Мало кто задумывается над тем, какие изменения психики ребенка
способны вызвать некоторые родительские фразы: «Горе ты мое!»,
«Глаза бы мои тебя не видели!», «За что мне такое наказание!», «Пора бы
уже стать самостоятельным, что ты ведешь себя как маленький!»,
«Неумеха!», «Лентяй!»…
Продолжать можно еще долго, перечень обвиняющих фраз очень
велик. Человек рано или поздно привыкает ко всему, а с возрастом
принимает всерьез что-то, сказанное в приступе родительского гнева.
Авторы - исследовали Боб и Мэри Гулдинг и выделили двенадцать
основных предписаний, которые называют также «Двенадцать
родительских директив»: 1. «Не живи»; 2. «Не будь ребенком»; 3. «Не
расти»; 4. «Не думай»; 5. «Не чувствуй»; 6. «Не достигай успеха»; 7. «Не
будь лидером»; 8. «Не принадлежи»; 9. «Не будь близким»; 10. «Не
делай»; 11. «Не будь самим собой»; 12. «Не чувствуй себя хорошо».
Первая, и самая жесткая директива - «Не Живи»
"Глаза бы мои на тебя не глядели", "Чтоб ты провалился(ась)", "Мне не
нужен такой плохой мальчик (девочка)", "Не хочу видеть такого непослушного
ребенка", "Сколько тревог и волнений я пережила с тех пор, как ты появился(ась)
на свет", "Как я переживала, когда ты в детстве болел(а)", "Не хочу слышать, как
ты плачешь", "И слышать об этом не желаю", "Я не сделала карьеру (не вышла
замуж), т.к. все силы отдала тебе".
В бытовой речи эта директива выражается в «воспитательных» беседах и
частых «приговариваниях», адресованных ребенку. На первый взгляд
некоторые из них выглядят как безобидные упреки. Но именно они рождают
глубинное чувство вины за свое рождение, которое мешает увидеть цель и
смысл своей жизни. Рано или поздно над этим задумывается каждый из нас.
Скрытых смыслов в этой директиве несколько.
Первый – взрослый перекладывает на ребенка (существо заведомо более
слабое и зависимое) ответственность за нерешенность своих собственных
жизненных задач.
Второй – закладывается подсознательное умозаключение ребенка –
«лучше бы мне вообще не родиться». Предельным решением проблемы здесь
является самоубийство (как это ни печально!), а выходом из ситуации могут
быть частые травмы и другие саморазрушения (алкоголизм, наркомания,
увлечение экстремальными видами спорта). Это происходит потому, что
ребенок на инстинкте самосохранения учится заботиться о своей физической
безопасности в той мере, в какой чувствует свою нужность для окружающих его
людей.
Третий – такое отношение к себе не дает ребенку возможности
реализовать свои способности в различных сферах жизни. Частые физические
травмы и заболевания мешают ему приспосабливаться к реальной жизни и
ставят в прямую зависимость от родителей и другого окружения.
Четвертый – установка «не живи» подсознательно толкает ребенка на
нарочитое, провокационное хулиганское поведение вне дома, он как бы
специально «нарывается» на наказание. После того, как наказание свершилось,
у ребенка автоматически снижается планка чувства вины. Ведь проще
чувствовать себя виноватым за разбитое окно или нос, чем испытывать
постоянное чувство вины неизвестно за что. Здесь предельным вариантом
является многократное попадание в тюрьму. Это, кстати, один из ответов на
вопрос о том, почему дети из «приличных» семей становятся уголовниками.
Первая директива требует к себе особого внимания. Слова установок
первой директивы угрожают самому ценному в нашей жизни – СМЫСЛУ. Само
обобщающее название первой директивы «не живи!» звучит жестко и страшно,
не так ли?
Вторая директива – «Не будь ребенком»
"Что ты себя ведешь как маленький(ая)", "Пора бы тебе стать
самостоятельнее", "Перестань ребячиться", "Ну когда ты наконец повзрослеешь!",
"Ты уже не ребенок, чтобы капризничать", "Не притворяйся маленьким(ой)
(глупым(ой))".
В этой директиве состояние «детскости» обозначается как плохое,
постыдное, а состояние «взрослости» – как хорошее и достойное похвалы.
