Психологические сказки
картотека на тему

СКАЗКА О ДЕРЕВЬЯХ-ХАРАКТЕРАХ

В некотором удивительном мире, в долине, раскинувшейся среди высоких и неприступных гор, в волшебном лесу, где поют свои дивные песни удивительные птицы, росли… Деревья-Характеры. Это были необычные деревья. Их внешний вид был отражением характеров людей, живших далеко-далеко за горами.
У каждого Дерева-Характера от ствола отходили четыре главные ветви, а от них — множество маленьких. Эти четыре ветви имели свои названия: Отношение к людям, Отношение к делу, Отношение к себе, Отношение к вещам. У каждого Дерева-Характера эти ветви имели свою, не похожую на других форму, свою характерную особенность.

На одном Дереве-Характере ветвь Отношения к людям была пряма и устремлена вверх, потому что была ветвью Правдивости, а на другом была скручена кольцом Лжи. Где-то ветвь Отношения к себе вызывающе торчала Самовлюбленностью, где-то прогибалась до земли от своей Приниженности, а где-то спокойно и уверенно поднималась к солнцу как воплощение Достоинства. Ветви Отношения к вещам на некоторых Деревьях-Характерах скрючились от Жадности, а на других обилием листвы обнаруживали свою Щедрость.

Очень разные Деревья-Характеры росли в этом волшебном лесу. Под некоторыми Характерами трескалась земля — такими они были тяжелыми, зато легкие Характеры буквально парили в воздухе, едва цепляясь за почву корнями. Встречались Характеры, сплошь — от корней до кроны — покрытые иголками, и потому они были очень колючими. А иные напоминали телеграфные столбы с едва заметными отростками — это были прямые Характеры. Даже бензопила не смогла бы распилить твердые Характеры, а мягкие Характеры были настолько податливы, что их стволы можно было запросто мять, как глину. Были среди них очень красивые и безобразные, высокие и низкие, стройные и стелющиеся по земле.

Так непохожи были Деревья-Характеры, потому что росли они на разных почвах, неодинаково согревало их солнце, иначе обдувал ветер, не поровну давал влаги дождь. А ведь и у каждого человека в жизни складывается все по-разному, верно?

Порой налетала в волшебную долину свирепая буря, яростно бросалась она на Деревья-Характеры: иные ломала или вырывала с корнем, другие гнула до земли, но сломать не могла. Были и такие, что не склонялись даже под самым сильным ураганным ветром и лишь гордо распрямляли свои могучие ветви — ветви Отношения к себе, Отношения к людям, Отношения к делу и Отношения к вещам.

У каждого человека в этом волшебном лесу есть его собственное Дерево-Характер, которое своим видом отражает присущий ему характер. Многие люди хотели бы побывать там, посмотреть, как выглядит их Дерево-Характер. Но попасть в этот волшебный лес не может никто…

Сказка о ненастоящем страхе (сказка для детей, испытывающих страхи)

Жил на свете маленький тигренок Ава. Жил он со своими родителями в пещере в глубине леса. Папа добывал пищу, а мама работала в лесной школе, учила лесных жителей уму-разуму.

Однажды, когда родители ушли по делам, Ава остался дома один. Он свернулся клубком на мягком ароматном сене и решил вздремнуть. И только он стал засыпать, как вдруг снаружи пещеры что-то страшно загрохотало. Земля содрогнулась, камни посыпались с потолка, вспыхнул яркий свет, лес зашумел, заскрипели деревья.

Перепугался тигренок так, как никогда в жизни. Ужас переполнил тигренка, задрожал он от беспомощности и отчаяния, и подумал, что идет к нему страшное чудище, о котором рассказывал ему дедушка. Страшные мысли приходили ему в голову. Он чувствовал, как огромное чудище подбирается к его дому, которое вот- вот схватит его и утащит к себе в нору. Тигренок ждал своей гибели, как вдруг все затихло. Скоро вернулись родители. Бросился к ним тигренок и рассказал о случившемся.

Рассмеялись родители и сказали: «Чепуха все это, выдумки. Это просто сильный дождь напугал тебя». Поговорил Ава с родителями, выслушал их. Только с тех пор стал он бояться оставаться один. Так и стояло перед глазами то огромное чудище. Когда родители собрались уходить утром по делам, Ава закричал: «Не уходите, я с вами!». Вцепился он в родителей, что тут сделаешь? Пришлось папе и маме пригласить сову-сиделку, чтоб она присматривала за боязливым сыном.

Долго терпели родители страхи Авы, всеми силами пытались убедить Аву, что бояться нечего, но уговоры не помогали. Тогда они пригласили ученых врачей. Но никто из лесных лекарей не смог вылечить Аву.

Родители почти смирились с тем, что тигренок будет бояться всю жизнь. Но однажды забежала в пещеру мышка. Она хотела полакомиться козьим молоком, которое каждое утро приносила мама. Пока спала сова-сиделка, мышка пробежала вглубь пещеры, и только собралась попить молока, как увидела грустного тигренка.

— Ты что такой грустный? – Спросила мышка.

— Боюсь быть один. – Печально ответил Ава. – Боюсь, что придет чудище и заберет меня в свою нору.

Удивилась мышка, и говорит:

— Ты такой большой, а боишься чудища. Их же не существует. Это давняя гроза напугала тебя. – Засмеялась мышка. – Посмотри на меня. Я такая маленькая, каждый может меня обидеть, много опасностей поджидает вокруг, но я смело преодолеваю их. Вот и сейчас я проскользнула мимо совы, которая могла меня съесть. Каждый раз я преодолеваю свой страх и становлюсь еще более смелой и сильной. Ведь сила заключается в умении смело идти вперед вопреки своим страхам. А ты хочешь стать сильным? – Спросила мышка.

— Да, конечно. – Ответил тигренок.

— Тогда не прячься в пещере. Пойдем, я покажу тебе мир.

Тигренок с мышкой прокрались мимо спящей совы и выбежали в лес. А в лесу стоял теплый солнечный день, чирикали птицы, жужжали пчелы. И казалось, что не было никогда той страшной грозы. А про выдумки о чудище тигренок уже забыл. Он только спросил у мышки:

— Если это было не чудище, что же тогда грохотало вокруг?

— Это гром напугал тебя. – Ответила мышка.

— А что же так ярко сверкало?- Продолжал Ава.

— Это молнии освещали небо. – Подсказывала мышка.

