Яковлев Иван Яковлевич.Рассказы.
учебно-методическое пособие по развитию речи (младшая группа) на тему

ПЕТУХ

Есть у нас большой красный петух. Каждый раз ровно в полдень взлетает он на телегу и громко поёт: «Кука-ре-ку-у!» Голос у него - прямо заслушаешься, хвост - загляденье, колесом. Гребешок у петуха большой, ноги мохнатые, шпоры длиннющие.

 А ваш петух каков?

БУМАЖНЫЙ ЗМЕЙ

3адумали Ваня и Петя сделать бумажный змей. «Ты, - говорит Ваня Пете, - приготовь клею, а я поищу лучинок». Живо они достали всё это, и на другой день змей был готов. Стали Ваня с Петей его запускать, только ветру-то не было, и змей никак не взлетал. Пошли тогда они в поле, но и в поле безветрено. Бегали-бегали со своим змеем, а тот не поднимается вверх - и всё. Тут Петя и закричал: «Ваня, ты подуй посильнее!» Ваня стал дуть изо всех сил. А змею хоть бы что: так на земле и остался.

СКОЛЬКО СТОИЛ ХОМУТ

Давно уж это было. Один крестьянин из нашей деревни купил на базаре хомут и принёс его домой. Пришёл к нему сосед и спрашивает:

 - Много ли за хомут заплатил?

 А тот ему в ответ:

 - Цену-то я не знаю, а заплатил полтинник.

КАК Я ЧУЛОК ВЯЗАЛА

Когда я была маленькая, вздумалось мне раз чулок довязывать, который мать начала. Спиц я до того в руки не брала и все нитки перепутала. Увидела это мать и говорит:

 - Нет, доченька, ты сначала вязать научись, а потом за чулок берись.

КАЛАЧ

Очень любил один мальчик калачи. Увидит, бывало, что     отец на базар собирается, и всё просит его калач привезти. И вот однажды в базарный день отец велел мальчику взять котомку, положить в неё краюху чёрного хлеба и повёл его корчевать пни. Дошли они до места, отец и говорит:

 - Вот, сынок, корчуй эти пни, а на хлеб и не смотри: он сам в калач превратится.

А сам отправился на базар. Покорчует-покорчует наш мальчик, подбежит к котомке и смотрит, а хлеб как был, так и остался, не стал калачом. Подбежит ещё - всё то же. День уж к вечеру, проголодался мальчик, а хлеб по-прежнему чёрный, а не белый. Отрезал он ломоть, посолил - да в рот: ой-ой, хлеб-то, оказывается, вкуснее калача стал!

 Вернулся с базара отец.

 - Ну, сынок, как? Получился из хлеба калач?

 - Да, цветом-то всё тот же, чёрный, а на вкус куда лучше калача, - отвечает сын.

 - Так вот оно, сынок: коль всласть поработаешь, так и чёрный хлеб вкуснее становится, а сытому и мёд горчит, - сказал отец.

ЛГУН

Пас мальчик в поле овец. Начал он однажды для смеху кричать, что волки на стадо напали:

 - Эй, скорее сюда! Волки, волки-и!

 Прибежали люди, посмотрели, а волков и в помине нет. Раз обманул пастушонок, другой, да всё до поры. Однажды в самом деле волк на стадо напал. Тут уж наш лгун и взаправду людей звать стал, да те подумали, что опять он нарочно кричит. Так и не прибежал никто. А волк всё стадо передушил.

 Правду говорят старики: раз обманешь, другой, а на третий – заплачешь.

CТАРИК И КОМАРЫ

В  летнюю пору шёл старик лесом, устал и прилёг отдохнуть. Тут его и начали долгоносики донимать: «А дядя-то оди-и-ин, оди-и-и-ин, и-и-и-и». Один подлетит да запищит, другой, третий, и всё своё: «Оди-и-и-ин! Оди-и-и-ин!» Ворочался-ворочался старик, да невмоготу ему стало. «Какое там, - говорит, - один. Вон вас сколько!» Завернулся он получше в свой кафтан и снова улёгся. Комары уж его больше не кусали.

ОЖИВШИЙ ЦЫПЛЁНОК

Как-то раз во время жнитва оставили меня дома цыплят караулить. Были они малюсенькие, всего три дня как вывелись. Поэтому их пустили прямо в избу.

