала подбирать его и есть. Мама сердилась, отбирала урюк, потому что он грязный, по нему бегали крысы, он был в сапогах, она на него наступала. А мне было не удержаться. Когда мама заплакала, наверное от стыда и отчаяния, тогда я угомонилась.

Во время блокады не все жили плохо. Одна наша родственница работала на хлебозаводе. Она понемногу выносила оттуда муку, сахар. Продавала голодным людям, выменивала на золото, картины, ковры, сервизы. Но хранить дома продукты она боялась, так как устраивались обыски и её могли судить.

Однажды она попросила маму взять на сохранение двухкилограммовый пакет муки: она знала, что у нас искать никто не будет. Мама честно хранила эту муку. Но как-то было совсем голодно и мама решила, что если взять одну ложку муки и забелить наш суп, то будет незаметно.

Потом как-то взяла ещё ложку. А потом мама поняла, что уже заметно уменьшение содержимого пакета. Расстроилась, но досыпать пакет было нечем, а у родственницы это была не последняя мука.

Да будет свет

До войны мне было три года, но кое-что я помню хорошо. Например, мультфильм «Федорино горе», как от неряхи Федоры сбежала посуда.

Летом мы жили на даче на Средней Рогатке. Это район станции метро «Московская». Там была лужайка с жёлтыми ромашками. Они были почти с меня ростом, и я боялась в них потеряться. Я ходила через эту лужайку с бабушкой на птичий двор к цыплятам.

Цыплята были маленькие, жёлтенькие. Вечером их укладывали в большие корзины, и я с удовольствием помогала птичницам. Корзины ставили друг на друга. Однажды утром, когда мы пришли, выяснилось, что часть цыплят погибла, их придавило корзиной. Я горько расплакалась, на всех рассердилась, птичницы вняли моим слезам и стали аккуратнее ставить корзины. За работу мне дали яиц, положили в подол платьица, и я очень осторожно донесла их до дома.

А вот про электрический свет я забыла, и когда он зажёгся однажды, для меня это было чудо.

Наверное, все вы смотрели фильм «Золушка». Помните, как в кухне, где Золушка разбирала фасоль, вдруг стало светлеть. Становилось всё светлее, светлее, и Золушка поняла, что к ней пришла её крёстная — волшебница и сейчас произойдёт что-нибудь чудесное.

Вот представьте себе, я сижу вечером в полутёмной комнате, горит коптилка. Мама на кухне что-то делает, а я ем патоку (что-то похожее на повидло) — угостила соседка. И вдруг начинает светлеть. Свет льётся откуда-то сверху, постепенно усиливается. Появляются очертания шкафа, стола, двери. Происходит чудо, а я не знаю, что это такое. Я выбегаю в коридор, на кухню, везде светло. Все обнимаются, смеются, радуются. Дали электричество. Загорелись лампочки.

В годы блокады все окна плотно закрывались шторами, чтобы свет не проникал на улицу. Тогда враг не знал, куда бросать бомбы. А если у кого-то было плохо зашторено окно, дежурный патруль поднимался в квартиру и требовал плотно занавесить окна.

Героические поступки

Может быть, вы со мной не согласитесь, но я думаю, что героические поступки могут совершать не только взрослые герои, но и дети. Я не имею в виду тех мальчиков, что в блокадном городе тушили «зажигалки» (так называли бомбы, вызывающие пожар), девочек, что ухаживали за ранеными, и т. д.

Я имею в виду поступки маленьких детей. Любите ли вы сгущёнку, как люблю её я? В войну тоже была сгущёнка, только было её очень мало. Мама, уходя на работу, убирала продукты в тумбочку и вешала замок. Но так как были колечки в дверцах, то можно было в щёлочку увидеть, что там есть банка сгущёнки.

Однажды вечером, придя с работы, мама затопила печку, нагрела воды, открыла целую банку сгущёнки, и мы сели за стол ужинать напротив друг друга. От тепла мама стала сонная, взяла чайную ложку и начала медленно, понемножку есть сгущёнку. Я сидела напротив и ждала, когда и мне дадут ложечку, но она меня не замечала. Раньше мама никогда так не поступала. И хотя мне очень хотелось есть, я понимала, что останавливать её нельзя, и молча глотала слюнки. Но когда ложка начала царапать дно, я взвыла. Мама очнулась и с ужасом увидела, что съела почти всю сгущёнку одна. Стала оправдываться, упрекать меня, почему я её не остановила. Отдала мне остатки сгущёнки.

Хоть я была маленькая, но я поняла, что у мамы кончались силы, и если бы она не съела сгущёнку, то, может, у меня не стало бы мамы, но тогда бы не стало и меня.

В годы блокады были очень морозные зимы. В Огородном переулке, где мы жили до войны, были дрова, вода, и маме близко было ходить на работу на Кировский завод. Но это уже была прифронтовая зона, и жить там не разрешалось.