Директива эта чаще всего достается детям, единственным в семье, либо
старшим среди братьев и сестер.
Став взрослыми, такие дети имеют специфические трудности (барьер)
при общении или испытывают неестественность и напряженность, играя в
детские игры даже с собственными детьми. Им проще научить их чему-либо
(они же научены с детства быть взрослыми) или вовлекать в свою взрослую
деятельность, чем разделять их интересы. Они не понимают, о чем можно
говорить с ребенком, ведь собственное детство, дающее на всю жизнь заряд
непосредственности и творчества, у них было, по сути, под запретом.
Повзрослев, такой ребенок очень хорошо умеет подавлять свои «детские»
желания. Поэтому его собственный ребенок получает такую же директиву и
стремится быстрее «взрослеть».
"Не торопись взрослеть", "Я в твоем возрасте еще в куклы играл(а)", "Ты
еще мал(а), чтобы...", "Ты считаешь себя слишком взрослым(ой)", "Детство –
самое счастливое время жизни", "Ты еще мала, чтобы краситься".
Третья директива противоположна по смыслу второй – «не будь
ребенком». Чаще всего она достается младшим или единственным детям в
семье. В этом смысле дети, единственные в семье, оказываются в наиболее
невыгодном положении, так как могут получить сразу несколько директив,
противоположных по смыслу, что затрудняет развитие их личностной
автономии и психологическое отделение от родительской семьи.
Мотив: родители не хотят отпускать своего ребенка в самостоятельную
жизнь, хотят «привязать к себе». Такую директиву дают родители, панически
боящиеся взросления и психосексуального становления собственного ребенка,
а также того момента, когда он покинет семью, оставив их.
В быту эта директива выражается во фразах типа: «мама тебя никогда не
бросит», что бессознательно в ребенке остается в виде директивного
руководства: «я не имею права стать настолько самостоятельным, чтобы жить
без материнской поддержки».
Взрослым, получившим такую директиву в детстве, кажется, что они
никогда не вырастут. Они чувствуют себя виноватыми, «предавшими»
Третья директива – «Не расти»
собственную мать, если, например, влюбятся. Часто такие люди вообще не
могут создать свою семью, либо создают ее, но продолжают жить со своими
родителями даже при возможности разъезда, поскольку «не мыслят свою жизнь
без мамы», и при этом остаются навсегда «ребенком своих родителей», а не
родителем своих детей.
Тому, кто испытал воздействие третьей директивы, следует осознать и
принять свое право на собственную жизнь и даже обязанность ее создать.
Человеку дана свобода – и это исходный пункт. Но этот дар коварен – ведь
вместе с ним дается и свобода отказа от свободы. И если человек идет по
второму пути, то он как бы отказывается от своей единственной жизни, отдавая
ее во власть чужому сценарию, а его родитель приобретает право на две жизни.
Расплата наступит неизбежно в форме взаимных бессмысленных упреков.
Поэтому взрослый имеет право не спрашивать ни у кого разрешения на
собственное взросление.
Четвертая директива – «Не думай»
"Вырастешь – поймешь", "Не умничай", "Много будешь знать – скоро
состаришься", "Не рассуждай, а делай, что тебе говорят", "Ты что, думаешь, что
ты самый(ая) умный(ая)", "Не думай об этом, отвлекись (травматическая
ситуация)", "Много думать вредно".
Вариант подобной директивы – не думать о чем-то определенном.
Например, любящая мать, желая отвлечь ребенка от неприятной, травмирующей
его проблемы, говорит ему: «не думай об этом, забудь», тем самым лишая его
возможности реально осознать причины случившегося, а себя – включиться в
со-творчество осознания того, почему это произошло, дабы в будущем данная
ситуация не повторилась. И ребенок послушно учится думать о чем угодно,
только не о насущной проблеме.
Став взрослым, такой ребенок часто испытывает мучительное чувство
потерянности (чувство «пустоты в голове») в тех случаях, когда надо решить
конкретную проблему в одиночку, глубинное недоверие к результатам своего
умственного труда, часто совершает необдуманные поступки (оставляющие
чувство недоумения: «как я мог такое совершить?»).