— А что так таинственно шумело и скрипело?

— Это деревья гнулись под порывами ветра.

Тогда понял Ава, что он испугался того, чего на самом деле не было. Он поблагодарил мышку и побежал на поляну играться с бабочками и собирать для родителей яркий букет цветов.

Теперь он чувствовал себя просто чудесно. И ему очень нравилось, что он смог преодолеть страх и стать настоящим смелым тигром. Теперь, когда начинал греметь гром, он только улыбался, ожидая свежий летний дождь, который принесет прохладу и приятный сырой запах.

Смелый Гномик. Сказка для детей 5-9 лет.

Для детей 5-9 лет.

Рассматривает проблему: Боязнь темноты, повышенная тревожность. Ночные кошмары. Общая боязливость.

В одном лесу на опушке жил маленький Гномик. Жил он весело и беззаботно, одно только мешало его радостной жизни. Боялся наш Гномик Бабы Яги, живущей в соседнем лесу.

И вот однажды мама попросила Гномика сходить в лес за орехами. Гномик хотел сначала попросить своего друга Тролля сходить с ним, потому что Тролль не боялся Бабы Яги. Но потом решил доказать Троллю и маме, что он тоже смелый, и пошел в лес один.

Гуляя по лесу целый день, Гномик нигде так и не нашел орешник. Смеркалось. Задул холодный ветерок, и весь лес наполнился неясными шорохами и скрипами. Гномик подумал, что это, наверное, злая Баба Яга пугает его. На дрожащих ногах он продолжал поиски. В конце концов стало совсем темно, и он выбился из сил. Гномик от отчаяния прислонился к какому-то дереву и заплакал. Вдруг это дерево заскрипело и оказалось, что это не дерево, а избушка Бабы Яги. От испуга Гномик упал на землю и онемел от страха, в это время дверь избушки отворилась, как бы приглашая войти. Ноги не слушались его, пошатываясь, он поднялся и вошел в избушку.

К его удивлению, Бабы Яги он не увидел. Вдруг с печи раздались тихие звуки,  и Гномик увидел ее: скрюченная, несчастная, обмотанная шарфом, она тихо всхлипывала. “Не бойся меня, — промолвила Баба Яга,- я не сделаю тебе ничего плохого. Я заболела, потому что много суетилась по лесным делам: кому советом, кому лекарством помогала”. Гномик сначала хотел убежать, но ноги его не слушались, и он остался. Постепенно он оправился от испуга, ему вдруг стало очень жалко бедную,  разболевшуюся Бабу Ягу и он ее спросил: “Чем я могу помочь тебе? ”

— Принеси мне, пожалуйста, из лесу, еловых веток, сосновых шишек и коры березы, я сварю отвар и поправлюсь.

Наутро Гномик исполнил просьбу старушки. Она была так благодарна Гномику, что вручила ему корзину с лесными орехами и волшебный клубок, который помог ему найти дорогу домой. Выходя из леса, Гномик оглянулся и увидел за собой много зверей, которые хором закричали: “Слава смелому Гному! Ты очень помог нам, потому что лесу не хватало добрых дел Бабы Яги. Спасибо тебе”.

Дома мама и Тролль встретили Гномика с радостью. Все вместе сели пить чай с тортом и с восхищением слушали приключения маленького путешественника. Мама нежно обняла сына и сказала: “Ты у меня самый любимый и самый смелый”.

Обсуждение:

 Почему Гномик отправился в лес один?

Что бы ты сделал на месте Гномика, увидев Бабу Ягу? Помог бы ты ей?

Почему Гномик перестал бояться Бабы Яги?

Сказка про дракона

У меня есть знакомая девочка по имени Дарья. Мама и папа зовут ее Даша, а старший брат — Трусишка.

Год назад, когда Дарья была со всем маленькой девочкой, старший брат рассказал ей сказку о непобедимом трехголовом Драконе. Это чудище никто не мог победить, ни смелые богатыри, ни злые колдуны, ни добрые волшебники. Дракон был бессмертен. Если ему рубили голову, на ее месте вырастали три новые. Это была очень страшная сказка.

С тех пор Даша плохо спала. Каждую ночь ей снился один и тот же сон, что к ней в спальню врывается огнедышащий Дракон и… Даша в ужасе просыпалась. Девочка ни разу не сумела досмотреть это сновидение до конца, так ей было страшно.

Когда Дарья рассказала мне свой сон, я вспомнила, что все драконы — большие сластены, они очень любят конфеты и печенье. Мы договорились с Дашей оставить перед сном на тумбочке возле кровати блюдо со сластями и досмотреть сон до конца. На следующее утро Дарья рассказала мне продолжение сна. Когда Дракон ворвался в комнату и уже хотел на нее накинуться, ОН увидел блюдо с конфетами и печеньем. Дракон осторожно подошел к тумбочке и начал набивать свой рот сластями. После того как все было съедено, он тихо прошептал: «Даша, ты самая лучшая девочка на свете. Ты одна не стала рубить мою голову, а накормила конфетами и печеньем. Теперь я — твой друг. Никого и никогда не бойся, с сегодняшней ночи твой сон охраняет Дракон».

После той ночи Дашу перестали беспокоить ночные кошмары.

Сказка «Я тебя люблю»

Психологическая сказка для детей.
Возраст: 3 — 5 лет.
Направленность: привязанность, забота, внимание.

Не в сказочном лесу и не в игрушечном магазине, а обычной городской квартире у девочки Маши жил-был маленький медвежонок из пушистого желтого меха. Маша очень любила мишку, завязывала ему бантики на шее, угощала конфетами, а когда обнимала, нажимая на его мягкую спинку, медвежонок весело смеялся и говорил: «Я тебя люблю!» Это было самая приятная игра Маши и ее друга: обнялись – «я тебя люблю», еще раз обнялись – и снова «я тебя люблю!». Маша даже спать укладывалась вместе с медвежонком, ведь к его мягкому бочку так приятно было прижиматься.

Однажды приехала в гости к Маше бабушка и привезла ей в подарок большую нарядную куклу и набор кастрюлек, чтобы можно было варить еду. Как же Маша обрадовалась, ведь такой красавицы у нее еще не было, а готовить настоящий обед, как мама, она давно мечтала. Весь день играла девочка с куклой, напрочь забыв про своего любимого медвежонка. А как же иначе: куклу можно было одевать, кормить, когда Маша укладывала ее в кроватку, кукла закрывала глазки – в общем, у Маши появилась своя дочка-красавица.