Нам дали комнату на Балтийской улице. Сейчас это расстояние в три автобусных остановки. Мама посадила меня на санки, укутала одеялом и повезла на новую квартиру.

Вот представьте: темно, только луна освещает дорогу, мороз, ветер, нигде никого, и мама тащит саночки со мной.

Пока она шла по проспекту Стачек, ветер был не такой сильный. Но когда мы выехали на площадь, то метель стала жуткой. Нам надо было пересечь площадь и свернуть за угол, там Балтийская улица, и за углом безветренно.

Я чётко вижу эту картину даже сейчас. Большая, в сугробах площадь, метель. На небе временами открывается луна, и становится светло. Памятник С. М. Кирову укрыт досками и возвышается над всем. Молодая, голодная, уставшая после работы, мама тащит из последних сил меня в санках. А у меня замёрзли коленки, очень больно, но я терплю, понимаю, как трудно маме, и жду, когда мы свернём за угол и можно будет ей отдохнуть. Но боль усиливается, я не могу сдержаться и начинаю плакать. Мама останавливается, начинает растирать мне ножки и упрекает меня, почему не сказала раньше. А я так хотела ей помочь. До сих пор перед холодами у меня болит правая коленка, и я завязываю её на ночь шарфом.

Ребята, вам судить, героические это поступки или нет. Только ли работающие люди внесли вклад в Победу, а, может быть, и такие крохи тоже были мужественными?

«Ужастики»

Вы уже знаете, что я сидела одна в доме, пока мама работала на заводе. Жили мы на первом этаже, окно было большое, с низким подоконником. Поэтому я играла у окна, там было светло. Мимо дома никто не ходил, так как это была прифронтовая зона. Но однажды… Зимой, когда уже смеркалось, я увидела высокого мужчину, который шёл по улице мимо окна. У него был серый стёганый ватник, такие же брюки, рукавицы, шапка, обувь. Видны были одни глаза. Он шёл медленно, еле-еле, и вдруг увидел в полуметре от дороги в окне играющую девочку. Он замер. Остановился, уставился на меня и долго-долго стоял. Какие мысли приходили ему в голову, я не знаю, но, видимо, недобрые… Нас разделяло окно, он мог разбить его и забрать меня.

Я очень испугалась, залезла в коробку с игрушками, которая стояла под столом, и не вылезала из неё, пока вечером не пришла мама. С тех пор я стала бояться.

Мама досками заколотила застеклённые двери в комнату, укрепила оконную раму, повесила штору. А вскоре мы переехали в другую квартиру. За время войны мы переезжали пять раз и растеряли всё имущество. При переездах мама всегда брала с собой икону Казанской Божией Матери, которой её благословляли родители, когда она выходила замуж за папу, и эта икона и сейчас хранится у нас дома. Переезжали мы, потому что то дом разбомбят, то что-то обвалится, то стёкла, вылетят и т. д. Так мы оказались на Казначейской улице, нам дворник открыла чужую квартиру и указала комнату, в которой мы будем жить. Хозяева были в эвакуации. Квартира была на четвёртом этаже, солнечная, светлая, паркетный пол, зеркала, красивая мебель, в шкафах белое постельное бельё, посреди комнаты большой стол со скатертью. Было очень красиво.

Мама взяла из шкафа бельё и застелила постель. Накормила меня чем-то и уложила в кровать. И вдруг начался обстрел, и снаряд попал прямо в наш дом. Лёжа в кровати, я увидела, как стенка отодвинулась от потолка, стала падать штукатурка. Мама бросилась ко мне и накрыла меня собой, на неё упал кусок потолка. Потом всё стихло. Мы боялись пошевелиться, стенки могли сложиться, как карточный домик. Приехали пожарные, стали звать, есть ли живые. Мы откликнулись. Когда мама открыла дверь комнаты, то дальше оказалась пустота. Никакой красивой квартиры, пропасть. Пожарные поставили лестницу и велели нам побыстрее спускаться. Мама спустилась сама, а я крепко держалась за шею и спину пожарного.

Мы опять вернулись на Балтийскую улицу.

Королева красоты

У каждого человека есть что-то такое, что делал или говорил в детстве только он. Я, куда бы ни приходила, сразу заявляла: «Мы с папой самые красивенькие, у меня глазки голубые, а у папы розовые» (у папы были глаза светло-карие). Но в блокаду, в голод, в бомбёжки, казалось бы, было не до красоты. Но это не совсем так, и однажды моя мама всем напомнила о мирном счастливом времени.

Меня определили в детский сад на Тракторной улице. Близился Новый, 1943 год. Привезли ёлку. Мы, дети, делали ёлочные украшения, учили стихи. Мама решила приготовить мне костюм снежинки.

