Первое активное слово
консультация по логопедии (младшая группа) на тему

Уже давно установлено, что после полутора лет в арсенале ребенка появляется первое активное слово, и к 2 годам дети, как правило, начинают говорить. Причем овладение активными словами имеет характер «взрыва» — еще месяц назад ребенок молчал и вдруг заговорил так, что и остановить невозможно. Такая внезапность в овладении речью, считают некоторые ученые, происходит потому, что дети в 1,5 года делают своего рода открытие: каждая вещь имеет название, которое можно узнать у взрослого. Бесконечные вопросы ребенка «это что?», казалось бы, это мнение подтверждают. Но, конечно, думать, что ребенок в 1,5 года способен открыть всеобщий закон, — значит сильно преувеличивать интеллектуальную мощь малыша. Ни один ребенок в столь юном возрасте такой закон сформулировать не может. И все же скорость, с которой расширяется запас слов ребенка, поразительна.

Но с другой стороны, установить точную дату появления первых слов не так-то просто. Дело в том, что по срокам появления речи и по объему своего активного словаря дети так сильно различаются между собой, что средние данные никак не отражают реальной картины. Есть дети, которые уже в 10—11 месяцев говорят до 10—15 слов, а бывают случаи, когда и в 2,5 года упорно молчат, несмотря на нормальное в целом психическое развитие.

Получается, что сроки и темпы овладения речью во многом зависят от индивидуальных особенностей ребенка, от условий его жизни и воспитания и от того, по какому именно пути идет развитие вашего ребенка. Как мы уже говорили, развитие речи имеет два основных направления: пассивное владение словом и активное развитие. Пассивная речь опережает в своем развитии речь активную. Так, на 7—8-м месяце жизни ребенок может понимать многие слова. Он узнает названия тех предметов, которые произносит взрослый. Он уже умеет искать предметы глазами. Мама спрашивает малыша: «Где часы?», а он ищет глазами будильник и останавливает на нем взгляд; «Где мячик?» — и малыш ищет глазами мячик, а когда найдет, улыбается и рассматривает его. Такие игры полезны для понимания значения отдельных слов. В 8—9 месяцев дети начинают связывать слова не только с предметами, но и с собственными движениями. Всем известны знаменитые детские игры в «ладушки», «в сороку-ворону». Скажешь ребенку «ладушки-ладушки» — и он начинает весело хлопать в ладошки. А скажешь «до свидания» — и он начинает махать ручкой.

«Все понимает, — удивляются растроганные родители, — а вот сказать ничего не может». Действительно, до определенного возраста число понимаемых ребенком слов значительно превосходит число активно произносимых. И у некоторых детей этот период развития только пассивной речи очень сильно затягивается. Ребенок может вплоть до 2 лет, понимая все, что говорят ему взрослые и даже хорошо выполняя их простые инструкции (дай, сядь, возьми), не произносить ни одного слова — либо вообще молчит, либо объясняется со взрослым с помощью лепетного говорения. И все-таки речь при этом развивается.

Обычно у таких детей переход к активной речи происходит внезапно. Еще вчера ничего не говорил, а сегодня уже все говорит развернутыми предложениями. И это понятно. Ведь достаточно богатый запас понимаемых слов становится активным словарем ребенка. И бывает так, что дети, упорно молчащие до 2 лет, уже в 3 года догоняют и перегоняют в своем развитии тех, у которых первые слова появились уже в 9 месяцев. Поэтому не стоит беспокоиться, если до 2 лет в активном словаре ребенка всего два-три слова. Если он понимает обращенную к нему речь, если с интересом слушает взрослых и узнает названия многих вещей, значит, его речевое развитие идет нормально и рано или поздно ребенок заговорит. А вот как рано или насколько поздно, зависит от условий жизни малыша, которые создают и организуют взрослые.