Медвежонок одиноко лежал в углу в коробке из-под обуви. Ему было грустно и обидно, ведь он так искренне говорил Маше, что он ее любит, а она совсем его забыла. Медвежонок даже подумал, что было бы хорошо, если бы кто-то вынес эту коробку на улицу, может, какая-нибудь другая девочка возьмет его к себе, раз Маше он больше не нужен.

Наступила ночь. Маша легла спать, положив рядом на подушку новую куклу. Обняв ее, Маша вдруг поняла, что ей совсем не тепло и не мягко, красавица занимала много места, а ее руки и ноги мешали Маше удобно устроиться в кроватке.

— Мама, — заплакала она, — где мой мишка? Мама достала мишку из коробки и принесла дочке. Они обнялись, и мишка, забыв обиду и привычно рассмеявшись, весело сказал Маше: «Я тебя люблю!»

Так они и заснули с мыслью о том, что нельзя забывать о тех, кто тебя любит.

Сказка про щенка

Иногда люди сами сочиняют сказки для своих детей, желая объяснить какую-то жизненную ситуацию. Тогда эти истории могут нести гораздо больший «сценарный» заряд, поскольку описывают самого ребенка и его близких. Именно у таких сказок больше шансов стать жизненным сценарием. И не всегда это хорошо.

Машин муж уехал в длительную командировку, когда их дочке Любе было около года. Маша считала свою семью очень крепкой, мужа любила и уважала. Однако он стал писать и приезжать все реже. Как стало известно потом, завел себе любовницу, а когда вернулся, его отношения с Машей совсем разладились. Последовал развод. Надо сказать, что Маша в те годы, пока мужа не было рядом, рассказывала дочке, какой у них папа хороший и замечательный, они вместе записывали видеописьма и с нетерпением ждали его приезда. А когда папа приехал, он был совсем «чужой», что сильно огорчило девочку. Маша придумала для дочки вот какую сказку: «Жили-были хозяин и щенок. Пока щенок был маленький и смешной, хозяин с ним играл. А потом надоел. И хозяин собаку выкинул на помойку. Выбрасывая мусор, хозяин приносил ему косточку в бумажке. Гладил, спрашивал — мол, как ты тут? Не сильно мерзнешь? И шел в теплый дом. К новой породистой собачке».

После того как в жизни Маши появился новый мужчина, ставший впоследствии ее мужем и тем, кого Люба зовет папой, у сказки появилось продолжение: «…один хороший человек шел мимо и увидел щенка. Он не стал думать о его породе и наградах, а просто взял к себе в дом, и жили они долго и счастливо — ходили гулять, вечером сидели на диване… Когда щеночек болел, этот человек его лечил. А когда человеку было грустно, собака подходила, клала ему голову на колени, и хозяину становилось теплее на душе. Может быть, они вместе еще нашли какого-нибудь котенка…»

Что можно сказать про эту сказку? Она вполне могла стать жизненным сценарием Любы, и конец этой сказки не так однозначен. Хорошо, когда в сказке главный герой сильный и смелый и побеждает зло. А если он такой, как сказке про щенка? Щенок — бесправен и беззащитен. Он брошен. Он пассивен, совершенно не борец. Если щенок в конце концов найдет того, кто его «подберет», то это он должен будет ему носить тапки, лизать руки… А на поверку «добрый человек» может оказаться совсем не «добрым мужем», а, например, главой какой-нибудь секты… Более того, эта сказка рассказывается не «просто так», не читается как одна из случайного сборника сказок. Она придумана мамой с «большим смыслом». А по Берну — это прямой призыв (так сказать от подсознания к подсознанию): «Будь как Щенок!» Конечно, Маша ничего такого в виду не имела. Просто обида на мужа была сильна. Отсюда и эта сказочка. Пока Люба еще мала, конечно, непонятно, станет ли эта сказка ее жизненным сценарием. Первая «генеральная репетиция» пьесы осуществляется в подростковом возрасте, а разыгрывается уже во взрослом. Поэтому следует порекомендовать  Маше,  срочно отвести дочку к психотерапевту, если она поймет, что дочка ведет себя как Щенок.

Значит, все предрешено?

Возможно, читателя уже посетила безрадостная мысль о том, что все предрешено, начиная с момента его зачатия, его родителями и принятым им в дошкольном возрасте решением-сценарием. А если так, то не стоит и бороться? Конечно же, стоит!

Наша жизнь — это комбинация принятых давным-давно выигрышных,  проигрышных и безопасных (без выигрышных) решений. Можно иметь сценарий «победителя» в профессиональной сфере, «неудачника» в личной жизни и «без выигрышного» в физической области. Например,  отец из сказки «Красавица и чудовище» (или в русской интерпретации «Аленький цветочек») — «победитель» в профессиональном смысле (удачливый купец), «проигрывает» свою дочку.

Самое важное — понять, что любой сценарий может быть изменен. Осознав свой сценарий, вы можете обнаружить области, в которых приняли проигрышные решения, и сознательно изменить их на выигрышные. Деление решений на выигрышные, безвыигрышные и проигрышные служит полезной информацией о нашем прошлом. Оно дает нам ценную путеводную карту для изменений в настоящем. Оно ни в коем случае не является окончательным приговором нашему будущему.

Если вы постоянно наступаете на одни и те же «грабли», испытывая одно за другим разочарования в любви, меняя места работы, конфликтуя с окружающими, то, скорее всего, вы живете в своем не слишком удачном сценарии. Будьте готовы работать над собой, чтобы, отбросив «детские сказки», начать жить взрослой, самостоятельной жизнью вне сценариев!

ЧУДОВИЩЕ (сказка для взрослых)

17 мая 2012 Блинова Татьяна Николаевна

Чудовище не любило день. Днем было светло, и солнце беспощадно выставляло напоказ его уродливое бугристое тело, его неопрятную бурую шерсть и унылую, словно сведенную судорогой морду.

