Последствия гиперопеки
статья

Последствия гиперопеки

Как известно, детский сад, а затем школа способна стать для ребёнка вторым домом. В особенности это происходит в ситуации, когда педагоги, даже и будучи иерархическими единицами, ведут себя человечно, стараются стать для ребёнка не просто педагогами, а и друзьями.

Но гораздо больше на каждого подрастающего человека влияет тот дом, где он живёт с рождения, обстановка в семье, отношения между родителями. От этого напрямую зависит психологическое здоровье ребёнка: его способность позитивно воспринимать мир, ориентироваться в нём без излишней наивной открытости, но и без чрезмерной замкнутости, скрытности, хитрости. Между этими двумя крайностями находится золотая середина, и в этой условной точке каждый психологически здоровый человек находит компромисс между искренним общением и необходимой защитой. Или, согласно терминологии потребностей подростка, между общением и обособлением.

В данной статье речь пойдёт о том, как образуется вторая крайность, как человек может с детства привыкнуть скрывать, хитрить, добиваться своего окольными путями.

В психологической теории известно, что ложь является не только нападением, но и защитой. Зачастую люди лгут потому, что ощущают себя вынужденными. Это происходит из-за каких-либо условий, в которых достичь своих целей напрямую попросту невозможно. Также такое явление характерно для ситуаций, когда человек уверен, что его не примут таким, как он есть, стало быть, нужен некоторый образ, маска, которую человек надевает, чтобы казаться не собой, а тем, кого в нём хотят видеть.

А именно такое явление характерно для семей с авторитарными родителями, которые совершенно точно знают, каким именно хотят видеть своего ребёнка, какой судьбы желают для него, какие ценности намерены внушить. Другими словами, это родители, для которых характерна доминирующая гиперопека.

Психологические мотивы гиперопеки бывают различными. Но, как правило, они связаны с теми или иными проблемами самих этих родителей.

Обычно это характерно для людей, которые склонны к некоторой «правильной» картине мира, любое отклонение от которой кажется им нарушением неких незыблемых порядков.

Есть ли любовь у таких родителей по отношению к детям? Вернее, может ли ребёнок ощущать в такой ситуации, что его любят?

Конечно, он будет ощущать, что родители по-своему его любят, но это любовь властная, стремящаяся осчастливить силой. Как такие родители понимают воспитание?

Обычно это постепенное внушение ребёнку некоторой системы ценностей и правил, касающихся общения, поведения, образа жизни. По сути, эти правила родители навязывают ребёнку без учёта его индивидуальных особенностей. У ребёнка – обычно в подростковом возрасте – включается механизм самозащиты, но иногда можно встретить и детей дошкольного возраста.

Он не хочет быть таким, каким его хотят воспитать. Либо не желает изначально, либо постепенно, по мере роста, всё больше выходит из той роли, которая слишком противоречит индивидуальности. А характерный для подросткового возраста внутренний бунт помогает ребёнку решиться на самозащиту.

Естественно, мнение ребёнка родителями при воспитании не учитывается, поскольку люди, в психологии которых задействован механизм гиперопеки, попросту не умеют в этом состоянии учитывать другого человека. Отношения с ребёнком они видят, как сугубо иерархические, и его подчинение требованиям родителей даже не обсуждается: это считается нормальной частью миропорядка. Таким образом, те свои привычки, которые являются следствием внутренних проблем, эти родители будут считать нормальными и правильными, обоснованными. И, скорее, будут переживать, что у ребёнка какие-то отклонения в нравственном развитии, если он будет активно выходить из заданных рамок.

Поведение ребёнка регулируют посредством явных и неявных правил. Его поощряют в случае, если он смог вписаться в эти законы, и ругают либо наказывают за непослушание.

Помимо тех или иных физических или материальных стимулов, похвала и порицание являются весьма жёсткими и эффективными инструментами воспитания. Самооценку ребёнка делают зависимой от его поведения. Он хорош только в случае старательной игры по навязанным правилам.

Если он хочет получить то, чего желает, то каждый раз должен себя заставить соответствовать ожиданиям, что со временем становится всё больше и больше сопряжено с некоторым насилием над собой.

Но ребёнок обычно знает родительские ожидания и тот образ, в котором его хотели бы видеть, и имеет все возможности сформировать такой образ искусственно.

В картине мира авторитарных родителей совершенно упущен тот факт, что их ребёнок совершенно необязательно должен быть похож на них, что его другой образ действий может быть связан с индивидуальными отличиями, а не с непослушанием, как таковым. Дисциплина оказывается важнее готовности принять другого человека другим.

В данной работе я опираюсь на опыт работы с детьми дошкольного и младшего школьного возраста. За три последних года у меня было много возможностей наблюдения за взаимодействием детей с авторитарными родителями.

Интересен следующий феномен: родители, склонные к гиперопеке, проводят чёткие аналогии между своим и детским характером, находя в нём всё больше собственных черт, тогда как люди со стороны способны увидеть всю глубину отличий, которые бывают заметны даже при недолгом наблюдении.