 Ушли отец-мать, а я начал цыплят кормить. В избе у нас в то время было много тараканов. Дай, думаю, цыплят ими накормлю. Взял я доску с нар и начал стучать ею об пол, чтобы тараканов стряхнуть. И не заметил, как задел одного цыплёнка по клювику. Покружился-покружился он на одном месте, вытянулся да умер. Поднял я его с полу, положил на подоконник на солнышко: не отойдёт ли, думаю. Сам очень испугался, сердце так и колотится, не знаю, что и делать. Вышел я на улицу. Там друзья веселятся, а мне и играть не хочется. Сел я на лужайке да горюю: «Что я теперь отцу-матери скажу?» Даже плакал от горя. Умишко-то ребячий, стоило ли из-за цыплёнка плакать! Вернулся в избу, смотрю и глазам не верю: сидит мой цыплёнок на окошке как ни в чём не бывало. Ожил мучитель! Спустил я его на пол, а он бегом к клушке. Тут только я и успокоился.

 Вернулись отец с матерью вечером домой. Побоялся я им тут рассказать, что было, недели две смелости набирался. А они посмеялись надо мной и говорят:

 -Ты, глупыш, всех цыплят так у нас переведёшь.

 После этого я и в руки боялся цыплят брать.

МЫШОНОК НА ПРОГУЛКЕ

Вышел однажды мышонок из своей норы погулять. Погулял он, погулял, вернулся к матери и говорит:

 - Ну, мама, я двух зверей видел! Один-то уж больно хороший, а другой - прямо страшилище!

 -   Что же это за звери? - спрашивает его мать.

 - Тот, который страшный, по двору расхаживал!.. Ноги у него чёрные, шапка красная, глаза того и гляди выпрыгнут, нос крючком! Прошмыгнул я мимо него, а он как закричит! У меня со страху душа в пятки ушла.

 - Эх, сынок, сынок... Да ведь это петух! Его бояться совсем не нужно! Мы для него что есть, что нет. Ну, а другой каков?

 - А другой на солнышке лежал, грелся. Шея у него белая, сам он гладкий-гладкий, ноги серые. Себя всё облизывал. Хвостом чуть помахивал, а с меня глаз не спускал.

 - Эх ты, глупый, неразумный!.. Ведь это же кот, - испуганно сказала мышонку мать.

 Так-то вот: не всё солнышко, что блестит.

ЛИСИЧКА-СЕСТРИЧКА

Забралась лиса в виноградный сад. А виноград-то целыми гроздьями висит. Что уж тут лиса ни вытворяла, чтобы винограда покушать: то на задние лапы встанет, то прыгнет, да нет: не достаёт до ягод. Из сил лисица выбилась и ушла, несолоно хлебавши, головой от злости качает:

 - Э-э, ягоды-то эти только на вид хороши! Попробуй-ка их, живо без зубов останешься!

ОЖИРЕВШАЯ КУРИЦА

Несла курица каждый день по яичку. Хозяйке этого показалось мало, и она, чтобы курица неслась ещё лучше, по три яичка в день, стала ее закармливать. Курица разжирела и совсем нестись перестала.

ВЕСНОЙ

Весеннее солнышко светит ярко да жарко. На дворе теплынь, ветер не шелохнет. В небе жаворонки поют. Снег почти растаял, осталось совсем немного. По улицам бегут говорливые ручьи.

 Мы с ребятами наделали деревянных корабликов и пустили их в быструю речушку. Сами бежим за ними по берегу да кричим: «Чей обгонит! Чей впереди будет!»

 Я тоже бежал со всеми вместе, даже под ноги не глядел. Тут и стряслась беда: не заметил я лужу перед собой - бултых! в неё с головой. Всё на мне мокрёхонько, сам до костей продрог!

 Побежал я тут домой: переоденусь, мол.

 - Где это ты так извозился? Нитки сухой нет... Как это тебе помогло? - начала меня расспрашивать мама.

 Я всё рассказал, как было.

 - Нет тебе других штанов да рубашки! Залезай вон на печь да сиди там! Впредь будешь себе под ноги глядеть!

 Не зря говорят, что вода без сучков: попадёшь в неё - не зацепишься.