Чудовище предпочитало вылезать из своей норы по ночам. При тусклом свете луны можно было немного расслабиться и полежать на лугу, глядя на звезды. А еще можно было брать воду из темной речки, не закрывая глаз — днем-то собственное отражение отбивало всякую охоту и к еде, и к питью. Можно было даже поплескаться в прохладных струях — ночь, все спят, никого не напугаешь…

Несмотря на весь свой кровожадный вид, Чудовище было вполне мирным и вовсе не злым. А если копнуть еще глубже — обладало тонкой, нежной, ранимой душой. Его радовали акварельные краски рассвета, и утренняя дымка над водой, и прихотливый полет бабочки. Оно любило слушать далекую музыку и шепот листвы, обонять запах меда и шиповника. Только кто бы мог подумать, что в этом кошмарном создании такая тяга к прекрасному? Никто не мог… и даже само Чудовище думало не о своих эстетических пристрастиях, а о своем неэстетичном уродстве.

Чудовище жило в глубокой норе, в самой чаще дремучего леса, куда даже звери редко забегали. Это было хорошо, потому что Чудовище предпочитало одиночество. Ведь в глазах других существ оно видело свое отражение — и каждый раз ужасалось: как такая кошмарная нелепица могла появиться на белый свет? Но вот появилась зачем-то… На страх окружающим, на горе себе…

Чудовище плохо помнило свое детство. Разумеется, когда-то у него были родители — как же без них? Но оно так давно удалилось в свое самоизгнание, что уже и воспоминания стерлись, стали какими-то зыбкими и нереальными. Помнилось только, что никакой шерсти у него тогда в помине не было, а была розовенькая гладкая кожица, без бугров и шрамов. Но родители почему-то его не любили, старались пореже смотреть в его сторону, а когда Чудовище лезло, чтобы погладили — оно слышало равнодушное «не лезь», «отстань», «не до тебя сейчас», «уйди, маленькое чудовище». Наверное, оно уже и тогда было страшненьким — иначе с чего бы родителям так шарахаться от собственного дитяти???

Позже, когда Чудовище подросло и ушло в самостоятельную жизнь, оно все еще страстно хотело любви. Просто — чтобы кто-нибудь играл с ним, гладил, бегал наперегонки и говорил ему ласковые, глупые слова. И оно пошло к людям. Напрягаясь, страшась, без надежды на взаимопонимание — его просто тянуло туда.

Но люди его сторонились. Наверное, оно уже тогда было ужасным… А может быть, его страх и напряжение передавались окружающим? Как знать… Во всяком случае, никакие его попытки сблизиться с кем-то и, может быть, подружиться, успеха не имели. Чудовище жадно ловило выражение лиц, глаз — ничего там хорошего не было. Замешательство, непонимание, порой страх, а иногда — брезгливое недоумение: кто это, мол, тут лезет со своим страшным рылом?

Чудовище все еще надеялось, что если оно будет полезным — люди примут его. Оно старалось преданно смотреть в глаза, ловя желание людей. Оно предлагало себя, когда нужно было помочь, оказать услугу, выполнить тяжелую работу. Пахать? Пожалуйста! Тянуть на себе воз? Да ради бога! Вычерпать грязную лужу? Уже готово! Быть всегда на подхвате, в любое время дня и ночи? Да, да, да!

Нельзя сказать, чтобы его услугами не пользовались. Отнюдь! Окружающие быстро привыкли, что под рукой всегда есть доброволец, на которого можно свались все свои проблемы и нужды. Причем можно даже не платить — этот доброволец был готов вкалывать без отдыха, срока и бесплатно, за миску похлебки и кусок хлеба, просто чтобы чувствовать себя нужным, чтобы быть «как все», чтобы быть принятым.

Иногда его хвалили, и тогда Чудовище было почти счастливо. Очень редко — благодарили, и это было странно — как будто не про него. А потом его помощь стала в порядке вещей, и на него стали покрикивать, требовать все больше и больше, а иногда — даже грубо и нетерпеливо отпихивать, когда оно становилось ненужным.

— В чем я виновато? — отчаявшись, спросило Чудовище однажды, когда его вновь отвергли. — Разве я делаю что-то не так?

— А ты слишком назойливо, — объяснил хозяин, которому только что Чудовище помогло перелопатить огромную кучу навоза. — Мельтешишь перед глазами, а кому приятно? И вид у тебя такой виноватый, что прямо хочется пнуть.

Это было очень обидно. Чудовище долго плакало за сараем. Оно старалось. Оно помогало. Оно хотело быть с ними! А они не поняли, не оценили и отвергли. Это было несправедливо!

Именно тогда Чудовище решило сторониться людей. Вообще. Оно ушло в лес и вырыло себе нору. Сначала неглубокую, но потом все глубже и глубже. Ему казалось, что если оно спрячется под землю — его никто не найдет, а значит, и не обидит. В норе было просторно, прохладно, мягко и безопасно. Но ведь век в норе не просидишь — время от времени все равно надо выползать на белый свет, добывать себе пропитание, одежду и все такое прочее. Значит, снова идти к людям.

Теперь Чудовищу приходилось очень долго морально готовиться к каждому походу в деревню. Оно не могло само себе признаться, что желание любви, попранное окружающими, давно перешло ту невидимую грань, когда оно становится ненавистью, а страхи подпитывали это чувство. Чудовище ненавидело людей — именно так защищается от страшной, невыносимой боли поруганная любовь. И понемногу Чудовище стало ненавидеть мир, который обрек его на страдания. Но больше всего Чудовище ненавидело себя. Свое уродливое тело, свое униженное желание быть хоть кем-то любимым… Если бы кто-то мог заглянуть к нему в его воспаленный мозг — он прочитал бы только одно желание: поскорее умереть, чтобы больше не видеть, не слышать, не осознавать своего уродства. К счастью, инстинкт жизни был все еще сильнее, чем тяга к небытию. И Чудовище, собрав себя в кучу, рано или поздно плелось в деревню.

Чудовище пропускало дни, когда в деревне была ярмарка — слишком людно, слишком страшно. Оно приходило на закате, когда сумерки скрадывали его кошмарную внешность. Приносило в мешочках и корзинках лесные дары — сушеные грибы, орехи, ягоды, целебные травы. Меняло на муку, соль, консервы. Угрюмо смотрело под ноги — старалось не увидеть случайно свое отражение в чужих глазах, чтобы не стало еще больнее. А потом снова возвращалось в свой лес — до следующего раза.

Наверное, долго оно так бы не протянуло. Ведь ни одно живое существо не может жить без любви! Любовь ведь та же пища, только для души…

Чудовище не знало, что мир — добр. И что мир никогда не покидает своих детей, какими бы они не были, и всегда стремится чем-то помочь. Иначе как объяснить, что во владениях Чудовища, куда обычно люди не забредали, вдруг появилось сразу двое? Два человека — большой и маленький. Женщина и ребенок.