У нас было новое красивое шёлковое детское платье цвета чайной розы. Его принесла соседка ещё в начале блокады. У неё умерла дочка, и она отдала её платье мне. Платье было как раз для праздника.

Мама сшила белые трусики, связала белые носочки, нашла бант. А вот туфелек не было. Мама решила не отступать и сшить белые тапочки с помпонами сама. Вечером, после работы, она их смастерила.

На праздник мы немножко опоздали. Уже все дети водили хоровод вокруг ёлки, пели. Мама меня быстренько переодела и подтолкнула в зал. Последовала немая сцена. Дети были в рейтузах, шароварах, свитерах с длинными рукавами.

И вдруг: голые ручки, голые ножки, красивое лёгкое платье и большой белый бант.

Дети не знали, что так бывает, забыли за годы войны и с удивлением смотрели на меня. А лица взрослых вдруг изменились, я это хорошо помню. Они потеплели и засветились, как будто внутри их зажглись свечи, огоньки. Они вспомнили счастливые мирные годы. Мама опаздывала и, увидев, что сюрприз получился, поспешила на работу. А все стали танцевать, смеяться, радоваться. И я вместе со всеми. Меня выбрали королевой. Единственное, что смущало меня, так это голые руки и ноги. Из-за холода и голода все привыкли ходить укутанными.

Праздничное платье мы долго хранили. После войны, когда тоже было трудно с одеждой, мы подарили его маленькой соседской девочке.

В садике было хорошо. Мы рисовали, лепили из пластилина, вырезали фигурки из бумаги. Если за кем-то вечером не приходили, то на большую плиту на кухне, что топилась дровами, клали матрасы, одеяла. Мы, дети, вместе с поварихой и дежурной воспитательницей укладывались там спать одной дружной семьёй.

Ягода малина

Как ни хорошо было в детском саду, но я была очень слаба. У меня от голода была дистрофия — это такая болезнь. Как только представилась возможность, меня отправили в санаторий. Мама говорила, что санаторий был в Токсово, на берегу озера.

Я помню, что нас везли в пригородном поезде. На станции, где мы вышли, был высокий зелёный косогор, весь в цветах. Я положила свою куклу и стала собирать по дороге цветы. Когда я спохватилась, что забыла куклу, мы уже далеко ушли от станции, и за моей куклой никто не стал возвращаться.

Что такое комары, я не знала, а их у озера было очень много. Они накинулись на меня. Укусы страшно чесались. Когда к концу дня медсестра обратила на меня внимание, мой вид был ужасен. Медсестра намазала укусы зелёнкой, и я стала вся зелёная. Доктор велела положить меня в изолятор.

Утром, когда я проснулась, то увидела белую чистую комнатку, три кроватки, белые занавесочки, открытое окно. Ветерок с озера приятно дул, дверь была заперта. Ко мне никто не приходил, а я захотела есть. В окно было видно, как другие дети играют у озера.

Через окно я вылезла в палисадник, а там, на кустах, висели красные крупные спелые ягоды. Я попробовала одну, вторую, пока не съела большую часть. Это оказалась малина, и её главврач берегла для своего сына. Представляете, что обрушилось на мою голову? Меня только что не побили.

Мама как будто чувствовала, что у меня там не всё хорошо. Она отпросилась на работе и приехала в санаторий. Что она увидела? Всю в царапках, зелёную, обиженную девочку. Как вы думаете, что мама сделала? Конечно, она забрала меня домой.

Это была первая и единственная в моей жизни поездка в санаторий.

Счастье

Мы переехали на Турбинную улицу. Дворник еле открыла квартиру, оказалось, что за дверью был лёд. На кухне — около метра толщиной. Лёд отбивали и выносили на улицу. Постепенно все устроилось, в квартире стало чисто, тепло, уютно.

Однажды я почему-то была одна дома. Мама, уходя, закрыла на ключ комнату, а потом квартиру. И пришел папа, а я не могла впустить его в квартиру. Папа выписался из госпиталя и возвращался в свою часть после пятого ранения.

Во время войны все балконы были соединены лестницами. Папа по лестницам забрался на наш балкон на третьем этаже. Но мне было не открыть форточку, не хватало сил. Стояли очень сильные морозы. Папа замёрз и даже рассердился, что я не могу открыть форточку. Но потом он придумал, как нам действовать дружно. Он нажимал плечом, а я изнутри дёргала форточку за ручку. И у нас всё получилось!

Папа передал мне шапку, шинель, вещевой мешок, потом сам пролез в форточку, которую мы тут же закрыли.

Я помню, что мы сидели за столом, во что-то играли и смеялись. Мама вернулась и, открывая квартиру, не могла понять, с кем я разговариваю в комнате.

А потом мы сидели все вместе в тёплой, чистой, уютной комнате в обнимку, рассказывали свои новости и были счастливы, как будто не было войны.