ЛЕБЕДЬ

Лебедя не зря называют царём птиц: среди них он самый сильный, самый красивый и изящный. Шея у лебедя белая, как снег, длинная и крутая, дугой изгибается; пристально смотрят его небольшие глаза, клюв и ноги у него чёрные. Изумительно красив он, когда тихо плывет по темно-голубой глади воды, в камышнике. Приятны все повадки этой прекрасной птицы. Если она пьет поду, то, набрав её в клюв, вытягивает шею, а голову поднимает кверху. Ку­пается ли лебедь или ныряет, или сильными своими крыльями плещет на себя воду, а она бусинами стекает по его мягкому шелковистому пуху,—не отведёшь от него глаз. После купанья он начинает приводить себя в порядок, прихорашиваться : легонько изогнётся длинной белоснежной шеей назад, укладывает как следует свои перья на спине и боках, на хвосте. Потом расправляет, как паруса, свои крылья, опять перебирает по одному перья, поправляет их, обдувает на ветру, сушит на солнышке. Смотреть на все это — загляденье.

ВОЛК И ЯГНЁНОК

Увидел волк, что ягнёнок у речки воду пьёт. Захотелось волку этого ягнёнка съесть. Начал он к ягнёнку придираться:

 - Ты мне воду замутил!

 Ягнёнок волку в ответ:

 Эх, волк, как же я могу тебе воду замутить, ведь я ниже тебя стою. А волк снова:

 - Зачем это ты в прошлом году моего отца изругал? Ягнёнок опять не соглашается:

 - Да меня в прошлом году и на свете не было. Рассвирепел волк:

 - Тебя не переспоришь, я голодный и поэтому тебя съем.

НА ЖНИТВЕ

Жали мы один раз около самой межи пшеницу. Связал я сноп и отнёс его в пяток. Тут я и задевал куда-то свой серп. Смотрю туда, смотрю сюда - нет нигде. А старший брат нашёл мой серп и помалкивает. Отец рассердился на него и говорит:

 - Во время работы не играют!

 Потом добавил:

 - Когда вяжут сноп, серп через плечо перевешивают.

ХВЕДЕР

Вернулся дядя с пашни, посадил своего племянника Хведера верхом на лошадь и велел отвести её в табун.

— Смотри, — говорит, — Хведер, не гони лошадь, она и так сегодня на пашне из сил выбилась.

 Выехал Хведер за околицу и давай лошадь понукать. А та, и без того измученная, потрусила-потрусила и встала, ни с места. Хоть плачь! Нечего делать, слез Хведер с лошади и повёл её за уздечку в табун.

 Кто за лошадью глядит, тот пешком не ходит, а кто старших уважает, тот беды не знает.

КАК МУЖИК ЛОШАДЬ ИСКАЛ

Три дня искал мужик лошадь, на которой сидел верхом. Приезжает он в одну деревню и спрашивает:

 - Братцы, не видел ли кто приблудную лошадь?

 - Нет, - отвечают селяне, - не видали.

 Приезжает в другую:

 - Братцы, не видел ли кто приблудную лошадь?

 - Нет, - отвечают, - не видали.

 Из сил выбился мужик, а лошади нет как нет. Повстречал наконец он рассудительного старика.

 - Не видали ли, дед, где приблудную лошадь?

 - Нет, не видал. А когда она у тебя пропала?

 - Да вот третий день как ищу.

 - А какой она масти?

 - Пегая, дед, пегая.

 - А не та, что под тобой?

 Мужика как ветром сдуло с коня. Соскочил и смотрит. Смотрел-смотрел на лошадь, что была под ним, да как закричит:

 - Эта! Эта! Эта!

 Проворно взобрался на неё и, радостный, вихрем помчался домой.

НА РЫБНОЙ ЛОВЛЕ

На одном большом озере чуваши, русские и мордва ловили неводом рыбу.

 Чуваши, как только вытащат невод» так и начнут переговариваться:

 - Что ты будешь делать, сюк!

 А от мордвы, лишь невод к берегу подтянут, только и слышно;

 - Арась, арась!

 - Что же это чуваши и мордва  такие счастливые? Одни им щуки да караси, щуки да караси  только и попа даются! - дивятся русские.

 Чуваши, русские, мордва - все люди.

В НОЧНОМ

Во время пашни, да и осенью, мы часто ездили на луга в ночное.

 Луг, куда мы ездили, не так далеко от нашей деревни, всего в двух-трёх верстах. Он лежит между двумя деревнями : с одной стороны - наша, а верстах в двух - другая. По обеим сторонам два невысоких холма. Посредине бежит небольшая речушка. На её берегах растёт чернотал.