Любые внешние реакции ребёнка для авторитарных родителей служат подтверждением, что ребёнок - их точная копия. И им кажется всё более оправданным то жёсткое воспитание, которому они подвергли своё дитя.

Они не замечают, что именно эти правила и заставляют ребёнка вести так, как от него ожидают, но что это не есть его естественные поступки.

Некоторых детей эти условия жизни заставляет уходить в свой глубоко внутренний мир и скрывать всё самое важное от посторонних глаз и ушей. Особенно это касается интровертов, но экстраверты тоже могут приобрести некие черты скрытности.

Бывают и более неприятные последствия давления со стороны родителей.

Речь идёт о лжи в качестве самозащиты. Чтобы более успешно казаться не таким, какой он есть на самом деле, ребёнок авторитарных родителей – чем дальше, тем в большей степени – учится подыгрывать их ожиданиям, зарабатывая этим «хорошим поведением» одобрение, подарки, другие «бонусы».

К этому его подталкивает инстинкт самосохранения. Это именно та сила, которая помогает оставаться собой людям, живущим в условиях тоталитарного режима. Просто в данном случае такой режим существует в рамках отдельно взятой семьи. И, к сожалению, тиранами оказываются, казалось бы, близкие люди.

Таким образом, дети, которые постоянно ощущают давление, могут приобрести привычку ко лжи.

Мои наблюдения касаются решения вопроса успешного обучения ребёнка. Родители нанимают репетитора, чтобы подтянуть ребенка по предмету, который ему неинтересен. В результате ребенок ведёт себя так, чтобы минимально быть подверженным этому насилию.

Зачастую при репетиторе он выстраивает одну линию поведения, более свободную, а с родителями, которых боится, - совсем другую. Так же происходит и в дошкольных учреждениях. В группе он с одним поведением, а с родителями совсем выстраивает другую линию поведения.

При педагоге ребёнок не считает нужным делать вид, что он послушен или что он мыслит теми категориями, которые внушены родителями. А при возвращении в поле видимости родителей снова начинает выстраивать поведение, которое соответствует их ожиданию.

В некоторых случаях это приводит к попытке манипулировать педагогом, чтобы он из сострадания или страха за свою репутацию скрыл от родителей, что занятия проходят неконструктивно.

И на примере этих попыток хорошо видно, что дети, подвергающиеся доминирующей гиперопеке, в совершенстве осваивают навыки манипулирования другими людьми. Для них это становится привычным способом получать желаемое.

Интересно следующее: обычно родители, которые стремятся внушить некую систему ценностей, тоже манипулируют, в частности ведут себя при ребёнке неестественным образом, создают более идеальный, высокоморальный и строгий образ самих себя, чтобы служить ребёнку примером.

И получается, таким образом, что ложь ребенка возникает благодаря родительской лжи. Общение их становится искусственно выстроенной игрой, где роли не соответствуют внутреннему содержанию.

Это плохо сказывается на характере ребёнка. Ему приходится ощущать родительскую любовь слишком через многие препятствия. Он гораздо больше получает сигналов ложных, не исходящих из настоящего внутреннего мира родителей.

В такой искусственной атмосфере ребёнок вырастает закрытым, неготовым показать другому человеку свой внутренний мир. Это влияет на его общение в социальной среде. Так как педагог поддерживает контакт с родителями и в любом случае должны сообщать им об успехах и проблемах ребёнка, то любой педагог для него становится ещё одним объектом лжи.

Поведение ребенка со сверстниками, соответственно, будет согласованным с этим образом. Искреннее поведение со сверстниками будет для ребенка под запретом.

В частности, это должно проявляться на уровне механизмов выражения агрессии и поведения в конфликтной ситуации.

Как правило, такого ребёнка пытаются воспитать бесконфликтным, агрессия в соответствии с моралью должна быть под запретом.

Я формулирую предположение: ребёнок, у которого авторитарные родители, будет проявлять агрессию в сочетании с манипуляциями, которые скроют «следы преступления». То есть будет манипулировать жертвой своей агрессии, чтобы педагогам и родителям не стало известно о том, что у ребёнка есть конфликт и что он позволил себе проявить негативное отношение к кому-либо.

Думаю, что этот механизм должен быть общим для подобных подростков, но подтвердить эту гипотезу можно только посредством масштабного исследования в дошкольных учреждениях и школах с применением методик, позволяющих достичь точных результатов и учитывающих факторы, приводящие к ошибкам, такие как влияние третьей переменой и т. д.

Нужно отметить, что утверждение о взаимосвязи авторитарного поведения родителей и лживого поведения детей также является с моей стороны всего лишь гипотезой. И данная работа служит для предварительной оценки верности этой гипотезы с целью более подробных исследований по результатам предварительной оценки.

Чтобы частично подтвердить мою гипотезу, мной было осуществлено наблюдение по отношению к 10 детям возраста 5-9 лет в домашней среде в присутствии постороннего человека.

Результаты наблюдений были занесены мною в таблицу 1.