Многие родители, чтобы ребенок скорее заговорил, пытаются дать малышу словесный образец: «Скажи — часы, скажи — ложка». И к великой радости родителей многие малыши уже в 8—10 месяцев начинают отчетливо повторять за взрослым те или иные простые слова, поражая всех своими «необыкновенными способностями». Стремление научить слову, безусловно, появляется в играх, которые развивают у ребенка подражание. «Скажи, скажи, скажи...» — без устали обращаются к малышу взрослые. Долгое время принято было считать, что такие игры являются чуть ли не единственным источником, развивающим собственную активную речь ребенка. Однако внимательный анализ развития подражания у малыша позволяет выделить некоторые очень важные его особенности. По-видимому, несмотря на впечатляющую простоту обучения с помощью этого метода, прямой связи между подражанием и активной речью все же нет. Ребенок может легко воспроизвести то или иное слово, но вместе с тем никогда не использовать его в реальной и живой ситуации взаимодействия с окружающими людьми. К тому же подражание у детей этого возраста носит отсроченный характер, ребенок может повторить слово лишь спустя некоторое время, когда даже взрослый забудет о том, что сам научил ему ребенка. Очень часто упорные попытки родителей добиться от своего малыша повторения кончаются ничем. Так, например, в 8—10 месяцев ребенок произносит в ответ совершенно иную, но свою собственную вокализацию. В год с напряженным вниманием всматривается в шевелящиеся губы взрослого, Сам шевелит губами и будто бы даже что-то шепчет, но ничего не произносит. И лишь спустя некоторое время при совершенно других обстоятельствах появляется в жизни ребенка это долгожданное слово.

Получается, что обучение слову не носит столь прямой и простой характер. Вместе с тем подражание — необходимое условие овладения речью, ведь дети всегда говорят на том же языке, что и родители, используя те же слова и те же звуки. Но все же умение подражать и воспринимать слова по образцу еще не ведет к самостоятельному активному использованию тех же слов в жизни ребенка и в его общении с другими людьми. Что же нужно, чтобы ребенок перешел от пассивного понимания речи и от простого подражания взрослому к активной речи, к собственным первым словам?

Что же такое «слово» и чем оно отличается от любых, даже самых похожих лепетных вокализаций? Прежде всего слово — это знак, т. е. заместитель, представитель другого предмета или явления. Значит, за каждым словом должно обязательно стоять то, что оно обозначает, т. е. его значение, и поэтому, чтобы появилось слово, необходим предмет, который ребенку надо обозначить или назвать этим словом. И если такого предмета нет, если мать и ребенок до конца первого года вполне удовлетворены друг другом и ограничиваются выражением взаимной любви, первое слово может задержаться, как бы много ни разговаривала мать и как бы ни был хорош слух у ребенка. Понятно, что абсолютно беспредметной ситуации общения быть не может. Младенца с первых минут жизни окружает множество предметов — пеленок, бутылочек, ложечек, игрушек и пр. Ребенок находится в постоянном предметном окружении. Но как ни странно, маленький ребенок этого не замечает, не видит, несмотря на вполне нормальное зрение. Как не воспринимает постоянно звучащее радио, так и не видит незначимые и совершенно бесполезные для него предметы. А чтобы он увидел предмет, захотел взять его в руки и рассмотреть, необходимо вмешательство взрослого. Но уже несколько другое.

   Наличие предметов недостаточно, чтобы ребенок обратил на них внимание и захотел их назвать. Для этого опять же необходимо общение со взрослым. Однако это общение должно коренным образом отличаться от чисто эмоционального, ситуативно-личностного.
           Для эмоционального общения взрослому нужен только ребенок, а ребенку — взрослый. И все. Суть его состоит в выражении любви, нежности, восторга перед маленьким существом. И для такого общения вполне достаточно улыбки, взгляда, ласкового прикосновения и потока нежных слов, в котором главное — не значение, а интонация, ритм, выражение. Так возникает потребность в общении — ребенку нужен взрослый, нужны адресованные ему воздействия. Но потребности в слове еще нет. Потому что и так все понятно. Потому что между ребенком и взрослым еще нет никакого предмета. Именно этим эмоциональное общение отличается от следующего этапа общения.

На новом этапе развития общение теряет свою непосредственность, потому что оно приобретает другое содержание, отличное от выражения только хорошего отношения. Самый обычный предмет — соска, ложка, платочек и, конечно же, игрушка — становится содержанием общения. Всевозможные детские погремушки как раз и созданы для того, чтобы привлекать к себе внимание младенцев, вызывать у них познавательный интерес. Но как мы видели, все это невозможно без взрослого. Для того чтобы игрушка стала любимой и ребенок потянулся к ней, нужно, чтобы ее сначала показал взрослый. Впрочем, после 8—9 месяцев особой необходимости в демонстрации предметов уже нет. Дети сами активно начинают хватать предметы, трясти их, махать, бросать, сосать и пр.