Заключение

Я хорошо помню январский день прорыва блокады. Мы жили на Турбинной улице, и у нас за домом стояли «катюши» (ракетные установки). Военные, прощаясь с нами, говорили, что ночью нам не придётся спать. И правда, всё небо полыхало, и гремели залпы.

Мой красивый, умный, любимый папа погиб в марте 1944 года под Кингисеппом уже после освобождения города от блокады. Он был ранен в живот. Пришел командир и попросил раненых, кто может держать оружие, помочь им. Папа мог держать оружие и стрелял, помогая товарищам, пока не кончились силы.

Я хорошо помню, как шли войска по проспекту Стачек в мае 1945 года. На площади у памятника Кирову генерал на белом коне принимал парад. Самолёт разбрасывал листовки. А я бегала среди солдат, надеясь найти папу.

1 сентября 1944 года я пошла в школу № 384. В школу меня собирали все знакомые. Кто-то дал военную полевую сумку на длинном ремешке. В ней я носила тетради, и было очень удобно на ней съезжать с баррикады, которая еще осталась около школы. Баррикады были построены поперёк улиц, чтобы не смогли пройти вражеские танки. Зимой их заносило снегом, и получалась хорошая горка, а пешеходам мы, дети, помогали через неё перебираться.

Мама из детского байкового (тонкого) одеяла сшила мне шаровары. Это длинные штаны внизу на резинках. Они были с белыми полосочками: широкой и узкой, но меня это не волновало. Одна соседка дала шапку с длинными «ушами» из овчины. В довоенной корзинке другой соседки была найдена муфта.

Муфту носили на тесёмке на шее, и в неё прятали руки, чтобы они не мёрзли.

А пальто мне сшили из немецкой офицерской шинели, что очень смущало мою маму, но не меня. Я порвала его уже через неделю, повиснув на заборе.

Наша первая учительница Елена Степановна была немолодая, требовательная. Она научила нас учиться и любить читать книги. Когда я получала двойки или тройки, мама доставала папин табель с оценками, там были только пятёрки и четвёрки, и я старалась заниматься лучше.

Уроки природоведения Елена Степановна проводила в кабинете биологии. Там при входе стояли на задних лапах два медвежонка. Я же не видела раньше медведей, испугалась и отказалась идти на урок. Никакие уговоры не помогали. Тогда Елена Степановна накрыла меня своей шалью, чтобы медвежата меня не заметили, и я прошла между ними. А потом я уже не боялась.

Может, поэтому я тоже стала учительницей, а не врачом?

Я храню все мамины медали, в том числе «За оборону Ленинграда», «За победу в Великой Отечественной войне», и папины письма-треугольнички с Ленинградского фронта. Были ли у него награды, не знаю.

Ребята, спасибо, что прочитали мои воспоминания. Пусть ваше детство будет мирным и счастливым.

Донские казаки в ВОВ

Свыше девяти тысяч километров прошел с боями по дорогам войны 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский Краснознаменный Будапештский корпус. Успешно взаимодействуя со многими соединениями Советской Армии, он громил врага на полях Дона и Кубани, в предгорьях Кавказа, в песках Прикаспия, освобождал Украину и Молдавию, нес избавление от фашизма народам Румынии, Венгрии, Югославии и закончил свой поход в Австрийских Альпах.

За героизм, мужество и отвагу десятки тысяч воинов корпуса были награждены орденами и медалями, а одиннадцать из них были удостоены высокого звания Героя Советского Союза.

... Шел суровый 41-й год. Немецкие захватчики рвались в глубь нашей страны. В эти тревожные дни по станицам и хуторам Дона пронесся клич: «Казаки, на конь!».

Добровольными защитниками Отчизны становился и стар и млад. День и ночь гудели горны в станичных кузнях: опытные кузнецы ковали острые клинки. Шорники шили седла и недоуздки, а женщины-казачки собирались по куреням и кроили шаровары и мундиры. На сборные пункты свозились мука, сало, сено, овес. Готовили коней, ремонтировали тачанки.

В ноябре 1941 года были созданы 15-я и 116-я донские казачьи дивизии, составившие вместе с двумя кубанскими дивизиями к началу 1942 года 17-й казачий кавалерийский корпус, который возглавил генерал-майор М. Ф. Малеев. Все дивизии были приняты на полное государственное обеспечение, вооружены и укомплектованы командным составом.

Свое первое боевое крещение 15-я и 116-я Донские казачьи дивизии получили в конце июля 1942 года на рубеже Новобатайск, Самарское, Канеловская, а уже 1 августа вышли к станице Кущевской. Казаки ворвались в станицу с разных сторон, шашкой, пулей и гранатой уничтожили сотни вражеских солдат.

