История создания серии "Голоса птиц в природе"
консультация (старшая группа)

История создания
серии "Голоса птиц в природе"

Пластинки эти особые. Они перенесут Вас в тайгу Сибири и Дальнего Востока, проведут по лесам и болотам средней полосы европейской части России.

Они принесут настоящую радость в каждый дом, где любят природу, наполнят Вашу комнату звуками птичьих голосов, плеском воды и шелестом листьев.

Нелегко и непросто было собрать на пластинку этот чарующий разноязычный хор. Большого труда и хороших знаний биологии птиц потребовала эта работа.

Молодые ученые, сумевшие записать песни птиц, исходили с магнитофоном за плечами много сотен километров по лесным тропам, мокли под дождями, подкарауливая интересную птицу часами.

Послушайте сделанные ими записи. Чтобы песни птиц звучали наиболее естественно, отрегулируйте громкость воспроизведения при проигрывании пластинок так, чтобы голос диктора был не громче речи при обычной беседе.

Некоторые виды птиц и другие животные, голоса которых звучат вдали, в дикторском тексте не названы. Чтобы вы смогли их определить, приводим полный список названий в той последовательности, в которой звучат голоса.

Пластинка первая

1-1

Утро в лесу

Зяблик

Пеночка-весничка

Пеночка-теньковка

Пеночка-трещетка

Крапивник

Большая синица

Дрозд-белобровик

Мухоловка-пеструшка

ГорлицаСлавка-черноголовка

1-2

Серая славка

Овсянка

Чечевица

Иволга

Речной сверчок

Кукушки

Чибисы

Погоныш. Коростель и озерные лягушки

Соловей

Пластинка познакомит Вас с обычными лесными и луговыми певцами средней полосы России. Записи были произведены в мае и июне 1959 года в заказнике Звенигородской биологической станции Московского университета и в Дмитровском районе Московской области Борисом Вепринцевым.

Пластинка вторая

2-1

Певчий дрозд

Черный дрозд

Дрозд-деряба

Дрозд-белобровик

Зарянка

Лесной конек

Садовая горихвостка

Большая синица и озерная лягушка

2-2

Черный дятел

Козодой. Глухарь

Тетерев-косач

Камышевка-барсучок

Кустарниковая камышевка

Садовая славка

Перепел

Полевой жаворонок

Записи, послужившие основой для этой серии, были сделаны Б. Вепринцевым в апреле и мае 1960 года в заказнике Звенигородской биологической станции Московского университета, в Приокско-террасном заповеднике (Московская область) и в Завидовском охотничьем хозяйстве Калининской области.

Пластинка третья

3-1

Серый журавль

Бекас

Речная чайка

Кулик-перевозчик

Мородунка

Фифи

Большой вертепник

Белолобые гуси (крик птиц в пролетающей стае)

Дупелиный ток хор красногрудых жерлянок

3-2

Удод

Луговой чекан

Садовая овсянка

Зеленушка

Поползень

Королек

Вертишейка

Клинтух

Тяга вальдшнепов

Обыкновенная неясыть

Садовая камышевка

Здесь собраны, в основном, голоса птиц, обитающих близ водоемов, а также в лесах и лугах. Записи были сделаны В. Вепринцевым весной 1961 года в Окском государственном заповеднике (Рязанская область) и на Звенигородской биологической станции Московского университета. Большую и бескорыстную помощь в проведении записей оказало Всероссийское общество охраны природы.

Пластинка четвертая

4-1

Птицы Сибири и Дальнего Востока

Пестрый дрозд

Синий соловей

Пятнистый конек

Мухоловка Мугимаки

Большая горлица

Овсянка-ремез

Печальная пеночка

Глухая кукушка

Кедровка

Синехвостка

Соловей свистун

4-2

Соловей-красношейка

Таежный сверчок и сибирская пестрогрудка

Толстоклювая камышевка

Пеночка-таловка

Юрок

Голосистая пеночка

Лесной дупель

Ястреб-тетеревятник и черная ворона

Пятнистый сверчок

Певчий сверчок

Эта пластинка перенесет Вас в леса Сибири и познакомит с птицами, населяющими таежный край нашей Родины. Здесь тоже звучат голоса соловьев, пеночек, дроздов, но других; песни их совсем иные, даже по общему характеру отличающиеся от песен европейских сородичей.
Записи были сделаны в июне 1961 и 1962 годов в Крас-ноярском крае в районе Большого Кемчуга Р. Наумовым н Б. Вепринцевым.