Заинтересованное отношение взрослого передается ребенку, и теперь уже в центре внимания малыша предмет, а не человек. Взрослый является организатором, участником этого общения. И нужен он ребенку не сам по себе, как было при эмоциональном общении, а как источник новых предметов, предметных действий, образец для подражания. Так возникает ситуативно-деловое общение ребенка со взрослым, в основе которого лежит потребность в сотрудничестве. Здесь уже недостаточно просто гладить, ласкать ребенка и говорить, какой он хорошенький. С ним нужно вместе что-то делать, что-то показывать ему: греметь погремушкой, рвать бумажки, катать шарики и пр.

Если взять такого малыша на руки, чтобы просто приласкать, это его не устроит. Он начнет хватать ручками одежду, бусы, очки, волосы, словом, все доступные и не слишком доступные для манипуляции предметы. Но без интереса и внимания взрослого, без демонстрации новых способов действия предметы быстро теряют свою привлекательность, становятся скучными и привычными. Кроме того, без взрослого малыш никогда не научится правильно действовать с предметами — держать ложку, собирать пирамиду, возить машинку и т. п. Поэтому, чтобы предметные действия ребенка обогащались, необходимо не только и не столько достаточное число разнообразных предметов, но совместные со взрослым предметные действия.

Вот в таком предметном «сотрудничестве» ребенка и взрослого рождается первое слово ребенка.

Рождение первого слова специально исследовалось психологами. М. Г. Елагина провела исследование, в котором пыталась добиться от ребенка активного называния слова не по просьбе «Скажи ляля» или «Ответь, что это?», а по собственной инициативе. Эксперимент был организован следующим образом. Играя с ребенком 1,5 года в игрушки, взрослый создавал некое затруднение — отодвигал игрушку так, чтобы малыш не мог сам дотянуться до нее, что, естественно, вызывало у него активное стремление достать желанный предмет. Ему предоставлялась возможность самому осуществить несколько самостоятельных действий. Если при этом он не называл игрушку, то взрослый произносил название предмета сам. Это повторялось до тех пор, пока ребенок не называл нужный ему предмет или отказывался от общения.

Назвав игрушку, ребенок получал ее для игры. Наблюдая поведение детей в этой ситуации, М. Г. Елагина выделила три этапа в овладении активным словом. На первом этапе все внимание ребенка и активность устремлены на предмет. Малыш изо всех сил тянется к предмету, кричит «дай-дай, да-да-да»г всячески выражает свое желание овладеть игрушкой, нетерпение, протест против действий взрослого. Но сам взрослый и произносимое им слово никакого интереса не вызывают.

На втором этапе ребенок переключается на взрослого. Он смотрит на него требовательно, указывает пальчиком на предмет и адресует непонятливому Взрослому поток лепетного говорения: «да-да-да, на-ка-на-ля». Но слово еще не выделяется как название этого предмета. Малыш сердится, выражает недовольство и пытается «выпросить» предмет своим лопотанием.

На третьем этапе возникает отношение ребенка к слову. Это проявляется прежде всего в том, что дети начинают смотреть на губы взрослого и слушать то слово, которое он произносит. Лепетное говорение прекращается, и ребенок пытается произнести новое слово. Причем это собственное произношение приносит ребенку столько радости, что дети начинают повторять его снова и снова, и через некоторое время уже предпочитают словесную игру долгожданной игрушке.

Только пройдя через эти три этапа, дети 1—1,5 года начинают активно произносить слово. Если ребенок остановится на первом этапе и стремится только овладеть игрушкой, потрогать ее, покрутить в руках, называния предмета не происходит. Дело в том, что само предметное действие и даже взаимодействие не ведет к появлению слова. Ребенок может долго и с интересом заниматься с кубиками, не зная, что они называются «кубики», и никакой особой нужды в этом назывании не возникает. Если такую нужду не создаст взрослый. Цель сказать что-то ставит перед ребенком взрослый. Именно потребность в общении с ним заставляет малыша принять эту цель и сказать нужное слово.

Но если общение со взрослым ограничивается эмоциональным взаимодействием, если это общение имеет непосредственный характер, оно может происходить и без речи. Можно просто улыбаться взрослому, принимать его доброжелательное внимание, и здесь достаточно младенческих вокализаций, которые так понятны близким. Кстати, достаточно часто задержка речи у детей связана именно с тем, что родители удовлетворяют абсолютно все потребности детей, угадывая их желания по первому взгляду и звуку. Можно вспомнить известный анекдот про мальчика, который до 5 лет не произнес ни одного слова, и родители считали его немым, но однажды за завтраком он сказал, что «каша недостаточно сладкая». Когда удивленные родители спросили его, почему же он раньше ничего не говорил, он ответил: «Раньше все было в порядке».