 Однажды осенней порой поехал я в ночное. Ночи в осень тёмные и прохладные ; ноги за ночь совсем продрогнут. Собрались ребята все вместе и говорят:

 -  Давайте из бурьяна костры разведём! Вон его тут сколько! Вмиг мы рассыпались по загонам. Враз несколько большущих куч натаскали, сложили их рядами, будто улочки получились. Потом эти кучи подожгли. Начал бурьян пылать, только треск пошёл! Пламя вышиною с дом, весь луг осветился. Сами все в пыли, только белки глаз сверкают, да и тут неймётся: бегаем вокруг огня, кричим, шум, гам, луг ходуном ходит, ровно невесть что стряслось.

 Глядим - вдруг из нашей деревни насос катит, из другой деревни люди бегут. Подъехали к нам те,  кто с  насосом, - ни ругать нас, ни корить. Даже побледнели с испуга, только руками разводят.

 - Взбредёт же этим бесенятам в головы! А мы думали, что ваша деревня горит! - говорят люди из соседней деревни.

 - А мы думали - ваша, - отвечают наши деревенские.

 Дали лошадям дух перевести да отправились все домой.

ДВЕ КРЫСЫ

Нашли как-то две крысы яйцо и вздумали его поделить. А яйцо это, оказывается, и ворона серая углядела. Смотрят крысы, а она тут как тут. Задумались, забеспокоились крысы. Как им быть? Куда яйцо спрятать? Утащить бы его скорее в нору, да нет, лапы коротки, яйцо ими никак не обхватишь. Катить его? Тоже не выйдет - разбиться может. Легла тут одна крыса на спину и обняла яйцо всеми четырьмя, а другая её за хвост. Так и уволокла в подполье.

МЫШЬ

Прогрызла голодная мышь половицу и забралась в амбар. Сама — кожа да кости. В амбаре она всю ночь зерном угощалась. Живот у неё раздулся, как барабан. Собралась она домой, сунулась в свою дыру, ан не тут-то было: голова пролезает, а живот не пускает. Билась-билась она, так и не сумела пролезть.

 Утром пришла в амбар кошка, поймала ту мышь и съела. Не зря говорят: жадность до добра не доведёт.

ПУСТАЯ ОБИДА

Каждый раз, когда отец ездил на базар, он привозил нам калач. Однажды, возвратившись домой, дал он его всем нам по куску. Мне показалось, что на мою долю досталось меньше, чем другим. Я обиделся, отказался от калача и сел в углу.

 Отец подошёл ко мне и говорит:

 - Почему это ты калач-то не взял?

 Я молчу, будто в рот воды набрал. Тогда отец взял мой кусок и отдал его сестрёнкам:

 - Кушайте, а Иван пусть в углу сидит да дуется. Сестрёнки мой кусок и съели на доброе здоровье. Попросить бы теперь калача, да его и в помине нет.

 Не напрасно говорят, что в чужих руках пирог больше кажется.

ЯЛОВАЯ КОРОВА

Уж так захотелось одной хозяйке кислого молока поесть, да вот беда: корова у неё была яловая и молока не давала. Всё же пошла хозяйка в хлев: авось, думает, надою молока хоть немного. Зашла она в хлев, а корова лежит. Всполошилась хозяйка, засуетилась, к соседке побежала:

 - Сестрица! Корова у меня телиться хочет, легла, дай мне, пожалуйста, для закваски кислого молока!

 - А корова-то, может, так просто легла, а не телиться хочет? – говорит соседка.

 - Вот этого я не знаю, - ответила хозяйка и пошла домой.

 Не садись на жеребёнка, пока его ещё и на свете нет

СОВА И ЗАЯЦ

Стемнело. Совы в лесу по оврагам да ложбинам шастают, чем бы им поживиться ищут. Вот выбежал на поляну большой русак, уселся и начал себя в порядок приводить. Говорит тут молодая совушка старой сове:

 - Что же ты этого зайца не схватишь?

 А старая ей в ответ:

 - Большой уж больно, сил  не хватит: вцепишься в него, а он утащит в чащобу.

 Молодая поразмыслила и говорит:

 - Одной лапой я в   него   вцеплюсь, а другой - за дерево.

 Молвила она так и раз! на зайца налетела. Одну лапу русаку в спину запустила, - и там и впились ему в живое мясо,- другой лапой норовит за дерево уцепиться. Заяц наутёк, а сова за дерево всё-таки зацепилась да думает: «Нет, не уйдёшь!» Рванулся русак что было силы и разодрал сову надвое: одна лапа на дереве повисла, а другая - у русака на спине осталась.

 На следующий год подстрелил того русака охотник. Посмотрел-посмотрел он на застрявшие в его спине совиные когти и дину дался.