Пластинка пятая

5-1

Сизый дрозд

Большая горлица

Китайская иволга

Корольковая пеночка

Светлоголовая пеночка

Желтогорлая овсянка

Дроздовидная камышовка

Большой козодой

Большой погоныш

Лягушки

5-2

Лесной каменный дрозд

Синяя мухоловка

Лягушка жерлянка

Обыкновенная кукушка

Малая кукушка

Глихая кукушка

Индийская кукушка

Китайская камышовка

Овсянка Янковского

Благородный олень

Записи для этой серии произведены в мае-июле 1963-1965 годов Б. Вепринцевым, Л. Литвиненко, Ю. Шибаевым, И. Нейфельд.

Это не музыка. Но, может быть, именно эти звуки послужили началом человеческим песням и нынешней музыке. Наверняка все начиналось с этих звуков, которыми и сегодня наполнены леса и рощи.

Ничто лучше, чем эти звуки, не может в нас разбудить задремавшую радость. Но часто ли суета городской жизни отпускает нас в зеленый мир леса, лугов и речек? И вот нашелся охотник, собравший лесные звуки для нашего дома. Стоит мне повернуть ручку у желтого ящика и... сейчас вот кричат лесные лягушки-жерлянки и кричит коростель.

Кричит коростель... Для меня это один из самых дорогих звуков. Перед глазами встает деревенский двор, окруженный плетнем, старые вязы, за вязами - кусты лозинок. В лозинках вечерами стоит туман. Из тумана виднеются лошадиные головы. И кричит коростель. Немудреные, монотонные звуки, которые родились, наверное, до появления на земле человека. Буквами их написать невозможно.

Но кто слушал хоть раз, как в тумане кричат коростели, поймет, почему еще и еще раз хочется перевести иголку на то место пластинки, где орут краснопузые лягушки-жерлянки и кричат коростели.

Или вот журавлиные крики... Кто скажет, что слышал, как кричат журавли? На тысячу, может быть, один человек придется, слышавший журавлиные крики. Соловей, дрозды, глухари, весенняя барабанная дробь дятла, шмель запутался в траве, гудит, бьется, птичья мелкота верещит.

И слышно, как дышит лес, как идет по земле зеленый, весенний шум. Нашелся охотник, который собрал все эти вечные звуки земли. О нем я и хочу рассказать.

Охотник за голосами - не лесной человек. Последний раз я видел его в городке Пущино под Серпуховом. Городку суждено стать одним из центров нашей науки. Биофизик Борис Вепринцев приехал сюда из Москвы - получил лабораторию в только что построенных корпусах Института биофизики.

Чужое, модное сейчас слово "хобби" в этом случае не годится. Хобби - увлечение, занятие для себя. Тут же - мечта юности, пронесенная через сложности и трудности жизни. Двадцать пять лет назад мальчишка-кюбзовец (есть и доныне кружок биологов в зоопарке- КЮБЗ), мальчишка-кюбзовец попал на интересную встречу ученых. После доклада ныне покойный профессор Промтов подошел к старинному граммофону, покрутил ручку, и в переполненном зале... запел соловей. На окнах сверкали морозные росписи, а в зале, хотя и не очень громко, пел соловей.

Нам, привыкшим сегодня к магнитофонам, вряд ли показалась бы удивительной эта запись. Но тогда даже видавшие виды ученые поднялись, громко хлопали и, как дети, кричали: "еще, еще!". А в самом заднем ряду сидел мальчишка и ловил каждое слово рассказа об удивительной, из Англии привезенной пластинке.

 Профессор рассказал: "В Англии живет старик Людвиг Кох, уехавший из Германии от фашистов. Старик на восковые диски пишет голоса птиц. Старика в Англии знает каждый мальчишка. Письма ему пишут по адресу: "Птичий домик, Людвигу Коху". Профессор сказал еще, что и сам попытался делать записи, но неуспешно. "Надо обязательно записать...".

Началась война. Какое дело кому было до странной пластинки? Но жил в Москве мальчишка, который помнил песни соловья, странного, почти сказочного деда Людвига Коха и слова: "Надо обязательно записать..." Мальчишка потихоньку от матери разобрал по косточкам патефон-пытался сделать "машину для записи".

Ничего, понятное дело, не вышло. Но мальчишка имел право на эту попытку. Кроме страстного увлечения птицами, в тринадцать лет он уже мог водить автомобиль, мог починить радиоприемник, в тринадцать лет он поступил работать в госпиталь электромонтером и, к удивлению начальства, привел в порядок высокочастотные грелки и много другой списанной техники. Мальчишки скоро взрослели во время войны...

Весна 1956 года. В звенигородском лесу на просохшей после талой воды лужайке сидит человек со странным ящиком. Что-то у человека не ладится.