Когда Чудовище наткнулось на них, оно сразу поняло: женщина умирает. Она была истощенной, измученной, с телом, покрытым струпьями и язвами. Она лежала, закрыв глаза, и тяжело дышала. А маленькая девочка жалась к ней и гладила рукой по спутанным волосам.

Чудовище остановилось в замешательстве. Пока оно лихорадочно раздумывало, что делать — просто пройти мимо, или напугать, или повернуться и нырнуть в заросли, девочка подняла голову и заметила его.

— Пожалуйста, помогите, — попросила девочка. — Мамочка упала и не может подняться. Пожалуйста!

Прятаться было поздно.

— Как вы сюда попали? — неприветливо спросило Чудовище, подходя поближе.

— Мы шли, шли и заблудились. Мы шли искать знахаря. Чтобы помог мамочке. Она очень больна, очень!

— Какие вам тут знахари? — в досаде воскликнуло Чудовище. — Лес тут, понятно?

— Помогиии… — простонала женщина. — Не мне — ребенку. Мне уже поздно…

— Что с тобой? Можешь глаза открыть?

— Не могу… Я ослепла… Это от слез… Слишком много слез…

— Гром тебя разрази! — рассердилось Чудовище. — Как я вам помогу? Чем???

— Переночевать… — прошептала женщина и замолкла, обмякнув всем телом.

Чудовище отстранило ребенка и приложило ухо к груди женщины. Сердце билось, хоть и слабо. Она была еще жива.

— Ты кто? — обратилось Чудовище к девочке.

— Я — Дарёнка. Меня так зовут, потому что я — подарок, так мама говорит. А маму зовут Вера. Она потом проснется и сама скажет.

— Проснется… — с сомнением пробурчало Чудовище.

Ему страшно не хотелось обнаруживать местоположение своей норы, но делать было нечего. Наступал вечер, а оставлять двух женщин в ночном лесу, полном диких зверей, даже Чудовище не рискнуло бы.

— Иди за мной, — бросило Чудовище девочке, поднимая на руки ее мать.

Идти пришлось недолго.

Какая уютная пещерка, — сказала Дарёнка, удивленно озираясь по сторонам. — Это вы сами устроили?

— И не пещера это вовсе, а нора, — буркнуло Чудовище. — Сами! То есть само.

— Что значит само? — переспросила девочка. — Так не бывает! Само — это которое неодушевленное. Веретено, например. Или решето. А вы — или сам, или сама. Вы же одушевленное! Правильно?

— Откуда ты такая умная взялась? — рыкнуло Чудовище. — С чего ты взяла, что я одушевленное? Я — Чудовище!

— Глупости, — возразила Дарина. — Вы очень даже ничего. Только не мылись давно. И не расчесывались.

— Мое дело, — самолюбиво сказало Чудовище. — Перед кем мне тут красоваться?

— Передо мной, — объяснила девочка. — Я ребенок, и должна учиться прекрасному. У взрослых. Вот как мне вас называть?

— Чудовище, — упрямо набычилось Чудовище.

— Это очень грубо, — вздохнула девочка. — Я буду звать вас Чудик. Так симпатичнее. Чудик, а мама скоро проснется?

— Мммм, — застонало Чудовище, как от зубной боли, вспомнив о том обязательстве, которое он наложил на себя, вопреки всем своим страшным клятвам.

Женщина дышала неровно, прерывисто, и, похоже, у нее начинался жар.

— Эй, ты, как тебя, Дарёнка, да? Держи котелок. Ты воды из родника набрать сумеешь? Там, у входа, возле ели. Я пока огонь разведу, — бросило Чудовище.

— Сумею, я самостоятельная, — серьезно сказала девочка. — Я много что умею. Мама ведь давно больна.

— Чем больна-то?

— Несчастной судьбой, — пояснила Дарина.

— Разве судьбой болеют? — поперхнулось Чудовище.

— Еще как, — коротко ответила Дарёнка, выходя из норы.

Чудовище в своем одиночестве могло полагаться только на себя. Поэтому без знания целебных трав и минералов оно бы давно загнулось. В норе всегда был запас толченой осиновой коры, и травы чабреца, и сушеной малины, и барсучьего жира, и еще много чего. Вот эти снадобья и стало доставать из укромных уголков Чудовище.

— Чудик, куда воду? — раздалось из-за спины.

Чудовище подпрыгнуло, как ужаленное. Оно совершенно не привыкло к посторонним голосам в своей норе. Оно вообще было несколько удивлено, что еще не забыло человеческую речь.

— Давай сюда, к очагу, — распорядилось Чудовище. — Сейчас начнем лечить твою маму.

— Мама умрет? — спросила девочка.

— Умрет? Еще чего! Зачем ей умирать, когда мы ее лечить будем? — замотало головой Чудовище.

— А мама говорит, что время упущено, — сообщила девочка. — Потому что сильно обижалась на жизнь, и жизнь ей за это отомстила.

— Дура твоя мама, — рявкнуло Чудовище. — Ну, то есть ошибается она. Жизнь, она с чего мстить-то будет? И за что, главное?

— За несогласие. Мама говорит, что поняла, да слишком поздно. Надо было раньше соглашаться.

— Ну, чего сейчас об этом говорить? — рассудило Чудовище. — Вот потом и посмотрим, что там позже, что там раньше. Давай-ка вон кружку, будем ее отваром поить.

В этот вечер сил у больной хватило только чтобы пару раз отвара попить. Но задышала ровнее, спокойнее.

— Завтра будем ее мыть и раны лечить, — решило Чудовище.

— Ей нельзя мыться! — запротестовала Дарина. — Видите, какая она! У нее кожа воды не принимает!

— Это она вашей воды не принимает, — не смутилось Чудовище. — А у меня тут чистая, родниковая. Целебная! А потом еще и пихтовым маслицем смажем. И медом диких пчел. Ты не бойся, Дарёнка, хуже не будет!