БУРЯ

Однажды мы на току молотили хлеб. Откуда ни возьмись - туча, всё кругом потемнело. Налетела буря и ну наш посад ворошить. Беда да и только, все растерялись: кто лопатой снопы тычет, кого вилами зерно сгребать надоумило.

 Молотивший вместе с нами сосед сел верхом на свою лошадь да рысит вокруг нас:

 - Конец света пришёл, светопреставление! Где моя трубка? Где моя трубка?

 Утихла буря - сами же над собой смеёмся. У страха глаза велики.

ЛИСА И ЖУРАВЛЬ

Пригласила раз лиса журавля в гости. Решила она его кашей попотчевать. Размазала она свою кашу по мелкому блюду и поставила перед журавлем.

 Кушай, журавушка, кушай! - угощает его. А тот долгим-то клювом тук-тук, тук-тук, а в зоб-то ему и не попало ничего. Лиса потом сама всю кашу вылизала.

 Другой раз уж журавль к себе в гости лису пригласил. Сварил журавль похлёбку. Поставил он её перед лисой в кувшине с длинным горлом.

 Кушай, лисичка-сестричка, кушай досыта, - угощает журавль. Повертелась-повертелась та перед кувшином, да голову в него никак просунуть не может. Похлёбки ей даже попробовать не удалось. Сунул журавль свой длинный клюв в кувшин да сам всю похлёбку съел.

 Не обессудь уж, лисонька, - провожал он свою гостью.

 С той поры у лисы с журавлём дружба врозь.

КОРОВА И КОЗЁЛ

Держала старуха корову да козла. Вместе они и в стадо ходили. Корова была - хоть плачь с ней: как доить - так лягаться. Один раз старуха посолила кусок хлеба и давай корову уговаривать:

 - Стой спокойно, озорница, на вот, на, не будешь лягаться - ещё вынесу.

 На другой день пришёл козёл из стада раньше коровы, подошёл к старухе и встал, растопырив ноги. Та на него утиркой замахивается. Козёл стоит, хоть бы что. Он-то уж хорошо помнил, как старуха хлеба корове давала.

 Посмотрела-посмотрела старуха на козла, взяла палку да прогнала его. Как только козёл отошёл, старуха опять стала угощать корову хлебом. «Видимо, нет всё-таки в людях правды, - подумал козёл. - Разве я как корова стоял? Так нет, меня же и отколотили!»

 Отошёл козёл подальше, разбежался да как даст старухе рогами! Та со своим подойником да молоком так об землю и загремела.

КАК Я ЧАСЫ ИСПОРТИЛ

Отец у меня мастер часы чинить. Скажешь о Фёдоре-часовщике - вся округа его знает. Глядя на отца и мне тоже захотелось часы чинить. Однако отец с матерью, считая, что я ещё мальчишка, не только часы чинить-  близко меня к ним не подпускали. Всё-таки, когда их не бывало дома, я с часами возиться пробовал.

 Однажды отец разобрал часы и начал их чинить, а потом куда-то ненадолго вышел. Мать в соседи ушла, старшие братья в лес за дровами уехали. Мне полное раздолье! Взял я молоток и начал им по колесикам постукивать. Ударю раз - зубья отлетают. Вдруг вижу из окна: отец возвращается! Я быстренько положил всё на место, а сам забрался на печку. Отец вошёл и опять сел за работу. Глядит - зубья у колесиков сломаны. Огляделся он кругом, видит - я на печке лежу. Подошёл и спрашивает:

 - Алексей, ты колесики от часов переломал?

 - Нет, - говорю, - не я.

 - Как это не ты? Кроме тебя здесь никого и не было! - начал он тут меня ругать да корить: - Коли дела не знаешь, и соваться нечего!

 Долго я потом эти слова обдумывал.

ВОРОНА И ЛИСИЦА

Нашла ворона кусочек мяса и уселась на дереве. Лисе тоже страх как мяса попробовать захотелось. Начала она ворону улещать:

 - Эх, воронушка, всем-то вышла: и лицом, и станом - ну, ровно ты царица какая. Если бы у тебя ещё и голос.быть бы тебе и в самом деле  царицей. От радости ворона разинула свой клюв да как каркнет: кар-р! Мясо у неё и выпало. Лисица его подхватила живёхонько и говорит:

 - Эх, подруженька, если бы тебе ещё и ум, быть бы тебе царицей.

Яковлев Иван Яковлевич

  РАССКАЗЫ