Но положение войск фронта было чрезвычайно тяжелым. Враг рвался к Черному морю, к Туапсе. Донцы вели тяжелые оборонительные бои, в которых покрыли себя славой смелых, бесстрашных бойцов.

27 августа 1942 года Донским казачьим дивизиям было присвоено звание гвардейских, 15-я стала именоваться 11-й гвардейской Донской казачьей кавалерийской дивизией, а 116-я — 12-й гвардейской Донской казачьей кавалерийской дивизией. Казаки-гвардейцы сражались стойко, буквально перемалывая подразделения немецких егерей. Казачья гвардия стояла как гранитная скала. «Перед нами встали какие-то казаки. Это черти, а не солдаты, и кони у них стальные. Живым нам отсюда не выбраться...» — писал в своем дневнике один из гитлеровских офицеров.

В начале ноября Донские казачьи дивизии перебросили в район Кизляра. 20 ноября 1942 года был получен приказ Верховного Главнокомандующего об образовании 5-го Донского казачьего кавалерийского корпуса. В его состав вошли 11-я и 12-я гвардейские казачьи кавалерийские дивизии и 63-я кавалерийская дивизия. Командиром корпуса назначен генерал-майор Алексей Гордеевич Селиванов. Через четыре дня после приказа о формировании корпус вышел в Прикаспийские степи и захватил на фланге германских войск в районе Моздока ряд населенных пунктов. В эти дни к донцам дошла весть об окружении под Сталинградом 300-тысячной фашистской армии.

Весь декабрь корпус вел ожесточенные бои за освобождение Ставропольского края, отбивая по 5-6 атак в день. 3 января 1943 года дивизии Донского корпуса совместно с танковыми и стрелковыми частями фронта устремились в прорыв и нанесли сокрушительный удар по врагу, способствуя освобождению Пятигорска, Кисловодска и Ачикулака. За что были отмечены в сводке Совинформбюро в числе отличившихся войск.

В двадцатых числах января 1943 года корпус с напряженными боями перешел границу Ростовской области и вошел в Песчанокопский район. Многие казаки слезали с коней и, смахивая слезы радости, целовали родную донскую землю.

7 февраля казаки подошли к Дону и в ночь с 8 на 9 февраля, наступая по льду, овладели Нижнегниловской, взяли Хапры и Семерники. 14 февраля совместно с подошедшими стрелковыми частями освободили Ростов. Продолжая наступление, 5- й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус к 20 февраля вышел на Миусский рубеж, где противник, стянув большие силы и оборудовав мощные оборонительные укрепления, оказал донцам и кубанцам сильное сопротивление.

Казаки стойко переносили тяжелые условия боевых действий на Миусском фронте и каждую ночь сами переходили в атаки, рвали колючую проволоку, врывались во вражеские блиндажи, истребляли фашистов, неся при этом большие потери в личном составе. Положение корпуса становилось тяжелым. Донцы-гвар- дейцы обратились с призывом к труженикам Дона прислать казачье пополнение. «Казаки и казачки! — обращались они к землякам. — По всей стране развернулось движение за укрепление обороны нашей Родины. Трудящиеся вносят свои сбережения, на которые строятся танки, самолеты, оружие. За вами слово, донцы. Покажите, что донские казаки любят и чтут Родину...». Обращение казаков-воинов было поддержано. Оно вызвало большой патриотический подъем. В казачьи дивизии пришло людское пополнение. Донцы собрали более 15 млн. рублей на постройку танковой колонны «Донской казак».

В эти дни 11-й и 12-й дивизиям вручались гвардейские знамена, они награждались боевыми орденами, а 8 сентября 1943 года накануне новых сражений корпус принимал сто грозных боевых машин с надписью на башнях «Донской казак». 72 из них были знаменитые «тридцатьчетверки», 28 — самоходки. Уже в первых боях начавшегося наступления по освобождению Украины танки с надписью «Донской казак» беспощадно крушили гитлеровцев.

Не отставали от танкистов и сабельные эскадроны. В конном строю они врывались на позиции врага и уничтожали гитлеровцев.

Бои за Волноваху — одна из ярких страниц в истории Донского казачьего корпуса. Героизм поистине был массовым.

15 сентября 5-й корпус вышел к Днепру, участвовал в освобождении Каховки и многих населенных пунктов. 18 сентября в бою за х. Мал. Токмачка отличился командир батареи 150-го гвардейского ИПТАП лейтенант С. Е. Белый. Батарея уничтожила 3 танка, 2 сау и до 200 вражеских солдат. Спиридон Ефимович был удостоен звания Героя Советского Союза.

В январскую стужу 1944 года донцы совершили 730-километровый переход из района Каховки с переправой через Днепр в район Знаменки и 27 января уже в составе 2-го Украинского фронта вступили в бои по окружению и ликвидации крупной группировки гитлеровцев в районе Корсунь-Шевченковского.