— Хуже не будет, — согласно повторил ребенок. — Я вам верю, Чудик! Вы лучше знаете…

У Чудовища появились новые заботы. Он решил, что солнце, ветер, родниковая водица, чистый лесной воздух и его травы — самое верное средство от загадочной болезни «несчастная судьба». Дарёнка оказалась смышленой и расторопной, она очень здорово ему помогала, и в норе прибиралась ловко и чисто. А самое главное, о чем Чудовище думал, затаив дыхание, — она нисколечко его не боялась. Девочка смотрела на него прямо и открыто, и на ее лице вовсе не отражалось ни брезгливости, ни отвращения, ни раздражения. Она ему улыбалась! И Чудовище поймало себя на том, что ему хочется улыбнуться в ответ. Но оно пока не могло — разучилось. А может, и не умело никогда?

Несколько дней женщина по имени Вера только спала, просыпаясь, когда ее поили отварами или смазывали маслом, а потом снова засыпала.

— Это она от усталости, — объяснила девочка. — Мы все шли и шли, мама все плакала и плакала, и ничего не могла есть, а потом мы совсем заблудились. Пока вы нас не нашли. Такое счастье нам выпало!

— Уж точно, счастье, — не стало спорить Чудовище. — Это ж чистая случайность, тут лес непроходимый, ни живой души. Сгинули бы, и никто могилки не нашел. Как это я на вас вышел?

— Вышел? Вы, что ли, вспомнили, что мужского рода? Да, Чудик? — вдруг обрадовалась Дарёнка.

— Ээээ… Выходит, так, — смутился Чудик. — Ну, Чудовище такое, мужского рода.

— Неееет, — засмеялась Дарёнка. — Какое же вы Чудовище? Оно страшное и злое!

— А я какое?

— А вы большой и добрый! И руки у вас целебные!

— Я большой… Я добрый… — недоверчиво повторяло Чудовище, словно пробуя слова на вкус. — Ты это… пошла бы, поиграла, что ли! А то все в делах да в делах. Дитя же!

— Я пойду лучше малины пособираю, — схватилась за лукошко девочка. — У вас тут малина дикая — чудо просто!

— Ну иди, иди, все на свежем воздухе… — одобрило Чудовище, дивясь своим новым, непривычным и странным чувствам и ощущениям.

Через какое-то время женщина стала понемногу приходить в себя. Обрадованное Чудовище с удвоенной силой взялось вытягивать ее с того света. Вскоре уже они могли разговаривать.

— Что это за болезнь такая — «несчастная судьба»? — как-то спросило Чудовище. — Мне твоя дочка сказала…

— Правду сказала, — призналась женщина. — Дура я была, ох, дура! Сама себе болезнь накликала.

— Это как же?

— Да как… Так вот. Судьба у меня была, как я сейчас понимаю, обычная, как у всех. И хорошее, и плохое — всего помаленьку. Только я хорошее как должное принимала, а за плохое цеплялась. И ну обсуждать да осуждать! Жаловалась я много на судьбу. Муж мол, мало внимания уделяет. Свекровь притесняет. Дом маловат. Корова мало молока дает. Бусы у соседки в пять рядов, а у меня всего в три. Все мне казалось, что у других лучше, а меня обделила судьба. Ну, она и обиделась. Однажды крепко я осерчала на мужа за что-то, выгнала его в сарайку спать. А ночью снится мне — пришла женщина, статная такая, высокая, а одета — не поймешь, не то в белом, не то в черном. И говорит она мне: «Ну, Вера, услышала я твои сетования. Все у тебя в черном цвете нарисовано. А я ведь к тебе всегда в белом приходила! Видно, не знаешь ты, что такое черный цвет-то…». А я ей в ответ: «Да куда уж чернее? С мужем вот поругалась, денег в обрез… Кроме дочки, никакой радости в жизни нет! Гори она огнем, такая судьбина!». А она кивнула и говорит: «Ну, значит так тому и быть!». И пошла из избы, а напоследок вроде как светом полыхнула. Проснулась я — господи боже мой, сарайка-то горит! Я дочку в охапку, выскочила, а уж от сарайки и дом занялся. Все миром тушили, да только куда там! Одни головешки остались. Больше я уж мужа и не видела… Вот и остались мы голые да босые, без крова, без хозяйства, без кормильца.

— Ох, Вера! Ну и страсти ты рассказываешь! А на теле-то у тебя что? При пожаре, что ль, обгорела?

— Какое там! Пожар ни меня, ни дочку не тронул, ни царапинки не было! Это от обид моих на жизнь да на судьбу. Я свои раны душевные растравляла, растравляла, ну, и дождалась: стали они у меня на теле проявляться. А как в гнев впаду — так и гноиться начинают.

— Бедная ты, бедная…

— Какое «бедная»? Глупая, а не бедная! Ведь я, дура такая, и тут не унялась. Нет чтоб остановиться, подумать, что я понять должна — так я опять судьбу проклинать, дескать, последнее отняла — здоровье! И опять мне во сне женщина та является, и спрашивает: «Ну, а теперь как, довольна судьбой?». А я ей кричу: «Ты что, издеваешься? С чего мне довольной-то быть? И так счастья немного было, а теперь и вовсе не стало! Глаза бы мои такую судьбину не видели!». А она опять кивает и говорит: «Ну, раз так хочешь, пусть не видят!». Наутро глаза открываю — а там темным-темно, будто солнышко и не вставало… Вот тут я и задумалась: а что теперь? Дочка еще малая совсем. Я — калека слепая. Сами у родни живем, приживалами… Что ж я такого сделала, чтобы так-то вот судьба обернулась?

— И что, дальше-то что?

— А дальше… Как ослепла я, так времени у меня много стало. Вспоминала жизнь свою, пересматривала да перетряхивала, как старые вещи… Ну и поняла: видно, раньше-то мне зависть глаза застила! Что, мол, у других и кусок слаще, и сундук больше… А на самом-то деле судьба меня баловала! И хозяйство было справное, и здоровье крепкое, и муж работящий, а уж дочка — вообще золотая! Тут-то и наступило мне настоящее прозрение: где ж глаза мои раньше были??? Чего я на судьбу бочку катила? Она ж для меня все! А я… неблагодарной оказалась.

— Как же ты, слепая да с дочкой, в лес-то забрела?

— А это опять судьба… Явилась ко мне во сне, смотрит и молчит. А я ей и говорю: «Спасибо, матушка-судьба, что живая я, что дочка у меня есть, умница-разумница, что руки-ноги работают, да и голова немного начала. А раны что ж… Лечить будем!». А она отвечает: «Ну, вижу, стало до тебя доходить кое-что… Меняешься ты. Так и быть, дам тебе последний шанс. Бери дочку и иди, куда дорога поведет да сердце подскажет. А как до большого леса дойдешь, найдешь там знахаря, только он тебе помочь сможет. Может, тогда еще солнышку порадуешься. Ну, а коли не найдешь — на судьбу не обижайся, ты сама такой путь выбрала». А я и правда не обижалась — кого ж винить, коли сама кругом виноватая?