Он снимает крышку, почти с головой залезает в ящик, проверяет электрический шнур, идущий к домику биостанции. На березе, где поет зяблик, спрятан еще какой-то прибор. Пастух, издали наблюдавший эту картину, не выдержал, подошел:
- Что делаешь?
- Послушай...
- Чудно. Зяблик, что ли? Зяблик... "Признаться, запись была никудышная: сплошной гул и чуть различалась тонкая россыпь зяблика. Но я готов был орать от радости. В Звенигороде сделал крюк, зашел к приятелю: "Вот, послушай..." На вокзале, пока ожидал электричку, похвастался какой-то девушке: "Когда-нибудь зяблика слышали?" В Москве поехал к профессору, к ребятам в общежитие. С неделю ложился спать - надевал наушники...".

Во всяком новом деле от "первого зяблика" очень долог путь до победы. Три года студент, а потом аспирант Вепринцев возился с "ящиком". Обычный магнитофон оказался малопригодным для записи. Надо было переделывать, точнее заново конструировать магнитофон. Пригодилась давняя страсть к электронике. Взялись помогать и друзья-инженеры по звукозаписи.

К ящику предъявили жесткие требования: чувствительность к малейшим звукам, не рождать шумов, быть легким, со всеми принадлежностями умещаться в рюкзаке, не бояться толчков и сырости, быть абсолютно надежным. Майская ночь на Оке. Мокрая трава.

В темноте в траве кричат коростели. Маленькие птицы пешком пришли с юга на родное болото. И теперь всю ночь кричат, зовут в темноте друг друга. Майский туман над лугом, костер зябнет возле воды. Далеко в темноте петух прокричал. С елки в лужу падают капли: кап-кап...

Неслышно крутятся катушки магнитофона. Мокрый от росы человек лежит в траве с наушниками. Ночь со множеством звуков застывает на тонкой узенькой пленке. А утром еще больше звуков.

Даже безголосые песней встречают солнце. Дятел выбрал сучок посуше, и частая барабанная дробь покатилась по лесу: дррррр... Маленькая пти-ца бекас поднимается высоко кверху и падает. Крылья от крутого падения блеют барашком - это тоже весенняя песня. Дрозды, кукушка... У человека от бессонной ночи слипаются веки. Не снимая наушников, он засыпает на песчаном бугре...

Началась большая охота за голосами. Оказалось, дело это не очень простое и легкое. Самые лучшие песни у птиц-на восходе солнца. Надо загодя являться на место, надо хорошо знать, где держится птица.

Борис ночевал на затопленных островах, случалось, в азарте по трое суток не спал. С "ящиком" он исходил все Подмосковье, по многу часов ожидал певцов в болотной воде, лазил на деревья, в шалашах караулил тетеревов.

С первых же дней обнаружилось множество всяких помех: то гармонист в соседней деревне не спит, то пароход на реке стучит и загудел в самый неподходящий момент, то ветер или в деревне петухи разорались, то сам певец никак не хочет подпустить близко.

Неожиданно много хлопот доставили соловьи. Куда ни пойди - соловей глушит все звуки. По многу раз из-за помех пришлось переписывать заново - опять куда-то ехать, стоять в воде, искать, подкрадываться, чинить магнитофон в лесу при свете карманного фонаря... На съезде орнитологов было объявлено: "А сейчас послушайте голоса птиц..." В большом зале затоковал глухарь, закуковала кукушка, потом дикие гуси, дрозды... И гром аплодисментов. Ученые восторженно встретили работу аспиранта Вепринцева.

Бориса пригласили на студию звукозаписи: "Будем делать пластинку". В апреле 1960 года вышла пластинка. В московском магазине на улице Горького она стояла рядом с записями симфоний... Это был радостный день. Борис разослал пластинки друзьям.

Не был забыт и странный адрес старика в Англии - "Птичий домик. Людвигу Коху": "Я, помню, написал адрес и улыбнулся: на деревню дедушке... Жив ли старик? Все было почти как в сказке..."

Через три недели из Англии пришло письмо. Вверху листа был рисунок: пластинка и на ней птица. Тут же печатная надпись: "Птичий домик". "Мой дорогой друг Вепринцев! - говорилось в письме. - Спасибо за ваши удивительные записи птиц России. Вы не представляете, каким чудесным был для меня день, когда я услышал ваши записи. Мне уже восемьдесят лет. Уже давно я стал стариком в отставке и предоставил записывать голоса птиц и животных более молодым. Я думаю, что выполнил мой долг. Недавно был юбилей. Меня поздравляли по всей стране. Пришлось отвечать на множество писем и телеграмм. ..