Нередко человека преследуют мучительные головные боли, делающие
сам процесс мышления невозможным. Если же в голову приходят какие-нибудь
необычные мысли, то человек стремится заглушить их алкоголем, спортом,
хобби или развлечениями по закрепившемуся принципу «много думать
вредно».
Внушения типа «забудь» или «отвлекись» впоследствии могут отразиться
как на памяти, так и на внимании. Людям, привыкшим «действовать, а не
рассуждать» можно порекомендовать увеличивать паузу между возникновением
ситуации и своим действием в ней. Понаблюдайте за ситуацией как зритель в
кино, вырабатывайте у себя функцию наблюдателя, временно увеличьте
дистанцию между собой и ситуацией. Рассмотрите ее как бы саму по себе. В
этом плане вам могут помочь и занятия медитацией.
При головной боли очень полезен навык задавания себе вопроса: «в
какой именно ситуации или на какой именно мысли у меня заболела голова?».
Действуя таким образом, вы усилите свою способность к самоанализу и
обнаружите те «запретные» ситуации и темы, думать о которых вам
«запрещает» глубинная установка.
Скрытый мотив родителей – уход от анализа и объяснений ребенку
сложившейся ситуации вследствие своей некомпетентности в решении
вставшего вопроса.
Пятая директива – «Не чувствуй»
"Как тебе не стыдно бояться (собаку, темноты, домового, бабы Яги…)",
"Как ты смеешь злиться на маму (бабушку), она же…", "Ешь все, что тебе дают,
тарелка должна быть чистой", "Не сахарный(ая) – не растаешь", "Мне тоже
холодно, но я же терплю".
Директива может выражаться в двух вариантах: или относиться к
собственно чувствам или же к физическим ощущениям.
В первом случае она выражается в таких бытовых высказываниях: «как
тебе не стыдно бояться собаку, она же не кусается» или «как ты смеешь злиться
на учительницу, ведь она тебе в матери годится». Чаще всего под запретом
оказываются эмоции гнева и страха, но от этого они не исчезают, а
скапливаются и при выходе распространяются на огромное количество
«незапрещенных» объектов.
Например, мальчик, которому запретили бояться собак, начнет смело
проходить мимо овчарки, но станет тревожным по характеру, теряющимся в
любых новых ситуациях. Страх же перед собаками благополучно
трансформируется в любой другой страх, например, темноты. А другому
ребенку, которому запретили дома проявлять гнев (возможно и справедливый)
к учительнице, начнет «разряжаться» на младших или более слабых детях.
Между тем эмоция не запрещенная, а в полной мере пережитая, дает
возможность выбрать на будущее адекватную линию поведения, реакцию на
подобные ситуации. Например, уже во взрослом состоянии гнев на
нелюбимого начальника не будет трансформироваться в скандал с женой и
детьми дома. Осознание эмоции позволяет выбрать адекватную
эмоциональную реакцию, и ситуация принимает более адекватное проявление.
Если запрет касается физических ощущений, то человек может утратить
контакт с собственным телом и перестанет воспринимать его сигналы для
самозащиты и ориентации в реальности. Например, мама с ребенком стоят под
дождем. Ребенок хнычет: «Мне холодно». Мама раздраженно отвечает: «не
сахарный – не растаешь» или «ты же мужчина». Ребенок, научившийся
игнорировать телесные ощущения, легко может утратить чувство физической
безопасности и стать склонным к травматизму.
Или другой пример. Если всякий раз, когда человек расстроен, ему дают
что-нибудь вкусненькое, то он может решить, что единственный способ
утешения – это еда. Эта заповедь иногда бывает причиной избыточного веса и
вредных привычек.
Нередко среди взрослых, получивших такую директиву в детстве,
встречаются люди, страдающие ожирением и тщетно пытающиеся похудеть.
Хотя они часто утверждают, что едят очень мало. На самом деле они съедают
пищи гораздо больше, чем объективно требуется их организму. Дело в том, что
физические ощущения их обманывают, т.к. подавлены действием директивы. А
поддаваться этому «обману чувств» они начали в том возрасте, когда усвоили
родительское требование «есть нужно все, что дают», "тарелка должна быть
чистой".