— Ты только это… себя не вини! Виноватого всегда пнуть хочется, — вдруг вспомнило Чудовище, и заныли его душевные раны. — Ну, ошиблась, с кем не бывает? Так ошибку поправить можно. А винить себя — это только раны растравлять.

— Ой, правду говоришь! Не буду раны растравлять, буду залечивать. Спасибо судьбе, что тебя вот встретили. А ты, случаем, не тот самый знахарь?

— Да какой я знахарь! Так, живу я здесь, — нахмурилось Чудовище. — Знахаря потом поищешь. А сейчас сил набирайся.

Вернулась Дарёнка с лукошком малины, ели ее вдоволь, и на сушку еще осталось. Потом снова отвары варили, а потом ходили закатом любоваться, и Вера с ними — хоть и не видно, зато тепло ощущается и компания хорошая.

— Чудик, а давай, я тебя причешу? — как-то предложила Дарёнка. — А то ты правда на чудище похож!

— Я и есть Чудище, Чудовище даже, — недовольно сказало Чудовище, но послушно подставило голову.

— Правда, что ли, такой страшный? — не поверила Вера.

— Правда, — отрезало Чудовище.

— Не слушай его, мам! Он славный, и еще симпатичный, даже очень! Только он себя почему-то не любит! — запротестовала Дарёнка.

— А за что мне себя любить? — насупилось Чудовище. — Меня в жизни никто не любил, кто боялся, кто использовал, а чтоб любить — не помню такого.

— Ну я же тебя люблю, — удивилась Дарёнка. — Как же — никто? И не боюсь нисколечко! Ты хороший! И вовсе не страшный! Я думаю, ты просто заколдованный!

— Сама ты заколдованная, — махнуло рукой Чудовище. — Сказки сочиняешь.

— Ну и что, — возразила Дарёнка. — Пусть и сказка, зато хорошая. А ты просто мой Чудик!

… Не ошибся Чудик — вода, воздух и солнышко оказались целебными, и раны Веры стали быстро затягиваться, заживать. Наверное, это ее новые мысли помогли. И благодарность судьбе — благодарность самое лучшее лекарство от душевных ран.

А однажды, когда они все вместе вышли из пещеры, которая все меньше походила на нору, а все больше на дом, Вера вдруг вскрикнула:

— Ой! Я, кажется, солнечный лучик видела! На миг, но видела!

Дарёнка кинулась ей на шею, завизжала от счастья. А вот Чудовище не обрадовалось… Повернулось и побрело прочь. «Вот она прозреет и увидит, какой я на самом деле, — обреченно думал он. — И кинется бежать со всех ног, только бы подальше. И опять я один… Эх, судьба!».

Тут он вдруг в мыслях запнулся, словно протрезвел. «Да что ж я делаю??? — подумал он. — Это ж какое счастье мне этим летом привалило — Дарёнка… Вера… Да я всю оставшуюся жизнь судьбу благодарить должен, что они у меня столько времени пробыли, заботиться о себе позволили, не шарахались, не гнали! Ай, что будет, то и будет! Вишь, для Чудовища и то у судьбы подарки есть…».

— Чудик, Чудик! Куда же ты ушел?! Мама теперь правда все видит! У нее глазки открылись! — издали закричала Дарёнка, подбегая к пеньку, где он пристроился.

— Ну и ладно, ну и хорошо, — сказал он, отворачиваясь и часто моргая — глаза что-то отсырели.

«Чего ж хорошего, сейчас подойдет и увидит, кто ее тут приютил, — думал он. — Только бы снова со страха не ослепла».

— Чудик, дорогой, это и правда чудо! Мои глаза снова видят! — радостно говорила приближающаяся Вера. — Да взгляните же на меня!

«Сейчас она увидит меня… И все! Все кончится! — с ожесточением подумал он. — А, и ладно! И пусть!».

И Чудовище поднялось к ней навстречу, готовое к самому страшному, к ужасу, к крику… к расставанию.

Но неожиданно он увидел, как ее глаза вспыхнули радостным изумлением, ярко-ярко, как две лампочки.

— Боже, какой вы… красивый!

«Издевается?» — неуверенно подумало Чудовище, всматриваясь в ее глаза, ища в них притворство или жалость. Но неожиданно он увидел в них свое отражение. И замер, пораженный.

Он очень давно не смотрел ни в чьи глаза. Даже в Дарёнкины. Мимо смотрел! А сейчас вот глянул — и увидел, что отражение ему нравится! Хорошее было отражение. Мужественное. Человеческое…

Исчезла куда-то бугристая кожа, неопрятные лохмы, и судорога, сводившая лицо, отпустила, прошла бесследно. Он хотел что-то сказать, но слова застряли в горле. Видимо, устав ждать, Вера просто сделала шаг — и обняла его, прижалась к широкой груди. А сбоку к ноге прижалась Дарёнка.

— Вы меня расколдовали, — сказал он. — Как в сказке.

— И ты нас, — сквозь слезы сказала Вера. Но это были уже слезы счастья, светлые и легкие, от которых глаза не слепнут, а только ярче сияют.

… На осенней ярмарке все обращали внимание на семейство — по рядам шли высокий, статный мужчина с красивой каштановой бородой, красивая женщина с нежным румянцем на гладких щеках и ясноглазая девочка лет семи. Все трое держались за руки, улыбались и выглядели очень счастливыми.

— Кто это? Откуда? Мы их раньше здесь не видели! — шептались люди, провожая семейство глазами.

— Говорят, в лесу поселился знахарь с семейством, все на свете лечит! Это вот он и есть, по всему, — отвечали другие. Слухи быстро расходятся по свету…

К семейству подошла женщина, закутанная в странный плащ, цвет которого постоянно менялся.

— Какого цвета мой плащ? — спросила она.

— Золотой, — в один голос ответили они.

— Для вас это так, — кивнула женщина. — Каждый видит меня такой, какой хочет. Вы вот — золотой.

Что ж. Значит, судьба!

— Я узнала тебя, — улыбнулась Вера. — Ты не представляешь, как я благодарна тебе за все, за все!