В этой операции, длившейся до 17 февраля, казаки первыми замкнули кольцо окружения и вышли из боя только после того, как были уничтожены и пленены 11 немецких дивизий. Донской корпус был награжден орденом Красного Знамени, 12-я и 63-я дивизии получили наименование «Корсуньские». Отвага и мужество многих казаков были отмечены высокими правительственными наградами.

Донцы рвались к Южному Бугу и Днестру. Казаки были на виду всего фронта. На них возлагалась особая надежда, Распутица стояла невообразимая. Из раскисшего чернозема до изнеможения уставшая пехота едва вытаскивала пудовые керзачи. В жидком месиве автомашины с боеприпасами и пушками на прицепе застревали по самые ступицы. Выручали выносливые казачьи кони. Они день и ночь преодолевали бездорожье. Им не давали отдыха. Нельзя было допустить, чтобы противник оторвался от наседавших на него казаков, чтобы он успел закрепиться на Буге и Днестре. Спешили по обочинам дорог и танки с белой надписью на башнях «Донской казак».

Тяжелые бои разгорелись под Первомайском. Немцы ожесточенно сопротивлялись. Донцы теряли боевых друзей. И все-таки корпус форсировал Южный Буг, расширил плацдарм на его правом берегу и овладел городом. В конце марта корпус форсировал Днестр и круто повернул южнее на Оргеев.

С волнением, искренней радостью в те солнечные дни встречало казаков население Молдавии. Стоило колонне остановиться хотя бы на несколько минут, откуда ни возьмись возникали гостеприимные молдаване. Коням они несли в ведрах прохладную колодезную воду, казакам — молоко и кукурузные лепешки, броню танков «Донской казак» завалили большущими охапками полевых цветов.

А мы все спешили. Все были охвачены единым стремлением —  вперед и только вперед!

Первыми ворвались в Оргеев сабельные эскадроны 45-го гвардейского Донского казачьего полка и танкисты капитана Михаила Лапина.

Солнечным апрельским утром донцы поили своих коней на берегу Прута. Радости казаков не было предела, отовсюду раздавались взволнованные возгласы: «Наконец-то вышли к государственной границе Союза ССР. Впереди — Румыния!» И по-над берегом волнами прокатывалось дружное «Ура!».

И вот корпус идет уже по румынской земле. Немцы в панике бегут. Нагнали их только в предгорьях Карпат. Сбить врага с ходу не удалось. Наступил период длительных оборонительных боев. Донской корпус готовился к грандиозной Ясско-Кишиневской наступательной операции.

В первомайские дни 1944 года тяжело заболел прославленный командир Донского корпуса гвардии генерал-лейтенант Алексей Гордеевич Селиванов. Ему приказано было убыть на лечение. Командиром корпуса был назначен донской казак генерал-майор Сергей Ильич Горшков, прибывший из госпиталя, где он находился на излечении после тяжелого ранения.

30 июля 1944 года состоялось торжественное вручение корпусу гвардейского знамени.

А 20 августа 5-й гвардейский Донской кавалерийский корпус совместно с 23-м танковым корпусом в составе войск 2-го Украинского фронта перешел в решительное наступление и, неудержимой лавиной выйдя на оперативный простор, погнал противника в направлении городов Роман и Бакэу. Началась знаменитая Ясско-Кишиневская операция.

Наступательный порыв донцов был исключительно высок. Гвардейцы били врага по всем правилам военного искусства.

Всюду по дорогам, где проносились сабельники и танкисты, потянулись колонны пленных гитлеровцев. Шли не только солдаты, но и полковники и генералы, взятые в плен вместе со своими штабами.

Гитлеровское командование, не ожидавшее такого мощного наступления советских войск, потеряло управление своими войсками и в беспорядке откатывалось через восточные отроги Карпат.

Ясско-Кишиневская операция успешно завершилась. Румыния была выведена из войны. Путь корпуса лежал теперь через Карпаты к границам Венгрии.

В сентябре оборона фашистских войск в Карпатах и Трансильванских Альпах была окончательно сломлена. Казаки увидели перед собой венгерскую равнину с желтеющими полями кукурузы и виноградниками. Корпус вышел на оперативный простор. Сосредоточившись южнее озера Балатон, корпус принял активное участие в битве за Будапешт. Казакам пришлось отражать контратаки немецких войск, пытавшихся прорваться к окруженному Будапешту, выдержать натиск танков эсэсовских дивизий «Мертвая голова» и «Викинг» и ликвидировать угрозу прорыва к Будапешту с юга.

Эти бои войдут в историю донского казачества как одна из лучших страниц Великой Отечественной войны.