Благодарю вас за возможность послушать птиц, которые в Англии теперь редки, таких, как черный дятел и особенно перепелка.

Благодаря музыкальным занятиям я знаю: многих из композиторов прошлого вдохновляли песни перепелов, особенно Гайдна...

Серый журавль у нас в стране уже не встречается. Если бы вы мне прислали записи голоса журавлей... Для меня это один из самых дорогих на земле звуков... Очень хорошо, что не забыли старика. Людвиг Кох."

Год 1962. Вышло несколько тиражей первой пластинки.

Ободренный успехом охотник теперь каждый свободный день пропадает за городом. Зимой записывал вой волков, в конце февраля лазил с микрофоном по снегу- караулил брачные крики воронов. Он побывал с "ящиком" на птичьих гнездовьях в Кандалакшском заливе, записывал птиц на Дальнем Востоке, на Кавказе, недалеко от Майкопа записывал рев оленей... Весною, в разлив, Борис собрался в Мещеру за журавлинными криками. Я попросился поглядеть, "как это делается".

…Вода до самого горизонта. Потопленные деревья. На маленьких островах и корягах от наводнения спасаются зайцы. На большом острове ночью мы охотимся за криком неясыти. Никак не удается подойти близко. Прибегаем к хитрости. Старик Кох из Англии прислал Борису пластинку.

На ней - хорошая запись совы. Затихаем в ночном лесу. И как только вдалеке слышим крик - включаем голос из Англии. Это голос соперника, и наша неясыть сразу же принимает вызов. Ближе, ближе. Совсем рядом крик. Птица сидит на темной вербе и вовсю соревнуется с англичанами. А у нас в рюкзаке вертится колесико с пленкой.

…Журавли кричат над затопленным лесом каждое утро. Но остров осторожные птицы минуют, и мы только издали слышим тревожные звуки. Снаряжаем байдарку-разыскать журавлей. Выбираем залитые водою просеки и поляны, кое-где тянем байдарку волоком.

С пней и коряг нас провожают на-стороженные глаза лесных мышей, ужаков, черепах. На одиноких открытых деревьях бормочут тетерева. Я тихо гребу, а Борис надевает на микрофон варежку ("отфильтровать" ветер), протягивает длинную палку поближе к певцу, подальше от шороха магнитофона...

К вечеру мы находим место журавлиных ночлегов - гриву земли с кустами и прошлогодней травой. Пять журавлей пасутся на мелкой воде. Они тянут головы в нашу сторону и застывают, потом беспокойно начинают ходить. Один не выдержал и полетел с криком.

И остальные с криком... Но черт бы взял "ящик"! В нем что-то заело. И только в памяти мы можем сохранить крики. А журавли, как нарочно, делают круг над поля ной... Борис расстилает на траве полушубок, пытается восстановить отношения с "ящиком". Я обхожу гриву и вижу: ночью мы будем не одиноки - грива приютила двух зайцев и горностая...
Утром я проснулся от солнца.

Открываю глаза и боюсь шевельнуться - в двадцати шагах, прямо под микрофоном, ходят пять журавлей и два зайца сидят. Журавли на зайцев ноль внимания, ходят, чуть пританцовывают.

Шевельнуться нельзя. Борис под полушубком включает "ящик", тихо-тихо надевает наушники. Все равно движение замечено. Журавли с криком взлетают.

Один чуть не задел варежку с микрофоном... Кажется, все в порядке. Лицо у Бориса сосредоточенное, он смешно закрыл один глаз, наклонил голову - значит, и там, в наушниках, слышно: кричат журавли...

Собираясь лететь в Антарктиду, я спросил у людей знающих: дорога длинная, что купить для подарков? "Значки и, если найдешь, пластинку- голоса птиц".

Это был в самом деле лучший подарок. Я видел, как слушали запись наши "посольские", давно не бывавшие дома. Иностранец, получив подарок, счастливый, спрашивал: "Эти птицы поют в Москве?" В Антарктиде радист объявил: "А сейчас - голос родной земли..."

Представьте занесенный снегом поселок. Все под снегом. Виднеются только антенны, и на столбе из-под снега торчит алюминиевый репродуктор. И запела вдруг над снегами какая-то птица.

Весенний гул молодой зелени и потом - мещерские журавли. Всю жизнь буду помнить лица людей, слушавших, как над снегами кричат журавли. Мог ли быть лучший подарок для Антарктиды?

В. Песков В кн.: "Отечество". "Молодая гвардия", 1972. Взято с www.yugzone.ru/