— И я, — кивнул мужчина. — Я был Чудовищем, правда. Я сам превратил себя в Чудовище. Но это в прошлом. Теперь я научился любить. И благодарен тебе за то, что мое добровольное заточение окончено. Спасибо тебе!

— Я счастлива, — улыбнулась женщина в плаще. — Теперь у вас будет счастливая судьба, знаете ли. Прощайте!

И Судьба пошла прочь, завернувшись в плащ, а людям казалось, что он не то белый, не то черный, и только для избранных он всегда золотой…

Сказка про Страшилок

    В одном большом  доме жили маленькие страшилки. Они были такие трусливые, что никогда не гуляли по дому днем. Страшилки тряслись от ужаса при одной только мысли встретить кого-нибудь из обитателей дома. Только с наступлением ночи, когда все жители ложились спать, страшилки осторожно выбирались из своего убежища и пробирались в комнаты мальчиков и девочек, чтобы поиграть их игрушками.

    Они старались быть тихими-тихими и все время прислушивались к звукам. Если в комнате раздавался чуть слышный шорох, страшилки сразу же кидали игрушки на пол и вскакивали на свои маленькие ножки, готовые убежать в любую секунду. Их волосы от страха поднимались дыбом, а глаза становились огромными и круглыми.

   Можно себе представить, что было с детьми, которые про сыпались от звука упавшей игрушки и видели перед собой такое взъерошенное «чудовище». Любой нормальный ребенок начинал кричать и звать на помощь родителей.

   От крика детей страшилкам становилось еще хуже. Они за бывали, где в комнате дверь, начинали прыгать из угла в угол, иногда даже запрыгивали на кровать к ребенку, но все же успевали убежать и спрятаться до прихода родителей.

   Родители заходили в комнату, включали свет, успокаивали и усыпляли детей и уходили в свою спальню. И весь дом снова погружался в сон. Только маленькие страшилки не спали до утра. Они горько плакали в своем укрытии, потому что опять не смогли поиграть игрушками.

   Дорогие дети, не пугайте страшилок по ночам своими криками, дайте им спокойно поиграть вашими игрушками.

Сказка о Котенке, или Чего мне волноваться?

Для детей 6-10 лет.

Рассматривает проблему: Страх сделать что-либо неправильно. Боязнь школы, ошибок, оценок. Общая боязливость.

Жил-был в одном сказочном городе маленький Котенок. У него были мама и папа, а еще он ходил в школу. Да-да, даже в сказочном городе маленькие котята тоже ходят в школу.

Но наш Котенок не любил ходить в школу. Он всегда капризничал, когда собирался туда по утрам. Потом он долго беспокоился, пока ехал в школу в автобусе. Дальше – больше: почти все уроки Котенок чуть не плакал от страха, прячась за книжкой, чтоб его ненароком не заметил учитель… Обратно домой он пробирался по дворам, не дожидаясь своих друзей.

Мама Котенка очень огорчалась, когда узнавала об этом. И однажды, укладывая сыночка спать, мама-кошка подоткнула ему одеяло потеплее, погладила по шерстке и спросила: “Малыш, я вижу, ты не хочешь ходить в школу? Почему?” – “Я все время боюсь, мама,- признался котенок,- боюсь ехать в автобусе, боюсь сидеть на уроке и боюсь идти по улице со зверятами из нашего класса”. “Чего тут бояться?” – удивилась мама.

— Ах, мама ты ничего не понимаешь. Я все время беспокоюсь, что я что-нибудь сделаю не так: в автобусе я боюсь, что на повороте шлепнусь на пол, и все будут смеяться. В школе, я боюсь, что неправильно отвечу и учительница поставит мне двойку. А на улице я боюсь, что все зверята начнут бегать наперегонки или кидать шишки – кто дальше, и вдруг у меня не получится и никто не будет со мной дружить?” – сказал Котенок и чуть не расплакался – так ему стало себя жалко.

— Ну ладно, не горюй, малыш,- ласково сказала мама-кошка.- Я тебе помогу. Но это завтра, а сейчас пора спать.

Обрадовался Котенок и заснул довольный. А мама задумалась: “Чем же помочь моему малышу?” Думала-думала и придумала.

Наутро мама дала Котенку коробочку с леденцами и сказала так: “Это не простые конфеты, а волшебные. Как только начнешь бояться что-то сделать не так, достань одну конфетку, съешь и скажи три раза волшебные слова: Чего мне волноваться?- и все пройдет”.

Вечером Котенок прибежал из школы радостный и закричал: “Ура! Мамочка, я сегодня ничего не боялся, и в школе получил пятерку, и прибежал быстрее всех! Какие замечательные волшебные конфеты!” Мама-кошка улыбнулась и сказала: “Малыш, я хочу раскрыть тебе один секрет. Дело в том, что я дала тебе не волшебные, а самые обыкновенные конфеты”.- “Как,  обычные? – не поверил котенок.- А почему же я не боялся, почему пятерку получил и бежал быстрее всех? Ты меня, наверное, обманываешь?”.- “Не обманываю,- сказала мама.- Я на самом деле положила в коробочку самые обычные леденцы. А раз они не волшебные, то помочь тебе они никак не могли. Значит, ты сам себе помог. Ты поверил в свои силы и победил страх. Значит, ты прогнал его навсегда, мой маленький герой”.

Как здорово, что я больше не буду беспокоиться! – закричал котенок.- Это замечательно, что я победил свой страх сам! Я, наверное, сейчас даже сам бы засмеялся, если бы шлепнулся на пол. Это же совсем не так обидно. Ну-ка!- сказал Котенок и немедленно шлепнулся на пол, растянувшись наподобие морской звезды.- Ха-ха! Как забавно! Это скорее весело, чем обидно. Пожалуй, нужно попробовать еще получить двойку.

— Ну-ну, что еще за фокусы? – заволновалась мама-кошка.- Зачем тебе двойка! Перестань, пожалуйста,  баловаться.

— Ну что ты, мама, про двойку это я пошутил, просто пошутил. А если ты начинаешь за меня беспокоиться – съешь конфетку и скажи три раза “Чего мне волноваться?” и все пройдет. Проверенное средство!

Обсуждение:

Почему Котенок не хотел ходить в школу? Чего и почему он боялся?

Чем волшебные слова помогли Котенку?

Придумай сам новые, более сильные волшебные слова.