В обращении командующего 3-м Украинским фронтом маршала Советского Союза Ф. И. Толбухина к казакам-гвардейцам корпуса говорилось: «...В этой беспримерной битве за Будапешт вы, донские казаки, показали образцы стойкости и храбрости. Это вы, несмотря на сильные атаки врага, вышли на рубеж Банхида и Мора; это вы разгромили прорвавшуюся к Будапешту группу немцев у Пилишсентелека; это вы сдержали своей грудью на рубеже между Веленце и Дунаем врага, рвущегося к Будапешту. Слава вам, донцы!»

В Приказе Верховного Главнокомандующего за мужество, проявленное под Будапештом, всему корпусу была объявлена благодарность и присвоено почетное наименование «Будапештский».

2 апреля 1945 года 5-й гвардейский Донской казачий кавалерийский корпус стремительным броском овладел городом Надьканижа и получил благодарность Верховного Главнокомандующего. Это была восьмая благодарность Родины казакам-донцам.

Находясь в непрерывном движении, казачьи полки вступили на территорию Австрии. Первым на широкую и просторную автостраду Шопрон - Винер - Нейштадт - Вена вслед за 105-й гвардейской стрелковой дивизией вырвались сабельные эскадроны 47- го и 43-го казачьих полков во взаимодействии с танкистами 54-го танкового полка, на башнях танков которых ярко выделялась надпись «Донской казак». Несколько позже к этой надписи добавился суворовский девиз — «Альпы — Слава!» и с этими надписями в конце 1945 года корпус прибыл в Новочеркасск.

День Победы донские казаки-гвардейцы праздновали в Австрии, но сердца и мысли их были обращены к любимому Дону, к России.

Бежит время. Вот уже скоро оно отсчитает славную дату — 60-летний юбилей Победы. Не всем доведется дожить до этого памятного дня. Но казаки-гвардейцы честно прошли свой суровый путь, и память о них будет жить вечно в благодарных сердцах потомков.

Среди нас живут сегодня славные донцы-гвардейцы, участники тех памятных событий: И. Г. Скоморохов, М. П. Белая, Г. С. Василенко, А. А. Кондратов, Р. И. Латыпов, В. Г. Кириллов, Н. И. Мормуль, А. И. Шаповалов и др.

Не меркнет и никогда не померкнет боевая слава воинов 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского Краснознаменного Будапештского корпуса.

О. Н. ЛОБОВ, генерал-майор в отставке, ветеран 5-го гвардейского Донского казачьего кавалерийского Краснознаменного Будапештского корпуса, фотографии И. Г. СКОМОРОХОВА

Познавательная беседа с детьми подготовительной группы на тему «2 февраля - День Победы в Сталинградской битве»

Конспект беседы для детей 6-7 лет на тему «День Победы в Сталинградской битве».

Описание материала: нужно ли детям рассказывать о войне, особенно таким маленьким? Ведь они искренне верят: если папа служил в армии, значит он - воевал. Современные дети уверены, что виртуальный герой, знающий единоборства и всех побеждающий, не знающий боли и страданий – это и есть настоящая война. А если тебя убили, то можно пройти на другой уровень. В итоге у ребят формируются искаженные представления и о самой войне, и о ценности победы в ней. Но если мы, взрослые, будем говорить с дошкольниками о реальной войне, в которой настоящие боль, горе, утраты, голод и смерть, то это не вызовет у них положительных эмоций. Это заставит их душу прочувствовать хотя бы частичку того, что чувствовали их предки на войне. Так нужно ли говорить малышам о войне? Обязательно нужно! Важно рассказывать о трудных, но героических страницах истории нашей страны. Только взрослые должны по-другому поставить вопрос: что и как рассказывать о Великой Отечественной войне дошкольникам? Эта беседа – попытка донести до детей 6-7 лет информацию о подвиге людей в Сталинградской битве, о том, что война – это ужасно, страшно!

Цель: формирование духовно – нравственного потенциала дошкольников при их ознакомлении со страницами истории Великой Отечественной Войны, опираясь на факты и события Сталинградской битвы.

Задачи:

пробудить интерес и уважение к героям Великой Отечественной войны;

воспитывать чувство гордости за народ, победившего врага в годы Великой Отечественной Войны и не сломленного фашистами;

воспитывать чувство патриотизма к нашей стране, уважение к людям, испытавшим ужасы войны – ветеранам.

Ход беседы.

Воспитатель: ребята, сегодня 2 февраля - особенный день! Как вы думаете, почему?
(выслушиваются ответы детей)

Воспитатель: наверное, все, что вы сказали очень важно, но 2 февраля знаменито тем, что в 1943 году 2 февраля наши солдаты остановили фашистов в Сталинграде и не пустили их дальше. В течение 200 героических дней и ночей с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года в Сталинграде, а именно так назывался раньше город Волгоград, шли ожесточенные бои. Немцы любой ценой стремились взять Сталинград – здесь было много заводов и через Сталинград фашисты хотели попасть в Каспийское море, на Кавказ, где добывалась необходимая для фронта нефть.

Ой ты, Волга, родимая Волга,
Кто не любит твоих берегов?
Ты, как море, полна,
Широка и сильна,
И грозна ты для наших врагов!

Над великою русской рекою
Неприступный стоит часовой:
Это город-солдат,
Это город-герой,
Это наш Сталинград боевой.

Держит город ключи золотые
От заветных путей и дорог,
И в решительный час
Воевал он не раз
И врага не пускал на порог.

Рвались к Волге немецкие орды,
Край родной был пожаром объят,
И у волжских дверей,
Отбивая зверей,
Грозно встал богатырь-Сталинград.

От рожденья земля не видала
Ни осады, ни битвы такой, —

Содрогалась земля,
И краснели поля,
Всё пылало над Волгой-рекой.

День за днём сталинградцы сражались
В небывалом кровавом бою,
В эти грозные дни
Отстояли они
И отчизну, и Волгу свою.

И, собрав богатырские силы
Порасправивши грудь во всю ширь,
Всех несметных врагов

У родных берегов
Разгромил Сталинград-богатырь.
(Вас. Лебедев-Кумач « Песня о Сталинграде»)

Воспитатель: посмотрите на фотографии тех лет. В Сталинграде не было ни одного уцелевшего здания: все было разгромлено и разбито, потому что снаряды взрывались очень часто. Посмотрите вот фонтан возле железнодорожного вокзала. Так он выглядел в 43-м году.

Фашисты напали неожиданно. Многие мирные люди не смогли уехать в другие города и поселки, где не было войны, и остались в разрушенном Сталинграде. Как вы думаете, хорошо ли им жилось?

Вот на фотографии мама с детишками. Фашистская бомба попала в их дом, и теперь им негде жить. А эти ребята спрятались от вражеских снарядов в окопе, которые специально рылись, чтобы прятаться в них при бомбежке.

Вглядитесь в их лица, детям очень страшно!

Ребенок (рассказывает стихотворение Лоры Тасси):
Оборванного мишку утешала
Девчушка в изувеченной избе:
«Не плачь, не плачь… Сама недоедала,
Полсухаря оставила тебе…

… Снаряды пролетали и взрывались,
Смешалась с кровью черная земля…
Была семья, был дом… Теперь остались
Совсем одни на свете — ты и я…»

… А за деревней рощица дымилась,
Поражена чудовищным огнём,
И Смерть вокруг летала злою птицей,
Бедой нежданной приходила в дом…

«Ты слышишь, Миш, я сильная, не плачу,
И мне дадут на фронте автомат.
Я отомщу за то, что слезы прячу,
За то, что наши сосенки горят…»

Но в тишине свистели пули звонко,
Зловещий отблеск полыхнул в окне…
И выбежала из дому девчонка:
«Ой, Мишка, Мишка, как же страшно мне!..»

… Молчание. Ни голоса не слышно.
Победу нынче празднует страна…
А сколько их, девчонок и мальчишек,
Осиротила подлая война?!..

Воспитатель: Сражения шли не только на улицах Сталинграда, но и внутри зданий. Бывало на первом этаже фашисты, второй этаж был занят нашими солдатами, а на третьем опять были враги. Каждую частичку сталинградской земли отбивали наши воины с боем, не щадя своей жизни. Но когда наступали минутки затишья, не рвались снаряды и бомбы, наши солдаты не плакали и страдали, а пели любимые песни. Эти песни помогали им в трудные минуты.
(Прослушивание песни Суркова В. ,Листова К. «В землянке»)

Воспитатель: ребята, эта война была страшной, жестокой и кровавой! Много солдат и мирных людей погибло!

Помните! Через века, через года,
О тех, кто уже не придет никогда.
не плачьте! В горле сдержите стоны,
Горькие стоны, памяти павших будьте достойны!
Хлебом и песней, мечтой и стихами,

Жизнью просторной, каждой секундой,
Каждым дыханьем – будьте достойны!
В годы грозные, в шквале огненном мы отстояли свободу Родины.
Память вечная павшим воинам.
(Р. Рождественский.)

Воспитатель: После войны, на месте, где шли самые ожесточенные бои в Сталинграде, на Мамаевом кургане поставили памятник-мемориал. Мамаев курган – самое высокое место. И фашисты очень сильно хотели захватить высоту 102, но им это не удалось. Этот памятник напоминает нам о тех страшных событиях. И вы должны знать и помнить об этом сражении!

(Минута молчания)
Ребенок: 
Город счастья и солнца, прекрасен ты вновь
И над Волгой стоишь величаво.
Волгоград – наша доблесть и наша любовь.
Волгоград – наша гордость и слава!
(В. Костин)